Текст книги "Три круга ненависти"

Автор книги: Гарм Видар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Я...

– Убей!

– Ну хорошо, – Рагнарек судорожно вздохнул и взял у Номмо камень. Если это надо для дела... – Рагнарек тяжело ступая подошел к ничком неподвижно застывшему Йа-Тайбраю, неловко потоптался. – Ну если этого требует цель...

Рагнарек широко размахнулся, но нанести удар не успел – толпа, до этого момента молчаливая и затаившаяся, ожила и ринулась к распростертому телу.

Рагнарек с трудом выбрался из беснующегося озверелого клубка и, ссутулившись больше обычного, подошел к Номмо.

– Ты хотел связать нас общей кровью? Считай, что тебе это удалось.

Номмо победно ухмыльнулся, но как только заглянул Рагнареку в глаза, ухмылка на его лице погасла.

8

Хар Лог не сопротивлялся. Широко распахнув свои бесполезные при дневном свете глаза, он смотрел поверх толпы, мимо Рагнарека, куда-то вдаль.

– Я всегда знал, Номмо, что ты дерьмо.

– Ты не прав Хар Лог, – с трудом подбирая необходимые слова натужно выдавил Рагнарек. – Даже если Номмо и использует не совсем корректные методы, то по крайней мере он это делает ради общего блага... Подъем видового самосознания...

– ...но я никогда не думал, что ты, Рагнарек, настолько глуп, – Хар Лог обезоруживающе улыбнулся. – Там где начинают говорить об общем благе, обычно забывают о индивидуальном, а чаще всего – подразумевают свое собственное.

– Не вступай с ним в разговор! – истерично выкрикнул Номмо.

– А мне с вами говорить не о чем! – резко сказал Хар Лог. – Два истерика довели людей до массового психоза. Превратили в толпу...

– Ах, людей!!! – Номмо даже завертелся на месте. – Вы только послушайте его! Это ТЕ за Барьером – ЛЮДИ, а нас за людей ОНИ никогда не считали. Мы униженные и растоптанные... Запертые с двух сторон в резервацию... Гонимые! Бесправные!!! Ублюдки без роду без племени, без...

– Ты болен, Номмо!

– Заткнись!!! – Номмо в ярости ударил Хар Лога по лицу.

– Ты болен, – Хар Лог улыбнулся разбитыми губами. – А человеком можно оставаться, даже будучи распоследним мутантом, а можно, будучи по сути человеком, оставаться – распоследним дерьмом. Таким как ты, Номмо!

– Вы слышали, кем он вас считает? Распоследним дерьмом!!! – завизжал Номмо, брызгая слюной прямо в толпу. – А себя мнит человеком!!!

– Не передергивай, Номмо, – устало сказал Хар Лог.

– Погоди, – пробормотал Рагнарек, но Номмо уже толкнул Хар Лога в еще не остывшую от крови Йа-Тайбрая толпу.

И толпа сомкнулась над своей жертвой, в безумном ожесточении попирая того, кому еще недавно почти поклонялась...

Райса взять не удалось. Он забаррикадировал вход в пещеру. В пещере у него оказалась припрятана винтовка, и Райс уложил наповал трех добровольцев попытавшихся разобрать баррикаду.

Больше добровольцев, несмотря на зажигательные призывы Номмо, не нашлось.

К тому же Рагнарек тоже отказался поддерживать Номмо, под предлогом того, что они собирались воевать с незваными пришельцами, а не друг с другом.

– Только гражданской войны нам и не хватало!

– Он ренегат! Его существование будет подрывать боевой дух нашей... нации!

Рагнарек удивленно глянул на Номмо:

– По-моему, ты уже перегибаешь палку, тебе не кажется?

– Ладно, черт с ним, пусть живет, – спокойно сказал Номмо и неожиданно подмигнул, – пока!

– А от тебя и правда попахивает дерьмом, Номмо, – зло сказал Рагнарек.

– Ничего не поделаешь, – осклабился Номмо, – путь к власти всегда пролегает через дерьмо. Через дерьмо и кровь. Кровь и дерьмо!

"Да уж, – подумал Рагнарек, – еще только самое начало пути, а я уже ощущаю, что мы в крови и дерьме по уши... Как бы не утонуть! Не ошибся ли я с выбором брода?"

Номмо ничего не думал: он был счастлив. Совета старейшин не существовало. Теперь колония подчинялась только ему – Номмо. Был правда где-то еще Калачакра... Но скоро придет и его черед. А там мы еще поглядим: кто дерьмо, кто, такой благородный, в этом дерьме плавать будет, своей дерьмовой кровью умывшись...

9

– Тайбрай – умер, – тихо сказал Калачакра, и Тот-Ях впервые с уверенностью мог подтвердить, что Калачакра тоже подвластен эмоциям.

– Я недооценил таки этого подонка, Номмо. Проклятие!

Калачакра в бессильной ярости грохнул кулаком по стволу ближайшего уродливого деревца – во все стороны, как из под топора, полетели щепки, деревце надломилось и шелестя засохшей листвой крона медленно завалилась набок.

– Надо было удавить гаденыша перед уходом!!! Дурак, понадеялся на общее здравомыслие...

Калачакра сел и обхватил голову руками.

– И Хар Лог тоже... и Стейниц... и...

Тот-Ях внезапно почувствовал слабость и собственное бессилие. Он сел. Руки его дрожали.

– Мы возвращаемся? – тихо спросил Тот-Ях.

– Нет! Уже все равно поздно, – жестко сказал Калачакра, и в глазах его промелькнул недобрый огонь. – Но если наша миссия будет удачной, а она будет удачной, иначе все теряет смысл – тогда я рассчитаюсь с Номмо за все... Идем!

Тот-Ях тяжело поднялся и глядя в огромную спину Калачакры вдруг понял, что их миссия несомненно будет удачной и увенчается сокрушительным успехом. Но понял он и то, что не бывает Пути без потерь, и даже если ты знаешь все дороги, то на любой из них есть некоторое количество Обделенных. Выбирая дорогу, одновременно ты выбираешь и тех, для кого этот путь обернется горем. И зная выбор – можно предсказать и тех кому этот выбор не сулит ничего хорошего...

И еще Тот-Ях понял, что отныне он всегда сможет определить тех, кому выбранный путь предрекает напасти...

Он и сейчас знал.

И было это страшно.

Но Тот-Ях медленно пошел вперед. Ибо не идти он не мог. Он мог только свернуть на другой Путь, ясно видимый, но...

Из двух зол обычно выбирают меньшее. Логично. Если зло направлено на тебя самого. Но если зло уготовано другому, третьему... Как соотнести их меру?

А если ты сам превращаешься в источник Зла...

Как выбрать жертву?

Но Тот-Ях шел. Впереди тяжело ступая и не выбирая дороги, как танк, продвигался Калачакра.

И была в их движении роковая неотвратимость и безысходная определенность.

Они шли к цели, и возможно цель оправдывала средства по ее достижению, но оправдывала ли она тех, кто эти средства вынужден будет выбрать...

10

Рагнарек сидел в пещере и тупо разглядывал свои огромные, похожие на волосатые клешни гигантского омара руки.

– Если ты думаешь, что смог бы найти иной выход из создавшейся ситуации, то ты – глубоко ошибаешься, – сказал Номмо дожевывая кусок мяса и вытирая руки о полы своего экзотического халата. – Собственно, мы выполняли социальный заказ, так сказать, волю народа... – Номмо сыто рыгнул и лег навзничь, засунув руки под голову. – Они давно подсознательно хотели чтобы власть перешла в руки сильных и решительных личностей, которые своей могучей мозолистой рукой одним махом прекратят все эти безобразия...

– Ты веришь в свои слова, Номмо? – глухо спросил Рагнарек, не отрывая завороженного взгляда от своих рук.

– А это вовсе не обязательно, – Номмо зевнул. – Главное чтобы мне верили... Политик, это вроде как писатель или актер: им вовсе не обязательно верить в то, что один пишет, а второй играет. Главное, чтобы поклонники свято чтили их талант.

– Значит тебя, в принципе, не интересует дальнейшая судьба колонии?

– Ну почему же не интересует... Просто боевой дух видовой принадлежности необходимо всегда поддерживать на высоком уровне. А за колонию не волнуйся – как-нибудь отобьемся! Пришельцы приходят и уходят, а мы остаемся. Вот если бы их совсем не было – то их пришлось бы выдумать! Номмо сладко потянулся и зевнул. – Давай спать. Завтра нам предстоит охота на Калачакру, а этот зверь будет посерьезней, чем вся та мелочь, что до сих пор попадала нам на зуб...

– А ведь тебя, Номмо, считали блаженным, а ты...

– А я – нормальный.

– Да, ты – нормальный, – серьезно подтвердил Рагнарек. – Ведь ты – не мутант, Номмо.

Номмо открыл глаза и внимательно посмотрел на Рагнарека.

– Ты угадал. Я действительно не мутант. Как и ты, кстати.

Рагнарек дернулся, Номмо не дал ему возможности возразить.

– Ты абсолютно нормален, как и я, – сухо объявил Номмо.

– Но тогда какое мы имеем право?..

Номмо снисходительно усмехнулся:

– Право не обязательно иметь – его можно взять!

"Возможно он и прав", – вдруг мрачно ухмыльнулся Рагнарек.

Номмо подозрительно на него покосился, но Рагнарек молча взял огромный кусок мяса и с аппетитом впился в него огромными крепкими зубами.

Номмо успокоился, закрыл глаза и через несколько секунд уже спал.

А еще через час Рагнарек встал, бесшумно подобрался к безмятежно посапывающему во сне Номмо и не торопясь его задушил.

Затем Рагнарек вернулся на свое место, не спеша доел остатки мяса и спокойно лег спать.

Спал Рагнарек в одной пещере с покойником на удивление прекрасно, гораздо комфортнее, чем он мог себе позволить пока Номмо был жив.

11

Ранним утром, когда небо было лишь беременно рассветом, отряд ведомый Рагнареком и не остывшим за ночь ослеплением кровью выступил по следам Калачакры.

Мутанты шли молча, но в каждом кипела ненависть. Словно те люди, что пришли на их территорию были виноваты во всем. И в том, что территория эта – была Зоной, и те кто жил здесь – мутантами, а пришельцы пока еще нет. И в том, что где-то существовал Город, а между Городом и Зоной была полоса Карантина, порождающая такие формы жизни, что даже у самих мутантов кровь стыла в жилах.

И ненависть глухой осязаемой волной катила впереди отряда мутантов.

И эта волна гнала сонмы представителей флоры и фауны Зоны вперед, превращая всю полосу Карантина в один огромный сокрушительный Прорыв.

И очень похоже, что остановить этот катаклизм было уже невозможно.

12

– Вот они, – спокойно сказал Калачакра, испуганно съежившемуся Тот-Яху. – Их всего пятеро.

– Я чую их страх и ненависть, – шепнул Тот-Ях.

– Это не мудрено, – буркнул Калачакра, – некоторые из них просто захлебнулись страхом. В одном ненависть пылает, сжигая разум... Но обрати внимание: двое абсолютно спокойны.

– И они – опасны вдвойне!

– Кто знает... Я все еще продолжаю верить, что иногда разум все-таки может контролировать чувства. Ну, а разум с разумом договориться может всегда.

– Да, но Йа-Тайбрай...

– У толпы нет разума!

Тот-Ях покорно кивнул и вдруг понял, что решил предпринять Калачакра.

– Они тебя просто убьют, – с тоской прошептал Тот-Ях.

– Ну, во-первых, это нет уж просто. А во-вторых... Есть еще ты! И если я не успею... не смогу... Тогда придет твой черед. Лишь бы дорогие соплеменники не успели внести свои неоценимые коррективы. Если у меня все будет складываться удачно и появятся эти... борцы за чистоту вида, попробуй их задержать.

Тот-Ях снова покорно кивнул, глядя в могучую спину Калачакры.

– Улыбнись! – сказал Калачакра. – Ведь я еще не умер.

Тот-Ях вымученно улыбнулся.

– Вот, так-то, – хмыкнул Калачакра не оборачиваясь и сделал шаг вперед.

Ему еще оставалось сделать шагов пятьдесят, чтобы вплотную приблизиться к кучке людей напряженно застывших в настороженном ожидании.

Но удастся ли ему их сделать не знал даже Калачакра.

Сорок девять...

Сорок восемь...

Сорок...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. БЕГ ПО КРУГУ

Он проводил жизнь в вечных сумерках.

Словно опираясь на тонкий меч со

сломанным лезвием.

Акутагава Р. "Жизнь идиота"

Привычный путь от космопорта до жилых кварталов занял у Прайда втрое больше времени, чем обычно. Да еще на перекрестке 176-й и 965-й улиц авто Прайда угодило в пробку. Группа молодчиков, одетых в черные гидрокостюмы, вытащила из притормозившего впереди лимузина предполагаемого мутанта и долго, усердно, с профессиональным знанием дела, била.

Экзекуция проходила при обоюдном молчании.

Прайд закурил, отвернулся и стал разглядывать гигантскую серую стену, в которую город почти упирался своей северной окраиной. Издалека стена казалась сделанной из обычного бетона. На самом деле это было не так. Стена представляла собой циклопическую сферу, наполовину врытую в землю, осязаемо плотного силового поля, изолирующего от внешнего мира зону спецкарантина. Таких зон в окрестностях города было несколько. А сколько их было всего никто толком не знал.

Прайд ожесточенно затянулся и вновь стал смотреть на события медленно и тягуче, разворачивающиеся на перекрестке. Около полусотни машин скопилось здесь. Сбившись в покорное молчаливое стадо все терпеливо ждали. Унылый дождь монотонно барабанил по крышам автомобилей. Не из единой машины никто не вышел. Дождь словно утопил весь город в своих равнодушных холодных струях.

Прайд докурил сигарету и уже было взялся за ручку автомобильной дверцы, но тут наконец появился полицейский. Многозначительно поигрывая излучателем, полицейский не спеша в развалку приблизился к группе беснующихся "акванавтов", и те так же не спеша, лениво схлынули, оставив лежать на асфальте грязного растерзанного мужчину неопределенного возраста и столь же загадочной социальной принадлежности.

Полицейский равнодушно ковырнул лежащего носком огромного кованого ботинка. Псевдомутант заворочался и застонал.

"Был бы настоящим мутантом, хотел бы я на вас глянуть тогда", мрачно подумал Прайд, закуривая вторую сигарету подряд.

Избитый мужчина встал, лицо его было сплошной кровавой маской. Какое-то время он стоял покачиваясь и оглядываясь по сторонам мутными налитыми тоской глазами, потом с натугой сплюнул кровавый сгусток прямо под ноги полицейскому, медленно развернулся на негнущихся ногах и нетвердой походкой направился к своему автомобилю.

Полицейский задумчиво разглядывал кровавый плевок, пока тот полностью не был размыт дождем, а потом перевел тусклый сонный взгляд на спину забирающегося в автомобиль псевдомутанта. Рука с излучателем у полицейского рефлекторно дернулась, но избитый мужчина уже захлопнул за собой дверцу, и его автомобиль осторожно двинулся вперед.

Весь инцидент занял минут семь, но в результате домой Прайд добрался, когда на улице стремительно начало темнеть.

Припарковав машину возле жилого корпуса Прайд медленно пешком стал подниматься на седьмой этаж, с ненавистью поглядывая на вечно неработающий лифт. Несмотря на определенный дискомфорт, на первых этажах селиться было бы полным безумием. На первых этажах царили бродяги, крысы и тараканы. Ну и конечно, кое-где, до поры до времени, отсиживались пока не пойманные мутанты.

На площадке седьмого этажа Прайд остановился и прислушался. Было тихо. На лестнице было уже совершенно темно, а ни одна лампочка, естественно, не горела. Лишь слева из-под дальней двери пробивалась узенькая полоска света. Из-под двери квартиры, принадлежащей ему – Генри Прайду.

– Неужели вы боитесь, Прайд? – прозвучал снизу – из темноты лестничного пролета насмешливый голос сержанта Харда.

Прайд криво усмехнулся, но почувствовал как мышцы спины постепенно расслабились, и уверенно толкнул дверь в свою квартиру.

На кухне за столом, по хозяйски развалясь, сидел инспектор Олби собственной персоной, пил пиво и курил свои любимые мерзкие сигареты из венерианского табака. Судя по количеству пустых банок на столе и окурков в пепельнице, инспектор развлекался на кухне уже около часа.

– Здравствуйте, Прайд, – буркнул Олби, продолжая увлеченно дегустировать пиво.

Прайд угрюмо кивнул и, привалившись к косяку, стал изучать Олби холодным сосредоточенным взглядом.

– Хотите пива? – спросил Олби и покровительственно улыбнулся.

– Я хочу только одного – чтобы меня оставили в покое. Хотя бы на время, – нехотя процедил Прайд.

– Вы же профессионал, Прайд, – раздался за спиной Прайда укоризненный голос сержанта Харда. Прайд оглянулся через плечо: сержант аккуратно притворил за собой входную дверь и встал позади Прайда, засунув руки в карманы плаща. – Вы же от покоя заплесневеете!

– А я мечтаю заплесневеть! Я просто горю желанием – пойти плесенью. Великолепной сизой плесенью!

– Перестаньте, Прайд, – ухмыльнулся Олби, советник Чени считает...

– Пусть ваш советник поцелует себя в...

– Я думаю эту счастливую возможность он предоставит вам, Прайд, жестко отрезал Олби. – Если вы забыли ту историю с Фобосом...

– На память я никогда не жаловался, – устало сказал Прайд.

– Вот и чудесно, – проворчал за спиной Прайда сержант Хард. – Хотя лично я – с удовольствием освежил бы вам память, Прайд!

– Ну-ну, Хард, не горячитесь, – издевательски ухмыльнулся Олби. Мистер Прайд просто набивает себе цену.

– Я не продаюсь, – твердо сказал Прайд.

Олби хотел было возразить, но глянув на Прайд, только покачал головой:

– Я думаю, что вам, Прайд, до сих пор еще не предлагали соответствующую цену.

– Вы считаете, что этот благословенный момент настал?

– Пока нет, но вы можете его существенно приблизить.

– А если я откажусь?

– Ну вы же знаете, Прайд. Фобос!

– Ах да, об этом вы уже говорили. В общем, получается сплошной Деймос.

– Про Деймос, к вашему счастью, нам ничего не известно. Пока неизвестно!

– Хорошо, – устало пробормотал Прайд, – что я должен делать?

– Как всегда, – подал за спиной Прайда бодрый голос сержант Хард. Вы же превосходная ищейка, Прайд...

– Я принимаю ваш... собачий комплимент.

– Но-но, полегче Прайд! – зашипел Хард, мигом утратив всю жизнерадостность и корректность. Прайд, усмехнувшись, представил, как сержант в бессильной злобе испепеляет взглядом его многострадальную спину.

Олби хмыкнул и спокойно пробурчал:

– В принципе, на сей раз, задача несколько сложней, чем ваша только что завершившаяся миссия на Плутоне. С которой, кстати, вы неплохо справились, Прайд. Советник Чени считает...

– Не будем возвращаться к теме советника Чени, а то я вынужден буду вновь вернуться к не совсем эстетичным пожеланиям в его адрес.

– Я бы не советовал. Но, впрочем, это ваше личное дело.

– Так что же я должен делать?

– На этот раз вам не придется выявлять и... нейтрализовывать скрытых мутантов. По крайней мере, на первых порах, – мрачно ухмыльнулся Олби, прихлебывая пиво из очередной банки. – Но мое чутье подсказывает, что там не обошлось без их штучек. Короче, из Института Контроля при зоне спецкарантина номер семнадцать стали исчезать сотрудники. Да-да, "исчезать"! Я не оговорился.

Прайд устало прикрыл глаза:

– Номер семнадцать, это какой профиль?

– Генные мутации в следствии направленного воздействия биологическими средствами, – Олби спокойно допил пиво и встал. – Все данные по исчезнувшим на этом кристалле. Идемте, Хард. Я думаю мистер Прайд уже осознал необходимость...

– Почему вы не хотите провести официальное расследование? – мрачно сказал Прайд, отрешенно разглядывая кристалл, безмятежно разместившийся на кухонном столе среди пустых пивных банок. – Зачем вам понадобились услуги частного детектива, да еще с подмоченной репутацией?

– Ну, как раз на этот вопрос легче всего дать ответ, – холодно усмехнулся Олби, на мгновение задержавшись в дверях. – Официальное расследование в Институте Контроля при зоне спецкарантина гарантирует крупный скандал, а использование частного детектива с подмоченной репутацией – определенную конфиденциальность и контролируемость ситуации.

Оставшись один, Прайд лег на диван, закурил и стал смотреть в окно. Стекло в окне было выбито, и капли дождя залетали в комнату. Под окном скопилась уже солидная лужа.

Хаотичная мозаика светящихся окон в доме напротив завораживала, словно сама ночь подмигивала зажигающимися и гаснущими в самых неожиданных местах прямоугольными глазами.

Ровно в двенадцать отключили подачу электроэнергии. Весь город исчез за непроницаемым черным занавесом.

Противно заныл биппер. В автономном питании были свои негативные нюансы. Прайд, не включая изображение переключил видеофон на прием и хмуро спросил:

– Кто?

– Здравствуй, Генри.

– Что тебе от меня надо?

– Я просто узнала, что ты вернулся. Чени сказал...

– Можешь считать, что я не возвращался.

– Ты сильно изменился, Генри.

– Было удивительно если бы я совершенно не менялся с годами.

– Чени считает...

– А он оказывается умеет не только писать, но и считать!

– Ты все еще думаешь, что тот донос написал Чени?

– А ты думаешь, что это я сам его написал?

– Но...

– Все! Хватит, – Прайд щелчком отправил окурок в окно и сел на диване. – Передай своему высокочтимому советнику, пусть...

– Генри!!!

Прайд отключил видеофон и, не обращая внимание на настойчивый тревожный зуммер вызова, встал и подошел к окну.

За окном была ночь. Ночь и дождь. Мелкая водяная пыль карнавальной маской оседала у Прайда на лице.

Зуммер умолк.

Прайд устало провел по лицу рукой, стряхивая оцепенение.

"Дьявол бы ее побрал, вместе с ее драгоценным советником. Неужели они, даже теперь, не могут оставить меня в покое?!" – Прайд прошел к сейфу вмонтированному в стену и приложил к замку большой палец левой руки. Замок с двойным контролем (папиллярных линий и пота, на предмет определение группы крови по семнадцати факторам) щелкнул и разблокировался.

Прайд достал из сейфа лэптоп и вставил в него кристалл, оставленный инспектором Олби.

Пропавших было четверо. К.Ф. Вольдман – профессор из нейрохирургической лаборатории; Джон Фридкин – математик из лаборатории моделирования биологических процессов; Клемм Роджерс – уборщик и Рой Адамс – сержант из охраны Зоны Карантина.

"Абсолютно разношерстная публика". – Прайд зевнул, "перелистал" личные дела всех четверых – ничего примечательного в послужных списках Исчезнувших не было. Порядок исчезновений тоже не внушал особого оптимизма.

Первым пропал профессор, вторым – уборщик, третьим – сержант и последним, совсем свеженьким – вчерашним, было исчезновение математика.

Интервалы исчезновений тоже были хаотичными: между первым и втором сутки, между вторым и третьим – месяц, а между третьим и четвертым – три дня.

Прайд подключил свой лэптоп к сети, чтобы получить общую статистическую справку из информационного банка по Институту Контроля и по зоне номер семнадцать, но не успел еще перекачать информацию, как почувствовал, что с компьютером твориться что-то неладное.

Перекачка информации оборвалась, компьютер пошел на перезагрузку, в его недрах возникло постороннее гудение. Звук нарастал. Прайд ощутил как стал вибрировать корпус взбесившегося лэптопа. Потом раздался громкий хлопок и компьютер перестал реагировать на любые манипуляции.

– Дьявол! – буркнул Прайд и угрюмо посмотрел на, ставшую мигом бесполезной, коробку, битком набитую электроникой. В электронике Прайд был слаб.

Зуммер видеофона не дал более емко охарактеризовать создавшуюся ситуацию.

Прайд раздраженно щелкнул по кнопке приема, но экран видеофона остался непроницаемо черным.

– Ну, что еще? – резко спросил Прайд, косясь на "умерший" лэптоп.

Видеофон безмолвствовал.

– Если советник Чени желает, чтобы я впадал в благоговейный экстаз только при одном упоминании его драгоценного имени, то я скорее застрелюсь...

Видеофон звякнул и безликий серый голос произнес:

– Вы ошиблись Прайд, с вами хочет говорить не ваша бывшая жена... А насчет предложенной вами альтернативы: у нас, в принципе, нет возражений.

Экран видеофона все еще оставался непроницаемо черным.

– Кто вы? – хрипло спросил Прайд.

– Так как, насчет того, чтобы застрелиться? – игнорируя вопрос, сухо произнес невидимый собеседник.

"Слишком многим это доставило бы удовольствие", – мрачно хмыкнул Прайд, мысленно прикинув потенциальный список.

– Вы, вероятно, очень болезненно воспринимаете собственную нефотогеничность? – попытался перехватить инициативу разговора Прайд.

– Ваша попытка воздействовать на мои эмоции – бесперспективна, холодно объявил голос.

– Вы андроид? – не сдавался Прайд.

– Поразмыслить над этим вы сможете чуть позже. А сейчас я хотел бы предупредить вас, Прайд: не ввязывайтесь в это дело.

– Какое дело?

– Второго предупреждения не будет.

– Я хотел бы уточнить некоторые нюансы... – быстро сказал Прайд, но связь уже прервалась.

Прайд поспешно набрал код коммуникационной станции и хрипло спросил:

– У меня только что был разговор с абонентом, я хотел бы знать откуда был вызов? Мой код доступа...

– Не требуется, – перебил его безликий голос коммуникационного компьютера. – Вызова не было.

– Как не было? – ошарашенно спросил Прайд.

– Семнадцать минут назад у вас был разговор с Марриет Чени...

– Это я и сам знаю. Но только что...

– Больше ваш номер не вызывался.

– Но я говорил!!!

– Разговор не зафиксирован.

Прайд посмотрел на видеофон, потом на вышедший из строя компьютер и хмуро проворчал:

– Соедините меня с инспектором Олби.

– Код вашего доступа?

Прайд назвал код.

– Абоненту в связи оказано.

Прайд отключил видеофон и подошел к окну. За окном была все та же ночь и все тот же дождь. И мрак.

– Боже как символично! – хмыкнул Прайд, – ну что же, будем считать, что начало положено. Когда происходят даже непонятные события, это все же лучше, чем когда вообще ничего не происходит.

Прайд спрятал бесполезный лэптоп обратно в сейф, запер его и не раздеваясь улегся на диван. Излучатель в кобуре подмышкой отчаянно мешал. Прайд переложил его под подушку, потом еще некоторое время прислушивался к шелесту дождя за окном, и вскоре уснул.

Сначала, ему приснилась Марриет, но как-то мельком, Прайд даже не успел толком разглядеть ее лица, просто знал, что это Марриет. Потом какое-то время ему ничего не снилось. А потом, как всегда, ему приснился Фобос, и...

Прайд проснулся.

Остаток ночи он лежал и слушал шелест дождя за окном, пока оконный проем не превратился из бархатно-бесконечного черного провала в подобие театральной сцены, с узкими подмостками – подоконником. Сцены, затянутой свинцово-серым непроницаемым занавесом.

"Боже как символично!" – вновь угрюмо ухмыльнулся Прайд и стал собираться. Первое, что он хотел сегодня сделать, это – нанести неофициальный визит визит в Институт Контроля, при зоне номер семнадцать.

Сложность задачи состояла в том, что визит, действительно, должен окружающими быть воспринят, как неофициальный.

Выпив кофе и перекусив какой-то растворимой дрянью из пакета, Прайд поправил излучатель под мышкой и вышел на лестничную площадку. И сразу понял, что этажом ниже кто-то есть.

Слышно ничего не было. Просто на лестничной клетке витал какой-то посторонний дух. Пахло резиной и еще чем-то... звериным. То ли кровью, то ли глухой беспричинной злобой.

Прайд медленно стал спускаться (проклятый лифт опять не работал).

Ниже этажом расположились пятеро акванавтов. Двое отирались о стены в глубине площадки, а трое возлежали прямо на ступенях.

Вонь от резиновых гидрокостюмов стала нестерпимой.

Не замедляя и не ускоряя движения Прайд продолжал спускаться по лестнице.

Акванавты его уже засекли, но продолжали с тупыми застывшими лицами все так же невозмутимо занимать облюбованные позиции.

И лишь когда Прайд приблизился на расстояние вытянутой руки к трем лениво развалившимся на ступенях, оставив двоих безучастно подпиравших стену у себя в тылу, один из сидевших не торопясь встал и с индифферентным выражением тусклого лица преградил Прайду дорогу. Двое сидящих его приятелей повернули обтянутые черной резиной головы к Прайду и почти улыбнулись, хотя глаза у них остались холодными и пустыми. Во всем их облике сквозила беспредельная скука, почти тоска.

Стоящий на дороге Прайда акванавт вытянул вперед правую руку. В зябкой тишине отчетливо раздался щелчок, и между мальцами акванавта, сложенными словно он собирался поддеть на вилку лакомый кусочек – кусочек его – Прайда, показался язычок ножа.

Физиономия акванавта стала еще постнее, будто он заранее был уверен, что чем дольше живешь, тем больше убеждаешься, что жизнь это самая банальная вещь на свете.

Прайд попытался его в этом переубедить. Причем похоже весьма успешно.

Не дожидаясь пока акванавт перейдет от дегустационных намерений к их реализации, Прайд прыгнул целясь ногой в эту предательски расслабленную руку с ножом, а локтем в сонное и одновременно бесконечно наглое лицо.

Ну а куда Прайд метил, туда он обычно и попадал. За редким исключением. Но сейчас был не тот случай...

Акванавт, словно нехотя оторвался от земли, точнее от грязных выщербленных ступеней, и все ускоряя движение перелетел через головы сидящих ниже приятелей, а затем гулко приземлился на площадке этажом ниже.

Но еще до того как он окончил свой полет, Прайд завершая прыжок обрушил свой огромный тяжелый ботинок (вместе с обутой в нем ногой, естественно) на толстый загривок одного из сидящих акванавтов, и все тот же многострадальный локоть на физиономию другого.

Так что самый шустрый из троицы не долго оставался в одиночестве. Буквально через секунду рядом с ним на площадке прикорнули два его дружка.

Прайд резко обернулся. Теперь двое оставшихся за спиной явно имели более выгодную позицию, находясь на несколько ступеней выше, но похоже воспользоваться преимуществом желания не имели.

Прайд хмыкнул и стал медленно спускаться, спиной ощущая тупой равнодушный взгляд, взгляд полный сокрушающего плотоядного фатализма: не сегодня, так завтра, не ты, так другой...

Под ногой что-то хрустнуло, Прайд мельком глянул – стилет. Тоненькое лезвие обломилось возле самой рукоятки.

Прайд перевел взгляд на вольготно разметавшуюся троицу. Даже на разбитых в кровь лицах лежала печать жвачной скуки, словно у коровы, сознающей, что ее и кормят-то исключительно на убой.

Когда Прайд открывал дверцу своего автомобиля, руки у него совершенно не дрожали, а когда он стал осторожно выруливать со стоянки, инцидент с акванавтами потускнел и постепенно выветрился из памяти.

Прайд достал бластер, спрятал его в тайник и полностью переключил внимание на дорогу.

Жалобно заныл биппер, Прайд протянул руку к видеофону, встроенному в панель управления автомобилем, и нажал кнопку приема. На экране появилась ухмыляющаяся физиономия инспектора Олби.

– Вы искали меня вчера, Прайд? – полувопросительно сказал Олби.

– У меня вышел из строя компьютер, а я хотел бы получить данные по зоне номер семнадцать.

– К сожалению, это не возможно.

– Я не могу работать вслепую.

– Я понимаю, – странным голосом сказал Олби. Прайду даже показалось, что инспектор несколько смущен, чего естественно быть не могло.

– Дело в том, – пробормотал Олби, – что данные по зоне номер семнадцать в информационном банке отсутствуют.

– Вы хотите сказать, что код доступа...

– Нет, – досадливо поморщился Олби, – данных вообще нет. До вчерашнего дня были, а теперь нет!

Прайд чуть не проскочил на красный свет. Он подогнал автомобиль к обочине и удивленно уставился на Олби.

– Да-да, – раздраженно проворчал Олби, – кто-то изъял из информационного банка все данные по зоне номер семнадцать, даже общего характера. Так что вам, Прайд, придется попотеть и выяснить все на месте.

– Меня вчера предупредили, чтобы я не совался в это дело.

– Кто?

– Вызов не зафиксирован.

– Один почерк. Чисто работают.

– Да, судя по тому, что им удается то, что в принципе не возможно...