Текст книги "Арабские каникулы (СИ)"
Автор книги: Галя Шенец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
Глава 85
– Она не проснётся? – старый араб кивнул на Тис.
– Нет, ей дали сильнодействующее снотворное, так что можете быть спокойным.
Кивнув одному из своих сопровождающих, важный гость приказал:
– Покажи лицо девчонки.
Мужчина, одетый в белую рубаху и чёрный костюм, подошёл и повернул девушку на спину. Старик кивнул и хмыкнул:
– Вот мы и встретились. Думал, что не удастся выманить тебя из России. Не ожидал, не ожидал. Оголи плечо.
Беспрекословно тот же мужик, задрал на Тис футболку, поворачивая на бок и показывая плечо, на котором тёмным цветом самой природой был начертан месяц со звездой. Обращаясь уже к неподвижно стоящему в стороне и внимательно наблюдающему доктору, важный гость приказал, раздеть малыша. Врач аккуратно снял с ребёнка кофточку и уложил на животик. Мужчины замерли, глядя на точно такую же картинку, как на плече матери, на нежной белой коже мальчика. Только рисунок был на теле ребёнка виден чётче и сам по себе он был значительно ярче. Гости переглянулись.
– Прикажете забрать мальчика? – учтиво поклонясь, спросил мужчина, что до сих пор стоя чуть дальше от кровати.
– Нет. Пусть ребёнок останется с ней. Мальчик должен расти с матерью, чтобы из него вырос настоящий мужчина. Она тоже носитель знака, ей нельзя причинять вред. Чтобы завтра у меня была вся информация про отца малыша. Доктор, что с мальчиком?
– Причин волноваться нет. Мы дали лекарство, утром ещё раз посмотрим на состояние и отпустим домой.
– Спасибо, доктор, что сообщили. Как зовут ребёнка?
– Тамирлан.
Гости не спеша покинули палату.
На следующий день, Тамирлан проснулся в хорошем настроении. После высокой температуры он был немного слаб, но Тис всё равно видела, что всё обошлось. Их выписали. Доктор долго внимательно смотрел на Тис и очень удивил её, когда, взяв Тамирлана на руки, вдруг нежно погладил по щёчке и поцеловал маленькую ручку, вцепившуюся в его указательный палец. Поймав вопросительный взгляд, доктор покраснел, словно его поймали на чём-то запретном, но без объяснений молча отвёл глаза. Не понимая, что происходит, Тис, схватив сына, быстро покинула клинику, благо машина и няня уже ждали у самых дверей.
На следующий день, пока Тис была дома с Тамирланом, выполняя все предписания врача, в офис курьер принёс два приглашения на участие в бизнес-встречах. Когда господин Мансур сообщил об этом Тис, она долго думала, почему они получили приглашения, когда форум уже шёл два дня, что организаторов заставило изменить решение. Но ответа не было ни у неё, ни у компаньона. Упускать такой шанс они не собирались, так что на следующий день участвовали во встрече с европейскими бизнесменами. На Тис все мужчины смотрели, как на экзотику. Всего три женщины присутствовали в зале, но при этом только она наравне с компаньоном представляла свою компанию. Тис была в восторге, удалось познакомиться с несколькими потенциальными покупателями, которые сами выразили заинтересованность в налаживании торговых связей. Но неприятным сюрпризом для господина Мансура и для неё самой стало приглашение главного распорядителя выставки лично её для оценки работы выставки и представления своей фирмы. Это значило, что придётся выступать перед всей этой не очень дружелюбно настроенной аудиторией. Она хотела поменяться с господином Мансуром, но ей отказали в самой категоричной форме. Амирхан, который так же присутствовал на консультациях, слышал просьбу Тис, но лишь сочувствующе кивнул, когда так же услышал отказ.
Зал, наполненный мужчинами, замолчал, когда Тис вызвали с докладом. Все эти арабы и так всё время нет-нет да и поглядывали на неё с каким-то снисходительным выражением на лицах. Компаньон окончательно растерялся и попытался уговорить Тис отказаться от выступления.
– Не тому нас учили, господин Мансур, – улыбнулась ему в ответ Тис. – У меня нет повода прятаться, так что не беспокойтесь.
Весело хмыкнув, добавила:
– Наверняка слышали присказку «Русские не сдаются»?
Араб вздохнул в ответ, а она решительно встала и направилась к микрофону. Никогда не пасовала перед аудиторией, хотя сейчас те, кто смотрел на неё, были, как никогда настроены крайне негативно. В зале сидели в основном арабы. Серьёзные, богатые и высокомерные. Их явно напрягало то, что они видели перед собой молодую красивую женщину, причём иностранку, которая уверенно чувствовала себя в такой непростой обстановке.
Владея всеми цифрами, потому что сама участвовала в руководстве компании, Тис легко обрисовала ситуацию на рынке текстильной продукции. Не забыла упомянуть крупных конкурентов и всем известных покупателей, за которых шла открытая борьба. Своим выступлением она добилась, что многие смотрели на неё с удивлением и изначально презрительные взгляды сменились на любопытные. Поблагодарив всех за внимание, Тис направилась на своё место, внутренне ликуя, что смогла достойно выступить и утереть носы этим высокомерным представителям мужского сословия. Неожиданно из зала раздался жёсткий приказ вернуться к микрофону. Голос звучал так, что неповиноваться было невозможно. Тис машинально посмотрела в сторону, откуда прозвучал приказ, но определить среди множества лиц, говорившего, не смогла. Зал опять погрузился в тишину, а она снова стала объектом пристального внимания всех присутствующих.
Встав перед собравшимися, Тис молча ждала, когда тот, кто не позволил ей уйти, озвучит мотивы своего поступка. Старый араб, поджарый и широкий в плечах, одетый в национальный костюм с острым, как лезвие взглядом, снова приказал:
– Вы рассказали про бизнес, но мы и так всё про него знаем и наслышаны про то, как вы с господином Мансуром ведёте дела своей компании. Как умело прогибаете тех, кто сотрудничал с вашей компанией долгие годы.
Тис, прекрасно понимая на что намекает важный араб, позволила себе чуть улыбнуться, и, встретившись с ним глазами, взгляда не отвела. Она уважительно молчала, ожидая, когда мужчина скажет, зачем вернул её и что хочет от неё услышать.
– А теперь расскажите нам всем о себе. Это более интересная тема. Тем более вы женщина и успешно занимаетесь бизнесом. Кто вы и откуда?
Тис удивил вопрос, но она не стала тянуть время и кратко рассказала о себе, естественно умолчав о военной школе и о том, что уже бывала в Эмиратах ранее. Её слушали не перебивая, а старый араб не спускал с неё своего цепкого взгляда. Когда закончила говорить, он ухмыльнулся:
– На сколько мне известно у вас есть ребёнок, госпожа Таисия?
– При чём здесь это? Моя личная жизнь никого не касается и я не собираюсь её обсуждать с вами и тем более в этой аудитории.
– Касается, ещё как касается, – сердито повторил араб. – Кто отец ребёнка?
Теперь Тис не на шутку разозлилась. Её глаза сузились и потемнели, меняя яркий цвет виски на почти чёрный.
– Мне, кажется, мы отклонились от темы выставки и на ней моё семейное положение не должно рассматриваться, – решила стоять на своём Тис.
Слова прозвучали твёрдо, этим самым при всех она давала арабу понять, что не боится никого и не собирается никому подчиняться.
– Ты очень смела, как я погляжу, Та-и-си-я. Может ты не заметила, но сейчас в этом зале собрались мужчины.
– Ну и что? – пожав плечами, фыркнула Тис, отчего у многих вытянулись лица. Она так и сама не поняла, кто в этот момент дёрнул её за язык, но она, гордо вскинув голову, неожиданно выдала:
– Да будет вам известно, господин, мой далёкий прадед Ибрагим всегда говорил, что мужчина – это не тот, кто родился мальчиком, а тот, кто удержит на своих плечах дом, если у того вдруг рухнет фундамент. Это и мой критерий определения настоящего мужчины, а про сидящих в зале я ничего не могу сказать, поэтому не считаю, что должна подобострастно склонить голову и покорно отвечать на все ваши вопросы.
Глава 86
Старый араб, перед которым на входе в зал, с почтением поклонился даже седой шейх, услышав эти слова неожиданно встрепенулся. Его глаза словно стрелы снова впились в Тис. Громко и властно прозвучал в мгновенно притихшем зале его голос:
– Повтори.
– Что повторить? Про мужика, про дом или про то, что не собираюсь отвечать на ваши вопросы? – снова гордо вздёрнула вверх подбородок Тис.
– Нет, про Ибрагима, – жёстко поправил её старый араб.
– Причём здесь Ибрагим? Разговор был не про него, – нахмурилась девушка и сделала шаг, чтобы вернуться на своё место.
– Стоять!
Тис удивлённо посмотрела на мужчину, перевела взгляд на подающего ей знаки не перечить господина Мансура, и всё же остановилась.
– Расскажи про Ибрагима, – жёстко ещё раз потребовал араб.
Господин Мансур снова сделал знак, чтобы Тис успокоилась и подчинилась. Она и сама чувствовала, что обстановка накалилась, но никак не могла взять в толк почему этот старик прицепился к ней с Ибрагимом. Глубоко вздохнув, посмотрела на потолок и, приняв решение, согласно кивнула:
– Хорошо. Ибрагим мой далёкий прапрапра и так много раз прапра в общем дедушка. Он в пятнадцать лет попал в Россию, его привёз в Москву князь, которого он встретил возле русского посольства в Тегеране. Так вот, мой дед, благодаря тому, что князь его усыновил, получил достойное военное образование и стал гвардейским офицером, воевал в великой отечественной войне 1812 года против Наполеона. Он был награждён крестом Святой Анны за боевые подвиги. Удостоиться такой награды, я вам скажу, это была великая честь и признание заслуг.
Тис, расправив плечи, гордо оглядела сидящих перед ней арабов, ловивших каждое её слово, и только после этого продолжила:
– Ибрагим был богат, а князь, ставший ему отцом, всегда гордился своим приёмным сыном. Мой дед ни чем не запятнал своей чести и чести княжеского рода. А ещё на войне он встретил девушку, которую звали Таисией и влюбился в неё. Дочь мелкого помещика, она родила ему четверых сыновей. Моя бабушка рассказывала, а это передавалось в нашем роду из поколения в поколение, что Ибрагим всю жизнь любил свою жену и всю жизнь мечтал вернуться домой, на свою далёкую родину. Хотел рассказать отцу, который однажды сказал ему, что он самый никчёмный из его сыновей, что он стал настоящим мужиком, что стал офицером, что воевал, что у него есть дом, дети и красавица жена. А ещё уже на закате своей жизни, поняв, что так и не сможет побывать на родине, он мечтал, чтобы его потомки вернулись на землю его предков, чтобы рассказали о нём, что он был счастлив, что чужая страна стала его настоящей родиной, а светловолосая женщина его самой большой любовью. Он был благодарен своему отцу, что тот сам не ведая того, но заставил его прожить яркую и честную жизнь, верил, что покинул отчий дом не случайно, потому что сама судьба вела его на встречу большой любви.
Замолчав, Тис уставилась на старого араба, ожидая, что он скажет. Араб молчал, медленно перебирая чётки, не сводя с неё глаз. Решив, что всё закончилось и к ней потеряли интерес, девушка победно улыбнулась и пошла к своему месту.
– Покажи мне своего сына.
– Что? – Тис встала, как вкопанная. – Зачем вам мой сын?
– Прикажи, чтобы его принесли. Он ведь здесь с няней. Я хочу его видеть.
– Да кто вы вообще такой? С чего вы решили мне приказывать? Мой сын не имеет к вам никакого отношения.
Тис от возмущения покраснела, хотела и ещё что-то сказать наглому арабу, но компаньон, внезапно чуть ли не подлетевший к ней, так посмотрел, что она невольно прикусила язык.
– Просто подчинись. Просит он показать ему сына, покажи. Не упрямься, Тис. Нельзя допустить конфликта. Он слишком влиятельная персона, чтобы ты могла с ним тягаться. Нельзя допустить, чтобы он стал твоим врагом.
Обречённо вздохнув, Тис достала телефон и нажала на вызов.
– Пожалуйста, принеси Тамирлана. В зал. Сейчас.
Не прошло и минуты, как двери открылись и в зал вошла женщина с мальчиком на руках. Господин Мансур забрал у неё ребёнка и принёс Тис. Сейчас, стоя перед всеми этими мужчинами, Тис чувствовала себя подсудимой. Они с нескрываемым интересом разглядывали и её и её сына.
– Как зовут твоего сына?
«Такое впечатление, что этот старик здесь самый главный и все при нём помалкивают в тряпочку, сидят, как мыши», – подумала Тис.
– Тамирлан. Я назвала своего сына Тамирлан.
Араб довольно крякнул и зажал чётки в ладони.
– Ты так и не сказала. Кто отец этого мальчика?
– Вам не кажется, что это не ваше дело? – всё же не сдержалась Тис и огрызнулась.
– Я, девочка, задал тебе вопрос и мне не нужны вопросы в ответ.
– У моего сына нет отца. Такой ответ вас устроит? – с вызовом бросила Тис.
Неожиданно старый араб громко рассмеялся:
– Мне даже не нужен ответ, дерзкая. Достаточно посмотреть на твоего сына, чтобы понять чей он и кто его отец.
– Он мой и только мой.
Тис в негодовании поджала губы, бросив на араба испепеляющий взгляд. Но тот откровенно проигнорировал его, словно это был взгляд безобидного котёнка.
– В вашем роду что-нибудь хранится от твоего прадеда Ибрагима? – как ни в чём не бывало, невозмутимо продолжил старик.
– Что вы ко мне пристали с Ибрагимом? Какое вам дело до моего прадеда? Могу вас уверить, что мой прадед был достойным гражданином и хорошим человеком. А уж если вам так интересно, – Тис завелась не на шутку, – то у меня есть его орден святой Анны, которым, как я уже говорила, он был награждён за доблесть, а ещё у меня есть его шапка – феска. Эту шапку, как рассказывала мне бабушка, Ибрагиму подарил отец. В ней же он унизил Ибрагима. Ибрагим никогда не расставался с ней. В ней Ибрагим приехал в Россию и в ней же он был на своей свадьбе. Берёг её, считая, что она связывает его с далёкой родиной и с семьёй. Просил детей сохранить её, говорил, что его родственники хоть через тысячу лет если увидят её, то обязательно узнают. На этом всё, больше мне рассказывать нечего. Я удовлетворила ваше любопытство, господин?
Теперь к Тис вернулось спокойствие, её взгляд стал холодным и пристальным.
– Покажи. Покажи мне феску Ибрагима, – снова вцепился в неё араб.
«Да что он никак не уймётся?», – подумала Тис и вздохнула.
– Вы так расспрашиваете меня. Никак решили, что Ибрагим ваш родственник? Хочу напомнить, что это всё было больше, чем два столетия назад.
Видя, что старик не собирается уступать, Тис передала Тамирлана господину Мансуру, достала телефон и, пролистав фотографии, вывела на большой экран, изображение. Простая высокая круглая чёрная шапка, обычная для востока, с бордовой свисающей кисточкой. На второй фотографии, которую вывела Тис, шапка была показана изнутри. По внутреннему краю по широкой плетённой шёлковыми нитями тесьме шла замысловатая арабская вязь: «Там где честь и достоинство великого рода переплетаются с мужеством и благородством, рождаются те, кто хранит и преумножает его славу в веках».
Сейчас в зале не просто висела оглушающая тишина, было ощущение, что все замерли и не дышали. С удивлением Тис обвела взглядом мужчин и, остановившись на своём компаньоне, пожала плечами, но тот тоже выглядел ошеломлённым. Сын, внимательно разглядывал присутствующих, неожиданно указав пальцем на старого араба, который всё это время докапывался до Тис, громко заявил:
– Деда.
Тис быстро накрыла его ручку своей рукой, поднеся к губам, поцеловала.
– Нет, это не деда. Чужой дядя.
Глава 87
Старый араб поднялся и подошёл к ним. Он оказался достаточно крепким и высоким. Протянув руки к ребёнку, совсем другим бархатным голосом, может быть, чтобы не напугать, попросил:
– Дай мне его. Хочу подержать на руках потомка твоего прадеда Ибрагима.
Попятившись назад, Тис крепче прижала к груди Тамирлана.
– Не бойся. Твоему сыну никто не причинит вреда. Я тот, кому ты можешь верить и я обеспечу вам защиту.
Лицо старика странным образом изменилось. Тис могла поклясться, что видела в его глазах восхищение.
Мансур, стоя за спиной Тис, чуть касаясь кончиками пальцев, придержал её за плечи, не позволяя отойти ещё дальше. Взглядом, когда Тис обернулась, он дал понять, что просьбу стоит выполнить. Тис недовольно снова поджала губы, но всё же вернулась к арабу и протянула ребёнка. Бережно взяв малыша, араб долго внимательно смотрел на него, облегчённо выдохнув, прижал к себе и улыбнулся. Как ни странно, но Тамирлан молчал, только с интересом водил ладошкой по белому одеянию араба. Тис смотрела на это непонятное для неё действо и терпеливо ждала объяснений. Но никто и не подумал ей что-либо объяснять. Через несколько минут, араб молча вернул ей ребёнка и решительным шагом вышел из зала в сопровождении своей свиты. Всё присутствующие, тихо переговариваясь, начали покидать зал вслед за ним.
– Зашибись. Господин Мансур, и что это было? Что за спектакль? Кто этот араб?
– Прости, Тис, но я мало знаю. Это высшие круги власти. Могу ещё раз подтвердить, что этот араб очень могущественен и с ним не стоит пререкаться. Хорошо, что он просто ушёл, пообещав тебе и Тамирлану защиту. Надеюсь, его интерес к тебе на этом закончится, скорее всего внимание привлёк твой рассказ о далёком предке. Ты удовлетворила его любопытство, теперь можно успокоиться.
– Ладно. Всё. Выдохнули и забыли, – согласилась с компаньоном Тис.
Она даже не могла представить в каком состоянии вышел из зала Амирхан. Шейх, которого он сопровождал, только развёл руками:
– Кто бы мог подумать. Эта русская девчонка потомок старинного рода.
Жизнь вошла в свою обычную колею. Единственное, что беспокоило и напрягало Тис, это странное чувство чужого присутствия рядом. Уж кто-кто, а она прекрасно чувствовала слежку. Глаза словно случайно, но раз за разом сталкивались с чужим внимательным взглядом. Но обсудив это с Мансуром, они решили, что лучше не выяснять кто за этим стоит и Тис решила спустить всё на тормозах, тем более что скоро собиралась уезжать домой. В конце концов она подозревала Амирхана, который и раньше приставлял е ней охранников.
Встревоженный Азамат приехал в офис. Амирхан, как и все последние дни, был не в настроении, чтобы встречаться с отцом. Он всё время думал о Тис и своём сыне. Понимал, что женат и в такой ситуации вымолить у Тис прощение безнадёжная затея. Знал, что девушка никогда не согласиться стать второй женой и не простит. Искал выход из ситуации, но никак его не находил, всё сильнее и сильнее ощущая себя в жёстком капкане.
– Отец, ты знаешь, что в это время много дел. Пожалуйста, давай побыстрее излагай зачем приехал.
– Проблема, как ты заметил, всего одна. Нас пригласил в свою резиденцию Зафар аль Шадид. Ты понимаешь, что за таким приглашением что-то стоит. Как я выясни он пригласил не только нас, но твою жену и её отца.
– Для меня это не новость. Ты прекрасно знаешь, что от такого приглашения отказаться невозможно. Пригласил, значит поедем. Но не понимаю, что ты так разволновался?
– Завидую твоему спокойствию, сын. Это явно не простой визит вежливости.
Амирхан начал выходить из себя, совершенно не разделяя волнения отца. Странно, но он неожиданно поймал себя на мысли, что его не волнует ничего если это не касается Тис.
Зайдя в большой зал для приёма гостей в резиденции Зафара аль Шадида Амирхан сухо поздоровался со своим тестем. Отец, сидевший рядом с ним, кинул на сына недовольный взгляд. Жена подбежала, пытаясь выразить своё почтение и уважение, но мужчина брезгливо поморщился и отвернулся. Когда в зал вошёл Зафар аль Шадид, он с довольным видом пригласил всех собравшихся сесть за большой круглый стол. Но когда все расселись, старый араб не торопился начинать беседу, он невозмутимо молча сидел, внимательно разглядывая гостей. А гости явно нервничали под его пристальным взглядом. Старик усмехнулся:
– Ещё немного подождём, до назначенного времени есть три минуты.
Не успел он договорить, как дверь открылась и в зал вошла Тис. Увидев собравшихся, она бросила холодный взгляд на Амирхана и вопросительно посмотрела на Зафара аль Шадида.
– Проходи, Таисия. Мы ждали только тебя.
Спокойно, словно для неё это самый обычный визит, Тис села на стул, который для неё услужливо отодвинул один из помощников араба. Она сразу отметила, что слуг в зале не было. «Интересно, что задумал этот старый хитрец?», – подумала, узнав в хозяине того самого араба, который так упорно выспрашивал её про Ибрагима. Решив не привлекать к себе внимания, Тис, как и велел этикет, опустила глаза и с удовольствием разглядывала на лакированной поверхности стола отражения физиономий всех собравшихся. Лишь один раз она встретилась с отражением лукавых глаз Зафара аль Шадида и невольно улыбнулась в ответ. Сама не понимая почему, она не испытывала страха перед этим опасным человеком, перед которым многие ходили не цыпочках и старались громко не дышать.
– Так. Все собрались и давайте не будем затягивать встречу, – прервал молчание хозяин.
Гости, как по команде вздрогнули, но Тис, так и не подняла глаз. Видела, что Амирхан разглядывает её, даже не стесняясь своих родственников. Жена, словно змея, несколько раз издавала какие-то шипящие звуки, стараясь привлечь его внимание, но только больше злила своего мужа.
– Не буду вдаваться в подробности, но здесь и сейчас вы должны принять решение, что брак Амирхана был ошибкой, которую в самое ближайшее время необходимо исправить.
Гости перестали не то, что шевелиться, Тис показалось, что они все разом окаменели.
– Простите, господин Зафар аль Шадид, но брак Амирхана и моей дочери заключён по всем законам шариата, заключён по обоюдному согласию, и он был выгоден нашим семьям. Они женаты уже два года.
– Это не важно. Может быть расскажите, что стало условием для заключения этого, как вы выразились, взаимовыгодного, союза? Господин Азамат, не хотите ли поведать, как вы продали своего сына?
Отец Амирхана вздрогнул и явно занервничал. Он никак не мог понять, почему столь важный человек заинтересовался их семьёй.
– Никаких подводных камней, господин Зафар аль Шадид. Благодаря нашим детям мы объединили часть бизнеса только и всего. В нашей стране испокон веков заключаются договорные браки и многие живут в них счастливо долгие годы.
– Ой ли? – араб хитро ухмыльнулся и вопросительно посмотрел на собравшихся. – Как я понимаю, откровенного разговора не получится.
Благожелательный вид мгновенно исчез, в голосе послышался металл, а глаза зло блеснули.
– Ваш друг и отец этой недостойной женщины, господин Азамат, – араб ткнул пальцем в жену Амирхана, – с которой и за столом-то сидеть – это марать своё доброе имя, решил спрятать грязное прошлое своей дочери, прикрыть его статусом замужней женщины.
Молодая женщина задохнулась от возмущения и попыталась что-то сказать, но под взглядом своего отца быстро захлопнула рот и спрятала глаза, разглядывая свои руки.
– Амирхан, как же ты женился на такой падшей женщине? – язвительно спросил араб, пристально глядя на молодого гостя.
– На тот момент, господин Зафар аль Шадид, я был ослеплён злостью, не верил, что Тис носит моего ребёнка. И от отчаянья совершил самый глупый поступок в своей жизни, о котором сейчас очень сильно сожалею, но ничего не могу изменить.
