Текст книги "Карпов. Вера, Надежда, Любовь (СИ)"
Автор книги: Галка Сердитых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
–Люба, объясни мне: что это было? – недоумённо спросил он.
–Это ты мне объясни, что было! – тихо ответила она, обиженно всхлипнув, потом взяла себя в руки, продолжила, – Ты зовёшь меня в ЗАГС, а сам… любезничаешь с этой… на моих глазах… -Люба готова была заплакать.
Карпов рассмеялся:
–Люба! Это была журналистка, она собирается взять у меня интервью. Мы договорились, что я позвоню ей и всё!
–Стас! Я прекрасно знаю, кто это! Её рука была на твоём колене… Ты так смотрел ей вслед… Прямо, чуть шею не свернул! – Люба сердито дёрнула плечом.
Карпов понял:
–Люб, ты чего? Ты меня ревнуешь?! – он радостно прижался щекой к её щеке, затем звонко поцеловал её в щёку, – Ладно, не будем терять время! Поехали в ЗАГС! – он ухватил её за руку, потащил в сторону метро.
Люба вздохнула:
–Стас, я не могу выйти замуж за человека, в котором не уверена на сто процентов.
–Глупости! Ты прекрасно знаешь, что оправдываться мне перед тобой не в чем! У меня с этой женщиной ничего нет и быть не может! Пошли, я сказал! – он слегка повысил голос.
–Отстань от меня, Карпов! – в сердцах сказала Люба.
–Не отстану, даже не надейся! – он развернул её к себе лицом, впечатал ей в губы властный поцелуй, жадно обнимая.
–Ты с ума сошёл! Люди же кругом! – смущённо шепнула ему Люба, растворяясь опять в его руках.
–А пусть все видят! Нам с тобой стесняться нечего! – улыбнулся он, потом тихо попросил, – Люба, поехали! Я прошу тебя!
Через час они уже были в новом статусе : жених и невеста. Но, до свадьбы ещё был месяц испытательного срока…
Очень кстати пришло сообщение от доверенного человечка из-за границы: двухкомнатная квартира вновь была в собственности бывшего подполковника. А квартиранты уже платили деньги в банк на его счёт, пополняя пока весьма скромный бюджет.
Карпов, довольный, вернулся в свою квартиру, собрал свои самые простые и необходимые вещички в небольшую сумку, перевёз их в Любину квартиру. Жить он собирался у неё. Подумал сперва, что однокомнатную пока можно сдавать. Но, решил не рисковать: пусть будет «запасной аэродром», где можно иногда заночевать в экстренном случае. Прошла неделя.
Наденька была очень рада, что Карпов будет теперь с ними. По-прежнему называла его Стасиком, и души в нём не чаяла. А после того, как он показал ей несколько болевых приёмов и рассказал, как можно даже такому маленькому ребёнку, как она одолеть взрослого противника, зауважала его ещё больше.
Была суббота : солнечный и очень тёплый день. Дома были Стас и Наденька. Люба была занята на работе, но скоро должна была вернуться. Стас в это время кашеварил на кухне. Удивительно! Ему вдруг захотелось порадовать своих девочек вкусным обедом.
–Стасик, ты разве готовить умеешь? – девочка удивлённо подняла бровки.
–Настоящий мужчина должен уметь почти всё! – улыбнулся Стас.
Готовить он умел, но делал это крайне редко, зато, как говорится, метко. Даже опера когда-то на их поездках за город на «шашлыки» цокали языком, говорили: «Пальчики оближешь!», если Стас изъявлял желание сам наблюдать за процессом готовки. И говорилось это совсем не в угоду начальнику, а потому, что было действительно так.
Наденька позвала его погулять, а у Карпова готовка была ещё в самом разгаре. Он попросил девочку поиграть дома, пока не будет готово. Она ушла в свою комнату. Наконец, Стас закончил с готовкой. Кулинарный изыск в виде наваристого супа и сочных поджаренных бифштексов с гарниром был на плите, ожидал обеденного времени.
Стас пошёл к Наденьке. В комнате её не оказалось. Он прошёл по всей квартире – девочки не было! Позвал – ответа не было. Стас встревожился не на шутку, стал думать, куда она могла подеваться. Дверь была на замке, открыть её она не могла. Ага! Балконная дверь была открыта настежь.
«Удрала через балкон? Вот негодница!» – рассердился Стас. Его больше всего возмутило, что девочка его не послушалась. Он вышел на балкон, увидел на решётке привязанную бельевую веревку. Покачал головой: «Хитра, бестия! И вот скажи, что ей всего пять лет! Спустилась вниз по веревке. А высота-то не меньше трёх метров!» Он обвёл взглядом двор, образованный двумя длинными, изогнутыми буквой «Г» многоквартирными домами, увидел на качелях знакомое платьице. Девчушка сильно раскачивалась, высоко взмывая вверх. Стас убрал верёвку, зашёл обратно, закрыл балкон, поспешил на улицу. Выходя из квартиры, услышал со двора Наденькин отчаянный визг.
========== Часть 28 ==========
– Не дай Бог, упала, расшиблась! Ох, уж эти дети! Сколько с ними мороки, – заволновался он, бегом спускаясь по ступенькам. Выбежал из подъезда, прямиком направился к качелям.
У качелей стояли два пацана-школьника, окружив его малолетнюю беглянку.
«Обижают его Надюшку?!»– Стас уже почти подошёл, с намерением всыпать засранцам по первое число. Как вдруг один из пацанов согнулся пополам и громко заверещал:
–Ай, больно! Отпусти! Ну, ты, мелочь! Отпусти! – он морщился от боли.
Увидев подошедшего Карпова, умоляюще взглянул на него:
–Дяденька, скажите ей, чтоб она меня отпустила!
–Что у вас тут происходит? – спросил Стас повышенным голосом, оглядел присутствующих.
Наденька, сердито насупив бровки, держала пацана за руку, вывернув ему палец!
«Вот оно что!» – Карпов мысленно улыбнулся, но сохранил серьёзную мину на лице.
«Справилась! Моя порода!»– удовлетворенно подумал он. И родственные связи тут были не причём. Просто в этой девочке он почему-то увидел себя. То, каким он был в детстве.
Девочка пяти лет одолела противника, это несмотря на то, что пацан был почти вдвое старше и выше её. Его товарищ растерянно смотрел на них и не знал, что делать. Девчонка-то была маленькая совсем! Драться с ней было как-то неловко.
–Надюша, отпусти мальчика! – попросил Стас.
–Папа, они хотели меня с качелей прогнать! – возмущённо выдала ему Наденька.
Карпову стало очень приятно – его назвали папой! НО, девочка первоначально ЕГО НЕ ПОСЛУШАЛАСЬ. Какой же он папа после этого! Да и папой его назвала, скорее, чтобы окончательно добить уже поражённого противника. Это оставлять без внимания было нельзя!
Надя отпустила пацана, а тот схватился за палец другой рукой, отчаянно дул на больное место. Девочка отошла к Карпову , взяла его за руку.
–Это мой папа, понятно?! Со мной лучше не связываться! – немного дерзко сказала она пацанам.
–Надюша, пойдём, обедать пора! – позвал её Стас. Затем обратился к «обидчикам»:
–Ещё будете на мелких наезжать, без разницы на кого – накажу!
–Да мы чего? Мы – ничего! Сказали только, чтоб шла отсюда. Наша очередь на качелях качаться, – оправдывались они.
–Вы же большие, наоборот, за малышей заступаться должны, защищать их, чтоб другие не обижали.
–Ага, обидишь их! – пацан обиженно надул губы.
–А это вам наука! Не надо переоценивать свои силы, а то и схлопотать можно! – усмехнулся Карпов, – А с Надей вам лучше дружить, а не ссориться, – посоветовал он.
Девочка лукаво блеснула глазёнками:
–Это правда! Ладно, мы с папой сейчас обедать пойдём. А с вами потом как-нибудь познакомимся! – она выразительно глянула на них, повернулась и потянула Карпова за руку в направлении своего подъезда. Он пошёл за ней. По дороге в квартиру молчал.
Надя зашла в квартиру, потянула носом:
–Ой, как вкусно пахнет! Папа, я кушать хочу!
–Сейчас пойдем, -пообещал Стас, отвёл её в зал, усадил на диван. Взял отвязанную верёвку, показал Наде, присел перед ней на корточки, посмотрел в глаза с укором:
–Это что?
–Веревка, – Наденька сделала удивлённые глазки.
–И зачем ты её взяла? – не отставал Карпов.
–Я по ней с балкона спустилась, – пояснила девочка.
–А зачем ты с балкона спустилась? Через дверь нельзя было?
–Так дверь на замок была закрыта! А я очень погулять хотела, – малышка растянула губы в лукавой улыбке.
–А то, что я просил тебя немного подождать, пока я не освобожусь, это как?– Карпов внимательно смотрел на неё. Она искренне не понимала, что он хочет ей сказать.
–Ну, я очень хотела на улицу! – пожала плечиками она.
–И как часто ты так проделывала?– выяснял Стас.
–Да, когда оставалась дома одна, и скучно было, – откровенно призналась девочка,– Папа, пойдём покушаем! Я такой аппетит нагуляла! – Наденька весело теребила его за воротник рубашки.
–Надюш, ты пока не называй меня папой, – серьёзно сказал Карпов.
–Почему? – девочка сразу переменилась в лице, улыбка слетела, глазки округлились.
–Ты же без разрешения убежала. Тебе захотелось, видите ли! А на меня и маму наплевать? Что мы за тебя переживаем, волнуемся! Ты меня не слушаешься, какой же я тебе папа? Папа в семье главный, и его все слушаться должны – даже мама, иначе это не семья! И непослушная дочь мне не нужна, понятно?
–Я тебе не нужна? – вдруг отчаянно спросила Наденька, с ресниц мгновенно сорвались слезинки, побежали по щёчкам.
Карпов понял, что перегнул палку. Сердце сжалось, ему стало безумно жаль малышку. Он не выдержал, обнял её, прижал к себе, зашептал ей в ухо:
–Нужна, маленькая моя, очень нужна! Я же тебя как родную дочку полюбил, – он вытер ладонью слезинки, поцеловал её в щёчку.
–Правда? – большие серые глаза широко распахнулись.
–Правда! – чистосердечно ответил он.
Девочка радостно улыбнулась ему, обхватила его шею ручонками, крепко прижалась к нему:
–И я тебя полюбила. Я не буду больше так делать, обещаю! Прости меня, ладно? Я всегда буду тебя слушаться!
–Честно? – с улыбкой спросил он.
–Честно-пречестно! – она доверчиво смотрела в его глаза.
– Вот и хорошо, – вздохнул он, погладил её по голове, по плечам.
–А папой мне тебя можно называть? – спросила девочка.
–Ладно, называй! – разрешил он. Они опять обнялись.
–Эй, вы где? – раздался радостный голос из прихожей. Пришла Люба.
–Мамочка! – Наденька бросилась её встречать, – Папа Стасик обед приготовил! Чувствуешь, как пахнет?
–Ого! Что, неужели сам приготовил?
Карпов стоял около дверного косяка, улыбался. Люба радостно взглянула на него.
–Да, чувствую! Аппетитный запах! – она повела носом.
–Мамочка, пойдём кушать! – Наденька уже направилась на кухню.
Стас шагнул к Любе, обнял. Люба нежно погладила его по щеке, тихонько спросила:
–Мне показалось, или Наденька тебя папой назвала?
–Назвала, моя хорошая. Теперь ты уж точно от меня никуда не денешься! – засмеялся он, уткнувшись губами ей сначала в щёку, потом в шею.
–Эй, вы где там? – нетерпеливо позвала Наденька.
–Сейчас, идём! – откликнулись они…
========== Часть 29 ==========
Наденька перед сном пожелала Карпову «Спокойной ночи!», помахала ладошкой. Уложив её спать, Люба вышла из комнаты, плотно прикрыла дверь. Спросила у Карпова:
–Останешься?
–А ты хочешь? – зеленоватые глаза пытливо блеснули.
–Ну, ты же вещи свои уже сюда привёз! Куда ж тебя девать? – лукаво улыбнулась она. Потом очень серьёзно посмотрела на него, тихо сказала:
Стас, ты первый и единственный мужчина, который будет ночевать в моей квартире после смерти мужа.
Он раскрыл ей свои объятия, а она шагнула к нему. После нежных и страстных ласк они уснули. Люба проснулась от странного ощущения: она была не одна в постели. Она просто элементарно отвыкла, что кто-то , кроме дочки, может быть с ней. Рядом был Карпов. ОН беспокойно ворочался с боку на бок, метался во сне, что-то несвязное бормотал, потом застонал и вскрикнул. Резко поднявшись, скинул с себя одеяло, сидел весь в поту на постели. Его трясло, не просто трясло, а било крупной дрожью так, что стучали зубы.
–Стас, Стасик, миленький! Успокойся, мой хороший! Я здесь, с тобой! – Люба испуганно обхватила его за плечи, пыталась успокоить, ладонями ласково гладила его по плечам, по груди, вопросительно смотрела.
Карпов огляделся по сторонам, тяжело и надсадно дышал, задыхаясь, словно после быстрого бега. Потом понял, где находится, посмотрел на Любу, облегчённо выдохнул, крепко взял её за руку и не отпускал.
–Напугал я тебя, Любушка? – спросил он, немного успокоившись, усмехнулся, – Сон дурной увидел. Вот так частенько бывает. Проснусь ночью, и думаю: «Слава Богу, что всего лишь сон!» Потом ворочаюсь-ворочаюсь, мысли всякие в голову лезут, покоя не дают.
–А что снится-то, Стасик? – Люба обняла его за шею, прижала к себе, гладила непослушный ёжик его волос, плечи и спину.
–Да, снится одно и то же, как в тот вечер : в машине еду, а потом в людей стреляю. Не хочу, а стреляю. Пальцы как деревянные, а на курок жму и жму. Хреново, в общем! Всё по Фрейду…
–Я всё понимаю. Мне и самой Виктор часто снился после того дня. Так же с криком просыпалась. Всё как наяву, а не во сне. Я, наверное, с ума бы сошла, если бы не Наденька. Забота о ней меня и спасла. И, знаешь, что? Если ты крещёный, сходи-ка в церковь, помолись! Мне помогло, возможно, и тебе поможет.
–Крещёный. Люб, да я, можно сказать, неверующий, – улыбнулся Карпов, и обняв Любу, улёгся снова на постель, укрыл одеялом её и себя.
–Все мы неверующие до поры-до времени. А когда совсем тяжко становится, кого вспоминаем, кого на помощь зовём? Вот так-то! – она смотрела на него, гладила его покрытую растительностью грудь.
В полуночной темноте его глаза посверкивали, словно агаты. Любу, вообще, очень удивляли его глаза: то светлые и зелёные, когда он в хорошем настроении; то тёмные, почти чёрные, когда он мрачнел и сердился.
Стас задумался, глубоко вздохнул.
–Да, пожалуй, ты права! Только молиться-то я не умею! Хм, помню, я ещё маленький был совсем, в школу даже не ходил, бабуля моя учила меня креститься. Вот она и молитвы разные знала, и праздники церковные отмечала. Тогда это запрещено было. Церковь от государства отделена. Это сейчас модно верующим быть. В церковь ходят, напоказ крестятся. Лицемерие всё это! – опять вздохнул он.
–Ты просто сходи, встань у иконы – какая понравится. Скажи, чего хочешь, о чём думаешь. Слова сами найдутся.
–Ладно, уговорила, схожу завтра! – он поцеловал её в щеку, прижал к себе покрепче…
Проснулся, от того, что устал лежать. Один. Тишина, покой. Солнце уже стояло высоко, пробивалось даже сквозь довольно плотные занавески. На краешке подушки лежала конфета в блестящей обёртке: «Надюшка положила!» – на сердце сразу потеплело. А на столе он нашёл записку: «Я на работе, Наденька в садике. Вечером я её заберу. Отдыхай, любимый!»
«Хм, позвонить могла бы!»– подумал Стас, держа в руках бумажный листочек с ровными, красивыми строчками, написанными почти каллиграфическим почерком. Но, столько тепла и нежности было в этих строчках, что он невольно улыбнулся. На сердце стало так хорошо: ЕГО ЛЮБЯТ! Он реально чувствовал это. Ощущение было странным и непривычным, но очень-очень приятным.
На кухне он нашёл нехитрый завтрак: бутерброды на тарелке, приготовленные и заботливо накрытые хлопчатобумажной салфеткой, чтобы не зачерствели. Быстренько перекусив, он собрался и направился в ближайший к дому храм.
Стас осторожно ступил через порог. Время было послеобеденное, служба уже закончилась. Несколько молящихся стояли у икон. Его внимание привлёк ещё молодой худощавый мужчина, стоящий к нему спиной, на коленях перед иконой с изображением седобородого старца. Он отчаянно, со слезами на глазах, истово крестился, бормоча слова молитвы, периодически кланялся. Пройдя мимо него, Карпов услышал слова: «Укрепи меня, Господи! Не позволь моему гневу перейти границы. Не дай свершиться несправедливости!»
Стас ещё удивился: «Вот, ведь, как человек верит!» А мужчина вдруг утёр лицо, резко поднялся с колен, не глядя ни на кого, быстро выскочил из храма. Карпов был ошарашен, он узнал его: это был Константин Терентьев…
========== Часть 30 ==========
Стас спросил у древней бабульки, что управлялась со свечками, как поставить за упокой. Она отправила его в лавку, что находилась рядом. Он купил одиннадцать свечей и вернулся. Бабулька спросила имена усопших, хотела записать на бумажке, чтобы батюшка отслужил вечерню и помянул их в своей молитве.
–Не знаю я имён, – вздохнул Карпов.
–Ну, ладно, без имён тогда поставь! – она указала ему, куда поставить свечи.
Стас поставил их в подсвечник сразу все. Он подносил к ним другую зажжённую свечу, чтобы зажечь их. Но, удивительно: свечи не желали гореть! Они погнулись, искривились, погасли мгновенно. Стас даже растерялся: «Да что такое?! Почему не горят?» – недоумевал он.
Та же самая бабулька подошла к нему со спины и тихонько спросила:
– Что, не принимает Боженька твоё подношение? Милок, а ты, видать, большой грешник! Сперва прощения у него попроси за грехи свои тяжкие. Бог милостив, он всё знает и всё видит! – она указала перстом вверх, сразу перекрестилась. Карпов бросил затею со свечами, спросил:
–Бабушка, а у какой иконы чаще молятся?
–Да у разных, милок! Мамочки вон Богородице молитву творят, больные – Пантелеймону, отчаявшиеся – Николаю-угоднику, а грехи отмаливают – так больше перед Христовой иконой. Он – всем заступник и всем помощник. Надо только попросить искренне, от чистого сердца!
Стас посмотрел направо-налево, пожал плечами, подошёл к иконе Иисуса Христа. Стал разглядывать её внимательно. Глаза на лике были так искусно прописаны, казалось, будто они смотрят и видят насквозь. Пока Карпов рассматривал икону, в храм забежала девочка лет десяти. Маленькая, миловидная, с длинными тёмными волосами, заплетёнными в косу. Она громко и весело поздоровалась с той бабулькой, что разговаривала с Карповым. Потом сняла с себя школьный цветной рюкзачок, положила его на лавку у стены, прошла на клирос.
Стас невольно следил за ней взглядом. А девочка вдруг начала петь. С первых минут её пения Стасу стало не по себе. Это был невероятно красивый голос, совсем не детский, но высокий и чистый; звонкий, как серебряный колокольчик. Он звенел под куполом храма, буквально завораживал. В помещение стали заходить люди, кто был поблизости и услышал пение девочки.
Старушка вновь оказалась около Карпова. Она с умилением смотрела на девочку, по щекам потекли слёзы. Она вытирала их кончиками белого платка, что был повязан у неё на голове, улыбалась.
–Кто это? – тихонько спросил Стас, кивнув на поющую девочку.
–Это Аринушка, внучка старца Никифора. Блаженная она, касатушка наша! Чудо, что пришла сегодня и запела! – пояснила она, – Такое редко бывает. Когда она поёт, иконы мироточить начинают! – бабулька всхлипнула, продолжая с восторгом смотреть на Аринушку и слушать её пение.
С Карповым стало твориться что-то странное: эмоции смешались в один ком, переполнили душу и сердце. Глаза вдруг невыносимо защипало, а в груди стало горячо. И такая необыкновенная благодать разлилась, накрыла его с головой, что рука сама сложилась в троеперстие. Он, сам того не осознавая, осенил себя крестным знамением, прошептал, обратившись к иконе Христа: «Господи! Прости мне мои прегрешения, вольные и невольные!»
Он вспомнил, как молилась когда-то его старенькая бабушка, повторил те же самые слова. И сейчас они шли от души и сердца. А потом стало совсем легко, накатила странная эйфория. Стас оглянулся. В храм пришло немало народу. Все смотрели и слушали чудесное пение. В лицах людей Карпов увидел немое обожание. Он обвёл всех присутствующих взглядом, машинально отметил невысокого мужчину, лысоватого, вполне прилично, но, немного небрежно одетого. Его лихорадочно-горящий взгляд был устремлён на девочку. Стас похолодел: такой взгляд был ему знаком! Да и нездоровый румянец на щеках выдавал психическое возбуждение. «Неужели ещё один?» – подумал Стас, внутренне напрягся.
А девочка перестала петь, улыбнулась, потом засмеялась, схватила свой рюкзачок и побежала к выходу. Люди почтительно расступились перед ней, освободив дорогу, а потом многие вышли из храма следом. Стас увидел, что тот мужчина направился за девочкой. Он шёл за ней, немного поодаль, с опаской поглядывая по сторонам. Карпов прибавил скорость, шел за ним. Аринушка шла по тротуару, не чуя беды, направляясь к высокому красивому дому из красного и белого кирпича. Дойти до дома она не успела. Незнакомец выбрал удачный, как ему показалось, момент, схватил Аринушку за руку, другой рукой зажал ей рот, поволок в буйные заросли цветущей сирени в палисаднике, что был около дома. Но, Карпов был наготове. Он не дал мерзавцу совершить своё грязное дело. Отбил у него девочку, ударил его с размаху, что было сил. Злодей повалился на землю, скорчившись, подогнул колени к животу, лежал и стонал от боли. Карпов набрал знакомый номер, объяснил, что и как. Немного погодя приехали блюстители порядка, маньяка забрали.
Аринушка молча стояла и внимательно смотрела на своего спасителя большими синими глазами. Испугаться она, видимо, ещё не успела. Потом подошла к нему, взяла за руку, повела к широким железным воротам, что были перед оградой её дома, нажала кнопку звонка. Из дома вышел пожилой седовласый человек, с длинной окладистой бородой, в черном монашеском одеянии. Девочка попросила его наклониться, что-то сказала ему на ухо. Потом старик выпрямился:
–За внучку мою прими от меня благодарность! Зовут меня старец Никифор, – представился он Карпову, протянул ему суховатую ладонь с тонкими узловатыми пальцами.
Тот пожал руку, назвался сам. Старец взглянул на него ещё раз, потом выдал:
–Зачем тебе прощение мёртвых? Проси прощения у живых! – с этими словами он взял внучку за руку и хотел уже уйти за ворота, но Аринушка его остановила, опять что-то прошептала деду на ухо. Он улыбнулся и сказал:
–Сына Дмитрием назови! – ворота закрылись.
Стас ещё пару минут стоял в ступоре, соображая: «Какого сына, почему Дмитрием?»
В голове у него был сумбур…
========== Часть 31 ==========
Карпов пытался проанализировать увиденное и услышанное: «ЧуднО! Я ведь только подумал спросить у него: почему мои свечи не хотели гореть? А он мне уже готовый ответ выдал. Странный этот дед, старец Никифор, да и внучка – тоже.»
Позади него опять оказалась та старушка. Она своим дребезжащим голоском ему разъяснила:
“Вот ведь какая тебе милость Божья выпала: сам старец тебе наставление дал! Он непременно тебя в своих молитвах помянет. Это, почитай, как благословение Божье! Счастливый билет! Теперь всё в твоих руках: какой путь выберешь, так и будет! Хороший ты человек, хоть и грешник большой…”
Стас , с трудом переварив всё, что с ним произошло, хотел ещё о чём-то спросить, но пока складывал буквы в слова, а потом обернулся – старушки уже не было.
–Вот, блин! Примерещилась мне она, что ли? – вздохнул он и направился к себе домой.
По дороге раздумывал: «Счастливый билет выпал, это после «волчьего? Смешно даже. Вот скажи кому – не поверят ведь! А что? Разве не чудо, что он всего четыре года провёл в психушке? Могли «залечить» и пожизненно там оставить. Если бы сам не стремился выйти оттуда, лежал бы овощем до сей поры. А потом странное стечение обстоятельств: встреча с Наденькой и Любой, ставшими теперь самыми родными и любимыми людьми в его жизни. Эх, ещё бы с Любиной свекровью контакт наладить: всё-таки бабушка Наденьке нужна, да и присмотр будет. Своей матери на глаза показаться надо бы, да и Лёньку проведать!» – Стас опять вздохнул.
Сколько раз он уже пытался: ходил около дома, где была материнская квартира. Не мог никак пересилить себя – просто зайти. Ноги не шагали. Испытывал не то, неведомые доселе, угрызения совести; не то чувство стыда, что не оправдал надежд.
«Через месяц он будет женат. Его невеста будет самой красивой среди всех невест! «– Стас улыбнулся. Он взял опять не слишком большую, но вполне приличную сумму из тайника на предстоящие расходы. Свадьба. Для подполковника Карпова событие нереальное – он привык быть один. Долгие отношения его напрягали. Расставался сразу, едва чувствовал, что начинает привыкать. За что и прослыл сердцеедом. А если видел, что его просто используют как спонсора – безжалостно обламывал. Теперь он уже не подполковник. Обыкновенный охранник, сторож. Люба – милая, славная, добрая. Она поверила ему. Доверила себя и самое дорогое в её жизни – свою маленькую дочку. И ей всё равно было, кем он работает сейчас. Она была уверена, что он способен на бОльшее, вселяла в него надежду на их счастливое будущее, за что Стас был ей очень благодарен. Он чувствовал, что любим и любил сам.
========== Часть 32 ==========
Стас зашёл в ближайший супермаркет: хотелось чем-то вкусненьким побаловать своих девочек. Набрал полную корзину продуктов, фруктов и сластей для Наденьки. Прикупил ещё бутылочку хорошего красного полусладкого вина для себя и Любы. Расплатился у кассы, сложил купленное им в большой пакет. Когда складывал, машинально осмотрелся.
Рядом с суетливыми покупателями, что перекладывали свои покупки из корзин в пакеты, вертелся улыбчивый, ещё молодой человек с незапоминающимся лицом, в неприметной одежде с большими карманами. Здесь у него был явно свой интерес.
–Ба! Да это же старый знакомый, Сенька Лис! – мгновенно узнал он.
Сенька, или Семён Ларионович Лисин, славился виртуозной ловкостью рук. Короче, был реально классным «щипачом». Народу в магазине было прилично. Карпов не сомневался, что у Лиса уже два-три кошелька на кармане. И он тёрся около невысокой пожилой женщины в платке, стоящей к нему спиной. Она деловито складывала продукты в сумку, то и дело перекладывая из руки в руку достаточно наполненный кошелек. Всё сложила, сунула кошелек в карман расстегнутой ветровки и направилась к выходу. Лис неотступно шёл за ней. Карпов усмехнулся, уже зная, что должно произойти, направился за ними. Тем более, что в той самой женщине он узнал бывшую свекровь Любы!
Баба Рита спокойно шла по тротуару около супермаркета, ей нужно было всего лишь обойти его – дом был рядом! За супермаркетом было малолюдное местечко. А в этот раз, вообще, никого! Лис, накинув на голову капюшон толстовки, поравнялся с бабой Ритой, как бы нечаянно, слегка задел её – готово! Лёгкий пасс рукой, и кошелёк перекочевал из одного кармана в другой. Но Лис в этот раз, видимо, пожадничал. Сообразив за доли секунды, что бабка затарилась продуктами «под завязку», а пакет был, действительно, полон; Лис , не оборачиваясь, мгновенно выхватил его из рук растерявшейся женщины и побежал так быстро, словно спринтер на Олимпиаде. Беда Лиса состояла в том, что он оглянулся рано. Карпов завернул за угол, когда он уже дёргал бабкин пакет, и был буквально в двух шагах от бабы Риты. От испуга она охнула, потом заголосила:
–Спасите-помогите! Ограбили, средь бела дня ограбили!– она оторопела, когда увидела перед собой Карпова, – Опять ты, душегубец?! – пролепетала она.
–Держи, мать! – Стас сунул ей в руки свой пакет, помчался догонять Сеньку. Бежал, что было мочи, сократил дистанцию вдвое. А тот удирал со всех ног. Заскочил в проходной двор.
Карпов понял, что там ему его не догнать, окрикнул грабителя:
–Стой, Лис! Стрелять буду!
Сенька на ходу оглянулся, узнал его, удивлённо выпучил глаза:
–Начальник?! Ты же вроде в психушке должен быть?
–Вылечили меня! – на ходу крикнул ему Карпов, – Стой, говорю! Я два раза не предупреждаю! Ты меня знаешь, церемониться не стану! Тебе жизнь не мила?!
Карпов решил использовать избитый, но весьма действенный, приём. Он сунул руку в карман, как будто доставал оружие, готовился применить его. Сенька опять оглянулся, отчаянно сделал ещё два шага, потом замедлил ход, остановился. Стас поравнялся с ним, заломил ему руку назад.
–Быстро бегаешь, Семён! – запыхавшись, сказал Стас.
–Так, Станислав Михалыч, волка ноги кормят! – натянуто улыбнулся вор.
–Ага, и тебя, Лис, тоже! – усмехнулся бывший подполковник, кивнул на оттопыренный карман, – Улов большой?
–Да не, на двадцатку, может, потянет. И то с бабкиной пенсией. Я её у банкомата срисовал, когда она деньги снимала, – чистосердечно признался Семён.
–А сумку зачем дёрнул?– Стас вытащил у него из кармана кошелек бабы Риты.
–Так, начальник, я подумал: там жратвы косаря на два – зачем добру пропадать? Бабка поорёт и перестанет, а мне польза.
–Эх, Семён! Я думал, ты за ум возьмёшься! Прошлый раз клялся, что завяжешь. Я тебе поверил, срок тебе скостил. – Между прочим, бабка эта – моя родственница, понятно? Обидел её – считай, обидел меня! – Карпов отобрал у него пакет с продуктами, крепко держал Лиса.
–Прости, начальник! Это ж моя работа, другого ничего не умею. Я – вор, этим и живу. А работать за гроши я не намерен! Ну, арестовывай или отпускай! – Семён даже и не думал дёргаться, ждал.
–Ладно, отпущу в этот раз, но ты мне должен будешь! Добрый я сегодня, – усмехнулся Карпов.
Он оттолкнул от себя Семёна, тот стремглав помчался прочь, на ходу крикнув:
–Спасибо, начальник! Как-нибудь сочтёмся!
–Беги, Сёма, беги! – вздохнул Карпов, – К следующему сроку, – иронично добавил он.
Баба Рита, растерянная, заплаканная, стояла там же, где её оставил Карпов. Она причитала:
–Там, почитай, вся пенсия моя! А ещё продуктов набрала, – жаловалась она подошедшей к ней женщине. Та сочувственно качала головой:
–Да, совсем обнаглели! Средь бела дня уже грабят!
Карпов подошёл, протянул бабке пакет с продуктами и кошелёк.
Она ахнула, не веря своим глазам, пакет взяла, радостно улыбнулась:
–Догнал?!
–Догнал, мать, – Карпов забрал у неё из рук свой пакет, – Спасибо, что подержала!
–Да я что, я ничего! Тебе спасибо, Стасик! Дай Бог тебе здоровья! – искренне пожелала она, обратилась к женщине рядом, -Вот, хорошо, знакомый человек помог!
Женщина, видя, что всё в порядке, пошла по своим делам.
Баба Рита смущённо спросила:
–А ты сейчас куда?
–К Любе на квартиру. Я как бы там живу уже, нравится тебе или нет! – ответил он.
–Ой, можно и я с тобой? По Наденьке соскучилась – жуть! Внучка ведь, родная, люблю я её. Да и Люба мне как дочь.
–А на мозги ей больше капать не будешь? – Стас пристально посмотрел на неё.
–Не буду! Честное слово, больше даже не заикнусь! Только разреши мне с Наденькой видеться!
–Да кто ж тебе не давал-то, мать? Я-то совсем не против, ты ведь бабушка. Но, если Любу обижать начнёшь, тогда – извини, придётся меры принимать! Ну, пойдем, что ли?
–Ой, пойдём, Стасик! – обрадовалась баба Рита.
Карпов протянул руку к её пакету:
–Давай понесу, тяжело ведь!
–Как хорошо! Вот спасибо! – она удивлялась и радовалась одновременно. Карпова она увидела совсем с другой стороны. И как человек, он ей показался очень даже ничего.
Стас нёс пакеты с провизией, а Маргарита Ксенофонтовна семенила рядом.
Через час в квартире у Любы был накрыт стол. Люба очень удивилась, когда увидела бывшую свекровь в гостях. Переглянулась с Карповым , он подмигнул ей:
–Здравствуй, Любушка! А мы тут с мамой Ритой стол собрали, порадовать вас с Надюшей хотели. Проходи, садись!– позвал он, слегка отодвинул стул рядом с собой. Люба прошла, села. Улыбнулась, видя такой оборот.
Наденька чмокнула Карпова в щёку: «Привет!», потом радостно подбежала, обняла бабушку:
