Текст книги "Карпов. Вера, Надежда, Любовь (СИ)"

Автор книги: Галка Сердитых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Люба вновь захотела испытать то невероятное ощущение, что было у неё под аркой проходного двора. Руки уже ласково гладили его обнажённые плечи. А Карпов загорелся не на шутку. Губы жадно впивались в её рот. Его жадные ладони ощупывали буквально каждый сантиметр её тела. Одна его рука легла на её затылок, другая рука бессовестно скользнула к ней под платье, ласкала её бёдра. Потом осторожно коснулась её трусиков, прошлась по ним сверху – вниз. Люба продолжала дрожать в его руках. Он всё ждал, когда она остановит его, скажет «нет» и оттолкнёт. А она словно растворилась в его руках. Закрыла глаза, плыла по течению своих ощущений. И он понял, что дрожит она совсем не от страха, а от …желания? Он потерял голову. А она не сопротивлялась. Желание уже было обоюдным. Но он всё равно исподволь ждал, что она опомнится и остановит его.

Не остановила. А сам он остановиться уже не смог…

Бедная стиральная машина! Она ходила ходуном совсем не в режиме отжима – тысячи оборотов в минуту, а от бешеного ритма их страсти. Люба скрестила ноги на его пояснице. Разгорячённые тела сливались воедино. Страстные стоны переходили в негромкие крики. Руки жадно ласкали тела, губы не желали отрываться друг от друга. Она закончила первой, но по-прежнему была, словно в другой реальности, в сладкой неге его рук. Стас ещё оставался в ней, после того как кончил, исступлённо покрывая её лицо и шею поцелуями, шептал ей нежные слова и очень не хотел прерывать прекрасные мгновения их близости…

========== Часть 20 ==========

«Господи, Карпов! Что мы с тобой сделали?!» – она с ужасом смотрела на него. Он бережно снял её со стиральной машинки, поставил на пол. Ноги её не держали, она в изнеможении стала оседать вниз. Стас придержал её, нежно обнял, вновь нашёл её губы. На этот раз они были неподатливы, словно одеревенели.

–Девочка моя! А что же мы ТАКОГО сделали?– после поцелуя шепнул он ей, коснувшись губами её уха. Она не смогла сдержать стон, глаза опять закрывались, а тело ныло от сладкого дурмана его близости. Руки вновь обвили его шею, голова склонилась ему на плечо.

–Я не должна была так поступать! Мне стыдно, – Люба была в растерянности.

–Стыдно, за что? Что просто поддалась соблазну, захотела меня как мужчину? Я очень рад. Ты нисколько не разочаровала меня, была такой страстной!

–Стас, мы знакомы всего несколько дней, а я … Ты, наверное, сейчас думаешь, что я всем доступная, легкомысленная?

–Нет, я так не думаю! – он подхватил её на руки, понёс в комнату. Там уселся в кресло, её усадил себе на колени, ласково обнял.

–А что ты думаешь? Почему так произошло?– она устремила на него свои большие серые глаза.

–Что думаю? Сначала меня терзали смутные сомнения: вдруг это тоже было по заданию Тарасова?

–Нет, что ты! Как ты мог так подумать?! Я доверилась тебе….– она была возмущена его подозрением, хотела встать с его колен.

Карпов её не отпустил, удержал обеими руками:

–Погоди, Люба! Я очень благодарен, что ты доверилась именно мне. Выслушай меня! Если бы вы играли в открытую с самого начала, всё возможно было бы не так, ну, или с небольшими вариациями. Но, результат был бы один и тот же! Поверь мне! Я, хоть и с жёлтым билетом, но идиотом никогда не был. Прекрасно понимаю, что у тебя было задание со мной завязать знакомство, втереться в доверие и предложить работать вместе так, чтобы я согласился. Используя любые, даже сугубо женские методы. И то, что произошло сейчас, я вполне мог бы расценивать как провокацию с твоей стороны. Ты опять была приманкой. Один – ноль в твою пользу! Если ты считаешь нашу близость ошибкой – мы можем забыть, что здесь произошло и делать вид, что ничего не было. Но, я ведь согласился с вами работать раньше, следовательно, вступать со мной в более близкие отношения тебе не было особого резона. А если мотив отсутствует, дело совсем в другом, так? – он испытующе смотрел на неё.

Люба уже вернулась в реальность после сладкого забытья.

–Стас, я тебе уже говорила: ты симпатичен мне как мужчина. А у меня до сегодняшнего дня был период воздержания. Не выдержала, сорвалась. Считай, что ты меня соблазнил. Ишь, ходит по квартире в трусах! – улыбнулась она.

–Ага! Вот он – мотив! Мужика тебе надо, Люба! А ещё лучше – замуж!

Люба вновь улыбнулась, но уже немного грустно:

–Вот уж куда я не рвусь, так это замуж. Мне с лихвой хватило предыдущего замужества.

–Люба, если один раз на пути тебе встретился моральный урод, это не значит, что все остальные такие же!

–Стас, я ищу, скорее, отца для Наденьки, чем мужа для себя.

–А я чем плох? Ты думаешь, что я не буду для неё хорошим отцом?

–Стас, я вижу, что ты к ней хорошо относишься. Стоп! В смысле?! Карпов, ты что, хочешь сделать мне предложение?– Люба усмехнулась.

Недоверие промелькнуло в глазах.

–А чего тянуть? Перед сотрудниками ты уже скомпрометирована. Ты думаешь, Тарасов или, как его… Терентьев поверят, что у нас с тобой ничего не было? Да и Тарасов, по-моему, совсем не против! А Терентьев? Да Бог с ним, с Терентьевым! Соглашайся! Делаю тебе официальное предложение руки и сердца!

–Тебя ничего не смущает? – лукаво улыбнулась она.

Он недоуменно глянул на неё.

–А что такое? – в зеленоватых глазах появилась лёгкая дымка.

–Карпов! Для официального предложения атмосфера , как мне кажется, должна быть другой, более романтичной! – её глаза лучились теплом.

–Ты про дорогой ресторан и шикарный ужин при свечах, цветы и колечко с брильянтом в несколько каратов? – в его словах сквозила ирония.

Люба кивнула, опять лукаво блеснула глазами:

–А ты, пардон, в трениках! – рассмеялась она.

–Да я их и, вообще, снять могу! Я у себя дома! Люба, к чему эти условности? Я думаю, что неважно, как и когда сделано предложение – лишь бы от чистого сердца и с серьёзными намерениями. Да, я не могу тебе предложить шикарной жизни. Пока я всего-навсего охранник склада. НО, это всё ПОКА! Кто знает, что будет дальше? – загадочно улыбнулся он, погладил её по коленке. Потом вздохнул, продолжил:

А если я тебе такой не надобен, то повторяю: мы можем забыть и посчитать ошибкой наш внезапный порыв, разойтись, как в море корабли. Тем более, что хотел – я уже получил! Один – один! – он изогнул губы в фирменной нагловатой ухмылочке, неожиданно легонько шлёпнул её ладонью сбоку по аппетитной попке.

Она рассердилась:

–Ах, ты засранец! Коварный соблазнитель! – занесла руку для пощёчины. Стас засмеялся, легко перехватил её запястье, прижал Любу к себе.

–Ну, тихо-тихо! Я больше не потерплю, чтобы ты меня била. Итак, моё предложение остаётся в силе! – уже серьёзно сказал он и закрыл её рот поцелуем.

Она сперва сопротивлялась, потом опять растаяла в его руках, ответила на поцелуй и прижалась к нему:

–Хорошо, обещаю тебя не бить. Стас, сколько времени ты мне позволишь думать над твоим предложением? – теперь её глаза были серьёзны.

–В сроках я тебя не ограничиваю, но долго ждать тоже не смогу! Месяц – максимум!

–Хорошо, буду думать.

–Ты понимаешь, что отрицательного ответа я не приму? – предупредил он.

–То есть, выбора у меня всё-таки нет? – поинтересовалась Люба.

–Ну, если только за это время я сам настолько разочаруюсь в тебе, что смогу отказаться! – в зелени глаз сверкнули льдинки, но тотчас растаяли…

Стас проводил Любу до квартиры. Они стояли у двери, пора была прощаться.

Карпов обнял её. Его ладони ласково прошлись по её талии, остановились на пояснице. Губы опять искали друг друга. Люба закрыла глаза и обвила руками его шею, прижалась к его широкой и тёплой груди. Они поцеловались, потом просто стояли обнявшись. Её голова склонилась на его плечо. Улыбка тронула губы, чуть припухшие от недавней страсти.

–Хорошо, – тихо сказала она, подняла на него свои глаза, – Карпов, почему мне с тобой так хорошо?

–Наверное, потому, что мне с тобой хорошо, – улыбнулся он.

Дверь вдруг тихонечко приоткрылась, в проёме показалась светловолосая головёнка:

–А-а, пришли! – широко улыбнулась малышка.

Стас и Люба, переглянувшись, моментально отстранились друг от друга.

Наденька сделала вид, что ничего не произошло. Только Карпов всё равно заметил, как лукаво блеснули её глазёнки.

–Мамочка, как сходили? Кино интересное было?

–Да, интересное.

–А про что? – любопытствовала дочка.

Люба растерялась: фильм, и все впечатления от него остались где-то очень далеко. Она уже забыла начисто, и теперь вопросительно смотрела на Карпова, ища его поддержки.

–Надюш, кино было про шпионов, – ответил Стас.

–Ух, ты! Ну ладно, потом посмотрю, когда по телеку покажут, – рассуждала Надя.

Стасик, заходи!– она бесцеремонно взяла Карпова за руку, потянула в прихожую.

Он и не сопротивлялся , пошёл следом. Люба зашла за ними, закрыла дверь.

На входе в зал стояла Маргарита Ксенофонтовна, сердито буравила глазами незваного, по её мнению, гостя. Карпов ей определённо не нравился, кроме того, она его даже немного побаивалась, хотя всячески скрывала это. Руководствуясь правилом: «Лучшая защита – это нападение», решила опять «вправить мозги» своей бывшей невестке:

–Вот, навязался-то! Как репей приставучий! – заворчала она, – Ходит и ходит!

Карпов лишь одарил её мимолётным снисходительным взглядом, прошёл с Наденькой в зал.

–Мама Рита! Стас никому не желает зла! Он хороший, – возразила Люба.

–Ага, хороший! Что-то хорошие люди в пьяном виде других людей не стреляют!

–Дело прошлое! Он раскаялся за содеянное, отбыл наказание. И к нам с Наденькой он ходит не просто так, а с серьёзными намерениями. Он предложение мне сделал…

Наденька тем временем провела Карпова, усадила его на диван перед включенным телевизором. Стас слышал из прихожей Любины аргументы в его защиту, на сердце потеплело.

Наденька сидела рядом, смотрела на него изучающим взглядом. Самое главное она мгновенно уловила. Опять взяла за руку, подёргала, отвлекая его, шёпотом спросила:

–Стасик, а ты, правда, маме предложение сделал?

–Да, кроха! Хочу, чтобы мы были одной семьёй, – улыбнулся он малышке, – Хочешь быть моей дочкой? – предложил он,– Только, тс-с! – Стас приложил указательный палец к губам.

Девчушка обрадовалась, кивнула, кинулась ему на шею, крепко обхватила ручонками.

–Ура! Стасик будет моим папой! – шёпотом сказала она, потом вскочила на диван, радостно начала прыгать, как на батуте. «Ребёнок есть ребёнок!» – подумал Стас, еле-еле остановил её:

–Да ты погоди, Надюш! Я боюсь, вдруг мама не согласится?

Наденька остановилась, удивлённо посмотрела на него:

–Ты боишься? Ты же взрослый! А взрослые не должны бояться!

Карпов вздохнул, снял малышку с дивана, посадил себе на колени, обнял ласково:

–Не должны, но боятся! Скрывают это, чтобы не показывать себя слабыми. Не боятся только дураки, они не знают, что такое страх.

–А ты не дурак, значит, тоже боишься, – с глубокомысленным видом рассуждала она.

Из прихожей уже слышно было всё. Разговор вёлся на повышенных тонах, переходя в настоящую «разборку».

–Ой, бабушка с мамой ругаются опять! Мне это так не нравится! – Надя оглянулась на закрытую дверь, насупилась, сидела на диване, как нахохленный воробушек.

Стас вздохнул, спросил у девочки:

–Часто у них так?

–Да почти каждый раз, когда баба Рита приходит, – печально вздохнула Наденька.

А мне-то что делать? Я маму очень люблю, но и бабушка мне не чужая.

Стас расслышал, как после грубой фразы бывшей свекрови, Любин голос заметно дрогнул, опять раздался всхлип. Карпов не выдержал, сорвался с дивана:

–Нет, я положу этому конец! – возмущённо сказал он, вышел в прихожую.

Люба опять постаралась незаметно смахнуть слёзы, а Маргарита Ксенофонтовна стояла напротив неё, руки в боки, с торжествующим видом.

Карпов, молча, подал ей в руки с тумбочки сумку, ухватил за шиворот и, словно нашкодившую собачонку, выволок за дверь, в коридор.

Ошарашенная баба Рита выпучила глаза, и только хотела открыть рот, чтобы возмутиться, Карпов поднёс к её носу кулак:

–Слушай меня, мать! Вот это видела? Ещё будешь Любе нервы мотать – не поздоровится! А вздумаешь соседям гадости про Любу говорить, или Надюшку против неё настраивать, вообще, можешь забыть сюда дорогу, понятно?! – он смотрел угрожающе, и говорил тихо, но таким зловещим голосом, что бедную бабу Риту заколотило от страха. Она, с вытаращенными глазами, вынужденно кивнула.

Стас отпустил её воротник, наигранно – медово улыбнулся, громко сказал:

–До свидания, Маргарита Ксенофонтовна! Всего хорошего!– легонько оттолкнул её, захлопнул дверь у неё перед носом.

Она обескураженно молчала, приходя в себя. Некоторое время стояла на площадке перед закрытой дверью, потом разразилась громкой руганью. Выдав всё, что она хотела сказать, недобрым словом поминая Карпова и всю его родню, она подошла вплотную к двери, и крикнула:

–Ох, Люба, попомнишь ты мою доброту! Ну, и оставайся со своим душегубцем! А прижмёт – с Наденькой посидеть, так к нему обращайся! Ноги моей здесь не будет с сегодняшнего дня! Тьфу на вас! – она в сердцах демонстративно плюнула, сердито махнула сумкой и стала спускаться по ступенькам, ворча на «неблагодарную невестку»…

Люба изумлённо смотрела на Карпова :

–Стас, ты чего?

–А пусть больше нервы тебе не мотает! Хватит уже! – он шагнул к ней, обнял.

Повисла пауза, потом Люба благодарно, со слезами на глазах, взглянула на него, улыбнулась. Обняла его за шею, прижалась лбом к его щеке:

–Спасибо, Стасик, что за меня заступился! – она грустно вздохнула, утёрла мокрые глаза.

–А вздыхаешь почему? Что-то не так?– улыбнулся он.

–Так! Только она ведь, действительно, нам с дочкой не чужая. Когда у меня работа, выручает – частенько с Наденькой сидит, нянчится.

–Я не маленькая, чтобы со мной нянчиться! –неожиданно запротестовала Надя. Она совсем бесшумно подошла к ним, стояла рядом. Люба прижала девочку к себе. Наденька обхватила ручками маму и Стаса.

–Да, ты у меня замечательная дочка: умница, самостоятельная, много знаешь, много умеешь. Но, тебе ещё всего пять лет, ты не должна оставаться дома одна, понимаешь? – женщина с любовью смотрела на малышку.

–Понимаю, – кивнула она, – Мама, ты тоже пойми, что мне одной скучно не бывает. Я всегда найду себе занятие. А в садике мне скучно! Можно я не буду туда ходить?– заявила малышка.

Стас вступил в их диалог:

–Надюш, вот мы же с мамой, как все взрослые люди, нравится – не нравится, ходим на работу, так?

–Так! – согласилась Надя.

–А пока ты растёшь, садик и есть твоя работа, понимаешь? Потом в школу пойдёшь, потом дальше учиться.

– Да, мама мне говорила: детский сад, школа, университет – это всё нужно для хорошей работы в будущем.

–Всё правильно! – подтвердил Карпов, – Мама всегда желает только добра и плохому не научит.

–Вы когда жениться-то будете? – вдруг спросила девочка.

Они немного смутились, каждый по-своему. Стас ответил:

–Как только мама твоя согласится! – Карпов выжидающе посмотрел на Любу.

–А я ещё думаю! – ответила она.

–А чего тут думать? Если хороший человек встретился, не надо долго думать! Надо соглашаться, а то будешь потом локти кусать, – дочка многозначительно посмотрела на маму.

И таким серьёзным был её взгляд и тон, каким она это сказала, что Люба и Стас не выдержали, весело рассмеялись. Наденька пожала плечиками: мол, чего я такого смешного сказала? Но, тоже улыбнулась, заметив, как мама Люба и Стас обнялись и почти вплотную прижались друг к другу. Карпов , немного погодя, попрощался и отправился домой…

========== Часть 21 ==========

Была суббота. Карпов вышел на сутки. Он принял смену у Тёркина, проставился ему. Тот спрятал его бутылку, а его уговорил с ним выпить: типа, начальства нет, чего бояться? Зачем-то суетился, масляно блестел своими белёсыми глазками. Стас выпил подвинутую стопку, опять поморщился от неприятного привкуса.

–Володя, зачем «палёнку» глушишь? Себя не жалко?

–Да я нутром крепкий. Ничего меня не берёт!

–Ой, допьёшся! Как я в своё время, – невесело предупредил Карпов.

–Не боись, не допьюсь! – усмехнулся он, попрощался и ушёл….

А вечером появился снова. Пришёл за спрятанной бутылкой, в расстроенных чувствах.

–Лидка , стерва, нычку мою нашла, вылила! – он распечатал бутылку, достал стопки.

Выпей со мной, Стас. Хреново мне, сил нет, трубы горят!

Карпов вздохнул, его начинало это напрягать.

Тёркин сделал умоляющие глаза:

–Стас! Поддержи товарища!– Теркин налил водку в стопки.

–Ладно, если только глоток и последний раз! Больше не пью, понятно?– тон Карпова не терпел возражений.

–Ладно! Бог с тобой! Буду потом другого собутыльника искать. Слышь, у тебя из закуси есть чего-нибудь? Жрать охота!

Стас брал с утра на обед хлеба и кральку копчёной колбасы, половинка осталась. Была ещё упаковка «быстрой лапши». Стас шагнул к кулеру, залил лапшу кипятком, подал Тёркину. Тот даже не стал дожидаться, когда заварится, схватил ложку и жадно стал есть.

Карпов присел за стол, порезал на тарелку колбасу и хлеб.

Володя перестал поглощать лапшу, ухватил стопку, поднял:

–Ну, Стасян, давай! Бог даст, не последнюю! – он мгновенно опрокинул стопку себе в рот.

Стас с неохотой поднял неполную стопку, проглотил обжигающее пойло, зажевал ломтиком колбасы. День , не смотря, что выходной, был суматошный : грузилось несколько машин с другой торговой сети. Карпов немного притомился. Усталость дала о себе знать, он начал зевать. Присел на диванчик, глаза стали слипаться.

–Володя, я вздремну немного, – сказал он Тёркину.

–Ага, Стасян, я уже заканчиваю! – он показал почти пустую бутылку.

Карпов прилег на диван, отвернулся к стенке и крепко уснул.

Проснулся он от звонка, глянул на время.

Ого, проспал три часа! Тёркина уже не было. На столе прибрано. На тарелке – остатки колбасы, пара кусков хлеба. Мобильник разрывался. Он ответил:

–Карпов, слушаю! – и тут же услышал отчаянный голос Любы.

–Стас! Ты где?! Я звоню, а ты не отвечаешь! Я уже не знала, что подумать.

–Любушка, я на работе, на сутках. Уснул крепко, звонка не слышал.

–А, извини, потревожила. Так рано ведь ещё: четверть одиннадцатого!

–Притомился что-то. Люб, ты чего-то хотела? Голос у тебя расстроенный.

–Да, Стас! Мама Рита отказалась посидеть с Наденькой, а у нас наблюдение за новым объектом. Я Наденьку уложила, она спит. Уйду потихоньку. Вернусь днём, часа в четыре. Я уже и соседок всех обежала, просила посидеть с дочкой. И как всегда: кто не может, а кто не хочет.

–Любушка, утром меня сменят, я приду!

–Ой, Стас! Спасибо огромное! Выручаешь!

–Да, не стоит! Целую тебя!

–И я тебя! – радостный голос Любы порадовал его…

Стас решил обойти «свои владения». И, уже заканчивая обход, он заметил, что на одном из стеллажей не хватает коробки с дорогими компьютерными «прибамбасами». Он точно помнил, что она была – зрительная память его ещё ни разу не подводила, но, на всякий случай ещё раз перелистал документы, проверил все места по накладным. Нет, не отгружали! Коробка исчезла бесследно. Стас начал поминутно вспоминать вечер. Он обошёл склад около семи. Всё было на месте. Потом пришёл Тёркин. Вот оно! Неужели сменщик его подставил? Надо разобраться….

«Голова непривычно болит. С чего бы? С утренней «палёной» водки? Вряд ли. Люба сказала, что ещё рано для сна. Верно! Тогда почему я в неурочное время уснул? А уснул я именно после стопки, выпитой с Тёркиным. Странно? Да ничего странного, если только этот ушлый алкаш не решил подмешать мне снотворного. Где стопки?»– Стас порылся в «тайничке» Тёркина. Нашел два маленьких гранёных стаканчика, понюхал: слабо пахло водкой.

«Значит, стервец, сполоснул тару. Следов может и не быть. Но, попытка – не пытка!»

В мобильнике оставались все старые номера. Стас отыскал в записной книжке нужное имя:

–Здравствуй, Алексей Николаич! Карпов беспокоит.

После непродолжительной паузы услышал тяжёлый вздох. Литвиненко , эксперт криминалист «Пятницкого», тоже был ему не особо рад:

–Здравствуй, Стас. Значит, вышел? Что-то надо?

–Да. Можно я утром зайду к тебе, принесу кое-что, проверить надо на наличие снотворного.

Голос в трубке стал заметно бодрее:

–Да, конечно, заходи! А ты где сейчас, работаешь?

–Работаю, Лёш! Давай завтра в восемь тридцать, всё при встрече, – не стал посвящать его в подробности Стас.

–Ладно, – согласился Алексей, – только материал руками сильно не лапай, – предупредил он.

–Обижаешь! – Стас нажал отбой. Он положил оба стаканчика в чистый пакет, засунул в карман своей джинсовки. Стал ждать утра.

Илья пришёл немного пораньше, сверил наличие товара.

– Стас, не хватает одной коробки! – его глаза были серьёзны. Карпов вздохнул, и рассказал всё, как было.

–Илья, что начальство скажет?

–Да ничего не скажет. В твою смену пропажа случилась. Просто вычтут у тебя из зарплаты полную стоимость пропавшей коробки – пятнадцать тысяч.

–Блин, больше половины зарплаты! А если я докажу, что это не я коробку спёр?

–Ну, если докажешь, другое дело. А как ты собираешься доказывать?

–Я же бывший мент, связи кое-какие остались. Попросил знакомого эксперта, он проведет исследования, выдаст результат.

–Хм, и что? Вот к примеру: украл ты эту коробку, хочешь от себя подозрения отвести – элементарно мог и сам свой стакан снотворным попачкать. Разве не так? Мотив у тебя есть: ты недавно вышел. Денег лишних нет, вот и решил малость разжиться за чужой счёт. Как тебе такая версия?

Стас с любопытством взглянул на сослуживца. Парень был явно неглуп. Рассуждал верно. И его версия была вполне допустимой, если бы Стас действительно хотел украсть что-то со склада.

Карпов усмехнулся. Если бы он хотел, организовал бы всё по-другому: более нагло, бесцеремонно – это было бы ограбление, причём в более крупных масштабах, а не банальная кража.

Илья внимательно смотрел на него. Усмешка Карпова, а так же дерзкие искорки авнтюризма в его зеленоватых глазах, убеждали в несостоятельности версии. Илья вдруг сказал:

–Стас, я пока начальству сообщать ничего не буду, пока ты сам не разберёшься. Вечером сообщи о результатах, ОК? Мой телефон у тебя есть.

Карпов кивнул. Попрощался и ушёл.

Прикупил по дороге приличной водки для Литвиненко. Коньяк тот не любил, а вот «беленькую» уважал.

Они пожали друг другу руки. Карпов задержал его руку в своей, пристально посмотрел в глаза:

–Не западло руку убийце жать?

Литвиненко предельно откровенно ответил:

–Стас, я же мельком видел тебя в тот вечер. И понял, что ты тогда был не в себе. Карпов, твоя беда в том, что ты никогда не мог и не умел расслабляться. Привык всё, а тем более себя, держать под контролем. А пружина не могла закручиваться бесконечно. Вот она и лопнула. Людей очень жаль. У всех семьи, дети. Тяжело им пришлось тогда. Но, что сделано – то сделано.

Карпов дёрнул желваками, криво усмехнулся и тяжело вздохнул:

–Да, Лёш! Сделанного не воротишь. Людей жаль.

–И хорошо, что ты это понимаешь. Прошлое ещё долго будет давить на тебя. Смотри, не загоняй себя в очередной угол!

–Постараюсь, – Стас отпустил руку эксперта.

–Ну, и где материал? – Литвиненко не терпелось поскорее приступить к работе.

–Ах, да! – Карпов достал из кармана и протянул ему пару стопок в полиэтиленовом пакете.

Тот провел несколько тестов – и точно! Смыв на стопке Карпова показал наличие примеси крепкого снотворного.

–Стас, отравить тебя, разумеется, не хотели. А вот выключить часа на три-четыре – запросто! В крови тоже есть следы, – сказал Литвиненко,-Голова болела?

–Ага. И до сих пор немного болит.

–Это последствия воздействия препарата. Доза-то была немалая. Как у тебя ещё давление не скакнуло?

–Да, может и скакнуло, только я не измерял.

Предположение подтверждалось.

Алексей выдал ему справку – официальное заключение по результатам.

Они поговорили о житье-бытье. Стас рассказал ему, где сейчас работает.

Алексей сказал:

–Стас, а ведь ты как был ментом, так им и остался! Правду говорят: «Бывших ментов нет». Может, ещё вернёшься?

–Лёша, сюда?! Кем?! Нет, «Пятницкий» для меня – дело прошлое!

–И дальше что будешь делать? Не век же тебе в охранниках быть?

–Что делать? А , по-прежнему, буду карабкаться по лестнице идущей вверх, добиваться новых высот.

–Вот это правильно! – похвалил Литвиненко.

Они обменялись рукопожатием, попрощались.

Стас уже спешил к Наде…

========== Часть 22 ==========

Подходя к двери, Стас слегка замешкался. Ключей от квартиры у него не было, а он не хотел разбудить малышку. Делать было нечего, он нажал кнопку звонка.

Через несколько секунд за дверью раздалось приближающееся шлёпанье маленьких босых ножек по полу. Дверь открылась. Наденька, с заспанным личиком и растрёпанными волосёнками, в пижамке, стояла на пороге и широко улыбалась:

–Стасик, привет! Я так рада, что ты пришёл! – она протянула к нему ручонки.

–Привет, моя хорошая! Ты чего босиком, тапки где? – Карпов поднял девочку на руки, зашёл в квартиру, закрыл за собой дверь.

–А, там, в спальне! – махнула рукой малышка, обняла его за шею.

–Надюш, мама тебе говорила, что нельзя так сразу открывать дверь? Тем более, незнакомым людям!

–Говорила. Ты же знакомый! – пожала плечиками Надя.

–Даже знакомым сразу нельзя открывать. В глазок всегда смотреть надо! Вдруг там за дверью бандит притаился? Пообещай мне, что перед тем, как открыть кому-нибудь, обязательно посмотришь в глазок! – потребовал Карпов.

–Ладно, буду смотреть! – пообещала она.

Стас скинул у двери кроссовки, повесил на вешалку свою джинсовую куртку, затем прошел в спальню, посадил Наденьку на кровать.

–Ты ещё спать будешь?

–Нет, уже выспалась, – малышка сидела, свесив ножки с кровати.

–Ну, тогда пора вставать! – улыбнулся Стас, присел рядом на корточки, обул её в тапочки.

Пошли умываться! – позвал он её.

–Ага, пошли! – согласилась Наденька, взяла за руку Стаса. Они прошли в ванную. Умылись и почистили зубы. Стасу хотелось спать, но он держался. Ещё раз плеснул на лицо холодной воды – вроде взбодрился.

Наденька в это время переоделась в симпатичное пестренькое платьице. Оно, выглаженное и приготовленное для дочки заботливой мамой, висело рядом с кроваткой на детском стульчике. Там же лежали белые носочки.

–А теперь заплети меня, – Наденька протянула Карпову расчёску и капроновую полупрозрачно – белую ленточку, сама уселась на стульчик. Стас недоумённо хмыкнул: ни разу в жизни он ещё не заплетал косички!

–Надюш, а я это… не умею, – смущённо признался он.

–А чего тут уметь? – удивилась девочка, – Ты сначала причеши меня, потом уже заплетай! – сказала она.

Карпов был озадачен. Но, отступать перед трудностями он не привык, с решимостью взялся за дело. Сперва, очень осторожно, начал расчёсывать спутанные прядки светлых, мягоньких как пух, волосиков. Справившись с этой задачей, попытался заплести. Не получилось.

–Стасик, не так! Раздели на три части, потом левую – направо, правую – налево, и так дальше! Потом согни ленту пополам, соедини с крайними прядками, – командовала Наденька. Стас попробовал следовать её рекомендациям. И удивительно – у него получилось, но очень слабенько.

–Да ты не бойся, потуже заплетай! – поучала малышка.

Стас очень постарался. Он даже вспотел от усердия, но с очередной задачей справился.

–Теперь узел завяжи!

Косичка получилась вполне приличная. Надя согнула её кралькой, зацепила на макушке, у основания:

–А теперь бантик сделай! Как шнурки завязываешь, – объясняла девчушка.

Стас сделал и это. На голове у Нади красовался пышный бант. Она встала, подошла к встроенному шкафу с большим зеркалом, посмотрелась справа-слева, осталась довольна. Похвалила:

–Стасик, ты молодец! Хорошо получилось, мне нравится! – малышка благодарно чмокнула его в щёку, погладила по плечу.

–Я очень старался, – смущённо улыбнулся Стас.

В этот момент в двери повернулся ключ.

–Надюш, погоди, я посмотрю: кто там! – Стас закрыл дверь в зал, быстро прошёл к входной двери.

Дверь приоткрылась, у порога стояла Маргарита Ксенофонтовна. Она добродушно улыбалась:

–Наденька, это я пр… – оборвалась её речь на полуслове. Улыбка мгновенно исчезла. Уж Карпова она увидеть никак не ожидала!

–Опять ты, душегубец?! – в руках она всё ещё держала ключ.

–Ну, ты же, мать, сама отказалась! – Карпов бесцеремонно забрал у неё ключ из рук, – Вот и ключ мне очень кстати! До свидания! – он опять захлопнул дверь у неё перед носом.

–Ах, вы так?! Дождётесь у меня! – рассердилась она, хотела поскандалить, но передумала. Повернулась и, в расстроенных чувствах, отправилась домой.

А Стас немного постоял у двери, посмотрел в глазок на бабкину реакцию, улыбнулся и, сунув ключ в карман джинсовки, пошёл в зал.

–Кто там был? – поинтересовалась Наденька.

–Да так, дверью ошиблись, – отговорился он.

–А теперь пойдем завтрак готовить! – малышка потянула его на кухню.

Стас был удивлён: эта малышка преспокойно поставила чайник на плиту, в небольшой кастрюльке сварила в крутую с полдюжины яиц. Накрыла на стол.

–Тебе чай, кофе?

–Кофе, чёрный. Сахара две ложки.

–Ага, хорошо. Стасик, а ты пока хлеба нарежь, пожалуйста! Мама мне запрещает нож в руки брать, боится, что порежусь, – попросила Надя.

–Это правильно. Мама тебя очень любит, – Стас нарезал хлеба на тарелку.

Они позавтракали. Стас удивлялся: малышка была на редкость самостоятельная. Она прибрала со стола, помыла посуду после завтрака.

–Надюш, спасибо! Накормила-напоила. Скажи мне: часто приходилось оставаться дома одной?

–Нет, редко! Бабушка со мной сидит, когда мама на работе.

–Это она тебя научила так здорово по кухне управляться?

– Просто я много раз видела, как это делают мама и бабушка тоже. Запомнила сама. Я наблюдательная, так дядя Коля говорит.

–Какой дядя Коля?

–Тарасов, мамин начальник. Он хороший, добрый.

–А, ну да, – согласился с ней Стас.

–У него и жена хорошая, тётя Вика. Дочка у них маленькая – Ирочка.

–Постой! Разве жену Тарасова зовут не Марина?

–Нет , Виктория. Она у него работает адвокатом. Ну, правда, сейчас не работает, а с дочкой сидит.

– Понятно! – сказал Стас.

Он задумался. Вот ведь, сколько разных событий произошло в жизни, пока он находился за крепкими стенами психушки. Значит, с Мариной Глухарёвой Николая развела судьба. Да и Бог с ней! Интересно, где сам Глухарёв? Карпов и раньше иногда думал о нём. Уже беззлобно, без ненависти. Тогда у гаражей, он в бессильной ярости пытался даже застрелить его. Это он помнил. Почему не застрелил? Не хотел, просто пугал, как обычно. Хотел дать понять, что начальник теперь он, а не Ирка. И все должны были подчиняться ему. Это с Зиминой Глухарёву сходило с рук очень многое. А ведь Литвиненко был прав: пружина была сжата до предела! Жутко болела голова. Алкоголь в этот раз совсем не помог, он только усугубил эту боль. Презрительная речь Глухарева, оскорбительная и обидная, словно огнём жгла его, прибивала к земле своей безапелляционной жестокостью, ранила в самое сердце. Этот чистоплюй Глухарёв совсем забыл, сколько раз ему, Карпову, приходилось тому помогать – подчищать за ним его «косяки», вытягивать из подследственных необходимые показания. Помогал потому, что они плыли «в одной лодке», да и опасался за себя. Тряхнут отдел, и ему не сносить головы! А его пьяная выходка чуть не стоила Стасу нового места. Неблагодарность Сергея перешла все границы. Надо было его наказать. Но, СТРЕЛЯТЬ В СВОЕГО было ЗАПАДЛО! Потому и не смог. Резкая, жуткая боль пронзила не только голову, но и сердце, а ему ещё казалось, что и душу, повалила на снег, испачканный кровью. Он задыхался и выл от этой невыносимой боли, словно раненый волк. Потом потихоньку пришёл в себя. И как знать, не будь этой разборки у гаражей, может и не случилось бы ничего страшного? Ну, люди бы не пострадали – точно! Если бы…