Текст книги "Последняя ночь с принцем"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8

Риту разбудил звонок в дверь. Она чуть приоткрыла левый глаз. Так всегда она делала по понедельникам. Сначала ловила в узкую щель меж ресницами циферблат бабкиных часов. Потом глаз закрывала, если в запасе оставалось еще минут десять. Если не оставалось, она медленно приоткрывала правый глаз и несколько секунд отчаянно моргала, мучительно пытаясь проснуться. Так вот сейчас, чуть приоткрыв один глаз, она поняла, что до подъема еще почти час. С облегчением выдохнув, она с силой зажмурилась и собралась додремать положенное время, но звонок повторился. Потом снова и снова.

– Что за ерунда? – проворчала Рита, откинула одеяло, чуть повернула голову вправо и тут же, охнув, снова укрылась одеялом.

На соседней подушке мирно посапывал, совершенно вытесненный из памяти ночными сновидениями, Кораблев Эдик. Он спал, обняв подушку двумя руками и сильно прижавшись к вытертым обоям на стене. Одеяло с него сползло, а может, это она его с него стянула, кто знает. Загорелое гибкое тело, целая сеть мышечных переплетений, черная дорожка из жестких волос спускалась от пупка. Красивое лицо, сильные руки, разметавшиеся по подушке пряди волос. Он был так хорош собой, что Рите сделалось неловко за себя, и она еще плотнее упаковалась в одеяло. Рядом с ним она и в самом деле выглядела гадким утенком со своей молочно-белой кожей и рыжей шевелюрой. Все было таким контрастным, таким несовместимым с ним, просто плакать хотелось оттого, насколько несовместимым.

Рита надулась, свесила ноги с дивана и, с силой выдернув у Кораблева из-под ног одеяло, попыталась встать.

– Марго! Ты куда? – Его рука тут же легла ей на живот, и Риту потянуло на спину.

– Никуда! Пусти! – пытаться вывернуться, не распахнувшись, было невозможно, но она продолжала ворошиться, кутаясь в одеяло.

– Марго, не капризничай. – Он ухмылялся, было очевидно, что ухмылялся за ее спиной, довольно и сыто причем. – Иди ко мне немедленно и прекрати сопротивляться.

– Звонок! Слышишь? – Рита все-таки вывернулась и отбежала, утащив одеяло. – В дверь звонят, Эдик. Да все равно пора подниматься, понедельник же…

– А-а, ну да, конечно. – Кораблев бесстыдно вытянулся на бабкином диване, запрокинул сильные руки за голову и, шумно зевнув, проговорил: – Ты пойди дверь-то открой, а потом возвращайся. Невзирая на понедельник, Марго, подниматься еще рано. Ступай уже, а то дверь сейчас точно выломают.

В дверь и в самом деле перестали звонить и стучали теперь чем-то тяжелым. Стучали нетерпеливо и громко, наверняка перебудив по два этажа ниже и выше их четвертого. Замотавшись одеялом до самого подбородка, Рита засеменила в прихожую.

– Кто там? – Голосом Каркуши из Простоквашина произнесла Рита, приложившись горящей щекой к двери.

– Милиция, откройте!

Вот ведь…

Никогда она подобных слов не слышала и совсем не ожидала такого трепетного страха, тут же пробравшего ее до самых костей. Просто язык к небу прилип от этих двух зловещих слов. Знала же, что кристально чиста и непорочна, а вот поди же ты…

Рита отперла замок, чуть приоткрыла дверь и высунула побелевший от страха нос в образовавшуюся щель. Она все еще надеялась, что эти два слова, эти четырнадцать букв, так ее испугавшие, – это всего лишь чья-то глупая шутка. Мало ли кому пришла в голову мысль поднять ее с постели в понедельник в половине шестого утра подобным образом!

Нет, это не было чьим-то глупым розыгрышем. Перед дверью на лестничной клетке и в самом деле топталась парочка недовольных, заспанных милиционеров. Чем вызвано это недовольство, понять так сразу было трудно, но на Риту они посмотрели весьма и весьма нелюбезно.

– Здрассте, – пискнула она в дверную щель. – Чем могу?..

Один из них, особо недовольный, взял под козырек сдвинутой на затылок фуражки. Пробубнил неразборчиво свои имя, фамилию и звание и уже более внятно спросил:

– Вам знакома гражданка Соколова Зинаида Витальевна?

При этом он так посмотрел на Риту, что отрицать факт знакомства она сочла неблагоразумным и утвердительно кивнула.

– Тогда пройдемте, – обрадовался чему-то второй.

– А в чем, собственно, дело?! – Рита чуть шире распахнула дверь, выставив на обозрение стражам порядка свои незагоревшие ключицы. – Никуда я с вами не пойду без объяснений! Сейчас половина шестого утра, мне через два часа нужно на работу, и вообще…

– И вообще, господа, что за проблемы? – встрял Кораблев, возникнув за ее спиной.

Рита покраснела и испуганно на него обернулась. Не приведи господь, выйдет в чем мать родила, срамоты не оберешься. Нет, Кораблев не был голым. Он додумался обернуть вокруг талии простыню.

– Гмм… – смутились мгновенно милиционеры, переглянулись, понимающе поухмылялись, и тут один из них как брякнет: – Там внизу обнаружен труп вашей соседки, нужны понятые и люди, способные ее опознать. Вот мы к вам и пришли.

– Что??? Что нашей соседки???

Рита никогда не подозревала, что может верещать столь пронзительно. Сколько жила, столько говорила спокойным ровным голосом, в меру глуховатым, в меру звонким, когда это требовалось. Но чтобы вот так взвизгивать…

– Там внизу на лестнице труп молодой женщины, – начал снова особо сердитый, не забывая при этом для чего-то загибать пальцы. – При ней документы на имя Соколовой Зинаиды Витальевны, с временной регистрацией, оформленной не так давно. И регистрация эта гласит, что Зинаида Витальевна должна проживать вот в этой квартире.

Тут его перст уперся в дверь Серафимы Ивановны.

– А поскольку вы ее соседи, то не знать ее не могли. Логично? – вставил дополнением второй милиционер.

– Логично, – согласился Кораблев, и тут его руки хозяйски улеглись на Ритины бледные плечи. – Мы сейчас, дайте нам несколько минут, чтобы одеться. Идет?

– Без проблем, – сразу обрадовался сердитый, став не таким уж и сердитым и обретя при этом вполне нормальное выражение на невыспавшемся лице. – Одевайтесь, и мы вас ждем на первом этаже.

Рита лихорадочно хватала вещи, теребила их в руках, но они отчего-то не хотели занимать свои привычные места и путались, и цеплялись рукавами и штанинами за мебель и стулья.

– Марго, соберись! – прикрикнул на нее Кораблев, какое-то время с изумлением наблюдая за ее суетливыми беспорядочными движениями. – Ну чего ты?

Рита бросила в его сторону затравленный взгляд и спустя мгновение громко всхлипнула.

– Она мертва, Эдик?! Зиночка… Она… Она и правда теперь труп?! – И Рита заревела, размазывая слезы по неумытому лицу. – Но как же так?! Она же вчера… Еще вчера на моей кухне… Мы же ее проводили до квартиры… Заперли ее… Хотя замок открывается изнутри… Зачем она?! Куда она пошла?! Как она умерла?!

– Слушай, Марго! – Кораблев подошел к ней вплотную, выхватил из ее рук футболку и шорты и принялся втискивать ее ноги в узкие штанины. – Господи, Марго, какие же у тебя ноги!..

– Какие? – машинально спросила она, с изумлением наблюдая за тем, как Кораблев с ней возится.

С ней никто и никогда так не возился, даже в детстве. Хотя в детстве, кроме бабки, с ней некому было возиться. А бабке вечно было некогда, она постоянно работала и ворчала. Ворчала, готовила, стирала и работала.

– У тебя породистые ноги. Как у чистокровки, черт! А ты носишь бог знает что! Тебе же вообще без одежды нужно ходить, чтобы всю вот эту красоту не прятать. – Тут он звучно шлепнул ее по попке и натянул ей прямо на голое тело шорты. – Так, а теперь футболку.

Он вел ее к двери, будто куклу. Потом вел к лифту, прислонял к стене кабины, гладил по волосам и целовал ободряюще в лоб. Наверное, ей стоило проникнуться и хотя бы немного оттаять и хоть как-то проявить себя по отношению к нему. Ну, поцеловать в ответ, скажем. Или тоже погладить по волосам. Или попытаться улыбнуться хотя бы. Но Рита не могла. Она словно замерзла, словно окаменела. Она не могла представить, что сейчас, вот еще через какое-то мгновение, она увидит Зиночку. Мертвую Зиночку… Непередаваемо красивую, самодостаточную, уверенную в себе и своей красоте Зиночку и… абсолютно, безвозвратно мертвую…

Они вышли на первом этаже из лифта, ухватились за руки и пошли на ровный негромкий гул голосов, раздающийся почти у самой двери в подъезд.

Их было четверо – мужчин в штатском. Тех двоих, что пришли за ними, Рита уже не увидела. Один из четверых присутствующих сидел на корточках перед Зиночкой, на руках у него были перчатки. Он бойко щелкал фотоаппаратом, нацеливаясь на голые ноги Зиночки и на край обнажившейся при падении груди. Она была в халатике, Зиночка. В тонком щегольском халатике, что не имеет ни единой пуговицы, а подвязывается тоненьким шелковым шнурком. Халатик оказался совершенно прозрачным и был надет на абсолютно голое тело. Шикарное, безупречное тело красавицы Зиночки. Теперь это безупречное тело стало достоянием внимания серьезных мужчин, один из которых вдруг обернулся к ним и спросил:

– Это вы соседи?

– Да, – ответил за них двоих Кораблев, представился сам и представил Маргариту. – Что здесь произошло?

– Хороший вопрос, – невесело хмыкнул мужчина, очень внимательно поглядев на Риту. – Вам нехорошо? Девушка!

– А? Что? Нет… Не знаю… – забормотала она, не отводя взгляда от распростертого на ступенях трупа. – Как… Как она погибла?!

– Пока не знаем, но, судя по положению тела и характеру повреждений, у нее сломан позвоночник. Возможно, это случилось при падении, если ей никто не помог, конечно, – отозвался с профессиональным хладнокровием тот, что был с фотоаппаратом. – Вы хорошо ее знали?

– Я? – Рита для уточнения указала на себя.

– Да, вы, – снова встрял тот самый мужчина, что первым начал с ними общение.

– Я… Я даже не знаю, что сказать вам… Я заселяла ее в квартиру Серафимы Ивановны. Я всегда это делала, когда у той появлялись новые жильцы. И потом в эти выходные… – Рита почувствовала, как ее руку поспешно с силой стиснул Кораблев, и внезапно умолкла.

– Что в выходные? – насторожился сразу один из них.

– Да ничего, – тут же нашелся Эдик. – Вчера мы посидели на кухне у Риты все вместе. Зина напилась. Мы проводили ее до двери. Заперли. Ключ до сих пор у Риты…

– Во-он как! – Было видно, что рассказ Кораблева произвел впечатление на присутствующих.

Они принялись без конца переглядываться, перешептываться и бросать на Риту с Кораблевым взгляды со значением. Закончилось это банальным, на ее взгляд, вопросом.

– Вы удостоверяете личность погибшей? – спросил тот, что был в перчатках.

– Да, удостоверяем, – снова проговорил Кораблев.

– Ну, тогда все… Пока все. Сейчас мы поднимемся к вам, немного пообщаемся, кое-что подпишем, раз уж вам пришлось выступать в роли понятых, и…

– Подозреваемых? – промямлила вдруг молчавшая все это время Рита. – Вы нас подозреваете?

– Упаси господи, девушка! – воскликнул тот, что все время вел с ними беседу, правда, воскликнул без особой убедительности. – Чтобы подозревать вас, у нас должны быть хоть какие-то факты, указывающие на то, что вы могли желать смерти этой девушке. Вы ведь не желали, я прав?

– Абсолютно правы, – фыркнул Эдик куда-то Рите в макушку и снова, теперь уже легонько, сжал ее руку, которую так и не выпустил из своей. – Мы и знакомы-то всего ничего. Ну… неделю. Так ведь, Марго?

– Да, так. – Она все еще продолжала смотреть на Зиночку, отмечая, что даже смерть не исказила ее красоты, не по силам ей это было. – Немного позже я смогу вспомнить точное время и дату заселения, а сейчас… Извините, мне и в самом деле что-то нехорошо.

И она медленно осела на руки Эдика.

Он вовремя сумел ее подхватить и понесся с ней к лифту. Следователь, или кем он там был в своей группе, не отставал от них ни на шаг. Он помог занести Риту в лифт, контролируя, чтобы Кораблев не шарахнул ее головой об угол. Помог отпереть дверь. Вошел в квартиру первым и как бы так невзначай обежал ее раза два по периметру. Потом навис над диваном, на который Кораблев уложил смертельно бледную Риту, и принялся отпускать бесполезно-дельные советы, от которых ее начало мутить еще сильнее.

Подушку под голову… Да зачем ей подушка-то, господи, если Зиночка лежит сейчас на бетонных ступенях?!

Расстегнуть все, что препятствует дыханию… Ничего ей не может препятствовать, ничего! Это не ей, а ее новой соседке теперь уже нечем дышать. Нечем… Никогда…

Валидол под язык… Зачем это-то ей?! У нее совершенно не болит сердце. У нее просто скукожилось все внутри от непонятного какого-то холода. Ей просто холодно, страшно, и еще ее тошнит…

И валерьянка ей не нужна. У нее и в аптечке этого добра нет. Да и аптечки самой нет тоже. Вся ее аптечка – это пузырек йода, зеленки да пара упаковок бинтов. Какой, к черту, валидол, какая валерьянка?..

Вот воды бы не помешало.

– Дай воды, – хрипло попросила она перепугавшегося не на шутку Эдика. – Не волнуйся, мне уже лучше.

Он сгонял в кухню и вернулся в три прыжка с фужером воды. С тем самым фужером, из которых они вчерашним вечером пили вино. Почему-то вид этого сверкающего бездушного стекла добил ее окончательно, и Рита разрыдалась.

Мужчины терпеливо ждали, пока она выплачется. Потом ее напоили водой, сбрызнули ей лицо, усадили на диван, укутав ноги одеялом, и вот тогда тот самый человек, что не отставал от них ни на шаг, начал задавать свои каверзные вопросы.

Почему каверзные? Да потому что Рите пришлось незаметно для самой себя рассказать ему почти все. И о поездке на дачу, и о вечерней встрече за бутылкой вина с тортом, и даже о том, что на дачу Зину брать никто не хотел.

– Почему? – совершенно искренне удивился Валентин Михайлович, таковым он им представился. – Почему не хотели?!

Он и правда был изумлен. Видимо, совершенная красота покойной Ритиной соседки не оставила безучастным и его тоже.

– Я не знаю… – Рита вяло пожала плечами, стараясь не смотреть в сторону Кораблева, тот с каждым ее ответом становился все мрачнее и мрачнее. – Эдик пригласил меня, Зина начала напрашиваться. Ему не хотелось, чтобы она ехала. Мне, соответственно, тоже.

– Вот ваш мотив мне более или менее понятен. – Валентин Михайлович сделал красноречивую паузу, посмотрел в сторону Кораблева и с чисто мужским непониманием спросил: – А вам-то почему не хотелось?

– А должно было? – Кораблев криво ухмыльнулся. Он все это время подпирал стену, то и дело меняя стойку: то руки в карманы джинсов засунет, то под мышки спрячет, то перед грудью скрестит. – Почему я должен иметь желание приглашать сразу двух женщин на дачу к своему другу? Разве это логично? Я хотел поехать с Ритой, я ее и пригласил. А Зина… Она была, как бы это выразиться посимпатичнее… Она была очень навязчивой. Я не люблю таких женщин. Но, предваряя ваш вопрос, скажу, что она никому там не мешала. Никому! Как раз наоборот, была очень мила и непосредственна. Рита вернулась вчерашним утром, мы с Зиной вечером.

– Ага! Значит, все-таки вернулись вы порознь. – Валентин Михайлович несказанно обрадовался и застрочил гелевой ручкой на линованных листах бумаги. – И как вы, Маргарита Николаевна, объясните этот факт?

– Никак. – Рита безучастно смотрела на старинный часовой циферблат, недвусмысленно намекающий ей на то, что на работу она сегодня безнадежно опаздывает. – Просто стало скучно, и я уехала, никому ничего не сказав. Это так важно?

– Не знаю… Пока не знаю… – Валентин Михайлович вдруг выбрался из-за стола, подошел к ней и аккуратно пристроился на самом краешке дивана рядом с Ритой. – Вас там обидели, и вы уехали?

– Нет.

– В какой-то момент вы почувствовали себя третьей лишней и…

– Пожалуй, что так. – Рита с удивлением посмотрела в строгие глаза следователя. – Знаете, все начали говорить о каких-то цветах, рассаде… Мне сделалось так скучно, и я ушла спать. А утром вдруг встала раньше остальных и решила – уеду. Спонтанное такое решение, абсолютно ничем не продиктованное.

Кораблев от стены одобрительно ей улыбнулся.

– И никакого любовного треугольника? – не хотел сдаваться Валентин Михайлович, не сводя с нее взгляда серых симпатичных глаз. – Никаких обид или ревности?

– Помилуйте! – Рита вспыхнула, невольно отодвигаясь от него дальше. – Какой любовный треугольник? К тому же у меня нет повода к ревности. Мы проснулись с Эдиком в одной постели, если вы успели заметить.

– И ночью никто из вас не выходил из квартиры?

– Нет, – выдохнули Рита с Кораблевым одновременно.

– Понятно… – Следователь помолчал с минуту. – А как думаете, что могло понадобиться гражданке Соколовой на первом этаже? Она была в тонком халатике, надетом на голое тело, босиком… Согласитесь, гулять в таком виде по подъезду как-то… Кстати, а это не ваша машина припаркована у подъезда?

– Моя. – Кораблев оттолкнулся от стены.

– Это на ней вы вернулись из гостей?

– Ну, да…

– А может быть, она что-то забыла там, в вашей машине, а? Может, забыла, потом вспомнила и пошла, оступилась, упала и сломала себе шею. Как неловко, и как, может быть, удобно… – Последнюю фразу Валентин Михайлович пробубнил скорее для себя и, произнеся, тут же помрачнел. – Странная смерть… Бессмысленная…

– А бывают смерти со смыслом? – ехидно фыркнул Эдик, присаживаясь по другую сторону от Риты.

– Нет, но бывает налицо мотив. А тут… – Валентин Михайлович оглядел Ритину гостиную и вдруг спросил: – Вы одна живете, Маргарита Николаевна?

– Да.

– А вы?.. – Он перегнулся через Риту и уставился на Кораблева. – Стало быть, сосед?

– Стало быть, – согласно кивнул тот, улыбаясь во весь рот.

– Квартиру снимаете?

– Нет, куплена мною за наличный расчет.

– Понятно… Стало быть, недвижимость у вас у обоих в собственности. Соколова жилье снимала.

– Ага! – Кораблев еще шире улыбнулся. – Мотив скорее был у нее, нежели у нас с Марго. Зря вы здесь роете, Валентин Михайлович. Абсолютно зря… Зина была – как мы говаривали в студенчестве – в слюни, невменяемая, одним словом. Могла проснуться среди ночи и помчаться дышать свежим воздухом.

– А как насчет балкона? – не поверил такому объяснению следователь.

– В квартире Серафимы Ивановны балкон не открывается, – вставила Рита, вспомнив о заколоченной балконной двери. – Были проблемы с одними из жильцов, Серафима балкон и заколотила.

– Ага… Понятно… – Валентин Михайлович поднялся и, не оглядываясь, зашагал в прихожую. Уже оттуда он громко попросил: – Вы уж наведайтесь к нам, когда попросим, хорошо?

– Хорошо! – хором ответили Рита с Эдиком.

Следователь забрал у них ключ от соседней квартиры. Дверь за ним хлопнула, и стало тихо. Какое-то время они сидели, глядя каждый перед собой. Потом Кораблев тяжело ворохнулся на своем месте и потянулся к Рите.

– Марго, расслабься, – прошептал он ей на ухо, целуя ее волосы. – Она была… Была непорядочной девкой… Она вчера так откровенно радовалась, когда обнаружилось, что ты уехала. Просто неприятно было. Ты бы так никогда не сделала. Нет ведь?

– Не знаю. – Рита пожала плечами и послушно подняла руки кверху, когда он потянул с нее футболку. – Мне она была неприятна. Неприятен ее интерес к тебе. Откровенная неприязнь ко мне. Иногда я ее даже ненавидела. В какие-то моменты, понимаешь?..

– Угу. Понимаю… Это уже мотив, Марго… – Кораблев опрокинул ее на спину и потащил с нее шорты, все время улыбаясь и приговаривая: – Мы ведь опоздали с тобой уже, так… Что с того, если мы задержимся еще на немного?.. А ты ревновала, Марго, признавайся? Ревновала?

– Наверное. Не знаю, ревность ли то, что я чувствовала. – Рита закрыла глаза, чтобы не видеть контрастирующую с ее бледностью смуглость его кожи. – Но я определенно чего-то ждала. Определенно…

– Чего ждала, Марго? – Его губы скользнули по ее животу. – Чего ты ждала, скажи? Какой развязки?

– Эдик, отстань от меня! – вдруг разозлилась Рита. – Считаешь, сейчас время анализировать что-то?! Я не знаю! Ничего не знаю! Зачем она поперлась на улицу, не знаю! Зачем поехала с нами! Зачем, зачем, зачем вообще поселилась в квартире напротив!..

Кстати, этим вопросом Рита промучилась весь остаток дня.

Она прилетела на работу, благополучно опоздав на пару часов рабочего времени. Начальник строго глянул в ее сторону из-под сдвинутых на кончик носа очков, качнул укоризненно головой и отвернулся. Рита и тому была рада. Она проскользнула за свой рабочий стол. Включила компьютер и принялась вбивать принятые без нее платежи. Хорошо, что она успела явиться раньше того, как повалит основная масса абонентов их телефонной сети. Ближе к двенадцати дверь к ним не будет закрываться. А сейчас еще ничего. Эту задержку, тем более что она первая на ее счету, ей простят. Хуже было другое. Хуже было то, что Рита не верила в несчастный случай. Не верила, хоть убейся!..

Она не без содрогания проскочила сегодня мимо мелового контура, оставленного милиционерами на ступеньках первого этажа в их подъезде. Вырвалась на улицу и, отказавшись ехать с Кораблевым на машине, пропахала пешком три квартала.

Она шла по подсохшим за ночь тротуарам и все думала и думала.

История, которую она сочинила про Кораблева и Зину, закончилась трагично, закончилась совсем не так, неправильно.

История про Кораблева и про нее, которая должна была иметь продолжение, выходила какая-то неясная.

А вот другой истории у Риты пока не выходило.

Все размазывалось, расплывалось и никак не хотело вырисовываться в четкий контур.

Не было истории про Кораблева, хоть умри!

Слишком много возникло вопросов у Риты, невозможно много.

Почему Зина поселилась в квартире напротив Кораблева?..

Почему утверждала, будто знала Кораблева раньше, а он это отрицал?..

Почему считала, что о ее любви ему все должно быть известно?..

И вообще, как Зина оказалась в их городе и где жила раньше?

Как ни странно, на последний вопрос ей охотно ответил все тот же Валентин Михайлович.