Текст книги "Курортный роман с продолжением"
Автор книги: Галина Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9. Побег
Аркадий сделал несколько шагов и действительно оглянулся, разыскав Катю глазами. Он явно успокоился, увидев, что ничего не изменилось – она стояла там, где он оставил ее, и улыбалась почти влюбленно. Его плечи утонули в толпе, но голова еще возвышалась над ней. Катя не сводила с нее взгляда, дрожа от возбуждения, боясь пропустить точку отсчета. Уже у самой двери он обернулся еще раз и прощально кивнул. И, наконец, исчез, подобно куску нечистот, втянутому в водоворот мощным вантузом невидимого сантехника.
На счет «раз», Катя наклонилась. Но пряжки почему-то заело, и они не расстегивались. Тогда, в кровь раздирая кожу, она стащила босоножки через пятки, не нарушив временных нормативов. На счет «два» бросила их в сумку, а на счет «три», набрав воздуха в легкие, уже неслась по ночной аллее. Клеенчатая сумка волнорезом разрывала ряды отдыхающих, неспешно завершающих утомительно жаркий день вечерней прогулкой.
Казалось, что бежит она слишком медленно и нужная скорость ею так и не набрана. Огни жилого корпуса приближались недостаточно быстро, а освещенный вход в спасительное пристанище вообще решил не показываться из-за бесконечной ленты высокого кустарника вдоль узкой дорожки. Ужасом окатывали предположения, что она ошиблась с расчетами и отпущенное ей время давно закончилось. Аркаша уже летит за ней огромными прыжками и вот-вот настигнет…
Она успевала о многом передумать, тревожно вслушиваясь в звуки за спиной и, казалось, улавливала знакомый скрип подошв. Все происходящее напоминало ночной кошмар, когда необходимые по динамичному сюжету движения непростительно медленны, но ускорить их невозможно. Наконец, освещенный козырек подъезда все же нарисовался, и она сделала рывок…
Провожаемая изумленными взглядами знакомых и незнакомых, Катя влетела в холл. Вальяжно рассевшаяся за столом охрана узнала ее и пораженно застыла. Бравый старик с военной выправкой приподнялся со стула, а бабка со злыми глазами отложила вязание. Краткого взгляда на табло было достаточно, чтобы понять – все три лифта застряли на верхних этажах. С мечтой о мгновенном взлете на шестой этаж пришлось проститься. Не разбирая дороги, она рванулась к лестницам и, перешагивая через несколько ступеней сразу, начала бег-подъем по неосвещенным проемам. Она не заметила, как проскочила второй этаж, но, поднявшись до третьего, с ужасом поняла, что силы исчерпаны полностью и бежать дальше она не в состоянии. А вызвать лифт и ждать, когда выглянет из кабинки злобно ухмыляющаяся мумия, было невыносимо жутко. Что стоило Аркаше проникнуть в корпус? Вдруг отставник у входа или бабка с юркими глазами – соседи, родственники или благодарные клиенты его родителей? Она сама сегодня убедилась, что редкая собака в городе с ним не знакома.
Тяжело дыша, Катя быстро шла по коридору третьего этажа, успевая разглядывать наддверные таблички, и внезапно остановилась перед номером «триста двенадцать». Что-то знакомое почудилось ей в этих цифрах. И вдруг вспомнила именно их называл Виталик, приглашая Тасю на вечерний бокал вина.
Она приложила ухо к замочной скважине и услышала музыку и женский смех. Бросив сумку, Екатерина забарабанила в дверь обеими руками. Удивленный Виталик открыл. Она грубо оттолкнула его и, закинув ногой сумку, ввалилась в тамбур. Захлопнула дверь, дважды повернула ключ и, зажав его в кулаке, опустилась на колени. Опираясь руками о пол, поспешно пересекла комнату в направлении к лоджии. Легла на живот и быстро вползла туда под изумленными взглядами трех онемевших женщин на диване. Крепко сжимая ключ, она приникла к бетонному полу и прижала лицо к щели под балконным щитком. Волновало ее только одно Аркаша уже в корпусе? Или еще бежит, не обнаружив ее под пальмой?
– Ты чего, Катюх? Что случилось-то? – раздался откуда-то сверху голос Виталика. Она повернула к нему бескровное лицо с огромными глазами:
– Тссс! Не произноси вслух мое имя.
Виталик присел на корточки, и она в двух словах поведала ему произошедшее.
– Да ну? Во, дела! – удивился он. – А мы-то решили, что дождалась наша Катька своего ненаглядного. Еще восхищались все, какого красавчика оторвала. Ну, пойдем в комнату, чего ты здесь разлеглась? Выпей винца, сними стресс, подруга.
Но Катя приложила палец к губам и вновь повернулась в сторону щели. Ей послышался знакомый отрывистый скрип.
– Виталь, поднимись во весь рост и постой немного, – прошептала она. – Тебя он не знает и ничего не подумает, если заметит. Рассказывай, что происходит. Ничего не видишь? Никто не бежит?
– Да нет вроде. В Багдаде все спокойно. Старперы наши моционят перед сном в парке Чаир. – Виталик наклонился над перилами, вглядываясь в темноту, и вдруг замолчал.
Не оборачиваясь, он приглушенно произнес – Атас. Лежи тихо, бежит…
Она и сама уже рассмотрела сквозь узкую щель огромные прыжки длинных ног, обтянутых синими джинсами. Головы и выражения лица видно не было, а только эти сильные кривоватые ноги в дорогих кожаных ботинках, несущиеся к подъезду и молниеносно скрывшиеся в нем.
– Все! Вошел! Вернее, влетел, – комментировал Виталик, – сейчас вылетит обратно! Наш унтер выставит его в два счета. Героический старикашка! Вот, сейчас, сейчас…
Но время шло, а Аркадий не появлялся. Это означало только одно – он в корпусе! Несется по шестому этажу. Вот, он перед ее дверью. Стучит. Ничего не подозревающая Тася открывает…
– Он знает твой номер? – напряженно спросил Виталик.
– Да… ой, нет! Не знает! – обрадовалась Катя единственному за сегодняшний день умному поступку. Аркадий несколько раз интересовался, где именно она устроилась в этом громадном здании, но она не ответила. Не назвала ни этаж, ни номер, даже не сказала, на море или в парк выходят окна.
– Будем надеяться, все обойдется, – неуверенно заметил Виталий. – Не будет же он обшаривать все номера с первого до последнего этажа? По крайней мере, не сегодня. Да и корпус скоро закроют.
Они прошли в комнату. Три незнакомых женщины затихли на широком диване, с любопытством разглядывая Катю.
Виталик усадил ее в кресло и достал из холодильника запотевший графин.
– Подкрепись, – протянул он ей стакан красного вина, – а я спущусь и поговорю с охраной. Должны же они знать, к кому он тут намылился, на ночь глядя. А вы, дамы, посидите немного взаперти, я вас закрою, – обратился он к гостьям.
Катя жадно пила ледяное вино. Виталик осторожно разжал ее кулак и вытащил раскаленный ключ.
Женщины возбужденно расспрашивали о случившемся. Интересовались, где и как Катя познакомилась с Аркашей, припоминали аналогичные случаи с другими женщинами, связавшимися с этими опасными местными, горячо сочувствовали или делали вид. Дверь хлопнула, и деловито вошел Виталик.
– Он в холле. Базарит с охраной. Унтер молодцом оказался – дальше первого этажа не пустил и сегодня уже не пустит. До утра ты в безопасности. Пойдем, я провожу тебя по служебной лестнице, а дамы и сами доберутся.
– В каком он виде? – тихо спросила Катя.
– Ничего особенного, только морда красная. Запыхался, стайер хренов. И глаза чумовые – бегают по всем входящим-выходящим.
Тася заждалась соседку. Она взволнованно слушала Катю, ахала и охала, сокрушалась и причитала. Девушки проговорили за полночь, убеждая друг друга, что самое страшное позади и утро вечера мудренее. А завтра со свежей головой они обдумают, что делать дальше. Катя не нашла в себе сил на поход в душ и, отложив гигиенические процедуры до утра, провалилась в глубокий сон.
Ей приснился курящий Евгений, хотя в жизни он не курил.
Окутанный дымом, он сидел в кресле-качалке, постукивал по сигарете указательным пальцем и стряхивал пепел на пол.
С недовольным лицом он монотонно бубнил, что нисколько не удивлен свалившимися на нее неприятностями. Что за столько лет она могла бы уже убедиться, что жить без него не сможет и не должна пытаться. «Вот что получается, Котик, из дурацких бабьих инициатив, – презрительно выговаривал он. Катя что-то возражала в ответ, но он вдруг противно зашипел – ДоЖдеШься, глупыШка-малыШка, подреЖут крылыШки птаШке и перыШки с туШки повыЩиплют». Каким-то непонятным образом он стал походить на Аркашу, и она перестала различать, с кем из них ведет этот диалог…
Глава 10. Заточение
Утро началось раньше обычного – в дверь кто-то барабанил. Прокурорша, любящая поплавать на заре, увидела в холле Аркадия. С воспаленными глазами он сидел за столом охраны и пристально рассматривал редких утренних купальщиков. Зина решила, что вчерашний вечер закончился супружеской ссорой, муженек получил ночную отставку, а теперь поджидает супругу для выяснения отношений. Подходить к нему она не стала, поскольку представлена не была, но Катю, на всякий случай, посчитала нужным предупредить. Соседки переглянулись и, перебивая друг друга, поведали историю с Аркашей, объяснив причину его явления в холле первого этажа.
Зина недоверчиво слушала, поглядывая на Катино плечо, с которого сползла шелковая бретелька ночной сорочки…
– Кать, скажи честно, у тебя с ним было?
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Екатерина.
– То и имею. Переспала с ним?
– Зин, ты в своем уме? – опешила Катя. – Ты что говоришь-то?
– А то и говорю. Если да, то тебе от него не отделаться. Один раз получилось, почему не повторить? Это ж менталитет такой у местных. Знаю, имела дело по работе. Смотри сама – или будешь с ним до конца путевки, или драпай домой.
– Я должна ехать домой, если не собираюсь спать с ним? Как это? – растерялась Екатерина. – Я всего вторую неделю отдыхаю. Неужели не отстанет?
– Может и отстанет… – Зинаида многозначительно помолчала. – Только сначала физиономию тебе подправит. Подстережет где-нибудь и отделает за милую душу. Иди потом, жалуйся, если живой останешься. Ты человек приезжий, временный, а он, как поняла, широко известен в нужных кругах. И папаня с мамкой не последние люди. Отмажут, как пить дать! А ты лечись потом, выправляй инвалидность.
– Что же мне делать? – в отчаянье воскликнула Катя. – Билеты менять и домой ехать? Я с таким трудом путевку достала, так о море мечтала…
Картина возможного развития событий, нарисованная прокуроршей, испугала Тасю.
– Зинуль, ты в таких делах человек опытный. Неужели, нет других вариантов, кроме бегства?
– Ладно, не паникуйте раньше времени, – важно молвила Зинаида. – Если после завтрака не исчезнет, так и быть, зайду в местное отделение, представлюсь по всей форме, посмотрю, что скажут. Наверняка, сталкивались с подобным. Курортный город! Должны знать, как разруливать такие ситуации. А ты носа из номера не высовывай, – повернулась она к Кате. – Поесть принесем. Он нас не знает. Если и увидит женщину с подносом, не поймет – кому. Мало ли, может, заболел кто или на солнце перегрелся.
Александра Даниловна принесла завтрак – холодную перловую кашу и рыбу с остывшим картофельным пюре. Катя ограничилась теплым какао и куском хлеба с желтым растаявшим маслом. Даниловна, подперев щеку, наблюдала за скудной трапезой.
– Правильно, Катюша, на море сегодня не ходи. Обед я принесу.
– Он там?
– Там. Сидит, глазеет по сторонам. Может, у Зины будут хорошие новости? Она зайдет в тихий час и все расскажет. Что-нибудь придумаем, не волнуйся.
Катя осталась одна. Она закрылась на ключ и прошла в комнату. Около одиннадцати в окно заглянул слепящий солнечный луч. Оказалось, что солнце гостило в номере с этого часа и до заката. Вскоре дышать стало нечем. Светлые шторы, такие симпатичные по вечерам, не спасали от солнца, быстро нагревшего небольшое помещение. Температура явно превысила тридцатиградусную отметку. Открыть дверь в коридор и устроить сквозняк Катя побоялась. Вдруг Аркаша уговорил охрану и сейчас крадется по этажу, заглядывая в двери номеров…
Она вошла в ванную и включила холодный душ. Умылась и намочила голову. Постояла, слушая шум льющейся воды и жадно ловя губами брызги, потом настежь распахнула дверь душевой и вернулась в комнату. Она легла на постель в надежде, что в таком положении жара менее ощутима. Но горизонтальная позиция ничего не изменила. По мере приближения обеденного часа жар все усиливался, растекаясь по номеру горячими волнами. Екатерина вышла на лоджию. В первый момент показалось, что на улице прохладней, но впечатление обмануло. Солнце не только жгло, но и слепило. Хотелось поскорее спрятаться в тень. Она вернулась в комнату, разогретую до температуры духовки, и вновь поплелась в ванную. Приняв холодный душ и завернувшись в простыню, села на пол в крохотном тамбуре между комнатой и душевой. Но разъяренное светило доставало и сюда. Ощущение свежести прошло через несколько минут, и все началось сначала лоджия – душевая – тамбур. Катя так измучилась, что появившиеся с подносом все три ее приятельницы показались ей самыми лучшими женщинами на свете. Она так обрадовалась им, что даже прослезилась. Даниловна озабоченно взглянула на нее и отвернулась.
– Кать, нечем тебя порадовать, – начала Зинаида. – Была я в милиции. Ничего путного они не обещают. Он ведь не тронул тебя?
– Да нет, ничего такого. Рука вот только…
Катя показала Зине посиневшее запястье, повыше подтянув ворот халата. Почему-то не хотелось демонстрировать прокурорше еще один след, оставленный безумным Аркашей.
– Представь, этот сукин сын им прекрасно известен. Я только о внешности заикнулась, а они сразу поняли, о ком речь. Величают его Корниленко Аркадием Геннадьевичем. Знают его, как облупленного, поскольку с молодых юных лет состоит паренек на учете в милиции, а также в психо– и наркодиспансерах. Но пока вязать его не за что, так как он не нанес тебе физического ущерба, а только пугал.
– Но Зиночка, что же получается? Катенька должна ждать, когда он ей физическую травму нанесет? Ведь он и убить может! – возмутилась Александра Даниловна. – Такой если ударит, мокрого места не оставит. Видела я сегодня ручищи его страшные. Девушка отдыхать приехала, не думала, не гадала, а тут такая история…
– Вот-вот, – утвердительно кивнула Зинаида, – именно так и ответили. Если бы он избил ее или изнасиловал, его бы сразу повязали. А пока мы бессильны. И еще сказали, не охрану же приставлять к вашей Екатерине? Личного состава, мол, не хватит всех искательниц приключений под конвоем на пляж сопровождать. Понаедут всякие, а мы за них отдувайся. Надо ждать…
– Пока он ее изнасилует или прикончит, – сказала молчавшая до этого Таисия. – Зин, согласись, это ведь безобразие. Странная какая позиция у этих органов. Так и погибнешь ни за грош, пока они раскачаются.
– А что вы хотите, девочки? По-вашему, менты должны пасти каждую, кому захочется время неплохо провести? Катька сама виновата, что связалась черте с кем, – разгорячилась помощница прокурора. – Зачем она за его столик села? Зачем разговоры разговаривала? На наш пляж зачем притащила? Хотела всем пыль в глаза пустить? Вот, мол, какого мужика оторвала. Она же сама рассказывала, что Жорик их в кафе пригласил. Хоть бы намекнула ему, что это петушок из местного курятника, а не окольцованный ею горный орел. Спокойно пивко распивала и помалкивала? А может, на что-то рассчитывала? А где она до вечера с ним болталась? Может, любовь-то состоялась, да не такая, как ей хотелось? А нам тут сейчас заливает, что он безо всяких оснований ее преследует. – Зинаида повернулась к Кате и грозно, как на допросе, спросила – Признавайся, было?
– А как же! – разозлилась Екатерина. – Для этого и приехала, чтобы с первым встречным «было»! – Она едва не разревелась, вспомнив кошмарный вчерашний день и сегодняшнее заточение в раскаленной камере.
– Ладно, девочки, не ссорьтесь, не время сейчас, – примирительно встряла Даниловна. – Давайте лучше подумаем, что делать будем? Что предпримем? Думаю, Катеньке лучше на глаза ему пока не показываться и из номера не выходить. Уйдет же он когда-нибудь? Не навек барином расселся?
– А он все сидит? – тихо спросила Катя.
– Сидит. Охрана поменялась, но эти, кажись, его хорошие знакомые. Болтают, смеются, – горестно вздохнула Даниловна.
– Девочки! Я, кажется, придумала! – воскликнула Тася. – А давайте, я с Виталиком поговорю. Он намекал, что служит в КГБ и у него там все схвачено. Помощь предлагал, если понадобится.
– А что? Давай, – усмехнулась прокурорша. – Тебе он не откажет, давно сохнет. То-то обрадуется лупоглазый, что сможет благодарности потребовать.
– Разберемся, – махнула рукой Таисия.
– Ну-ну, разбирайтесь, Бог в помощь. А поговорить с ним действительно не помешает. У этих везде руки. Глядишь, помогут.
Женщины поднялись. Наступило время вечерних купаний. Солнце уже прошло точку зенита и сияло менее яростно. Даниловна и прокурорша ушли к себе за купальными принадлежностями, Тася тоже собрала пляжную сумку.
– Катюша, не скучай. Ужин я принесу и Виталика приведу. Сама с ним поговоришь. Он парень добрый, что-нибудь придумает, раз обещал.
Катя вновь осталась одна. Время до ужина пробежало быстрее, потому что удалось ненадолго уснуть. А когда раздался условный стук в дверь, она уже отошла от сна и с нетерпением бросилась открывать влиятельному гостю.
Со снисходительной улыбкой Виталий наблюдал за Катей, торопливо жующей костлявое куриное крыло. Она отодвинула тарелку и повторила ему вчерашнюю историю, но уже с подробностями, в заключении спросив:
– Сидит? – Виталик кивнул, а Катя всплеснула руками – Господи, но ведь почти сутки сидит!
– У таких больных силы нечеловеческие. Они, как зомби, гонимые амоком, – глубокомысленно изрек Виталий, заодно продемонстрировав некоторую начитанность. – Интересно, сколько еще продержится?
– Очень интересно, когда не тебя касается, – усмехнулась Тася. – Ты лучше помоги, если можешь.
– Ну, что ж, и помогу. Ради тебя, Тасенька, постараюсь… и ради Катюши, конечно. – Виталик деловито нахмурился. – Надо будет со здешними ребятами связаться, они в местной специфике лучше разбираются. Нейтрализуем субчика в два счета. Если к утру не испарится, то побудь, Екатерина, еще и завтра в номере. А уж в течение дня мы его скрутим!
После ухода Виталика Катя и Тася, вдохновленные обещанной помощью, еще долго обсуждали ситуацию. Перед отбоем заглянула прокурорша и сообщила последнюю сводку сиделец-страдалец по-прежнему торчит в холле, но выглядит усталым и помятым. Белки глаз у него пожелтели, а веки опухли и покраснели.
Следующее утро не принесло ничего нового. Озадаченная Даниловна поставила на стол поднос с завтраком и доложила, что Аркаша по-прежнему сидит у стола охраны.
День вновь выдался знойным, к полудню номер раскалился добела. Если бы не холодные брызги, чуть разряжающие горячий воздух, дышать было бы нечем. Телевизор и радио отсутствовали, читать – нечего. Тоска и скука сводили с ума. Катя с нетерпением ждала новостей, надеясь на всемогущество власти, которой не первый год служил Виталик в чине подполковника.
– Ты все же подумай, как тебе быть, – виновато сказала Даниловна, принеся обед. – Зина сильно возмущается и нас подбивает. Мы, говорит, отдыхать приехали, а не по этажам скакать по такой жаре. Все намекает, что ты с Аркашей того… ну, понимаешь, о чем речь. Хорошо, мол, устроилась – она амуры крутит, а мы ей подносы таскай.
– Потерпите еще немного! Пожалуйста! – взмолилась Катя. – Сегодня все закончится! Виталик обещал подключить местные органы КГБ и изолировать этого психа!
– Какие еще органы, Катюша? Виталик от нашего зонта до обеда не отлучался. Все с Тасей ворковал, за мороженым бегал, за водичкой.
– Может, он все уже устроил? Обо всем договорился? – Катя осеклась, поняв, что такая новость давно и всем была бы известна. – А где сейчас Виталик? – неуверенно спросила она.
– Сразу после обеда на море пошел. Тася с ним и Зина. Меня обогнали и с собой позвали.
– А этот сидит?
– Сидит, Катюша. Как приклеенный сидит!
– Научите, Александра Даниловна, что мне делать? От этой жары ничего уже не соображаю. Может, все-таки уехать?
Даниловна приосанилась, тряхнула химической завивкой и решительно изрекла:
– Уезжай, Катя! Ты женщина молодая, еще успеешь наотдыхаться. Не в этом, так в следующем году наверстаешь. Жизнь-то дороже путевки. Этот ненормальный еще кокнет тебя, не дай Бог. Что ему будет-то, раз он псих зарегистрированный и милиция ему дом родной? Сколько еще просидит – неизвестно. Охранники его подкармливают, сама видела – бутерброды суют, пирожки. Правда, думаю, дальше первого этажа пускать поостерегутся, побоятся неприятностей. С работой-то в курортных городах трудно. А на что этот Аркаша способен, они лучше нашего понимают. Еще подумать надо, как тебе с чемоданом из корпуса выскользнуть? Ну, это ладно, как-нибудь выведем, – вслух размышляла Даниловна. – По служебной лестнице спустишься и сразу в гладилку. Из окошка выпрыгнешь и прямиком – в такси. Машину закажем, подгоним поближе, подготовим побег в лучших традициях конспирации!
– Так все-таки уезжать?
– Езжай, Катя! Ей-богу, езжай. От греха подальше…
