Текст книги "Здоровье человека. Философия, физиология, профилактика"
Автор книги: Галина Шаталова
Жанр:
Здоровье и красота
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)
Растительный и животный мир предлагает людям великое разнообразие пищевых продуктов. И главная трудность состоит в том, чтобы из всего этого многообразия отобрать то, что им действительно необходимо и полезно. Однако критерии полезности могут быть различными: одни народы, например, предпочитают любому мясу свинину, другие напрочь отвергают ее. Таких различий в критериях оценки пищевой ценности продуктов можно обнаружить при желании великое множество.
Но есть один критерий, который способен примирить самые разные вкусы, различные религиозные и морально-этические запреты: это так называемое видовое питание. Чтобы читателю стало яснее, о чем идет речь, приведу один пример.
Как вы думаете, что произошло бы с удавом, проглоти он не живого, а ободранного, разрубленного для «удобства» на куски кролика. Процесс пищеварения был бы затруднен. Как выяснилось в результате экспериментов академика А. М. Уголева, получивших название «маленький искусственный удав», в живой природе чрезвычайно широко распространено явление так называемого аутолиза (самопереваривания). Суть его состоит в том, что процесс переваривания пищи на 50 % определяется ферментами, содержащимися не в желудочном соке «потребителя», а в тканях самой «жертвы», которой может быть растение или животное. Желудочный сок лишь «включает» механизм самопереваривания. При этом в тканях «жертвы», в каждой их клетке возникает множество центров расщепления. Происходит как бы взрыв тканей изнутри по всей их толще, в результате чего процесс пищеварения и усваивания питательных веществ намного оптимизируется и ускоряется.
Эксперименты А. М. Уголева выявили и еще одну закономерность, которая поможет читателям понять, почему в кухне целебного питания термическая обработка пищи сведена к минимуму. В опытах сравнивалось переваривание тканей, сохранивших свои естественные свойства, и тканей, подвергшихся термообработке. Выяснилось, что в первом случае ткани расщеплялись полностью, во втором же случае их структуры частично сохранялись, что затрудняло усвояемость пищи и создавало условия для загрязнения организма. Кстати, результаты этих опытов проливают свет и на продолжающийся по сию пору спор двух школ гигиенистов-диетологов. Одни доказывают необходимость включения в рационы питания зерновых и хлеба, другие выступают против. Более подробно эта проблема будет рассмотрена в разделе, посвященном зерновым культурам. Думаю, из сказанного читателю уже стало ясно, что чем дольше вы варите кашу, чем чаще печете или жарите пирожки, тем больше ваш пищеварительный тракт загрязняется остатками не полностью переваренных блюд, а также хлеба, выпекаемого при очень высокой температуре.
Однако сам по себе феномен аутолиза или самопереваривания еще не предопределяет, является данный продукт видовым для животного или человека. Необходимо еще так называемое стереохимическое соответствие ферментов «потребителя» структурам тканей «жертвы». Они должны подходить друг к другу, как ключ к замку. В этом случае пища переваривается с наименьшими затратами энергии. В противном же случае может оказаться, что количество энергии, расходуемой на переваривание, будет большим, чем получаемой из потребленного продукта.
Мудрость природы заключается в том, что она встроила механизм самопереваривания в каждый живой организм. Если, скажем, клубень картофеля содержит почти чистый крахмал, то под тонким верхним слоем кожуры клубня содержатся крахмалпреобразующие вещества. То же самое относится к зернам пшеницы, ржи и других злаковых, в оболочке которых также имеются вещества, преобразующие крахмал и высвобождающие за счет этого скрытую в нем энергию.
Наивно было бы думать, что такой механизм предназначен именно для удовлетворения потребностей того или иного биологического вида, употребляющего этот организм в пищу. Он выполняет более важную функцию, обеспечивая зародыш веществом и энергией, необходимыми тому для нормального развития. Возьмем то же пшеничное зерно. При определенной температуре и влажности почвы крахмалпреобразуюшие ферменты начинают расщеплять крахмал на составные элементы, которые используются для формирования всех частей растения: корневой системы, стебля, листьев. Высвобождающаяся при этом энергия также утилизируется зародышем, обеспечивая реализацию программы развития, записанной в его генетическом аппарате.
Смысл видового питания заключается в том, что все живые организмы приспособились использовать механизм самопереваривания других, причем строго определенных, биологических объектов для восполнения собственных затрат энергии и вещества.
Этот тип питания является определяющим в живой природе. У каждого биологического вида, как мы уже видели на примере удава, – своя пища, причем характер видового питания налагает строго индивидуальный отпечаток на анатомические и физиологические особенности организма. Чтобы понятнее было, о чем идет речь, приведу один пример. Известно, что организм хищных животных физиологически приспособлен к перевариванию и усвоению животной пищи, т. е. мяса. Но никто его на блюдечке хищнику не преподнесет, его надо добыть. А для этого нужны быстрые ноги, острые когти и клыки, которые и являются своего рода анатомическим «паспортом» хищника. Налицо то самое единство формы и содержания, которое и позволяет ему выжить, и которое поддерживается благодаря механизму саморегуляции.
А вот другой пример, взятый из мира растительноядных животных. Известно, что основной пищей верблюда является верблюжья колючка – растение неприхотливое, не бог весть как богатое белками, жирами и углеводами. Тем не менее оно полностью удовлетворяет потребности верблюда в энергии и веществе, позволяет животному сохранять массу своего тела, преодолевать большие расстояния под палящими лучами солнца по раскаленным пескам пустыни и, помимо всего прочего, накапливать запасы питательных веществ в виде жира в своих горбах.
Весь организм животного анатомически приспособлен к потреблению внешне непрезентабельного растения.
Всякий раз, бывая в пустыне, я внимательно наблюдала за тем, как ест верблюд. Больше всего удивляло, почему колючки не ранят нежные слизистые оболочки его рта, если так можно назвать внушительную верблюжью пасть. Несколько раз я не могла сдержать любопытства и заглядывала в полость его рта. Оказалось, что в ней имеется множество длинных сосочков, которыми он как бы обволакивает колючки, и они не приносят ему никакого вреда. Переведите верблюда на другой, не свойственный ему рацион, кормите его богатыми жиром цыплятами табака и шашлыками, и он, думаю, очень скоро протянет ноги. И наоборот, попробуйте покормить верблюжьей колючкой льва, например. Он умрет с голоду, но не притронется к ней.
Но вот что удивительно: признавая значение видового питания для любого биологического вида, сторонники как ортодоксальных, так и слегка модернизированных концепций питания отрицают его важнейшую роль в жизни человека. Они приписывают человеку способность потреблять без ущерба для здоровья и животную, и растительную пищу. Чем же аргументируется подобное утверждение?
Во-первых, тем, что отличительные особенности пищеварительного тракта человека якобы ставят его в промежуточное положение между травоядными и хищными животными. Однако следует учитывать, что существуют научно обоснованные таблицы, подтверждающие наличие в животном мире третьей группы – плодоядных, к которым относится и человек. Действительно, в нашем организме, например, длина желудочно-кишечного тракта меньшая, чем у травоядных, но большая, чем у хищных. В нашем желудочно-кишечном тракте нет таких специализированных отделов, как у травоядных животных, где корм подвергается первичной обработке бактериями и простейшими микроорганизмами. И в то же время желудок человека не отличается той округлой формой, которая свойственна хищникам. Обращает на себя внимание и различная напряженность водородных ионов в крови. Исследования, проведенные мною в Московском зоопарке, показали, что у хищников рН составляет 7,2; У травоядных – 7,6–7,8; у человека – 7,4. Подобных отличий можно привести немало.
Второй аргумент сводится к тому, что человек наряду с растительной способен потреблять и животную пищу.
Утверждается, что эту способность он якобы приобрел в процессе эволюции. Казалось бы, логика на стороне тех, кто считает нас всеядными.
Да, анатомически и физиологически человек отличается и от травоядных, и от плотоядных животных. Но это вовсе не означает, что он находится между ними. Жвачные животные, как всем известно, питаются в основном зелеными частями растений, относительно бедными белками и жирами. Это предопределяет особенности их пищеварительного тракта.
Человек же, как я постоянно подчеркиваю, – существо плодоядное. Его видовая пища – это плоды, ягоды, злаковые, орехи, семена, клубни, т. е. те части растений, где концентрация питательных веществ неизмеримо выше, чем в их зеленой части, богатой витаминами и минеральными солями. Только этим и объясняется различие в устройстве и физиологических функциях желудочно-кишечного тракта человека и травоядных.
Но особенности видового питания человека ни на йоту не приближают его и к плотоядным. Единственное, что есть между ними общего – это высокая питательная ценность потребляемой пищи: плодов с одной стороны и мяса – с другой. Отсюда некоторое подобие и только подобие, причем отдаленное, анатомического и физиологического строения их пищеварительного тракта.
Что же касается способности человека употреблять в пищу мясо, то прежде всего договоримся о том, что можно и что нельзя называть мясом. Хищник питается плотью животных, полностью сохраняющей все свойства живого, в том числе и способность к самоперевариванию. Человек же потребляет не мясо в подлинном смысле этого слова, а безжизненную комбинацию белков и жиров, полученную в результате его термической и кулинарной обработки. И саму-то способность употреблять в пищу плоть других он обрел лишь после того, как овладел огнем.
Хотя произошло это не одну сотню тысяч лет назад, мы тем не менее не приобрели ни одной анатомической или физиологической приметы хищного животного. Не выросли у нас острые клыки и когти. Реакция во рту у нас как была щелочной, а не кислой, характерной для хищников, так и осталась. Поэтому все попытки провести прямую линию между травоядными и плотоядными и где-то посредине пристроить на ней человека – занятие небла-гопаоное и ничего, кроме вреда, не приносящее.
Я, прибегая к терминологии садоводов, скорее бы уподобила травоядных животных и человека двум разным сортам яблонь, привитым природой на общий подвой – растительную пищу.
Дело здесь не только в привычке к определенному виду питания, а еще и в том, что, как отметил в свое время В. И. Вернадский, видовое питание позволяет организму сохранить свой, присущий только ему химический состав вещества клеток. С точки зрения энергообеспечения и саморегуляции живого организма нет ничего более важного, чем это высказывание ученого.
Начать хотя бы с того, что природа наделила каждый биологический вид своей системой энергоснабжения, причем эффективность ее прямо зависит от способности клеток наиболее рационально и экономно использовать получаемую извне энергию и вещество.
Не менее важно и то, что от постоянства химического состава клеток зависит работа механизма саморегуляции. Если изменить их химический состав, то отлаженная система начнет действовать с отклонениями и перебоями.
Именно поэтому анатомический и физиологический «портреты» любого биологического вида объективно отражают функциональные особенности, обеспечивающие его выживание. Организм не может сбросить с себя эти особенности, чтобы обзавестись новыми. Никогда лось не начнет охотиться на зайцев, а волк питаться травой. Только человек благодаря своему разуму сумел, овладев огнем, обратить себе на «пользу» плоть своих меньших братьев. Слово «польза» я беру в кавычки, так как мясоедение ничего, кроме вреда, перенапряжения и истощения адаптационных ресурсов человеку не дает.
«Бог с ними, с этими ресурсами, – скажет сторонник сбалансированного питания. – Важен результат, а он вполне оправдывает мясоедение: организм получает необходимые ему питательные вещества, обеспечивается его жизнедеятельность, а это – главное».
Согласилась бы с этим доводом, если бы речь шла об экстремальных ситуациях. Когда решалось бы, быть или не быть человеческому роду, как, скажем, в ледниковый период.
Но ведь сегодня ситуация иная. Освоив земледелие, человек избавил себя от необходимости преодолевать немалые расстояния, чтобы обеспечить себя пищей, собирая дикорастущие плоды, ягоды, орехи и коренья. Теперь все это он может выращивать рядом со своим жилищем, без больших затрат физического труда. Поэтому и мясо как продукт питания должно было бы утратить всякое значение. Но здесь физиологическая целесообразность пала жертвой обстоятельств, а точнее, привычки, превратившейся в род наркомании, привычки, впитываемой в буквальном смысле этого слова с молоком матери. Обеспечивая сиюминутные потребности в энергии и веществе, пища животного происхождения действует как бомба замедленного действия, снабженная химическим взрывателем. 1де-то в глубинах нашего организма, невидимые и неслышимые, идут и идут разрушительные реакции, пока, наконец, не приведут к неминуемому взрыву. Будет ли это внезапная смерть или тяжкая неизлечимая болезнь – сказать трудно. Тут уж, как говорится, кому как «повезет». Существо от этого не меняется – взрыв неизбежен.
И все же не стоит, думаю, отказывать людям в способности «по капле выдавливать из себя раба» собственных пристрастий и следовать суровому голосу здравого смысла.
Я отнюдь не призываю к аскетизму, к отречению от всех земных радостей, без которых сама жизнь теряет добрую половину своей прелести. Не представляю, например, Пасхи без кулича и крашеных яиц, яблочного и медового Спаса без яблок и меда или новогоднего стола без рождественского гуся. Однако я решительная противница того, чтобы устраивать себе праздники по всякому поводу и без повода. Умный человек не позволит себе в погоне за извращенно понимаемым блаженством выходить за рамки видового питания, предначертанного для него кодом его жизни.
Разумная умеренность во всем – вообще одно из условий существования человечества как в плане социальном, так и физиологическом. Тем более, что физиологические ограничения кажутся таковыми лишь нашей деформированной психике.
На самом деле это хотя и непривычный пока для нас, но естественный образ жизни. И чем скорее мы с ним освоимся, тем здоровее будем. Ведь организм наш так устроен, что способен не просто усваивать «преподносимые на блюдечке» питательные вещества, но и вырабатывать их из тех элементов, которые поступают с пищей.
В. И. Вернадский считал, например, что живые организмы могут изменять состав изотопов химических элементов, их атомные веса. Получены экспериментальные данные, свидетельствующие о том, что в живой материи имеет место преобразование одних химических элементов в другие. Я бы хотела при жизни увидеть открытие управляемых мягких ядерных реакций в живых организмах.
Один только простой пример: кошки, как всем известно, питаются, или, точнее, должны от природы питаться мышами, в тканях которых содержится много белка и мало углеводов. Но никакого ущерба кошачьему здоровью это не наносит, напротив, именно видовое питание обеспечивает кошке долголетие.
Самым наглядным и бесспорным примером видового питания является питание младенца материнским молоком. Человек рождается на свет беспомощным и незрелым существом. Пройдет много лет, прежде чем его организм сформируется окончательно. Так, легочный аппарат человека обретает свою функциональную полноценность лишь к 18–20 годам. А вот желудочно-кишечный тракт на всю жизнь останется ущербным, если в младенческом возрасте ребенок не получает молоко правильно питающейся матери.
И дело тут не в его питательности, которую зачастую преувеличивают. По соотношению белков, жиров и углеводов оно уступает многим пищевым продуктам, да и калорийность его относительно невелика. Достаточно сказать, что жирность женского молока составляет лишь 2 %, тогда как у яка, к примеру, она достигает 12 %. Зато материнское молоко отличается особым составом аминокислот, ферментов и секретов, которые нужны младенцу для нормального развития, а также содержащейся в нем энергией и информацией, регулирующей развитие ребенка. Информация эта для каждого биологического вида своя. Если младенец удваивает массу своего тела лишь к 180-му дню жизни, то зайчонку для этого хватает шести дней. И это вполне объяснимо, если учесть, что зайчиха в силу своих анатомических особенностей не может защитить детеныша от хищников. Поэтому чем быстрее он достигнет зрелости, тем больше у него возможностей выжить. Той же цели подчинена и еще одна особенность, отличающая процесс вскармливания детенышей у зайцев. Мать кормит своего зайчонка только 1 раз, после чего навсегда расстается с ним, чтобы не выдавать своим присутствием места, где он укрыт. Но малыш не пропадает, так как любая пробегающая мимо зайчиха обязательно накормит его своим молоком.
А вот собака может позволить себе роскошь выкармливать щенка в течение 27 дней.
Таким образом природа позаботилась о том, чтобы дать свой шанс на выживание каждому биологическому виду.
Не скрою, & свое время именно пример питания детского организма, который, несмотря на минимальное количество малобелковой пищи, приходящейся на килограмм его массы, активно развивается и быстро растет, послужил для меня своеобразной моделью при разработке низкокалорийных и малобелковых пищевых рационов, заставил задуматься о путях энергообеспечения нашего организма.
В результате этих размышлений и возникла идея принципа энергетической целесообразности, отражающего способность человеческого организма воспринимать и утилизировать все виды энергии, содержащейся в окружающем нас пространстве, и использовать их на удовлетворение его многообразных потребностей, сокращая тем самым потребность в пище, укрепляя здоровье, продлевая жизнь. Последующие эксперименты на себе, продолжающиеся вот уже почти 50 лет, а также опыт моих многочисленных последователей полностью подтвердили его справедливость и актуальность.
Как уже неоднократно говорилось, до сих пор в науке все еще преобладает точка зрения сторонников сбалансированного питания, утверждающих, что единственным внешним источником энергии и вещества является пища, а питание человека – это не что иное, как поступление в его организм и усвоение им веществ, необходимых для восполнения энергетических затрат, построения и возобновления тканей.
В молодости я, как и абсолютное большинство моих коллег-врачей, исповедовала эту веру. Ее догматы я изучала и в медицинском институте, и в трехлетней ординатуре хирургической клиники. Однако во время войны с Финляндией и Великой Отечественной войны, когда мне на многие вопросы приходилось искать ответ самостоятельно, у меня впервые зародились сомнения в истинности теории, которой подчинены были в то время не только медицинские, но и общехозяйственные интересы страны.
В моей практике хирурга военного времени не однажды возникали чрезвычайные, стрессовые ситуации; приходилось сталкиваться с тяжелейшими ранениями и нужно было срочно придумать, как помочь человеку, какие силы природы призвать ему на помощь. Тогда-то и зародилась впервые мысль о возможности использования питания в качестве целебного фактора. Вначале пришло понимание преимуществ вегетарианского питания, а затем и целебного, отличающегося от вегетарианского разумным использованием целебных свойств продуктов, сохранивших свои биологические свойства.
В самых тяжелых случаях газовой гангрены конечностей и даже при ранениях, осложненных столбняком, я получала положительные результаты, восполняя жизненные потребности человека в пище свежеприготовленными овощными и фруктовыми соками (вполне понятно, при системном подходе к естественным методам оздоровления). Впоследствии свой опыт я перенесла и в институт нейрохирургии, где над больными в послеоперационном периоде постоянно нависала жестокая угроза отека мозга. В моей личной хирургической практике при соответствующей подготовке больного, при разумно проведенном послеоперационном периоде я с этим осложнением не встретилась ни разу.
Понятно, что и в Системе Естественного Оздоровления вопросы целебного питания я поставила на одно из первых мест, отдав все же пальму первенства психологическому настрою человека и его духовности.
Возникшие однажды сомнения в непогрешимости теории сбалансированного питания, вызванные очевидными преимуществами целебного питания, не оставляли меня. И в этот период большое влияние на меня оказали известные взгляды величайшего естествоиспытателя В. И. Вернадского, а также отца космобиологии А. Л. Чижевского, считавших, что все живые организмы, в том числе и человеческий, обладают свойством воспринимать энергию космоса, аккумулировать ее, видоизменять в процессе жизнедеятельности и затем вновь излучать в окружающее пространство.
Мои многолетние эксперименты позволили мне с полной уверенностью утверждать, что существует несколько каналов поступления энергии в организм, причем глубокое научное их изучение практически еще и не начиналось.
Почему я придаю столь большое, а точнее, решающее значение вопросам энергообеспечения организма? Да потому хотя бы, что от правильного ответа на них прямо зависит, какое количество пищи и какого качества нам следует потреблять.
Поскольку каких-либо серьезных наработок в области единой системы энергообеспечения человеческого организма современная биологическая наука не имеет, обратимся к идеям и гипотезам наших великих предшественников, а также современных ученых, воспринимающих мир в его целостности и рассматривающих человека как частицу этого мира.
Действительно, человек – неотъемлемая часть живого вещества, всей совокупности существующих организмов. Во-первых, он связан с живой материей своим происхождением. При зачатии он получает программу своего дальнейшего развития, закодированную в генетическом аппарате оплодотворенной яйцеклетки, и капельку вещества, необходимого, чтобы после включения механизма самопереваривания высвободить заключенную в нем потенциальную энергию и дать толчок процессу самореализации программы жизни.
Дальнейшее же существование живого организма зависит от его способности извлекать из окружающего мира необходимое ему количество энергии и вещества, используемого как строительный материал. Для этого он располагает куда более широкими возможностями, чем принято считать сторонниками современных теорий питания. Что же это за возможности?
В нашей обыденной жизни ежедневно и ежечасно происходит столько рядовых, казалось бы, событий, которые давным-давно перестали привлекать наше внимание и наталкивать на размышления об их физической и физиологической природе.
Возьмем хотя бы такой простой пример. Вы пришли с улицы промерзший, что называется, до костей и никак не можете согреться. Но стоит вам взять в руки кружку с кипятком, как в пальцы сразу же начинает поступать живительное тепло. Значит, какая-то порция энергии уже поступила в наш организм через кожу.
Затем вы выпили содержимое этой кружки. Никаких питательных веществ в ваш пищеварительный тракт, естественно, не попало, но вам стало теплее.
Факт третий, не менее привычный. Весна, вы сидите в тени дерева, дует прохладный ветерок. Ощущение легкого озноба заставляет вас выйти на солнце, и вам сразу же становится тепло.
До сих пор речь шла о фактах общеизвестных, воспринимаемых нами через ощущения, привычных, обыденных и оттого как бы выпадающих из поля зрения науки. Однако есть немало и других, не столь известных, но научно проверенных и все же, к сожалению, практически не используемых при изучении проблемы снабжения организма энергией, и, что особенно важно, веществом. Выше я уже говорила об исследованиях ученых, изучавших возможность прямого усвоения азота воздуха для создания животного белка. Над этой проблемой серьезно работал великий физиолог И. М. Сеченов, который обращал внимание на содержание азота в артериальной и венозной крови. По его данным в артериальной крови, обогащенной газами атмосферы, азота содержится заметно больше, чем в венозной, прошедшей через ткани тела. Отсюда можно сделать вывод, что атмосферный газообразный азот утилизируется организмом.
Исследования И. М. Сеченова с успехом продолжил М. И. Волский, обративший внимание на два пути преобразования газообразного азота в белки человеческого тела: во-первых, с помощью бактерий, находящихся в верхних дыхательных путях человека, а также в толстом кишечнике, и во-вторых, с помощью механизма усвоения азота воздуха как живым веществом, так и клетками живого организма (в частности, ферментными элементами крови). По расчетам М. И. Волского, если в артериальной крови на 100 объемов содержится 1,6 % азота, а в венозной 1,34 %, то можно полагать, что за сутки человеческий организм в процессе дыхания через кровь может взять не менее 14,5 л или 18 г азота. А такого его количества достаточно для выработки в организме 112 г белка.
Нельзя пройти мимо исследований американских ученых Э. Францблау и К. Поппа, также показавших, что организм может улавливать соединения азота, полезные для всех живых существ, непосредственно из атмосферы. Они выяснили, что основным их источником является около 100 разрядов молний, ударяющих каждую секунду в Землю. В результате двухлетних исследований ученые убедились, что молнии производят столько же соединений азота, сколько и другие природные источники.
Следует обратить внимание и на такой факт, как поразительное сходство гемоглобина крови с хлорофиллом растений, наделенным способностью связывать содержащиеся в атмосфере азот и другие химические элементы, используя энергию солнечного излучения.
Не будем с пренебрежением относиться к таким возможностям получения энергии и вещества, не связанным с приемом пищи, как кожное дыхание, энергия резонанса, вызываемого совпадением колебательных ритмов структур человеческого тела и Космоса, как подпитка нашей энергетической системы энергией космических лучей. Здесь, думается, истинное поле приложения талантов ученых, посвятивших себя проблеме энергообмена живой материи.
Пока, очевидно, впредь до серьезных исследований в этом направлении нет смысла говорить о количественной стороне дела, о доле энергии, получаемой нами помимо пищи. Подумаем над другим вопросом: а нужна ли, и если нужна, то зачем живому организму столь многоканальная связь его энергетической системы с Космосом? Вопрос кажется достаточно сложным, а между тем ответ на него мы даем ежедневно, ежеминутно всем своим поведением.
