Текст книги "Серебряные ели"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

* * *

Утром я, ни свет ни заря, вылезла во двор и принялась симулировать важные дела. В отличие от вчерашнего позора в лохмотьях и с ножницами, я привела себя в полный порядок и, то и дело, ходила посмотреться в зеркало. Постепенно дела все-таки нашлись. Осматривая дом со всех сторон, я обнаружила небольшой чуланчик набитый дровами и щепками. Обрадовалась я этому несказанно, теперь не придется топить камин всякой дрянью! Я набрала целую охапку и, придерживая дровишки подбородком, поволокла их в дом. Завернув за угол, я чуть не выронила все с досады – за калиткой стоял Ян.

– Здравствуйте! – сказал он и улыбнулся.

– Привет, – невнятно процедила я, потому что продолжала придерживать дрова подбородком.

– Я слышал, вы дом сняли?

Я растерялась, этот вопрос он уже вчера задавал.

– Ну.

– Тогда давайте знакомиться.

Я бросила дрова на траву и уставилась на паренька. "Либо он издевается, либо не в себе", – подумала я. Парнишка улыбался и выглядел нормальным.

– Слушай, – рассердилась я, – хватит меня разыгрывать! Я что, в фильме "День сурка"? Где один и тот же день повторяется заново?!

Он перестал улыбаться и как будто растерялся.

– Не морочь мне голову! – я отряхнула с одежды щепки и сухие травинки. – Мы уже вчера с тобой познакомились! Тебя зовут Ян, меня Лера!

Он вдруг расхохотался, а я разозлилась ещё больше, шутки у них тут такие дурацкие, что ли?!

– Меня не Яном зовут, – сквозь смех сказал он.

– А как же? – ядовито поинтересовалась я. – Каждый день новое имя? И каждый раз будем заново знакомиться? Придумай что-нибудь поинтереснее!

– Да нет же, – он перестал смеяться, но продолжал улыбаться, – меня на самом деле не Ян зовут, Ян мой брат, а я Митра. Значит, он с вами вчера познакомился, а мне ничего не сказал. Мы с Яном близнецы.

Я раскрыла рот гораздо шире, чем положено по этикету и пробормотала:

– Не может быть...

– Вы уж извините, что так глупо получилось.

Я подошла к забору и пристально уставилась на него. Никаких, абсолютно никаких различий!

– Я в магазин иду, – мальчишка никак не мог перестать улыбаться, а мне все казалось, что Ян просто надо мной издевается, – вам купить чего-нибудь?

– Купить, – буркнула я, – два килограмма картошки, пачку сигарет и бутылку вина.

– А каких сигарет?

– Самых легких, желательно с ментолом. Если будут, конечно.

– А вино?

– Красное полусухое. Сейчас деньги принесу.

Я пошла в дом, чувствуя сумбур и сумятицу в мозгах. Разыгрывает или нет? Я взяла кошелек, авоську и вернулась к калитке. Паренек рассматривал мой двор.

– Вам траву убрать надо, – сказал он.

– Ага, – я пристально смотрела ему в лицо, – кое-кто вилы обещал принести.

– Если хотите, я принесу и убрать могу, мне не трудно.

– Конечно-конечно, – ласково улыбнулась я, – только поскорее приходи, желательно сегодня, ладно? А то мне невтерпеж.

– Хорошо, – кивнул он, – схожу в магазин и сразу к вам.

– Счастливого пути, – я помахала ему рукой и проводила взглядом спину. Ничего не понимаю! Я села на крыльцо и закурила. Неужели их двое? Да нет, быть того не может! Хочет казаться оригинальным, вот и все!

– Здравствуйте, – раздался уже знакомый голос. Я подняла взгляд. За калиткой стоял Ян. Я молча смотрела на него, чувствуя, как во мне начинает закипать и нарастать разрушительная сила.

– Я слышал, вы дом сняли? – сказала белокурая сволочь и улыбнулась.

– Да ну? – злобно улыбнулась я. – Быть того не может! Врут люди! Ты можешь мне честно сказать, чего тебе надо и где моя картошка? А так же вино и сигареты?

– Что? – он растерянно уставился на меня. – Что?

– Ничего! – завопила я. – Иди отсюда, психопат! С ума меня решил свести, что ли?!

Я вскочила с крыльца, влетела в дом и громко хлопнула дверью. Потом закурила и попыталась успокоиться. Не получалось, меня просто трясло от ярости. Подумать только, какой-то сопляк вздумал издеваться надо мной! Я посмотрела в окно, у калитки никого не было. "Черт, – подумала я, – ни денег, ни продуктов не видать, придется самой тащиться! Хорошо хоть не все наличные ему отдала!" Я вспомнила, что дрова остались на улице, и отправилась за ними, решив разжечь камин и этим успокоить нервную систему. Я вышла на крыльцо и заскрипела зубами. За калиткой стояла все та же персона, только теперь в одной руке персона держала кулек, а в другой вилы.

– Вот, – сказал он, – протягивая мне кулек через забор, – я не очень долго? Я ещё домой заходил, вилы взял...

– Послушай, – я скатилась с крыльца и схватила кулек, – не знаю, как там тебя зовут, но чтобы я тебя больше никогда здесь не видела, слышишь?! Никогда! Ни тебя, ни все твои раздвоения личности! Меня всегда пугали шизофреники! И неси отсюда свои вилы, я сама справлюсь, без тебя! Еще раз появишься, соседей позову!

Я помчалась в дом и захлопнула дверь. Несомненно, у него не все в порядке с головой. Господи, жалость-то какая, а я уж думала, что подружимся! Я открыла вино, налила полный стакан и залпом выпила половину.

Горизонт за окном был чист. Для верности подождала с полчаса и вылезла на крыльцо. В доме курить отчаянно не хотелось, в накуренных комнатах у меня зачастую начинала болеть голова. Я решила, что сегодня шизик точно не придет, а если появится, сбегаю за Веней.

Я поставила на крыльцо вино, пепельницу, положила коробок спичек, пачку сигарет и раскрыла блокнот со стихами. Лучше всего мои мысли приводились в порядок, когда я начинала писать стихи. Сбросив с ног шлепанцы, я уставилась на страницу в ожидании музы. Муза где-то шаталась и обо мне вспоминать не хотела. Я взяла сигарету, чиркнула спичкой и услышала:

– Мы подумали, что вы нас не так поняли.

Я подняла взгляд и спичка выпала из пальцев. В глазах потемнело самым натуральным образом, и я решила, что это у меня с головой не все в порядке. За забором стояло трое абсолютно одинаковых парней. Прищурив свои сумасшедшие глазоньки, я пристально уставилась на это видение и различила, что их майки разного цвета и с разными надписями... на обычный среднестатистический глюк это мало походило... И тут я почувствовала запах дыма. Возле крыльца торчала сухая трава, и теперь она благополучно вспыхнула от упавшей спички. Я бросилась затаптывать огонь, совершенно позабыв, что сижу босиком. Взвыв нечеловеческим голосом от боли, я заскакала по прохладной скошенной траве, дико вращая глазами в разные стороны.

– Митра, – услышала я голос за спиной, – давай масло и подорожник скорее! Теуш, неси воды!

Я скакала по направлению к удобствам, подвывая при каждом контакте с землей. Разумеется, припалила я сразу обе ноги, как же иначе!

– Стойте! – за мной несся один из множества парней. – Вам нужно присесть!

Я с размаху приземлилась на траву, но не потому что вняла его совету, просто неловко подпрыгнула и оступилась.

– Митра, Теуш, ну где вы там? – паренек взял одну мою ногу и осмотрел ступню. – Ничего страшного, – обнадеживающе улыбнулся он, – быстро заживет.

– Ты кто? – простонала я. – Скажи честноо-о-о!

– Ян, – он взялся за вторую ногу. Я упала на спину, закрыла глаза и захотела умереть. Неужто их на самом деле трое?!

– Масло и подорожник, – сказал один голос.

– А вода где? – спросил второй голос.

– Вон, Теуш несет.

Я повернула голову и посмотрела вдаль. К нам мчался третий с ковшиком в руках.

– У кого-нибудь платок есть?

– Вот, – принесший ковшик, вытащил платок из кармана и тот, который Ян, начал осторожно протирать мои обожженные лапы водичкой, смазывать подсолнечным маслом и прикладывать подорожник.

– Надо бы перевязать чем-нибудь, – озабоченно сказал добытчик подорожника. – Сейчас домой сбегаю...

– Не надо, – чуть не плача произнесла я, – у меня аптечка в доме есть, там бинты!

Неужели на самом деле братья?! Как же я вляпалась, а! Позор, завтра же уеду и застрелюсь! Нет, лучше сначала застрелюсь, потом уеду!

– А где аптечка?

– В тумбочке, у камина!

– Ага, – он понесся к дому, а двое остальных, бережно придерживая мои ноги, чтобы не свалились листочки, хранили на одинаковых лицах одинаковое выражение какого-то сосредоточенного испуга, будто находились у постели смертельно больного, покрытого язвами страдальца.

– Очень больно? – прошептал тот, что с ковшиком.

– Да-а-а! – я разревелась не от боли, а от жуткого стыда. Никогда мне ещё так сильно не хотелось провалиться сквозь землю!

– Вот! – третий примчался с бинтом, и началась перевязка смертельно раненого солдата.

Потом они чуть ли не на руках оттащили меня домой, уложили на топчан, принесли с крыльца все забытые мною предметы, поставили их на тумбочку и замерли, глядя на меня серо-зелеными глазами.

– Большое спасибо, – пробормотала я и, приподнявшись, села, облокотившись на подушку. – Что стоите, рассаживайтесь.

Они быстренько отыскали два стула и табуретку, а я тем временем допила вино из стакана, и налила еще. Потом, наконец, закурила.

– Да, уж, – выдохнула я вместе с дымом, – кто бы мог подумать... значит вас на самом деле трое?

Они синхронно закивали головами.

– Первый раз такое вижу! – честно призналась я. – Еще раз, как вас всех зовут?

– Ян, – сказал тот, что был ближе ко мне.

– Митра, – улыбнулся, сидевший посередине. Это значит, я ему соседями грозила...

– Теуш, – тоже улыбнулся самый крайний. Это я ему всякие гадости кричала... Я глотнула ещё вина и, наконец, успокоилась. Вроде не так уж все и позорно, как мне показалось с самого начала.

– А как вас родители различают?

– Различают, – пожал плечами Ян, – а для остальных вот, – он протянул мне руку ладонью вниз, на безымянном пальце у него было кольцо, простой серебряный ободок. Остальные ребята тоже показали пальцы, у всех были такие же кольца, только у Митры на среднем, а у Теуша на указательном.

– Понятно, – усмехнулась я, – надо запомнить... ох, вы меня чуть с ума не свели, честное слово!

– Мы не хотели, так получилось, – развел руками Митра, – вы уж простите нас.

– Давайте сразу договоримся, на "ты".

– Идет! – улыбнулись все трое одинаковыми улыбками и на щеках у них появились одинаковые ямочки.

Не-е-ет! Мне нужно время чтобы к этому привыкнуть! И времени не мало!

Болтали мы до самого вечера, и я постепенно привыкала к близнецам, хотя моментами у меня слегка мутилось в мозгах, и казалось, что в глазах троится. Что меня больше всего удивляло, так это то, что их речь, мысли, само поведение совсем не вязались с их местом жительства. Я, слава богу, повидала деревенских парней и знала, чем они отличаются от городских. Эти же ребята производили впечатление жителей столицы и учеников хорошей частной школы. И это я никак не могла понять и объяснить сама себе.

– ...а однажды мы с Теушем на реку пошли, – веселым голосом рассказывал Митра, и я поняла, что отвлеклась от какой-то истории, всего-то на всего рыбы собирались половить. И надо же было ему поскользнуться на коряге и в воду упасть!

Я улыбнулась и посмотрела на Теуша. И вдруг внутри у меня все похолодело. Паренек смотрел на брата таким взглядом, что у меня волосы на голове зашевелились. Ян тоже смотрел на Теуша, а Митра ничего не замечая, продолжал рассказывать историю до тех пор, пока Ян не толкнул его ногой под стулом. Митра осекся и, поймав взгляд Теуша, подавленно замолчал. В воздухе повисло физически осязаемое напряжение. Неужели ребята настолько боятся показаться смешными и неловкими? Что за комплексы? Я откашлялась и сказала с недоумением:

– Ну и что такого страшного? Ну, упал и упал. У меня на каждом шагу такие гадости случаются, что упади я в реку, наверное, даже и внимания никто бы не обратил на такую мелочь.

Ян смотрел на свои руки, Теуш в окно, Митра в пол. Ничего не понимаю...

– Сено мы так и не убрали, – пробормотал Митра и с надеждой посмотрел на Яна.

– Да, – кивнул он, – пойдемте, ребята.

Они вскочили со стульев и поспешили на выход, оставив меня в полнейшем недоумении. Стараясь не касаться ногами топчана, я приподнялась, устроилась поудобнее, и стала наблюдать за ними в окно. Ребята стояли и о чем-то разговаривали, я не слышала о чем именно, но Ян и Теуш явно отчитывали Митру. Теуш даже пальцем у виска покрутил. Митра ковырял вилами траву и что-то вяло отвечал. Меня разобрало стихийное любопытство, здесь явно было что-то не то, не могли же они так разнервничаться из-за такого пустяка!

Потом Митра быстро принялся сгребать траву, а братья охапками относили её к забору. Что они там с нею делали, мне уже не было видно. Я закурила и задумалась, вспоминая историю с падением в реку, но сколько раз я её не прокручивала, ничего такого из ряда вон выходящего не нашла. Рассказать им, что ли, пару случаев из своей веселой до ужаса жизни?

Вскоре они вернулись, и Ян сказал:

– Не будем больше надоедать, и так уже весь день тебе пришлось наши глупости слушать.

И как только я не уверяла, что они мне совсем не надоели, ребята все-таки ушли, пообещав, что придут завтра. Некоторое время я думала, потом взяла тупой любовный роман, привезенный из Москвы, и читала его до тех пор, пока не перехотелось думать вообще.

* * *

На следующий день они пришли часов в одиннадцать утра и принесли букет полевых цветов и коробку с пирожными. Ноги меня почти не беспокоили, и я самостоятельно сделала всем чай. Мы расселись вокруг тумбочки и при всей своей нелюбви к сладкому, я принялась мужественно давиться пирожным, чтобы не расстраивать ребят.

– Вы знаете, – сказала я, усилием воли проталкивая в себя кусок, – я очень люблю рыбалку, просто маниакально люблю, может, покажете, где здесь водоем?

– С удовольствием, – улыбнулся Ян, – у нас и удочки есть. Можем все вместе пойти, хочешь?

– Еще бы! – обрадовалась я. – А когда вы свободны?

Они пожали плечами и переглянулись.

– В принципе мы свободны всегда, – улыбнулся Теуш. – Можем хоть сейчас идти, что нас держит?

– Ее обожженные ноги, – напомнил Ян.

Я с пеной у рта бросилась уверять, что ноги у меня выздоровели и теперь они даже лучше прежних. Не знаю, убедила я их или нет, но ребята пошли навстречу моему горячему желанию заниматься рыболовством.

Митра принес удочки, я втиснула свои забинтованные копыта в шлепанцы, и мы отправились в путь. Шли через лес по едва заметной тропинке, впереди Ян, следом я, за мной, гуськом все остальные. Лес меня просто потряс. Огромные деревья, патриархальная тишина, пушистые солнечные лучи, бьющие сквозь густые темные ветви, невысокая трава, мох – все казалось слишком сказочным, для того чтобы быть настоящим. И среди этого всего – трое близнецов... Я тряхнула головой, пытаясь зацепиться мыслями за ускользающее от меня ощущение реальности, и споткнулась о корень дерева. Взвыв на весь патриархальный лес, как милицейская сирена, я плюхнулась на мох, и схватилась за ногу.

– Что случилось? – перепугались ребята. – Лера?

– Споткнулась о корень! – я не стала пояснять, что этим спотыкачем содрала пару волдырей, иначе мальчики наверняка повернули бы домой. Сейчас все пройдет! Уже проходит!

– Зря мы сегодня пошли, – вздохнул Митра, – надо было подождать несколько дней, пока заживет. Может, вернемся?

– Нет! – замахала я руками. – Надоело дома сидеть!

– Тогда вот как поступим, – Ян передал свою удочку Митре, и взял меня на руки.

– Ты что! – запротестовала я. – Поставь немедленно, надорвешься! Слышишь?!

– Ты совсем не тяжелая, – сказал он и потопал по тропинке дальше.

Я была уверена, что его хватит от силы метров на десять, но он пронес меня и десять, и двадцать, и тридцать... не показывая при этом никаких признаков усталости! А во мне, корове, килограмм семьдесят пять, если не больше!

– Тебе не тяжело? – я заглянула ему в лицо.

– Нет, что ты, – спокойно ответил он, – только держись за шею, а то тебе не удобно.

Я обняла его и посмотрела Яну через плечо. Следом шли Митра с Теушем и о чем-то тихо переговаривались. Я представила себе всех нас со стороны, и у меня даже руки похолодели, насколько фантастичными и нереальными мы казались в этом лесу...

Километра через полтора, деревья расступились, и мы вышли к берегу реки. Поразительно, но факт, Ян даже не запыхался, более того, он таскал меня ещё минут десять, пока братья выбирали место для рыбалки.

– Вот, здесь не плохо, – Митра кивнул на симпатичное местечко, покрытое ровной зеленой травкой. Почти у самой воды росло одинокое безымянное дерево, и Ян посадил меня у его ствола.

– Лер, ты какую удочку возьмешь? – спросил Теуш, но рыбалка в тот момент занимала меня меньше всего. Я смотрела на Яна и пыталась отыскать в нем хоть малейшие признаки усталости. Ничего подобного!

– Ян, – не выдержала я, – ты каким-нибудь спортом занимаешься?

– Что? – он был занят поисками палочки для копания червей.

– Спрашиваю, спортом занимаешься каким-нибудь?

– В общем, нет, а что?

– Может, качаешься?

– Куда?

– Ни куда, а чем! Мышцы накачиваешь?

– Зачем? – он нашел, наконец, палку и удосужился вслушаться в мои вопросы. – Нет, не накачиваю, а почему ты спрашиваешь?

– А потому, что ты нес меня на руках почти два километра! рассердилась я. – И мне это показалось странным! Как ты это сделал?

– Я же сказал, ты не тяжелая, – пожал он плечами. – Теуш, ты удочки готовь, а мы червей поищем.

Он с Митрой пошли ковыряться в грязи, а я смотрела им вслед. Вспомнился случай, когда я со своим бывшим (тогда ещё настоящим) супругом возвращалась из гостей. Было поздно, темно, ни один фонарь не горел и я, попав в какую-то колдобину, сильно подвернула ногу, и сломала каблук последних туфель. Супругу ничего не оставалось, как взять меня на руки. Метра два он нес меня вполне бодро, потом руки у него стали опускаться и изредка подпихивая меня коленом под пятую точку, он с грехом пополам доволок меня до подъезда. Потом муж отдохнул на лавочке минут сорок-сорок пять, затем, согнувшись почти пополам и пыхтя как семь паровозов, совершил восхождение со мною на руках на наш третий этаж...

– Лера, так какую ты удочку возьмешь? – спросил голос Теуша, и я очнулась от воспоминаний.

– Любую, – ответила я, – какую не жалко.

– Я выберу тебе самую легкую, – он взял бамбуковую, средней длины. Эта подойдет?

Я кивнула. Вернулись Ян и Митра, в ржавой консервной банке шевелилась их добыча, и я невольно скривилась. Не люблю червей!

– Ребята, – сказала я, перебираясь поближе к воде, – вы мне только сами червяка нанижите на крючок и желательно, чтоб я этого не видела!

– Ладно, – улыбнулся Ян.

Они быстро справились с этим мерзопакостным делом, и расселись рыбачить. Погода была солнечной, безветренной, а речка спокойной и неподвижной. Больше всего я любила ловить рыбу именно в такую погоду, когда поплавок стоит ровно и не дергается на волнах, поминутно симулируя клев.

– Как все-таки здесь здорово, – сказала я. – А почему местечко называется именно Серебряные Ели?

– В ясные ночи, особенно в полнолунье, посмотри на лес, и все поймешь сама, – ответил Теуш и резко дернул своим удилищем. В воздухе затрепыхалась рыбка.

– О... – удивилась я, даже не заметив, когда это у него клюнуло. Теуш осторожно снял её с крючка и сунул в кулек, наполненный водой. Хитро улыбнувшись нам всем, он снова закинул удочку. Меньше чем за полчаса, он натаскал штук десять рыбешек средней величины, наши же поплавки стояли как приклеенные.

– Что за свинство! – сетовала я. – Сидим же все, практически, на одном месте! Почему у нас не клюет?! Нет, ну вы посмотрите, что делается! буквально завопила я, когда Теуш в очередной раз вытащил рыбу. Митра и Ян смеялись и на свои поплавки даже не смотрели. Наконец, клюнуло и у меня, но я так поторопилась вытащить добычу, что она сорвалась, даже не показавшись мне на глаза.

Рыбачили мы, а вернее Теуш, почти до самого вечера. Я все-таки умудрилась поймать четыре штуки, а Митра с Яном по одной. Потом явились комары, и заметно похолодало.

– Пора двигаться домой, – сказал Ян, заметив, что я ёжусь от речной прохлады и ожесточенно отмахиваюсь от маленьких вампиров.

Ребята свернули удочки и, не взирая на все мои протесты, Ян взял меня на руки, и мы пошли обратно в лес. Теперь впереди были Митра с Теушем. Теуш нес кулек, полный рыбы и что-то напевал. Мелодия была какой-то очень знакомой и невольно я стала прислушиваться, пытаясь разобрать слова.

– Теуш, спой погромче, – попросила я. Он обернулся, посмотрел на меня и кивнул. И... запел. Его голос, чистый и сильный, свободно полетел сквозь неподвижный лес. Такое пение я слышала впервые в своей жизни завораживающие, то низкие горловые, то высокие звуки, свивались во что-то необъяснимое, гипнотизирующее... В какой-то момент, в какой именно я не заметила, в песню включился голос Митры, и я вся покрылась мурашками. Теперь это было нечто совершенно запредельное, не доступное лично моему сознанию...

Когда смолкли последние звуки, отзвучало эхо, я вытерла льющиеся слезы и пробормотала:

– Это потрясающе! Что вы пели?

– Это старая румынская песня, – пояснил Ян. – Вообще-то, мы поем её на три голоса, но мне не хотелось завывать тебе в ухо...

– Завывать?! – Я чуть не подпрыгнула у него на руках от негодования. Ты называешь это "завыванием"?! Да я в жизни своей не слышала ничего прекраснее! Ты представляешь... конечно же, не представляешь, какую вы могли бы сделать карьеру!!! Вся наша зачуханная эстрада загнулась бы в конвульсиях у ваших ног! Еще что-нибудь спойте!

– Потом, ладно? – сказал Теуш. – Мы уже почти пришли.

Действительно, мы вышли из леса и оказались у моего дома. Около калитки стоял Веня, но на этот раз без тачки. При виде него, ребята замедлили шаг, и я прямо таки кожей почувствовала, как напрягся Ян. Обернувшись, Веня уставился на нашу процессию.

– Здравствуйте, – помахала я рукой.

– Здрасте, – буркнул он, из подлобъя глядя на ребят. – Ну-ка, поставь её на земь! – довольно грубо сказал он Яну и тот медленно опустил меня на траву. – Ну-ка, давайте отседова!

Я так растерялась, что не сразу нашла слова.

– Вы чего это? – выпалила я. – Какое вы право имеете так разговаривать с людьми?!

– Имею! – почти зло выпалил Веня. – Ну-ка, чтоб духу здеся больше вашего не было!

Теуш протянул мне кулек с рыбой.

– Сто-о-оп! – крикнула я. – Да как вы смеете...

– Помолчи, – перебил меня Веня. – Хорошу компанию нашла, нечего сказать! Уж, небось, всю голову тебе задурили, как пить дать!

Ребята смотрели на Веню глазами затравленных зверьков и молчали. В душе у меня всколыхнулось бешенство, пополам со слезами. Не обращая внимания на боль в ногах, я подбежала к калитке, распахнула её и крикнула:

– Ребята, заходите!

Они продолжали стоять, как вкопанные.

– Заходите, кому сказала! – махнула я кульком с рыбой в сторону дома. – А вы, Веня, шли бы по своим делам, пока я вам не нахамила! Ребята, окаменели вы, что ли?! Заходите!

Медленно, неуверенно они обогнули Веню и вошли во двор. Веня с нескрываемой ненавистью смотрел на близнецов и, по всей видимости, собирался ещё что-то сказать, но я завела мальчиков в дом и так хлопнула дверью, что, наверное, у реки было слышно. Продолжая кипеть от злости, я вывалила рыбу в кастрюлю, и швырнула мокрый кулек в мусорное ведро. Ребята молча топтались в коридоре.

– Что это такое, а?! Нет, в чем дело?! – я закурила. – Кто он такой, этот психованный Веня?! Что он себе позволяет?!

Я пошла в комнату и выглянула в окно, Веня все ещё торчал у калитки и смотрел на мой дом.

– Придурок! – в сердцах выпалила я. – Чего вы там толпитесь? Идите сюда!

Один за другим они вошли в комнату, и присели на краешки стульев. В серо-зеленых глазах близнецов оставалось затравленное выражение.

– Ребята, – развела я руками, – ну, неужели один кретин может всем нам испортить настроение? Ну, что такое, а? Мы же друзья? Или нет?

– Друзья, – тихо сказал Ян.

– Конечно, – добавил Митра.

– Разумеется, – почти прошептал Теуш и, подняв на меня глаза, вымученно улыбнулся. В его красивых полупрозрачных глазах светилась такая нечеловеческая тоска, что у меня, помимо моего желания, брызнули слезы.

– Да что же это такое? – разревелась я. – Ничего не понимаю! Что происходит?!

Мой рев вывел их из оцепенения, они вскочили со стульев, и бросились ко мне.

– Лера, – только не плачь, – сказал Ян. – Пожалуйста, не надо.

– Прости нас, – зачем-то извинялся Митра. – Пожалуйста, прости.

Они все втроем умудрились меня обнять, и я получила возможность размазывать тушь сразу по трем майкам. От ребят пахло лесом, сеном и я вдруг почувствовала, что эти мальчишки мне такие близкие и родные... и заревела с удвоенной силой. Близнецы хором принялись меня утешать и так, как они говорили одновременно что-то свое, я ничего не могла разобрать.

– Я ва..ас ни..икому не..е отдам! – всхлипывая изрекла я. – И по...шел э..этот Ве..еня в жо..о... Дайте мне сига...арету!

Митра протянул мне пачку, Ян зажигалку, а Теуш пепельницу. Я уселась на топчан и закурила, всхлипывая и давясь дымом. Ребята молча топтались вокруг меня, и вид имели одинаково печальный.

– Мы не хотим, чтобы у тебя из-за нас были какие-нибудь неприятности, – сказал Ян. – Ты нам очень нравишься.

– Мы к тебе привязались, – кивнул Митра.

– Очень сильно, – добавил Теуш.

– Мы сразу поняли, что подружимся с тобой, – Ян присел на корточки, и заглянул мне в лицо.

– Сразу, как тебя увидели, – добавил Митра.

– В первый же день, – закончил Теуш.

Я невольно улыбнулась. Они почти все время делили одну фразу на троих, и это получалось необычно и в то же время совершенно естественно. Я вытерла слезы, размазанную тушь и окончательно успокоилась.

– Забудем про этого ненормального Веню? – предложила я. – Пусть будет как раньше, а? Как будто ничего не случилось?

Я с надеждой смотрела на братьев. При упоминании о Вене их лица застыли, и они дружно стали отводить глаза. Мне оставалось только развести руками в полнейшем бессилии.

Совсем стемнело, они засобирались домой.

– Вы только завтра обязательно приходите, – твердила я, как заезженная пластинка, провожая их до калитки. – Слышите, обязательно.

– Хорошо, – сказал Ян. Они по очереди поцеловали меня в щеку, я помахала им вслед, и вернулась домой. Меня терзали какие-то маленькие душееды. Они грызли меня изнутри нехорошими мыслями и дурными предчувствиями – уж больно понурыми выглядели ребята, когда уходили... Я села на топчан и задумалась. И сигареты кончились. И вина не осталось.

* * *

На следующий день они не пришли ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни в час. Душееды уже не грызли, они доедали меня изнутри. Я сидела на табуретке и мрачно смотрела в пустой камин, мне в голову лезли совершенно преступные мысли о кровавой расправе над Веней. Снаружи послышался какой-то звук и, сметая все на своем пути, я бросилась к дверям. Вылетев на крыльцо, я остановилась, едва не застонав от разочарования – из белой "Ауди" вылезал Игорь.

– А, это ты...

– Что значит "а, это ты"? – растерялся и обиделся он. – Могла бы и "привет" сказать!

– Привет, – кисло произнесла я. – Ты не обижайся, я просто людей жду.

– Каких это людей? – Игорь все-таки обиделся.

– Да так, познакомилась здесь, – махнула я рукой. – Заходи, расскажу.

– Ты домой едешь или нет?

– Нет, не еду, – я чувствовала себя несчастной и совсем никому не нужной.

– Как хочешь, – он пожал плечами и принялся вытаскивать из машины пакеты с продуктами. – Я тебе привез кое-что, чтобы ты тут с голоду не умерла, но если бы знал, что ты меня так встретишь, сам бы все сожрал ещё по дороге!

– Прости, Игорь, – пробормотала я и, окончательно потухнув, поползла в дом. Там я уселась на топчан и снова уставилась в камин. Как же все мерзко, подумать только!

– Слушай, – донесся голос Игоря, – как у тебя тут стало здорово! Эту хибару прямо не узнать! А траву ты сама косила? – Он вошел в комнату и поставил пакеты на подоконник.

– Нет, ребята.

– Какие ребята?

– Которые все не приходят, – я всхлипнула. – У тебя сигареты есть?

– Я привез тебе, с ментолом.

Он полез в пакеты и начал выгружать из них всякую снедь и сигареты. Мелькнули две бутылки каберне, что было очень кстати.

– Открой вино, – попросила я, прикуривая.

– У тебя что-то случилось? А где штопор? Тебя кто-то обидел?

– Случилось. Штопор на кухне. Никто меня не обижал.

Пока Игорь возился с пробкой, я выкурила одну сигарету, и принялась за вторую.

– Давай, выкладывай, что тут у тебя? – он налил мне пол стакана и сел на стул напротив. Вздыхая и глотая слезы, я поведала ему о близнецах, о том, как успела к ним прикипеть и про поганца Веню, из-за которого они ко мне больше не ходят. Я почему-то была твердо уверена, что братьев я больше никогда не увижу, поэтому закончила свое повествование слезами, соплями и клацаньем зубов о край стакана.

– Ну, дела, – Игорь протянул мне платок, недоверчиво на меня глядя. Когда это ты все успеваешь, а?

Я тихо хрюкнула в платок, и хрюк получился очень печальным.

– И что, они на самом деле абсолютно одинаковые?

Я кивнула.

– Все трое? Интересно...

– А я сначала решила, что... а, – я обреченно махнула рукой. – Какая теперь разница...

– Слушай, что ты сразу трагедию устраиваешь? Может, они попозже придут.

– Не придут! Я это чувствую! Пойду Веню убивать!

– Погоди, – усмехнулся Игорь. – А почему, интересно, этот Веня так на них окрысился?

– Откуда же мне знать?

Игорь закурил, задумчиво глядя на меня.

– Уж не влюбилась ли ты в этих загадочных братьев? – улыбнулся он.

Я энергично закивала головой.

– Во всех троих?

– Да! – я приготовилась разрыдаться по второму заходу.

– Ох, – Игорь покачал головой, – меньше чем за неделю ты умудрилась откопать в крошечной деревне тройняшек и влюбиться в них! Лера, я о тебе книгу напишу!

– Ты не умеешь книги писать! – всхлипывала я, подливая в стакан вина. – Не порть бумагу! Что делать, Игорь? Подскажи!

– Ну-у-у, – он посмотрел в окно, – а где они живут, ты знаешь?

– Нет... хотя... – перед глазами у меня возник двухэтажный деревянный дом, потрясший мое воображение во время похода в магазин. – Конечно! воскликнула я. – Если не там, то где же?!

Игорь настороженно смотрел на меня.

– Конечно же! – я вскочила и бросилась на выход. – Скоро приду! крикнула я уже с крыльца.

Совершенно забыв про свои обожженные лапы, я неслась, как на пожар. Проскакав галопом через всю деревню, я вылетела на проселочную дорогу. Переведя дух, я пошла медленнее, причесывая пальцами растрепавшиеся волосы. Вскоре показался дом, окруженный вековыми соснами. Я остановилась, стараясь отдышаться и принять наиболее пристойный облик, ещё не хватало, чтобы родители мальчиков увидели меня именно в таком виде и душевном состоянии. Почему-то, чем ближе я подходила к дому, тем больше я начинала волноваться и трусить. "Может, они вовсе и не здесь живут", – подбодрил меня внутренний голос. Мне на самом деле стало немного легче.

У дома не было никаких оград или заборчиков, только ровная трава и мелкие цветочки. Дверь оказалась с боку. Неизвестно зачем, я прокралась вдоль стены и заглянула за дом. Там оказались аккуратные, ухоженные огороды. Набравшись храбрости с наглостью, я вернулась, и постучала в дверь. Тишина. Я постучала ещё раз и погромче. "А может, они здесь живут, но тебе не откроют!" – съехидничал голос.