Текст книги "Серебряные ели"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Полынская Галина
Серебряные ели

ГАЛИНА ПОЛЫНСКАЯ

СЕРЕБРЯНЫЕ ЕЛИ

ироническая повесть

– Да! – вопила я в немилосердно трещавшую телефонную трубку. – Да!! Все готово?! Можно въезжать?! Хоть завтра?! Я буду на машине, да, конечно, на машине!

Я посмотрела на Игоря, сидевшего на диване с моим журналом мод в руках. Услышав про машину, он оторвался от созерцания красоток в бикини, и провел ребром ладони по горлу. Это означало: он занят, машина занята и ничего не получится.

– Да, конечно на машине, – снова заорала я. – Вы можете прямо сейчас объяснить, как туда проехать?!

Я выхватила журнал из рук Игоря и сунула ему трубку. Он тяжело вздохнул и сказал:

– Да, слушаю.

Слушал он довольно долго, молча кивал и печально смотрел на меня. Потом сказал:

– Да, я все понял. – И повесил трубку.

Я ободряюще ему улыбнулась и приготовилась услышать о себе много нового.

– Ну, скажи мне, Лера, на кой черт тебе сдалась эта дача в какой-то не известной пырловке?

– Как это так? Лето в городе – самоубийство! Какое может быть вдохновение среди жарищи, пылищи и потных соотечественников? Я хочу на природу, представляешь, какие книги я там напишу? Нет, на дачу, только туда!

Судя по выражению лица Игоря, его я не убедила.

– Все писатели хоть раз в жизни проводили лето на даче! – выпалила я.

– А в дом творчества ты, конечно же, поехать не можешь? Как все писатели?

– Еще чего не хватало! Это будет не отдых, а сплошное пьянство и нудные дискуссии о том, кто гений, а кто бездарище противное! Нет, нет и ещё раз нет! Даже представить страшно!

– А моя дача тебе не подходит? По крайней мере, я был бы за тебя спокоен.

– Твоя находится в диком лесу, там до ближайшего магазина, телефона и живого человека триста верст пёхом!

– Это дачи нашего банка, там есть охрана, у охраны телефон, и я бы приезжал к тебе каждую неделю, привозил бы продукты.

– Нет, – покачала я головой, – я там взбешусь от скуки через неделю, а мне хочется сменить место, обстановку, представить, что я вообще живу в другой стране, на другой планете.

– Ну, что ж, – вздохнул Игорь, – если тебе так сильно хочется, тут уж ничего не поделаешь, остается лишь смириться. Расскажи мне поподробнее, что за дачу сняла? Сколько там этажей?

– Один, мне больше и не надо.

– Комнат?

– Две, небольшая кухня, удобства... кажется, в доме...

– Что значит "кажется"?

– Ну, я точно не выяснила, но это не важно, лето все-таки...

– Дело твое, а где эта дача находится?

– В поселке Серебряные Ели.

– Мне это ни о чем не говорит, но наверняка дыра. И сколько ты за это отвалила?

Я назвала сумму, и Игорь уставился на меня так, словно на моей голове мгновенно выросло вишневое деревце.

– Там поблизости есть магазины, почта, больница, автобусная остановка? – спросил он, немного очнувшись.

– Не знаю, наверное, есть, – пожала я плечами.

– А ты вообще там была? – осенило Игоря.

– Нет, – с достоинством ответила я, чинно усаживаясь в кресло.

– Ты взяла эту дачу, не глядя?!

– Ты меня что ж, совсем за простофилю считаешь, что ли? – возмутилась я, – конечно, я её видела! На фотографиях! Мне господин из агентства штук шесть снимков показал, там этот дом заснят со всех сторон и снаружи, и изнутри!

Игорь засмеялся и покрутил пальцем у виска.

– Ну-ка, покажи мне договор, посмотрим, нельзя ли будет отказаться, сказал он.

– Я и не собираюсь отказываться, с чего ты взял? Я хочу на дачу!

– Господи, Лера, сколько лет тебя знаю, столько и поражаюсь. Ничему тебя жизнь не учит! Да пойми же ты, на снимках наверняка была чья-то другая дача, скорее всего именно того "господина из агентства", и выстроил он её на средства, полученные с таких вот лопухов, как ты. Возможно, и существует в действительности дыра под названием "Серебряные Ели" и адрес такой есть, но там наверняка находится совсем не то, о чем ты мечтаешь, там не дача, а какой-нибудь заколоченный сарай в чистом поле!

Я понимала, что Игорь прав, но верить в это не хотела.

– В любом случае, – буркнула я, – будь что будет, я туда все равно поеду! Ты меня отвезешь?

– Отвезу, мне теперь самому интересно, что там тебе всучили. Но, отвезти я тебя смогу только завтра рано утром, потом я буду очень занят, проснешься?

Я кивнула.

– Только проснись обязательно, пожалуйста, я тебя очень прошу!

– Я проснусь! Проснусь!

– Тогда начинай паковать вещи, но особо не увлекайся, скорее всего, придется везти тебя обратно. – Игорь встал с дивана и направился в прихожую.

– Как ты думаешь, – крикнула я ему вслед, – а постельное белье брать?

– А ты уверена, что там есть кровать?

* * *

Признаться, после разговора с Игорем, мое настроение довольно сильно скисло. Его слова были абсолютно разумными и логичными, а я явно села в лужу. И так случалось с настырным постоянством. Игорь, со своим юридическим образованием и работой в банке, был умным, трезво мыслящим и поступал правильно. А я, со своим недоделанным гуманитарным и страстью к написанию книжек, вечно витала в облаках, и оказывалась в дураках. Ну, вот и рифма получилась... Я печально попила чаю и разозлилась сама на себя – в конце концов, все может быть в порядке! Меня, в кои-то веки, могли и не обмануть, а Игорь, хоть раз в жизни, мог оказаться не прав! Но, сколько я сама себя в этом не уверяла, вредный внутренний голос настырно рисовал картины, одну хуже другой. Я не стала к нему долго прислушиваться, и принялась собирать вещи.

В первую очередь взяла печатную машинку, начатые и брошенные рукописи, чистую бумагу, а уж потом принялась за одежду. Никуда не выбиралась и не отдыхала я уже лет пять, соответственно, летний гардеробчик не обновлялся примерно столько же. С тоской разглядывая выгоревшие на приморском солнышке шорты и майки, я вспомнила что еду не в дом отдыха, а на дачу, как выразился Игорь – в "пырловке". На душе стало легче и светлее, шорты с майками полетели в дорожную сумку.

Сборы были не долгими, и вскоре я уже устроилась под одеялом с томиком Ильфа и Петрова. Что может быть лучше под настроение, которое, того гляди, превратится в скверное...

* * *

Разбудил меня звонок в дверь. Ничего не соображая спросонок, я помчалась, спотыкаясь о тапки, табуретки и собранные сумки. Звонок раздирался не переставая и, даже не спрашивая, кто там, я распахнула дверь. Там стоял Игорь. Подперев рукой голову, он давил локтем на кнопку звонка.

– Привет, – пробормотала я, машинально приглаживая волосы, и одергивая ночную рубашку, – прости, кажется, я все-таки проспала...

– "Кажется"! Я звоню в твою дверь семь минут, – он посмотрел на часы, – и двадцать девять секунд. Спите вы, дама, как медведь и больше не смей говорить, что тебя постоянно мучает бессонница! Ну, что ты стоишь? Три минуты на сборы!

Я кивнула и, продолжая спать на ходу, бесцельно заметалась по квартире, не зная за что хвататься. Игорь меня поймал и затолкал в ванную. Не дожидаясь пока он окатит меня холодной водой, я сделала это сама, и мгновенно очнулась.

Через десять минут я уже мчалась вслед за Игорем по лестнице. Он нес мои сумки, а я большую соломенную шляпу. Хороша же я буду – дачница без шляпы!

– Зачем тебе этот зонт на голову? – поинтересовался Игорь, открывая машину. – Ты же не на юг едешь, а в Подмосковье, думаешь там теплее, чем в Москве?

– Ну, лето, все-таки, – я бросила шляпу на заднее сидение, – загорать буду.

– Тогда тебе ещё шезлонг нужен, – Игорь улыбался и устраивал мое имущество в багажнике своего белого "Ауди".

– Полотенцем обойдусь, на шезлонг у меня уже средствов не остается.

Я устроилась на переднем сидении и набросила ремень безопасности. Игорь сел за руль, включил зажигание и музыку.

– Ну, в путь, – он ободряюще улыбнулся мне, и в его умных карих глазах заплясали огоньки.

Нет, все-таки одни люди должны быть толковыми, преуспевающими, иметь белые машины, а другие рассеянными, порой поразительно глупыми, страдающими от самих себя и не имеющими ничего, даже самоката. На том мировое равновесие и держится...

– Что-то вид у тебя кислый, подружка, – Игорь опустил стекло и закурил, – уже жалеешь, что затеяла такой отдых?

– Да ну, – промямлила я, – ты мне так все обрисовал, что в пору хоть не ехать никуда.

– Лучше бы ты за эти деньги на неделю за границу отправилась, – кивнул он. – Или могла бы отдыхать на моей даче совершенно бесплатно, и грибов там хоть косой коси...

– Прекрати, – вздохнула я, и попыталась приободриться, – дело уже сделано и кто знает, может все будет в порядке. Не сплошные же обманщики попадаются на моем пути, не все же люди мерзавцы.

Игорь покачал головой и ничего не ответил. По пути мы раз сто пятьдесят останавливались, изучали карту, спрашивали прохожих, но никак не могли найти Серебряные Ели. Игорь все чаще посматривал на часы и начинал заметно нервничать, я старалась его утешить и уверить, что мы найдем Ели с минуты на минуту.

Часа через два, Игорь сказал, что времени у него больше нет совсем, и повернул обратно.

– Я тебя на выходных отвезу, – утешал теперь он меня. – Сейчас правда не могу.

Я скорбно кивала головой и готовилась впасть в депрессию, такой уж я человек – если на что-то настроюсь, а это не получается, для меня это просто трагедия.

– Ладно, попробую ещё раз, – Игорь остановился на обочине дороги, и спросил проходившего мимо мужичка с корзинкой в руках:

– Извините, вы не подскажете, как к Серебряным Елям проехать? И есть ли вообще такое место на свете?

– Как не быть, – мужичок сплюнул и кивнул на проселочную дорогу, уходящую вправо, – туда вам.

– Далеко? – удивился Игорь, потому что мимо этой дороги мы проезжали уже раз пять.

– Не очень. Езжайте прямо, потом поворот налево будет, там и Ели.

– Спасибо, – обрадовалась я.

Мы свернули на проселочную дорогу. Погода стала портиться, небо затянуло низкими тучами и похолодало. Еще дождя мне только не хватало...

Мы нашли поворот, и вскоре показалась небольшая деревушка, окруженная сосновым лесом. В сумерках подступающей грозы, выглядел лес сурово, таинственно, я бы даже сказала, грозно.

– Какой нам дом нужен? – спросил Игорь, тоже посматривая на лес.

– Восьмой.

Домов было мало и, немного поколесив по деревушке, мы отыскали нужный. При виде него, у меня внутри все опустилось. Естественно, ничего общего с фотографиями он не имел. Эта, с позволения сказать, дача торчала на отшибе и выглядела как очень, очень старое сооружение. Обнесено оно было железным забором-сеткой. Имелась калитка, выглядевшая намного моложе и симпатичнее дома, видимо поставили её недавно. Правда, земли вокруг дома был, наверное, целый гектар, но пользы мне от неё все равно никакой, огородник из меня никудышный, да и не картошку сажать я сюда ехала. Вся эта земля заросла высоченной травой и где-то там, вдалеке, почти у самого леса, виднелась сиротливая будка, наверняка являющаяся удобствами.

Оценив "свою" дачу по достоинству, я едва не завыла. Игорь молчал и давал мне время придти в себя, сумок из багажника он не вынимал.

– Так мне и надо, – проскулила я обреченно, – поделом мне!

– Лер, – Игорь обнял меня за плечи, – ну, что ж теперь, я тебя предупреждал. Поехали?

– Нет, – решительно мотнула я головой, – я арендовала себе этот кошмар, я тут лето и проведу, может, поумнею когда-нибудь.

– Ты уверена? – Игорь с сомнением посмотрел на дом. – А тебе страшно здесь не будет? – он кивнул на сплошную стену леса, аккурат за дальней оградой.

– Нет, – бодро сказала я, понимая, что страшно мне будет безумно, особенно по ночам. Но, может, выдержу денька три...

– Пойдем, посмотрим, что там внутри, – вздохнул Игорь и направился к калитке. Открыв её, он подошел к двери дома, а я протянула ему ключи. Невольно затаив дыхание, я ступила в недра "дачи".

– Черт, где тут свет? – Игорь посветил зажигалкой, нашел выключатель, и под потолком вспыхнула тусклая лампочка. Моему взору предстал то ли коридорчик, то ли предбанник, заваленный всяким хламом.

– Осторожнее, – Игорь протянул мне руку. Стараясь не растянуться, я направилась вслед за ним осматривать апартаменты.

В доме действительно оказалось две комнаты, и в них даже была кое-какая мебель. В комнате побольше я, к своему безграничному изумлению, обнаружила маленький грязный камин. Пока я таращилась на это чудо, Игорь продолжал осмотр.

– М-да, – изрек он, вернувшись обратно, – скорее всего, этот дом действительно летний.

– Почему?

– Потому что здесь плиты нет.

– Как нет?

– Очень просто. В закутке, который, наверное, ну я так предполагаю, является кухней, нет даже намека на плиту. Еще здесь есть кладовка, но туда заглянуть у меня не хватило мужества. И есть лестница на чердак. Поехали отсюда?

Я отрицательно покачала головой, боясь, что если скажу хоть слово, то заплачу, и тогда Игорь уволочет меня отсюда силком.

– Я приеду на выходных, – Игорю очень не хотелось оставлять меня в доме, но он знал, какой я упрямый баран. – Надеюсь, что к этому времени ты вдоволь наотдыхаешься и тебя потянет в душную и пыльную Москву. Там ты мне покажешь бумаги на этот сарай, и я попытаюсь найти этих ублюдков, хотя, честно сказать, это маловероятно.

Я опять молча кивнула. Он принес мои вещи и шляпу. Глядя на это плетеное сооружение, я почувствовала себя такой идиоткой, что даже толком не попрощалась с Игорем. Едва дождавшись его ухода, я дала волю слезам. Рыдать стоя было утомительно, поэтому я присела на широкий продавленный посередине топчан. Опять я вляпалась! Опять!

Когда слезы иссякли, меня обуял праведный гнев, и я решила не позволять обстоятельствам испортить мне лето. Из сумки я извлекла старые драные джинсы, в которых собиралась ходить за грибами и такую же кофту. Переодевшись в эти лохмотья и засучив рукава, я принялась за дело.

Дело я решила начать с самого маленького – с кухни. Вместо столов к стенам были прибиты широкие полки, а под ними теснились деревянные шкафчики. В одном из них я обнаружила маленькую электрическую плитку и обрадовалась своей находке безмерно. Плитку я пока решила не трогать, опасаясь, что из неё посыплются тараканы величиной с ладонь, и принялась за поиски хоть какой-нибудь тряпки и веника. Нигде ничего похожего не обнаружилось, и все пути привели к кладовке. Я долго готовилась к такому решительному шагу, мне почему-то казалось, что как только я открою двери, оттуда вывалится чей-нибудь труп.

Наконец с силами я собралась и медленно приоткрыла дверцы. Никто и ничто на меня не вывалилось, а в темноте кладовой я узрела швабру, веник, ведро и пыльную тряпку. Ошалев от такого богатства, я быстренько выхватила это все, немного опасаясь, что кто-нибудь меня все-таки цапнет за руки.

Потом я долго искала воду. В доме её, конечно же, не оказалось, и я продолжила поиски на улице. В метрах пятидесяти обнаружился колодец и через полчаса нечеловеческих мучений, я притащила полное ведро.

Дом я драила до глубокой ночи. Силы были на исходе, но остановиться никак не получалось. Весь хлам, который негде было применить в хозяйстве, я вытаскивала во двор, решив запалить из этого дела костер до небес, а то, что могло бы быть полезным, запихивала в кладовку.

Когда я почувствовала, что от усталости не могу ни согнуться, ни разогнуться, поверх тщательно выбитого пестрого покрывала топчана я постелила полотенце, на котором собиралась загорать, заправила эту красоту постельным бельем, взятым с собой на всякий случай и, сполоснувшись во дворе минеральной водой из большой бутылки, рухнула на заслуженный отдых. Последняя моя мысль была о том, что за весь день я, впервые в жизни, ни разу не подумала о еде.

* * *

Проснулась я от свирепого чувства голода. Было яркое утро, тучи разошлись, и в свежевымытые окна лился солнечный свет. Умывшись остатками минералки, я судорожно принялась одеваться, надеясь, что поблизости есть продуктовый магазин и мне не придется жевать траву, чтобы хоть как-то заглушить голодные вопли желудка.

При дневном свете местечко Серебряные Ели восхитило меня. Мой дом находился на некотором возвышении, и с этого места вся деревушка была видна как на ладони. Она напоминала огромный изумруд, обрамленный высоченным хвойным лесом. На сверкающей под солнцем траве, словно игрушечные, золотились домики, кое-где белели козы... а тишина! А свежий воздух! От восхищения такой прекрасной картиной, даже желудок перестал орать от голода и благоговейно замер. Никогда не видела более красивого места и, переполненная самыми радужными мыслями, стала спускаться туда, к домикам... мне все же нужен был продуктовый магазин.

За невысокой оградой одного из домов, я увидела немолодую женщину, она развешивала белье на веревке.

– Здравствуйте, – улыбнулась я во все шестьдесят четыре зуба, – вы не подскажете, далеко ли продуктовый магазин?

– Подскажу, – она оставила свое занятие, с улыбкой подходя ко мне. – А вы в гости к кому-то приехали?

– Нет, сняла дачу на лето, восьмой дом.

– Да? – почему-то очень удивилась женщина. – И собираетесь остаться?

– Конечно, здесь замечательное место.

– Ну, слава Богу, – чему-то обрадовалась она, хотя и продолжала смотреть на меня с недоверием, будто думала, что я её разыгрываю. – Ах, вам же магазин! Вот, смотрите, – она махнула рукой на левый край лесной "оправы", – завернете туда, видите там дорога? Вот по этой дороге идите прямо, там увидите магазин и почту.

– Далеко идти?

– Нет, не очень. Вообще-то, по средам к нам приезжает машина с продуктами, так что все время ходить не придется.

– Большое спасибо.

– Приходите чай пить! – сказала женщина мне уже вдогонку.

– Спасибо! – крикнула я и бодрячком пошагала к проселочной дороге, соединяющей оба края "оправы". Я начинала склоняться к мысли, что мне все-таки повезло.

Завернув за край леса, я ещё несколько минут топала в самом приподнятом настроении, а потом невольно затормозила. Моему взору предстала удивительная картина – в сплошной стене дремучего леса светилась большая полукруглая поляна, на ней возвышался здоровенный двухэтажный дом. И какой дом! Из огромных темных бревен, с резными ставнями, потрясающей крышей, на которой виднелась какая-то фигурка... В общем, этот дом был самым настоящим произведением искусства, и я невольно разинула рот, позабыв про все на свете. Такого я ещё не видела! Не знаю, сколько я стояла и рассматривала это неожиданное явление, но потом пришла мысль, что хозяева, быть может, сейчас смотрят на меня в окно и видят, как я вытаращилась. Я опомнилась и пошла дальше, все же украдкой посматривая на дом.

Кажется, до магазина я шла часов пятьдесят, или даже сто... или значительно больше... но я к нему пришла! Магазинчик оказался небольшим, но в нем было все необходимое. От голода и жадности я набрала столько, что едва смогла поднять сумари с покупками. Съев полбатона хлеба и три куска колбасы прямо в магазине, я, под недоуменными взглядами продавщицы, поволокла свои трофеи на выход.

Обремененная непосильной тяжестью, двигалась я очень медленно, и дорога назад показалась втрое длиннее. Перечислять слова, фразы, выражения, употребляемые за время пути, не имеет смысла, любой на моем месте выдавал бы все то же самое.

Подходя к дому, я уже практически волоком тащила свою поклажу, проклиная собственную жадность и полное отсутствие физических сил, как вдруг заметила, что у меня гость. Около калитки стоял какой-то мужчина в ватнике, сапогах и с тачкой. Он внимательно смотрел в окна моей дачи.

– Здравствуйте... – прохрипела я, бросая сумки на траву. – Вы ко мне?

Мужчина обернулся. Он был пожилым, с бородой, лохматыми бровями и сердитым взглядом.

– Ты, значит, дом-то сняла? – хмуро поинтересовался он.

– Да, – немного растерялась я. Может, мне дом этого мужичка сдали? – А что?

– И ты, значит, остаться тут решила? – продолжал он допрос.

– Да, – ещё больше озадачилась я и тихонько добавила: – Если вы не против...

– Точно остаешься?

Я кивнула.

– На сколько?

– На все лето.

– Угу, – мужичок отошел от своей тачки. – Тогда тебе это должно пригодиться.

Я посмотрела в тачку и растерялась окончательно. Там стояли ведра, лежали подушки, лоскутное покрывало, кастрюли, тарелки, ножи... уйма жизненно необходимых в моем хозяйстве вещей! Должно быть, челюсть у меня отвисла, и неизвестный благодетель счел нужным пояснить:

– Ты четвертая уже, кому жулики этот дом сдают. Люди приезжают, ругаются, чуть не плачут. Мы во второй раз собрали всей деревней, кто что смог, думали, поможем, утешим, ну, чтобы люди зла не держали, наши места не проклинали, а люди все равно уезжают. Вот, значит...

– Спасибо, – я была поражена, растрогана и теперь-то точно знала, что никуда не уеду. – Вы даже не представляете, какие у вас здесь потрясающие места! Я просто влюбилась!

– Я рад, – взгляд нового знакомого смягчился и он улыбнулся. – Меня Веня зовут, – он протянул мозолистую руку, – я здесь и пастух, и сторож, и за лесника буду.

– Меня Лера, – я руку пожала, – я писательница.

– У! – его брови поползли вверх. – Здорово. Давай-ка помогу тебе

Он взял мои сумки, водрузил их поверх поклажи в тачке и все это вкатил во двор. Потом мы сообща разгружали богатство. Я носила мелочи и поражалась, что местные жители предусмотрели практически все, дабы скрасить мой быт, даже занавесочки на окна! Веня гремел в коридоре ведрами, расставляя их в ряд, и пояснял:

– Сюда мусор будешь складывать, где помойка потом покажу, сюда я тебе воды натаскаю, а завтра приду, погляжу, чего тебе тут починить, да пособить требуется.

– Огромное спасибо! – я даже не знала, как выразить свои чувства, а жрать хотелось уже просто невыносимо.

– Ничего, – махнул он рукой. – Ты тут устраивайся, если что, меня зови, я в третьем доме живу.

– Еще раз спасибо.

В ответ он кивнул и потопал на выход. Совершенно обалдев от такой удачи, я, напевая чуть ли не во весь голос, накромсала новым ножом колбасу, сыр, хлеб, разложила это в новые тарелки и, откупорив бутылочку винца, купленную в магазине, налила немного в новый стакан.

– Ура! – сказала я сама себе и посмотрела в окно на залитый солнцем уголок планеты. – За Серебряные Ели и его жителей!

После обеда во мне образовался такой прилив сил, что я, с песнями и плясками, до самого вечера превращала дачу в королевские апартаменты. И была почти счастлива. Для полного счастья мне не хватало горячего чая или на худой конец просто кипятка. Найденная на кухне плитка не работала, и это было печально. Мой взгляд упал на камин, и мое логическое мышление выдало следующую цепочку: камин – огонь – кипяток. Не долго думая, я раскурочила пару ящиков, сваленных во дворе, поломала ногой пару трухлявых досок и принялась за дело. Что-что, а камины и мангалы я разводить мастер! Есть чем похвастаться!

Но, видать, рано обрадовалась, огонь разгораться не хотел ни в какую, дымило, чадило и – все. Я и так билась, и эдак – ничего! Не на шутку разозлившись, я схватила швабру и принялась тыкать ручкой в дымоход, надеясь его прочистить. И действительно, оттуда посыпалось немыслимое количество сажи. Прокашлявшись и прочихавшись, я сходила за совком, веником, и принялась во второй раз чистить камин, чувствуя, как настроение начинает постепенно портиться.

Ссыпая сажу в ведро для мусора, я продолжала чихать, и вдруг о стенку ведра что-то глухо звякнуло. Я подождала, пока черный туман над ведром рассеется, и присмотрелась. Поверх сажи лежал какой-то небольшой предмет, похожий на пачку сигарет. Решив, что теперь моим рукам терять уже нечего, я двумя пальцами извлекла предмет и осторожно подула на него. Сажа полетела во все стороны, но существенно ничего не изменилось – предмет оставался черным. Тогда я потерла его пальцем, на ощупь это было похоже на железо. Заинтересовавшись, я набрала из ведра воды и сполоснула предмет. Уж тяга ко всему неизвестному у меня с рождения, а то, что в руках у меня не дымоходная заслонка, было очевидно. Это была железная коробочка. Я забыла про все: чай, грязный камин, грязные руки, лицо, одежду, перед моим взором сверкали бриллианты или, в крайнем случае, золотые царские червонцы.

Ножом я вскрыла коробочку и тяжко вздохнула от постигшего меня разочарования. Конечно, все находят сокровища, которые можно продать и купить нормальную квартиру, пусть не в центре, но в Москве, а я... Конечно же, я должна была найти какой-то паршивый медальон и то, не на цепочке, а на кожаном ремешке! Везение редкостное! Я в сердцах швырнула коробочку в ведро с сажей и принялась отмывать полы. Медальон же бросила на тумбочку возле камина.

Почти час потребовался на то, чтобы привести всю разруху, включая меня, в порядок. И камин разжечь удалось! Я поставила на край маленький железный чайничек с водой, но настроение уже было не то. От нечего делать я взяла медальон и стала его рассматривать. Я очень любила всякие необычные штучки, питала страсть к кулонам, перстням, но эта штука даже красивой не была. Тонкий треугольник, по всей видимости, сделанный из меди, был покрыт едва заметными бороздками или буквами, разобрать было трудно, и гнутым колечком крепился к черному шнурку. Вот и все сокровища.

Вода в чайничке булькала, я положила медальон на тумбочку и сняла чайник с огня. Чаю почему-то расхотелось. Я затушила камин и пошла спать. И мне ничего не снилось.

* * *

С утра пораньше я занималась тем, что пыталась протоптать тропинку к удобствам. Ходить туда по пояс в траве было не очень-то комфортно. Да и вообще, удобства доставляли мне массу неприятных ощущений, особенно в темное время суток. Я неизменно ходила туда с зажигалкой, освещая свой путь, причем каждый раз страшно боялась наткнуться на какую-нибудь жабу, змею, скорпиона... тарантула...

Вытаптывать траву было делом довольно хлопотным, но сообразительность и смекалка у меня имелись. Я взяла ножницы и начала тропинку выстригать. С толстыми и жесткими стеблями приходилось повозиться, но в целом работа шла, за час я сделала проплешину сантиметров в тридцать...

– Здравствуйте, – услышала я за своей спиной голос.

– Здра... – я обернулась и почувствовала легкое головокружение. У моей калитки стоял паренек лет семнадцати. У него был совершенно необычный цвет волос, такого цвета бывает залитая солнцем пшеница. Густющие, слегка вьющиеся пряди падали ему на плечи, обрамляя загорелое, по-киношному красивое лицо. Но, головокружение у меня возникло не от его волос, не от лица, а от глаз, вернее от взгляда – было полное ощущение, что он пронизывает насквозь, прошивает меня, как иголка тряпку и уходит куда-то дальше, в лес...

– Здрасте. – опомнилась и хрипло выдавила я приветствие.

– Я слышал, вы дом сняли? – чудо улыбнулось, и на его щеках появились ямочки.

Мне оставалось лишь молча кивнуть.

– Тогда давайте знакомиться, – он протянул руку через забор, – меня зовут Ян.

Я, даже не догадавшись открыть калитку и впустить его, пожала руку и несколько секунд вспоминала, как же зовут меня.

– А меня Лера, – наконец-то всплыло в памяти. Глаза у Яна были какими-то серо-зелеными и прозрачными одновременно.

– Очень приятно.

Мы продолжали стоять по разные стороны забора и рассматривать друг друга. Он был выше меня на полголовы, прекрасно сложен и одет в джинсы и майку. "Он ещё маленький совсем! – наставительно прокаркал внутренний голос. – Лет семнадцать, может меньше, так что закрой рот и дыши глубже!"

– Я вижу, вы траву подстригаете? – он с улыбкой кивнул на ножницы, которые я продолжала судорожно сжимать в руке.

– Да, – я откашлялась и посмотрела в сторону удобств, – хочу сделать дорожку туда.

– Ножницами здесь не обойтись, надо косить.

– У меня косы нет, – я пристально рассматривала сортир, будто увидела его впервые.

– Разве это проблема? У нас есть, если хотите, я вам и скошу.

– Хочу, – я перевела взгляд на его ноги. Они были в кроссовках.

– Отлично, – он обрадовался неизвестно чему, – я сейчас приду.

Я кивнула и проводила взглядом его спину. Несколько раз меня угораздивало... угораживало... несколько раз мне не повезло влюбиться в стихийно красивых парней и заканчивалось все это так, что лучше и не вспоминать.

– Он ребенок! Ребенок! – как заведенная твердила я сама себе, заходя в дом. – Ре-бе-но-к!

– Подумаешь! – расхохотался внутренний голос. – Вырастет через каких-нибудь два года!

Я села у окна и закурила. Перед глазами возникло лицо Яна, и мой любимый киноактер Бред Питт поблек, скукожился и отвалился в небытие. Знал бы Голливуд, какие кадры шастают в Подмосковных пырловках! Послышался стук в калитку. Я затушила сигарету и пошла открывать. За забором стоял Ян с косой на плече.

– Сейчас сделаю вам лучшую в Европе лужайку перед особняком! – с улыбкой сказал он.

– Вперед, маэстро! – я тоже развеселилась, и мне стало гораздо легче и спокойнее. Парнишка явно не был задавакой и не страдал звездной болезнью первого парня на деревне. Я села на ступеньках дома и стала наблюдать за ним. Ян ловко принялся за дело и ненавистная трава начала складываться ровными прядями.

– А вы откуда приехали? – спросил Ян.

– Из Москвы, решила лето на природе провести и вот, – я кивнула на дом, – оказалось, меня обманули.

– Да, – вздохнул Ян и нахмурился, – до вас ещё три человека приезжали, все женщины, одна даже с ребенком. Мы думали, вы не останетесь.

– Отчего же? Мне у вас очень понравилось, – я не стала рассказывать о своем первом и самом сильном впечатлении. – Уверена, здесь мне будет прекрасно работаться.

– А кем выработаете? – он прервал покос и посмотрел на меня.

– Я писательница.

– Здорово! – его восхищение было таким искренним, словно я сказала, что я Александр Дюма или на худой конец Франсуаза Саган. Я ожидала вечного вопроса – а что вы пишите? – но он не последовал. Впервые в жизни мне его не стали задавать! Я чуть не прослезилась от счастья.

– Вы наверняка потрясающе пишите, – изрек Ян, продолжая косить. – Я бы очень хотел почитать.

– Без проблем. А ты здесь живешь или в гости к кому-то приехал?

– Здесь. Здесь очень хорошо.

– Да, я заметила.

Скосил он мои луга в два счета, и вскоре воздух пьяняще и пронзительно пах свежескошенной травой.

– Спасибо тебе огромное, – сказала я, – иначе я бы с ножницами до осени возилась.

– Не за что, – улыбнулся Ян. – Сейчас мне надо идти, завтра принесу вилы и уберу траву, подождете до завтра?

– Конечно!

Ян попрощался и ушел, а мне почему-то сразу стало скучно, грустно и неприкаянно. "Дура! – отчетливо провозгласил внутренний голос. – Ты сюда за чем приехала? Книжки писать? Вот иди и пиши!" Я вздохнула и поплелась в дом. Писать отчаянно не хотелось, мысли крутились где угодно, только не вокруг зависшего полгода тому назад сюжета. Пытаясь настроиться на литературу, я разожгла камин, подтащила к нему тумбочку, на неё поставила машинку, села на стул и добросовестно уставилась на огонь. Потом нажала пальцем на клавишу пробела. Машинка сказала "трик-трак". Я подбросила в огонь ещё щепок... Притянуть вдохновение даже за уши не получалось. Я вздохнула, пошла на кухню, нарезала колбасы, нанизала ломтики на оструганные веточки и принялась её жарить в камине.