Текст книги "МетрОполь"

Автор книги: Галина Полынская

Соавторы: Агент Индивидуальные Авторы
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Артур

– Совсем уже обалдели!

– Нажрался среди бела дня!

– Мокрый весь, обоссаный, что ли?

– А одет-то прилично! Надо же, молодой, симпатичный, а уже алкаш!

– Это все реклама виновата, спаивают молодежь! Сталина на них не хватает!

Цепляясь за поручни, Артур с трудом поднялся, обводя мутным взглядом пассажиров. Со всех сторон, короткими очередями неслись разнообразные комментарии. Едва дождавшись остановки, он выскочил на платформу. Эту станцию он мог бы узнать теперь и с закрытыми глазами – Краснопресненская.

Перейдя на Баррикадную, словно выполнив необходимый ритуал, Артур вышел на поверхность. Солнце ударило под дых, и он закашлялся с четким ощущением дежа-вю. Мокрая рубашка с брюками прилипли к телу, на ботинках еще оставался снег. Привалившись к колонне, Артур тяжело вдыхал раскаленный полуденный воздух. Внезапно ожил болтавшийся на брючном ремне мобильник, от этого неожиданного, такого уже непривычного звука, сердце заколотилось как припадочное. Непослушными пальцами он отцепил аппаратик от ремня и судорожно надавил кнопку вызова.

– Алло! – крикнул взволнованный голос Олега. – Алло! Ответьте! Кто у телефона?!

– Я, – хрипло ответил Артур, и закашлялся.

– Артур, это ты? Ты где?!

– На Баррикадной… У метро.

– Стой там! Стой там и никуда не уходи! Я сейчас приеду за тобой!

Артур молча нажал отбой и побрел к ближайшей палатке, благо, в нагрудном кармане оставались деньги Олега. Он купил банку алкогольного коктейля и залпом выпил почти половину приторно сладкой газировки со спиртом. В кармане болталась пачка «Davidoff» и зажигалка. Жадно затянувшись, Артур отошел в сторонку и стал смотреть на дорогу, ожидая Олега. На него навалилось душное отупение, в мозгу не ворочалось ни единой мысли, он просто смотрел на спешащий народ и совершал механические действия, поднося к губам то банку, то сигарету. Возникло слабенькое ощущение, Артур с интересом к нему прислушался: это было ощущение нереальности происходящего, нереальности людей, города… будто не живые, объемные события происходят перед глазами, а мелькают плоские кадры кинопленки.

Допив коктейль, он швырнул банку в урну, собрался, было, вытащить из пачки очередную сигарету, как вдруг увидел бегущего к метро Олега.

– Я здесь! – Артур вышел из тени и помахал рукой.

Олег бросился к нему, вцепился в плечи и пару раз встряхнув Артура, заорал ему в лицо:

– Где ты был?! Где ты пропадал?! Мы уже в розыск подали!

– Сколько времени? И не тряси, меня стошнит сейчас.

Трясти Артура Олег перестал, но руки не убрал, наоборот, вцепился еще сильнее.

– Где ты был? Где ты был?

– Может, уйдем отсюда?

Вцепившись в локоть Артура, будто боясь, что он растает, Олег заторопился к припаркованной в неположенном месте машине. Артур рухнул на переднее сидение и тут же закурил. И обратил внимание, что у Олега дрожат руки. Холеные руки с красивыми длинными пальцами дрожали, вцепившись в баранку. Артур смотрел на это явление и не мог оторваться, значит, действительно случилось нечто…

– Ты слышишь меня?

– А? – он с усилием отвел взгляд, и посмотрел Олегу в лицо.

– Где ты был столько времени?

– Сколько?

– Двенадцать дней!

– Сколько?!

– Двенадцать дней!

Артур выбросил недокуренную сигарету в окно и уставился на друга.

– Этого не может быть, от силы часа три-четыре…

– Двенадцать дней! – рычал Олег. – Мы в розыск подали! Я поседел весь, не знал, что и думать! Уже все перебрал…

У Артура заломило виски. В голове по кругу завертелась фраза про двенадцать дней, и это еще предстояло осознать.

– Олег, этого не может быть, ты что-то напутал…

– Погоди…

– Да не хочу я годить, этого не может быть и все тут! Я не мог провести черт знает где целых двенадцать дней и даже не заметить этого! Куда мы едем?

– В офис, у меня заказчики сидят, подпишу договор, потом поедем ко мне. Или к тебе, куда ты хочешь?

– Все равно.

Руки Олега успокоились, лишь изредка подергивался большой палец.

– Так где ты был? – тихо произнес он, притормаживая на светофоре. – Почему ты уехал и никому ничего не сказал? Твоя знакомая, кажется, Карина, звонила в офис на следующий день, волновалась, говорила, что прождала тебя под дверью чуть ли не до полуночи, что вы договорились встретиться, но ты так и не появился. На третий день мы подали в розыск, обзвонив, разумеется, всех твоих знакомых, малознакомых…

– Откуда телефоны?

– Из твоей записной книжки. Да, я был в твоей квартире, рылся в твоих вещах, ковырялся в твоей записной. Я не должен был так плохо поступать? – Олег едва сдерживался.

– Тихо, угомонись, – боль постепенно разливалась по всей голове, растекалась, как желток из разбитого яйца. – Ты на взводе, я немного… нет, я сильно не в себе, поэтому давай успокоимся…

– Да я спокоен! – заорал Олег, рывком трогаясь с места. – Не надо меня успокаивать! Я спокоен!

Аккуратный, педантичный Олег несся по дороге с хорошим превышением скорости. До первой ментовской засады.

– Что такое?! – рявкнул он в физиономию подошедшего гибэдэдэшника, окончательно забыв, на каком свете находится. Из-за этого они потеряли лишние полчаса и солидную сумму.

Молчали до самого офиса, Олег лишь курил, чего никогда не делал за рулем. Свернув на Проспект Мира, Олег въехал во двор и притормозил у двухэтажного здания с надписью при входе: «Plutonik» студия веб-дизайна и графики». Рывком захлопнув дверь, он нажал на брелок сигнализации и понесся в здание, следом поплелся Артур, едва отрывая подошвы от асфальта. Поднявшись на второй этаж, Олег сразу же бросился в свой кабинет и с грохотом захлопнул за собой дверь. Артур вполз в офис, и к нему тут же, со всех сторон, бросились сотрудники.

– Артур! Старик, где ты пропадал?

Не в силах выдавить из себя что-либо вразумительное, он только улыбался – светло, ласково… придурковато. Усевшись за свой стол, он попросил кофе, и тут же уснул, положив руки на стол, а голову на руки. Но вскоре его растолкал Олег, выволок на улицу и засунул в машину. Артур собрался было устроиться поудобнее и заснуть смертельным образом, но Олег не позволил этого сделать.

– Пока не ответишь, где ты был, не смей спать, есть, ничего не смей! Где ты был?

– Ты не поверишь, – промямлил Артур, – я сам уже теперь не верю… в общем, в метро со мною произошло странное…

– Опять метро? – теперь Олег держал себя в руках, аккуратно минуя горячие гибэдэдэшные точки. Артур закурил, чтобы не отключиться.

– Да, опять метро, но на этот раз вообще… короче, я каким-то образом, попадал в другой мир, что ли, не знаю, что это было, не знаю, как объяснить. Я был уверен, что провел там часа три, ну, четыре от силы, а ты мне про двенадцать дней… в голове не укладывается.

– Как это – в другом мире?

– Сам не понимаю… смотри на дорогу!

– Так, давай все сначала и подробнее, с самого начала, с того момента, как вышел от нас.

– Ладно, – Артур зевнул, с усилием держа глаза открытыми, – вышел я от вас, позвонил Карине, договорился встретиться, зашел в супермаркет у метро, купил выпить, потом зашел в метро, в вагоне все и началось. Хотя нет, пока ехал по радиальной, все было в порядке, но стоило перейти на кольцевую… и в прошлый раз тоже. Прошлое видение тоже было на кольцевой! Ты на дорогу смотри.

– Смотрю. Так на этот раз тоже было видение?

– Да нет же, сейчас было… трудно, в общем, объяснить, давай дома, а? Спать дико хочу.

И Артур прикрыл отяжелевшие веки. Но задремать не получилось, перед глазами возник сверкающий, алмазный мир, счастливое лицо желтоглазого Беглова… В душе заворочалось тяжелое, мутное беспокойство, картинка сменилась… Артур увидел неподвижную скорченную фигурку.

– Похоже, он умер.

– Кто?

– А? – он разлепил веки.

– Ты сказал: «Похоже, он умер». Кто?

– Потом, все потом.

В лифте Артур ехал прислонившись спиной к пластиковой стенке. Спать отчего-то перехотелось.

Едва он переступил порог квартиры Олега, к нему тут же, с каким-то коротким птичьим вздохом, молча бросилась Лиля и повисла на шее. Артур никогда не слышал, как вздыхают птицы, но не сомневался, что именно так.

– Вот видишь, Лилечка, живой, здоровый, ничего с ним не случилось, – нагнувшись, Олег медленно развязывал ботинки, хотя мог бы снять и так.

Артур стоял, опустив руки, чувствовал, как быстро-быстро, будто у перепуганного зверька колотится сердце Лили, и пахло от нее почему-то растертой меж пальцами травой. Не поднимая глаз, Олег принялся теребить второй шнурок. Артур неловко отстранил Лилю и увидел, что ее глаза цвета крепкого байхового чая, переполнены отчаянными слезами. И Артур все понял. И эта догадка произвела на него впечатление похлеще попадания в иную реальность.

– Ну что, пожрать мне в этом доме дадут или нет? – с дурацкой бодростью произнес Артур, сбрасывая с ног ботинки и проходя на кухню. Пока Лиля метала угощение на стол, Артур щелкал телевизионным пультом и мечтал, наконец, напиться. Олег принес из бара бутылку виски и мартини для Лили. Небрежно бросив в широкие низкие стаканы лед, Олег щедро плеснул «Black Lable» себе и Артуру, налил вина Лиле и произнес, обращаясь к тарелке с бастурмой:

– Ну, что, Артур, к счастью ты жив-здоров, все обошлось, хотя пришлось нам, конечно, понервничать. Слава богу, все в порядке.

Чокнулись. Выпили. Тиская в тоненьких пальцах с коротко остриженными ногтями бокал с недопитым вином, Лиля не сводила с Артура байховых глаз, в глубине которых все еще плескалась безуминка, а на губах у молодой женщины пересыхали тысячи вопросов, и один из них Артур зачем-то прочитал.

– Ну, Артур, – Олег снова наполнил стаканы и потянулся к сигаретной пачке, – ждем с нетерпением подробного отчета.

После выпитого Олег немного расслабился, снял очки, и его лицо, неприкрытое тоненькой благородной оправой, показалось уставшим и разом постаревшим даже в мягком, щадящем кухонном свете. Глядя, как он близоруко щурится, как потирает лоб с боковыми залысинами, как не знает, что ему делать, Артур ощутил такую невыносимую жалость и повинность… вину в том, что посмел купить тот проклятый журнал «Mens Helh», что пытался надсмеяться над данными Олегом деньгами, и над самим Олегом… Он ощущал себя виноватым настолько, будто переспал с Лилей на глазах Олега, будто продал за бесценок весь бриллиантовый мир, вместе с мертвым Бегловым.

Стакан за стаканом, тоска притупилась и Артур принялся в подробностях рассказывать обо всем, что с ним произошло. Увлекшись собственным рассказом, щедро сдобренным виски, он добавлял все новых и новых подробностей, пытаясь растянуть три-четыре часа до двенадцати дней.

Олег слушал, подперев рукой подбородок, глядя в темнеющее окно с поднятыми жалюзи, Лиля по-прежнему не сводила с Артура глаз, она не перебивала вопросами, лишь изредка коротко изумленно вздыхала.

Особое внимание Артур уделил собственным ощущениям от соприкосновения с божественным светом. Описывая свой фейерверк ощущений, он не заметил, как Олег перестал пристально рассматривать окно и переключился на Артура. Растерянное, расстроенное лицо Олега быстро приходило в чувство, он собирался с мыслями.

– Погоди, – прервал он пустившегося по кругу Артура, – знаешь, на что этот, якобы, божественный свет похож?

Артур, по инерции, повторил еще пару раз слово «фантастика» и смолк, с пьяненьким вопросом глядя на Олега.

– Это смахивает на воздействие какого-то сильного психотропного средства, какого-то наркотика. Я не очень в этой области силен, но можно проконсультироваться у специалиста.

– И что ты хочешь сказать? – мгновенно обозлился Артур. – Что я наширялся чем-то и провалялся где-то целых двенадцать дней? Да я когда из метро вылез, у меня все еще снег на ботинках был!

Олег неопределенно покачал головой.

– А я тебе верю, – подала чуть охрипший от волнения голос Лиля, – все это вполне реально.

Мужчины уставились на нее с хмельной тяжестью во взгляде, но она не умолкла.

– Еще тогда я говорила о мистичности сооружения метрополитена. Хотя дело не сколько в мистике… скорее всего, метро своеобразный потаенный механизм, некая машина, предназначенная не только для перевозки пассажиров со станции на станцию, но и куда-то еще очень далеко, в иную реальность. И эта машина действует!

Увидев, что мужчины одновременно раскрывают рты, желая что-то сказать, она поспешно продолжила, просящее складывая руки на груди.

– Артур, в прошлый раз ты меня слушать не захотел, неужели не дашь сказать и после всего произошедшего? Ты действительно смог, сумел попасть в иной мир, смог увидеть, потрогать его, познакомиться с его жителем…

– Лиля, – Олег хлопнул ладонью по столу, – нам с Артуром надо поговорить! Не могла бы ты…

Тонкое лицо девушки скривилось, будто она собиралась заплакать, но вместо этого улыбнулась, поднялась из-за стола и быстро вышла, шелестя полами шелкового малинового халата.

– Ты не веришь мне, да? – Артур разлил по стаканам остатки виски. – Думаешь, я вру, сачкую от работы или наширялся?

– Видишь ли, – промямлил Олег, – все, что ты рассказал очень интересно и я не отношу себя к узколобым материалистам… – он ткнул окурок в переполненную пепельницу, – то есть, я могу поверить в инопланетян, в жизнь после смерти, в то, что ты однажды доделаешь логотип, но в какую-то машину времени, работающую в метро, мне пока что поверить сложновато. Заметь – пока что.

– Я понял, – вяло отмахнулся Артур. Ни спорить, ни убеждать уже не хотелось, внутри закончился какой-то топливный ресурс. Теперь желалось только одного – пить до полной отключки, до засыпания за столом.

– Артур, – тихо произнес Олег, снова закуривая, и Артур отстраненно, как-то издалека, подумал, что завтра у Олега будет резко, надрывно раскалываться голова. И не от выпитого, а от бесчисленных сигарет. – Артур, я люблю Лилю. Погоди, не перебивай.

– Нет, это ты погоди! – он немного встряхнулся. – Даже разговаривать не хочу на эту тему. Ты моя семья, Олег, ты и только ты. И если ты хотя бы мысль можешь допустить…

– Ты верно сказал, мы – семья, – Олег будто и не слышал, – но она тоже семья, моя семья, не забирай ее у меня, ладно? Не говори ничего, просто скажи – «ладно».

– Ладно, – тупо повторил Артур. Олег тяжело поднялся и, пошатываясь, вышел из кухни. «Надо уходить, – проползла в голове Артура мысль, – надо домой поехать…» Но, он знал, что не сделает этого, не было ни сил, ни желания тащиться домой даже на такси.

Высокая четырехгранная бутылка была пуста, но Артуру было уже все равно что пить, и он налил в стакан с остатками льда мартини. На душе было так гадко, будто она вся, до самого верха заполнилась густой, липкой зловонностью, и ничем, ничем это гадостное ощущение ни запить, ни заесть, ни закурить… но надо было, надо было что-то делать. Он побрел в туалет, поднял стульчак, сунул два пальца в рот.

Лиля стояла под дверью туалета и слушала, как Артура выворачивает. Скользнув на кухню, она вынула из навесного шкафчика с прозрачными дверцами высокий четырехгранный стакан, налила в него холодной минеральной воды без газа и бросила две шипучие таблетки.

Раздался звук спускаемой воды, затем зашумела вода в ванной. Тоненьким, почти бесплотным изваянием, стояла Лиля посреди темной, освещенной только двумя крошечными, скорее декоративными бра у изголовья диванчика. Под прохладным шелком халата леденела тончайшая короткая рубашка, в стакане, стиснутом маленькими сильными пальцами, истерично шипели, прыгали таблетки. Вода в ванной стихла, вскоре в кухонном проеме появился Артур, он был в одних трусах. Свою, видавшую иные цивилизации одежду, он сунул комом в белый пластиковый контейнер для грязного белья, уютно и практично устроенный Олегом под раковиной в ванной.

– Я… это, – Лиля медленно протянула Артуру стакан с угомонившимися таблетками, – вот…

– Что ты? Это? – Артур взял стакан и выплеснул содержимое в мойку. – Что такое? В чем дело?

– Я… просто… – она смотрела в пол, – мне нужно поговорить с тобой…

– О чем, Лилечка? – поставив стакан на стол рядом с мойкой, подошел к девушке и взял ее за плечи. – О чем ты хочешь со мной поговорить? У нас есть общие темы?

Лиля судорожно сглотнула, чувствуя, как пальцы Артура все сильнее и сильнее впиваются в худенькие шелковые плечи. Она никак не могла поднять головы и посмотреть ему в лицо, как школьница перед учителем, хотя и была старше Артура почти на восемь лет.

– Послушай меня, Лиля, – он придвинулся к ней почти вплотную, – если ты только посмеешь сделать из Олега козла, я тебя удавлю собственными руками. У-дав-лю. Спокойной ночи.

С этими словами он выпроводил ее и закрыл кухонную дверь, сожалея об отсутствии замка или какого-нибудь шпингалетика – сейчас, как никогда хотелось покоя и хоть относительного, хоть иллюзорного чувства одиночества. Хотелось знать, что никто не войдет, не приоткроется дверь и не возникнет в проеме черный миндалевидный, неподвижный глаз.

Прикурив сигарету, Артур прихватил стакан с мартини и вышел на небольшой кухонный балкон. Нежная августовская ночь мгновенно приласкалась, прильнула к обнаженной артуровой груди… ночь тоже женщина и ей хочется любви, она тоже частная собственница, хищница, ее ничто не останавливает…

Он посмотрел на свет захватанный мутный стакан, в нем из последних сил веселилось наиглупейшее мартини. Сделав пару больших глотков, Артур глубоко затянулся и подумал сначала о Беглове, а после о том, как же ему осточертел этот фальшивый до самого кончика фильтра «Davidoff», недоделанный логотип и вообще все, что связано… он не знал, как выявить эту мысль, как выяснить, что же конкретно ему так сильно надоело. Просто стоял, облокотившись на деревянные, покрытые золотистым лаком перила и курил с протяжным, холодноватым ощущением того, что что-то забыл, что-то пропустил, не заметил…

На утро поднялся с тяжелым, тупым похмельем. Еле-еле встал, побрел сначала в туалет, после в ванную. Выдавив в рот зубной пасты, Артур пополз под душ и минут двадцать стоял под тонкими упругими струйками воды, языком размазывая пасту по зубам, деснам, нёбу. От ее концентрированной до человеконенавистничества мяты, затошнило немилосердно. Тщательно прополоскав рот, он закрыл воду и осторожно, боясь поскользнуться на неуверенных похмельных ногах, полез из ванной.

Взяв с полки чистое полотенце, Артур резко растер тело, разгоняя кровь, почти насухо вытер жесткие, сильно отросшие за последнее время волосы и посмотрел на себя в зеркало. Основательная щетина придавала лицу неряшливый, запущенный вид. Артур зачесал назад еще влажные волосы, из зеркального шкафчика над раковиной извлек одноразовый бритвенный станок и принялся за дело. Аккуратно снимая пену вместе с волосками, он думал о Лиле, о том, как было бы хорошо и просто, если б ее не было совсем. Ведь некое подобие отчуждения, отдаления между Артуром и Олегом наступило именно с ее появлением.

Закончив бритье, он сполоснул лицо, плеснул на ладонь бальзам после бритья от Кристиана Диора. Ему не нравился запах «Duna», он казался Артуру каким-то назойливым, бесхребетным, но на этот раз бальзам удивительным образом освежил, а запах даже немного взбодрил. Перебрав батарею одеколонов и туалетных вод Олега, он выбрал «Bugatti». Смешавшись с «Duna», запашок получился не ахти… Чувствовал себя Артур уже гораздо лучше.

Собираясь выходить, он бросил взгляд на большую, под розоватый мрамор полочку, заставленную косметикой Лили, ее духами и туалетными водами. И, неизвестно зачем, он подошел к полочке и принялся рассматривать разнообразные флакончики. Как правило, Артуру достаточно было посмотреть на женский туалетный столик, или заглянуть в косметичку и он знал об этой женщине практически все.

Пара дорогих наборов теней приглушенных, в основном коричневых тонов, практически не тронуты чистенькими игрушечными кисточками, с десяток помадных тюбиков, причем, цвета от инфантильно бледно-розовеньких, до ехидно фиолетовых. Тушь, пара карандашей… и довольно странный разброс запахов – от невесомо весенних, до тяжелого, приторного «GHOST». Из этого Артур мог сделать вывод, что Лиля довольно разносторонняя и многогранная натура, и отнюдь не так проста, как кажется. Неприязнь к ней усилилась, во рту обозначился гадкий кисловатый привкус и зачем-то вернулось, казалось, по-хорошему ушедшее похмелье.

– Артур, ты там не умер? – за дверью раздался голос Олега, и Артур удивился, что тот не в офисе.

– Все, иду! – зачем-то окинув взглядом просторное помещение ванной комнаты, будто там могли остаться следы парфюмерных исканий, он, на всякий случай, поправил темно-фиолетовый, выполненный в виде полумесяца флакон «GHOST», нацепил на лицо ничего не значащую утреннюю улыбку и открыл дверь. В домашнем халате, заспанный, Олег смахивал на ананас. Почему именно такое сравнение мелькнуло в похмельной, начинающей постепенно разболеваться голове, Артур не знал. Он улыбнулся – ананасы всегда были ему симпатичны.

– Утро доброе, – Артур вышел из ванной, – а чего это ты не в офисе?

– Сегодня суббота, – сверкнув в зевке металлокерамикой, он улыбнулся и тепло кивнул Артуру как в прежние, «долилечные» времена, и Артуру сразу стало легче дышать.

– Здорово, что сегодня суббота.

– Еще бы.

– Я завтрак соображу? – в этот момент Артур готов был сообразить все что угодно, даже логотип.

– Лиля уже готовит.

– А… ага.

Дверь за Олегом закрылась, зашумела вода. То и дело сглатывая горьковатую тошноту, Артур отправился в зал, покопался в платяном шкафу в поисках каких-нибудь собственных вещей, живущих в этом доме. Нашелся пакет со старыми черными джинсами, парой футболок, скомканной рубашкой и одним носком. Натянув джинсы, он надел футболку горчичного цвета с маленькой черной надписью «Big» чуть повыше левой груди, и босиком отправился на кухню. К счастью, Лили там не было. На столе красовалось блюдо, на нем дымилась яичница с беконом, помидорами, луком и зеленью. Рядом стояла масленка, тарелка со свежеподжаренными тостами, два широких четырехгранных стакана и запотевшая бутылка «Гиннеса». Зверский голод помешал как следует все это обдумать, Артур положил себе на тарелку внушительный ломоть яичницы, намазал маслом тост и принялся за еду.

Когда в стакане осела пивная пена, явился Олег. Посвежевший, тщательно выбритый, он, казалось, пребывал в отличном настроении и самочувствии. Присоединившись к Артуру, он с аппетитом набросился на еду.

Когда все было съедено, а пиво выпито, на кухню заглянула Лиля. Ее фигурку облеплял тонкий длинный сарафан с рисунком в виде экзотических цветов. Блестящие черные волосы со стрижкой «каре», тщательная челочка, крупные солнцезащитные очки, болтающиеся на серебряной цепочке и помада цвета слабого кофе с молоком – все это Артур рассмотрел за мгновение, опустил взгляд и щелкнул зажигалкой.

– Ты куда, Лилуш? – повеселевший от холодного утреннего пива, Олег развернулся к ней всем корпусом.

– Пройдусь по магазинам, – светло, безмятежно улыбнулась она. – Доброе утро, Артур.

Тот кивнул, выдыхая дым.

– А разве мы не завтра собирались за продуктами?

– Я не за едой, просто хочу пройтись, посмотреть всякие мелочи.

– Ладненько, ты мобильник взяла?

– Всегда со мной, – обняв Олега, она чмокнула его в щеку, помахала Артуру и вышла, оставив после себя запах свежескошенной травы.

– Хорошо пивко пошло, – довольно вздохнул Артур, – есть еще?

– Не знаю, глянь в холодильнике, – Олег поднялся, потянулся, открыл балконную дверь и вышел на солнышко. Артур извлек одинокую бутылку «Гиннеса», открыл и присоединился к Олегу. Тот стоял, облокотившись на перила, подставив лицо едва заметному ветерку.

– Слушай, – Артур поднял бутылку и посмотрел на сверкающий от солнца напиток, – тебе никогда не хотелось послать все к чертям, сделать шаг и оказаться в каком-нибудь другом мире?

– И что дальше? – Олег открыл глаза и жестом попросил бутылку.

– В смысле?

– Ну, дальше-то что? Ну, послал, ну, шагнул, а дальше? Вот я в другом мире, – он глотнул пива и вернул бутылку Артуру, – стою, смотрю, раззявив рот на невиданные просторы, и что я собираюсь делать? Разумеется, познавать этот мир, его законы, его строение, его общество. Нормально развивающийся человек, в среднем, затрачивает на довольно таки приблизительное мироизучение четырнадцать-пятнадцать лет от своего рождения. Мне тридцать семь, значит к моменту подросткового понимания нового мира, мне будет около пятидесяти двух. Для того, что бы сделать элементарную жизненную карьеру: работа-семья, потребуется приблизительно от пяти до десяти лет, смотря чем еще заниматься. Следовательно, к моменту маломальского становления, мне будет шестьдесят или гораздо больше. И к этому времени мне, скорее всего, так все осточертеет, что опять захочется куда-нибудь скакануть, вот только «скакалки» будут уже болеть и плохо двигаться.

Артур, все это ерунда, и слова про «там хорошо, где нас нет», тоже чушь, хорошо там, где ты это хорошо сам себе сделаешь, и не важно, что это за место. А если тебе скверно, плохо, то куда-то бежать бесполезно, тебе везде будет плохо, ты себе это плохо кругом устроишь. Жизнь так коротка, что едва успеваешь привыкнуть к самому себе, договориться с самим собой, а посмотреть по сторонам, приблизиться к окружающим, порою просто не поспеваешь. Какие миры, Артур, о чем ты? Здесь бы не потеряться.

Артур болтал остатки пива на донышке бутылки.

– Все это верно, правильно и все такое, – вздохнул он, – но, Олег, неужели тебе не скучно? Неужели тебе никогда не бывает скучно? Разве ты никогда не хотел совершить какое-нибудь безумство, что-нибудь непоправимое?

– Артур, мы разные люди, – мягко улыбнулся Олег. – У меня есть солидный якорь, под названием «чувство ответственности», ответственности за тебя, Лилю, за свою фирму, да мало ли еще за что. И этот якорь не позволяет высоко прыгать и далеко бегать. Ты художник, творческий человек, тебе должны быть свойственны такие порывы, фантазии, это естественно, и говорить тебе – будь осторожен, держись ногами покрепче за землю, – бессмысленно. Когда в уши задувает ветер перемен, уже не слышишь ничьих советов. Я просто хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя и как друга и как брата, порою даже, как сына, и что бы с тобою не случилось, чтобы не произошло, я все сделаю для того, чтобы помочь тебе, сделать так, чтобы все у тебя было хорошо.

Артур поставил на перила пустую пивную бутылку и крепко обнял Олега.

– Все будет хорошо, – Олег похлопал его по плечу, – все встанет на свои места и прояснится.

– Мальчики! – раздался голос вернувшейся Лили, и Артур едва не зарычал от злости. – Вы где?

– Здесь мы, – Олег пошел на кухню, а Артур хотел закурить, чтобы побыть еще немного в их с Олегом отрезке времени и пространства, где еще клубились молекулы его монолога, где все еще реально, почти осязаемо существовал некий заповедный круг, внутри которого было просто и спокойно. Но, сигареты остались на кухонном столе, молекулы разговора стремительно улетучивались, заповедный круг распадался – тонкий мир пришел в негодность.

Лиля с Олегом обсуждали покупки – какую-то ерунду, разложенную на кухонном столе. Артур прошел мимо, толкнул дверь кабинета Олега и включил один из трех компьютеров, забитый различными графическими программами. Особо ни о чем не думая, принялся набрасывать логотип для сети магазинов, торгующих бытовой техникой. Вдохновение и не думало посещать, Артур ненавидел работать через силу, но тут пришлось напрячься. Очень хотелось отвлечься, сбежать, спрятаться в работу, пусть и без вдохновения, без особого интереса.

Где-то через час, он набросал трехцветный экзотический цветок, почти скопированный с сарафана Лили, его стебель плавно переходил в крученый провод со штепсельной вилкой, включенной в розетку. Ужаснувшись собственному творению, Артур отправился на кухню покурить. Олег читал газету, Лиля готовила обед, телевизор торопливо бормотал новости.

– Олег, – Артур прикурил и присел за стол, – я там набросал кое-что…

– Логотип? – оторвался он от чтения.

– Ну да. Поеду я домой, ладно?

– Двенадцать дней назад я слышал такую фразу, – Олег сложил газету и положил на край стола, – я отвезу тебя.

– Ты же пиво пил.

– Один бокал, да и время прошло.

Олег вышел.

– Может, пообедаешь с нами? – Лиля стояла к нему спиной, нарезая грибы.

– Нет, спасибо.

Вскоре Олег вернулся. Попрощавшись с Лилей, Артур отправился в прихожую обуваться. На душе было гадко.

По пути завернули в супермаркет, Олег накупил продуктов – кое-что себе, остальное Артуру, а Артур взял водки себе и вина девушке. Он еще не знал, кому позвонит, кого пригласит, поэтому взял красного и белого.

– Может, заедем куда-нибудь, перекусим?

– Нет, домой хочу поскорее, как-никак двенадцать дней без секса, – усмехнулся Артур.

У ресторанчика «Толстый Мо», Артур сказал:

– Останови здесь, пройдусь.

– Нет уж, я тебя до подъезда, до квартиры!

Припарковавшись, Олег прихватил часть пакетов и вошел вслед за Артуром в единственный подъезд облезлой высотки. Не заходя в квартиру, поинтересовался, придет ли Артур в понедельник на работу? Получил утвердительный кивок, попрощался и ушел.

Квартира встретила Артура душной, нежилой тишиною. «Надо же, – подумал он, сбрасывая ботинки и проходя на кухню, – не так уж и долго я отсутствовал, а квартира меня уже забыла, вычеркнула из списка жильцов». Поставив пакеты на стол, он огляделся, рассматривая, вроде бы знакомые, но уже какие-то чужие предметы. Казалось, только пепельница обрадовалась возвращению хозяина.

– Гады, – хмыкнул Артур, обращаясь к трем грязным тарелкам, затаившимся в мойке.

Разобрав пакеты, он рассовал продукты по холодильнику и, отчего-то, захотел белого вина. Открыв бутылку, сполоснул бокал. Попивая мелкими глотками «Токай», он прошел в комнату. Прокуренная духотища, солнце, бьющее в не зашторенные окна, сантиметровый слой пыли на экране небольшой видеодвойки, наспех заправленная тахта, вытертая ковровая дорожка грязного цвета, громадный сувенирный бокал с цветными конфетами и орешками на низеньком журнальном столике, там же сиротливо жалась записка Олега: «Как появишься – сразу позвони!», кресла по бокам, торшер, платяной шкаф, компьютерный стол и старая мебельная стенка, обладающая уникальной особенностью – сколько ее не протирай, она все равно выглядела пыльной.

Каждая вторая подружка Артура, с которой он встречался больше одного раза, как правило, затевала уборку, начиная обживаться, надеясь всюду понаставить свои невидимые метки. Но, ни Артур, ни его квартира, принимать потенциальную хозяйку не желали. Все переставленные вещи будто сами собой возвращались на прежние места, пыль немедленно слеталась обратно, а покрывало на тахте сминалось комом.

Усевшись в кресло, Артур взял валявшуюся у телефонного аппарата записную книжку и полистал ее. Из списка особо никого не хотелось, но сидеть в одиночестве, созерцая пыль на телеэкране, не хотелось и подавно.