Текст книги "Алмон"
Автор книги: Галина Полынская
Соавторы: Агент Индивидуальные Авторы
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
* * *
Когда вдыхать акацию и дождь стало больно до крика, Анаис умыла лицо ледяной водой, переоделась в джинсы и майку и тихонько, чтобы никого не разбудить, спустилась вниз и вышла во двор, тихонько притворив за собою дверь. Нет, она совсем не хотела нарушать обещание, данное Дэну, ей просто необходимо было немного пройтись по рассветающим улицам. В движении хоть немного утихала непрерывно горящая боль в груди.
* * *
Зайдя в кабинет, Патриций тяжело опустился в кресло, достал из ящика стола бумаги и принялся неторопливо их просматривать. Его длинные пальцы музыканта перекладывали тончайшие шелковистые листы, но мысли Владыки витали далеко… Внезапно пальцы замерли. Патриций поднял взгляд и посмотрел прямо перед собой. Затем отшвырнул бумаги, встал из-за стола, пододвинул к стене кресло, поднялся на него и стал снимать свой портрет.
* * *
Выйдя во двор, Анаис глубоко вдохнула и подумала, что ни с каким другим не сравнится пьяняще-грустный воздух этого Города у Моря… У ворот обнаружилось, что калитка заперта не только на щеколду, но и на замок. Девушка обернулась, посмотрела на готовящийся проснуться трехэтажный дом, отошла в густо заросший розами и кустами белладонны палисадник, еще раз огляделась по сторонам, и в один прыжок перелетела через двухметровый забор. После Мертвой Зоны она перестала всерьез рассматривать законы природ, веществ и материй.
* * *
Поставив портрет за портьеру, Патриций походил по кабинету, остановился у камина и отсутствующим взглядом посмотрел в его темное нутро. Постояв неподвижно пару минут, Георг вызвал Первого Советника. Почему эти люди назывались «Советниками» никто не знал, даже они сами, потому что никто и никогда не осмелился бы хоть что-то посоветовать Патрицию.
– Я здесь, Владыка, – отдуваясь, в кабинет вбежал высокий полный господин в золотых одеждах. – Я уже здесь!
– Иди сюда, – указательным пальцем поманил его Георг.
Советник поспешил к камину.
– Донгау, ты мог бы раз и навсегда решить эту проблему?
– Какую именно? – он перевел дух и украдкой смахнул со лба бисеринки пота.
– Вот эту, – Патриций указал пальцем в каминное нутро.
Донгау с трудом согнулся в поясе и уставился в пустой камин. Пристальным взглядом он сумел заметить налет сажи на стенках и пару крошечных угольков.
– Камин, Донгау, – прозвучал ровный голос Патриция, – может быть только в двух вариантах, только в двух: горящий и чистый. Или это для кого-то новость? Или камины во Дворце больше не считают нужным убирать?
– Да что вы, – Донгау выпрямился, на его круглом лице отразился ужас от одной только мысли, что Дворцовые камины могут не вычистить, – все камины…
– Тогда почему здесь грязь? Здесь грязь почему?
– Георг, – всплеснул пухлыми ладонями Советник, – это какое-то чудовищное недоразумение! И это недоразумение немедленно будет устранено!
Донгау бросился к выходу.
Не желая сталкиваться с обслугой, Патриций покинул кабинет и пошел прочь сквозь анфилады комнат.
* * *
Как-то незаметно влажные утренние улицы увели Анаис от дома к пустынной набережной. Полусонная вода лениво перебирала прибрежные камни, раскинув крылья, ловили тонкие потоки ветра белые птицы, по песку торопились по своим утренним делам мягкие пестрые существа с космическими глазами – кошки. Из-за угла ближайшего кафе выбежал большой темно-серый зверь с пушистым хвостом и направился к Анаис. «Это со-ба-ка», – вспомнила название зверя Анаис. Что-что, а такое немыслимое количество животных и птиц, живущих бок о бок с людьми, оставалось для нее одной из самых больших странностей Земли. Виляя хвостом, зверь подбежал к девушке и ткнулся холодным мокрым носом ей в ладонь. Это было настолько необычным ощущением, что Анаис ахнула и рассмеялась, а измучившая боль в груди неожиданно вдруг стала затихать и гаснуть.
– Не бойтесь! Он не кусается! – крикнул, выбежавший на набережную мужчина в спортивном костюме. – Ко мне, Дик! Ко мне!
Пес лизнул на прощание ее руку и помчался вслед за хозяином.
– Счастливой тебе жизни, со-ба-ка, – улыбнулась Анаис, глядя на удаляющиеся фигуры. – И спасибо…
За спиной вдруг захлопали громкие крылья. Анаис вздрогнула, оборачиваясь. Она мельком успела заметить грузно отлетевшую в сторону черную птицу. Прямо перед нею стоял Палач с больным от страха и злости лицом.
* * *
Когда Галактикам случается дышать берегами иных Вселенных, зачем с такой частой тоской начинают биться сердечки крошечных жителей малых планет?
* * *
Дэн столкнулся с Сократом в дверях «Изумруда». Перегородив Денису вход – выход, толстяк сказал:
– Будь до конца хорошим человеком и повтори, как тебя зовут?
– Де-ни-с-с-с! – внятно произнес молодой человек, с неприязнью глядя на толстяка. Произошло именно так, как он и предполагал – появление этого человека разрушило все, что могло разрушить.
– Ты не мог бы позвать Анаис?
– Не мог бы.
– Почему это?
– Ее нет.
– А где она?
– Я хотел бы у вас спросить.
– Не надо сейчас с моим мозгом упражняться! Это очень важно! Где она? Срочно говори, где?
Сократ стоял к нему вплотную, схватившись за дверные косяки, и Дэну ничего не оставалось, как, практически уткнувшись носом в его красный галстук, пробормотать:
– Я честно не знаю где она. Анаис куда-то ушла рано утром, и до сих пор ее нет. Сто раз просил не уходить вот так вот, никого не предупредив, но она опять ушла.
– А где она может быть? – у Сократа тоскливо заныло в желудке. – Куда обычно уходит?
– На набережную.
– Идем со мной, места покажешь.
– Сейчас не могу, я уже на работе…
– Я тоже! – Одним движением руки Сократ вытолкнул Дэна из дверного проема на аллею и придержал за предплечье, чтобы не вздумал вернуться обратно. – Бегом, бегом! Теряем время!
– Объясните, наконец, в чем дело? – Дэн не ожидал от толстяка такой железной хватки. – Анаис грозит какая-то опасность?
– Давай так: я тебе хорошо заплачу, если ты прямо сейчас покажешь мне эту шелудивую набережную в вашем убогом городе, на вашей убитой планете! Или лучше так: я просто тебя удушу прямо сейчас, если ты не покажешь…
– А я ведь все время как чувствовал, что с ней может что-то стрястись, уйди она куда-то одна! Здесь недалеко, вы только не нервничайте, если пробежаться, будет еще быстрей!
Сократ расстегнул пиджак, рубашку, ослабил узел галстука, и они побежали, сворачивая на кипарисовую аллею, ведущую прямиком на набережную.
* * *
Распавшись на смолянистые лохмотья, черная птица обернулась Дракулой.
– Не представлялось случая поблагодарить тебя.
– За что, Палач? – Анаис смотрела на идущих к пляжу людей в разноцветных легких одеждах, не представляя, как же попросить их о помощи. Палач с Дракулой никак не привлекали внимания, они были выглядели и были одеты, как люди.
– За Велисту. За то, что ты…
– Прекрати с ней разговаривать! – Плечи старика то и дело нервно вздрагивали. – Быстрее!
– Почему ты не даешь ему договорить? – Анаис холодно взглянула на вампира. – Быть может, я хочу узнать, в чем заключается его благодарность.
Если бы Дракула закрыл глаза, он мог бы поклясться, что это говорит Георг.
– За то, что дала почувствовать, как невыносима жалость Владык! – с яростью отрезал Палач. – Такую боль не унести! Подхвати ее, Дракула, не дай упасть.
– Это была не жалость! – только и успела воскликнуть Анаис, как сознание ее взорвалось и погасло.
* * *
Дэн с Сократом выскочили на набережную, и толстяк, тяжело дыша, прохрипел:
– Где? Куда дальше?!
– Она обычно здесь гуляет… вдоль берега…
– Протяженность набережной?
– Не знаю… большая она…
– Мы где приблизительно?
– Посередине…
– Сейчас душить начну!
– Я делаю все, что могу! Так, давай пробежимся к одному кафе, она там иногда сидела.
И они понеслись, расталкивая поминутно густеющий поток курортников.
* * *
Среди такого многолюдья, Дракула с Палачом опасались полностью отключать сознание девушки и в бесчувствии относить ее к площадке Транспортного Вихря. Они оставили ей возможность безвольно передвигаться по земле и, подхватив ее под руки, потихоньку повели подальше от людских глаз.
* * *
Набегавшись до тошноты и дрожи в ногах, Дэн почти упал на балюстраду и сказал:
– А если она уже дома? Просто пришла домой, а мы тут бесимся? Может, сходим…
– Вон она, – Сократ указал на переход через железнодорожные пути. В метрах трехстах по мостику шли двое мужчин в светлых одеждах, они заботливо поддерживали кого-то пьяненького в синих джинсах. Сократ поискал взглядом ближайший переход через рельсы. Но его не было. – Нет, ну только на вашей планете можно сделать пляж вдоль железной дороги!
– Ну что поделать, такой вот город…
Сократ его уже не слышал, он мчался к переходу, до которого оставалось метров пятьсот.
* * *
– Далеко еще? – Дракула с трудом удерживал Анаис. – Как же она может быть настолько тяжелой? Вроде маленькая такая…
– Почти пришли, – Палач немного неловко себя ощущал в белом льняном костюме, словно он ходил в ночной одежде по улице. – Она действительно тяжелая, но не в размере дело. Сгоревший обрубок домика видишь?
– Не донесу! Я старый человек! Мне требуется уважение!
– До смерти замучаешься тебя уважать!
– Что ты сказал? Я не расслышал! Повтори!
– Ничего я не говорил! – огрызнулся молодой человек, подхватывая на руки Анаис. – Скорее, а то упустим наш Вихрь!
Старый вампир заторопился к деревянно-кирпичному остову, утопленному в буйной растительности, свернул на тропинку и, брезгливо приподнимая штанины, направился к торцу здания – к наглухо закрытой ржавой железной двери. Дракуле достаточно было просто коснуться ее пальцами, как дверь услужливо приоткрылась сама собой.
* * *
Сократ никак не мог понять, куда же троица делась? Только что шли по дороге, и вдруг исчезли, стоило на мгновение опустить голову, чтобы откашляться.
– Они туда свернули! Туда! – Махал рукой, догонявший его Дэн. – Вон в те деревья!
Денис догнал толстяка у обгоревшего дома, припрятавшего свой уродливый скелет в стороне от людских глаз. Сократ с остервенением пытался вскрыть ржавую железную дверь, непонятно для какой надобности установленную в торце погорельца. Потерпев фиаско в борьбе с дверью, толстяк в отчаянии запрокинул голову и посмотрел на небольшой провал в стене, находившийся приблизительно на уровне второго этажа.
– Сможешь туда залезть?
Дэн окинул тоскливым взглядом закопченную стену, посмотрел на свои тщательно отглаженные брюки и белую рубашку, в которой ему давным-давно уже полагалось стоять за стойкой в «Изумруде»…
– Давай подсажу! – не унимался Сократ. – Давай же, может быть еще не поздно!
– Эх-х! – махнул рукой молодой человек и стал карабкаться наверх.
Добравшись до провала, он заглянул внутрь.
– Что ты видишь? Что? – Толстяк переминался с ноги на ногу, едва не пританцовывая от нетерпения.
– А что я должен тут увидеть?! – послышался сердитый голос Дэна.
– Вниз, на пол посмотри! Никого нету?
– Внизу вроде черный жестяной лист на подпорках, что ли, а по нему рассыпан какой-то радиоактивный песок – голубой и светится!
– Все понятно, – упавшим тоном произнес Сократ, – можешь слезать. Не успели…
Спрыгнув на землю, Дэн сорвал несколько листьев, чтобы вытереть руки, теперь не могло быть и речи, о том, чтобы идти на работу в таком виде. Толстяк стоял, опустив голову и ветер ерошил его светло-каштановые с золотинками кудри.
– Я был так близок, так рядом… оглушительный позор на мою никудышную голову.
– Можешь, наконец-то, объяснить, что вообще происходит? – Дэн отбросил листья, руки стали еще грязнее. – Я ничего не понимаю. Где искать Анаис?
– Забудь о ней. Тебе и не надо ничего понимать. Просто забудь. Мне сейчас срочно надо попасть к кинотеатру «Лотос», подскажи, как туда поскорее добраться?
– К летнему кинотеатру, который уже лет десять как не работает?
– Именно.
– Лучше взять такси, если срочно, он на другом конце города.
– Что ж за день сегодня такой роскошный? Куда не плюнь, кругом удача. – С тяжелым вздохом Сократ полез во внутренний карман пиджака, вытащил массивный перстень искуснейшей работы и протянул Денису. – На, держи на память.
– Это мне? – в растерянности он взял кольцо. – Зачем? То есть, я хотел сказать…
– Давай, дружище, – толстяк хлопнул его по плечу, – удачи тебе и прощай.
И не успел Дэн ничего сказать в ответ, как Сократ быстро пошел прочь, скрываясь за деревьями. Опомнившись, Денис бросился за ним, намереваясь вернуть кольцо, но толстяк уже растворился в пестрой людской толпе.
* * *
Одну за другой распахивал Дракула двери личных покоев Анаис. Войдя в спальню, он огляделся, зачем-то поправил покрывало на кровати и кивнул Палачу. Палач осторожно уложил девушку, поправил подушку под ее головой, убедился, что она дышит и сердце бьется ровно, и удовлетворенно улыбнулся:
– Ты пойдешь к Патрицию или я?
– Иди лучше ты, – старик примостился в кресло у окна. – А я тут посижу, посторожу, отдохну с дороги. Чего ждешь? Иди, ступай скорее.
* * *
«Неужели все-таки Дракула с Палачом постарались? – Сократ мерил шагами грязный пустырь, некогда бывший зеленой лужайкой у кинотеатра „Лотос“. – Если мне не удалось открыть вход к транспортной площадке, значит, она принадлежит частному лицу и рассчитана на узкий круг… Ох, не хочу я думать, что это за лицо, ох, не хочу…»
– Сократ, ты идешь? – из разбитого окна здания выглянул нервный венерианец. – Мы не можем больше ждать, Вихрь упустим, да и дела у нас, быстренько забросим тебя на Сатурн и…
– Сейчас. – Все еще непонятно на что надеясь, Сократ окинул прощальным взглядом пустырь и дорогу, ведущую к небольшому базарчику. – Сейчас, сейчас…
– Мы больше не можем ждать, сам знаешь, как тяжело вызывать и удерживать Вихри на Земле! Да и незаконно это…
– Все, не плачь, уже иду.
Толстяк глубоко вдохнул и протиснулся через пролом в серой стене.
* * *
Патриций сидел за столом с кабинете и не мигающим взглядом смотрел на Палача, докладывающего об успешном визите на Землю.
– Она в своей спальне, – закруглился, наконец, молодой человек и добавил: – Дракула тоже там. Сидит, охраняет…
– Молодец какой. – Это были первые слова, произнесенные Георгом за весь монолог Палача.
– Вы не хотите пойти к ней? Она скоро очнется.
– Как захочу, пойду всенепременно. Убери оттуда Дракулу, сделай одолжение, пусть не показывается пока что на глаза.
– Да, да, иду! Убираю, убираю! – донеслось уже из коридора.
Патриций медленно закрыл глаза и судорожно сглотнул, будто чья-то невидимая рука внезапно сдавила его горло.
* * *
Сократ задумчиво брел по берегу чистейшего озера Олавия, названного в честь здравствующей королевы Сатурна. За далекими горными вершинами дотлевало закатное солнце, отчего небо играло зеленоватыми и розовато-фиолетовыми свечениями. Свечения постоянно менялись цветами и оттенками, переливались, сплетаясь и рисуя удивительные картины. Такими вот теплыми, прозрачными вечерами, с самых высоких точек Сатурна можно было разглядеть многоцветие вспышек гигантских Колец.
Усевшись на мягкий белый шар, – сидение, способное поднимать отдыхающего над землей и медленно парить вдоль берега или над водой, Сократ почесал переносицу, не совсем представляя, как же ему действовать дальше.
* * *
Сознание медленно возвращалось, гудящими волнами и толчками пульсировало оно, искрясь от боли. Анаис чувствовала, что лежит на чем-то прохладном, мягком… Проведя ладонью по покрывалу, она поняла, что это постель. Открыв глаза, она попыталась приподняться, не понимая, где находится.
– С возвращением, моя дорогая.
* * *
– Сократ, будешь с нами ужинать?
Толстяк оглянулся. Задумавшись, он успел отлететь почти к середине озера. На берегу стоял тот самый «корешок», о котором он рассказывал Анаис, – король Сатурна Аргон.
– Спасибо, не хочется.
Сократ развернул шар и вскоре приземлился рядом с Аргоном.
– Что тебя печалит, друг мой?
Король заглянул в пасмурное лицо Сократа проницательными янтарными глазами.
– Ведь нашел ее, понимаешь? Рядом был, потрогать мог, зачем не остался? Посидел бы с ней до утра, нет, договорились встретиться на другой день! Вот такой я, знаешь ли, встречальщик! Как я мог такую глупость сотворить? Нельзя было отпускать ее ни на шаг!
– Погоди терзаться, – король поманил рукой замерший неподалеку такой же белый шар и тот послушно подлетел к Аргону. – Ты уверен, что ее увели Дракула с Палачом?
– Думаю, да.
– Ты думаешь или уверен?
– Думаю, что уверен, – вздохнул Сократ. – Хотя выглядели они иначе, одеты были как люди, но внешний вид ничего не значит.
– Все равно остается хоть какая-то надежда, что это были не они, и Анаис сейчас не на Марсе.
– И где она в таком случае? – невесело усмехнулся Сократ.
– Мы обязательно ее найдем, я сделаю все возможное.
– Ты предупредил Ластению на всякий случай? Ну, что бы она по возможно разведала, что там и как во Дворце?
– Конечно, она постарается выяснить как можно больше. Прошу тебя, друг мой, идем ужинать, Олавия ждет.
– Хорошо, идем.
Сократ поднялся с шара и побрел рядом с высоким статным королем Сатурна к песчано-белому дворцовому ансамблю.
* * *
Вспыхнули светильники в изголовье, полился мягкий молочный свет. Патриций сидел в кресле у кровати, глаза его были серо-голубыми, спокойными и безмятежными, как вечернее море земное.
– Почему вы не отпустите меня? – голос Анаис прозвучал тихо и устало. – Ну, зачем я вам? Какой от меня прок?
– Что бы я ни сказал, – будет пустым звуком в сравнении с тем, что я чувствую. А чувства невозможно выразить словами. Где Глаз Идола?
– Я не отдам его ни вам, ни кому-либо другому. Понимаете? Не отдам.
– Да зачем же он тебе? Можешь объяснить?
– А вам?
– У меня с ним связано много воспоминаний.
– У меня теперь тоже.
– Анаис, мне тоже жаль, что так получилось с Алмоном…
– Да ну? – горько усмехнулась девушка.
– … ты даже не представляешь, насколько жаль. Но теперь уже ничего не изменить, хотя я с большим удовольствием поменял бы вас местами.
– Мне тоже жаль. Я бы не задумываясь поменялась с ним местами, не спрашивая вашего удовольствия. Вы попытались избавиться от меня, потеряв при этом единственного, кто был вам дорог. Видимо, наш ад передается по наследству.
– Ты любила его?
– Да.
– Как?
– Разве можно выразить словами любовь к Космосу? Вы можете выполнить мою просьбу?
– Какую?
– Позвольте мне немного побыть одной. А потом делайте все, что пожелаете.
Владыка встал и вышел из спальни, беззвучно притворив за собою дверь.
* * *
Аргон положил столовые приборы на тарелку, давая слугам понять, что ужин он закончил.
– Значит, Патриций выдворил тебя с Марса без права возвращения на планеты Сообщества? – уточнил он.
– Именно, – кивнул Сократ, принимаясь за воздушный десерт. – Произнес мне вслед небольшую, но содержательную речь, и сказал, чтобы духу моего в Сообществе не было.
– И все же ты рискнул вернуться на Сатурн? В Систему?
– Ну не на Земле же мне сидеть до старости, у меня тут дел полно, некогда расслабляться. Переждал грозу и снова в строй. Вот это желтое с ягодами никто больше не будет? Можно я все доем?
– Доедай. – Король задумчиво рассматривал свой перстень на указательном пальце. – Следует позаботиться о твоей безопасности. Лучше тебе пока не покидать дворцовых стен.
– Аргон, не волнуйся, ничего мне Патриций не сделает, у него своих важных дел невпроворот, чтоб еще и о моей казни хлопотать. Кстати, Олавия, я тебе сегодня говорил, что ты сверкающе выглядишь?
– Нет, сегодня еще не говорил, – мягко улыбнулась королева, качнув короной черных кудрей, подобранных золотыми гребнями. – А я тебе говорила, как мы рады видеть тебя, Сократ? Как мы по тебе скучали?
– Можно и не говорить, – довольно хмыкнул толстяк, – я это и так знаю. Дайте-ка я за вас, друзья мои, бокальчик подниму!
* * *
Давно уже Палач так быстро не бегал, тем более по Дворцу, где один только вид бегущего человека, приближенного к Повелителю, вызывал мгновенную панику окружающих. Он метался по Дворцу в поисках Повелителя, пока какой-то мужчина в зеленом одеянии не подсказал, что Патриций в одной из Главных Дворцовых Библиотек.
– В какой именно?! – притормаживая, взревел молодой человек, чувствуя, как противно стекают по спине струйки пота.
– С красной дверью, – быстро ответил мужчина в зеленом, успевший пожалеть о своем желании делиться информацией.
– Там нет красных дверей!
– Из дерева. – Мужчина в зеленом быстренько пошел прочь от Палача, ускоряя шаг и, уже на бегу, добавил: – Из красного дерева! С вырезанной веткой и лицом! Там еще…
Дослушивать Палач не стал, он уже мчался к ближайшему лестничному маршу – предстояло опуститься на два уровня. У двери с древесной ветвью и лицом неизвестного Палачу существа, пришлось постоять, отдышаться и только после входить. Но, сдержаться все равно не смог и воскликнул с порога:
– Владыка!
– Не кричи, – поморщился Патриций, – книги любят тишину.
Георг стоял у окна, вполоборота и листал фолиант с серебряными страницами.
– Владыка, – Палач снизил звук до громкого шепота, – случилось нечто невероятное!
– Что именно? Вы с Дракулой бросили пить?
– Повелитель, пойдемте скорее, мы не знаем, что делать!
– Не скажу, что это стало для меня большой новостью.
– Владыка, прошу вас, идемте! Это важно! Невероятно важно!
– Надеюсь, не пустяков ради меня беспокоишь?
– Нет, уверяю вас! Уверяю!
Закрыв фолиант, Георг бережно поставил его на полку одного сотен замысловатой формы стеллажей, и вышел вслед за Палачом.
* * *
Оставшись в одиночестве, Анаис переоделась в одно из любимых платьев, – оно иногда казалось ей живым из-за способности тонкой шелковистой ткани в зависимости от освещения менять свой цвет от бледно-зеленого до глубоко-малахитового; надела подходящее колье – каскад прозрачных зеленых капель, убрала волосы под тончайшую сетку из белого золота и, подойдя к окну, посмотрела в вечерний Парк. Ночные тени, как тайные стражи, уже скользнули на его аллеи. Больше не было ни боли, ни тяжести, ни страха, ни чувств, ни мыслей – ничего. Она просто стояла и ждала, что будет дальше. Ей было безразлично.
* * *
– Вот видите, Владыка, я же говорил вам! Говорил, что это не пустяки! – от возбуждения у Палача невыносимо пересохло в горле, стоявший на соседней дорожке Дракула молчал, стараясь лишний раз не привлекать внимание Патриция к своей персоне.
– Теперь вижу.
Лицо Георга скрывала тень древесной кроны, чему Палач был даже рад. Никому не захотелось бы увидеть его лицо в этот момент. Раздумывал Патриций недолго:
– Шестой подземный уровень, Серая Обитель. Понятно?
Дракула с Палачом синхронно закивали.
* * *
Глубокая тьма упала на Парк. На Марсе и ночи наступали резко и рассветы, сумеркам отводилось совсем немного времени. Планета вообще ни в чем не терпела полумер и недосказанности и этого же требовала от жителей своих: не можешь ненавидеть – люби, не можешь умереть – живи, но только не влачи сумеречного существования…
Вскоре Парковый омут разбавили белесые и зеленоватые глубинные огни, взметнулись над вершинами деревьев светящиеся струи фонтанов, окропляя разноцветными брызгами сонные кроны. Эти брызги долго светились на листьях, дорожках, скульптурах, превращая Парк в феерическую картину.
За спиной Анаис приоткрылась дверь, зазвучали чеканно-четкие шаги Георга.
– Идем со мною, Анаис.
Девушка молча направилась к выходу.
– Ты не хочешь спросить, куда мы идем?
– Нет, – совершенно искренне ответила Анаис, – не хочу.
* * *
– Ластения, не спишь? – Аргон поднял взгляд на вошедшую в столовую девушку. – Поздно уже.
– Не могу уснуть, – она присела рядом с Сократом, расправляя складки домашнего лазурного платья. – Волнуюсь, все время думаю о Дворце.
– Я тоже о нем думаю, – вздохнул толстяк. – Ты не передумала, милая? Страсть как не хочу, чтобы ты туда отправлялась.
– Всегда мечтала побывать на таком большом приеме. Прибудут делегаты даже из других Систем! – Ее солнечно-желтые глаза сверкнули восторгом. – Нигде и никогда не собирается разом такое количество интересных гостей!
– Да уж, – Сократ пристально разглядывал пятно на манжете своей рубашки, – гости там и впрямь дивные бывают. Ты хоть с охраной едешь?
– Вся охрана пребывающих во Дворец остается за его пределами, – сказал Аргон. – Для этого там специальный комплекс имеется.
– Как это… как это… малосимпатично.
– Да ну что вы, в самом-то деле, – вмешалась Ластения, – какая может быть охрана на столь грандиозном приеме? Я и не понимаю, зачем вообще приводить с собой защитников в величайший дом Солнечной Системы. Что там может такого страшного произойти?
Аргон с Сократом обменялись взглядами и промолчали.
* * *
Они миновали наземные уровни Дворца и стали спускаться в утробу планеты. Анаис никогда раньше не бывала даже в винных погребах, а сейчас она входила в тело Марса.
На шестом уровне Патриций замедлил шаг и вскоре остановился у пепельно-серой двери. На нее можно было и не обратить внимания – дверь выглядела частью монолитной стены. Георг коснулся ее двумя пальцами, и дверь бесшумно подалась внутрь. Сначала Анаис увидела огромные, висящие в воздухе мерцающие световые шары тревожного цвета. Затем почувствовала запах мертвой атмосферы, лишенной всех энергополей и пространственно-временных связей. Патриций жестом предложил пройти внутрь. Анаис ступила на странный, блестящий жирным блеском черный пол и он заныл, пружиня под ногами. Георг остался на пороге. Девушка обвела взглядом полупустое округлое помещение: бурые стены, словно раздутые внутренним ветром стены шатра, сходились кверху конусом и венчались световыми шарами. По левую руку, вплотную к стене, располагалась белая кровать с белоснежным покрывалом, по правую, так же у стены, – какое-то непонятное сооружение, напоминающее гигантское заваленное пестрыми лоскутьями гнездо. Георг громко хлопнул в ладони, Анаис вздрогнула от неожиданности, и вдруг тряпье зашевелилось. Из глубины «гнезда» стал подниматься полуволк. Глухо рыча, он с трудом встал на ноги. На его искаженное безумием лицо падали спутанные космы полуседой гривы волос, сквозь них горели налитые кровью больные глаза. На нем была та же самая одежда, в которой он пересекал Мертвую Зону – рубашка с эмблемой Офицера Спец Штата и штаны, заправленные в высокие военные ботинки. Анаис ахнула, непроизвольно отпрянув к выходу.
– Нет, нет, – Патриций жестом остановил ее. – Куда же ты? Неужели ты не рада снова увидеть своего друга? А так надеялся доставить тебе нечаянную радость.
В висках Анаис разлилась обжигающая боль, лицо Георга задрожало перед глазами.
– Не может быть… – с трудом произнесла она – горло стягивал невидимый обруч, – он не может быть Алмоном… Алмон погиб у меня на глазах… вы сами его убили.
– Да, я понимаю, в это чрезвычайно трудно поверить, я сам был слегка озадачен, когда увидел его в Парке, ума не приложу, как он там очутился. Этому есть только одно объяснение, моя дорогая: Алмон смог совершить удивительный поступок – обратный переход из Смерти в Жизнь. Но как ему это удалось, мы с тобой навряд ли узнаем, он не умеет говорить, его интеллект на уровне хищного животного, преобладают в основном инстинкты. Но он не опасен, не беспокойся, его контролирует ошейник. Видишь полоску из белого металла? Этот ошейник нельзя снять, сломать или испортить. Если хоть что-то попытаться с ним сделать, Алмон мгновенно умрет от болевого шока. Благодаря этому ошейнику, я всегда смогу контролировать его, как бы далеко от меня он не находился. Ну, вот и все, пожалуй, теперь я могу спокойно оставить вас вместе. А чтобы радость от общения с другом была полнее, я специально выбрал именно эту Серую Обитель, здесь созданы условия, приближенные к Мертвой Зоне: вам никогда не захочется ни есть, ни спать, вы никогда не заболеете, не постареете и не умрете. Вы сможете находиться здесь практически вечно. Кажется, вы именно этого хотели: всегда быть рядом, вместе? И, конечно же, я не стану торговаться, предлагая свободу в обмен на Глаз Идола, это глупо, тебе все равно некуда идти. Я просто подожду, пока твой рассудок расколется и ты встанешь рядом с полуволком. Когда твой разум помутится, ты не сможешь больше хранить и защищать Глаз Идола, тогда я его заберу и наконец-то забуду о вас. Не сразу, конечно, но со временем забуду. Ты знаешь, а мне где-то даже отчасти жаль, что ваш с Алмоном путь привел вас именно сюда.
С этими словами, Патриций отступил на шаг назад, и пепельно-серая дверь плавно закрылась, слившись со стеной в единый монолит.
* * *
На Марсе начался дождь, переходящий в монотонный ливень, способный тянуться несколько дней. Тяжелые крупные капли разрывали в клочья листья, заставляя бурлить лужи и грязь, – казалось, все вокруг кипит. Работа в Гавани сделалась совсем невыносимой и, будто сговорившись, никто не вышел на работу. Главный индустриальный центр встал.
* * *
Когда за Георгом затворилась дверь, полуволк опустился в тряпичный ворох и остался сидеть неподвижно. Ссутулившись, с опущенной головой, он дышал тяжело, хрипло, медленно, будто во сне. На окаменевшую девушку полуволк не обратил внимания. Анаис не помнила, как подошла к белой кровати и присела на край, аккуратно, как за столом на приеме, расправив платье. Как долго она просидела вот так, с идеально ровной спиной и гордой осанкой, девушка тоже не знала. Очнулась она от боли. Оказалось, Анаис так сжала руки в кулаки, что ногти до крови впились в ладони.
* * *
– Властелин, в Гавани забастовка!
– Что?
– Забастовка в Гавани, рабочие не вышли на свои места, ни один не вышел!
Советника Рубина трясло в ознобе: нести Патрицию плохие новости – это само по себе уже дурно. Георг и к хорошим-то новостям по-разному относился, а тут настолько вопиющий случай. Однако, Георг казался на удивление спокойным. Он сидел в кресле у пустого камина, задумчиво потягивал светлое вино из высокого бокала и что-то писал на листе бумаги. Советнику Рубину почему-то показалось – стихи…
– Плохо, – наконец произнес Повелитель, поставив бокал на услужливый тонкий столик. – Гавань должна работать, это же очевидно. Ступай и позови Дракулу.
– Да, Повелитель!
Старый вампир явился незамедлительно.
– Вы хотели меня видеть, Владыка? – возник он на пороге кабинета.
– Не особо, но ты мне понадобился.
Вампир, облаченный в длинный балахон небесно-голубого цвета, отороченный красной каймой, имел такой нелепый вид, что Патриций невольно усмехнулся. Дракула тут же воссиял ответной улыбкой.
– Ты знаешь, что сегодня произошло?
– Где конкретно? – На сухом лице вампира возникла крайняя степень озабоченности текущими событиями.
– Здесь, – развел руками Патриций, – на планете.
Дракула озаботился еще сильнее, но все равно никак не мог взять в толк, что же Патриций имеет в виду.
– Гавань. – Патриций взял со столика бокал и поднес к губам. – Она, видишь ли, бастует.