Текст книги "Появишься - позвони (Книга 1)"

Автор книги: Галина Полынская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– А курить можно? – Олег победил угощение, не рискнув отведать остальных яств, особенно уродившуюся червивой могру.

– Не желательно, но если уж вам невтерпеж...

– Ага, – кивнул парень, протягивая сигарету Артуру. Закурив, они стали смотреть на Имо, ожидая новостей. То и дело Артур ловил на себе быстрые взгляды девушки Нии, когда она думала, что Артур этого не замечает, то взгляд, направленный в его сторону, делался долгим, внимательным и задумчивым. "Никаких историй в параллельных мирах, ладно?", – хмыкнул внутренний голос, и Артур непроизвольно улыбнулся.

– Ну, что же, приступим, пожалуй, – Имо промочил горло и оглядел всех присутствующих. – Начнем с того, что все вы по-прежнему находитесь на своей любимой родине – Земле, для меня – Таграсе, для Нии – Тевтоне, для Дворога – Гермесе. Наша планета действительно представляет собой мощный организм, способный питать и содержать двенадцать миров, плюс мертвый, необитаемый тринадцатый. В сознании и подсознании практически всех граждан с десятичной системой исчисления цифра 13 является плохой, как видите, неспроста. Наиболее элементарная и верная модель миров – веер, да, да, обыкновенный веер, надеюсь, все в состоянии представить себе эту конструкцию?

Олег вопросительно посмотрел на Артура, тот кивнул, и Олег принялся представлять.

– В сложенном виде, – продолжал Имо, – веер представляет собою одну единственную пластину. Точно так же каждый из вас видел и воспринимал окружающую реальность – как одну единственную, не подозревая, что под этой "пластиной" находится ещё двенадцать. Но, стоит развернуть веер, как взгляду является удивительная, многообразная картина, не так ли? Стоит сказать, что ранее меж мирами были четко выстроенные, плотные границы, они практически не пересекались. Если же такое случалось, то это были совершенно незначительные, незаметные наложения.

Со временем, вследствие взрывов, резкого повсеместного ухудшения экологического фона, и, как следствия – искажения общего информационного поля, стали истончаться не только границы, стали искривляться и сами миры, нередко наслаиваясь друг на друга, случались даже пересечения. Границы сделались подвижны, перетираясь, они рвутся, тогда и случаются такие самопроизвольные переходы, как у всех вас.

Наш мир, как и ряд других, находится на стадии распада, и мы вынуждены идти на такие меры, как принудительное задержание людей, способных на переходы из мира в мир. Разработанная нами система небольших тренировок, позволяет таким людям осознанно, целенаправленно осуществлять подобные переходы и выполнять некоторые несложные, но очень важные поручения...

– А сами вы этого не в состоянии сделать? – не выдержал Артур. Обязательно нужны посторонние, особенно, такие как мы? Ни в каких мирах, кроме своего, не смыслящие?

– Ну, почему же не смыслящие? На данный момент вы уже обременены довольно большим объемом информации. – Мягко улыбнулся Имо, но глаза его оставались спокойными, взгляд – почти скучающим. Казалось, эту речь ему приходилось произносить частенько.

– Нет, а действительно, – Олег затушил окурок в своей тарелке, аккуратно припечатав его в остатки соуса, – почему мы? Для таких дел, наверняка, нужны специалисты, а мы то чё? Чего с нас толку?

– Вот именно из таких как вы мы и создаем специалистов, – спокойная, ироничная улыбка Имо, казалась Артуру уже издевательской. Чтобы не допустить покалывания злости в висках и ладонях, он закурил. Имо промочил горло и продолжил:

– К сожалению, срок службы таких специалистов крайне невысок, и мы вынуждены постоянно пополнять их ряды...

– В каком смысле – невысок? – локоть Артура соскользнул со стола и припечатался к коленке. – А что с ними происходит?

– Видите ли, – взгляд Имо сделался совсем скучающим, – в каждом мире существует своя, кардинально отличающаяся от других среда, предназначенная конкретно для обитателей этого места. В основном, люди, случайно или намеренно попадавшие в другой мир, погибают. Ваши случаи своего рода исключение из правил, хотя в последнее время подобные казусы участились. Человек, перенесший переход в одном или же, как Артур, в двух направлениях, подвергается громадному физическому и эмоциональному стрессу, если после этого он остается в полноценной форме – чудесно, невероятно...

– Нельзя ли ближе к теме, – Артур пытался выжать из окурка невозможное, – что значит "срок службы невысок"? Что случается с людьми?

– В среднем организм выносит пять-шесть переходов, единственный зафиксированный максимум – девять, но для этого надо иметь хорошее, очень хорошее здоровье...

– Так что с человеком-то?!

– Погибает, разумеется.

– Не понял, – покачал головой Олег.

– Погоди, – Артур швырнул окурок в свою тарелку. – Из всего "довольно большого объема информации", я понял, что вы, просто-напросто, собираете таких как мы – случайных, и определяете им участь рабов и смертников?

– И выбрасываете как использованные гондоны, да?

– Погоди, Олег, – злость уже не просто давила, она колотила в виски, требуя законного выхода наружу. – Значит вы, вот так просто, забираете людей, наплевав на их жизнь и судьбу...

– Кстати, о судьбе, – улыбнулся Имо, согласно кивая.

– ... используете в своих целях, и хороните где-то на заднем дворике?

– Минуточку, – Имо поднял узкую смуглую ладонь, – вы говорите, "наплевав на жизнь и судьбу". Позвольте поинтересоваться, чем же так замечательна ваша конкретно жизнь? И откуда вы можете знать, что предначертано Вам по судьбе? Так называемая "судьба", это своего рода программа, ось, вокруг коей свивается ваша, в большинстве случаев, никчемная жизнь. Это вам она кажется нужной и важной, потому что вы не в силах даже вообразить себя в ином качестве, на что вас, как правило, хватает, так это на совершение преступления, или же на корчи в алкогольном или наркотическом бреду. Вы говорите, что мы "собираем случайных и определяем участь рабов и смертников", это сугубо ваша личная точка зрения, и я не собираюсь с вами спорить, переубеждать, потому что в данный момент вы будете слушать только свои эмоции. Я просто выскажу свою точку зрения и прошу вас выслушать её, как я выслушал вашу.

Итак, я высказывался уже о ваших жизнях, не подумайте, что я считаю никчемным поголовное ваше существование, просто в соотношении величин вашей жизни и жизни планеты, её сообщества, несоизмеримы. Шанс, которым одарила вас ваша судьба – уникален. Вам предоставлена реальная, а не фантастическая, не иллюзорная возможность сделать нечто существенное во имя не просто цивилизации, а десятка цивилизаций. Если вам известны истории ваших миров, вы должны знать, что из века в век, люди без раздумья отдавали свои жизни за сиюминутные, порою абсурдные цели и ценности. И я смею утверждать, девяносто процентов этих смертей напрасны, и возведены в ранг геройства только для того, что бы оправдать глупость фанатичных мнимых героев и привлечь в кровавую мясорубку новых, поддающихся управлению людей. Хотя, что я говорю? Все люди поддаются управлению в той или иной степени, они все без исключения управляемы, главное, доступно, логично объяснить, внушить цель, привлечь, и человек сам стремится к её воплощению. И думает, что он, именно он, и никто другой избрал эту цель верной. Как правило, ведущие выбирают глобальные по своему разрушению цели, подбор ведомых труда не составляет, всем необходима цель. Для ведомых она быстро трансформируется в "смысл жизни", и сама жизнь становится неважной мгновением, в сравнении с вечностью достигнутой цели. Но, как правило, сама цель, идея, утрачивает свой смысл и суть ближе к середине, превращаясь в тупое, навязчивое следование ложной супер-идеи. Всё равно всё заканчивается неизбежной точкой – нелепой жизнью, напрасной смертью...

– Погруз какой-то... – шепнул Олег Артуру, – уже ни хрена не соображаю... башка забеременела...

С трудом избавившись от собственного полукоматозного состояния, Артур сглотнул осклизлый комок тошноты, взял сигарету из лежавшей на столе пачки, прикурил, и его тут же вырвало прямо в стоящую перед ним тарелку.

Дальнейшее Артур помнил смутно, когда пришел в себя, все уже было убрано, перед ним стоял стакан с напитком и очередной салат. Бледному Олегу явно было плохо, Ния то и дело судорожно сглатывала, борясь с тошнотой, один лишь Дворог выглядел не пострадавшим.

– Друзья мои, – произнес Имо, – сейчас я продемонстрировал вам один из простейших способов влияния на собеседника, это очень просто, вы быстро овладеете этой нехитрой премудростью. Определенный тембр голоса, модуляция, практически незаметные голосовые акценты и собеседника можно отключить минуты за полторы-две до полной потери сознания.

Олег скрипнул зубами и, глядя на Имо исподлобья, сжал под столом кулаки. Артур наступил ему на ногу и шепнул:

– Успокойся.

– И, последнее на сегодня, – коньячные глаза Имо были устремлены куда-то поверх голов сидящих за столом, – Артуру должно быть известно, что телепатия находится у нас на уровне бытового общения. Мысль о каком либо побеге сама по себе абсурдна, как разумные люди вы должны это понимать. Куда и как бежать? Все вы находитесь в абсолютно незнакомом для вас мире, любая самодеятельность, любой опрометчивый шаг могут стать последними. Все, друзья мои, остальные вопросы обсудим за ужином, за вами придут.

– Погодите, – Артур приподнялся из-за стола, – мы можем общаться друг с другом или будем сидеть как собаки по клеткам?

– Разумеется, можете, все ваши комнаты расположены по соседству, двери открыты, душ общий, обо всех мероприятиях вас будут извещать по микрофонам, расположенным в ваших ушах, посему вынимать их не следует. И помните, условия вашего пребывания здесь и нашего с вами сотрудничества зависят исключительно от общего дружеского взаимопонимания. До встречи за ужином.

Артур хотел ещё что-то спросить, но на лице Имо было уже такое неприкрытое желание как можно быстрее отделаться от всей компании, что он решил повременить.

Двое безмолвных Бегловых, одетых в короткие коричневые курточки, такого же цвета узкие штаны и некое подобие мокасин, проводили пленников в их апартаменты. Олег с Артуром сразу же зашли вместе в комнату Артура.

– Вот ведь говно какое! – Олег выковырял из уха микрофон и сунул в карман, Артур сделал то же самое. – Нет, ну как тебе, а?!

– Для начала успокойся, – Артур глубоко вдохнул и выдохнул безвкусный воздух, – сейчас главное успокоиться. Так, для начала, – он присел на край кровати, Олег уселся по-турецки прямо на полу напротив, – ты как сюда попал?

– А х... его знает! – он вытряхнул из пачки сигарету и закурил.

– Ну, хоть примерно?

– У нас был мальчишник, – затянувшись, он немного успокоился, проводы так сказать моей холостяцкой жизни...

– Постой, – удивился Артур, – ты жениться, что ли, собрался?

– Ну, типа того.

– А сколько ж тебе лет?

– Девятнадцать, моложе выгляжу, да?

– Да, есть немного... жениться в девятнадцать лет! Дурной совсем! Ладно, об этом потом, давай дальше, у вас мальчишник.

– Ну да. В общем, попили водки сначала у меня дома, потом взяли все с собой, поехали на Кубань, шашлыки там, то се, короче, укушались прилично. То ли на спор, то ли уж не помню, как, меня уломали прыгнуть в воду в одежде. А там текучка, берега высокие, не так что бы очень, но мне хватило. На трезвую я б ни за что не согласился, а так... Ты фильм "Невезучие" смотрел?

– Да.

– Так вот, Ришар по сравнению со мной счастливчик. Мне всегда и во всем катастрофически не везло, смех да и только. Другой бы на моем месте повесился б давно, а я думаю, ну, раз судьба такая, даже прикалывался над этим. Мне друзья даже кличку дали – "Гуфи", помнишь, мультик такой был про Гуфи 33 несчастья? Так вот это про меня! Любой другой прыгнет в речку и ничего, а я прыгну и обязательно расхреначусь вдребезги.

Короче, прыгнул, но почему-то не в воду брякнулся, а – не поверишь – в сугроб! Потом не помню ничего, очнулся уже в комнате, такой же, как у тебя, только в моей стены зеленые. Гадость, короче. Ну и все. А у тебя как?

– У меня интересней, – вздохнул Артур, закуривая, – я, можно сказать, сам напросился.

И он коротко поведал свою историю.

– Прикольно, – вздохнул Олег, когда Артур закончил. – Слушай, эти деятели взаправду мысли читают?

– Парнишки с желтыми глазами – да, насчет Имо не знаю, надо как-нибудь проверить.

– Да что проверять! – отмахнулся Олег, плюя на окурок, – у них тут наверняка кругом жучки и видеокамеры понапиханы!

– По-крайней мере две – точно, – усмехнулся Артур, – наши ушные микрофончики.

Олег сходил в туалет, выбросил окурки, вернулся и принялся бесцельно бродить по комнате.

– Нет, ну я ко всему, наверное, был готов, – он остановился напротив картины, – к любой заднице, но такую жопу даже я, со всей своей невезучестью представить не мог... – он тяжело вздохнул и снова принялся кружить по комнате.

– Слушай, вместо того, чтобы скулить, давай лучше все, как следует, обдумаем и взвесим. Ведь безвыходных ситуаций не бывает.

– Ага, это мой девиз по жизни, – усмехнулся Олег. – Здесь, наверняка, все такие же умные были, а никому свинтить не удалось.

– А откуда ты знаешь?

– Если бы кто-нибудь сбегал, нас бы держали тут за колючей проволокой.

– Не факт, мы же понятия не имеем, какие у них тут законы и хитрости. Уж, наверное, это местечко безопаснее всякой там проволоки.

– И чего делать? – Олег с тоской заглянул в полупустую сигаретную пачку.

– Знал бы – сказал, – пожал плечами Артур, – надо подумать... решить, с чего начать...

– Ага, – Олег присел на корточки, – сами будем драпать или тех двоих ещё прихватим?

– А? – погруженный в размышления, Артур не сразу понял, кого он имел в виду.

– Девушку и придурка в балахоне будем вытаскивать?

– А мы уже что, бежим сегодня ночью? – Артур немного рассердился на пацанячью легкомысленность. – Ты подожди, ещё рановато. И, не стоит, я думаю, пока им ничего говорить, мы же понятия не имеем, кто они такие и чего от них ожидать.

В дверь кто-то тихонько поскребся. Артур с Олегом переглянулись, почти одновременно вынули из карманов микрофоны и вставили в уши.

– Входите! – сказал Артур.

Дверь приоткрылась и на пороге показалась Ния.

– Можно к вам? – она смотрела то на Артура то на Олега.

– Да, конечно, – улыбнулся Артур, поднимаясь с кровати, – заходите.

Олег выпрямился и тоже заулыбался ей навстречу. Она вошла и остановилась в двух шагах от двери. В полный рост девушка оказалась почти вровень с Олегом, худая, почти тощая фигурка без намеков на какие-нибудь хоть маломальские женственные округлости, по-прежнему была наглухо затянута в темно-зеленую кофточку и длинную, до пола узкую черную юбку. "Ни за что, – подумал Артур, продолжая улыбаться, – лучше онанизм".

– Присаживайтесь, – Артур жестом показал на единственное пригодное для этого место – кровать. На затылке девушки оказался блинообразный черный беретик, под которым, судя по всему, скрывались волосы. Олег снова, как воробей, устроился на корточках, Артуру ничего не оставалось, как сесть на пол рядом с ним. Повисла тишина.

– Ну, как вам здесь? – сморозил Артур и захотел водки. О чем говорить он не знал, да и не особо хотел, с большим удовольствием пообщался бы с Олегом на темы насущные.

– Вы оба из одного мира, да? – бледные губы Нии дрогнули то ли в гримасе, то ли в улыбке.

– Ага, – кивнул Олег, – хоть в этом повезло.

– А вы откуда? – Теперь хотелось и водки, и пива.

– Из Тевтона, вы, наверное, не знаете?

– Нет, конечно, – Артур жестом попросил у Олега сигарету, – а что там у вас интересного? М-да, что-то я туплю постоянно...

– Скоро ужин, – Ния переводила взгляд аквамариновых глаз с Олега на Артура, – уже звали...

– Правда? – по-гагарински улыбнулся Артур, – как же это мы прослушали?

– За ужином попросите для всех прогулки на свежем воздухе, – не обратив внимания на его реплику, продолжала девушка, – и чтоб обязательно два раза в день – днем и вечером. Только непременно ты попроси, обратилась она к Артуру, – тебе точно не откажут. И вообще, проси всего побольше, возможно Имо мы больше не увидим, а он здесь главный.

– Почему я? – удивился Артур.

– Они на тебя большие надежды возлагают, тебе не откажут.

– С чего ты взяла? – совсем уж изумился он.

– Тебе одежду другую выдали, это означает, что у тебя будет отдельная, программа тренировок.

– А откуда Вы это все знаете? – подал голос Олег, – Уже бывали тут?

– Нет, просто я знала человека побывавшего здесь...

– Сбежал? – хором перебили молодые люди.

– Нет, – с этим она вышла, оставив их в недоумении. Вытащив микрофоны, Артур с Олегом обсуждали сказанное девушкой до тех пор, пока не пришли Бегловы.

За столом все уже были в сборе, Имо сидел на своем прежнем месте во главе стола, по правую руку ковырялась в тарелке Ния, по левую неподвижно высился Дворог. Он снова ничего не ел. Олег с Артуром сели рядом и на стол перед ними тут же поставили тарелки – еда была той же самой, что и в обед. Без особого энтузиазма, Артур посмотрел в тарелку, потом на Имо, тот задумчиво разглядывал дальнюю стенку.

– Я же просил вас не снимать микрофонов, – не меняя позы, произнес Имо.

– У меня от этой штуки ухо чешется, – тут же ответил Олег.

– У меня, кстати, тоже, – поддержал его Артур, – и вообще, с ними мы чувствуем себя унизительно, это нас подавляет и угнетает.

Имо перевел взгляд и зафиксировал его на Артуре, а тот, чувствуя новый, более мощный прилив наглости, уже не останавливался:

– Если уж по вашей милости нам предстоит прожить короткую, но очень полезную с вашей точки зрения жизнь, то мы хотели бы сделать её максимально приближенной к оригиналу. Не знаю, как остальным, но нам с другом необходимы никотин, алкоголь... что еще? А, мне нужна бумага и карандаши, буду рисовать на досуге, и обязательно двухразовые прогулки – днем и вечером...

– И женщины! – неожиданным басом вмешался Олег.

Артур осекся и забыл, что хотел потребовать дальше.

– Зачем вам женщины? – Имо посмотрел на Олега с нескрываемым интересом.

– Как зачем? Мы не можем без секса!

– Но для секса совершенно необязательны женщины, – уголки губ Имо дрогнули в тонкой улыбке, – для полноценного оргазма вообще достаточно только одного человека – самого себя. Секс с самим собой имеет множество преимуществ: не надо уговаривать, в любой момент, когда пожелаешь, безопасно, никто не забеременеет, никто не станет смеяться, оценивать и сравнивать ваши достоинства, и никаких проблем, объяснений и клятв партнеру. Разве не прелесть?

У Олега заиграли желваки, а под столом снова в кулаки сжались руки. Артур аккуратно наступил ему на ногу, оскалился в улыбке и согласно кивнул:

– Вы правы, выход изумительный, в конце концов, если уж совсем припечёт, можно будет трахать друг друга. У меня ещё просьба, верните мою одежду все, что у меня было при себе.

– Зачем?

– Хочется.

– Думаю, со временем, это будет возможно.

– А как насчет всего остального?

– Подумаю. Касательно алкоголя и никотина...

– Это непременное условие, – как же хотелось верить в сказанное Нией, – без этого мы на вас батрачить не собираемся. Тоже мне, радость...

– Никотин... хорошо, это возможно, что же до алкоголя, возможны небольшие порции, но только после выполнения заданий...

– А если первое или второе станут для нас последними? Нет, не пойдет, либо так, либо сами прыгайте по вашим разлюбезным мирам.

Повисла неуклюжая тишина. Ния сосредоточенно расправлялась с ужином, Дворог сидел истуканом, Олег вертел в руках сигаретную пачку, а Артур ощущал только резь в желудке и ничего больше. Никаких больше мыслей, чувств или желаний, только сонливая усталость и резь в желудке. Имо смотрел на Артура, не мигая.

– Вы что, разве не понимаете, что ваши требования, мало того, что абсурдны, они ещё и крайне опасны для вашего же здоровья, для жизни, в конце концов! – изрек Имо. – В ваших же интересах сейчас всячески заботится о своей физической форме, а не разрушать и без того подорванное здоровье. Вы же разумные люди...

– Умом Россию не понять, а уж Краснодар с Москвой тем более, – с улыбкой кивнул Артур, – когда нам что-нибудь приходится делать насильно, мы становимся непредсказуемыми. Сигареты и выпивка нам нужны сегодня же, и после ужина мы пойдем гулять, ладно? Все вместе, Вас я не имею в виду.

– То есть, вы хотите сказать, что в противном случае, откажетесь выполнять задания?

– Разумеется, – Артуру было очень важным понять, притворяется Имо или же из него действительно можно будет веревки вить при грамотном подходе.

– И вы думаете, я не смогу вас заставить?

– Боюсь, что, что бы вы ни делали, результат окажется нулевым, покачал головой Артур, отступать было уже все равно некуда, теперь к его словам внимательно прислушивался даже Дворог, – мы и так находимся в насильственной для нас ситуации, если же наше положение усугубится, мы ничего не сможем для вас сделать, тем более, толкового. Представьте, как выполнит задание человек, находящийся под сильнейшим моральным и физическим давлением? Да он же провалит всё и сразу! Поймите, удовлетворить наши просьбы в ваших интересах!

"Во мне подох проповедник или рекламный агент, – Артур незаметно сдул капельку пота с верхней губы. Ему самому-то не совсем ясно было, к чему нужны эти двухразовые прогулки и бумага с карандашами, но надо же было хоть что-то делать".

Имо помолчал, затем сделал пару глотков из стакана. Олег вертел в руках сигаретную пачку с явным желанием закурить, но терпел, ожидая, чем же все закончится.

– А в пьяном и обкуренном состоянии души и тела, вы, несомненно, выполните все качественно и в срок? – поинтересовался Имо, отставляя в сторону стакан.

– Ну, мы же не собираемся злоупотреблять, – Артур чувствовал себя все глупее и глупее, – так, для поддержания боевого духа в рядах...

Уже звучало не убедительно.

– Вино вас устроит? – неожиданно произнес Имо.

– Да! – воскликнули Артур с Олегом, не ожидавшие ничего подобного. Конечно!

– Никотин я могу вам предоставить только в виде рассыпного табака, ну, и бумаги соответственно.

– Прекрасно, замеча...

– А вот насчет бумаги и карандашей мне надо будет подумать. Прогулки я не смогу вам сегодня обеспечить, у нас запланированы обследования и тесты, после пройдет ваше обучение всему необходимому...

– За один раз?

– Да, у нас мало времени, посему обучение пройдет в так называемом пограничном состоянии, то есть вся информация будет отправлена непосредственно в ваш мозг.

– Это вроде обучения во сне, что ли? – насторожился Артур, а Олег явно занервничал.

– Что-то вроде, не волнуйтесь, это безопасно.

– Надеюсь, вы нам память или что там ещё можно, менять не собираетесь? – Артур улыбался резиновой улыбкой.

– Нет, что вы, в этом нет необходимости. Вы кушать будете? – Имо посмотрел в нетронутые тарелки Олега и Артура, неподвижного Дворога он уже игнорировал. – Завтрак будет только завтра.

Трудно было что-то противопоставить такому железному аргументу, Артур с Олегом принялись за еду, стараясь побыстрее проглотить непрезентабельный блин с зеленым гарниром.

Трапеза прошла в молчании. По её завершении, Имо поднялся и жестом пригласил остальных сделать то же самое. Имо подошел к дальней стене, встал спиной к молчаливой компании, произвел какие-то манипуляции, и часть стены поползла в сторону. Имо сделал шаг вперед, остальным ничего не оставалось, как последовать за ним в просторное помещение, как показалось с первого взгляда, целиком сделанное из шероховатой бледно-голубой пластмассы. По всему периметру стен со слегка закругленными углами, стояли аккуратные узкие кровати на высоких, явно регулируемых ножках. В изголовье каждой кровати виднелась маленькая подставочка, на ней красовалось нечто вроде белоснежного, увитого проводочками гермошлема. Над головой тускло поблескивал сплошной, громадный, почти во весь потолок экран. В центре комнаты располагался аппарат, сильно смахивающий на большущий музыкальный синтезатор.

Увидев все это, Олег скис окончательно, его движения замедлились, а в голубых глазах возникло такое выражение, которое можно наблюдать у пациентов зубоврачебного кабинета.

– Не дрейфь, – шепнул ему Артур, ободряюще похлопав его по плечу, потом напьемся от души.

– Прошу, разуйтесь и ложитесь на спину, – сказал Имо, закрывая за собой дверь и подходя к "синтезатору". Олег глубоко вздохнул, сбросил кроссовки и полез на соседнюю с Артуром кровать.

– Наденьте, пожалуйста, на головы шлемы крестообразным знаком на лоб, и ложитесь поудобнее.

Четверка медленно повиновалась. Устроившись на узкой кровати, Артур стал рассматривать экран на потолке. Вдруг он почувствовал, как его запястья, лодыжки и грудь несильно, но плотно стянуло нечто прохладное.

– Э! – он приподнял голову и увидел темно-серые, отсвечивающие металлом полоски на своем теле. – Это ещё что такое?

– Это на всякий случай, в целях безопасности. Если во время обучения кому-нибудь придет в голову встать, или же совершить резкое телодвижение, ход программы нарушится и, как следствие, возможно слабоумие.

Услышав это, Олег, пытавшийся выбраться из пут, замер, Артур же пожалел, что не сходил в туалет перед мероприятием.

– А процедура долгая? – спросил он.

– Не очень.

Вскоре в центре потолочного экрана появилась едва заметная желтая точка, она сразу же приковала к себе внимание, как единственно светлое пятнышко на гладкой темной поверхности. Как ни старался Артур не смотреть на эту точку, понимая её назначение, но взгляд, как заколдованный возвращался к ней. Тогда Артур закрыл глаза, но точка уже была "нарисована" на внутренней стороне век.

– Держите глаза открытыми, – немедленно раздался голос Имо.

Ничего не оставалось, как снова уставиться на желтое пятнышко. Смотрел он на него до тех пор, покуда не показалось, что пятнышко задрожало и задвигалось из стороны в сторону. Артур зажмурился, открыл глаза и понял, что это не обман зрения. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, точка принялась описывать различные круги и более сложные геометрические фигуры.

Вскоре точка разогналась до такой степени, что превратилась в большие, сложные, практически неподвижные рисунки ядовито-желтого цвета. Остролистые цветы с наложенными поверх овалами и треугольниками видоизменялись в иные причудливые картины так медленно, что глаз практически не мог уловить движения, сколь не напрягай зрение.

Постепенно это зрелище так увлекло Артура, что он забыл обо всем на свете, разглядывая неуловимо меняющиеся желтые картины, похожие на прекрасные галлюцинации обкурившегося компьютера. Тело налилось теплой тяжестью, приятно закололо стопы и ладони, под шлемом, во лбу и висках, разлилась матовая прохлада, и Артур услышал мерный, тихий гул в ушах, смахивающий на излишне басовитый морской прибой. Он то приближался, то удалялся, то сдавливая барабанные перепонки, то отпуская их. Артур уже не понимал, открыты его глаза или закрыты, видит ли он по-прежнему желтые рисунки, или они просто кажутся, тело и сознание словно кто-то разделил и, раскрутив, разбросал в разные стороны. Где-то в отдаленном уголке сознания захотелось забраться в уютную дрему, как под верблюжий плед, укрыться с головой и слушать, как за окном барабанит дождь, швыряя на мокрый карниз изорванные ветром багровые листья...

...по сине-сливовому оконному стеклу, догоняя друг друга, бегут, торопятся дождевые капли, превращаясь в ртутные ручейки... Артур протянул ладонь и потрогал упругую, прохладную кожу оконного стекла. Послышался какой-то шум, он обернулся и увидел, что стоит босиком, по щиколотку в раскисшей земле, вокруг покачивают густыми ночными кронами высокие кустарники, а позади серебрится узкая мощеная дорога, за нею – высокий, густо-черный лес.

Повернувшись обратно к окну, Артур попытался рассмотреть, что же там, за этим сине-сливовым стеклом. Безбожно мерзли ноги, дождь тёк за шиворот рубашки, но он всё вглядывался в сумрак, почти вплотную приблизившись к окну. Внезапно там, в глубине заоконного пространства, возникло отдаленное тусклое свечение. Оно приближалось, вскоре уже можно было различить три свечных огонька. Они выхватывали из темноты фрагменты интерьера и приближались к Артуру, неподвижно замершему среди дождя и кустарника.

Свет становился все ближе, уже можно было различить литой подсвечник, руку, держащую его, длинный бархатный лиловый халат... у самого окна, рука медленно поднялась, осветив длинные черные, беспорядочно разбросанные по плечам волосы и лицо... Артура. Глядя на самого себя, стоящего с подсвечником в руке по ту сторону оконной рамы, Артур поднял руку и приложил ладонь к стеклу. Человек в малиновом халате медленно коснулся указательным пальцем места, где была рука Артура, провел раз, другой, расправил ладонь и Артур увидел, что на ней нет линий, она гладкая и ровная, как чистый лист бумаги. Артур непроизвольно сделал шаг назад, оступился и полетел куда-то вниз. Не успел перевести дух, как упал на стог свежескошенного сена.

Пару минут просто лежал, успокаивая колотье в груди, смотрел на высокое синее небо с редкими пушинками облаков, птичьими точками и далеким солнцем, задумавшимся в момент то ли заката, то ли восхода.

Когда сердце немного угомонилось, Артур съехал со стога, обтер травою грязные ноги и огляделся. Луг с аккуратными холмиками стогов, сизые полоски тумана, безмолвная лесная опушка и тропинка, вьющаяся в туман. Озираясь по сторонам, Артур вдохнул чистый, наполненный травяным духом воздух, провел рукой по волосам, откидывая их со лба, и пошел вперед по тропинке. Тишина... ни звука, ни птичьего вскрика, лишь едва слышный шелест собственных шагов, да гулкий сердца стук...

Туман сгущался, он был теплым, как парное молоко, и Артуру стало вдруг тоскливо и жаль, что никогда он не бывал в деревнях. Все его знакомство с сельской местностью ограничивалось выездами на шашлыки в ближайшие подмосковные леса. Здесь же чувствовался такой покой, такая свобода, хотелось лежать навзничь на траве, покусывая какую-нибудь былинку, и слушать, как из земли, через тебя, струится неведомая глубинная сила.

Сквозь молочный туман проступили смутные очертания какой-то постройки, и Артур ускорил шаг. Это оказалась небольшая белая церквушка с высоким полукруглым входом. Дверей, равно как и стекла в окнах почему-то не оказалось. Остановившись на пороге, Артур заглянул в прохладный полумрак. Сквозь истлевший дощатый пол бурно росла трава, впереди виднелись остатки алтаря. Артур шагнул внутрь, мельком заметив небольшой тусклый колокол, висевший на железном пруте, вбитом в вершину дверного проема. На стенах ещё виднелись остатки росписи, над головой и ближе к алтарю она сохранилась гораздо лучше, можно было увидеть одежду и, кое-где нимбы святых. В самом алтаре высилось темное, почти черное деревянное распятие. Артур подошел ближе, разрушенное пространство за распятием терялось во мраке и Артура вдруг охватило языческое любопытство, желание посмотреть, а что же там, в бывшем недоступном ранее простым прихожанам месте. Хоть там и явно уже ничего путного не осталось, все равно хотелось прикоснуться к невидимой священной тайне, наверняка все ещё витающей в церковных стенах.