Текст книги "Ключ от черствого сердца, или Леди из нержавейки"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Все об операции Виктора Астахова. Кстати, когда вы впервые с ним встретились?

– Можно посмотреть его дело, – нервно предложил Соловейчик, махнув рукой в сторону стеллажа, снизу доверху уставленного папками.

– Я уже посмотрел. – Незнакомец небрежно толкнул папку, лежавшую рядом с его правой рукой. – Там полная дребедень. Липа.

– В каком смысле? – Лицо Соловейчика вытянулось. – Можно мне взглянуть?

Он уже потянулся за документами, но человек, сидящий за столом, сделал отрицательный жест, и врач непроизвольно отдернул руку.

– Вы прекрасно знаете, Владислав Григорьевич, что в ней находится.

– Ну да, знаю. Все сведения об операции плюс диск с компьютерной моделью. Зафиксированы произведенные изменения… Оплата по прейскуранту…

– Там сказано, что вы поправили Астахову нос и наложили пару швов на щеку.

– Ну, да. Я сам делал операцию. И считаю ее удачной.

– Еще бы. Сколько он вам заплатил?

– За операцию?

– За то, что вы изменили его внешность. И за молчание.

– Ничего не понимаю…

– Жаль, – нежно сказал человек с усами. – Если вы сейчас же мне все не расскажете, ваши денежки промотают наследники.

– Да что я должен рассказать? – взвизгнул Соловейчик, с ужасом наблюдая за тем, как незнакомец достает из кармана плаща перчатки и надевает их, аккуратно натягивая на пальцы. – Это была самая банальная операция. Парень попал в аварию…

– Ну да, ну да. – Следом за перчатками из кармана появился белоснежный носовой платок, которым усатый неторопливо и тщательно прошелся по всей поверхности стола. – Жаль, что нам не удалось найти общий язык.

– Что вы делаете? – одними губами спросил Соловейчик, не сводя расширенных глаз с рук человека в плаще.

– Я? Собираюсь вас убить, – просто ответил тот.

– Но за что?!

– Мне не хочется, чтобы вы кому-нибудь разболтали о том, что я интересовался Астаховым.

– Но я никому ничего не скажу. Клянусь!

– А что, если я не верю клятвам?

Возвратившись из дамской комнаты, Анжелика раскрыла сумочку и, достав зеркальце с губной помадой, принялась подкрашивать губы. В кабинете Соловейчика что-то упало, потом отодвинули стул. Девушка протянула руку и выключила лампу, затаившись в темноте. Пусть Соловейчик думает, что она улизнула, не попрощавшись. Ну, обругает ее нехорошими словами. А что еще он может сделать? Лучше уж услышать оскорбление, чем терпеть его так называемые шалости.

Она дождалась, пока затихнут шаги в коридоре и хлопнет входная дверь. Потом не удержалась и, резко вскочив, метнулась к окну. Из двери клиники вышел незнакомый мужчина в длинном темном плаще и, неторопливо оглядевшись, двинулся вдоль по улице. Одну руку он держал в кармане, в другой была светлая папка для бумаг. Дойдя до угла дома, он замедлил шаг и оглянулся на окна клиники. Потом свернул в переулок и исчез из виду.

Анжелика на цыпочках вернулась на свое место и прислушалась. Из кабинета Соловейчика не доносилось ни звука. Тишина воцарилась вокруг мертвая. Интересно, что он там делает? Медитирует? Она неподвижно просидела пять минут, потом вышла в коридор и позвала:

– Владислав Григорьевич!

Света в кабинете Соловейчика не было. Странно. Тот тип в плаще вышел один, а доктор остался. Анжелика потянула дверь кабинета на себя, и та легко подалась.

– Владислав Григорьевич! – снова окликнула она, шаря по стене в поисках выключателя.

Странно, как он мог уйти, не заперев кабинет? Не просто странно, а невероятно. Когда свет зажегся, Анжелика ахнула и зажала рот двумя руками. Соловейчик никуда не уходил. Он лежал на полу с неестественно вывернутой шеей и стеклянными глазами глядел в потолок. Все было в точности так, как она представляла себе вот только что. Анжелика выскочила в коридор и, отняв руки от лица, судорожно, словно захлебываясь, вдохнула.

Человек в плаще! Это он был в кабинете хирурга. Потом он ушел, а Соловейчик уже больше не подавал признаков жизни. Выходит, она видела убийцу! Погасив свет и притаившись, она, по всей вероятности, спасла себе жизнь.

Дрожа всем телом, Анжелика метнулась в кабинет Соловейчика и, стараясь не глядеть на тело, выключила свет. Если убийца не успел далеко уйти, он может увидеть, что клиника освещена, вернется и прикончит свидетельницу. Оставаться в темном помещении один на один с мертвецом было страшно. Еще страшнее оказаться обнаруженной. Трепеща от ужаса, Анжелика мышкой проскочила к телефону в регистратуре и набрала «ноль два». Назвала адрес и кое-как выдавила из себя:

– Здесь убийство. Приезжайте скорее.

* * *

Полина улизнула из лаборатории, никому ничего не сказав. С поистине мужской беспечностью ученая троица продолжала заниматься своей дурацкой программой. Наверное, если бы возле института начали рваться гранаты, они даже не выглянули бы на улицу. Болваны.

Мысль о том, что Виктора могут убить, держала Полину в постоянном напряжении. Если он сам не может оценить опасность и защититься, это нужно сделать за него. Принять радикальные меры. Пока братец не запер ее где-нибудь.

Первым делом Полина отдала пленку в фотолабораторию. Ей нужны лица тех типов из «Жигулей», причем крупным планом. Сделав заказ, она решила ехать на кладбище. Сегодня хоронили Алену – это узнал Виктор, позвонив вчера ее родителям, – и Полина надеялась поговорить с кем-нибудь из ее подруг. Черт побери – у Виктора была девушка, и ее убили. Он страдает, а Полина ничем не может ему помочь!

Мужчины слепы и глухи – ни брат, ни Левка Емельянов, ни сам объект ее страсти даже не догадывались, что с двенадцати лет Полина без памяти влюблена в Виктора и даже замуж вышла ему назло. Он упорно считал ее не заслуживающей внимания пигалицей и если не сюсюкал, то подтрунивал над ней. В пику ему она выбрала самого взрослого из своих ухажеров и начала поговаривать о замужестве. Если бы под руку подвернулся какой-нибудь старик, она, безусловно, осчастливила бы именно его. Но Виктору было все равно.

Выйдя замуж, Полина дала себе слово перестать страдать. Ровно три с половиной года она избегала встреч с Виктором, втайне надеясь, что на него это произведет определенное впечатление. Не произвело. Полина уже решила, что счастья в жизни нет, как вдруг… Виктор обнаружился в шкафу на ее даче!

Именно в тот миг она поняла, что жизнь без него – вообще никакая не жизнь. Она должна его видеть! И она решила – хватит прятаться. Как ни странно, Виктор неожиданно стал относиться к ней совсем не так, как прежде. Возможно, именно потому, что они так долго не встречались. Он посмотрел на нее со стороны, совсем другими глазами. Неужели у нее наконец появился шанс?

Глеб категорически запретил Виктору появляться на похоронах Алены. Но тот, конечно, пришел. Из своего укрытия Полина наблюдала за тем, как он, спрятав лицо в поднятый воротник, стоит в стороне, держа букет цветками вниз.

Внимательно разглядывая присутствующих, Полина особое внимание уделяла всем молодым девушкам – ей необходимо вычислить подруг Алены. Если бы не Виктор, она просто подошла бы поближе и, задав несколько несложных вопросов, выяснила все, что нужно. Но в данной ситуации приходилось надеяться только на свою интуицию.

Именно интуиция толкнула ее догнать невысокую, но весьма эффектную брюнетку, которая, не стесняясь, плакала во время печальной церемонии.

– Простите, – сказала Полина, – если я не ошибаюсь, вы дружили с Аленой?

– Да, дружила. – Брюнетка приостановилась на секунду, поглядела на Полину и медленно двинулась дальше, словно приглашая ее следовать за ней. – А вы кто? Как вас зовут?

– Полина.

– А я Наташа. Мы с Аленой вместе в институте учимся… учились. А вы?

– А я… Мы были не слишком близкими подругами. Мне поэтому неудобно подойти к ее родным. Да и, кроме того, такой момент, и тут я с вопросами…

– А что за вопросы? По поводу ее смерти я ничего не знаю. В тот день мы не виделись, меня и милиция об этом спрашивала.

– А по телефону вы разговаривали?

– По телефону – да. Мы даже условились встретиться: хотели вместе пойти в бар. Алена отыскала какое-то потрясное место с бильярдом, где можно познакомиться с шикарными парнями. По крайней мере, она так говорила. Но я пойти не смогла. Наверное, она одна пошла. А может, и нет.

Полина быстро оценила ситуацию и с интересом спросила:

– А что за бар?

– Я понятия не имею. Алена упомянула только, что он находится где-то в районе Нового Арбата.

– Ничего себе! – пробормотала Полина. – Могу себе представить тех шикарных парней.

– Алене нравились состоятельные личности, – простодушно заметила Наташа. – Она хотела звезду с неба.

Полина мельком оглянулась назад, туда, где остался Виктор. Черт побери! Неужели девчонка не понимала, что звезда – рядом с ней?

– Как бы мне отыскать этот бар? – в раздумье сказала она вслух. – Может быть, вспомните ну хоть что-нибудь?

– Алена говорила, – встрепенулась Наташа, – что там по стенам развешаны гипсовые маски. Знаете, как в театре: маска веселая – маска грустная.

«Уже что-то, – подумала Полина. – Где бы найти какого-нибудь любителя вечерних развлечений, который хорошо знаком с интерьером московских злачных мест?» Она поехала домой и села на телефон. Чуда не случилось – никто из знакомых ей не помог. Оставалось действовать методом тыка. Смывшись накануне из лаборатории, Полина оказалась на нелегальном положении – она скрывалась от Глеба, который наверняка сейчас рвал и метал. «Сам виноват, – подумала она. – Не послал бы Витю на мою дачу, я бы до сих пор ничего не знала».

Первым делом она отправилась в фотолабораторию за снимками. За срочность с нее содрали приличную сумму, зато фото получились отлично. Полина принялась рассматривать их, не отходя от кассы. Вот тот тип, что сидел за рулем. Совершенно обыкновенный! Среднего размера нос, средние глаза, нормальные губы – ничего выдающегося. На мизинце – перстень с темным камнем. У второго мужика, развалившегося на заднем сиденье, узкое, довольно смуглое лицо, раскосые глаза и короткие темные волосы.

На третьем снимке оказалась по-детски изумленная физиономия профессора Рамазанова-Кляппо, застигнутого на унитазе.

– Этот не считается, – пробормотала Полина и подложила к первым двум фотографию рыжего, которого она щелкнула в Соколовке. – Вот эти трое меня очень интересуют.

Если бы она держала связь с братом, то узнала бы, что ребята получили описание четвертого бандита. Рано утром Виктор позвонил в клинику пластической хирургии Соловейчику, но регистраторша, сдерживая ужас, сообщила, что доктор трагически погиб.

– Нужно выяснить все в подробностях! – заявил Емельянов. – Как могло так получиться: хирург торопится рассказать об интересующихся тобой личностях, и его в ту же ночь убивают! Вероятно, бандиты влезли в твою квартиру, прослушали автоответчик и решили от Соловейчика избавиться, чтобы языком не болтал.

– Но почему?! – воскликнул Виктор.

– Да уж, – заметил Глеб. – Что-то не похоже, что речь идет о деньгах, занятых у Казакова. Все очень странно.

– Надо точно узнать, что случилось с Соловейчиком, – рубанул воздух ладонью Левка.

– Но я сейчас… занят, – пробормотал Виктор, собиравшийся на похороны.

– Я сам поеду! – решил Левка. – Все разведаю и вечером доложу!

Приехав в клинику, Левка на полную мощность включил свое обаяние и, брызжа им направо и налево, выведал у потрясенного произошедшим женского персонала все подробности.

– Какой ужас! – охотно восклицал он. – А ведь доктор Соловейчик меня настойчиво звал. Приезжайте, говорил, дорогой мой, я вам сделаю такое лицо, что сам Малахов задохнется от зависти! А тут вон что… Неужели никто ничего не видел?!

– Наша Анжелика видела, медсестра. Ее милиция допрашивала! – сообщила Левке молоденькая регистраторша. – Она дежурила вместе с Владиславом Григорьевичем. Ну, как дежурила? Бумаги разобрала, сидела в соседнем кабинете и мечтала. Свет выключила, поэтому убийца ее не заметил. А она его рассмотрела! Через окно.

«Ого! – подумал Левка. – С этой Анжеликой стоит познакомиться поближе».

– Она сейчас у главного, – продолжала болтать девица, проникшаяся симпатией к несостоявшемуся пациенту доктора Соловейчика. – Конечно, она сегодня не работает, а так… Тут с ней следственные эксперименты проводили – потрясающие молодые люди из милиции. После обеда Анжелика домой пойдет, она тут недалеко живет – через сквер и два переулка.

Левка ненадолго задумался, потом выскочил на улицу. По пути сюда возле ворот он видел юношу с трагическим лицом, певшего под гитару «Нас генералами песков зовут». В кепке, которую тот бросил на асфальт, лежало десять копеек. Было неясно, почему местом своей дислокации певец избрал клинику пластической хирургии. Возможно, он рассчитывал, что сюда приходят жалостливые дамочки. Однако расчет не оправдался – дамочки приезжали в автомобилях и не задерживались у ворот, а сразу же проскальзывали внутрь, слишком озабоченные собственными проблемами, чтобы решать чьи-то еще.

Юноша оказался в три раза тоньше и ровно в два раза выше Емельянова. Лицо его поросло щетиной, свитер растянулся и свисал до колен, гитара была плохо настроена и сильно исцарапана.

– Послушай, парень, – сказал Левка, прервав певца прямо посреди куплета.

– Качает ветер на волнах барка-а-ас… – допел тот и спросил: – Чего?

– Сто рублей надо?

– За что? – спросил тот таким обиженным тоном, словно Левка только что съездил ему по носу.

– Сущая ерунда. Мне нужно познакомиться с девушкой.

– Ну?

– А она сейчас не в настроении. Без содействия ничего не выйдет.

– А я что? – все еще с обидой спросил певец.

– А ты мне поможешь.

– За сто рублей?

– А тебе что, мало? – рассердился Левка и пнул ногой его кепку. – Ты здесь до вечера десятки не напоешь!

– Ладно, ладно, – согласился тот. – Чего я должен делать?

– Что обычно, – пожал плечами Левка. – Все, как в кино. Она выходит, я – по пятам. Ты следуешь за нами, только очень аккуратно. В удобный момент начни к ней приставать. Но не слишком буйствуй, а то тебе и в самом деле кто-нибудь по шее настучит. Ты так, легонечко приставай. Я подойду, дам тебе в нюх – понарошку, естественно! – ты упадешь, изображая полную капитуляцию. И получишь свои деньги.

– Половину вперед! – потребовал парень. Голос у него сделался твердым и холодным, точно колонна на станции метро «Маяковская».

– Фиг с тобой, – пробурчал Левка, боясь опоздать и вовсе пропустить Анжелику, которую он не знал в лицо. – Как тебя зовут?

– Гоша.

– Вот тебе, Гоша, полтинник. Только не сбеги смотри!

После этого он снова нырнул в вестибюль клиники и стал прохаживаться взад и вперед, красиво взмахивая на поворотах полами плаща. Левка считал, что длинный плащ делает его респектабельным и чертовски элегантным. Он и представить себе не мог, что бандит, прикончивший доктора Соловейчика, был одет точно так же, и Анжелика до смерти испугается, когда увидит идущего за ней человека в длинном плаще.

– Вот она! – шепотом сказала регистраторша и подбородком указала на полненькую миловидную девушку с печальными глазами.

Та поправила сумочку на плече, вышла из клиники, миновала ворота и неторопливо двинулась вдоль по улице. Левка окинул орлиным взором окрестности и заметил Гошу, который спрятался за голыми кустами немного впереди. Его было отлично видно, но Анжелика, казалось, не обращала ни на что внимания. Она думала о своем и по большей части глядела себе под ноги.

Левка двинулся за ней, споткнулся и едва не упал. Он чертыхнулся, взмахнул руками, обрел равновесие и… немедленно был замечен. На шум и чертыхание Анжелика обернулась и, посмотрев на него, ускорила шаг. Левка тоже прибавил ходу. Анжелика оглянулась еще раз. Откуда-то со дна ее души всплыл ужас и застыл в глазах. Она пошла быстрее, то и дело приседая от страха. Маленькая улочка, затерявшаяся среди других, оживленных, была не то чтобы безлюдна, однако по ней шли все больше старушки и одинокие женщины, и не к кому, совершенно не к кому было обратиться за помощью!

Тогда Анжелика метнулась в проходной двор, Левка за ней. Едва они миновали гигантский мусорный бак, как из-за него появился невысокий противный гражданин в рваной куртке и, дохнув в спину респектабельного Емельянова перегаром, окликнул:

– Эй, ты, стой! Если не хочешь перо в бок, поделись бабками!

Левка, совершенно уверенный, что это Гоша, и поражаясь его непроходимой тупости – ведь приставать он должен был не к нему, а к девице! – изобразил на лице праведный гнев и, вдохнув побольше воздуха, закричал:

– Что-о-о?! Да я тебя сейчас, пневмония гонконгская, так продезинфицирую, что с тебя все микробы осыпятся, как листья с тополя! Да я тебе сейчас коленки в уши вставлю! Да я…

Он повернулся всем корпусом и увидел совершенно незнакомого типа. Не ожидавший подобного напора, тот отступил и пробормотал:

– Ну ладно, ладно! Мне просто на водку… А так я что? Я ничего! – Он попятился, толкнулся спиной в заваленный с верхом мусорный бак и согнулся. От вибрации куча мусора тронулась с места, и сверху на вымогателя свалилась тяжелая коробка, огрев его по голове. От неожиданности он крякнул, сел и закатил глаза.

Левка посмотрел на Анжелику. Она прижала сумочку к груди, потом моргнула и снова бросилась наутек. Левка быстро пошел за ней. Почувствовав, что он вот-вот догонит ее, Анжелика резко обернулась и выкрикнула:

– Что вам от меня нужно?!

– Мне? – Левка беспомощно огляделся и увидел запыхавшегося Гошу.

Тот стоял в пяти метрах позади него и пытался сообразить, как ему себя вести, чтобы отработать обещанный остаток гонорара.

– Что вам нужно? – снова выкрикнула Анжелика, и тогда Гоша приблизился широким шагом и сказал:

– Это мне от вас нужно! А не ему. Ему наоборот – ничего не нужно. А мне нужно – ого-го! Мне нужно пятьдесят рублей.

– Дебил! – процедил Левка и в сердцах махнул в его сторону рукой: – Пошел к черту!

Решив, что именно теперь настало время изображать поверженного врага, Гоша повалился на землю и забился в судорогах.

– Я ничего вам не сделаю! – проникновенно сказал Левка, снова повернувшись к Анжелике. – Просто я стоял возле клиники, увидел красивую грустную девушку и вот… решил познакомиться. Извините, если напугал.

– Как это у вас получается? – спросила Анжелика и показала на Гошу дрожащим пальчиком. – Вы делаете руками так, – она взмахнула, изображая Левкин жест, – и люди сразу же отключаются.

– А… это! – пробормотал Левка, не зная, что бы такое соврать. – Ну… видите ли. Я и сам не понимаю, отчего это происходит. Наверное, я скрытый медиум.

– И давно это с вами? – заинтересовалась Анжелика.

Просветленная физиономия Емельянова развеяла ее опасения, а его чистые голубые глаза довершили дело.

– Не то чтобы давно. Год назад меня стукнуло током, когда я занимался э-э-э… припаиванием… паянием… припайкой в общем. Я припаивал провода, и меня стукнуло. Я ученый, – брякнул он.

– Боже мой! У вас, вероятно, открылись паранормальные способности. Я сама медсестра, но никогда не сталкивалась ни с чем подобным так вот… Прямо на улице.

– А что, если нам с вами выпить кофе? – взял быка за рога Левка. – В кафе? По чашечке, а? Я расскажу вам все подробно. Может быть, вы посоветуете, что мне с этим делать. У вас такой… проницательный вид.

Это было лучше, чем комплимент. В самом деле: какой женщине не хочется быть проницательной! Через полчаса они уже сидели в кофейне и болтали, словно старые друзья.

– А что вы делали у нас в клинике? – поинтересовалась Анжелика. – Ваша внешность кажется мне очень приятной. Она не нуждается в коррекции!

Емельянов немедленно порозовел и расцвел, словно мак.

– В клинику меня послал друг. Ваш доктор Соловейчик звонил ему домой и сказал, что им кто-то интересуется.

– Доктор Соловейчик?! – воскликнула потрясенная Анжелика. – А вы в курсе, что с ним случилось?

– Какое-то несчастье, – пожал плечами тот. – Очень жаль.

– Не какое-то несчастье, – понизила голос Анжелика. – Его убили!

Ни у одного ее знакомого не было внешности, столь внушающей доверие, как у Емельянова. Анжелике захотелось рассказать ему все. Левка слушал затаив дыхание.

– Значит, он был в плаще?

– В плаще. Ему тридцать или сорок, он блондин, и у него светлые усы. Он представительный. Не какой-то там мозгляк. Не знаю, смогла бы я его узнать или нет, он обернулся всего на одну секунду.

«Вот, черт побери! – подумал Левка. – Вляпались мы с этими деньгами. Вернее, Витька вляпался. Или все-таки не деньги? Тогда что?»

– Смотрите, – сказала Анжелика. – Тот тип, который привязался к нам во дворе. Он не сводит с вас глаз!

Левка обернулся и увидел Гошу, который сидел за соседним столиком и обводил его по контуру пламенным взором.

– Отнесу-ка я ему пятьдесят рублей! – воскликнул Левка, поднимаясь. – И пивом угощу. Надо же как-то возместить человеку моральные издержки.

– Господи, какой вы благородный человек! – восхитилась Анжелика.

Получив свой полтинник, на который он, впрочем, уже не рассчитывал, Гоша сказал Емельянову примерно то же самое: что он благородный человек и у него золотое сердце. Левка возвратился за столик, лучась довольством, чувствуя себя щедрым, порядочным и вообще – неотразимым. Не успел он усесться на свое место, как за соседним столиком завязалась перебранка с потасовкой. Молодой человек поссорился со своей дамой и начал громко обзывать ее. Дама вспылила, вскочила и немедленно получила оплеуху. Упала на стул и залилась слезами. Ее обидчик захохотал и развалился на стуле.

– Сделайте что-нибудь! – шепотом потребовала Анжелика. – Вы же можете. Как тогда – руками.

– А вдруг ничего не получится? – пробормотал Левка, покрываясь испариной. Драться в кафе ему не хотелось. Он, конечно, в меру задирист, но вряд ли ему удастся угомонить такого здорового типа. Тем более, тот сильно навеселе.

– Вы должны попробовать! – подгоняла его Анжелика.

Выхода не было. Левка встал, глубоко вздохнул, повернулся к буяну и, подобно дирижеру, поднял руки над головой. Пальцы он собрал в щепотки, потом начал делать ими быстрые движения, как будто разбрасывал семена. И приговаривал при этом:

– Пыш-ш! Пыш-ш!

– Ты что, дурак? – немедленно спросил буян. Однако голос у него был не слишком уверенный.

Люди вокруг с любопытством уставились на Левку, даже разговоры смолкли, и сразу стало слышно, как на улице перекрикиваются дорожные рабочие.

– Ты что это делаешь, а? – снова спросил парень и медленно встал. Ростом он оказался на голову выше «медиума». – Чего ты на меня пшикаешь, а?

– Давайте, давайте! – громким шепотом подбодрила Анжелика. – Концентрируйте энергию!

– Пыш-ш! – уже менее уверенно повторил Левка, чувствуя, как по его спине поползли первые капли пота. Сейчас его свалят с ног и разберут на косточки прямо у всех на глазах. Как неудобно.

Буян сделал шаг в его направлении, остановился, собрал глазки в кучку и воскликнул:

– Ой!

Левка опустил руки и с любопытством уставился на него.

– Что такое? – испугалась девица, за которую Левка якобы заступался. – Что с тобой, Коленька?

Судя по всему, у Коленьки неожиданно заболел животик.

– Ой, как схватило! – пожаловался он и согнулся пополам. – Ой-ой-ой!

Он повалился на свой стул, а Анжелика потянула Левку за рукав и восхищенно сказала:

– Вот это да! Ну вы даете! Да у вас настоящий дар!

Левка недоумевал. «Может быть, я и вправду обладаю неведомой силой? Как рыцарь джедай? – подумал он. – Или это просто совпадение? Надо будет позже проверить». Как бы то ни было, но в глазах Анжелики он выглядел не каким-то там Левкой, а настоящим львом. И эта девушка, ставшая свидетельницей его величия, неожиданно очень ему понравилась. Он пошел провожать ее до дому самой длинной дорогой и в лабораторию вернулся только к вечеру.

* * *

Никогда прежде Виктор не думал о Полине. Не думал так. Не волновался о ней. Волноваться был удел Глеба. Астахов только снисходительно хмыкал: ну как же – старший брат! И вот все переменилось.

– Куда она могла подеваться? – спрашивал Глеб, в который раз бросая бесполезную телефонную трубку. – Бестолковая девчонка! Как она не понимает, что, рискуя своей жизнью, мешает нам заниматься серьезными делами! Мы беспокоимся о ней вместо того, чтобы работать и решать важнейшие проблемы.

– Я чувствую себя ужасно, – признался Виктор. – Ведь это я во всем виноват. Если с Полиной что-нибудь случится… Я знаю ее характер! Если ей что взбрело в голову…

– Все дело в том, что мы понятия не имеем, чтоона задумала! – с нажимом произнес Глеб. – Когда она была замужем, я хотя бы не нес за нее персональной ответственности. За все отвечал Коля.

– Кстати, – Виктор кашлянул. – Этот Коля… Он как был, ничего?

– В каком смысле? – Глеб воззрился на него поверх очков, по обычаю, сползших на самый кончик носа. – Про что ты спрашиваешь?

– Про что спрашиваю? Ну… Почему они развелись?

– Черт их знает. Полинка говорила, характерами не сошлись. Но, если тебя интересуют подробности, могу сказать, что развод не был скандальным. Все обошлось тихо-мирно.

– Я видел этого ее Колю всего-то пару раз, – заметил Виктор, усиленно борясь с обуявшим его странным чувством. Ревность? Злость?

– Невелика потеря, – пробормотал Глеб, вновь склоняясь над столом. – Ничего выдающегося в нем не было. Полинка это, в конце концов, тоже поняла.

– А сейчас у нее есть кто-нибудь? Я ничего про Полину не знаю. Мы с ней так долго не виделись…

– Долго? – рассеянно переспросил Глеб.

– Три с половиной года.

Глеб удивленно поднял голову:

– Нет, правда? Действительно долго. Ушам своим не верю. Я почему-то думал, что вы встречались время от времени. С Левкой-то она постоянно виделась… Я как-то не обратил внимания…

– Может, она на меня сердилась? – задумчиво пробормотал Виктор.

– Три с половиной года? – не поверил Глеб. – За что бы это?

– Ну, мало ли за что? Женские обиды – это тонкая материя. Может, я сказал ей что-то такое…

– Или чего-то не сказал, – про себя пробормотал Глеб.

В этот момент на столе зазвонил телефон.

– Да? – резко ответил он, сняв трубку. И тут же весь взъерошился, как кот, которого отогнали от миски со сметаной. – Где ты находишься? – завопил он. – А?! Я все отлично слышу. Не вешай трубку! Говорю тебе, не вешай трубку!

Естественно, это была она, Полина. Виктор испытал громадное облегчение оттого, что с ней все в порядке.

– Дай ее мне! – потребовал он и протянул руку.

– Тут Витька хочет с тобой поговорить! – буркнул Глеб и сунул трубку Виктору, прошипев: – Убил бы ее, попадись она мне в руки!

– Алло! – пропела трубка голосом Полины.

– Ты где? – выпалил Виктор.

– Не блещешь оригинальностью, – ответила та. – Заладили оба: ты где, ты где? С ума от вас можно сойти.

– От нас?! – взвился было Виктор, но тут же успокоился и обычным голосом спросил: – Ты зачем убежала?

– Интересно, а что я должна была делать? Жить в вашем мужском гареме? У меня ответственный заказ. Если я сделаю его плохо или подведу людей по срокам, запросто могу испортить свою блестяще начинающуюся карьеру.

Полина врала. Заказ еще даже не был оформлен.

– Что она говорит? – прошипел Глеб, вытянув шею. Виктор досадливо отмахнулся от него и отвернулся к окну.

– Я просто удивляюсь, – он пожал плечами и повел бровью, будто собеседница могла его видеть. – Мы вместе начали распутывать дело…

– Да? – с преувеличенным удивлением спросила Полина. – А мне показалось, ты вышел из игры.

– Как я мог выйти из игры, когда охотятся за мной?

– Значит, ты весьма непугливая дичь. Под окнами сидят бандиты, а ты спокойненько общаешься с калькулятором!

– Это не легкомыслие, – веско сказал Виктор. – Если мы успеем за две недели доделать программу, то получим огромные деньги, которые дадут нам свободу маневра. Может, мы вообще уедем из страны.

– Ах, вот как! Чудесно. Мне кажется, ваши мозги в надежде утечь за границу заранее размягчились. А вдруг тебе не дадут уехать? Ты об этом подумал?

– Что она говорит? – возбужденная физиономия Глеба снова возникла в поле зрения Виктора.

– Она пытается заставить меня что-нибудь делать, – громко сказал он. – Слушай, может, мне действительно сходить в милицию?

– Не вздумай! – воскликнула Полина. – Тебя сразу убьют, неужели ты не понимаешь? А так, может, еще есть шанс. Кстати, а что бы ты там сказал, в милиции? Ты ведь до сих пор так и не понял, чего от тебя хотят бандиты.

– Ну… – протянул Виктор. – Это как раз дело следователей – делать тайное явным.

– Ты уверен? – с сомнением спросила Полина. – А вдруг тебя задержат до выяснения всех обстоятельств, упекут в предвариловку, а туда просочится киллер – и привет?

– Так чего ты от меня хочешь? В милицию мне идти нельзя, программу доделывать не надо, на твою помощь рассчитывать не приходится…

– Я хочу, чтобы ты начал активно действовать сам.

– Я буду.

– Ага, так я и поверила.

– Не понимаю, почему ты считаешь меня таким беспомощным.

– Не беспомощным, а беспечным. Излишне самоуверенным. Эти типы ждут неизвестно чего, потом им надоест, они войдут в здание, достанут пушки…

– Но они не знают, что я в институте.

– Пока не знают. А могут и узнать. Или просто заскочат проверить.

– Ладно, – сказал Виктор, – я обещаю, что мы с Глебом прямо сейчас что-нибудь решим. А ты выброси из своей хорошенькой головки все, что связано с бандитами, убийствами и угрозами, обещаешь? Потом, когда все закончится, мы отметим это дело за большим праздничным столом. Кстати, так где ты находишься?

– У одного своего приятеля, – небрежно сказала Полина, нагнав на чело Виктора грозовую тучу. – Не волнуйся, он парень серьезный, в обиду меня не даст. – Полина поплотнее прикрыла дверь телефонной будки, чтобы Виктор ненароком не услышал уличного шума. – А теперь дай мне на минутку Глеба.

Тот с мрачной решимостью взял трубку, некоторое время слушал, хмуро попрощался и, закончив разговор, обернулся к Виктору:

– Она все врет. Во-первых, нет никакого приятеля, у которого она могла бы остановиться.

– Ты уверен? Такая девушка, как Полина…

– Я уверен. Она очень разборчива. Если бы появился такой приятель, я бы знал. Во-вторых, ее заверения в том, что она бросила расследование, выглядят по меньшей мере смешно. Ты веришь, что моя сестра отказалась от задуманного?

Виктор пожал плечами:

– Знаешь, она так изменилась…

– Внешне может быть. Но характер у нее прежний.

– Значит, ты считаешь, она что-то затевает?

– Я уверен.

– Мне это не нравится.

– А как мы можем ей помешать? – расстроился Глеб.

– Давай поставим вопрос по-другому: как мы можем ей помочь?

В той авантюре, которую задумала провернуть Полина, помощники ей были вовсе не нужны. Напротив, если бы кто-нибудь из дружной троицы узнал о ее намерениях, разразился бы грандиозный скандал. «Интересно, Виктор способен на ревность?» – подумала Полина, подспудно чувствуя, что очень даже способен, и приходя от этого в прекрасное расположение духа.