Текст книги "Кулак обезьяны"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Оксана оторопела.

– Вы издеваетесь?

– Ничуть.

– Но зачем? – нахмурилась девушка, пытаясь определить, действительно ли он над ней издевается. – Чтобы она книжку-раскраску вам привезла?

– Хотите все узнать, следуйте за мной, – скомандовал Максим, поднялся на ноги и отправился в комнату Виолетты Никодимовны.

Хозяйка квартиры с отсутствующим видом сидела на диване. Вокруг витал сильный запах валерьянки и еще каких-то трав, которыми ее напичкала подруга. Видимо, снадобья эти наконец-то подействовали, потому что старушка больше не плакала.

– Мне показалось или вы действительно ссорились? – спросила Светлана, внимательно поглядев на вошедших в комнату Оксану и Максима.

– Нет, просто старались разобраться, кто и что уже успел сделать и как действовать дальше, – бодро ответил Максим.

– Наш Эркюль Пуаро сделал очень многое. Например, позвонил своей бабушке, – мрачно заметила Оксана не в силах удержаться от очередной шпильки.

– Ох, Макс, какой же вы молодец! – с чувством воскликнула Светлана. – А у меня за всеми этими хлопотами совсем из головы вылетело, что Лидочке надо обо всем сообщить!

И Светлана звонко хлопнула себя ладошкой по лбу.

– Она приедет? – оживилась Виолетта Никодимовна. – Это было бы замечательно!

Оксана, не понимая причин такого энтузиазма, некоторое время с изумлением глядела на присутствующих. Затем негромко поинтересовалась у застывшего рядом Максима:

– Ваша бабушка – мисс Марпл?

– Нет, Лидия Сергеевна Печерникова. Кстати, позвонил я не только ей.

Максим несколько раз прошелся по комнате, повертел в руках и положил на место какую-то плетеную безделушку, затем, словно на что-то решившись, круто повернулся и опустился на корточки перед сидящей на диване Рюминой.

– Виолетта Никодимовна, нам с вами сейчас надо будет сходить в отделение милиции, написать заявление о пропаже Кристины. Это необходимая формальность.

Увидев, что соседка снова готова расплакаться, Максим заговорил быстро и напористо:

– Много времени процедура не займет, я уже обо всем договорился. Позвонил знакомым ребятам, и оказалось, что заместитель начальника ОВД – начальник криминальной милиции – мой хороший знакомый, мы когда-то вместе работали. Он обещал, что возьмет дело под личный контроль.

– Под личный контроль? Многообещающая фраза, – подала голос Оксана. – Вот только произносят ее обычно те, кто ничего не собирается делать…

– Макс, какой вы молодец, – перебила ее Светлана. – Конечно, подключайте ваших друзей. И давайте вместе сходим туда, поможем Виолетте написать это заявление.

– А криминальная – это какая-то особая милиция? – вдруг заинтересовалась Виолетта Никодимовна.

– Такое подразделение в структуре ОВД, занимается расследованием преступлений, розыском, – объяснил Максим. – Поиск пропавших без вести – тоже их епархия. Виолетта Никодимовна, собирайтесь, это здесь неподалеку. Нас ждет дежурный, он все оформит, и делом сразу же займутся.

Затем, поглядев на Светлану, добавил:

– Думаю, что одного меня для похода в милицию будет достаточно. А вы пока покараульте здесь – вдруг Кристина все-таки объявится или позвонит.

– Да, Макс, наверное, вы правы. К тому же и Лидочка должна приехать.

– Вот именно. А мы часа через полтора-два вернемся. Я постараюсь проследить, чтобы бюрократии было как можно меньше.

– Максимушка, – вдруг грустно поинтересовалась Виолетта Никодимовна. – Так значит, теперь милиция будет ее искать? Ты сам не хочешь этим заниматься? В общем-то я понимаю, ты не обязан…

– Виолетта Никодимовна, дорогая, – горячо заговорил Печерников. – Я именно что обязан. Лично вам обязан. И не оставлю этого дела, пока мы не разыщем Кристину. Но и милиция пусть тоже ищет, у них возможности огромные. Если объединим усилия – обязательно найдем вашу внучку. Только не надо падать духом!

Старушка благодарно улыбнулась и кивнула головой.

– Отлично, – послышался за спиной Максима звенящий от напряжения голос. – Все при деле – кто в милицию идет, кто дома караулит. А моя помощь, выходит, не нужна?

Печерников пружинисто выпрямился, развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал два стремительных шага по направлению к Оксане, которая выглядела ужасно обиженной.

– Еще как нужна, – прямо глядя в ее огромные глаза, сказал Максим и неожиданно подумал: «Эх, красивая, зараза! Если бы не противный характер, цены бы ей не было». – Ваша задача самая трудная. Надо, чтобы через два часа, когда мы вернемся из милиции, у меня был список мест, которые посещала Кристина. Офисы, банки, театры, торговые центры, химчистки, любимые рестораны. По возможности – с адресами. И еще – адреса мужчин, с которыми Кристина была близка или которые добивались ее близости. Это очень важно для нашего расследования. Вам все понятно?

Оксана немного подумала, исподлобья глянула на Печерникова и, не произнеся ни единого слова, кивнула.

* * *

Разъяренный Бублейников метался по квартире. Вместо того чтобы сидеть и спокойно писать книгу, он вынужден тратить драгоценное время, ломая голову над загадкой странных телефонных звонков. Гнусная баба! Кто она, чего добивается? И главное – при чем здесь Дымова?

Нет, так дело не пойдет, решил, наконец, Ленечка. Надо сосредоточиться и, опираясь на логику и здравый смысл, найти правильные ответы. Битых два часа, напряженно посапывая, он просидел за письменным столом, но в голову не приходило ни одной ценной мысли. Попытка применить широко известный дедуктивный метод тоже успехом не увенчалась. Тогда Бублейников решил пойти другим путем. Он с детства обожал детективы и попытался представить, что бы на его месте стали делать Перри Мейсон, Ниро Вульф или патер Браун. Но и это не помогло.

Отчаявшись, Бублейников схватил лист бумаги и крупно вывел на нем: «Кому выгодно?» Ниже, под порядковыми номерами, он собрался зафиксировать имена и фамилии людей, которые могли бы звонить или организовать подобные звонки.

Написав цифру «один», Ленечка обреченно уставился в окно. Он вдруг отчетливо понял, что подозревать ему решительно некого. Кому выгодно, чтобы он не виделся с Дымовой? Никто из его родственников, знакомых или сослуживцев-газетчиков ничего не знает про этот проект. В курсе только сотрудники издательства. Тогда получается, что звонившая женщина как-то связана с издательством. Или непосредственно с Дымовой. Например, ее племянница, Надежда Валерьевна. Это, кстати, повод для размышления.

Бублейников резво вскочил и стал расхаживать по комнате. Замкнута, неприветлива, подчеркнуто холодна. Явно дала понять, что не одобряет всех этих рукописей и бесед с журналистами. Как рассказал ему Шустров, уступила только под нажимом Ольги Святославовны. Не исключено, что ухаживает за теткой из корыстных соображений – квартира, наследство и все такое. Это, кстати, можно проверить. Правда, голос не очень похож, но ведь она могла договориться с кем-нибудь. Заплатила немного денег незнакомому человеку – мол, помогите разыграть приятеля. Зачем? Да из вредности. Или просто не любит людей, которые общаются с тетей. Этакая оригинальная форма мизантропии.

«Что ж, – радостно подумал Бублейников, – такое может быть». Он бросился к столу и вслед за сиротливой единичкой написал – Надежда Валерьевна. Так как фамилии он не знал, то в скобках указал – племянница Дымовой. Затем, строкой ниже, красиво вывел цифру «два».

Немного поразмыслив, он пришел к заключению, что могут быть и еще родственники, а также друзья или знакомые, по каким-то неведомым причинам не заинтересованные в его контактах с Ольгой Святославовной. Ну что ж, если угрозы не прекратятся, то он, Бублейников, займется настоящим расследованием и тогда уж обязательно выяснит, кто эти люди и какие корыстные мотивы могут ими двигать. На войне как на войне!

Настроение сразу улучшилось. Вспомнив, что с утра ничего не ел, Ленечка сбегал на кухню, сотворил пару бутербродов с сыром, налил еще кофе. Вернувшись к заветному листу бумаги, он записал под номером два: «Неизвестные лица, близкие к Дымовой».

У Бублейникова тут же родился план, как именно он будет выявлять этих самых «неизвестных лиц». Предположим, что целая глава новой книги будет посвящена генеалогическому древу известной ученой, кругу ее общения – под этим соусом он вытянет у нее все необходимые сведения. Гениальная придумка! Главное теперь, чтобы старушка неожиданно не впала в маразм и их следующая встреча состоялась как можно скорее.

Ленечка Бублейников никогда не отличался беззаветной храбростью, но почему-то полученные сегодня по телефону угрозы его не испугали, а разозлили. Теперь он просто жаждал новой беседы с Дымовой.

По характеру Бублейников был миролюбив, в отношениях с людьми старался обходить острые углы и не конфликтовать без особой необходимости. Но по роду своей журналистской деятельности ему нередко доводилось сталкиваться с разного рода проблемными ситуациями, когда задевались чьи-то интересы и избежать конфликта было попросту невозможно. Тогда на его голову могли сыпаться и проклятья, и угрозы – неприятно, конечно, но хотя бы объяснимо. В данном же случае вообще ничего не понятно. Кому-то хочется, чтобы он прекратил работу над книгой. Зачем? Какой в этом смысл? Не находя ответа на эти вопросы, Ленечка распалялся все больше и больше.

Итак, два пункта уже имеются, пора переходить к третьему.

Пока он старательно выводил на бумаге цифру «три», его посетила неожиданная мысль. А если это конкуренты? Самые банальные конкуренты, которые хотят таким нахальным способом загубить интересную идею.

Бублейников схватился за телефон.

– О, я чувствую, ты сегодня в ударе! – засмеялся Шустров, услышав его голос. – Чем порадуешь? Неужели закончил первую главу?

– Погоди, мне не до шуток, – раздраженно перебил его Ленечка. – Скажи-ка мне лучше, этот ваш проект, в рамках которого книга Дымовой издается, как там его…

– «XX век: свидетели тайны».

– Именно! Слушай, этот проект – он стопроцентно вашего издательства? Конкурентов у вас здесь нет?

– Каких конкурентов? – удивленно осведомился редактор.

– Каких-нибудь. Другие издательства, писатели, литературные агентства… Мало ли, кто это может быть.

– Ленечка, что с тобой? Ты случайно не переутомился? И потом, с какой стати ты забеспокоился? Ты пиши себе да гонорары получай.

– Именно это я и пытаюсь делать. Но мне мешают! – возбужденно выкрикнул Бублейников.

– О чем это ты? – изумился Шустров. – Кто тебе мешает?

– Не знаю, но очень хочу выяснить. Так что насчет конкурентов?

– Чушь собачья! Эксклюзивный проект издательства, идея наших маркетологов. Впрочем, с похожей идей выходило на рынок одно издательство. Они засветили тему на международной книжной выставке года два назад. Но потом разорились, так и не приступив к изданию серии.

– Ну вот, а говоришь – эксклюзив! Идея ваших маркетологов! – ехидно заметил Бублейников.

– Я тебе сказал правду, – обиделся его собеседник. – Во-первых, та серия должна была быть несколько иной направленности – лишь голая мистика и паранормальщина устами известных людей. У нас же, как ты видишь, все более глобально. Во-вторых, они, если мне не изменяет память, не подготовили ни одной рукописи, все так и осталось на уровне идеи. И наконец, название серии…

– Как называлось издательство? – нетерпеливо перебил редактора Ленечка.

– «Водоворот», кажется.

– Ты уверен? Дурацкое название какое-то.

– Нет, я точно не помню. Но можно поднять документы по той выставке. Только я не понимаю, тебе-то зачем?

– Погоди, у меня еще один вопрос, – не удостоил его ответом Ленечка. – Вы сразу решили отдать книгу Дымовой мне или предлагали еще кому-нибудь?

Последовало непродолжительное молчание, потом Шустров смущенно кашлянул.

– Ну, изначально планировалось, что Дымову будет писать Елена Никуляк. Ты что-нибудь про нее слышал?

– Слышал. Только плохое. И что случилось?

– Послушай, Бублейников, – рассердился вдруг редактор. – Сбавь обороты! Ты как с цепи сорвался. Почему, интересно, я должен тебе рассказывать про наши внутрииздательские проблемы?

– Да ладно, не злись, – примирительно сказал Лененчка. – Просто для меня это ужасно важно. Я тебе обязательно все объясню, только сначала все же ответь – по каким причинам отказалась Никуляк?

– Кто тебе сказал, что она отказалась? Мы сами ее заменили.

– Да? А можно узнать почему? – осторожно спросил Бублейников.

– Она хороший писатель, – вздохнул редактор. – Ее рассказы о первой любви, о чувствах, которые люди носят в себе годами, десятилетиями – все это очень трогательно. Жена нашего генерального читает ее запоем… Так что, думаю, тебе не надо дальше объяснять. В общем, мы с Никуляк уже договорились, даже договор составили. И тут первая неожиданность – изменились сроки сдачи рукописи. Причем кардинально. А Елена пишет очень медленно, готовую книгу она отдала бы нам лишь к концу года. Но это полбеды. Главное – Дымова наотрез отказалась с Никуляк контактировать. И знаешь, под каким предлогом?

Тут Шустров сдавленно хихикнул.

– Откуда же мне знать? – откликнулся Ленечка.

– Дымова заявила, что прочитала сборник ее рассказов, и если Елена Никуляк верит в то, что пишет, – она просто дура. А если не верит – циничная дура.

– Круто, – оценил Бублейников.

– А нам каково? Пришлось извиняться перед Никуляк и врать, что знаменитая путешественница совсем плоха и уже почти не разговаривает, поэтому книгу откладывают на неопределенное время, а может, навсегда…

– Но это же легко проверяется! – возмущенно воскликнул Бублейников.

– А что я должен был делать? – взвился редактор. – Передать ей слова Дымовой: «Я не позволю превратить свою книгу в рассказ об утерянной невинности»?

– В общем, да, положение безвыходное, – захохотал Ленечка. – Так Никуляк правды и не узнала?

– Надеюсь, нет. Долго плакала у меня в кабинете, жаловалась на отсутствие денег. Я пообещал поставить ее в план на следующий год с книгой Татьяны Витрухиной. Как раз сроки для Никуляк реальные, да и персонаж подходящий.

– Витрухина? Поэтесса? А она чем вам приглянулась?

– Так ей всю жизнь что-то тайное покоя не давало. Ты стихи почитай, там много всего эдакого.

– Читал, когда был студентом. Такое ощущение, что она все это спьяну писала. Ладно, бог с ней, давай лучше про Никуляк. Она не знает, что ее работу теперь делаю я?

– Говорю же – не знает.

– Ну, а чисто теоретически, откуда она может узнать? – не унимался Бублейников.

– Теоретически – от Дымовой. Но практически – это невозможно. Потому что коммерческая тайна. Имей в виду – про Никуляк я ничего не говорил. Кстати, ты, надеюсь, сам-то никому не треплешься, что…

– Нем, как статуя Аполлона, – заверил редактора Бублейников. – А почему Дымова согласилась работать со мной? Моих рассказов она не читала.

– Ты пишешь рассказы? – в голосе Шустрова послышалась подозрительная заинтересованность.

– Слава богу, нет. Я газетчик, а это – приговор.

– Не знаю, почему она согласилась. Может быть, посчитала, что хуже Никуляк никого быть уже не может. Но, скорее всего, ей понравилось, что рукописью будет заниматься профессиональный журналист. Да было бы тебе известно, бабушка русской археологии неравнодушна к прессе. Читает журналы, газеты, со мной постоянно пытается обсуждать какие-то статьи.

– Понятно. Что ж, спасибо за информацию, – искренне поблагодарил Ленечка.

– Эге, постой, – выкрикнул редактор. – Теперь выкладывай, зачем учинил мне этот допрос? Я с тебя не слезу, пока не расскажешь.

Бублейников не стал упираться и вкратце рассказал всю эпопею с таинственными телефонными звонками.

– Вот я и хочу выяснить, кто это мне угрожает. А самое главное – серьезно это или нет, – завершил он свое повествование.

Шустров ненадолго задумался, потом сказал:

– Бред какой-то! Я не думаю, что Лена Никуляк способна на такие дикие выходки. Она, конечно, женщина специфическая и может мелко напакостить. Но откровенный террор – не ее стезя. Кроме того, я просто убежден – она не в курсе того, что ты работаешь над книгой Дымовой.

– А издательство «Водоворот»?

– Это вообще из области фантастики. Если бы у них перехватили готовый проект или переманили авторов – тогда да, возможны варианты. Но издательства уже год как нет, они в кризис накрылись.

– У вас случайно их бывшие сотрудники не работают?

– Нет, – твердо ответил редактор. – Я думаю, эти звонки – просто чья-то глупая шутка.

– Шутка? – возмутился Бублейников. – Ты бы слышал этот голос! К тому же это были настоящие угрозы, хотя и довольно расплывчатые. Я совершенно уверен, что кто-то сильно нервничает из-за моих контактов с Дымовой. Хотелось бы знать почему?

– Если хочешь, я могу поговорить с Дымовой… – не слишком уверенно предложил Шустров.

– Да нет, спасибо, я попробую сам разобраться.

– Ну, разбирайся. Только про рукопись не забудь. Сроки помнишь?

– Сроки помню, не подведу. Тема – класс, бабка – чудо. Трудности нас не пугают, опасности нас не страшат! Через тернии – к звездам! Даже если мне придется заплатить за это жизнью.

– Бублейников, если бы ты не был такой умный, я бы сказал, что ты самый настоящий дуралей, – устало отозвался редактор.

* * *

Из милиции они вернулись не через два, а через три с половиной часа. Виолетта Никодимовна была сильно измучена и оттого казалась совершенно несчастной. Максим был суров и сосредоточен.

– Ну как дела? – поинтересовалась Светлана, бросив на них встревоженный взгляд.

– Кристиночка не появилась? – с тоской в голосе спросила Рюмина, не обратив внимания на вопрос.

– Я тут же позвонила бы, мы ведь договаривались – мягко напомнила ей подруга. Затем обратилась уже непосредственно к Печерникову:

– Макс, что вам сказали? Какие прогнозы?

– Прогнозы какие? – Максим сначала задумчиво поглядел в потолок, потом перевел взгляд на Светлану. – Умеренно-оптимистические. Они считают, что пока сохраняется вероятность внезапного появления живой и здоровой Кристины дома. Тем не менее мы там все оформили, как полагается, Виолетта Никодимовна все рассказала. В общем, будут искать.

– Можно узнать, кто и где будет искать? – послышался голос Оксаны, которая в этот момент вышла из комнаты подруги.

– Можно, – повернулся к ней Максим. – Есть специальные оперативно-розыскные группы. Они приезжают на место и разбираются, что делать в данном конкретном случае.

– И какие существуют варианты?

Печерников монотонно, словно на экзамене в школе милиции, стал объяснять:

– Дежурная следственно-оперативная группа выяснит, нет ли здесь признаков совершенного преступления в отношении пропавшей, то есть Кристины. В зависимости от результатов осмотра будет принято решение о заведении розыскного дела либо о возбуждении дела уголовного.

– Почему они в квартире это собираются устанавливать? – нетерпеливо спросила Оксана. – Кристина ведь пропала где-то в другом месте.

– Потому, что обследуется место последнего пребывания. В нашем случае – вот это самая квартира.

– Макс, в чем разница между уголовным и розыскным делом? – поинтересовалась Светлана.

– Разница серьезная. Уголовное дело заведут, если обнаружат признаки совершенного преступления.

– Но здесь нет никаких таких признаков! – всплеснула руками молчавшая все это время Виолетта Никодимовна.

– Мне тоже так показалось, – кивнул Максим. – Но пусть официальное расследование идет своим чередом, а мы будем заниматься тем, что наметили.

– А милиция, кроме того, что пришлет оперативную группу, еще что-то сегодня сделает? – робко спросила соседка.

– Конечно. Во-первых, проверят по своей учетной базе, во-вторых, по медицинским учреждениям…

– Объясните, что значит – по учетной базе, – прервала его Оксана. – Мы же не работали в милиции.

– Примерно так – нет ли следов Кристины среди зарегистрированных преступлений.

– Ясненько, – задумчиво протянула Оксана. – Но я так и не поняла, где именно они намереваются искать Кристину?

– Наверное, там же, где и мы, – туманно ответил Максим. – А сейчас, мне кажется, надо дать отдохнуть и собраться с силами Виолетте Никодимовне.

– Да что ты! – воскликнула Рюмина. – Как же я смогу отдыхать?

Отдохнуть и впрямь не получилось – приехала дежурная оперативно-розыскная группа. Дружески поздоровавшись с Максимом, милиционеры основательно принялись за работу. Где-то через час они закончили свои манипуляции, придя, судя по кислым лицам, к тем же неутешительным выводам, к каким пришел за несколько часов до этого Печерников.

– Что вы все-таки собираетесь делать? Конкретно? – никак не могла успокоиться Оксана, раздосадованная всей этой рутинной канителью.

– Конкретно? – удивился один из членов группы, одетый в штатский костюм. – Объявим в розыск. Опросим родственников, знакомых. Вот, как вас сейчас. С собачкой надо будет пройти. Хотя уже поздно, много времени прошло.

– С какой собачкой?

– Такой, специально обученной, розыскной.

Оксана с негодованием взглянула на мужчину в штатском, собираясь сказать ему что-то язвительное, но тот, быстро пробормотав «извините», отправился в комнату Кристины заполнять какие-то бумаги.

Выйдя проводить милиционеров, Печерников еще минут десять совещался с ними на лестничной площадке. Вернувшись в квартиру, он немного постоял в коридоре, собираясь с мыслями. Затем невесело усмехнулся и довольно сильно ткнул кулаком в бетонную стену. Что ж, все именно так, как он и думал. Видно, настала пора действовать самому. И действовать решительно.

В комнате он обнаружил дам, молча сидящих рядком на диване. Максим заговорщически подмигнул Светлане, уселся рядом с Виолеттой Никодимовной и стал буквально ее зомбировать. Он говорил горячо, убедительно, не останавливаясь ни на секунду. В ход пошли основные постулаты буддизма и даосизма, идеи Вернадского и Гурджиева, афоризмы Конфуция, откровения великих посвященных, установки позитивной психологии – словом, все то, о чем он сам не так давно узнал как раз от Виолетты Никодимовны.

Оксана, широко раскрыв свои замечательные глаза, изумленно слушала дикий, но эмоциональный монолог Печерникова. Реплик и замечаний она не вставляла, что уже было равносильно дружеской помощи.

Сообразительная Светлана в это же время хлопотала вокруг своей подруги, ежеминутно пичкая хозяйку какими-то травками и чашками вливая в нее ароматные настои. Результатом этой психолого-натуропатической атаки стал долгожданный глубокий сон Виолетты Никодимовны.

Аккуратно прикрыв за собой дверь ее комнаты, Максим негромко сказал:

– Светлана, Оксана, пойдемте на кухню, я кое-что хочу сказать.

Сели вокруг стола, хозяйственная Светлана налила всем чай.

– Могу травку заварить, – предложила она. – Хотите? Расслабляющий настой, успокаивает нервную систему.

– Ой, нет, только не настой, – ужаснулась Оксана. – Мне сразу кажется, что я заболела ангиной.

Светлана, никак не прореагировав на эти слова, обратилась к Печерникову:

– Макс, а вы?

– Спасибо, мне бы сейчас, наоборот, чего-нибудь стимулирующего, бодрящего.

– Может, за водкой сбегать? – невинно похлопав ресницами, предложила Оксана. – Или сыщики-любители предпочитают более сильные стимуляторы? Шерлок Холмс, помнится, морфием баловался…

Печерников приложил немалое усилие, чтобы не скрипнуть зубами, и лишь коротко сказал:

– Давайте о деле.

– Наконец-то, – вздохнула Оксана. – Наконец мы заговорили о деле.

– Что-нибудь случилось? – тихо спросила наблюдательная Светлана.

– Ничего такого, к чему мы не были бы готовы. В общем, хочу проинформировать вас, что особо рассчитывать на помощь милиции нам не приходится.

– Это почему же? – воскликнула Оксана. – Они, что, не желают заниматься розыском? А как же все эти оперативные группы, собаки…

– Это формальность, обязательная часть официального расследования. Но на деле они отработают одну или две наиболее очевидные версии – и все. Когда ищут пропавших детей, тогда прилагают больше усилий. А со взрослыми – как получится.

– Но ведь вы же сами говорили, что милицию обязательно надо подключить, что у них большие возможности… – растерянно сказала Светлана. – А как же ваш приятель, большой начальник?

– Вот он-то мне и посоветовал не сидеть без дела, а самому заняться поисками. Да и ребята из оперативно-розыскной группы сказали мне сейчас примерно то же самое. Людей у них мало, а преступлений совершается много. Они вообще скептически настроены, когда речь идет о девушке, которая несколько дней не появляется дома. Считают, что вскоре обязательно обнаружится живой и невредимой. По их статистике, девяносто процентов подобных исчезновений заканчиваются именно так.

– А еще десять процентов? – окончательно расстроилась Светлана.

– Об этом сейчас лучше не думать, – решительно ответил Максим.

– Ну хорошо, это все арифметика для простых людей, а как же ваши обширные связи в милицейских кругах? – снова вступила в разговор Оксана – Или все это блеф? Пустое бахвальство? Или, как там говорят ваши поднадзорные, понты?

– При чем здесь понты? – досадливо скривился Печерников. – Я действительно знаю многих, и меня люди прекрасно помнят. Они пообещали сделать, что смогут, и даже больше того. Но выше крыши все равно не прыгнешь – я ведь хорошо знаю их возможности.

– И что же мы имеем в сухом остатке? – спросила Оксана, нервно сглотнув.

– Пока ясно одно – уголовного дела не будет.

– Что это значит?

– Это значит, что пройдет несколько дней и никто из них уже не вспомнит о пропавшей Кристине. Я не хотел говорить это при Виолетте Никодимовне.

– Правильно, Макс, нечего ее лишний раз расстраивать, – поддержала его Светлана.

– Теперь я хочу обсудить с вами план дальнейших действий. Точнее – план наших поисков.

В этот момент позвонили в дверь, и обсуждение плана пришлось ненадолго прервать – приехала Лидия Сергеевна. По счастью, Виолетта Никодимовна не проснулась, и Максим, стараясь не шуметь, провел бабушку на кухню. Здесь ее ожидали горячие объятья Светланы и долгий, изучающий взгляд Оксаны.

Минут двадцать потребовалось на то, чтобы ввести Лидию Сергеевну в курс дела. Затем Светлана бегала к себе в квартиру за каким-то порошком, который надо будет дать Виолетте Никодимовне, когда та проснется, а Оксана разговаривала по телефону с коллегой по работе.

– Итак, относительно планов, – дождавшись, наконец, общего внимания, продолжил Максим. – По линии милиции все ясно – они объявят Кристину в розыск и проведут некоторые следственные действия. А мы тем временем займемся собственным расследованием – одно другому не мешает.

– Что ты собираешься делать? – по-деловому спросила внука немного бледная Лидия Сергеевна. – И как быстро? Я очень боюсь за Виолетту, она может не выдержать таких переживаний.

– Сегодня же и начну. Главное, понять, откуда именно исчезла Кристина. Без этого мы с места не сдвинемся. Надо будет определить все ее обычные маршруты, обойти все места, где она бывала.

– Макс, чем мы можем помочь? – спросила Светлана.

– Вы занимайтесь Виолеттой Никодимовной. Бабуль, и ты тоже. Надо ее поберечь. Я буду ее дергать только тогда, когда мне понадобится уточнить какие-нибудь сведения.

– Может, мне забрать Виолетту к себе на дачу? Как считаешь? – обратилась Лидия Сергеевна к Светлане.

– Было бы замечательно, – поддержала та ее идею. – Правда, она сейчас не в лучшей форме… Мало ли, вдруг врачи понадобятся?

– Да к нам «скорая» за двадцать минут доезжает, – уверенно заявила Лидия Сергеевна. – А ты, Светуль, тоже могла бы на недельку бросить свои дела и с нами поехать…

– Но Виолетта Никодимовна, скорее всего, захочет дожидаться Кристину здесь, дома, – резонно заметила Оксана.

Лидия Сергеевна отмахнулась от нее, как от мухи.

– Ерунда какая! Уговорим, чего тут одной слезы лить? Побудет на свежем воздухе, пока Максим здесь разберется. Разберешься ведь?

– Не беспокойся, разберусь. Но с Виолеттой Никодимовной, думаю, придется повозиться.

– Не твоя забота, – сурово молвила бабушка. – Ты нам Кристину ищи. Зря, что ли, столько лет прослужил сыщиком. Такая хорошая девочка! Вот найдешь ее, так она тебе век благодарна будет. Ты еще вспомнишь мои слова!

Максим вытаращил на бабушку глаза – неужели она опять за свое? Нечего сказать, нашла время.

– Что ты на меня так уставился? Начинай свой поиск, Виолетту мы со Светулей берем на себя. Ну и тебе поможем, если надо. Съездить куда, со свидетелями поговорить.

– Бабушка, ты даешь, – засмеялся Максим. – С какими свидетелями ты собралась разговаривать? Давай я уж сам разберусь. Вот Оксана мне поможет, если что.

Лидия Сергеевна с неодобрением взглянула на Оксану и, покачав головой, сварливо пробормотала:

– Ладно, посмотрим, как она поможет.

* * *

Остаток дня Бублейников занимался тем, что систематизировал переданные ему редактором документы из личного архива Дымовой. Дневники сложил отдельной стопкой – для детального изучения, из здоровенной кучи фотографий отобрал наиболее интересные и пригодные для публикации. Второстепенный материал – переписку с коллегами и друзьями, всякие грамоты, свидетельства, дипломы и газетные вырезки – сложил в пластиковый контейнер и убрал на стеллаж, до лучших времен. Все это в дальнейшем может понадобиться, но как гарнир к основному блюду.

Затем он составил график работы над рукописью. Получалось, необходимо писать не менее десяти страниц в день, чтобы уложиться в срок. «Придется немного напрячься, – подумал Ленечка. – Впрочем, задача посильная. Главное – чтобы не мешали работа и личная жизнь».

С работой он разберется – не впервой. В крайнем случае, возьмет больничный на недельку. Ну а личная жизнь…

Умудренный собственным печальным опытом Ленечка множество раз давал зарок не навязываться женщинам, которые ему отчаянно нравились. Ему надоело быть смешным, нелепым, жалким, какими обычно выглядят отвергнутые мужчины. «Я похож на безрукого альпиниста, который, вопреки здравому смыслу, монотонно штурмует Эверест», – внушал он себе.

Но каждый раз под наплывом очередного сильного чувства Бублейников про все зароки и внушения мгновенно забывал. В этом было что-то фатальное, но ничего поделать с собой Ленечка не мог.

Он вспомнил свой последний телефонный разговор с той самой новой сотрудницей, из-за которой уже несколько месяцев его душа не знала покоя. Собственно, даже не разговор, а монолог Бублейникова, куда девушка лишь изредка вставляла «да-нет». Очередная попытка установить внеслужебные отношения закончилась провалом.

«Ну что же, нет худа без добра, – грустно вздохнув, подвел итоги Бублейников. – В ближайшее время личная жизнь вряд ли помешает работе над книгой».

Так или иначе, но пора было вновь приниматься за рукопись. Наступил вечер, самое плодотворное время, когда сочинять так легко и приятно. Когда Ленечка был по-настоящему увлечен тем, что пишет, то мог не вылезать из-за компьютера часами. Книжка Дымовой, которая изначально рассматривалась как очередная халтура, способ заработать деньги, теперь виделась ему мегабестселлером, хитом продаж и лидером рейтингов. После встречи с Ольгой Святославовной Бублейников сразу почувствовал – впервые в жизни он может сделать что-то стоящее. Интереснейшая тема, фактура, уже имеющаяся в его распоряжении, сама Дымова как хранитель бесценных воспоминаний – все вместе взятое содержит колоссальный потенциал успеха. И Бублейников собирался использовать этот потенциал на все сто процентов.