Текст книги "Витязь в овечьей шкуре"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

2

Первое впечатление она, безусловно, произвела. Начать с того, что на нее надели Ксюшины вещи – коротенькую юбочку, крохотную кофточку с высоким воротником без рукавов и модные туфли на шпильке с такими узкими носами, что они даже загибались вверх, как у старика Хоттабыча. Ходить в них было практически невозможно, поэтому процесс перемещения в пространстве происходил с трудом.

Как было оговорено, Наташа вошла в вестибюль гостиницы с цветком в руке. И немедленно к ней навстречу двинулось улыбающееся лицо Романа Ерискина. Далее за лицом следовали раскинутые руки и семенящие лаковые штиблеты.

– Неужели это ты? – спросил Ерискин высоким голосом. – Ксюшенька! Лапушка моя! Я был уверен, уверен, что ты красавица! Ну дай я на тебя посмотрю повнимательнее!

Он приблизился вплотную и, схватив ее за плечи мягкими руками, начал легонько вертеть туда-сюда. «Красавица Ксюшенька» соорудила улыбочку мороженой трески и глупо хихикнула. Настоящая Ксюша сказала, что девчонки хихикают, если волнуются. А волнуются они всегда, когда встречаются с мужчиной. «Господи боже мой! – подумала Наташа. – Неужели всего десять лет назад я могла волноваться, встретившись с такой рожей?»

Кавалер из Интернета произвел на нее удручающее впечатление. Нет, фотография не наврала: с виду он действительно оказался симпатичным, и пробор у него был в точности, как у Валентино. Однако ходил он на цыпочках мелкими шажками, приседая, словно подобострастный слуга, постоянно улыбался, делая глаза щелочками, отчего их было практически не разглядеть. Весь он был такой мягкий, пластилиновый, и когда к кому-то обращался, то застенчиво трогал собеседника указательным пальцем.

Как я рад, как я рад! – приговаривал он, приплясывая вокруг Наташи. – Наша дружба по переписке вселила в меня столько надежд!

«Хорошо, что Ксюшка не пошла на свидание! – подумала она. – Не думаю, что ей хотелось „подсечь“ именно такую рыбку».

Сейчас я отведу тебя в бар, ты посидишь, отдохнешь, – ласково увещевал ее Ерискин. – А я пока поработаю.

Кем? – тупо спросила Наташа.

Ну... Не думала же ты, что я – предприниматель?

Наташа, которая, говоря по правде, вообще ничего не думала, издала нечленораздельное восклицание.

Я – распорядитель! – гордо заявил Ерискин. – Все тут устраиваю для деловых людей. Ну и мне кое-что от них перепадает.

Понятненько, – кивнула Наташа. – И долго ты будешь... трудиться?

Вместо ответа Ерискин закатил глаза и шепнул:

– Я счастлив, что ты в нетерпении! Не волнуйся: у нас будет возможность вместе поужинать. А потом мы наконец уединимся...

Улыбка расплылась по его лицу, как кусок сливочного масла по горячей сковороде. Он весело зашкворчал и, достав из кармана ключ с биркой «двадцать четыре», покачал им перед Наташиным носом.

– И что это значит? – немедленно спросила та циничным «тридцатидвухлетним» голосом. – У нас один номер на двоих, что ли?

– Ты рада?

– Безумно, – буркнула Наташа.

Лезть в одну постель с этим шутом гороховым ей вовсе не хотелось. Она непроизвольно обернулась к стеклянной двери, проверяя путь к отступлению... И задохнулась от ужаса! На улице прямо перед входом в гостиницу стоял ее «хвост» все в тех же джинсах и той же футболке, а рядом с ним тот страшный дядька, который приходил к ней на работу! Негодько – если, конечно, он не наврал. Они стояли друг против друга и о чем-то тихо переговаривались.

Выходит, Петя Шемякин был прав – охотятся за всеми без разбору Наташами Смирновыми и ликвидируют их!

– Караул! – одними губами произнесла Наташа.

Что делать? Насколько она разбиралась в людях, обращаться к Ерискину за помощью бессмысленно. Он в восторге от нее до тех пор, пока она не доставляет ему неприятностей. Но стоит выбить его из седла, как он немедленно от нее отбоярится.

Она быстро обернулась к перспективному Ксюшиному кадру, хрипло спросив:

– А я могу прямо сейчас подняться в номер?

– Ну, понимаешь... – заюлил тот. – Прежние постояльцы еще не выехали. Через два часа закончится их время, еще примерно час на уборку... Так что часика через три сможешь туда отправиться.

«Вот черт побери! – вознегодовала про себя Наташа. – Хорош гусь!» Вслух же сказала:

– Тогда пойдем, куда ты там хотел меня отвести?

– В бар, – охотно ответил он.

Я мечтаю попасть в бар. Надеюсь, там темно?

– Ну... Не то чтобы темно... – уклончиво ответил тот.

– Но хотя бы сумрачно? – пристала Наташа.

– Ты будешь там без меня, поэтому – какая разница? Полумрак я устрою потом, если ты захочешь.

– Я захочу! – опрометчиво заявила она. – Я очень даже захочу!

Ерискин завел ее в бар и шутливо предупредил:

– Не пей горячительных напитков – подожди до вечера, хорошо? И, конечно же, я оплачу твой счет, – спохватился он. После чего с большой неохотой ретировался.

Наташа тотчас метнулась к стойке, где сидела поглощенная друг другом парочка и мужчина лет сорока в хорошем костюме и щегольских ботинках.

Наташа давно отвыкла от мини-юбок, поэтому когда влезла на табурет, ее коленки торчали в разные стороны, как у паука-сенокосца. Сосед повернул голову и посмотрел на нее. На его равнодушной физиономии, подобно двум лягушкам в пруду, жили два холодных зеленых глаза.

– Мне, пожалуйста, коньяк. – Наташа улыбнулась бармену трогательно, как бедная сиротка, попросившая денежку у незнакомого дяденьки.

Сказать по правде, она себя именно так и чувствовала – сироткой, за которой гонятся серые волки. Получив свой коньяк, Наташа сделала глоток, обернулась... и увидела Негодько, который как раз входил в дверь. Он отыскал свою жертву и впился в нее глазами.

От ужаса Наташа подскочила, уронила сумочку на пол, сползла с табурета и, сев на корточки, сжалась в комочек. Через некоторое время ее сосед нетерпеливо пошевелил ногой и спросил сверху:

– Эй, дама, с вами все в порядке?

– В полном, – соврала Наташа и встала в полный рост – красная и недовольная.

Надо же, он назвал ее дамой! Мог бы сказать – «девушка». В конце концов, именно сегодня она рассчитывала на то, что выглядит на двадцать два.

В тот же миг позади нее раздался резкий оклик:

– Фекла Валерьяновна!

Наташа решила ни за что не сознаваться, что она – это она. Приосанилась, сделала гордое лицо и, медленно обернувшись, уставилась в глаза своему преследователю. К ее ужасу, он снова полез в карман, и тогда она быстро сказала:

– Вы ошибаетесь, любезный! Я никакая не Фекла и уж тем более – не Валерьяновна! Какая я вам Фекла Валерьяновна? Ха-ха!

Ха-ха! – сердито повторил за ней Негодько. – Очень смешно. Ну вот что, госпожа Серохвостова, хватит ломать комедию!

Зеленоглазый тип вместе с глотком спиртного поспешно проглотил ухмылку. Фамилия Серохвостова пришлась ему по душе.

Да какая я вам Серохвостова?! – ненатуральным тоном заявила Наташа.

На самом деле я в курсе, что вы Смирнова, – тотчас отозвался Негодько. – Вы намеренно ввели меня в заблуждение.

Какие-то проблемы? – полюбопытствовал бармен, появляясь возле них, словно бесплотный дух.

Никаких проблем! – угрожающим тоном ответил Негодько.

Гражданин перепутал меня с какой-то Серохвостовой! – быстро сообщила Наташа. – Пристал как банный лист: подавай ему Феклу Серохвостову! В крайнем случае – Наталью Смирнову. Тогда как я на самом деле – Ксения Кушакова.

Да что ж вы врете-то? – Негодько налился багровой ненавистью.

Я никогда не вру! В моем паспорте черным по белому написана моя фамилия – Кушакова.

Покажите! – ее мучитель выпятил подбородок и широко расставил ноги, словно собирался драться.

– Вот! – сказала Наташа, добыв из сумочки одолженный документ и сунув его под нос Негодько. – Съели?

– Вы что, рецидивистка? – угрюмо поинтересовался тот и немедленно воскликнул: – И что это за фотография?!

– Чем она вам не нравится? – проворчала Наташа, ловко спрятав паспорт обратно в сумочку.

– Там сфотографирована хорошенькая девушка!

– Ну вы и хам! – искренне возмутилась Наташа. – Так меня оскорбить!

– Я вас не оскорбляю! Но на фотографии в вашем паспорте – вовсе не вы. Кто это там сфотографирован?

– Могу вас заверить, что не Серохвостова, – желчно ответила она.

– Да что вы мне мозги канифолите?!

– Это не я вам, а вы мне канифолите! Разве я спрашиваю у вас, кто фотографировался на ваш паспорт – Рябчиков или Чернопрюкин?

– Какой Чернопрюкин? – оторопел Негодько. – Кто это еще такой?

– Это никто, это просто пример!

– Зачем вы меня путаете?

В этот момент в кармане у Негодько зазвонил телефон. Он выхватил его молниеносным движением и прижал к уху. Послушал несколько секунд и немедленно бросился вон из бара, крикнув на ходу:

– Мы с вами еще встретимся!

– Жду не дождусь, – пробормотала Наташа и одним большим глотком допила коньяк.

Ей было страшно. Во время разговора она взмокла и теперь обмахивалась ручкой, как какая-нибудь впечатлительная дамочка на просмотре фильма «Нашествие помидоров-убийц». Тип, который сидел по левую руку и прослушал весь «концерт», изо всех сил делал вид, что он глух и нем. Впрочем, зеленый глаз постоянно косил в сторону Наташи, и она это прекрасно видела. Ясное дело, что ему любопытно! Любопытно – но не более того. Губы у незнакомца были узкие, безо всяких изгибов – бесчувственные. Маловероятно, что такой человек способен проявить интерес к женщине, попавшей в трудную ситуацию, и при случае совершить геройский поступок, выручив ее из беды.

Прошла пара минут, и к барной стойке приблизился кто-то еще. Сначала Наташа увидела тень, упавшую на ее стакан, затем услышала сопение и непроизвольно съежилась. Однако переживала она совершенно напрасно. Рядом с ней обосновалась незнакомая женщина лет тридцати – невысокая и полненькая, с розовыми щечками и решительно сжатыми губами.

Окинув ее быстрым взглядом, Наташа успокоилась и заказала вторую порцию коньяка. И вдруг розовощекая дама повернула голову и громко спросила:

– Вы его девушка?

– Нет! – испуганно ответила Наташа, подумав почему-то про зеленоглазого.

– Слава богу! – от облегчения ее соседка немедленно потеряла форму и расплылась по табурету, подобно плохо взбитому безе в жаркой духовке. – Ах, как я расстроилась, когда увидела вас вместе! Он мне сразу же безумно понравился.

Наташа нетерпеливо поерзала и покосилась на зеленоглазого. Он по-прежнему делал вид, что разговор его не касается.

– Видите ли, – продолжала розовощекая, – мы работаем вместе. Он устраивает для гостей быт, а я – праздники.

«Он – это Ерискин, – пронеслось у Наташи в голове. – Неужели этот тип и в самом деле может разбить женское сердце?»

– Кстати – меня зовут Тося.

Она протянула маленькую ручку, и Наташа с глупым выражением лица ее пожала.

– С тех пор как мы встретились, я мечтаю о нем денно и нощно! – переходя на шепот, поведала Тося. – Так, значит, вы не его девушка?

– Ну что вы! Как вы могли подумать! – воскликнула Наташа, не уточняя, впрочем, кто же она такая есть. – Теперь-то я понимаю, для кого Роман решил устроить романтический вечер при свечах! То есть без свечей.

– Что? – ахнула Тося, покраснев. – Вечер? Со мной? Но он ничего мне не говорил!

– Еще скажет! – пообещала Наташа, прикидывая, как использовать снятый Ерискиным двадцать четвертый номер к всеобщему удовольствию. – Мы с ним добрые друзья, – приврала она. – Он мне рассказывает буквально все, что у него на сердце.

Наташа обратила внимание на то, что зеленоглазый окончательно потерял интерес к происходящему и повернулся к ним спиной. Это была широкая спина, за которой, наверное, приятно прятаться. Когда окрыленная Тося упорхнула, Наталья закинула ногу на ногу и подперла щеку кулаком. Две порции коньяку на голодный желудок сделали свое дело – страх не то чтобы исчез, но как-то съежился и потерял остроту. «Неужели, – подумала Наташа, – мне не удастся ускользнуть от убийц? Да это мне раз плюнуть!».

– Эй! – Наташа протянула руку и ткнула зеленоглазого в плечо указательным пальцем. – Вы ведь тоже попадали в трудные ситуации?

Он нехотя обернулся и посмотрел на нее в упор. Потом переломил бровь и признался:

– В такие, как вы – никогда.

– Значит, совет вы дать не можете...

Отчего же? Советую вам жить под одной фамилией. Вот увидите, насколько все станет проще.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила Наташа, поймав на себе его испытующий взгляд.

– Пытаюсь понять, что это у вас такое, – пробормотал тот. – Жабры? Вот здесь, – он постучал себя за ушами.

– Зачем вы выдумываете? – надулась Наташа, которая насмерть забыла, что пыталась сделать из себя Клеопатру при помощи скотча. – Я ведь не треска.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал он. – Выглядит чертовски странно. Когда вы разговариваете, оно хлопает. И еще шуршит.

– Ах, черт побери! – всполошилась Наташа и, бросив сумочку на стойку, принялась приводить себя в порядок.

В ту же минуту появился бармен и испуганно спросил у зеленоглазого:

– Что, дама перебрала?

– С чего вы взяли? – равнодушно поинтересовался тот.

– Но она отрывает от себя куски кожи!

– Не говорите глупостей! – сердито сказала Наташа, продолжая свое занятие. – Это всего лишь лейкопластырь. Я заклеивала сыпь, которая выскочила у меня утром. Приобрела, видите ли, новый крем от морщин. Сто раз обещала себе, что буду пользоваться только хорошей импортной косметикой, но опять не удержалась. Купила отечественную «Русалочку» и немедленно покрылась какой-то зеленой плесенью.

В ответ на эту тираду бармен и зеленоглазый с пониманием переглянулись. Тут в бар забежал Ерискин и, метнувшись к стойке, схватил Наташу за руку.

– О! – сказал он. – Не могу дождаться ночи.

Зеленоглазый переломил вторую бровь и принялся постукивать ногой по барной стойке.

– Для того, чтобы все получилось, как надо, – заявила Наташа, понизив голос, – ты должен обратиться к специалисту.

– Вообще-то у меня и так все в порядке, – зарумянившись, признался Роман.

– Я имею в виду – к специалисту по устройству романтических вечеров. Ты ведь знаешь Тосю?

– Ну да... А чем она может помочь?

– Да всем! – пожала плечами Наташа. – Она может подготовить номер для того, чтобы наша встреча оказалась незабываемой.

– Но ты же хотела полумрака, – робко напомнил Ерискин.

– Полумрак тоже бывает разный. Бывает дешевый, глупый полумрак. А бывает дорогой, хорошо продуманный.

– Ну ладно... Если ты так хочешь... Я поговорю с этой Тосей. Пусть она действительно займется нашим номером...

– Не беспокойся, я уже договорилась. Тебе осталось только передать ей ключ.

– Конечно, конечно, – пробормотал Роман и спросил у зеленоглазого: – У вас все нормально? Ничего не нужно?

– Спасибо, все хорошо, – успокоил его тот и небрежно похлопал по плечу.

– Значит, вы бизнесмен, – констатировала Наташа, повернувшись к зеленоглазому, когда Ерискин в очередной раз улетучился. – Один из тех, для кого все здесь организовано по высшему классу.

– Вас это задевает?

– Ну что вы! Если не секрет: куда вы сейчас пойдете?

– К себе. Приму душ перед банкетом. А что?

– А какой у вас номер комнаты? – не отставала Наташа.

– Хотите заглянуть?

– Почему бы и нет? – легкомысленным тоном спросила она.

– Вообще-то мне не нужны услуги... гм... такого рода.

– А самому оказать услугу и сопроводить девушку на второй этаж? – поинтересовалась Наташа, не сообразив, как сильно ее оскорбили.

– Всегда пожалуйста, – галантно сказал зеленоглазый и с усмешкой подставил локоть.

– Как вас зовут?

– Афанасий Афанасьевич.

– Как Фета, – пробормотала она, и зеленоглазый неопределенно хмыкнул.

Они под руку вышли из бара и по узорчатой дорожке направились к лестнице, которая мраморным водопадом скатывалась со второго этажа.

– «Сядем здесь, у этой ивы», – неожиданно сказала Наташа.

– Простите? – Зеленоглазый наклонил голову, думая, что плохо расслышал.

– «Что за чудные извивы»...

– А?

– «На коре вокруг дупла! А под ивой как красивы золотые переливы струй дрожащего стекла!» – закончила декламировать Наташа. – Дорогой мой, это Фет. Надо знать своих однофамильцев!

– Фамилии у нас разные, – надулся он. – А вот и мой номер. Так что... Желаю вам удачи! Да, кстати. У того типа, с которым вы поссорились в баре и которому паспорт показывали, под пиджаком пистолет. Будьте с ним осторожны.

Он невежливо высвободил руку, отпер дверь и вошел, ни разу не взглянув на Наташу, которая осталась столбом стоять в коридоре. Вот тебе и раз. Выходит, этот Негодько вооружен и очень опасен?! И вооружен не каким-то там ножом, а пистолетом. Ого! Кажется, ее акции повышаются. В нее будут стрелять, вот так вот. Коньяк, прямо скажем, мешал ей мыслить здраво, но и не позволял удариться в панику. Интересно, а этот Афанасий абсолютно уверен насчет пистолета?

– Простите! – крикнула она, потянув на себя захлопнувшуюся дверь.

На табличке значились цифры: «двадцать пять». А Ерискин показывал ей ключ от двадцать четвертого номера. Выходит, они соседи.

В комнате зеленоглазого уже не было, зато в душе шумела вода, и хозяин пел, здорово фальшивя, но очень громко и с чувством: «Гуд бай, май ла-ав, гу-уд ба-ай!» Наташа хотела было ретироваться, когда в конце коридора раздались голоса. Тембр голоса проклятого Негодько она узнала сразу же и от испуга едва не подпрыгнула. Пришлось войти к зеленоглазому и переждать за дверью.

«Да уж чего там, – успокаивала она себя. – Он даже не заметит! Пока он будет мыться, я сто раз уйду». Однако уйти не получилось, потому что Негодько застрял где-то посреди коридора и все бубнил и бубнил – и ей ничего не оставалось, как стоять и переминаться с ноги на ногу. Наверное, он выяснил, что ее пригласили в двадцать четвертый номер, и подкарауливает. А может быть, дает указания тому парню, которого она окрестила «хвостом».

Вода в душе тем временем перестала течь, и Наташа поняла, что придется прятаться. Самым привлекательным местом ей казались портьеры – тяжелые и плотные, словно театральный занавес. Она нырнула туда и затаила дыхание. В конце концов, близится ночь. Шторы в это время суток задергивают, а уж никак не наоборот! Так что ее вряд ли обнаружат.

В дверь тем временем постучали, и зеленоглазый вышел из душа совершенно голый. Наташа увидела его в щелочку между занавесками и икнула от неожиданности.

– Кто там? – крикнул он, быстро поглядев в сторону окна.

Наташа зажала рот двумя руками.

– Дюшенька, это я! – отозвался низкий женский голос. – Ты меня впустишь?

«Интересно, – подумала Наташа, – от чего образовано это имечко? Дюшенька! Надо же такое придумать».

Зеленоглазый вернулся в ванную комнату, схватил халат и накинул на себя. Потом подошел к двери и рывком распахнул ее. На пороге выросла высокая брюнетка в коротком платье. У нее был прямой решительный нос, норковые брови, большой рот с чувственными губами и продолговатые блестящие глаза, похожие на створки раковин.

– Дюшенька! – повторила она, грациозно проследовав к дивану и устроившись на нем. – Извини, что я без предупреждения, но нам надо поговорить.

– Как ты узнала, Алиса, что я здесь? – спросил зеленоглазый, и по его тону было совершенно непонятно, рад он ее внезапному появлению или нет.

– Ты же деловой человек, – пожала плечами она. – И всегда находишься в зоне досягаемости.

– В настоящий момент я отдыхаю, Алиса. Впервые за несколько лет я просил меня не беспокоить. Всего два дня.

Ой, только не надо мне выговаривать! – разозлилась брюнетка. – Все это очень важно. В первую очередь для тебя.

– Я и не отрицаю, что это важно.

У Наташи внезапно защипало в носу. Она изо всех сил принялась тереть переносицу и неожиданно громко хрюкнула.

– Послушай, Дюшенька, – просительно пропела Алиса, не обратив внимания на посторонний звук. – Ты ведь не до конца уверен.

– Нет, до конца, – уперся зеленоглазый. – До конца, Алиса. Ты приехала меня уговаривать, да? Пустишь в ход свои чары?

– Как глупо ты надо мной смеешься. Учти, Дюшенька, я ведь могу рассердиться и все ей рассказать.

– Да на здоровье! – независимым тоном ответил он. – Рассказывай, что хочешь, мне все равно.

Однако, когда брюнетка поднялась и, не говоря ни слова, вышла за дверь, он с размаху швырнул диванную подушку в стену и крикнул:

– Ах ты гадина! Сволочь! Мерзавка!

Прежде чем успокоиться, он проскрипел зубами целую симфонию. Побегав некоторое время по комнате, зеленоглазый наконец влез в свой шикарный костюм и удалился, заперев номер на ключ. Такого поворота событий Наташа не ожидала. Она подскочила к двери и прильнула к ней всем телом. И немедленно услышала слащавый голос Ерискина.

– Вот что, Тося, – вкрадчиво говорил он где-то слева: вероятно, на пороге своего двадцать четвертого номера. – Моя подруга сообщила, что ввела вас в курс дела...

– Да, – пискнула Тося и вздохнула громко и томно.

– Сначала я не хотел к вам обращаться, – продолжал он, – но потом решил: какого черта! Приключение должно быть запоминающимся! – Несмотря на браваду в голосе, было ясно, что Роман сильно смущен. – Единственное, что меня беспокоит: не смутит ли вас заниматься таким... интимным делом.

– Да что вы, Рома! Я ничего не имею против интима. Рада, что вы все-таки выбрали меня. Вы не пожалеете! Эта ночь вас потрясет, обещаю.

– Тося, вы – чудо, – пробормотал глупый Ерискин. – Вот вам ключ от номера. Подготовьте все к одиннадцати. Пусть в номере будет шикарно и темно.

– Шикарно и темно... – словно заклинание повторила Тося и простучала каблучками по коридору.

Слушать оказалось больше нечего, и Наташа метнулась к окну. Ее «хвост» болтался возле черного хода, подпрыгивая и потягиваясь – вероятно, пытался прогнать сон. «Как же я отсюда выберусь?» – испугалась Наташа. Некоторое время она размышляла, потом позвонила в справочную и узнала номер телефона своего родного отделения милиции. Записать было нечем, и она несколько раз повторила его вслух, чтобы не забыть.

– Дежурный Парамонов, – представился ей невидимый сотрудник милиции глухим от усталости голосом. – Говорите.

– Говорю! – отозвалась Наташа. – Меня зовут Наталья Смирнова. Ну... Наверное, вы знаете... Меня хотят убить.

– Хорошо, – сказал Парамонов. – Кто вас хочет убить?

– Один мерзкий тип. Такой короткий и толстый, с маленькими глазками. Представляется как Негодько, но на самом деле я не знаю, какая у него настоящая фамилия.

– Как вы сказали? – удивился Парамонов.

– Негодько! – повторила Наташа. – У него пистолет, клянусь! Он хочет меня застрелить! А может быть, зарезать. Ножом в живот. Вы ведь не станете отрицать, что на вверенной вам территории убивают всех подряд Наташ Смирновых ножом в живот? Так вот. Мне кажется, в моем случае это будет пуля. А может, и не пуля. Но виноват в этом Негодько.

– Вы себя хорошо чувствуете? – подал голос Парамонов. – Прекратите валять дурака и не занимайте линию.

Наташа в немом изумлении поглядела на телефонную трубку, из которой неслись короткие гудки. От возмущения у нее отнялся язык. В этот момент где-то наверху заорало радио. Миллион слов, выдаваемых диджеем в минуту времени, был прерван музыкальными аккордами, и Олег Газманов вдохновенно запел:

 
«Ты служишь украшением стола,
Тебя, как рыбу к пиву, подают.
Любой, кто заплатил, имеет все права.
И вот ночную бабочку ведут.
«Россия», «Космос» и «Континенталь» –
Твои любимые охотничьи места.
Шампанское, икра и запах сигарет –
На все готов очередной клиент.
Путана, путана, путана...
Ночная бабочка, ну кто же виноват?
Путана, путана, путана...
Огни отелей так заманчиво горят».
 

Наташа услышала шаги и покашливание. В дверь осторожно вставили ключ... и очень медленно повернули. Хозяин вряд ли стал бы входить так осторожно. Что, если это Негодько?! Видел, как Наталья проскользнула в номер, дождался, пока она останется здесь одна, и решил наконец-то с ней разделаться?

Наташа быстро убрала графин со стаканом и, взяв в руки увесистый поднос, приподнялась за дверью. Как только дверь распахнется... Она встала на цыпочки и подняла поднос над головой, чтобы удар оказался посильнее.

Дверь распахнулась и... Бэмс! Наташа опустила поднос прямо на голову зеленоглазого. Он посмотрел на нее диким взглядом, сделал несколько вальсирующих движений по комнате, закатил глаза и мешком свалился на пол. В коридоре тем временем послышались голоса. Инстинкт самосохранения заставил Наташу притворить дверь. После этого она захлопотала возле пострадавшего. Мокрое полотенце быстро привело его в чувство.

– Это снова вы! – слабым голосом сказал зеленоглазый и застонал: – Какого черта вы на меня напали? Кто вы такая? Я сейчас вызову охрану...

– Не надо! – испугалась Наташа. – Я... Э-э-э... Я – ночная бабочка. В смысле – путана. Я подумала, что наша с вами встреча должна стать запоминающейся.

– Вы своего добились, – прокряхтел тот, подымаясь на ноги и плюхаясь на диван. – Я вас хорошо запомнил. А теперь признавайтесь – зачем вы забрались ко мне в номер? Я ведь вас не вызывал. У меня совершенно нет желания развлекаться. Тем более что вы уже совсем немолоды, то есть не совсем молоды... – Он помолчал и пропросил: – Дайте воды! Так что вы тут делаете?

– Видите ли, Афанасий, – сказала Наташа, сделав трагическое лицо. – Я хоть и женщина легкого поведения, но все же человек! Я у вас тут спряталась на время. Чтобы передохнуть, выплакать слезы... Иногда такая тоска нападает...

– Н-да? – не поверил зеленоглазый. – Отчего же?

– Меня, верите ли, унижают, топчут мое женское достоинство. Подают клиентам ну просто как рыбу к пиву! – горячо заговорила Наташа, которая знала о путанах только то, что пишут в газетах. – Любая сволочь, которая заплатила деньги, имеет на меня все права.

– Зачем же вы, лапочка, влезли в этот бизнес? Сидели бы себе в фотомастерской, принимали пленки «Кодак» на проявку. Или торговали бижутерией в «Рамсторе» или квасом на рынке. Мало ли спокойных профессий!

– Видите ли, Афанасий! – глубокомысленно изрекла Наташа. – Вы забываете о том, как богатая обстановка развращает юную девушку. Шампанское, икра и запах сигарет... Очередной клиент готов ради меня буквально на все. Буквально. Да и огни отелей, знаете ли, так заманчиво горят...

Зеленоглазый потрогал затылок и помотал головой.

– Надеюсь, приступ хандры прошел и вы наконец оставите меня в покое.

– Хорошо-хорошо, – сказала Наташа. – Можете вызвать для меня такси.

– Чего его вызывать? – поинтересовался зеленоглазый. – Выходите на улицу, швейцар мигом организует вам машину.

– Тогда проводите меня, – непреклонным тоном заявила Наташа.

– Пошли вы к черту! – неожиданно рассердился он. – Не буду я вас провожать, я на банкет опаздываю!

– Тогда я у вас переночую.

– На здоровье. Только не ложитесь в постель, я не сплю с кем попало. Впрочем – ложитесь. Вряд ли я появлюсь до утра.

И он действительно так и не появился, и Наташа выспалась на его кровати, хотя была уверена, что ей не удастся даже задремать. Она старалась не думать о том, что там произошло в двадцать четвертом номере. По крайней мере, звуков борьбы и возмущенных воплей она не слышала. Утром швейцар усадил ее в такси, и, постоянно оглядываясь назад, она через некоторое время прибыла к подруге Ольге. Никаких подозрительных машин у нее на хвосте не висело, что было, в общем-то, удивительно.

После того как Наташа сбивчиво рассказала Ольге обо всем, что с ней случилось, ее подруга впала в уныние.

– И что же мне с тобой делать? – бормотала она, расхаживая по комнате в пижаме. – Что я могу? Я ничего не могу.

– А Роман подвоха не почувствовал? – допытывалась Ксюша. – Если бы он мне вместо себя кого-нибудь подсунул, я бы сразу догадалась! А он, выходит, не догадался, что переписывалась с ним совсем не та девушка, которая пришла на свидание.

– Ав! – подтвердила Клипса, которая готова была соглашаться с каждым, кто кормит ее сосисками.

– Ой, нет, я кое-что все-таки могу! – неожиданно закричала Ольга. – Могу устроить тебя на временную работу!

– Только не предлагай мне чистить унитазы, я умру от унижения, – предупредила Наташа.

Какая разница, чем заниматься! Ты так скроешься, Наталья, тебя ни одна собака не найдет! У меня вакантных мест – миллионы куч. Давай-ка быстренько поедем ко мне в офис и залезем в базу данных.

И они действительно поехали и залезли. Просидели за компьютером два часа, но не нашли ничего подходящего. В больших количествах требовались только няни к маленьким мальчикам и девочкам.

– Неужели нет никакой временной работы без младенцев? – вознегодовала Наташа. – Я менеджер по продажам! Опытный. И у меня в активе два языка.

– Интересно, почему ты выступаешь? – отрезала Ольга. – Ты слишком привередлива: унитазы, вон, мыть не хочешь! Сейчас люди с двумя языками чем только не занимаются! И коней объезжают, и камины кладут.

Она прошлась по комнате, потянулась и вдруг стукнула себя по голове кулаком.

А мужик-то? – неожиданно завопила она. – Тот мужик со странностями!

Наташа немедленно насторожилась. В ее жизни мужиков со странностями было хоть отбавляй, иметь еще одного в качестве работодателя она не хотела.

– Слушай, Наталья! Нас тут донимает один тип. Ничего такого, кандидат наук, книжки пишет. Короче – книжный червь.

– И что? – поинтересовалась та, склонив голову к плечу, словно Клипса, которой подавали неподвластные ее собачьему уму команды.

– Ему нужна помощница для составления какого-то каталога. Или архива. Надо брать бумажки, вводить текст в компьютер и сортировать по темам. Он тебе все объяснит. Правда, есть одна загвоздка...

Ольга помолчала, прикусив губу, и некоторое время разглядывала свои туфли.

– Ты говори, говори, – подбодрила ее Наташа ироническим тоном. Она уже поняла, что с этим кандидатом что-то нечисто.

– Думаю, у него чертовски ревнивая жена. Какая-нибудь ведьма, которая может подсыпать тебе в суп мышьяку или запустить в постель гремучую змею, если вообразит, что ее благоверный на тебя засматривается.

– Отлично, – пробормотала Наташа. – Мне везет. Но с чего ты это взяла? Он сам тебе сказал про ревнивую жену?

– Нет. – Ольга достала откуда-то папку и, ловко перетасовав бумажки, словно картежник колоду, выхватила одну и потрясла ею в воздухе. – Вот. Покровский Андрей Алексеевич. Он хочет помощницу. Несексуальную. Помнится, на словах он говорил, что ему нужна умная и несимпатичная женщина. Такая, что возбуждает только мысль, не затрагивая тела.

– Почему бы в таком случае ему не нанять помощника-мужчину?

– Черт его знает! – развела руками Ольга. – Возможно, Андрей Алексеевич действительно связан узами брака и боится, что мужчина «с проживанием» соблазнит его хорошенькую жену. Как бы то ни было, это для тебя отличный шанс. Работа чистенькая, бумажная, еда, дом за городом. Там тебя точно никто не найдет! Приступать можно хоть сегодня, это тоже плюс. Один телефонный звонок – и вперед. Правда, есть одна загвоздка, – повторила она.

Еще одна? – возмутилась Наташа, представившая себе кандидата наук Покровского въедливым типом с козлиной бородкой и в круглых очках.