Текст книги "Блондинка за левым углом"

Автор книги: Галина Куликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ну а теперь, – сказал Корнеев, взяв инициативу в свои руки, – я объясню вам истинную цель нашего прихода.

Трикоркин и его жена замерли, как вспугнутые кролики. Инга водрузила поднос на стол и остановилась тут же, комкая в руках передник.

– В аэропорту Шереметьево-2 вас, господа, встречали репортеры. Вы ведь знаете их фамилии, верно?

– Ну, да... – растерянно ответила Марьяшева. – Мы дружим с прессой.

– Сколько их было?

– Двое, – вклинился в диалог Трикоркин, поглядывая на жену с неудовольствием. Петя Боков влез к нему в печенку и никак не желал вылезать.

– Да, действительно двое, – подтвердила та, ответив мужу трагическим взглядом.

– Дело в том, что снимки, которые они сделали, представляют угрозу безопасности страны, – сообщил Корнеев и посмотрел на присутствующих пристально. – Поскольку вы тоже попали на эти снимки, в ваших интересах помочь нам их изъять.

– Но кое-что уже напечатано!

– Неважно, – отрезал Корнеев. – Нам нужны негативы, и немедленно.

– Но при чем здесь мы? – попыталась удивиться Марьяшева, однако тут влез Медведь и басом припечатал:

– При том.

Лайма подсела к столу и налила себе чаю. И когда Трикоркин вызвался идти звонить репортерам, она предупредила на всякий случай его ссутулившуюся спину:

– Скажите им, пусть выезжают немедленно. И если с пленками в дороге что-то случится, виновных заберут органы госбезопасности.

Марьяшева охнула и заломила руки:

– Бог мой, как это все ужасно. Инга, где ситечко? Ты заварила жасминовый, я надеюсь?

Медведь тоже присоединился к чаепитию. Когда он подул в чашку и длинно отхлебнул, хозяйка дома с мученическим видом спросила:

– Так что, собаку выкапывать не будем?

Медведь подавился чаем и закашлялся, поэтому ответил Корнеев:

– Собаку выкапывать не будем. Кстати, а кто прячется на чердаке?

– Моя племянница, – дрожащим голосом поведала Инга, стоявшая поодаль с видом близкой родственницы повешенного.

Племянница Инги, двадцатилетняя свистушка Милочка, выскочила замуж за «нового русского» бандита, хлебнула с ним лиха и наконец поняла, что совершила страшную ошибку. Муж пообещал убить ее, если она попытается с ним развестись. Тогда находчивая девица инсценировала смерть на воде, а сама отправилась к любимой тетушке и потребовала, чтобы та спрятала ее, пока все не успокоится. Теперь Милочку искала милиция, а Инга от страха перестала спать ночами. Ей чудилось, что в дверь однажды постучат. И вот...

– Племянницу доставать с чердака тоже не будем, – осчастливил ее Корнеев. – И пушка, черт с ней, пусть ржавеет в бузине. Нас интересуют только пленки из аэропорта. Так что вы не волнуйтесь. Как только они окажутся у нас в руках, мы сразу же вас покинем.

* * *

На пленке, отщелканной репортером журнала-сплетника «Звездный парадиз», члены группы «У» обнаружили того самого мужчину, который встретил в аэропорту загадочную Синди Бэрри и увез ее в неизвестном направлении. В кадр попал и он сам, и номер его японской иномарки.

– Какой я славный и находчивый, – похвалил себя Корнеев, дав задание принтеру распечатать фотографии. Принтер немного поворчал и выплюнул снимки в лоток.

– Да он мужчина в самом расцвете сил, – пробормотала Лайма, придирчиво разглядывая круглую физиономию.

Физиономия была ничего себе, симпатичная, а вот глаза скверные. Честному слову человека с такими глазами лучше не доверять.

– Сандра Барр с ним добровольно уехала – это факт, – заметил Медведь. – Полагаю, с ней все в порядке. Ведь с этим типом о встрече она договорилась заранее. Интересно, кто он?

– Кто он, мы скоро узнаем, – подал голос Корнеев, не отрывая глаз от экрана компьютера. – Уже почти узнали... Еще немного... Сюда... Прекрасно. Что нужно современному человеку, чтобы найти в огромном городе незнакомца? Сегодня для этой нехитрой операции, которая раньше могла растянуться на месяцы из-за недоступности для большей части населения необходимых информационных ресурсов, требуется от пятнадцати минут до получаса. Надо лишь знать, к примеру, номер автомобиля. Потом недолгий компьютерный поиск – и считайте, что заочное рандеву состоялось. Если машину он не взял напрокат у друга или родственника, то зовут его Олег Иванович Абражников. А вот его телефон. И адрес тоже тут. Ну-с, кто поедет с ним знакомиться?

– Сначала давайте решим, с какого боку подступиться к этому типу, – остудила его пыл Лайма. – Сразу обрушиться с удостоверениями или сначала просто к нему присмотреться? Издали?

– Присмотреться, – тут же ответил Медведь, которому взгляд Абражникова тоже не понравился.

– Предлагаю одному из нас с ним познакомиться, – высказал свою точку зрения Корнеев. – Только при личном контакте можно быстро оценить человека. А нам нужно именно быстро, пока след Сандры Барр не остыл.

– Я могу все об этом Абражникове разузнать, – вызвался Медведь. – Вечер только начинается, время хорошее. Потолкаюсь у него во дворе, надеюсь, дождусь его с работы.

– Работа – это самое главное, – напомнила Лайма. – Нужно выяснить, чем он занимается. Почему именно он встретил Сандру Барр?

– А что, если этот тип – наш, так сказать, коллега? – вслух подумал Медведь. – Работает на службу безопасности?

– Ну нет, – не согласился Корнеев. – Служба безопасности вся сосредоточилась вокруг дублерши, ты сам видел. А Сандра Барр играет на нашей территории в собственную игру. И лично мне страшно хочется выяснить – в какую именно. Так что, Иван, ты поезжай на квартиру к Абражникову, покрутись вокруг, а я выясню о нем все, что можно, по собственным каналам.

Это означало только одно: Корнеев сейчас займет несколько розеток и перестанет реагировать на внешние раздражители.

– А я что буду делать? – спросила Лайма.

– Командир, ты в зеркало давно не смотрелась? – вкрадчивым голосом сводника спросил тот. – Такое впечатление, что твое лицо слепили из куска замазки.

– Нет! – испугалась Лайма, схватившись руками за щеки.

– Да. И в глазах плавают сновидения. Ложись на диван и спи.

– Я лучше сбегаю в салон. Там и увлажнение лица, и массаж...

– Ну уж нет, – не согласился Корнеев. – Только диван. Два часа спокойного сна принесут больше пользы, чем все ухищрения косметолога. А массаж тебе потом Медведь сделает.

Лайма хихикнула. А Медведь юмора не оценил, и на лице его появилось возмущенное выражение.

* * *

Медведь, снабженный информацией о возможном месте пребывания таинственного незнакомца, умыкнувшего актрису, так сказать, у них из-под носа, стал собираться в дорогу.

– Я про этого типа все вызнаю!

– Если только он не пользуется машиной по доверенности, – напомнил мудрый Корнеев.

Но Медведь решил пока забыть о возможных проблемах, а исходить из самого простого – что машина принадлежит именно тому человеку, который изображен на фотографиях.

– Приеду на место, разберусь, – постановил Иван. – В конце концов, прижму хозяина, он расскажет, кому передал машину, а дальше, если надо – по цепочке... – Но об этом муторном процессе даже думать не хотелось.

Был седьмой час вечера, и Медведь решил, не откладывая, отправиться на Ленинский проспект, где предположительно проживал неизвестный господин. Дорога на метро заняла минут сорок, но Медведь не жалел, что пришлось воспользоваться городским транспортом – езда в пробках его просто бесила, а ими, несмотря на разгар отпускного сезона, столица изобиловала.

От метро Иван шел через уютные, засаженные приятной зеленью дворы, изредка уточняя у местного населения правильность маршрута. Он с удовольствием размышлял о том, что, если бы поехал на машине, стоял бы сейчас где-нибудь на Садовом кольце, глотая горячий отравленный воздух.

Абражников Олег Иванович проживал в типовом панельном девятиэтажном доме образца 70-х годов прошлого века. Из автомата на углу Иван сделал контрольный звонок Абражникову домой, долго держал трубку, но к телефону никто не подошел.

Пройдя вдоль дома, Медведь установил по номеру квартиры, что клиент живет в крайнем, пятом подъезде. Здесь же, справа от входной двери, снабженной домофоном, красовались две таблички. На верхней значилось – «Опорный пункт милиции», на другой, фундаментальной, – «Ремонтно-эксплуатационное управление». Официальные организации были ему пока не нужны, и он решил начать со старого дедовского метода – осмотрел все машины, стоящие перед домом, потом прошелся по двору и внимательно исследовал каждый уголок, не пропустив ни одного пребывающего здесь легкового экипажа. После этого обошел дом вокруг и обозрел окрестности. Не обнаружив искомого автомобиля, Иван вернулся обратно к подъезду и присел на узенькую грязноватую лавочку, никем пока еще не занятую. Хотя отсутствие машины у дома ничего не значило, он немного расстроился.

Был тот час, когда большинство взрослого населения возвращается с работы. Женщины с маленькими элегантными сумочками и тяжелыми пакетами с продуктами, мужчины с кожаными папками, тонкими портфелями или барсетками подходили к входной двери, ковырялись с ключами или нажимали на кнопки, призывая домочадцев открыть им. Все, словно сговорившись, подозрительно смотрели на незнакомого, солидных габаритов мужика, сидящего на лавочке. Но Медведь решил не суетиться и выждать немного – заканчивалось время пассажиров общественного транспорта, во двор потихоньку начинали стягиваться владельцы личных и служебных авто.

Но до бесконечности ждать, приедет – не приедет, тоже было нельзя. Он подумал, что после восьми начнет опрос жильцов с целью идентификации клиента. Легенда, под которой он собирался действовать, элегантностью не отличалась, была, что называется, «лобовой», но сработать надо быстро, так что и это неуклюжее сочинение вполне могло сгодиться. Только разговаривать нужно с женщинами, которые чаще всего в технических проблемах не слишком сильны, зато любопытны и много знают о людях, живущих по соседству.

На всякий случай он набрал на домофоне номер квартиры господина Абражникова, но там снова никто не ответил. Нужная машина так и не появилась, и Медведь приступил к работе с соседями. Из подъезда вышла женщина с девочкой лет пяти, которую она бережно держала за руку. Девочка тут же вырвалась, бросилась к лавочке и легла на нее животом, болтая ногами в воздухе. Женщина нерешительно остановилась, и Медведь поспешил уступить ей свое место. Он резко вскочил и сделал неуклюжий приглашающий жест рукой – садитесь, мол.

Тут же из-под полы расстегнутого пиджака выпорхнули и спланировали точно под ноги женщины две фотографии, где предполагаемый Абражников стоял у машины с Сандрой Барр. Несколько минут назад Иван еще раз достал их, чтобы освежить в памяти детали, и второпях сунул мимо внутреннего кармана, где им сейчас и положено было лежать. Женщина тут же наклонилась, подобрала фото и, прежде чем вернуть владельцу, бросила на них быстрый взгляд. Иначе и быть не могло! Медведь, мысленно чертыхаясь, уже тянул руку за своим сокровищем, когда женщина, чуть придержав добычу, воскликнула: «Боже мой, Олег! Да с какой красавицей!» И абсолютно не смутившись, она ткнула пальцем в Сандру и, обращаясь к Ивану, громко поинтересовалась:

– Это кто ж с ним? Певица какая-нибудь?

Медведь сначала опешил, не зная, как поступить, потом решил, что из ситуации можно извлечь пользу, и пошел в контратаку: – А вы знаете Олега? Вы ему кто?

Завязавшейся беседой заинтересовалась девочка. Подлетев к матери, она встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть карточки.

– Иди играй, – потребовала мать. – Тут дядя Олег. И какая-то тетя, – добавила она ядовито.

Девочка послушно отошла, а Медведь вежливо, но твердо попросил:

– Вы мне фото верните, я их Олегу нес, а его дома нет. Вы его, как я понял, знаете?

– Абражникова? Да мы в этом доме, знаете, сколько лет живем? Учились вместе, в одной школе. – Голос женщины дрогнул, что не укрылось от чуткого Медведя. – А вы-то сами кто ему, приятель? Я вас никогда не видела...

– Да нет. – Иван решил развить неожиданный успех. – Скорее коллега, в параллельных структурах работаем.

Женщина с интересом посмотрела на него и ухмыльнулась:

– Вы, значит, тоже по этому делу...

– По какому? – не удержался Медведь.

– Сыщик, охранник и так далее в одном флаконе...

Медведь искренне поразился, насколько они близки с незнакомым ему лично Абражниковым, но быстро закивал головой – мол, естественно.

– А что это за фифа? – ревниво заострила вопрос «одноклассница», упорно не возвращая фотографий.

– Это? Это представительница одной очень известной фармацевтической компании, она тут в командировке, – быстро нашелся Медведь. – А я провожал в аэропорт одного нашего клиента. Встретились, поговорили. У меня фотик был с собой, вот я и щелкнул их на память.

– Что-то одета она как-то странно для представительницы компании, – усомнилась ревнивица, но дальше развивать тему не стала – подошла дочка и требовательно потянула ее за руку.

– Простите, – обратился к ней Иван уже на правах знакомого, – я больше Олега ждать не могу, я ведь так, без приглашения сегодня, а он, может быть, на работе сидит. Фотографии всего лишь сувенир. У меня дело к нему: хороший клиент наклевывается, один не потяну.

– Да вы позвоните ему.

– Он мобильный выключил, а дело срочное, в течение часа-двух надо дать ответ.

– Так подъезжайте к нему в офис, это в центре.

– Я знаю, вот только адрес точный не помню, визитка в конторе осталась. Конечно, стоило бы попробовать... – Медведь замялся, словно соображая, как ему поступить, и при этом мысленно заклинал свою неожиданную спасительницу: «Ну, давай, родная, колись!»

– Я точного адреса тоже не помню, но описать, где это, могу.

Забрав наконец фотографии и раскланявшись, Медведь едва ли не бегом направился к метро – разыскать офис «коллеги» теперь уже особого труда не составляло. То, что он сильно наследил в логове врага, его особенно не заботило. Мало ли кто мог «пасти» частного сыщика!

Однако после разговора с соседкой Абражникова ему в контакт с объектом лучше не вступать. Эти свои соображения он высказал Лайме и Корнееву, которые поджидали его в штаб-квартире.

– Ждать до утра не будем, – решил Корнеев. – Нужно заглянуть в офис Олега Абражникова немедленно. Может быть, он привык там ночевать: не такая уж редкость для людей столь сложной профессии.

– Ну, а если действительно ночует? – задался вопросом Медведь. – Что мы с ним сделаем?

Несмотря на недюжинную силу, а возможно, и благодаря ей, Медведь был миролюбив, как голубь. Его коробило от одной мысли о применении силы. Дрался он только в чрезвычайных обстоятельствах.

– Наша задача – обнаружить Абражникова и сесть ему на хвост, – успокоила его Лайма. – Только так мы сможем узнать, есть ли у него контакт с Сандрой Барр. Или он встретил ее в аэропорту и передал кому-нибудь другому.

– Существуют и другие пути, – поправил ее Корнеев. – Еще мы можем подключиться к телефонам в доме и в офисе. Правда, это потребует времени и определенной сноровки.

– Если он опытный сыщик, то обнаружит прослушку в два счета, – заметил Медведь.

– Он может не ожидать такого поворота событий. В общем, все зависит от того, какую позицию занимает фигура Абражникова на нашей шахматной доске.

Глава 4

Машину оставили на платной стоянке, откуда до офиса Абражникова еще минут десять нужно было идти пешком.

– Слишком далеко, – сокрушался Корнеев, оглядываясь через плечо на любимое средство передвижения. – Что, если придется удирать?

– От кого? – удивилась Лайма. – Мы ведь всего лишь на разведку идем.

– А вдруг увидим Сандру Барр, которая садится в лимузин и уезжает за горизонт? Я себе этого не прощу.

– Да что ты, Евгений! – воскликнула еще не накопившая оперативного опыта Лайма. – Сейчас полночь. Что может делать Сандра Барр в полночь в офисе Абражникова?

– Мы вообще не знаем, что она может делать в Москве, – парировал тот. – Допустим, она специально прилетела, чтобы вскрыть в его офисе полы, потому что у этого парня там бриллианты спрятаны.

Лайма тут же замолчала, обдумывая предложенную версию. Они шли рядом, нога в ногу, не обращая внимания ни на шикарную ночь, наполнившую город глицериновой прохладой, ни на штучные витрины, освещенные дизайнерскими светильниками, ни на рекламу – бегающую, мигающую, сверкающую, искрящуюся, сыплющую огни вниз, на черные тротуары. Навстречу то и дело попадались парочки и группки гуляющих – они говорили и смеялись нарочито громко, как будто их пугала тишина в городе.

– Вот этот дом, – сказал Корнеев, замедляя шаг. – Давай пройдем мимо и посмотрим, где вход в офис.

Вход они обнаружили очень быстро – между маленьким магазинчиком подарков и фотостудией. Это была простенькая, наскоро покрашенная дверь с большой металлической ручкой, опущенной вниз. Дверь оказалась слегка приоткрытой. Окна, предположительно принадлежавшие конторе Абражникова, были наглухо закрыты жалюзи.

– Там кто-то есть, – шепотом сказала Лайма и схватила Корнеева за руку, как девица, которую кавалер привел в кинотеатр на фильм ужасов. Рука его оказалась напряженной и горячей. Значит, он тоже нервничает не меньше ее.

– Мне это не нравится, – откликнулся Корнеев и потащил свою спутницу вперед.

Они свернули в первый же переулок и сразу остановились. Напротив, через дорогу, сиял огнями большой супермаркет, и в самом начале переулка было достаточно светло.

– Вот где следовало оставить машину! – воскликнула Лайма и пальцем указала на стоянку для покупателей.

– Нет, – покачал головой Корнеев. – Светиться нам пока ни к чему. Мы ведь не знаем, что за личности опекают Сандру Барр. Ну что, командир, я пойду на разведку?

– Прямо туда?!

– Конечно. Абражников – кто? Охранник, сопровождающий и сыщик в одном лице. И на его двери нет таблички с часами приема. Может, у меня дело горит? Придумаю что-нибудь, если он окажется на месте. В крайнем случае, испугаю его удостоверением.

Лайма справедливости ради хотела предложить пойти вместо него, но, представив, что толкает приоткрытую дверь и оказывается нос к носу с незнакомым мужчиной, почувствовала неприятный холод в животе.

– Иди, – разрешила она. – Я тебя подожду в супермаркете. Или нет, – она сразу же отказалась от непродуктивной мысли. – В супермаркете я теряю над собой контроль и покупаю все подряд. Подожду тебя вон в том ресторанчике, я там однажды была, он тоже круглосуточный.

Корнеев молча кивнул. Он выглядел сосредоточенным, а лоб у него сделался влажным и блестел, словно его протерли масляной тряпкой. И тут Лайма подумала – не лучше ли было запустить к Абражникову Медведя? Ведь если Корнеева выведут из строя, группа сразу лишится мозгов. Останется пустая голова и сильное тело. Хоть ее и назначили командиром, ни одно важное решение без Корнеева не принималось.

– Может, вместе пойдем? – трусливо предложила Лайма. Но он только отмахнулся и похлопал себя по боку. Очевидно, проверял, на месте ли оружие.

Оружие! Оно должно было придавать уверенности в себе, но на самом деле только пугало. Корнеев молча отсалютовал, сделал несколько упругих шагов и исчез за поворотом. Прежде чем вслед за ним выйти из переулка, Лайма оглянулась назад – просто так, повинуясь инстинкту самосохранения. Переулок хоть и ответвлялся от оживленной улицы, так и не разжился ни одним стоящим фонарем. Только далеко впереди, там, где он еще раз выныривал на свободу, болталась на уровне второго этажа слабенькая, убранная в решетчатое гнездо лампочка. Посреди переулка угадывались здоровущие мусорные баки, громадные и черные, как остовы кораблей. И возле этих баков что-то лежало.

Сердце Лаймы мгновенно ухнуло в пятки, как будто она оказалась в скоростном лифте и тот взлетел с нижнего этажа на верхний одним мощным рывком. Возле баков лежал человек. Совершенно точно – человек. Его силуэт едва можно было различить на угольно-черном асфальте. Лайма хотела закричать, позвать на помощь, но тут услышала тихий стон. Стон был хлипенький и плохонький – женский.

Покрывшись, подобно молодому огурцу, с ног до головы пупырышками, Лайма сделала два осторожных шага, приблизивших ее к лежащей женщине. Силуэт сделался более четким, как будто его взяли в фокус, и стало различимо пестрое платье и маленькие светлые сандалии – одна подле другой. Ни ног, ни рук, ни тем более лица все еще толком не было видно.

Лайма полезла в сумку за пистолетом – рука ходила ходуном, а сердце стучало высоко в горле, словно примеривалось выпрыгнуть изо рта. От тяжести пистолета в руке страх не ушел, но тело стало слушаться лучше. Она сделала еще несколько шагов, а потом быстро пошла в темноту.

Возле мусорных баков лежала старушка. Она была крохотная, будто игрушечная – и живая. Было слышно, как она постанывает.

– Вам плохо? – спросила Лайма, присев на корточки. – Вы меня слышите?

И в этот момент в переулке появился еще один человек. Он двигался с той, дальней, стороны и приближался очень быстро – прыжками. Длинными высокими скачками – так по лугу несутся ошалевшие от свежего воздуха дети. Это было так необычно, так страшно, что Лайма присела, выставив перед собой пистолет. Однако человек тоже заметил ее и перешел на обычный шаг. И тогда она крикнула:

– Эй, люди! Помогите! На помощь!

Силуэт выплыл из черноты и оказался молодым мужчиной. Даже в этом темном пространстве, где все выглядело призрачным, словно на дне океана, ей удалось заметить, что незнакомец очень модно и дорого одет. А вот выражение лица у него было растерянным – вероятно, он вовсе не ожидал, что его окликнут в таком месте.

– Кто это здесь? Ни черта не видно!

– Тут бабушке плохо, – ответила Лайма строгим голосом. – Она у мусорных баков лежит. Давайте вызывать «Скорую». Вы ведь можете вызвать?

– Сейчас, – ответил мужчина. Достал из кармана сотовый и начал набирать цифры, пробормотав: – И что она делала тут ночью, эта старушенция? Дома им не сидится, старым перечницам. Шастают, как мыши, повсюду. Кстати, врачи еще могут и не приехать. Вызываем их неизвестно куда – к мусорным бакам!

– Тогда лучше сначала в милицию позвонить, – предложила Лайма, вороватым движением спрятав пистолет обратно в сумку. – Или вообще вынести бабушку отсюда к супермаркету – он большой, там, может, и медпункт какой-нибудь есть. Здесь даже не видно ничего.

– Хотите, чтобы я ее туда отнес? – с неудовольствием спросил мужчина. Подумал и вздохнул: – Ну, ладно, отнесу. – И пробормотал себе под нос: – Отнесу, куда ж я денусь?

Он легко поднял старушку, а Лайма поискала вокруг и нашла маленькую сумочку с застежкой «поцелуйчик» и двумя короткими ручками. Сумочка была крохотной, как раз под стать хозяйке, и Лайма торопливо засунула ее в свою, удобную и вместительную, – чтобы не потерять впопыхах. Повесила сумку на плечо и побежала вслед за незнакомцем, который двигался широкими шагами к выходу из переулка.

– Куда ее? – спросил он, не оборачиваясь. – Прямо ко входу в магазин, что ли?

Когда они вышли на свет, первое впечатление Лаймы подтвердилось – тип действительно оказался одет дорого: льняные штаны, умопомрачительные штиблеты из тисненой кожи, шелковая рубашка и сверхмодные часы. Волосы пострижены затейливо и уложены парикмахером. Мужчина был смугл, белозуб и недружелюбно настроен. Как будто ему специально подсунули старушку, чтобы сбить его с намеченного пути.

– Называется, выскочил за сигаретами! – сетовал он. – Меня дома целая компания дожидается.

– Чего же у вас тут так темно? – спросила у него из-за спины Лайма.

– Да черт его знает! Кому объяснять, где фонари вешать? Ну, так куда бабусю?

– Не знаю, – растерянно ответила Лайма. – Может быть, вот сюда, на скамейку пока положить? Бедная, бедная бабушка! Я побегу, попрошу помощи.

– Ну, бегите, – согласился мужчина.

Лайма помчалась навстречу охраннику, который увидел процессию еще издали и вышел из своей тесной будки, похожей на школьный пенал. Пока они объяснялись, незнакомец тихо исчез. Лайма расстроилась – ей не нравилось, что она оказалась главным действующим лицом уличного инцидента. И теперь трусливо озиралась по сторонам, раздумывая, как бы и ей тоже улизнуть незаметно.

Однако вокруг уже собралась небольшая толпа, состоящая из ночных посетителей супермаркета и гуляющей молодежи. Лайма оказалась в самом центре, словно лев, выпущенный на арену цирка. Тут как раз приехали врачи, уложили бабушку на носилки, занесли в машину и велели Лайме отправляться с ними.

– В больницу поедем, девушка, – строго сказала очкастая докторша. Полы ее накрахмаленного халата хрустели, как капустные листья.

– В какую больницу? – воспротивилась Лайма.

Докторша объяснила, в какую. Номер больницы назвала и улицу, где она расположена. И заверила, что это совсем недалеко.

– Я не могу, – уперлась Лайма. – Что я в вашей больнице делать буду? Я просто мимо проходила!

Куда она поедет? Она же вроде как на шухере стоит. В этот миг зазвонил ее сотовый, она приложила трубку к уху и услышала голос Корнеева:

– Послушай, мы сейчас в том самом ресторане, про который ты говорила. Жди меня в машине. Сама не звони и не подходи ко мне, поняла? Мой спутник не должен тебя видеть, ясно? Ты мне можешь все испортить.

И он отключился. Лайма посмотрела на трубку негодующе, будто та сама только что безапелляционным тоном отдавала ей приказы.

– Вам следует поехать с нами, – наседала докторша, приближаясь к Лайме. – Это же вы пострадавшую нашли, как мы можем вас отпустить? Женщину по голове стукнули, понимаете?

– Разве у нее не сердечный приступ? – опешила Лайма. – Я думала... Ну, ладно, – якобы сдалась она, решив самым наглым образом скрыться с места происшествия. На бабушку, которую уложили внутри машины, она старалась не смотреть. – Сейчас, только мужа предупрежу.

Она бросилась через дорогу и оказалась прямо напротив двери в офис Абражникова. Дверь по-прежнему была приоткрыта. «Интересно, с кем Корнеев пошел в ресторан? С самим сыщиком? Или он встретил в его офисе кого-то другого? Но почему они, уходя, дверь не заперли?» И тут же в голову ей пришла продуктивная мысль – прямо здесь и спрятаться. Она на всякий случай стукнула в дверь кулачком, но никто не отозвался. Отлично, просто отлично. Вероятно, там предбанник, или общий коридор, или еще что-нибудь в том же духе.

Лайма нырнула внутрь с улыбкой на губах – вот как ловко отделалась от неприятной обязанности! – однако улыбка тут же померкла. За дверью оказалось абсолютно темно, хоть глаз выколи. Не слишком приятное чувство. В поисках выключателя Лайма похлопала по стене сначала справа, потом слева и неожиданно угодила прямо по клавише. На потолке зажглась негостеприимная лампочка – тусклая и пыльная, втиснутая в треснувший плафон. Лампа светила еле-еле, как будто с минуты на минуту собиралась отдать концы.

Лайма огляделась. Совершенно пустая квадратная комнатка, в которой может поместиться разве что коврик для собаки. Наполовину застекленная дверь, ведущая непосредственно в офис, закрыта. Лайма подошла и нажала на ручку.

Не просто так нажала, а с умыслом. Если и эта дверь не заперта, она тут немножко поработает. Вероятно, Корнеев не смог как следует осмотреться в офисе. Он пришел, наткнулся здесь на Абражникова, наплел ему что-то и отправился с ним в ресторан. А вот она, Лайма, сейчас все тут аккуратненько обследует. И, может быть, даже сфотографирует. Корнеев вручил ей недавно крохотный цифровой фотоаппарат размером с пудреницу, который она всегда носила с собой. Правда, еще ни разу им не пользовалась в интересах дела. Два раза просто так сфотографировала Медведя, но ему снимки не понравились.

Дверь таинственно скрипнула и легко отошла к стене, показав Лайме сумрачное нутро офиса частного сыщика. Запах здесь стоял какой-то странный, удушливый, как в оранжерее, где выращивают экзотические цветы. Выключателя не оказалось ни справа, ни слева – вероятно, он был спрятан где-то между многочисленными полками. Тогда, чтобы не терять времени на поиски, Лайма решила зажечь настольную лампу.

Стол стоял у противоположной стены, справа от входа, и выглядел массивным, словно положенный на бок шкаф. Неплохой психологический ход – сразу же поразить клиента основательностью. Лайма сделала несколько шагов в его направлении и протянула руку к лампе. И неожиданно всей кожей ощутила, что в комнате, кроме нее, есть кто-то еще.

Это было такое страшное и яркое чувство, что волосы зашевелились у нее на голове. Она приросла к полу и несколько секунд не могла заставить себя сдвинуться с места. Бежать? Тогда придется развернуться спиной к неведомой опасности.

Свет! Во что бы то ни стало надо зажечь свет, чтобы оказаться лицом к лицу с тем, кто притаился в комнате. Не стоять и не ждать внезапного удара, или выстрела, или окрика...

Лайма рванулась вперед и, проехав животом по лакированной поверхности стола, изо всех сил ударила ладонью по подставке лампы. Кнопка щелкнула, лампа вспыхнула... И Лайма сразу же увидела его.

Он лежал на полу вдоль стола, возле стены, с запрокинутым вверх лицом и открытыми мертвыми глазами. Это был Абражников, Лайма узнала его по фотографиям. Вернее, тело Абражникова. Щупать пульс и подносить зеркальце к губам не имело смысла. Губы были серые – неживые, как будто вылепленные из грязного пластилина.

– А-а-ах! – воскликнула Лайма, схватившись руками за край стола, на котором она лежала животом вниз, с задравшейся юбкой, похожая на пациентку, ожидающую укола.

Мысли мгновенно смешались и теперь выстреливали беспорядочными залпами. Она наследила здесь! Бралась за ручку двери, и отпечатки ее пальцев, конечно, найдет милиция. Корнеев тоже хватался за ручку. С кем он ушел из офиса? Видел ли он тело Абражникова? Что, если ему угрожает опасность? Нужно убираться отсюда, пока не завыли сирены.

Лайма почему-то была уверена, что милиция уже на подходе, и, если задержаться тут хотя бы на минуту, ее поймают, как кролика в силки. В ее большой сумке, которую она надела на локоть, нашелся платок с трогательными розочками по краю. Им она вытерла поверхность стола и лампу. Рука плясала так, словно кто-то подталкивал ее под локоть.

Черт! И она забыла отдать врачам крохотную бабуськину сумку, унесла с собой, украла! Впрочем, сейчас ей точно не до угрызений совести.

Пятясь, Лайма добрела до двери и вытерла ручку – так тщательно, словно ей заплатили за уборку. Потом настала очередь выключателя в предбаннике и наружной двери. Так вот почему она все время была приоткрыта! Уходя, убийца не удосужился запереть замок. Или не нашел ключей, или ему просто не было дела до того, кто и когда обнаружит тело.

Вывалившись на улицу попой вперед, Лайма горячечными глазами огляделась по сторонам, словно зверь, только что оторвавшийся от охотников. Все было тихо и спокойно. Вокруг не оказалось никого, кто мог бы впоследствии свидетельствовать против нее, – дескать, выбежала из офиса убитого частного сыщика после полуночи.