Текст книги "Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри. Дилогия"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

На привал они остановились на берегу реки. Дальше к востоку местность немного понижалась: во всяком случае, трава тут росла гуще, а каньон был не таким глубоким и с более пологими и гладкими склонами. К воде можно было спуститься, не рискуя переломать себе кости. К тому же на террасах встречался кустарник и редкие деревца, усыпанные вяжущими рот кисловатыми, но вполне съедобными ягодами. Несмотря на то что в западных странах уже началась зима, здесь погода вполне соответствовала ранней осени, даже листья с кустарника и деревьев не облетели. Пока Брехт собирал хворост для костра и готовил из лапника лежанки, Уртх набил острогой рыбу, а Льор камнем подбил какого-то зверя, которого единогласно приняли за зайца – по длине ушей. Уставшие драконы были избавлены от низменного процесса обустройства лагеря. Они сидели на камушках и косились друг на друга, а случайно встретившись взглядом, тут же опускали глаза, словно два подростка.

Наконец молодой князь вспомнил, что он все-таки мужчина, и решился на первый шаг.

– Меня зовут Терезий, – представился он. – Князь.

– Сорка, – назвалась девушка. – Я знаю.

– Я тоже. – Он усмехнулся. – Ты… Я… Я дракон!

– Знаю. – Расположившись на склоне, Сорка внимательно следила за бродящим среди кустарника Брехтом. – Видела.

– Только я не настоящий дракон, – поспешил внести уточнение Терезий. – У меня четыре лапы и два крыла, а у тебя – нет. Но это потому, что я родился человеком… То есть моя мать и отец – они оба были людьми. И моя мать, чтобы родить меня, прибегла к колдовству. Она выпила драконью кровь, и я с рождения вот такой… А ты?

– А я, – Сорка неожиданно замялась, – я всегда была такой. Мне еще в детстве говорили, что у женщин нашего народа есть крылья и что однажды я сама почувствую, как они раскрываются… Я раньше думала, что это преувеличение, иносказание… А потом неожиданно превратилась в дракона. Вот так!

– А как это было у тебя… ну в первый раз? – Улучив минутку, Терезий придвинулся чуть ближе.

– Случайно. Брехт был болен, и надо было что-то делать. Мне вдруг начала мешать одежда, в пещере стало тесно, я вышла на воздух и… Дальше все произошло само. Я даже не испугалась!.. Как-то сразу поняла, что происходит.

– А я испугался, – Терезий потихоньку придвинулся еще ближе. – Мне тогда было шестнадцать лет. Мне с детства снились какие-то странные сны, я ходил во сне и вообще вел себя… ну необычно. Меня держали в башне. Я целыми днями не видел никого из людей. Пищу мне приносили орки… А потом пришла мама. Она хотела просто посмотреть на меня. Она обняла меня, поцеловала, и я… Я на миг перестал себя контролировать. – Он вздохнул. – Это потом я понял, что близость женского тела будит во мне зверя, что мне нельзя находиться рядом с женщинами… при определенных условиях. Мне было шестнадцать, многие мальчишки в это время чувствуют… э-э… ну становятся мужчинами. И я… В общем, я не смог себя сдержать, и вырвавшийся на свободу зверь убил мою мать. Я был в облике дракона. Я не понял, как это случилось, как я убил свою мать. Просто вдруг посмотрел и увидел, что она мертва, а я весь в крови. Я испугался. И улетел.

– А потом?

– Потом вернулся, – Терезий придвинулся еще ближе. – Но отец уже успел объявить меня чудовищем и начал на меня охоту. Мне пришлось скрываться. Я долго считал себя выродком, особенно когда понял, что мне нельзя… ну с женщинами…

Он сделал попытку подвинуться еще чуть-чуть, и на сей раз Сорка заметила его маневр.

– Э, нет, – она шлепнула молодого князя по руке, неосмотрительно протянутой к ее талии, – держи дистанцию!

– Но тебе я не причиню вреда! – пылко воскликнул Терезий.

– Ты небось всем так говорил, а потом в тебе «просыпался зверь»!

– Никому я ничего не говорил! Потому что ты первая девушка, с которой я разговариваю так долго! С остальными я… Я избегал их. Я даже не целовался ни разу по-настоящему!

– Правда? – Сорка впервые за все время разговора посмотрела собеседнику в лицо. – Знаешь, я тоже…

На лице Терезия расплылась мечтательная улыбка, но его отрезвили слова девушки:

– И пока не хочу!

Вечером, когда ужин был съеден и «молодняк» расползся по лежанкам – вернее, спать отправилась одна Сорка, оставив Терезия смотреть ей вслед влюбленными глазами, а Льора – таращиться на звезды, – Брехт смог поговорить с Уртхом. Он подробно рассказал ему о своем видении заброшенного города, о «встречах» с древними богами и о странном даре, врученном ему Гэхрыстом. Старый шаман выслушал его, не перебивая, только ближе к концу разговора помрачнел и сокрушенно покачал головой.

– Да, не думал я, что мне придется такое говорить, – промолвил он, когда Брехт замолчал, – но, видимо, придется тебе, парень, посетить Пещеру!

– Посетить что?

– Ты не знаешь, и тебе простительно, но каждый шаман, прошедший обучение, в обязательном порядке посещает Пещеру. Ее местонахождение известно только ее хранителям, к каковым относятся самые мудрые и сильные шаманы нашего народа. У меня нет своих учеников, ибо я добровольно сложил с себя обязанности шамана много лет назад, когда покинул родные горы. И за более чем полвека не нашлось никого, кого я смог бы подготовить к посещению Пещеры. Ты, хоть и не шаман, достоин того, чтобы вступить под ее своды.

– Почему?

– Ты знаешь то, что неведомо даже хранителям наших знаний! – огорошил старый орк молодого. – Мы знали, что у нашего народа были свои боги. Знали, что у нас были свои города, своя страна и своя культура. Светловолосые, – он понизил голос, покосившись на Льора, задравшего нос к звездам, – лишили нас всего этого. Сейчас уже не докажешь, правы они были или нет – прошло слишком много веков!.. Мы стали другим народом. Тех орков, что поклонялись Тьме, больше не существует. Осталась лишь память… Вернее, ее обрывки. Ты сможешь помочь хранителям и всем нам обрести ее. Ты поможешь оркам вернуть веру в богов! Поэтому, когда все закончится, мой тебе совет – спустись в Пещеру. Я не знаю, что ждет тебя там, но чувствую, что так надо. Ты мне обещаешь?

– Если останусь в живых, – уклончиво ответил Брехт. – Я ведь совершил преступление – убил своих сородичей!

Помявшись, он поведал и об эпизоде полуторагодичной давности – о замке «Стрелка» и мирных эльфах, которых ему пришлось защищать от банды мародеров.

– Радужный Архипелаг – ныне часть Империи Ирч, – выслушав Брехта и подумав, рассудил Уртх, – значит, это были подданные Империи. И ты не убил сородичей, а наказал преступников. То есть поступил правильно, ибо у преступников нет расы и национальности. Есть лишь те, кто нарушает закон, и те, кто его исполняет. Можешь занести это в копилку своих подвигов! А в Пещеру все-таки загляни!

– А меня пустят?

– Еще бы! Тамошние хранители не лыком шиты. Они чувствуют, кто с чем пришел! Тебе еще в ноги поклонятся за то, что почтил их своим посещением!

– Но почему я? – Забывшись, Брехт вскрикнул в полный голос, и Уртх поспешил сжать ему руку, призывая к тишине. – Я хочу спросить, почему именно мне явились древние боги? Ведь черные орки жили в этой степи веками! Они прямые потомки тех, древних, варов! Почему боги не явились их шаманам? Один Говорящий-с-Духами чего стоит!.. Они что, ждали именно меня? Но так можно было ждать до бесконечности! И где гарантия…

– А что, если все именно так и было? Что, если боги ждали именно кого-то? Что, если они действительно проморгали многих и многих пророков и шаманов в прошлые века исключительно потому, что ждали кого-то особенного? Знаешь, как человеческие девчонки придумывают себе принца на белом коне и ждут только его, не обращая внимания на настоящих хороших, добрых, честных и сильных ребят только потому, что у них нет белого коня или имеется лошадь другой масти!

– Но все-таки почему я? Я не шаман! Во мне вообще нет магической силы! Я даже боюсь магии!.. И не желаю я становиться шаманом, если уж на то пошло! Я воин! Как такое могло случиться?

– Горные демоны, – вздохнул Уртх. – Твой дух и аура изменились под их влиянием. А потом я лечил тебя с помощью драконьей крови, которую дала Сорка. Всего этого оказалось достаточно, чтобы ты стал не таким, как все! Стал тем единственным, кто смог…

– Но кто этого не хочет! – перебил Брехт. – Я не шаман и никогда им не буду! Я воин! И этим все сказано!

С этими словами он отвернулся от Уртха, давая понять, что разговор окончен. Поджав губы, старый орк смотрел на напряженную спину молодого. И видел не своего упрямого сородича, но того, кто вернет его народу веру в богов… если сам однажды станет богом.

Утром, не сговариваясь, решили продолжить путь на восток, ибо где-то в той стороне следовало искать мать Сорки. Но не успели мужчины свернуть лагерь и затоптать костер, как раздался звенящий от волнения крик Льора:

– Смотрите!

Они обернулись – и у всех одновременно отвисли челюсти. По склону каньона, постепенно приближаясь, спокойно шла обнаженная женщина. Ее наготу еще больше подчеркивала тонкая серебряная цепочка на щиколотке левой ноги. Длинные белые волосы развевались на ветру, и она то и дело отбрасывала их назад небрежным движением гордо посаженной головы.

Старый Уртх вытаращился, как юноша, впервые узревший женскую плоть. В последние годы ставший придирчивым, предъявлявший завышенные требования к любовницам, он не мог не отметить, что сложена незнакомка безупречно, хотя и не без изъяна. В ней чувствовалась зрелая красота женщины, познавшей материнство, но не утратившей грации. Широкие бедра, аккуратный живот, покатые плечи, чуть раздавшаяся талия – ровно настолько, чтобы дать понять, что перед ним не юная девушка, а взрослая женщина, – слегка отвисшие груди, свидетельствующие о том, что последний раз кормить ребенка ей довелось уже давно. И в то же время все говорило о том, что она достаточно молода и сильна, чтобы родить еще. Чертами лица она настолько походила на Сорку, что все взгляды невольно переместились на девушку.

– Здравствуйте, – сказала женщина. – Я искала вас.

– Нас?

– Вас или кого-то другого, – уклончиво промолвила женщина. – Я просто почувствовала… кое-что.

Взгляд ее остановился на Сорке, и девушка вдруг смутилась, залилась румянцем и начала одергивать мужскую рубашку.

– Может быть, вот это? – Брехт полез за пазуху, доставая подвешенную на кожаном шнурке крупную серебристо-белую чешуйку.

– Откуда это у тебя? – хором воскликнули незнакомка и Сорка. – Где ты это взял?

– Дал твой отец. – Орк снял амулет и протянул девушке. – В тот день, когда… ну когда я обещал ему, что доставлю тебя к твоей матери. Сказал, что это поможет вам узнать друг друга…

Незнакомка вдруг схватилась за горло, словно его стянула невидимая удавка.

– Это дал тебе Каспар? – спросила она дрогнувшим голосом. – А ты Сорка? Ты… – Она порывисто шагнула вперед, распахивая объятия: – Дочь моя!

– Ну кажется, все! – Брехт вздохнул с облегчением, сделав шаг назад, подальше от Сорки, оцепеневшей в объятиях внезапно обретенной матери. – И не нужно больше никуда спешить…

Он вернулся к сбору вещей. Льор присоединился к нему. Терезий и Уртх остались стоять, как два памятника отвергнутым ухажерам.

– Сорка, – женщина отстранила ее и рассматривала, придерживая руками за плечи, – моя девочка! Ах, какая ты стала! Просто красавица… Я глазам не верю!

– Мама? – робко произнесла Сорка, не веря, что долгий путь наконец завершен. Совсем не так представляла она себе их встречу. Воображение рисовало девушке много разных вариантов, но о таком она не грезила даже во сне.

– Девочка моя, – женщина снова привлекла Сорку к себе, – конечно, ты думаешь, что я – бессердечная тварь, которая бросила свою малышку на произвол судьбы, но ты должна понимать… Мы – магри, и в землях людей у нас нет никаких прав. Мы – нелюди еще хуже, чем орки или гоблины… Нам многое запрещали…

– Я знаю.

– Хорошо! Тогда ты должна понимать, что у меня не было другого выхода. Я ждала ребенка, твоего брата. Нам запрещали иметь больше одного ребенка – и если бы не долголетие, наша раса давно бы уже исчезла с лица земли. Нас, меня и малыша, должны были убить, и я решила бежать. Здесь, на земле предков, я и родила твоего брата. Здесь живу я с моим сыном, а теперь будешь жить и ты!.. Ведь этого хотел твой отец, когда отправлял тебя ко мне?

Сорка обернулась на Брехта. Молодой орк закончил сборы и стоял в отдалении вместе с Льором.

– Да, – кивнула девушка, – он так хотел… Но, мама, а ты разве живешь здесь?

Женщина рассмеялась и взъерошила девушке волосы.

– Нет, конечно! – воскликнула она. – У нас есть целый город! Это там, в нескольких лигах к востоку, на берегу моря. Вы не добрались до него совсем чуть-чуть! Другие города находятся южнее, на побережье, но мы восстановили, только один. Нас ведь пока мало…

– Нас?

– Других магри! Нас чуть больше двухсот, не считая детей. Там есть и прекрасные молодые мужчины, которые будут рады встрече с тобой! А твой младший брат такой замечательный мальчишка! Я уверена, вы подружитесь!.. Тебе у нас понравится, девочка моя! Я намерена наверстать упущенное за все те годы, что мы провели в разлуке… Ну – женщина приобняла Сорку за плечи и развернула к остальным, – прощайся со своими провожатыми! Нам пора!

– Как? – чуть ли не хором воскликнули девушка и потрясенный таким поворотом событий Терезий. – Как – прощаться?

– Так, – пожала плечами женщина. – Мы – магри, и у нас своя судьба.

– Она – магри, – Уртх сжал локоть молодого князя. – Ты не помнишь историю? Пятьсот лет назад…

– Все равно, – насупился Терезий. – Она предназначена мне!

– У нас женщина делает свой выбор, – вскинулась мать Сорки. – А мужчина подчиняется, каково бы ни было решение! Мой Каспар был таким. Я выбрала его. Я же приняла решение о рождении второго ребенка, и он подчинился моему желанию расстаться ради спасения малыша. Наши женщины… мм… Сорка, – обратилась она к дочери, – мне так много надо тебе сказать… Твой отец был прекрасным мужем, отцом и любовником, но он был всего лишь мужчиной и многого не знал. Я уверена, кое-что будет для тебя настоящим откровением. Например, ты, наверное, хочешь узнать, как я сюда попала, да еще в… таком виде? – Она улыбнулась, демонстрируя свой наряд, а вернее, полное его отсутствие.

– Она сюда прилетела, – буркнул Брехт.

– Что? – Все посмотрели на молодого орка.

– Да, – пожал плечами тот. – Вы что, не видите? Они же одинаковые!.. Обе женщины, обе – магри. И если одна может летать, то почему бы не летать и второй?

– Летать? – переспросил потрясенный Терезий. – Ты хочешь сказать, что Сорка… что она не единственная и неповторимая?

– И единственная, и неповторимая – только в другом смысле! – поспешил успокоить его Брехт. – Я к тому, что они обе умеют летать!

– Да, – подтвердил и Уртх, – от них пахнет одинаково – драконами!

– Что? – Женщина, обнимая Сорку за плечи, развернулась к оркам. – Вы знаете?

– Ага, – кивнули они. – А как, по-вашему, мы сюда добрались через степи? Пешком долго, а на крыльях раз-два! – и на месте!

– Сорка, – женщина потрясенно взглянула на дочь, – неужели ты уже крылата?

– Что значит «уже»? – осторожно спросила та. – Разве у нас не с рождения есть крылья?

– С рождения, – кивнула ее мать. – Каждая женщина нашего племени с рождения имеет крылья, но до поры до времени они незаметны. Лишь когда в жизни девушки появляется мужчина, когда она познает любовь, крылья появляются, и она может… э-э… превращаться в дракона. Скажи, девочка моя, – она пытливо заглянула дочери в лицо, – кто он? Кто… э-э… дал тебе крылья?

Брехт понял, что предчувствие его не обмануло, когда Сорка, не колеблясь, ткнула пальцем в него:

– Вот он!

Прищуренные глаза старшей магри так и впились в лицо молодого орка.

– Т-ты! – воскликнула она, словно выплюнула это слово. Зрачки ее вспыхнули оранжевым огнем, на дне глаз мелькнула неприязнь. – Как ты смел? Т-ты… мою дочь…

– Не трогал я ее! – покачал головой Брехт, по-своему поняв гнев женщины. – И пальцем не трогал! Даже не целовал ни разу! Она для меня была как сестренка! Младшая! И вообще, я еще слишком молод, чтобы жениться! У меня столько дел!

Он попятился, когда магри сделала шаг вперед. С тихим скрежетом на ее пальцах отросли когти. Она ссутулилась. От всего ее облика повеяло опасностью. И молодой орк понял, что ему сейчас впервые придется ударить женщину – или почти наверняка погибнуть, ибо нет никого отчаяннее матери, защищающей своего ребенка. А ведь он даже не понял, в чем его обвиняют!

– Мама, – Сорка рванулась к женщине, хватая ее за локоть и просительно заглядывая в глаза, – не надо! Я… мне нравится Брехт! Пожалуйста, ради меня, не трогай его!

Терезий тихо застонал, и Уртх поспешил подставить ему дружеское плечо. Молодой князь только-только встретил свою девушку – и вынужден не просто расстаться, но и отдать ее другому!

Женщина остановилась, не дойдя до Брехта всего пару шагов. Медленно выпрямилась, расправила плечи. Когти втянулись обратно, словно ничего не было. Она даже улыбнулась и встряхнула своими роскошными волосами.

– Ах, что это я! – Она кокетливо поправила упавшую на грудь прядку. – Прошу меня простить! Просто мы, магри, столько всего перенесли, что я поневоле каждого чужака встречаю, как врага! Ну конечно! Ты же доставил мою дочь сюда из Эвлара через весь материк! Между вами не могло не возникнуть… мм… чувства!.. Но ты не знаешь обычаев магри. Это может вызвать некие сложности… Впрочем, все потом! – Она улыбнулась одними губами и махнула рукой. – А сейчас я прошу тебя быть моим гостем!

Глаза Сорки смотрели умоляюще. Ей было страшно расставаться.

– Согласен, – кивнул Брехт. – Только я не один. Со мной мой брат, – и демонстративно стиснул руку Льора.

– А я, – Терезий вдруг рванулся к женщине, – я бросил свое княжество и проделал огромный путь ради Сорки. Я тоже дракон и хочу быть с вами!

– А я прошу разрешения последовать за вашим гостем, госпожа, – коротко поклонился Уртх. – Ибо мы, орки, долго не можем обходиться без общения с себе подобными.

Он поймал удивленный взгляд Брехта – при их первой встрече старый шаман говорил совсем другое – и подмигнул ему. Но мать Сорки больше взволновали слова Терезия:

– Как – дракон? Но кроме магри…

– Я не настоящий дракон! Я родился человеком, но моя мать выпила драконью кровь, и в результате я…

Он попятился, на ходу стаскивая штаны. Уртх на всякий случай встал рядом, ибо в момент превращения молодой князь, как и всякий оборотень, был совершенно беспомощен. Когда Терезий предстал перед зрителями в своем втором облике, воцарилось молчание. Наконец мать Сорки покачала головой, словно собираясь с мыслями.

– Прошу меня простить, – пробормотала она, – это все так неожиданно… Что ж, если другого выхода нет… Я прошу вас всех быть моими гостями. Сорка, летим!

– Я понесу Брехта, – радостно взвизгнула девушка, одним движением выныривая из слишком просторной Терезиевой рубашки и бросаясь к молодому орку.

Милый, не бойся! – долетела ее мысль. – Я знаю, что тебе было плохо, и постараюсь нести тебя так, чтобы ты ничего не почувствовал!

– Ты знала? – насупился тот. – Знала и ничего не сделала… вчера?

Ну, – девушка потупилась, – я думала, что тебе потом понравится…

Поверх ее склоненной головы молодой орк увидел лицо ее матери. Старшая магри смотрела на них такими странными глазами!.. «Она знает, что Сорка умеет читать мои мысли!» – осенило его. Кто бы ему еще объяснил, что это означает!

– Что ж, – сказала мать Сорки, – нечего терять время. Мы еще сможем наговориться дома… Да и мне не терпится представить остальным мою дочь! Превращайся, малышка, и полетели!

– Мама, ты возьми, пожалуйста, Льора, – смущенно кивнула девушка на юного эльфа. – Он совсем-совсем не боится высоты! Наоборот, ему даже понравится, если ты, – она захихикала и опять смущенно покосилась на Брехта, – немного покувыркаешься в воздухе!

«Так вот в чем дело, – понял молодой орк. – Эта парочка просто-напросто, радуясь полету, забыла о моем существовании. Они оба опьянели от высоты и развлекались, как обычные подростки, не заботясь о мыслях и чувствах окружающих. А он-то чуть с жизнью не простился! Ладно Сорка, ее теперь есть кому воспитывать. Но Льора выпорю! При первой же возможности!»

Обе магри сменили облик гораздо быстрее и легче, чем это сделал Терезий. В отличие от князя, было заметно, это никоим образом не причинило им боль. Никто из орков не успел сосчитать до трех, как два серебристо-белых дракона замерли, раскинув крылья, готовые к полету. Мать и дочь оказалось довольно легко отличить: Сорка была мельче и изящнее, в то время как в ее матери чувствовалась мощь. Льор робко подошел к старшей магри, обернулся на Брехта, глубоко вздохнул и взобрался на загривок. По стройному телу драконицы прошла волна дрожи. Ей не нравилось, что на ее спине кто-то сидит, но она умело скрыла свои чувства.

Полет занял очень мало времени – всего несколько часов. Драконы летели ровно, выстроившись в линию: впереди мать Сорки, за нею – девушка, Терезий оказался замыкающим. Обе магри в самом деле несли своих седоков так осторожно, что Брехт примерно на середине пути открыл глаза и начал озираться по сторонам. Он даже набрался храбрости и посмотрел вниз, когда до него, рассматривающего горизонт и облака, донеслась мысль Сорки:

Смотри-смотри! Что это там, впереди?

Желто-бурая зимняя степь впереди была разрезана синей полосой воды, протянувшейся до самого горизонта. Столько воды не видел никто из гостей, кроме, пожалуй, Уртха, который за свою долгую жизнь где только не побывал. Несколько узких – с высоты казалось, что их можно перешагнуть, – речек бежало к руслу большой реки. Берега поросли кустарником и редкими деревьями, похожими на большие зонтики. Стадо рогатых животных, похожих на степных газелей, при виде драконов бросилось бежать со всех ног.

Смотри-смотри! – опять послышался мысленный вопль Сорки. – Вон там! Слоны!

– Кто? – Забывшись, Брехт наклонился так низко, что чуть не свалился. Он поскорее распластался на шее драконицы, обнимая ее всеми конечностями и едва не впиваясь в нее зубами.

Ну слоны! Терезий говорит, что Уртх их раньше видел, в молодости, когда путешествовал! Они вообще-то живут на юге, в джунглях, но, оказывается, и тут есть немножко!.. Они во-он там, у той речки. Хочешь, подлетим ближе?

– Погоди-погоди, – заторопился Брехт, которому слоны и иже с ними были до фонаря, – Терезий… говорит? Ты что, можешь читать и его мысли тоже?

Только когда он в облике дракона, – смущенно захихикала Сорка. – А тебя я могу слышать в любом облике, так что не вздумай ревновать!

Пока молодой орк переваривал это сообщение, опять что-то изменилось. Мать Сорки испустила громкий трубный звук, похожий на крик и стон одновременно. Ей ответил ликующий вопль Льора, который откровенно наслаждался полетом и сидел удивительно прямо, подставив лицо встречному ветру. Драконица заложила крутой вираж, ложась на крыло и открывая картину быстро приближающегося города, раскинувшегося на берегу моря.

Собственно, городом его можно было назвать с большой натяжкой. Белые стены, украшенные резьбой, вздымались среди буйной растительности, несколько странной и непривычной после выжженной солнцем степи и полупустынь, по которым путешественникам пришлось пробираться последние несколько месяцев. Было заметно, что лес поглотил большую часть зданий на окраинах, и лишь ближе к центру города творения рук человека еще сопротивлялись природе.

По мере приближения стало заметно, что часть зданий нуждается в восстановлении. У многих отсутствовали крыши, вместо окон зияли провалы, стены покрылись сетью трещин. Дорога, вынырнувшая откуда-то сбоку и идущая к городу с юга, частично сохранилась, частично заросла травой. Стоявшие на обочинах сооружения превратились в груды камней. Судя по всему, когда-то это были фермы: каждая была окружена чем-то вроде поросшего тростником канала и более пышной, чем в степи, растительностью. Но лишь несколько подобных участков можно было назвать ухоженными.

Чуть в стороне среди деревьев высилась сторожевая башня из темно-серого с прожилками камня. Когда три дракона подлетели ближе, с ее крыши в воздух взвился еще один серебристо-белый дракон. На его спине сидел всадник. Дракон поравнялся с матерью Сорки, описал полукруг, помахав крыльями. Оба коротко взревели, обмениваясь приветствиями. Всадник – немолодой мужчина, возраст которого выдавали его морщины, – вскинул в приветствии руку, после чего его дракон лег на крыло, развернулся и полетел назад к башне.

Практически сразу – не успели гости проследить его полет – издалека в воздух поднялось еще несколько крылатых зверей. Небо огласилось трубными криками, и мать Сорки ответила им ликующим воплем.

Нас встречают! – пришла мысль от Сорки.

– Это я уже понял, – проворчал Брехт, пытаясь сесть прямее.

К тому времени, когда они подлетели к громадному величественному зданию в центре площади, в небе вокруг них парило уже десятка полтора драконов с всадниками. Еще несколько зверей, расправив перепончатые крылья, сидели на крышах соседних сооружений. Воздух дрожал от трубных звуков. Всадники – все мужчины, – пролетая мимо, внимательно смотрели на пришельцев. Насколько Брехт мог заметить, они все так или иначе походили на Каспара Каура – те же черты лица, разрез глаз, светлые, почти белые волосы. Словом, путешественники оказать среди типичных магри. А ведь полвека назад люди были уверены, что Темная Империя Ма-Гри уничтожена раз и навсегда и не осталось далее ее следов, что все магри известны наперечет и их перемещение по миру строго ограничено и тщательно контролируется.

Показывать гостям город мать Сорки не стала, прямиком направившись к куполообразной крыше огромного здания. Часть купола отсутствовала, но было непохоже, чтобы это сделала природа.

Мама говорит, – пришла мысль от Сорки, – что здесь все, кто смог прилететь. На земле остались лишь старые и беременные. Ну и еще те, кто опаздывает!

Испустив еще один вопль, мать Сорки все-таки сделала круг, прежде чем приземлиться. Окончательно освоившийся Льор еще на подлете лихо вскочил на ноги и сейчас стоял на спине драконицы, балансируя раскинутыми руками. Его задорный крик слился с приветственными воплями встречающих, и Брехт еле дождался мига, чтобы соскочить на твердую поверхность и кинуться ловить это ушастое недоразумение. И, поймав, в первый момент сгоряча пригнул его голову, зажимая уши между колен и собираясь примерно отшлепать по заднице, и даже пару раз врезал ему, когда сообразил осмотреться но сторонам.

Пока он занимался воспитательной работой, три дракона приземлились, а Сорка с матерью уже сменили облик. К ним спешили встречающие. Большинство составляли молодые мужчины, даже юноши, и лишь двое оказались стариками с благообразными морщинистыми лицами и бородами. Заметив недоумение на их лицах, Брехт отпустил Льора и, театрально улыбаясь, потрепал его по плечу. Бросающие на него подозрительные взгляды юноши, обгоняя друг друга, торопились услужить матери и дочери, набрасывая им на плечи накидки из плотной ткани, отделанные по краям мехом. Сорка в первый момент попятилась от юноши с накидкой.

– Так принято, – успокоила девушку мать. – Со временем ты привыкнешь и поймешь, что это прекрасный обычай!.. Вас проводят в комнаты отдыха, – обратилась она к гостям.

Кто займется гостями, стало известно буквально через десять минут, когда к мужчинам подошли несколько женщин. Большинство было на разных стадиях беременности. Улыбаясь, но не произнося ни слова, они подхватили гостей под руки и увлекли за собой, в то время как группа юношей проводила Сорку и ее мать совсем в другую сторону.

Полутемными коридорами Брехта и Льора привели в просторную по дворцовым меркам комнату, одну стену которой занимало полукруглое окно таких размеров, что на подоконнике, не мешая друг другу, могли спокойно расположиться семеро мужчин – кто стоя, кто сидя, а кто и лежа. Большая часть комнаты пустовала – лишь в двух нишах, справа и слева, находились ванная и туалетная, отгороженные ширмами, середину занимала широкая постель. Старательно улыбаясь, женщины на ломаном всеобщем языке объяснили, что через несколько часов будет подан обед, после чего предоставили гостей самим себе.

– Здорово! – Льор прошелся вокруг в легком танце. – Брехт, тебе понравилось летать?

– Нет, – отрезал орк, подходя к окну и садясь на подоконник. Отсюда открывался прекрасный вид. Над вековыми деревьями парили серебристо-белые драконы. Как заметил молодой орк, они разделили воздушное пространство на несколько областей, и каждый зверь патрулировал свою территорию.

– Но воздух – это… так… волшебно! – Не найдя слов, юный эльф исполнил несколько танцевальных па. – Как будто у тебя вырастают крылья!.. Ну, Брехт, ты же должен знать, каково это – ты вырос в горах! Неужели ты никогда не стоял на краю пропасти и не думал о том, что можно шагнуть вниз?

– Никогда! А вот ты, можно подумать, знаешь, что такое пропасть!

Льор захихикал.

– В детстве я очень любил лазить по деревьям и подолгу мог стоять над речным обрывом, – объяснил он. – А если мы останавливались ночевать в замках высоких лордов – а это случалось иногда через две ночи на третью! – я взбирался на крепостную стену. И это при том, что мы, эльфы, не любим высоту, – вздохнул он, усаживаясь рядом. – Я, наверное, неправильный эльф!

– Очень неправильный, – согласился орк. – И отодвинься от меня… И чего я тебя терплю? Наши народы уже много тысячелетий ненавидят друг друга, а я называю младшим братом светловолосого! Отец узнает – убьет!

– А ты ему не говори!.. Кстати, а что мы будем делать потом?

– Когда – «потом»?

– Ну Сорку мы вернули матери, – Льор как ни в чем не бывало поерзал на подоконнике, устраиваясь поудобнее и свесив ноги наружу. – Вроде теперь мы свободны и можем идти куда хотим!

– А куда ты хочешь? – осторожно поинтересовался Брехт, в голове которого мелькнула мысль, что это отличный повод пристроить мальчишку в надежное место и раз и навсегда от него отделаться.

– Не знаю. – Юноша болтал ногами в воздухе. – Я принадлежу тебе!..

Брехт выругался.

– Льор, сколько можно? Ты свободен! Можешь вернуться на свой Архипелаг и…

– Куда? – безмятежно улыбнулся юноша. – У меня никогда не было постоянного дома. Мы все время путешествовали, нигде не задерживаясь надолго. Мой дом – повозка на колесах. Даже не повозка – в ней везли вещи и маленьких детей. Взрослые либо шли пешком, либо ехали рядом на лошадях. Две трети ночей мы провели под открытым небом или на фермах светлых альфаров. Нас даже не всякий лорд оставлял ночевать! Мы надолго задерживались лишь в поместьях-столицах – разбивали где-нибудь шатер и несколько недель жили, давая представления. Я путешествовал по всему Радужному Архипелагу и даже немного за его пределами, потому что, например, Жемчужный Остров находится на западе, за княжеством Холмогорским, а Обсидиановый – аж за горами…