Текст книги "Вот и всё! (СИ)"

Автор книги: Галина Луценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13.

-Мама, подай мне вот тот серебристый шар, я повешу его посредине, – обратилась я к маме, закон-чив прикреплять большую восьмиконечную звезду на верхушку ёлки.

–Вот, держи, – подала мне украшение мама, – когда у тебя последний экзамен, Саша?

–В этот четверг, – ответила я, слезая со стула, чтобы найти в коробке керамического ангела, которого планировала повесить следующим.

Совместное украшение этого главного символа самого семейного праздника в году первый раз в жизни не приносил мне никакого удовольствия. Новогоднее дерево, от которого источался аромат хвои, совершенно не вызывало во мне тёплых и радостных ощущений. Но мне пришлось составить маме компанию и приехать к ней на выходные наряжать огромную лесную красавицу, потому что папа, даже в преддверии новогодних праздников, был загружен работой.

Я включила в розетку гирлянды и отошла пару метров посмотреть на результат своего труда. Мама подошла ко мне, и, прислонившись ко мне, обняла за плечи.

–Ты у себя в квартире будешь ёлку ставить? – спросила мама.

–Я пробуду у вас всё Рождество, так что в этом нет смысла, – печально отозвалась я.

–А твои подруги? Разве у вас не будет никакой новогодней вечеринки? – возмутилась она.

–Дашка со своим молодым человеком Новый год будет отмечать, а Света уедет навестить родителей, так что в этом году все по-семейному, – ответила я, любуясь мигающими разноцветными огоньками, отблески которых отражались на наших с мамой лицах.

–Так ты, поэтому тогда такая грустная? Ты по Андрею не тоскуешь?

–Ну, мам, – фыркнула я, – ну я же тебе уже говорила! Ну что ты опять начинаешь?

–Ладно, ладно, молчу. Мы, конечно, с отцом будем безумно рады, что ты проведёшь у нас все празд-ники, но это как-то неправильно. Вот у нашей соседки, Ниночки, ты её знаешь, она от нас через три дома живёт, так вот, – усердствовала мама, – у неё есть внук, в Лондоне учиться, представляешь! Очень перспективный парень!

–И что? – скривилась я.

–Ну, я могла бы их к нам на праздничный обед пригласить...

–О, Боже, мама, это что сватовством попахивает? – возмутилась я.

–Да, нет, я просто так предложила, чтобы тебе с нами скучно не было на новогодние праздники, – живо оправдывалась мама.

–Дальше можешь не продолжать. Новый год – семейный праздник, вот я и проведу его с семьёй. Мне с вами никогда скучно не бывает, – заверила я маму, и поцеловала её в щёку.

Действительно мама была совершенно права. Я сильно тосковала, и унылое выражение моего лица, которое я не могла скрыть, говорило само за себя. Только не по Андрею. Мы не виделись уже больше месяца после того моего визита к нему в клуб. Я не знаю, был ли роковой ошибкой мой приход к нему, или стало ею то, что я, не сумев себя сдержать, начала срывать с себя одежду, собираясь отдаться ему прямо в его же кабинете. Он сказал, что теперь я принадлежу ему, только вот когда эта концепция всту-пит в законную силу в наши с ним жизни, он, к сожалению, не обозначил. Как рассказала мне Даша, Михаил вскоре покинул нашу страну и улетел в Испанию, так как там его ждали неотложные дела, а именно реставрация винодельни, которую он спешил запустить в работу, уже под собственным руково-дством, к следующему сезону урожая винограда. Конечно, этот бизнес требовал немалого внимания к себе, так как основную часть земли, принадлежащую ему, отсудила его бывшая жена. Видимо, произ-водство вина должно стать основным источником доходов Михаила, поэтому он делает на него огром-ную ставку. Но это не утешает меня. За месяц ни звонка, ни единого сообщения. Спасибо хоть за то, что создал такие волшебные незабываемые моменты в моей жизни. Я влюбилась. И я теперь могу это признать. Я люблю его. Только теперь понимаю, что это произошло со мной впервые. Вот они подлин-ные чувства. Всё, что было прежде – наигранность, выдумка, принятие желаемого за действительное. За это ему спасибо. Не знаю, увижу я его больше или нет, но за то, что открыл во мне такие чистые и настоящие чувства, я ему благодарна. Теперь чувствую себя полноценным человеком, способным лю-бить. Жаль, что лишь чёрная иномарка, которая катается за мной сутками – единственное его присутст-вие в моей жизни.

Наконец-то, успешно сдав последний экзамен зимней сессии по римскому праву, мы с девчонками весело направились по магазинам, сделать последний рывок по закупке последних новогодних презен-тов своих родным. Приближаясь к высоким воротам нашего университета, мы громко хохотали из Дашки, которая так подлинно пародировала фразы и мимику нашего преподавателя, который принимал у нас экзамен.

–Знакомая машина, – неожиданно сказала Света, глядя в сторону ворот, – Саш, это, по-моему, по твою душу.

Мы с Дашкой остановились и посмотрели в том направлении, куда смотрела Света. Недалеко от за-бора, на противоположной стороне дороги, припарковался мучительно знакомый мне чёрный лексус. Я взахлёб вдохнула морозный воздух и попыталась овладеть собой, чтобы не показать всем окружающим своё нарастающее в середине сумасшествие. Сердце вероломно начало трепыхаться в моей груди, сби-ваясь с такта. Я сдвинулась с места и поплелась к выходу, хотя у меня было такое ощущение, что мои ноги расплавились, как метал под действием высокой температуры.

Он не спеша вылез из своей машины, и, глядя на меня, засунул руки в карманы своей спортивной аляски. Выгоревшие на солнце волосы и лёгкая щетина создавали необыкновенный контраст его заго-релой бронзовой коже. Он внимательно смотрел на меня, выпуская небольшие клубни пара из своего рта.

Я не знала, что мне делать дальше. Неуверенно выйдя за ворота, я стала и просто также смотрела на него. Даша и Света не став мешать этому поединку наших взглядов, скоропалительно попрощались со мной и направились на автобусную остановку. Мужчина, заметив моё замешательство, уверенно напра-вился ко мне.

–Привет! – мягко произнёс он, подойдя ко мне, – ты уже освободилась?

–Привет! Какое это имеет значение...для тебя? – процедила сквозь зубы я.

Михаил улыбнулся, и, подняв свои руки к воротнику моего пальто, поднял его и укутал мою шею.

–На улице холодно. Давай поговорим в машине, – смело продолжал он.

–Я не хочу с тобой ни о чём разговаривать, – холодно отрезала я.

–Отлично. Тогда просто помолчим в моей машине, – ухмыльнулся он.

Соблазн почувствовать его рядом так близко и поддаться наступившей эйфории нашего с ним дол-гожданного свидания, заставила безвольно таки, направится к его автомобилю и, молча, сесть в салон. Михаил, севши сбоку от меня, повернулся ко мне и, протянув свою руку к моему лицу, коснулся паль-цами моей щеки.

–Я так скучал по тебе, – прошептал он.

Я, резко отшатнулась от его, прожигающего мою кожу, прикосновения.

–Сколько ещё? – вдруг вспыхнула я.

–Что сколько? – недоуменно спросил он.

–Сколько ещё, чёрт, подери, ты будешь бросать мою жизнь в разные стороны, как теннисный шарик? – закричала я, – ты уехал на неопределённый срок, не сказав ничего, ни слова. О тебе больше месяца не было никаких известий. Тут ты просто приезжаешь и говоришь, что скучал. Ты серьезно сейчас? Я ведь не собачка на поводке, которую можно то притянуть, то отпустить! Я живая! У меня есть чувства! Я человек, понимаешь? Или твой неадекватный мозг не в силе это осознать!

Мужчина спокойно слушал мою пылкую речь, опустив голову вниз. Затем просто завёл двигатель автомобиля и тронулся с места.

–Куда ты меня везёшь? – сердито воскликнула я.

–Разговором в машине ничего не решить, – невозмутимо пояснил мужчина.

Я закрыла глаза, глубоко вдыхая воздух, и положила голову на мягкое подголовье сиденья, смирив-шись с тем фактом, что, видимо, этот человек живёт в своём собственном мире со своими космически-ми понятиями.

Подъехав к какому-то заведению с иностранным названием, похожим на ресторан, Михаил вышел из машины и, подойдя к моей дверце, открыл её и подал мне руку. Я, проигнорировав его галантный жест, самостоятельно вышла из салона и стала возле него. Он, закрыв за мной дверь и поставив авто-мобиль на сигнализацию, проследовал внутрь, пропуская меня вперёд.

Столик он заказал заранее, так как администратор зала встретил нас и сразу же проводил к лифту, зайдя в который мы поехали вверх. Наш столик находился в самом углу смотровой площадки рестора-на, через огромные окна которой нам открылась панорама города как на ладони. Уютные плетёные кресла из ротанга манили своим комфортом, а яркие соцветия камелии, цветущиё в расписном горшоч-ке в углу стола, придавали романтический акцент этому месту. Очаровательная панорама города просто захватывала своей красотой, и продолжать сердится на мужчину, который окунул меня в такое велико-лепие, ставало для меня всё сложнее.

–Ты часто проверяешь свою электронную почту? – бесстрастно начал он разговор, укрывая мои пле-чи шерстяным пледом.

–Иногда. А что? – хмыкнула я.

–С того момента, как я уехал, ты не проверяла его, правда?

–Не знаю. Я просто не в курсе, когда был этот момент, как ты уехал, – язвительно протянула я.

–Нет, ты не проверяла. Потому что тогда бы ты знала, какое огромное количество сообщений я от-правил тебе с Испании, – уверенно пояснил мужчина.

Я насупила брови в немом замешательстве. Я действительно давно не проверяла свой электронный ящик. Я попросту о нём забыла.

–Ты писал мне? – недоверчиво спросила я.

–Писал. Теперь знаю, почему ты не отвечала, – скривился он.

–Но почему ты не мог просто позвонить? – растеряно молвила я.

–Ты что, это же так дорого! – Михаил сделал такое лицо, словно был поражён выпадом моей нагло-сти.

–Ты шутишь? – удивлённо улыбнулась я.

Мужчина улыбнулся мне в ответ, и добавил:

–На самом деле, ты не отвечала, и я просто думал, что ты не хочешь со мной разговаривать. Пере-писка являлась более смелой формой общения, как я считал, – рассудительно пояснил он.

–И что же ты мне писал?

–Здесь есть вай-фай. Прочти сейчас, – решительно предложил Михаил.

Я, подозрительно взглянув на его довольный вид, достала свой телефон и обновила свою почту. Действительно несколько сообщений из неизвестного адреса. Я открыла первое, и прочитала:

'Привет. Прости меня за то, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии. Сейчас сажусь в самолёт, так как улетаю обратно в Испанию. Очень не хватает твоей поддержки'. Следующее: 'Если не хочешь со мной разговаривать, пришли, хотя бы смайлик. Закаты по-прежнему здесь сказочные. Жаль, что ты не рядом', и последнее: 'Какой бы ты вердикт по поводу нас не вынесла, знай, что я скучаю'.

Я прочитала все его сообщения, отметив про себя, что все они были присланы давненько и все в разное время. Оторвав свой взгляд от экрана телефона, я посмотрела на него.

–У меня нет никакого вердикта. Между нами всё достаточно скользко, – холодно отрезала я.

–Значит, нужно усилить трение, – победительно смотря в мои глаза, произнёс он.

Я покраснела и на все лёгкие вдохнула кипучий воздух, что наполнял наше с ним пространство. Опустив свои веки, я откинулась на спинку кресла. Как же я наелась от него этой неясности в его от-ношении ко мне с постоянными запятыми и разговоров со сплошными заковырками.

–Чего тебе от меня нужно? – отрешённо, с видимым безразличием, спросила я.

–Завтра у меня предновогоднее благотворительное мероприятие, хочу попросить составить мне ком-панию!

–Нет! Чего тебе нужно от меня вообще? – уточнила я.

–Ты! – ответил мужчина.

–Что?

–От тебя мне нужна ты! – спокойно произнёс он.

Почему я всегда, как дрессированная обезьяна, которая согласна на всё ради банана, соглашаюсь на его невразумительные предложения? Ах, ну да, возможно из-за того, что просто воздух вокруг меня тяжелеет, когда его нет рядом. Хотя насчёт банана, я это правильно отметила, Фрейд бы плакал по моим психосексуальным принципам, однозначно.

Часы показывали девять утра. Странно, какого же рода культмероприятия начинаются в такую рань? Тем более, вчера он подчеркнул, что никакого официального убранства не нужно, подойдёт обычная повседневная одежда. Конечно, я не могла так рисковать, и решила на всякий случай надеть скромное без откровенных декольте и разрезов, платьишко с мелким цветочным принтом и кружевной каемкой, которая доходила почти до колен. Свои непослушные вьющиеся кончики волос, я тщательно выровня-ла, решив также, сегодня обойтись без макияжа.

–Объясни хотя бы, куда мы едем и какую роль во всём этом играю я! – я вопросительно уставилась на своего попутчика, севши в салон чёрного лексуса.

–Ты же выступала на новогодних утренниках? – живо спросил меня Михаил, и я приятно отметила для себя, что он находился в очень позитивном настроении.

–Обычно я ставила танцевальные номера.

–Я так и думал, значит, сегодня будешь ответственна за постановку хоровода вокруг ёлки.

–Ты можешь нормально объяснить, куда мы едем? – спросила я.

–Благотворительный фонд, который я возглавляю, занимается финансовым обеспечением множества онкоцентров страны, а именно предоставлением лекарственных препаратов деткам, которые больны онкологическими заболеваниями. А также мы несколько раз в год навещаем детские дома, которые есть в нашем городе, и оказываем им также спонсорскую помощь. Вот сегодня именно такой день, ведь скоро наступит Новый год, и все детки мира с нетерпением ждут этого праздника, чтобы получить по-дарки от деда Мороза, а о сиротах, к моему горькому сожалению, просто некому позаботиться. Поэтому сейчас мы посетим несколько приютов и раздадим им игрушки и сладости, – с глубокомысленным видом изложил Михаил.

Я смотрела на него и не могла понять, откуда в простом человеке столько человечности и доброты. Он такой совершенный в моих глазах, прям, не к чему придраться. И эта его идеальность, она не пах-нет никакой слащавостью, она просто безупречна. От него хоть воду заряжай.

–Почему ты создал фонд помощи именно для онкобольных?

–Потому что знаком с этой болезнью. Моя мать умерла от рака. Я не смог её спасти, теперь просто обязан спасать других, – спокойно пояснил мне мужчина.

–Я сожалею, что тебе пришлось пережить смерть близкого человека. Вы с мамой наверняка были очень близки? – сочувственно спросила я, когда наш автомобиль подъехал к автозаправке.

–Мы и сейчас с ней близки, – сухо ответил мужчина, и покинул салон автомобиля, чтобы распла-титься за залитый полный бак топлива.

Всё это время за нами следовал грузовик, в котором, по всей видимости, и находились еда, одежда и игрушки для сирот. Мне было странно всё это. Я прекрасно понимаю, что в нашей стране масса людей, которые отдают часть своих средств на благотворительность, и это в основном обеспеченные люди. Но тут я не понимала одного, почему он делает это сам. Ведь это может делать любой другой человек, тем более что у его благотворительной организацией 'Рука помощи' есть управляющий, который должен заниматься этим самолично.

–А твой отец...– начала я, когда Михаил вернулся обратно в машину, – где он сейчас живёт?

–Я не знаю. Вернее не хочу знать, – печально улыбнулся он.

–У вас с ним сложные отношения?

–Нет. У нас просто нет абсолютно никаких отношений, – холодно ответил он, – я расскажу тебе об этом, но позже.

Автомобиль припарковался возле его офиса, и Михаил в спешке направился внутрь, как обычно ве-дя меня за собой за руку. Мы вошли в маленькую комнатку на том же этаже, где и находился его рабо-чий кабинет. В углу комнаты стоял маленький журнальный столик и два миниатюрных стула возле не-го, на каждом из них лежали объемные защитные чехлы для одежды. На стене, выкрашенной в жизне-радостный оранжевый цвет, висело огромное панно с детскими рисунками.

–Что это за комнатка? Ты держишь её для каких-то особенных переговоров? – поинтересовалась я.

–Да. Закрываюсь здесь от всех, когда хочу о чём-то подумать. Вот твой костюм, одевайся скорей, мы опаздываем.

–Откуда у тебя эти рисунки? – спросила я, указывая на панно.

–Дети часто дарят мне свои рисунки в знак благодарности, – ответил он, – к сожалению некоторых из них уже нет в живых. Болезнь таки победила их. Когда я смотрю на них, во мне остро вспыхивает чув-ство глубокой несправедливости, а это огромный стимул, чтобы усердно работать дальше, чтобы иметь возможность помогать тем, кто утопает в этой неравной борьбе жизни и смерти.

–Это звучит ужасно, – пугающе скривилась я.

–Я не всемогущ, как Господь. Это суровая правда жизни. Рак – очень жестокая болезнь, но я всеми силами борюсь с ней, потому что теперь это для меня дело чести. Она забрала самого дорогого мне че-ловека.

Я рассматривала эти рисунки с неподдельным вниманием. Все они были такие живые и с положи-тельным настроем. Все эти детки рисовали своё счастливое будущее, с мамой и папой. Они рисовали саму жизнь в её абсолютном понятии. Яркое солнышко, зелёная травка, голубая речка, любимые жи-вотные и родные люди, которые будут всегда рядом. Истинные ценности существования человека. Ко-нечно, я никогда не сталкивалась с онкобольными детками, но эти творения пронзили меня насквозь. Внутри возрастал необъемный страх. И нужно было признать, что это страх не за судьбы этих несчаст-ных деток, а за то, чтобы эта жуть не коснулась моей жизни. Чтобы это не случилось со мной, страх за свою шкуру. Вот то предательское трусливое чувство, которое возродили во мне эти рисунки.

Михаил расстегнул молнию одного чехла, и вытянул оттуда синюю атласную шубку с белой опуш-кой, расшитую в серебристые снежинки. Плюс в дополнение к ней была муфточка и шапка с пришитой плетёной косой. Он поднял убранство, взявшись рукой за вешалку, и презентабельно показал его мне, любопытно наблюдая за моей реакцией.

–Согласна на образ внучки Деда Мороза? – невозмутимо спросил он, широко улыбаясь мне.

–А у меня есть выбор? – молвила я, и забрала из его рук костюм, сбрасывая с себя верхнюю одежду.

–Нас ждут детки, нужно торопиться, – весело ухмыльнулся он, принимаясь также надевать на себя красный кожушок, и натягивая на своё слегка небритое лицо, длинную белоснежную бороду на резин-ке.

–Не могу поверить, что тебе удалось уговорить меня на это, – покачала я головой, – не могу поверить, что ты делаешь это уже много лет подряд.

–Я же говорил, ты плохо меня знаешь.

–Ты не дал мне возможности узнать тебя больше, – шмыгнула я носом, заправляя свои распущенные волосы под колпак Снегурочки.

Михаил задержал на мне свой пронизывающий взгляд, и немедля подошёл очень близко ко мне. Без лишних слов он взял моё лицо в свою ладонь, и снова большим пальцем, немного жестко, провёл по моей нижней губе. Следом наклонившись, он страстно и чувственно поцеловал меня, дерзко затягивая мой язык в свой рот, и так же резко отпуская его. Затем оторвался от меня, и снова несдержанными движениями начал покрывать моё лицо поцелуями, крепко прижимая меня к себе, и вкладывая в эти объятья всю свою острую потребность моей близости.

–Я дам тебе эту возможность, – прошептал он мне на ухо, – но, сейчас нам, правда, пора бежать.

Прибыв к первому детскому дому, мы зашли через запасной вход, и одна из воспитательниц прово-дила нас в небольшой зал, где нас уже поджидали воспитанники этого приюта. Михаил тащил меня за собой крепко, сжимая свою ладонь в своей горячей руке.

–Что мне нужно говорить? – на ходу кинула я своему поводырю.

–Просто улыбайся! – ответил он.

Мы зашли в зал, где на нас уставились около сотни любопытных глаз. Детки так трепетно приняли наше появление аплодисментами, что я сразу же расплылась в широкой улыбке. Их глазки также свер-кали от счастья и радости, и, казалось, их необъемные души, загорались по очереди, как маленькие фи-тильки.

–Я весёлый Дед Мороз, я подарки вам привёз, – начал задорно мужчина, – в моем мешке есть море смеха, море счастья и успеха!

Я удивлённо покосилась на этот довольно детский стишок Михаила, и невольно улыбнулась сама себе. Я действительно ничего не знаю об этом человеке. Раньше мне казалось, что богатые люди все напыщенные самодовольные особы, которые и шага не могут ступить без прислуги. Но теперь, смотря на это умиление, как один из самых богатых людей в городе, читает сиротам эти милые стишки, он просто ломает все мои стереотипы.

В каком-то очередном учреждении из нескольких тех, что мы успели навестить, ко мне вдруг под-бежала кучерявая светловолосая девочка, с тем же изумрудным цветом глаз, что и у меня, и обняла ме-ня за ноги.

–Ты моя мама? – тоненьким голоском пропищала девочка, поглядывая на меня снизу вверх.

Я только открыла рот, чтобы возразить ей, как тут же к нам подбежала воспитательница, и расте-рянно извинившись передо мной, унесла от меня эту девочку, взяв её на руки. И дальше, добросовест-но справляясь с ролью Снегурочки и раздавая один за другим красиво упакованные подарки остальным детям, я больше не могла выкинуть эти зелёные глаза из головы.

На улице уже почти стемнело, когда мы покинули последний сиротский дом, досыта наслушавшись слов благодарности от заведующих, и с лихвой насмотревшись на отчаянную надежду в глазах этих обездоленных детей, которые искренне дарили нам в награду свои благодарные улыбки. Севши в его автомобиль, я чувствовала себя как выжатый до последней капли лимон. Казалось, сегодня я оставила в этих домах какую-то часть себя. Я посмотрела на себя в зеркало в машине ─ холенно-лилеяная девочка, которая, по сути, ни в чём никогда не нуждалась. Обласканная заботой и вниманием обеспеченных родителей, с довольно ухоженной внешностью, квартирой и машиной в придачу, в покупку которых я не вложила ни копейки. Я взглянула на свою фирменную сумку, которую я сжимала в хорошо наманикюренных руках, и меня затошнило. Ведь у всех этих детей нет даже и сотой части того, что имею я. Больше того, у них этого, скорей всего, никогда и не будет.

–Сегодня был очень тяжёлый день, – вздохнула я.

–Почему? Произошла переоценка ценностей? – он наклонился ко мне, и заправил за ухо прядь моих волос, чтобы ясно видеть моё лицо.

–Я не знаю, как ты сейчас можешь оставаться таким спокойным. У меня до сих пор перед глазами их затравленные лица.

–Тебе жаль их?

–Мне больше жаль себя, что я жила столько лет не зная для чего и не ценя то, что имею.

–Я рад, что сегодняшний день так повлиял на тебя.

–Та девочка, которая подбежала ко мне, – мой голос задрожал, и я глубоко вдохнула, чтобы суметь продолжить, – она спросила меня, её ли я мама!

Михаил также вздохнул и немного нахмурился.

–Это жизнь. В ней много жестокости и несправедливости. И нужно принять её тёмные стороны, – сухо ответил Михаил.

–Невозможно принять такое, – возмущённо молвила я, еле сдерживая свои слёзы.

–Вот почему я делаю, то, что делаю, – усмехнулся он.

–Вот почему я и не верю, что ты существуешь, – устало прошептала я.

Подъехав к подъезду, Михаил проводил меня, совершенно выдохнувшеюся из сил, к дверям моей квартиры.

–Спасибо за то, что помогла мне. В этом костюме ты была просто неотразима! – сказал он.

–И тебе спасибо за сегодняшний день! – ответила я, опершись на косяк двери, посмотрев на него, – Михаил, я давно спросить хотела, зачем ты приставил ко мне охрану?

–Я не понимаю о чём ты, – передёрнув плечами, мужчина загадочно улыбнулся мне.

–Прекрасно понимаешь, – скривилась я, – убери её, мне она не нужна!

–Переезжай ко мне, тогда уберу, – решительно продолжил он.

–Ты смеешься надо мной?

–Ничуть, – выровняв свои широкие плечи, с вызовом во взгляде, ответил Михаил.

–То есть ты готов жить со мной вместе, толком не зная меня? Ты многим девушкам предлагаешь та-кое? – иронично спросила я.

–Тебе первой, – серьезно заверил мужчина.

–Спокойной ночи, Михаил! – печально улыбнулась я ему.

–Спокойной ночи. До послезавтра! – попрощался мужчина, и, развернувшись, начал медленно спус-каться вниз по ступенькам.

–Как до послезавтра? – недоуменно уставилась я ему в спину, – послезавтра тридцать первое число, я уезжаю к родителям, чтобы вместе с ними встретить Новый Год!

–Нет. Не уезжаешь, – твёрдо заявил он. – Новогоднюю ночь ты подаришь мне. Я заберу тебя в во-семь.