Текст книги "Чёрная Луна Лилит"

Автор книги: Галина Евдокимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Это даже нельзя было назвать лицом – омерзительная бледно-желтая свиная кожа, красные глаза с черными точками зрачков, два клыка над нижней губой – скорее, грязная, окровавленная морда животного. Но она не была свирепой! Гораздо больше в ней было удивления.

Они покатились по крыше, вцепившись друг в друга, и когда были у самого края, его руки уже сжимали горло катаморфа. Несколько секунд у Сатрэма было преимущество, но неожиданно здоровяк вцепился в ворот его плаща, пытаясь столкнуть вниз. Сатрэму удалось вывернуться, и он вцепился в запястья катаморфа и сбросил вниз, к верной смерти.

Падение было таким долгим, Сатрэм видел, как катаморф летит серых каменных карнизов, заляпанных клочьями зеленой плесени, потом ударяется о какой-то выступ, его тело, переломившись, отскакивает и падает на землю.

Сатрэм, тяжело перевернулся на спину. Руки и предплечья болели, правый бок в кровоподтеках и синяках. Если дотронуться – больно, но переломов нет. И ноги целы, это главное, ведь до наступления утра надо добраться отсюда до Сен-Долор.

Он встал и стал искать плащ. Изрядно потертый за столько лет катакомбных камней и сырости, многократно разорванный и залатанный, с разными рукавами, плащ стал частью его существа. Он натянул его на израненное тело, путаясь в рукавах и шипя от боли. Потом подобрал кинжал катаморфа. Клинок был очень хорош. Такие клинки когда-то делали лучшие мастера древней Актории.

Теперь нужно убедиться, что с женщиной все в порядке. Он быстро спустился по лестнице.

Женский силуэт на фоне пылающего костра – вот, что он увидел. Как ни в чем не бывало, девушка стояла, опершись на левую ногу, правую чуть отставив в сторону, и сосредоточенно глядела на пламя.

Одежда – темный камзол и брюки, заправленные в высокие черные сапоги – порвана, но совсем немного. Девушка была хорошо сложена. В ее фигуре чувствовалось что-то уверенное, сильное, вызывающее. Она не выглядела напуганной.

– Как тебя зовут? – спросил Сатрэм, подойдя ближе.

– Тилли, – ответила она и повернулась к нему, предлагая ладонь как для рукопожатия.

Тилли была высокой, почти одного роста с ним, и смотрела ему прямо в глаза с любопытством, без малейшего отвращения к его внешности.

– Отдай мне кинжал, – попросила она, продолжая держать руку ладонью вверх. – Он мой.

Сатрэм протянул ей кинжал.

– Сейчас лучше быть подальше отсюда, – сказала она, засовывая кинжал в голенище сапога.

Волосы Тилли были темны как ночь, а кожа светлее слоновой кости. В ее серых глазах Сатрэм разглядел что-то особенное, некую тайну, отделяющую необычность от заурядности.

– Да, нужно выбираться, – согласился Сатрэм.

Им предстояло пройти по каменистой дороге вдоль зарослей аспарагусов и диких акаций. В жемчужном тумане по веткам прыгали какие-то существа, похожие на крупных бескрылых птиц.

Сатрэм повел Тилли к Сен-Долор.

Одиночество нельзя принять или отвергнуть. Оно дается свыше. Как испытание. Но испытание быть вдвоем с Тилли он выбрал сам.

Светлое время суток они проводили в подземелье собора. Дощатая лежанка с ворохом тряпья, жалкое подобие стола из прогнивших досок, прогибающихся под собственной тяжестью, плесень на сырых стенах – время уходило большей частью на рассматривание ее замысловатых рисунков, их глаза хорошо приспособились к темноте. Иногда Тилли листала его книги, но делала это равнодушно, даже с некоторой брезгливостью.

Лето было в самом разгаре. Бледные рассветы, багровые закаты. Время текло медленно, размеренно.

По утрам Тилли собирала листья и цветки растений, заваривала из них крепкое питье. А по ночам он бродил по городу в поисках пищи.

На каменном полу собора они развели костер, чтобы согреться и приготовить еду. Она ссыпала охапку сухих веток в огонь. Пламя схватило их и хищно затрещало.

Лицо Сатрэма обдало жаром, в ноздри ударил пряный аромат.

Тилли подошла очень близко и в течение двух секунд трижды коснулась Сатрэма в нескольких местах кончиками пальцев левой руки. Движения были неуловимыми, касания безболезненными, но он замер, опутанный чарами.

Потом она взошла по ступенькам, ведущим в алтарь. Когда Сатрэм поднял голову, ее глаза горели невероятной смесью невинности и порока.

Он сделал несколько шагов и опустился на колени.

Тилли стояла как богиня мщения. Гибкая и сильная, как молодой побег. Юная, но столь ужасающе мощная, способная использовать сверхтонкие чувства.

– Прошлое умерло, – сказала она. – Сейчас рождается будущее, и совсем скоро родишься новый ты, Сатрэм! Не торопись, но и не мешай этому.

Он и не подозревал, что в человеческом голосе может звучать такая ярость.

– Твое эго как саднящая рана, – возвещала она. – Помоги своему эго вырасти. Отбрось сомнения. Настало время освободиться. Двигайся вперед как тотальное существо.

Тилли принялась чертить что-то на стене кусочком древесного угля. Знаки вспыхивали как зеркало, отражающее внеземной свет.

Остро отточенный лунный серп…

Развернутые крылья совы…

Хищные когти льва…

Полный сомнений, Сатрэм возразил:

– Я всего лишь уродливое ночное существо, не имеющее даже названия, жалкий выродок. Что я могу?!

Внезапно она преобразилась. Лунный серп над ее головой блеснул как стальной кинжал.

– Твоя сила уже внутри тебя, – надменно сказала она. – Ты – самый юный из богов Нового Мира. Взгляни на себя. Ты прекрасен!

Ему хотелось молиться ей, но среди руин низвергнутого храма еще витали тени древних богов. И он не мог отречься от них, как не мог отречься от Милолики.

Тилли подошла очень близко к нему, наклонилась и сказала что-то тихое и соблазнительное. Дыхание ее оставалось спокойным и глубоким, но зрачки сузились, ноздри чуть подрагивали. Воплощенная злость, агрессия…

Он услыхал глухие упругие звуки где-то рядом. Это сердце Тилли билось как барабан шамана.

Все перепуталось – страсть и страх. Похожие на богов и на грешников, они предавались древнему чувственному обряду. Сердце Сатрэма билось в унисон с глухими ударами ритуального барабана. Это было словно борьба. Казалось, она изо всех сил старается утопить его в своих инстинктивных желаниях.

Тилли призывала к тотальной войне против Актории. У нее была для этого армия. Порой ему казалось, что он уже слышит, как из-за Кольца доносятся отчаянные вопли существ, жадных до крови и наслаждений.

–

День шел на убыль, мутный, набрякший влажной жарой.

Наступало время охоты.

Зной натянул над землей бледную полупрозрачную дымку. Ажурные кроны аспарагусов висели на шестиметровой высоте.

Раздувая ноздри и хищно щурясь, Тилли всматривалась в заросли.

Впереди в миражной дымке что-то мелькнуло, – темная, огромная, скрытая листвой фигура. Катаморф. Гигантский, тупой и беспощадный.

Тилли выхватила из голенища сапога кинжал и метнула в него. Ужаленный острием, тот взвизгнул и помчался прочь.

Тилли дала Сатрэму сигнал. Они скользнули в перелесок, тут же наткнулись на свежий след и помчались напролом.

Они гнали катаформа через заросли диких акаций в город, к стенам Сен-Долор. Задыхаясь от азарта, Тилли мчалась за ним. Сатрэм бежал чуть позади.

Она первой настигла жертву у врат собора. Рванулась, прыгнула ему на спину, повалила на землю и, ловко оседлав, нанесла удар кинжалом.

Сатрэм сделал то же самое. Кинжал угодил в горло жертвы.

Раненый катаморф захрипел, захлебываясь кровью.

Тилли вдруг страшно побледнела и сладострастно обнажила ярко-белые зубы. Застонав, она жадно впилась в бок жертвы. Тело умирающего катаморфа конвульсивно дернулось. Рана была глубока, но он все еще жил. Тилли впилась зубами глубже, вырвала кусок плоти и съела. Кровь ручьем стекала изо рта. Катаморф забился в предсмертных судорогах и через несколько мгновений обмяк.

Тилли сидела на мертвом катаморфе отяжелевшая, удовлетворенная. Немного погодя она подняла руку и мазнула Сатрэма по лицу кровавой ладонью. Он поймал ее и, прильнув, стал слизывать кровь. Она капала с ладони, теплая, темная, пряная. Он лизнул еще и еще... Крайне болезненное ощущение, но он наслаждался им. Ради этого кровавого поцелуя стоило годами жить в подземелье, питаясь падалью и содержимым мусорных баков.

Он всем сердцем ощутил мягкую волну, тончайшую вибрацию, разогнавшую его кровотворящий орган до сотен герц. В сознание вошла мысль: она любит его!

– Вставай, – приказал Тилли.

Он выпустил ее руку, сполз с мертвеца и, дрожа от возбуждения, поднялся на ноги.

Тилли вопрошающе взглянула на него исподлобья и удовлетворенно улыбнулась. У нее между зубов чернела кровь.

Она встала, отошла к стене и принялась вытирать о камни окровавленные руки. Потом медленно, пошатываясь словно в опьянении, повернулась. Ее серые глаза помутнели и остановились на нем полным цинизма взглядом.

И вдруг Тилли закричала.

Это был дьявольский вопль. Он валил с ног. Крик перешел в визг и долго не стихал. Глас неведомого жестокого божества, похожий на звериный предсмертный вой.

Сатрэм понял, что принес этому божеству первую жертву.

Беспощадные, узнающие глаза древнего демона смотрели ему в прямо лицо.

На призыв своего идола откликнулся хор неведомых существ. Они кричали странными голосами, в которых узнавался смех гиен. Затем донеслись тихие ритмичные звуки, напоминающие стук козьих копыт. Неся гибель и распад, в пылевых потоках плыли невероятные монстры. Огромные, алчно раскрытые безгубые рты стенали. Чудовища выли там, за стеной Кольца.

И снова раздался дикий вопль древнего демона.

Это был миг беспредельного ужаса. Нервы Сатрэма сжались в комок, а через мгновение будто бы взорвались, и он пронзительно закричал.

Потом разум Сатрэма нашел убежище за черной стеной забвения...

Следующий час он лежал на полу Сен-Долор, широко раскинув руки. Решение проникнуть за пределы Кольца возникло в тот миг, когда он вдруг понял, что больше не в состоянии прятать истинное Я.

– Отпусти меня! – страшным голосом закричал он. – Отпусти, Тилли! Неужели ты не понимаешь, что я уже мертв.

Тилли кивнула.

Внезапно стало очень тихо.

Стены Сен-Долор отдалились, и вскоре исчезли совсем, будто стены эти воздвиг он сам, и за ними скрывалось то, что он прятал сам от себя. Он знал, что будет искать.

3.

…Он проник за Кольцо одновременно сквозь каждый темнеющий камень, через каждую мельчайшую песчинку. Впереди в синем мареве мерцали руины древнего капища. Сатрэм не знал, какому божеству посвящено это сооружение, от былого величия остались только поросшие мхом камни, смутные очертания грандиозных стен, осколки витражей.

Он поднялся по узкой лестнице, ведущей к алтарю.

Одновременно с ним из-за полуразрушенной стены рядом с его тенью легла чья-то еще, тревожная, беспокойная.

– Остановись, – прошептала тень.

Сатрэм повиновался и вдруг оказался в гигантском тоннеле, в конце которого виднелось слабое свечение. Оттуда тонкой кисеей потянулись видения.

Залитый солнцем дом, ветви каштанов с зелеными листьями в желтых прожилках. Скрип половиц. Гулкие шаги…

Милолика! Вот она проскальзывает в дверь, и, подхваченная воздушной волной перемещается в сторону окна. Поворачивается и что-то говорит. Потом, взвихрив струйку серой пыли, исчезает. Пылинки оседают, и на полу проступают следы.

Но призраки не оставляют следов! Да это и не следы, а буквы…. Она написала что-то! «ТИЛ-ЛИ… ТИ-ЛИ-Л… ЛИЛИТ-ТИЛЛИ! «Там… будет отдыхать ночное привидение… Привидение ЛИЛИТ и находить себе покой…» [5]

Какое-то время он еще скитался в своих видениях. Странные чавкающие звуки заставили его очнуться. Он открыл глаза.

Это была она, Черная Луна, Сумеречная всадница.

ТИЛЛИ. ЛИЛИТ.

Ее туловище вздрагивало, то раздуваясь, то сжимаясь. В движениях было что-то мягкое, отвратительное, не имеющее формы. Поэтому, когда она повернулась и вскинула голову, Сатрэм даже удивился, что у нее все еще человеческое лицо. Только глаза стали белесыми как у дохлой рыбы.

Она облизнула губы отвратительно длинным языком и усмехнулась. Раздался тихий вибрирующий голос:

– Тебе не вернуться в прошлое, не вернуться в город, Сатрэм.

В глазах ее поплыли синие тени. Лицо как яблоко с гнилой сердцевиной, покрывалось морщинами, усыхало.

Худая бледная рука потянулась к нему.

– Иди же ко мне!

Сделано это было спокойно и неторопливо, но в рыбьих глазах уже вспыхнула ярость.

Сатрэм ударил первым. Наотмашь.

Она уклонилась, но он схватил ее за волосы, а когда она попыталась увернуться, сбил с ног. Но Лилит успела впиться пальцами в его лодыжку. Он упал.

Поднялись почти одновременно. Она побежала. Сатрэм следом.

Он знал, куда она направляется. Во всем городе было только одно место, откуда можно попасть за пределы Кольца.

Сен-Долор.

Предать огню этот оплот нечистот!

Когда над Собором взметнулось пламя и послышался яростный треск горящего дерева, она все поняла, в ее рыбьих глазах вспыхнула ненависть. Он толкнул ее в раскрытые врата, охваченные огнем.

В отчаянной попытке вырваться она до крови впились ему в шею ногтями. Сатрэм понял: она старается утащить его с собой.

Но вдруг почувствовал прикосновение. В нем не было настоящей силы, и все же оно защищало. Это Милолика, она касалась его сердца.

Ему удалось стряхнуть с себя оцепенение и вырваться из объятий Тилли-Лилит.

На мгновенье он крепко прижал ее к себе. Прикосновение было подобно электрическому разряду. Он с силой толкнул ее в огонь. Огонь охватил ее мгновенно.

Падая, она улыбнулась. В яростных языках пламени она была прекрасна, излучая свет невыразимой красоты, напоминающей лунное сияние.

В душе Сатрэма смешались любовь и ненависть, страх и страсть, ярость и сожаление.

Все кончено, подумал Сатрэм.

Он отвернулся и не оглядываясь пошел прочь.

С каждым шагом в душу вливалась безвыходная, безмолвная, беспредельная тоска, и усиливалось чувство полного одиночества... С каждым шагом, казалось, последние проблески о чем-либо высшем и прекрасном угасают в памяти.

Под подошвами хрустели обломки старого Храма. В струях горячего воздуха летали почерневшие от огня страницы древней Книги.

Сатрэм поймал одну, пожелтелую, обгоревшую. Несколько строк все же сохранились.

Эти слова… Знакомые слова древнего писания, они звучали великолепно, отчетливо:

«…она исчезнет неизвестно как и куда. Ее физический облик бесследно распадется... поиски ее будут продолжаться долго… И немало людей покончат с собой от тоски по невозвратно исчезнувшей»[6]

[1] Книга пророка Исаии. Гл. 34 Ст. 4

[ 2] и [6] Даниил Андреев. «Роза мира»

[3] [4] [5] Книга пророка Исаии. Гл. 34 Ст. 13-14

2017 г .