Текст книги "Поющие в клоповнике (СИ)"
Автор книги: Галина Гончарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
– Ап-чхи! Ап-чхи! Ап-чхи! Что происходит?
На этот раз я проснулась от своего чихания. Нестерпимо чесался нос. И тому были весьма серьезные причины. На кровати рядом со мной сидел элвар и щекотал мне кончик носа прядью моих же волос.
– Уже утро? – я потянулась до хруста в суставах и решительно разлепила глаза.
– Ваша ванна готова, мэм.
– Отвернись, пожалуйста.
Я пересекла комнату и опустилась в горячую воду. Высшие Силы, какой кайф! Элвар не поворачивался, чтобы не смущать меня. Я намылилась, наскоро вымыла голову, и, не тратя времени на полотенца, высушилась заклинанием. Чистая одежда со вчерашнего дня лежала на стуле. Я кое-как натянула ее и кивнула.
– Можешь поворачиваться. Кстати, а откуда ты знаешь, что такое "мэм"?
– Из твоей памяти, откуда же еще?
Я фыркнула, но ничего говорить не стала. Есть ли смысл упрекать человека за то, что он дышит? А для Тёрна его способности, как для меня дыхание.
– Кан заходил полчаса назад. Он отправился продавать лошадей и покупать козлов и ослов. Я заказал нам завтрак.
– Ты будешь завтракать внизу? Это не опасно?
– Не слишком. Я накину капюшон и сдвину бинты так, чтобы можно было открывать рот. Надеюсь, все обойдется. И потом, сейчас раннее утро. Трактир почти пуст.
Что ж, будем надеяться, никто не обратит на него внимания.
– В крайнем случае, воспользуешься своей разновидностью магии. Подкорректируешь его мысли.
– Это не так-то просто.
– А подробнее можно?
– Можно. Я могу стать другим человеком или не-человеком, для меня это и, правда так же просто, как дыхание и могу потом читать его мысли. Но это очень неприятно. Ты же телепат, должна понимать, что испытываешь, копаясь в чужой грязи!
– Как ты только не возненавидел всех окружающих!
– Я был к этому близок. Мне помогли справиться с собой.
– Тот, другой элвар?
– Именно. Он объяснил мне, как с этим бороться. Теперь, случайно оказываясь в шкуре другого человека, и потом испытываю только легкую брезгливость. Пока не забуду всю увиденную мной грязь.
– Сочувствую. Неудивительно, что, таких как ты мало. А по наследству эти способности передаются?
– Да, конечно.
Любопытство опять дернуло меня за язык.
– Интересно, а когда тебе придется жениться, как вы будете уживаться? Есть какое-нибудь противоядие?
– Элвар, который учил меня, говорил, что единственная женщина во всем Элварионе не вызвала у него брезгливость с первого же взгляда. На ней он и женился.
– Хм, ну что ж, в этом тебе повезло. А тут гадай – того или не того ты выбрала.
– Если ты выбрала Кана, то я твой выбор не одобряю.
– Я пока никого не выбрала и не собираюсь, – огрызнулась я.
О том, что произошло ночью, мы не говорили. Не видели смысла. Кто бы ни заказал наше убийство, сейчас мы его не вычислим. У нас только одна возможность отомстить – вытащить оборотней из драконьей башни. Этим мы и займемся. Общий зал действительно был почти пуст. Двое людей в углу, какой-то пьяный тип у стойки. Так что нам не пришлось долго ждать. Яичница была пережарена и пересолена, но еще был свежий хлеб, сыр, масло, ветчина, зелень и целая миска засахаренных фруктов. И мой обожаемый яблочный сок. Я сделала бутерброды и засунула пару из них в карман, на дорогу. Сейчас мне есть особо не хотелось, но потом наверняка захочется. Такой вот я человек. Предпочитаю завтракать после десяти утра. Элвара такие мелочи не волновали. Он уплетал за обе щеки.
– У тебя аппетит, как у дракона, – не удержалась я.
– А у тебя с утра плохое настроение. И совершенно зря. Не стоит портить себе жизнь угрызениями совести и воспоминаниями. – Парировал он. – Хочешь, расскажу тебе, что такое драконий аппетит?
– Пожалуйста, – кивнула я.
Лицо элвара неуловимо изменилось. В уголках глаз появились смешинки.
– Однажды отважный рыцарь отправился воевать с драконом. С собой он взял верного слугу и дедовские доспехи. Надо сказать, что этот рыцарь был весьма храбр, но забыл, что лошади его храбростью не обладают. Он решил не подкрадываться к дракону, а вызвать его на честный бой. Встал перед пещерой и заорал, вызывая зверя на поединок. Дракон, будучи голодным, не просто вылез, а выбежал на бой. Лошади бой принять не захотели и помчались в разные стороны, так что дракон, начхав на рыцаря с его вызовом, бросился за более вкусной добычей. Слуга решил не ждать дракона и спрятался за камнями. Дракон, наевшись, решил выспаться и вернулся к пещере, где и был атакован рыцарем. Не знаю уж, как они там бились, но в какой-то момент дракон все-таки сцапал рыцаря и начал глотать не разжевывая. Он не учел одного. Для такого боя рыцарь взял проверенные дедовские доспехи с шипами и рогами. И еще как следует наточил все шипы. И в итоге – застрял в драконьей глотке! Дракон, естественно, задохнулся. Слуга, вылезя из-за камня, с трудом вырубил своего господина. Как ни странно, но рыцарь все еще был жив. Но драконьи слюна и кровь присохли намертво. Что называется – не отскрести. Дней двадцать рыцарь добирался до ближайшего мага, пугая всех по дороге не только видом, но и запахом, который шел от драконьих ошметков. Колдун, зажав нос двумя руками, объявил рыцарю, что спасти его может только драконья моча.
Я представила себе эту картину и фыркнула так, что ошметки фруктов полетели в разные стороны.
– Что же было дальше?
– Волнующий процесс отмачивания рыцаря. Отмочили его за два дня, но еще не один день он просидел в реке, навредив тем самым целой деревне.
– Это как?
– Вот так. До него река была еще относительно чистой, а после встречи с его телом волны начинали невыносимо вонять драконьей мочой. Но он все-таки был сюзерен, так что крестьянам пришлось терпеть.
– Да, не повезло бедняге.
– Рыцарю? – уточнил Терн.
– Дракону. Дракона-то убили, а рыцаря только отмочили. И потом, я полагаю у дракона не осталось наследников?
– Если не считать рыцаря.
– Так что он получил достаточную компенсацию за свои страдания?
– И женился потом на дочке герцога.
Я посмотрела на блюдо. Этот милый рассказ отбил у меня последний аппетит.
– Свинья ты все-таки…
– Киса, тебе наскучил этот придурок?
Я перевела глаза на обладателя испитого голоса и сногсшибательного винного запаха. Тип у стойки, точно. Морда с синяками, улыбка до ушей и двенадцать оставшихся зубов.
– А не пойти ли тебе? – предложила я.
– Пошли со мной, не пожалеешь! – предложил наглец. – Уж я тебя так ублажу!
– Лично с тобой я соглашусь пойти только к виселице, и то, если тебя будет вести палач, а меня попросят намылить веревку, да еще и заплатят за это правильное дело. – огрызнулась я.
Тип переварил мои слова и с ревом бросился бить мне морду. Я развернулась на стуле и подставила ему ножку. Нахал пролетел половину зала и с грохотом вписался в стойку. Хозяин трактира выплеснул на него кувшин с водой. Первый раунд окончен!
Тип встал и опять попер в мою сторону. Я начала медленно разминать пальцы, готовясь превратить недоумка в лягушку, чтобы квакал и прыгал, но меня перебил Терн. Он встал из-за стола и взял типа за шиворот и штаны. Потом посмотрел в сторону открытой двери.
– Промахнешься, – уверенно сказала я.
– На что спорим?
– Предлагай сам?
– На поцелуй, – выдал наглый элвар.
– В щечку, – дополнила я.
– Согласен. Извини, скрепить не удастся. Но ты ведь не откажешься от своего слова?
– Я всегда плачу долги по первому требованию!
– Договорились.
Терн резко развернулся вокруг своей оси. Пьяница, все это время висевший тихо, как ленивец на дереве, заорал. Так, с воплем, он вылетел за дверь и приземлился в большую грязную лужу посреди двора. Зрители зааплодировали.
– В следующий раз буду спорить осмотрительнее, – пожалела я.
– Посмотрим. Долг я спрошу потом, когда сниму эти повязки.
– Хорошо. Ты уже позавтракал?
– Да.
– Тогда пойдем, поищем Кана.
Мы расплатились и вышли на улицу. Пьяница так и не вылез из лужи.
– Стоило ли так нарываться? – спросил Терн.
Я передернула плечами.
– Я и сама бы с ним справилась. Это несложно.
Мы медленно шли по деревне, разговаривали ни о чем, смеялись, Терн купил две палочки мороженого у уличного продавца и мы уселись на скамейку, временно позабыв о Кане.
– Сто лет уже так не сидел, – вздохнул Терн.
– А сколько тебе лет? – не удержалась я.
– Сто двадцать пять лет ровно.
У меня глаза на лоб полезли. СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ? Мне всего двадцать шесть, а в восемнадцать лет я уже считала себя слишком взрослой.
– Ты всерьез?
– Я совершенно серьезен.
– Никогда бы не подумала! Ты выглядишь…
– На сколько? На сто двадцать четыре года?
– Мальчишка! Честно говоря, я не дала бы тебе больше восемнадцати.
– Я тоже не сказал бы, что тебе двадцать шесть.
– Спасибо.
– Нет, серьезно! Вы, люди, по сравнению с нами однодневки, но о тебе я такого бы не сказал. Ты не просто выглядишь молодо, ты молода и душой!
– Это и неудивительно. Мне предстояло жить не больше семидесяти лет, там, в моем мире! Здесь же мне подарили еще больше тысячи лет жизни при удачном стечении обстоятельств. И я счастлива! А сколько живут элвары?
– Теоретически – около трех-четырех тысяч лет.
– А практически?
– Много элваров погибнет на этой проклятой войне, Ёлка. И им будет гораздо меньше, чем даже тысяча лет. Я тоже мог бы умереть, но я чудом спасся. И должен признаться, я боюсь смерти! Ужасно, когда теряешь пятьдесят лет жизни, но когда перед тобой несколько тысяч лет!? Я так люблю жизнь!
Я кивнула. Я отлично понимала его.
– Один мудрец из нашего мира сказал примерно так: "Пока есть я – смерти нет, а когда придет она – не будет меня". И мне тоже это страшно. Но зачем думать и говорить о смерти? Чудесный день, солнце, птицы, цветы, кстати говоря, мороженое! Давай наслаждаться тем что есть! Жизнь – прекрасна!
– Согласен! – Терн отбросил в сторону палочку от мороженого. – Пойдем искать твоего приятеля.
Кана потерять не удалось. Стоило нам свернуть за угол, как из маленького и довольно бедного дома вылетел Кан. За ним мчался на веревке черный козел с наглыми желтыми глазами и весьма острыми рогами. Время от времени козел взмекивал и бросался в атаку. Кан подпрыгивал и уворачивался, весьма развлекая местную детвору и парочку зевак постарше.
– Что здесь происходит? – спросила я, изо всех сил стараясь быть серьезной. Но уголки губ так и разъезжались в стороны. Уж очень потешно выглядел мой приятель. Терну было легче. Он-то в бинтах, так что может улыбаться хоть во весь рот, все равно незаметно. Но плечи у него все равно как-то подозрительно подрагивали.
– Это мой гонорар, – мрачно объяснил приятель, в очередной раз подпрыгивая вверх.
– Гонорар? За что?
– Я тут одного типа вылечил. Его медведь сильно порвал. Он мне и предложил взять козла. Дескать, семья небогатая, денег у них нет, так хоть натурой.
– Лучше бы натурой, – фыркнул Терн.
– М-да, жадность фраера сгубила. По-хорошему, они тебе еще и доплатить должны были, чтобы ты его забрал.
Козел взмекнул и опять пошел в атаку. На этот раз на меня. Я увернулась и подпрыгнула.
Знакомиться с рогами мне совершенно не хотелось.
– А то за чем тебя послали, ты купил?
– Нет еще. Только коней продал. Вот деньги.
Кан предъявил довольно увесистый кошелек. Я кивнула.
– Хорошо. Мы с Терном пойдем покупать, а ты стой здесь.
– Почему так!? – Кан был искренне возмущен.
– По козлу и капусте, – ехидно ответила я. – Это твое приобретение? Твое. Вот и мучайся с ним.
– Еще бы, – заржал кто-то в толпе. – Это ж козел деда Джанка, такой сволочной скотины небось во всем Кейротолле нету!
– И дурака, который согласится купить эту скотину в вашей деревне тоже нету, – для проформы уточнила я у толпы.
Могла бы и не уточнять. Мычание, выкрики и прочие проявления народного голоса сливались в одно решительное "нет". Ну и правильно. Я бы тоже такую скотину не купила. Тем более, что козлом от него разит, как от целого скотного двора.
– Так что оставайся, – я потрепала Кана по щеке. – Жди меня и я приду, только очень жди. Ждите, – поправилась я и зашагала подальше от козла. Терн развел руками и последовал за мной.
– Ты поступила жестоко.
– А он!? Навязал на нас эту бодучую и вонючую скотину! Как золотой слиток у утопающего. И мешается, и выкинуть жалко! Да если бы хоть толк был! Вот ведь жадина! Мы и так весьма разжились деньгами, нет, ему еще захотелось! Пусть сам теперь мучается, как тот утопленник.
Терн фыркнул. Я и сама понимала, что сравнение не то, но что ж поделаешь? Я ведьма, а не писатель.
– А хорошая ведьма обязана быть и хорошим писателем, – подслушал мои мысли Терн. – А то бродячие певцы и летописцы так твои будущие подвиги распишут, что никакого спасения не будет.
– Я буду практиковаться.
– Вот-вот. А то подвиги ты совершаешь, а вот рассказать о них не умеешь.
– При всем уважении к твоему уму… Если я расскажу хотя бы о половине своих подвигов, то либо вылечу из Универа, либо покончу жизнь самоубийством при активном участии половины его учителей.
– Да, твои подвиги каждому не расскажешь. Особенно последний.
Я фыркнула, вспоминая свою последнюю выходку. У нас была преподавательница, которая до смерти боялась лягушек, змей и раков. Не знаю, почему так. Я-то ничего не боюсь, даже мышей, а она просто не могла выносить пресмыкающихся и земноводных. Увидит – и срывается в визг. Но при том она была жуткой стервой. Моему приятелю девять раз зачет не ставила. Довела парня. Он к ней даже с цветами пришел! Цветы полетели в окно, парень – за порог. И ведь известно, почему она так! Мой приятель просто как-то ее сынка мордой в пиве повозил! Ну, подрались, с кем не бывает! Сын у нее, кстати, совсем без магических способностей, да и без умственных тоже, но она его все-таки держит возле Универа и на что-то надеется. Интересно, на что? На чудо? Вот припрется Христос и наделит его по возможностям и желаниям его маменьки? Но я отвлеклась. Короче, была очередная попойка, этот паразит напился и стал ко мне приставать. Я его послала прямым курсом и подальше. Он завелся. Приятель заступился. В итоге – драка. И этот сынок побежал к мамочке жаловаться. Лютик аж взвыл на девятой пересдаче. Конечно, мою команду такими мелочами не прошибешь. У Лютика по всем остальным дисциплинам только "отлично", так что сдавать он мог до пятнадцати раз, пока не сдастся сам или не вмешается директор. Но десятого раза мы дожидаться не стали. Терпение лопнуло с треском и блеском. И ночью мы пошли на дело. На речку. Ловили всех кого могли. Раков, лягушек, ужей, улиток. То есть ребята ловили, исключительно руками, чтобы потом нас не засекли на остаточной магии, а я держала мешок с живностью. Наловили килограммов двадцать. По счастью, комнаты этой выдры в Универе были на последнем этаже. Она постоянно жаловалась, типа, не могу спать, когда над головой сапогами грохочут. У нее, типа, такой чуткий сон! Вранье! Она даже не почесалась, когда мы на крыше тусовались. Достали длинную веревку, обвязали меня под мышками, завязали еще три страховочных узла и начали спускать вместе с мешком, как более легкую. Окно у нее в спальне было открыто по случаю жаркой погоды, так что я благополучно вывалила всю свою ношу на пол. Без мешка, естественно. И мы удрали. Но что началось утром! Высшие Силы Леса! Училка от ужаса забыла все заклинания и только визжала. Те, кто попытался к ней войти, были атакованы земноводными и пресмыкающимися, которые рвались в родную стихию. Короче, скучно не было никому. Нас так и не раскрыли, но директор, похоже, подозревал, чьих рук это дело. Он ведь направил на уборку именно нашу компанию.
– А вы что? – со смехом поинтересовался Терн.
– А что мы? Лягушек, улиток и ужей отдали в алхимическую лабораторию, а раков оставили себе. Попросили на кухне котелок и сварили. Под пивко – самое то.
– А я слышал, что маги спиртное не употребляют?
– Так и есть. Но вообще-то на всей территории Универа продается специальное пиво. Слабенькое такое. В два-четыре градуса. Им при всем желании не напьешься. Но что-нибудь крепче не допускается. Это – только вне стен Универа. И будь любезен избавляться от похмелья и опьянения до начала занятий!
– Забавно. А еще чем вы занимаетесь?
– Да много чем! Могу с помощью трех гвоздиков и веревки укрепить над дверью ведро с водой. Вошедшего ждет неприятный сюрприз. Еще мы натираем полы мылом, приклеиваем вещи и людей к полу и столу, можем заменить мел у доски на мелового червя.
– Какая гадость, – поморщился Терн.
Да уж. Меловые червяки питались мелом. При этом, насытившись, они лежали совершенно неподвижно. И если до них дотронуться, то они выпускали из себя струю дурно пахнущей жидкости. А так, на вид они ничем не отличались от куска мела. Только немного вытянутого и заостренного.
– Ёлка, а зачем тебе все это нужно?
– Зачем? Это глупый вопрос. Я как-то попробовала подумать – зачем мы живем, в чем смысл жизни и все такое. Но потом бросила. Это приводит только к мигрени.
– Некоторые полагают, что в ответе на эти вопросы заключена высшая мудрость.
– А некоторые люди в моем мире полагали, что земля стоит на трех слонах, те – на трех китах, а киты – на черепахе.
– А разве это не так?
– Издеваешься? Точно. Ну, погоди, доберусь я до тебя!
– И сможешь ударить раненного?
– Зачем бить? Я что-нибудь еще придумаю! У меня хорошая фантазия! Как насчет пары тараканов в сапогах?
Терна передернуло.
– Это тоже ваше развлечение?
– Почему бы нет? Это Кан однажды подсунул Березке. Она так возмущалась…
– Мне бы тоже это не понравилось. Но со мной это не проходит. Я же читаю мысли.
– И сейчас?
Я сгруппировалась в мысленной защите своего разума. Сейчас читаешь?
– И сейчас тоже. Только мне немного тяжелее, чем обычно.
Я прекратила держать заклинание. Обидно.
– Ничего. Просто смирись с этой мыслью.
– Я уже смирилась с тем, что ты периодически и без стука лезешь в мои мозги. Но все равно буду тренироваться! Просто из принципа!
– Ну-ну. Мы, кажется, пришли?
– Именно. Кстати, а тебе не надоедает со мной разговаривать? Если уж ты побывал в моей шкуре?
– Нет, что ты! Я бы с тобой год разговаривал. Ты очень забавная.
– Вот уж комплимент так комплимент.
Покупать что-либо в компании с Терном оказалось сущим удовольствием. Он просто вселился в шкуру торговца и спорил с ним так виртуозно, что мне хотелось вытащить конспект и записать это для дальнейшей жизни. Вытащить из него лишнюю монету было дохлым номером. Я рассчитывала, что горные козлы и ослы для поклажи обойдутся нам вдвое дороже. Но куда там. На тринадцатой минуте торговец продал их вместе со сбруей и был счастлив, что так легко отделался.
Итак, компания наша, направляясь в горы, выглядела так. Впереди – Терн, на горной козе, к седлу прицеплен его осел с поклажей. Одеяло там, продукты. Потом я. Тоже на козе и тоже с ослом в поводу. Замыкающим – Кан. Он, было, попытался протестовать, но мы его быстро заткнули. Еще бы! Ну, кто просил этого идиота брать такой живой гонорар? Да-да, с козлом мы так и не расстались. Правда, ехать на нем было нельзя. Это же не горный, специально выведенный, а самый обыкновенный и довольно противный козел. Кан его так вел, в поводу. Козел надрывно блеял и временами пытался боднуть осла. Осел отбрыкивался. Коза громко выражала протест. Кан страдал молча. До замка было еще два дня пути, но нам их проехать не удалось. Первый день прошел спокойно, если не считать постоянных психических козлиных атак. К вечеру я уже готова была сама придушить склочную скотину. О Кане было нечего и говорить. Думаю, после этого путешествия он вообще возненавидит весь мЁлкий рогатый скот. Обязанности разделили честно. Кан ухаживал за нашими транспортными средствами, я готовила ужин, Терн обустраивал место для ночлега. Им стала небольшая сухая пещера неподалеку от дороги.
– Придется обойтись одним ложем на троих, – наконец решил он. – Я могу устроить три кровати, но они будут очень тонкими, а на камнях лучше не спать.
Я равнодушно кивнула.
– Хорошо, что вы не храпите.
– А я не согласен! – взбеленился Кан. Похоже, козел его все-таки боднул. – Я вовсе не собираюсь спать в обнимку с этим элваром!
– А со мной? – уточнила я. – Если вы так не любите, друг друга, я лягу в середине. Мне вовсе не улыбается подцепить воспаление легких из-за вашей глупости.
Мое предложение не понравилось Кану еще больше.
– Еще тебе не хватало обниматься с этим нелюдем!
– А что такого?
– Что такого!? Что такого!!?
– Каждый думает в меру своей испорченности, – процедила я. Интересно, о чем думал Кан? Терн поймал мой взгляд и подмигнул мне.
– Ты считаешь, что я такой испорченный!?
– Кан, прекрати! Если ты в плохом настроении, пойди, проветрись, а не срывай его на своих друзьях! – я повысила голос, и Кан вылетел из пещеры. Он отлично знал, что я не предупреждаю, а сразу привожу в действие какое-нибудь заклинание. Например, могу запечатать рот или погрузить в сон. Если я повысила голос, это значит, что я нервничаю. А Кану со мной не справиться. Он тоже довольно сильный маг, но не я. Я не только сильна, но и очень талантлива.
– И скромна, – поддержал мои мысли Терн.
– Если бы я говорила это вслух, я была бы нескромной, а я – так, – махнула я рукой. – А о чем думал Кан? Ты читал его мысли? Расскажи, умоляю!
– Он ревновал, – подмигнул мне элвар. – Он не слишком любит не-людей, а мысль о том, что я вообще могу прикоснуться к тебе, даже к твоей руке, приводит его в бешенство. Учти, если выйдешь за него замуж, тебе придется носить очень плотную вуаль. И не смотреть по сторонам. Иначе…
– Если человеку охота нервничать из-за глупостей, это его проблемы. Лично я никогда не понимала, почему нужно кого-то ревновать.
– Да, Кану не повезло.
– Каша готова.
Терн протянул свою миску.
Каша действительно удалась на славу. Я не люблю готовить, но студенческая жизнь в общаге приучит еще и не к тому. Даже Кан соизволил проглотить пару ложек. Я не обратила внимания. Если ему хочется изображать лорда в изгнании, пусть изображает. Каждый сходит с ума по-своему. Я вымыла котелок и демонстративно улеглась в центре походной постели. Терн улегся слева, Кан – справа. И тут же обнял меня за талию. Я не стала сопротивляться. И вскоре уснула.
Утро встретило меня холодом. Я открыла глаза. Я лежала лицом к Терну, мои руки обнимали элвара за шею, он одной рукой прижимал к себе мою голову, а Кан обнимал меня за талию. Сюжет для журнала "Плейбой". Надо вставать. Если Кан увидит меня в обнимку с элваром, он опять весь день будет дуться. Конечно, на него мне наплевать с пляжной вышки, но у нас еще впереди ДЕЛО. И нельзя провалить его из-за всяких глупостей вроде ревности и непонимания. Мы – одна команда. И я в этой команде стану цементом. Чего бы мне это не стоило.
Я вылезла из-под одеяла и начала одеваться. Брюки, куртка, сапоги, плащ. Потом развела костер и поставила греться воду. Стоит сварить кадри. Это местный аналог чая и кофе. Он бодрил и придавал силы. Друиды прилично зарабатывают, поставляя множество его сортов во все страны. У меня был не самый лучший сорт, но довольно приличный. Кадри сварился быстро, и в пещере запахло хвоей и яблоками. Нет, оценить всю прелесть вкуса и запаха я не могу, я все-таки человек, а обоняние людей не слишком острое, но даже на мой неразвитый вкус кадри пах восхитительно. Проснулись и мужчины. Завтракали мы бутербродами. И отправились в путь. Сегодня к вечеру мы доберемся до драконьего замка. Я очень на это надеялась, забыв старую истину. План писали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Мы пешком не шли, но оврагов нам избежать не удалось.
Мы ехали уже несколько часов. Внезапно Терн вздрогнул и начал оглядываться по сторонам.
– Что случилось? – спросила я.
– Не знаю, – признался Терн. И меня настигла его мысль: здесь кто-то есть. Я чувствую чужое присутствие. Но мыслей не улавливаю. Странно. И пахнет здесь странно.
Я принюхалась. Пахло чем-то смутно знакомым, но чем? Черт его разберет!
– Я знаю этот запах, – прищурилась я. – Так воняло… где же, Тьма его забери, так пахло!? В моем мире? Нет. В вашем? В Универе? Да, но где?
– В лаборатории, – помог Кан. – Так воняло в лаборатории, когда мы подсунули алхимику в склянку с эликсиром Риагга…
– Драконью чешую! Но откуда здесь драконья чешуя!?
– А я, по-вашему, кто? – раздался откуда-то голос.
Я посмотрела на Кана. Потом – на элвара. Они молчали.
– Кто это? – поинтересовалась я у неба над головой.
– Я.
Голос звучал откуда-то слева. Я перевела туда глаза и вздрогнула. Из-за скалы показалась верхняя часть изумрудно-зеленого дракона. Я захлопала глазами.
– Ты умеешь разговаривать!? – спросила я, не придумав ничего лучше.
– Но и ты умеешь разговаривать. – Парировал дракон. – И никого это не удивляет!
– Согласен, – кивнул Терн. И добавил уже мысленно: Ёлка, лучше сотвори какое-нибудь мощное противодраконье заклинание, пока ему не надоело разговаривать.
Я посмотрела на него злыми глазами. Я ни одного не знаю. Я же только учусь! А это проходят через шесть лет.
– Тогда остается только одно. – Терн положил руку на эфес меча.
Слух и зрение у доисторической рептилии оказались великолепными.
– Так вы меня убить хотите!? Я вас сейчас сама съем! А лучше детям отнесу!
– О, так вы драконица!? – обрадовалась я, пока та не начинала осуществлять свое намерение.
– Да, – удивилась рептилия. – А вам не все равно, кто вас съест?
– А муж у вас есть?
– Нет, – погрустнела рептилия.
– Приношу вам свои соболезнования, – опустила я глаза. – И в то же время… Вы извините, уважаемая, могу я поинтересоваться вашим именем?
– Лаванда.
– Очень приятно. А я – Ёлка. Вы понимаете, дорогая Лаванда, мы из конторы гуманитарной помощи голодающим драконам.
Окосели все. В том числе и драконица.
Ёлка, что ты несешь!? – взвыл у меня в голове Терн. Я отмахнулась от него и продолжила врать со вкусом.
– Дело в том, что драконы – это огромная редкость в нашем мире. Как только до нас дошли слухи о том, что драконам нечего есть, и они вынуждены охотиться на людей, а ведь люди такие невкусные и холестериновые, это так вредно для нежного драконьего здоровья… Так вот, узнав об этом, Магический Универ выделил деньги на помощь троим драконам. Вы, ваш ребенок…
– У меня двое детей.
– Тогда нам всем повезло. Мы больше не станем таскаться по горам, ведь другой дракон может и не оказаться таким культурным и воспитанным, как вы, госпожа, – побольше лести, Ёлка! – и попросту съест нас. На выделенные деньги мы закупили четырех козлов и трех ослов. Это вам.
– Мне!? – Драконица высокохудожественно подперла челюсть скалой.
– Да, конечно! Вы простите, что мы на них погрузили свои вещи, но у нас не было выбора. Мы не знали, когда нам удастся встретиться с драконами, а ходить по вашим горам так неудобно!
– Дети! – позвала драконица.
Из-за скалы рядом с ней показались две драконьи головы. Одна – светло-зеленая, вторая – угольно-черная. Должна заметить, драконы чертовски красивы. Потрясающая соразмерность, отточенность линий, завершенность форм…
– И как только эти идиоты-рыцари могут охотиться на драконов!? – вырвалось у меня. – Головы им за такое кощунство поотрывать мало!
– Дети, знакомьтесь, – подмигнула мне драконица. – Это Ёлка. А это мои сын и дочь. Темик, – угольно-черный дракон наклонил голову, – и Лилия.
– Приятно познакомиться, – пропела нежно-зеленая дракошка.
– Я тоже рада нашему знакомству, – не покривила душой я. – Вы такая красивая, и так похожи на свою мать.
– Я тоже так думаю, – улыбнулась мне Лилия. От драконьей улыбки поплохело бы любому. Полная пасть огромных острых ярко-белых зубов в три ряда. Жуть.
– Простите, я кажется забыла о хороших манерах, – спохватилась я. – Знакомьтесь, это мои спутники. Терн, он элвар и почти тезка вашего сына, и Кан. Он учится в Магическом
Универе по одной специальности со мной.
– Приятно познакомиться, – хором сказали драконы.
– Куда доставить вашу гуманитарную помощь? – поинтересовалась я.
– А что такое гуманитарная помощь? – удивилась Лилия. – Это не кусается?
Смеяться над драконами не стоило, но мои губы дрогнули в улыбке.
– Гуманитарная помощь – это четыре козла и три осла, – пояснила я.
– Как кстати, – обрадовалась Лилия. – Мне так не хотелось лететь на охоту. И мама волнуется.
– Да, в последнее время в наших горах слишком много рыцарей, – вздохнула Лаванда.
– Простите, если я чего-то не понял, но разве вы не сможете справиться с любым рыцарем? – удивился Кан.
– Смогу, конечно! – возмутился Темик.
– Цыц, – рявкнула на него Лаванда. – Мало мне, что твой отец отравился рыцарем! Ты тоже хочешь!?
– Ох уж мне эти рыцари, – посочувствовала я Лаванде. – Никакого от них покоя. Шатаются по всем континентам в своем дурацком ржавом металлоломе, дают заведомо невыполнимые и никому не нужные обеты, например не бриться, не мыться, не менять нижнего белья… Ими не только дракон отравится, рядом с такими героями и воздух-то ядовитый!
– Но без рыцарства не было бы романтики! – некстати влез Кан. Я сверкнула на него глазами. Вот ведь придурок!
– Да о какой романтике может идти речь!? На каждом турнире у них новая дама сердца, в каждой придорожной таверне пьянка с мордобоем, а ты сиди у окна дура дурой и жди, пока он нагуляется и вернется к тебе вместе с трофеями в виде радикулита, остеохондроза, гастрита, вшей, алкоголизма и мерзкого характера! Часто еще и без каких-нибудь нужных конечностей! Про деньги я уж и не говорю. Зачем им деньги, им славу подавай! А все эти бродячие певцы и рады расписывать их подвиги! Небось, за одним столом пили!
– Это точно. Свою славу дураков и драчунов они и получили.
– И заслужено. – Я уже врала напропалую, лишь бы слушали, а не кушали. – Представляете, одну мою подругу, она маг-временщик, едва не просватали за такого идиота. Но ей очень повезло. Этот железноголовый пообещал подарить ей на свадьбу голову дракона!
– Какая гадость! – возмутилась Лаванда.
– Вот и я о том же, – поддержала я. – Он бы ей в подарок еще пару трупов с поля боя приволок! Ума-то нету! К счастью, он наткнулся на менее воспитанного дракона и был съеден. Подруга благодарила все Высшие Силы и щедро пожертвовала на храмы. И я могу ее понять!
– Еще бы. Эти рыцари и ходят в кастрюлях, и ума у них, как у супа, – улыбнулся Темик. – Никогда не думал, что с людьми так интересно разговаривать. А мы ведь могли бы съесть вас.
– Это было бы очень печально… для нас, – фыркнула я. – Хотя нами вы вряд ли бы отравились. Лично я каждый день моюсь.
Называйте это как хотите, женской истерикой, глупостью, но я чувствовала, что мы можем подружиться с драконами. Да, многие посчитали бы меня сумасшедшей за эту мысль, но мы говорим на одном языке, мы одинаково думаем. Все остальное на так существенно. Два существа, которые понимают друг друга и не хотят войны, всегда смогут договориться.
