Текст книги "Морские короли. Перекрестки (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Герцог склонил голову, предлагая свойственнику присоединиться к трапезе, Луис ответил благодарным полупоклоном, и занял указанное место. Застольная беседа шла спокойно, Луис восхищался красотами Карста, выразил надежду, что ему позволят задержаться тут хотя бы на пять-шесть дней и получил полное дозволение. Не гнать же родственника в обратный путь, не дав даже дух перевести?

Даже если очень хочется это сделать.

Трапеза шла своим чередом,  потом в столовую вбежала служанка,  склонилась к тьерине Велене, что-то шепнула на ухо,  герцогиня быстро промокнула губы салфеткой и встала.

– Прошу меня простить.

Если бы не Массимо,  Луис не забеспокоился бы. Но сейчас у него в душе ворохнулось что-то тяжелое,  неприятное...

Он вскинул глаза на герцога.

Кажется ему – или Донат Карст смотрит на него с холодным тяжелым удовлетворением сытого ужа?

– Что-то случилось?

– Ничего особенного. Молодые проснулись...

– О,  да! – Луис расплылся в откровенно похабной улыбке. – Думаете,  они к нам спустятся?

Герцог пристально вглядывался в Луиса,  но куда ему было до Эттана Даверта? Тот знал своего сыночка,  а вот для Карста Луис был обычным тьером. Сопляком,  которого легко было обмануть. И Донат чуть расслабился.

– Сегодня даже не знаю. Возможно,  завтра?

– Их дело такое... хотите внука,  ваша светлость?

Голубые глаза герцога вдруг полыхнули огнями.

– Да.

Интересно. На что это я наткнулся?

– Мой отец тоже хотел бы внуков, – протянул Луис. – Он вообще честолюбив,  и породниться с вами – это громадная часть для семьи Даверт.

Герцог благосклонно кивнул.

– Скажите,  могу ли я скопировать для отца родословное древо семьи Карст?

В этой просьбе не было ничего странного. Герцог окончательно расслабился и махнул рукой.

– Разумеется,  тьер Даверт. Я отдам приказание слугам...

– Я знаю,  что у вашего семейства громадная библиотека?

– Да,  еще при древних Королях наша семья была хранителем истории. Наша фамильная библиотека насчитывает не одну сотню лет, а некоторым книгам около тысячи лет*. Их даже открывать нельзя. Мои предки приказывали сделать с них копии...

 * пример – Остромирово Евангелие, которое сохранилось до наших дней,  прим. авт.

– Это потрясающе! А вы позволите их увидеть?

Герцог Карста улыбнулся. О книгах он говорил так,  как другие говорят о детях – родных,  любимых, нежно сберегаемых...

– Разумеется,  в моем присутствии...

– Конечно! Но когда?

– Можем пройти в библиотеку сразу же после завтрака.

Луис рассыпался в благодарностях.

Он отлично понимал,  что герцогиня ушла из-за Лусии,  и отчаянно надеялся,  что сестра жива и здорова. Но так же понимал,  что и сделать ничего не сможет.

Шанса ему не дадут. Если он сейчас устроит скандал,  потребует чего-либо...

Нет,  в нем должны видеть только недалекого тьера, который ничего дальше шпаги не видит. К Лусии его не пустят, это ясно,  так хотя бы в библиотеку попасть.

Луис серьезно собирался найти документы эпохи последнего короля. Но сначала...

– Я только проведаю своего коня. Янат вчера нервничал, мало ли...

– У нас отличные конюхи. Но я вас понимаю,  Луис... вы позволите к вам так обращаться на правах старшего? – герцог Карста окончательно расслабился.

Луис ответил улыбкой. В меру хитрой,  в меру туповатой.

– Разумеется, ваша светлость.

***

Лусия самозабвенно билась в истерике,  когда на нее сверху выплеснулось малым не ведро ледяной воды. Припадок захлебнулся в прямом смысле слова.

Девушка жадно втянула воздух и замолчала. Сверху на нее смотрела с осуждением тьерина Велена.

– Что вы тут устроили,  тьерина?

– Я!? – задохнулась Лусия. – Я!? Да я...

– Кричите после брачной ночи,  словно крестьянка на сеновале,  пугаете слуг...

– БРАЧНОЙ НОЧИ?!!!

– Да, – в голосе герцогини было легкое удивление.

– Чем вы меня опоили? – в лоб спросила Лусия.

Герцогиня вздохнула,  присела рядом.

– Можете не верить мне, тьерина,  но вас ничем не опаивали. Вино оказалось слишком крепким, а вы,  надо полагать,  ничего не ели и устали...

Лусия даже рот приоткрыла. Так спокойно звучал голос герцогини,  таким равнодушным было ее лицо... и она действительно ничего не ела в таверне. И волновалась.

– Д-да. Но я ничего не помню?

– Вы пили раньше,  тьерина? Крепкое вино,  что-то вроде выморозок?

– Нет...

– Оно ударило вам в голову. Это бывает. А потом,  за столом,  вы выпили еще. И в результате ничего не помните.

– И этого?! – взвизгнула Лусия,  показывая на простыню. – Этого я тоже не помню?!

– Совсем не помните? Ни как вас раздевали,  ни как пришел Мирт?

Лусия не помнила ничего.

Или...?

Чей-то шепот в ночи,  блестящие голубые глаза,  жаркое,  пахнущее вином дыхание, резкую боль,  которая на долю секунды пробила дурман...

Лусия уже собиралась в этом признаться,  когда заметила взгляд тьерины Велены. Хищный,  сосредоточенный,  словно у кошки,  которая подстерегает неосторожную крысу. Её?

И девушка,  всем нутром почуяв опасность,  принялась врать.

– Н-нет... а где мой муж?

– Милая моя,  плохо после вчерашних излишеств не вам одной. Мирту тоже не слишком хорошо,  поэтому он решил отоспаться.

– Но мы могли бы сделать это вместе?

– Вы что – простонародье? – тьерина Велена вскинула брови,  словно услышала откровенную глупость. – Разумеется,  у вас будут свои покои. И у вас, и у моего сына.

– И когда я его увижу?

– Думаю,  к вечеру,  если Мирту станет лучше. Ваша истерика прекратилась?

Лусия закивала.

– Да. Спасибо,  тьерина Велена.

– Можете называть меня матушкой,  милочка, – 'снизошла' тьерина Велена.

Как бы ни была растеряна Лусия,  но кровь Эттана Даверта взяла свое. В темных глазах на миг сверкнули золотом огоньки.

– Благодарю вас,  матушка. Вы же знаете,  что моя мать умерла не так давно? И вот,  я снова обретаю ее в вашем лице!

В словах не проскользнуло ни тени фальши,  ни издевки,  но тьерина Велена поморщилась. Неприятно знать,  что ты занимаешь место мертвой.

– Одевайтесь,  дитя мое. Я покажу вам замок...

– Да,  матушка.

Лусии было очень-очень страшно. И она собиралась поговорить с Луисом как можно скорее.

***

Массимо ждал на конюшне.

– Ваша светлость. Монтьер, – глубокий поклон.

Янат,  умница, встал на дыбы,  едва не сделав свечку в деннике. Луис тут же 'забыл' обо всем, кинувшись к коню,  герцог посмотрел на это,  да и пошел общаться с народом на предмет лошадей. Народишко у нас вороватый,  не досмотришь,  так вместо первосортного овса труху закупят, да и сбрую поглядеть надо бы,  окинуть хозяйским глазом,  раз уж зашел...

А Массимо встал так,  чтобы его губ не было видно никому,  кроме Луиса. Если шептать,  то все будет в порядке.

– Все в порядке?

– Да. Как Лу?

– Истерика. Служанка шепнула. Герцогиня ее успокаивает.

– Но жива?

– Да.

Остальное Луиса не слишком волновало. Жива – это главное. Все исправимо в этом мире,  кроме смерти. Оставалось поглаживать млеющего Яната и дожидаться герцога.

Донат Карст вернулся буквально через пять минут.

– Луис?

– Мы можем идти,  тьер Донат. Мой конь успокоился,  а к вечеру я еще зайду к нему, надо будет его промять как следует. Мы с ним привыкли к прогулкам.

– Возможно, я даже составлю вам компанию, – хохотнул герцог Карста. – Идем?

– Да!

***

Луис бывал в библиотеке Тавальена. Но перед этой библиотекой хранилище Преотца было как запасы крестьянина перед королевской сокровищницей.

Библиотека?

Больше дюжины громадных комнат,  заставленных шкафами с книгами,  свитками,  пергаментами,  листами, тетрадями...

– Арден!

Донат довольно улыбнулся при виде потрясения на лице Луиса.

– Вы не ожидали,  Луис?

– Я даже не надеялся, – честно сказал тьер Даверт. – Ваша светлость, вы меня не выгоните!

– Вообще? – тьер Донат откровенно забавлялся.

– Хотя бы пока я не прочитаю... ну хоть малую толику от этого богатства. А если позволите еще и списки заказать...

– Пришлете писцов – позволю поработать.

– Благодарю! – Луис выдохнул это так искренне,  что герцог Карста посмотрел на мужчину вполне благосклонно. Сам большой ценитель книг, он уважал это качество и в других людях. Вот Эттан Даверт книги не любил, а Луиса иногда за уши было не оттащить от какого-нибудь старого тома.

Это как болезнь,  как одержимость – ты раскрываешь книгу,  касаешься хрупких страниц – и мир вокруг перестает существовать для тебя. Ты словно ныряльщик в море погружаешься в мир загадочных знаков на белых страницах,  и так же ищешь,  затаив дыхание от восторга.

С чем-то ты выберешься на берег?

Жемчужина,  которую ты станешь бережно хранить в памяти и душе? Песок,  который просыплется сквозь пальцы,  не оставив по себе воспоминаний?

Или горсть тины, от которой хочется прополоскать руки?

Все возможно...

Но начали мужчины с родословной Карстов. Древней,  еще от первого Короля.

***

Преотец смотрел на магистра Шеллена. Внимательно смотрел,  правда не глаза в глаза,  для этого еще не пришло время.

Еще не вызов,  но два волка уже примерились друг к другу.

Кто сильнее?

– Вы опоздали,  магистр.

– У меня были дела,  пресветлый.

– Важнее,  чем мой приказ?

– Дела храма для меня всегда важны.

Прозвучало это так,  словно Эттану в лицо плюнули.

Эттан был заметно моложе. Магистру было уже под шестьдесят,  густые волосы тронула седина, серые глаза смотрели недобро и пристально. А со спины ему и того бы не дали.

Высокий,  плечи развернуты, мышцы такие,  что сразу ясно – магистр привык к тяжести доспеха.

Эттан прошелся по комнате, остановился у окна,  бросил исподтишка взгляд на магистра.

Нет,  никакой реакции. Ну,  этого волка просто так не сломаешь.

Преотец уселся за стол и впился взглядом в магистра. Теперь уже глаза в глаза.

– Магистр, вы догадываетесь,  почему я вызвал вас?

– Нет,  пресветлый, – голос магистра был полон иронии,  которую тот даже не собирался скрывать. Эттан сдвинул брови.

– Ваш орден,  магистр,  это фактически государство в государстве. Вы не подчиняетесь Храму  и живете по своим законам. Так дальше продолжаться не может.

– Мы уважаем Храм, – магистр уже не усмехался.

– Я считаю,  что надо преодолеть этот разрыв между орденом и храмом.

Эттан ожидал вопросов,  споров, возражений,  но магистр просто сидел и ждал. И Даверт снова сделал шаг вперед.

– Полагаю,  что правильным будет объединиться.

– Мы и так едины с храмом.

– И чтобы усилить единство,  я надеюсь,  вы примете меня в члены ордена.

Эттан не говорил бы так прямо. У него была заготовлена целая речь,  долгая, витиеватая, достаточно запутанная,  долженствующая привести собеседника к нужным выводам, но... он не видел раньше магистра Шеллена.

Как-то так вышло,  что они не сталкивались. А вот сейчас Эттан встретился с ним – и разозлился. Была б у него на затылке шерсть,  так дыбом бы встала со злости.

Гад такой!

Мерзавец, подонок... он ведь попросту брезгует Преотцом. Издевается,  давая понять,  что Эттан не больше,  чем пыль в его глазах. И сам отлично все понимает.

Тварь!

Магистр покачал головой.

– Нет.

– Я не ослышался,  магистр?

– Нет,  пресветлый,  не ослышались.

– Вы мне отказываете?

– Более того,  я уверен в своем отказе.

– Объясните, – сухо приказал Эттан.

– У вас свои цели,  у нас свои.

– У ордена и храма?

– У вас и ордена, – подчеркнул голосом магистр. И он явно имел в виду самого Эттана.

– Вы считаете, что я сделаю что-то во вред ордену?

– Нет. Во благо себе.

Эттан скрипнул зубами. Ну да,  он для того и затеял этот разговор,  но...

– Мое благо есть благо всего Храма.

– Не стоит путать свои блага с храмовными, – усмехнулся магистр. – И тем более с орденскими.

Эттан медленно положил руку на чернильницу. Тяжелая,  золотая... на миг он представил,  как хватает ее и бьет в висок заносчивого мерзавца. Как обессмысливаются голубые глаза,  как ползут изо рта кровавые пузыри,  как мертвенная бледность заливает это породистое лицо...

Представил и понял,  что этого не будет.

Преотцы не убивают. Во всяком случае своими руками. Грех ведь.

– Вы отдаете себе отчет, с кем вы говорите,  магистр?

– И даже о чем,  пресветлый.

Магистр усмехался.

Много вас таких это кресло задами протирало,  и еще больше протрет, а орден еще при королях,  говорят,  был,  потом просто в состав Храма вошел, вот и все. И будет...

Эттан медленно вдохнул воздух.

Выдохнул.

– Магистр,  я сейчас выйду. Вот стоят часы. Пока сыплется песок – обдумайте еще раз мое предложение. Больше я его не повторю.

Магистр сверкнул глазами. Маски сброшены?  Пусть так!

– Даверт, орден – не дойная корова для каждого Преотца. Иначе б мы давно сдохли. Найдите кого другого,  чтобы деньги урвать для своих ублюдков.

Эттан мертвенно побелел. Если бы магистр знал его лучше,

– Не пожалеешь,  Шеллен?

– Переживу.

Эттан в этом бы не поклялся. И молча перевернул часы. Потом вышел из комнаты и хлопнул дверью.

Родригу ждал в соседней комнате. Сидел,  что-то писал,  но при виде отца вздрогнул,  попытался вжаться в стену, не получилось...

– Отец?

Чернильница-таки полетела, хорошо хоть не в голову сына,  а в стену. Эттан не удержался.

– Сволочь! Тварь,  гадина...

Из уст Преотца полились такие выражения,  что за ним бы и грузчики записывать бросились. Несколько минут Эттан выплескивал накопившееся бешенство.

Магистр пренебрежительно отнесся к Даверту. А этого в жизни мужчины ранее не было.

Его боялись,  ненавидели,  проклинали,  уважали... но на него никогда не смотрели,  как на придорожную грязь.

Все бывает в первый раз.

Наконец Эттан чуть успокоился, и не говоря сыну ни слова, вышел из комнаты. Родригу пару минут молча смотрел на чернильное пятно,  а потом позвал слугу. И чего отец так взбеленился?

Загадка...

Магистра Шеллена уже в кабинете не было. Не стал дожидаться решения Эттана. Может,  и правильно. Тьер Даверт был в таком бешенстве,  что собаками бы затравил заносчивого магистра.

В кабинете было тихо,  и не было никого, на ком бы злость сорвать.

Или...?

Скрипнула дверь. Внутрь протиснулся тьер Синор. Этттан расплылся в предвкушающей улыбке,  но...

– Пресветлый,  я видел,  как этот подо... магистр Шеллен покинул обитель. Неужели он осмелился вам противиться?

– Угадал, – прошипел Эттан.

– Но вы же не оставите этот его поступок безнаказанным?

Эттан сверкнул глазами.

Не оставил бы. Только вот как это сделать?

Тьер Синор видя,  что бешенство перешло из разрушительного русла в конструктивное,  робко сделал пару шагов вперед. Кашлянул – и заговорил.

И чем дольше он говорил,  тем довольнее выглядел Эттан Даверт.

А что?

Ведь может сработать,  еще как может...

Не хотите по-хорошему,  магистр? Не приняли меня? Пеняйте на себя! Да,  я бы подоил ваш орден,  но ничего бы с вами не случилось. А вот теперь...

Попомните вы Эттана Даверта... до смерти попомните.

До очень скорой смерти!

***

Луис блаженствовал над книгой. Пока еще в его руки не попало то, что требовалось, но это ведь дело времени?

Они с Донатом уже успели поспорить до хрипоты о Нерсайтской охоте, о морских огнях и о правлении Ривата Шестого – и теперь поглядывали друг на друга вполне довольные результатом.

Тьер Донат нашел собеседника, с которым ему было интересно,

Тьер Даверт медленно приближался к своей цели. И – да! Ему тоже было интересно. С кем ему было поговорить в Тавальене?

Были там и библиотеки, и книжники, то там свое увлечение приходилось тщательно прятать, ибо – несолидно. Тьер Луис Даверт был верным цепным псом своего отца. Таким, что клыки в пене, глаза бешеные и готовность рвать глотки по приказу. И вдруг – книги?

Вы себе представляете сторожевую собаку с томиком стихов в лапах? Эттан точно не одобрил бы. Вот мать понимала. Вальера вообще многое знала о своих детях, только вот сделать могла слишком мало...

Луис усилием воли отогнал мысли о матери, и сосредоточился над книгой.

Был ли Великий Водоворот? И где?

Донат утверждал, что для обряда коронации Королей привозили в Храм Моря. И там, рядом с Великим Водоворотом...

Достойного ждала корона, недостойного же смерть в морской пучине.

Лично Луис не знал, где находится этот Храм. На Маритани?

Он сам там не был. Но Донат утверждал, что есть и еще один остров – остров Королей. И даже приводил в пример хроники, над которыми сейчас и сидели мужчины, внимательно вчитываясь в старые, порыжевшие от времени буквы.

 Риват надел корону и вышел из Храма. Его ждал дворец. И повелел его величество мне, скромному хронисту, записать слова: 'Трон Королей может принять только Короля. Посягнувший неправедно закончит жизнь свою в утробе моря и кости его источат морские твари'.

– Вот, видите, Луис?

– Тьер Донат, при всем уважении, при чем тут водоворот? Может, недостойного претендента просто убивали, и сбрасывали в море?

Донат Карст сверкнул глазами.

– А вот еще одна хроника!

Увы, и еще одна хроника ничего не доказала Луису. И Карст решился.

– Есть записи моего предка. Латимера Карста, жившего во времена последнего Короля. Это было тяжелое время, мир уцелел только чудом.

– Но уцелел же?

Карст вздохнул, и лично открыл один из шкафов.

– Здесь хранятся записи, оставленные лично герцогами Карст.

Луис уставился на шкаф горящими глазами.

– Лично? За все эти века? Начиная с первого короля?

– Нет, так далеко не простираются даже наши хроники, – опечаленно вздохнул Карст.

Луис тоже выглядел разочарованным.

– Жаль. А так хотелось узнать, откуда они – Короли.

– Боюсь, это навсегда останется неизвестным. Но о временах последнего короля мы можем кое-что узнать. Читайте...

И Луис заскользил взглядом по строчкам.

Я, смиренный вассал моего господина, пишу эти строки, дабы рассказать потомкам, как небо покарало неугодных. Было это в дни, когда умер наш Эрт и на земле воцарилось безвластие. Брат ел на брата, сын на отца.

В это время к нам обратился недостойный Эрсан Дион и потребовал, чтобы мы все собрались и выслушали его. После похорон Короля, мы выполнили его просьбу.

Луис усмехнулся про себя.

Ага, просьбу.

Такие просьбы подкрепляют или сталью, или золотом, никак иначе. Герцоги, могущественней которых на тот момент не осталось никого – и какой-то Дион?

Смешно!

А вот что было уже грустно...

...Дион предал свою кровь и был проклят. Я смотрел на него и понимал, что жить ему осталось не более года.

От такого предательства люди гниют заживо. Вытекают глаза, отслаивается кожа, слазит с костей мясо. Все мы понимали, что Дион обречен, но несчастный, в своем безумии, не замечал очевидного и требовал невозможного.

Он хотел занять место Королей.

Мы же должны были провести коронацию.

На этом месте Луис оторвался от хроник.

– А разве коронацию проводят герцоги? Я читал...

– Вы абсолютно правы, Луис, – Донат смотрел даже с каким-то умилением. – Коронацию проводят сам король, отец передает корону сыну, а сам остается в тени трона. Но бывают еще болезни, несчастные случаи...

– Стрелы в спину, как с Атоном Вторым...

– Именно. И в этих случаях у герцогов появляется доступ в Храм. Не при вашем батюшке будь сказано...

Луис усмехнулся в ответ.

– Если бы мой отец услышал наш разговор, то решил бы, что я сошел с ума. Вместо просьб о деньгах, союзниках, наконец, вместо заключения выгодных нам обоим договоров – закопаться в пыльные книжки! Конечно, это безумие!

– Пффффф, – насмешливо протянул герцог. – А с чего вы взяли, что я готов заключать договора?

– Я? Да помилуйте? Разве я хоть слово о них сказал? – изумился Луис.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

Оба они отлично понимали, что любые договора с Эттаном Давертом – ложкой на воде нарисованы. Просто потому, что преотец не всегда глава Храма – за его спиной конклав. И решение о войне, например, принимать не Эттану, а конклаву. Потому, что и Преотцы смертны, и со смертью Эттана все договора станут недействительны. Потому что... а кто такой Эттан Даверт, чтобы с ним договариваться?

Карст – это понятно.

Герцог, древняя кровь, чуть меньше (или все же больше?) чем Король – на своей земле.

А Эттан?

Проходная пешка, которую хоть и вывели в ферзи, но как вывели, так и сожрать могут.

Луис и не догадывался, но во многом именно поэтому в супруги юному маркизу была выбрана Лусия.

Вроде бы и не пыль придорожная – дочь Преотца.

Но и настолько считаться с ней, как с достойной сына партией, не обязательно. Пока она дочь Преотца – Лусию можно услышать. А как только...

Именно здесь и сейчас Луис осознал эту истину. Но на лице его ничего не отразилось.

Ни злость, ни гнев, ни желание немедленно забрать Лусию и уехать.

Вместо этого...

– А что считается проклятием крови? Я пару раз встречал эти слова, но не смог найти объяснений?

– Вряд ли вам были доступны серьезные источники, – усмехнулся Донат. – Преступление против крови потому так и названо. Отце– или матереубийство, убийство своих детей, предательство, причинение смертельного вреда своему роду, своей крови.

– Насколько я понимаю, Дион был сыном последнего Короля и... предал его? – сложил два и два Луис.

Донат медленно кивнул.

– Это древняя история. Очень древняя.

– А в отношении герцогов это действует? – поинтересовался Луис.

– Это действует даже в отношении простых людей. Только для них это... отсрочено. Но вы, наверняка, видели семьи под действием этого проклятия. Тех, чей род прервался?

Луис кивнул.

Видел, еще как видел.

– Для обычного человека срок действия проклятия может растянуться до двадцати лет и даже больше. Или пасть на его детей. В случае с нами – герцогскими родами, это будет быстрее. Год – два. Дион же...

Луис медленно кивнул. И вовремя прикусил язык, чтобы не спросить, как это действует по отношению к другим родам? Его-то это касалось непосредственно?

Луис читал, как герцоги отправились в Храм. Как плыли на лодках, как вошли в Храм, и самое главное – что произошло в Храме.

При красочном описании кончины Диона, Луис даже поежился.

– Вы хотите сказать, что водоворот находится под островом? Но разве такое бывает?

– Не знаю, тьер Луис. Не знаю. И молюсь, чтобы мне не пришлось этого узнать.

Луис перевел взгляд вслед за Донатом. И наткнулся на несколько строчек:

Не было ничего ужаснее в моей жизни, чем голодная ждущая пасть водоворота, поглотившая самозванца. Брызги моря осели на моих руках, и жгли, словно огнем. Надеюсь, никогда более судьба не приведет меня в это ужасное место.

Луис с удовольствием продолжил бы обсуждение, но в библиотеку, в сопровождении тьерины Велены, вошла Лусия. Мужчины поднялись навстречу дамам, а Луис улыбнулся сестре.

– Ваша светлость?

– Мой милый брат, я рада видеть тебя. Надеюсь, ты в порядке?

– Безусловно, госпожа маркиза.

– Что ты, братец, ты можешь называть меня, как и прежде.

Тьерина Велена подтвердила сказанное милым легким кивком, а Луис внимательно оглядел сестру.

Все, как обычно?

Да, вот именно.

Лусия была такой же, как и всегда. Милая, очаровательная, улыбающаяся... учитывая, как она волновалась вчера, что произошло и что она должна была пережить в брачную ночь, такое равнодушие сегодня было попросту странным.

Маска?

Да, безусловно. Лусия просто показывает то, чему учила ее мать. Очаровательную глупую куклу. А это значит, что произошло нечто... странное. Луис насторожился, но виду не показал. Вместо этого замурлыкал о том, что счастлив за свою сестренку, ах, теперь уже маркизу, что господин герцог так любезен... и Луису так хотелось бы покопаться в архивах, мать говорила, что кто-то из Тессани уже роднился с Карстами, возможно, он... вы же позволите, ваша светлость?

Напряжение в библиотеке медленно таяло, словно ледок в майской лужице. Только вот вода все равно была холодной.

Разрешение покопаться в архивах, было охотно предоставлено. Настолько охотно, что Луис невольно задумался, что же пытаются скрыть любезные хозяева? А пытаются ведь!

Глупцом Луис не был, видел и взгляды, которые тьер Донат бросал на него, на Лусию, на супругу, видел, как тьерина Велена смотрит на мужа, словно спрашивая подтверждения, видел беспомощность в глазах Лусии...

Он найдет случай поговорить с сестренкой.

Как можно быстрее найдет.

***

Тавальен.

Элисса протянула Эрико Даверту бокал вина, который тот послушно и выпил.

И потянул девушку в постель. Та не сопротивлялась, делала все, что он прикажет, изображала бурную страсть – и вновь подала мужчине бокал крепленного вина. В самый раз, чтобы развязать язык. Скольких мужчин тянет поговорить в постели?

Да очень многих.

По наблюдениям шлюхи, мужчины, способные на многое, в кровати не разговаривают, у них другие дела есть. А вот кто хочет отвлечь женщину от важного, начинает болтать.

Бывает...

И глупо этим не воспользоваться.

– Сейчас, когда Луис уехал, наверное, Преотец может довериться только тебе, – сладко пела Элисса.

Эрико раздулся от важности, словно жаба в брачный период.

– О, да! Без меня отец сейчас, как без рук! Луис... что Луис? Просто задается, строит тут из себя, а сам он... да отец никогда бы ему такое дело не доверил! А мне вот – доверил!

– Кому же еще и доверять, как не тебе? – искренне удивилась Элисса. – Ты же надежда и опора Преотца! Если он умный, а я не сомневаюсь, что твой отец умный, ты ведь просто его копия, я как-то видела Преотца... он такой красивый даже сейчас! А в молодости, наверное, был совсем как ты! А если он еще и такой же умный, он поймет, что ты его надежда и опора. Может быть даже преемник?

– Ну да, – окончательно раздулся от гордости Эрико. – Больше ему не на кого положиться! Луис – чистоплюй, да и все у него через рифы идет! Представляешь, был случай, приказали ему подержать взаперти какую-то девицу, так та сбежала и в лесу на ловушку напоролась! Х-ха!

– Он что – двери запирать не научился?

Элисса мило вздыхала, ахала, поддакивала, а сама думала, что если Преотец рассчитывает только на Эрико и таких, как он – плохи дела Тавальена. Надо бы отсюда удирать быстрее ветра.

Элисса хоть и была больна, но жить хотела. А жить в городе, которым руководит такой записной идиот – довериться Эрико! – это для самоубийц! Она к такому не готова!

Она ворковала, подливала вино, и между делом вытянула из Эрико, что готовится нечто очень важное против рыцарей Храма. Которые посмели (ужас, кошмар, попрание всех устоев!!!) не дать деньги Этану Даверту!

Не! Дать! Деньги!

Есть ли грех страшнее в глазах Храма?

Наверное, нет.

Ладно, узнать она узнала, теперь надо предупредить тьера Эльнора. Но когда Элисса пришла к нему в гости, оказалось, что тьер уехал.

А куда? И надолго ли?

Не сообщил.

Женщина оставила ему весточку, и отправилась домой.

До возвращения тьера Эльнора она вполне успеет раскрутить Эрико еще на пяток, а то и десяток побрякушек. А уж сколько она с него полезной информации получит!

Просто восторг!

***

За ужином Лусия специально ничего не ела и не пила. Мало ли? Подсыплют что-нибудь, и думай потом, с кем ты была, что с тобой делали...

С Луисом ей поговорить так и не дали. Но девушка не унывала. Судя по разговорам днем, Луис все понял. И найдет время и возможность с ней побеседовать.

А вот что дальше?

Брат придумает, он умный.

Лусия береглась, как могла, и все же...

Показалось ей, или в спальне стоит какой-то сладковатый запах?

Наверное, это из-за цветов.

Лусия думала пару часов подремать, а потом попробовать найти Луиса, но стоило ей прилечь, и она словно провалилась куда-то в бездну.

И вновь ей снились блестящие голубые глаза, откровенные ласки, и опять ныло все тело от неутоленного желания. Или утоленного?

А утром тьерина проснулась от холода.

Наступил рассвет, туман пробрался в открытое окно, пополз по полу, пробрался под балдахин на кровати и злобно вцепился в нежное тело, не прикрытое ни одеялом, ни даже ночной рубашкой.

Лусия приоткрыла глаза, потянулась – и тело ответило знакомой тупой болью между ног.

Что – ОПЯТЬ!?

Несколько секунд женщина просто лежала, вцепившись зубами в подушку, чтобы не заорать. А потом, когда поняла, что смолит, зло сплюнула на пол перья.

Лусия была, мягко говоря, в бешенстве.

На этот раз она уже не билась в истерике, нет. Она просто думала, как поступить. Как поговорить с братом?

Вызвать служанок и приказать провести ее к Луису?

Ага, так они и послушались! Нет, служанок Лусия звать не стала, ей надо было подумать без этих соглядатаек и шпионок! Девушка заметалась по комнате, как тигрица, потом открыла окно, вдохнула свежего рассветного воздуха...

Луис, где же ты, как же увидеться с братом?!

Но долго выход искать не пришлось.

Стоило только на балкон выйти...

Тихий свист привлек ее внимание.

– Тьерина?

Лусия пригляделась.

Внизу, в кустах роз, не слишком удобно устроился Массимо Ольрат. И пристально смотрел на нее.

– Вы хотите поговорить с братом?

Он говорил тихо, четко шевеля губами. Лусия вгляделась – и закивала.

– Ждите. Я приведу.

Лусия кивнула. Прошла в комнату, стащила покрывало с кровати, и устроилась прямо на балконе. Только завернулась потеплее, чтобы не замерзнуть.

Рано еще. Только-только светает.

Чем бы ее не опоили в этот раз, оно оказалось слабее.

Погодите, твари, вы мне за все ответите!

Лусия была также дочерью и Этана Даверта. И спускать обидчикам не собиралась.

***

Луис спал, когда Массимо коснулся его плеча.

– Тьер Луис...

Мужчина открыл шоколадно-карие глаза, от которых млела половина жительниц Тавальена. Пару секунд он смотрел непонимающе, а потом осознал, кто рядом с ним, и где он.

– Да?

– Тьерина Лусия...

– Что с ней?

– Ждет вас, чтобы поговорить.

Луис кивнул, одеваясь почти на ходу. Через пару минут, ежась от холода, две тени заскользили по саду. Тихо-тихо, как капля росы по листку.

Лусия так и ждала на балконе. Луис примерился, поставил ногу поудобнее, уцепился за выступ – и полез наверх.

В любом другом замке это могло не удаться. Но Карсты жили в родовом имении, построенном еще при первых Королях. А за столько времени там и раствор выкрошился, и камни кое-где повыпадали, и чинить это пытались... раздолье для мужчины, который умеет найти путь к любой женщине!

Стоило Луису шагнуть на балкон, как сестра бросилась ему на шею – и от души разрыдалась.

– Луис!!!

– Лу...

Пару минут Лусия потратила на слезы. А потом Луис вытряс из нее все подробности и брачной ночи, и сегодняшней, и задумался.

– Лу, похоже, что вчера тебя опоили, а сегодня ночью просто чем-то окуривали. Есть такие травы, надышишься дымом – и сам себя не помнишь.

– И что мне делать?!

– А это зависит от того, что ты хочешь? – пожал плечами Луис. – Если исходить из того, что разузнал Массимо, это может быть и твой супруг.

– Как?

– А вот так. Он не вполне в себе, так что может просто тебя бояться. А с сонной девушкой справиться легче.

– Ты-то откуда знаешь? Пробовал?

– Я похож на насильника? – обиделся Луис.

– Прости, – Лусия подняла руки. – Я просто нервничаю...

– Понимаю. Вот смотри, малышка, у нас есть два пути. Первый – я могу забрать тебя отсюда. Второй – ты остаешься.

– Ты предлагаешь мне выбрать?

Не то, чтобы Лусии не хотелось побиться в истерике, но...