Текст книги "Изнанка королевского дворца"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Питер радостно закивал.

– Да-да, графиня…

– Мы еще успеем увидеться. А пока я поговорю с вашим отцом. Вам нелегко дался этот день, отдохните.

Питер кивнул. И опустился на колени рядом с кроватью.

Графиня Иртон спасла ему и жену, и детей. Он подумает об этом потом. Сейчас он просто хотел побыть со своей семьей.

Лиля вышла и привалилась к стене возле спальни.

– Фу-у-у-у-у. Нет, ну что за идиоты!

– Ваше сиятельство?

– Одна повитуха, и та кинжалом на голову урезанная!

– Да нет же. – Джейми чуть улыбнулся. – В таких случаях обязательно приглашают докторусов.

– И где они? – Лиля едва не зашипела кошкой.

– Сидят и ждут. Их дело, чтобы дети были здоровы.

– А помочь?

– Ваше сиятельство, так это ведь неуместно – чтобы мужчина да в такие материи…

Лиля покрыла материи так, что даже стражники присвистнули. Хотя половину и не поняли.

Вниз спускались сначала Жан и Рем, потом Лиля, у которой, честно говоря, ноги подгибались, потом Тахир и Джейми. Лиля всю дорогу выплескивала свое возмущение идиотками-повитухами и идиотами-докторусами. Которых скрестить бы да оставить без помощи, чтобы точно передохли. И не размножались!

Баба умирает, а они там вино лакают?! Да им это вино с другой стороны влить надо! Ведерной клизмой! Вот! Лиля, может, и промолчала бы, но сейчас она ощущала себя так… Обратно, наверное, надо ехать в карете Алисии. Или хотя бы часок отдохнуть здесь.

Сейчас, когда пошел откат адреналина, ее просто трясло.

Да, зачет по акушерству она заслужила честно. И маме помогала в свое время. Гарнизоны – место такое. Фельдшеру чего только делать не приходится. И рядом были люди, умные, опытные, знающие. И обезболивающие, и антисептики, и капельницы. Но самой ей такое пришлось делать впервые.

Тогда – да.

Теперь же…

Лиля до самого последнего момента думала, что ребенок один. И ей-ей, дурного везения в ее действиях было больше, чем ума.

Ноги подкашивались. Голова кружилась. Тошнило. Все симптомы стресса на организм, разом.

– Сейчас бы фронтовых сто грамм, – произнесла она.

– Ваше сиятельство?

– Выпить хочется, – честно призналась Лиля Тахиру.

– Почему бы нет? Вы заслужили. Ваше сиятельство, а могла герцогиня сама?..

Лиля покачала головой.

– Если бы мы не помогли, она бы умерла.

– Умерла?

Естественно, дверь перед Лилей открыли именно в этот момент. И конечно, Лоран Ивельен услышал только последнее слово.

– Умерла? А ребенок?

– Ваша светлость, успокойтесь, – взмахнула рукой Лиля. – Несмотря на все усилия повитухи, ребенок жив. Оба. И Амалия жива. У нее сейчас Питер. Я ей дала снотворное, пусть отдохнет.

– Сейчас.

Лоран кивнул дворецкому, и тот опрометью бросился на кухню, распоряжаться.

– Графиня, что было с моей невесткой?

– Когда детей двое, они друг другу мешают. – Тахир влез в разговор, за что Лиля была ему только благодарна.

– Вы…

– Графиня Иртон под моим руководством. – Тахир был безмятежен и величав.

– Н-но…

– Это не самый сложный случай. А графине надо учиться.

Ивельен только головой помотал. Такого заявления он точно не ожидал. Да и Алисия.

– Лиля, с моей дочерью все в порядке?

– Вы снова бабушка, Алисия. – Лиля подарила ей улыбку. – Дважды. Два мальчика-близнеца. И как вы их будете отличать, ваша светлость?

– Э-э-э-э…

– Мы повязали им ленточки на руки. Старшему – беленькую. Младшему – зеленую.

– Ваше сиятельство, я ваш должник. Сам Альдонай привел вас и ваших сопровождающих в наш дом. А ну стоять!

Рык относился к пытающейся незаметно выбраться из гостиной повитухи.

– Ты куда это? Значит, надо выбирать между матерью и ребенком? Да?! Я тебя на конюшне запороть прикажу, дрянь!

– Ваша светлость, у вас радость. Простите ее, – тихо попросила Лиля. Чего ей не хотелось, это разборок в ее присутствии. Может, она бы и не полезла. Но ей было плохо. Упасть бы… в горячую ванну.

Повитуха бросила на графиню какой-то странный взгляд. Герцог не стал спорить.

– Ладно. Иди уж, раз ее сиятельство просит. Эй, там, проводить ее до ворот! Графиня, я могу что-нибудь для вас сделать?

– Да, ваша светлость. Мне нужно вымыться и отдохнуть.

М-да, надо развивать еще и школу акушерства. И как со всем этим справиться?

Школу… а ведь можно.

Лиля покусала губы.

Анатомию может рассказывать и Тахир. Кстати, надо бы кого-нибудь вскрыть, чтобы убедиться в отсутствии отличий. Миры разные, может, у местных печень с селезенкой местами поменялись или аппендикса нет? Кто их знает. Травы прочитает Джейми. Что-то даст она. Но имеет смысл готовить несколько видов. Как в медколледже. Три года, и ты готов хоть к черту в пасть. Или в районную поликлинику, что не намного лучше.

Смешно?

Так в некоторых районах в поликлиниках натуральное средневековье.

Если бы можно было, Лиля бы всех чиновников обязала лечиться только в районах. Заболел? Езжай, лапа, в Лебедянь. Или Закопыткино! Или Скопино!

Короче, по месту приписки. А не в Швейцарию или Англию. Мигом бы районные больницы подтянули до европейского уровня!

До того доходило, что капельницы нормальной не оставалось.

Надо это обдумать. И поговорить с королем. Эдоард наверняка будет заинтересован в бесплатной медицине. Можно будет брать сирот с улицы, воспитывать при школах, создавать интернаты. Правозащитников тут еще лет тысячу не увидят, поэтому вопить о правах сирот никто не будет. И можно будет воспитать детей правильно.

С нужной профессией в руках.

Выспаться не удалось.

Блохи-с… Которым плевать, кого кусать. Они про титулы не знают, они кусаются.

Лиля полночи мечтала о родном, обожаемом, великолепном дихлофосе. Потом плюнула, стащила с кровати одеяло, благо оно было дико толстым, завернулась в него и остаток ночи провела в кресле. Там тоже кусали. Но на порядок меньше.

Так что с утра женщина была доброй, как шершень.

А вы как хотели? Не успеешь заснуть – тебя цапают за седалище. Просыпаешься, чешешься, опять пытаешься заснуть, и тебя цапают еще за что-нибудь… А потом по второму кругу.

Так что когда в дверь поскреблись, женщина была готова на подвиги. Например, зарубить дракона, загрызть герцога… Ладно. Они все так живут. Они не виноваты.

Лиля потребовала от слуги таз с горячей водой, вызвав искреннее недоумение, и принялась за разминочный комплекс.

Итак. Разминка. Шея, руки, талия, ноги. Разогрев, а именно – аэробика. Интенсивное движение. Смесь армейского комплекса с шейпингом творит чудеса. И жир сгоняет, и мышцы нарабатывает, только себя жалеть не надо. И Лиля выполняла упражнения с редким остервенением.

Махи руками, ногами. Не просто так, нет. Если машешь рукой – представляй перед собой врага, и в нос ему! А потом в печень! И ногой так же! И спуску не давай! И разогреешься, и злость спустишь.

Растяжка. Шпагат нам не надобен, но мышцы тянуть надо. Так оно полезнее. Садимся в плие. Прыжок. И приземляемся в то же плие. Отлично подтягивает. Заодно поборемся с целлюлитом и вторым подбородком. На разогретое тело это самое то. Есть упражнения.

И под конец постоять в киба дачи. Минут пять хотя бы.

А что?

Ей еще рожать.

Прожить всю жизнь монашкой Лиля не собиралась. Дети рано или поздно будут. А готовиться к их рождению надо года за три. Разрабатывать мышцы. А то проходили мы это. Скулят, понимаешь, по роддомам – ой, у меня боли, ой, у меня спина, ой, у меня что-то не так…

А откуда, простите, оно будет так? Ты попу-то подними, родная! И вперед! Двигаться! Акула всю жизнь двигается и на боли не жалуется. А ты – офисный работник. Весь день в кресле, самая серьезная нагрузка – папку с бумагами перенести, потом в машину – и домой. Там тоже на лифте, а в квартире все за тебя сделает бытовая техника. Ну и чего тут ждать?

Конечно, внутри не мышцы, а сопли. И чему тут удивляться? И ведь мало кто осознает это до проблемы.

А врачи ругаются. Не со злости, нет. Потому, что семьдесят процентов болезней именно от недостатка движения и нагрузки на нужные мышцы. И таблетками это не вылечишь. А еще иногда – глядя на детей и понимая, что ты тут ничем не поможешь. Просто не можешь помочь, потому что человек не помогал себе сам. И становится тошно и больно.

Женщина – это прекрасный цветок. Но чем больше он распустится, тем быстрее завянет. И помнить об этом надо каждый день и час. И вести себя соответственно. Или не плачь потом, что больно. За лень так и расплачиваются. Болью, слезами, детскими болезнями, потому как запущен организм… Жестоко? А жизнь вообще штука нелегкая.

Лиля подскочила из стойки, выполнила несколько ударов руками и улыбнулась.

А ведь не так плохо.

Если посмотреть, что было и что стало? Была квашня. Сейчас же… Ну, на топ-модель мы не тянем. Ибо не вешалка. Есть и грудь, и попа… Но, простите за грубость, уже не расплывшаяся квашня, а нормальная русская женщина. Бедра широкие? А ты талию давай делай поуже. И смотреться будет отлично.

Тренировка, дрессировка, ежовые рукавицы и трусы из шкуры дикобраза. Чтобы иголки в попе спокойно жить не давали. И результат будет вполне ощутим!

В дверь поскреблись, Лиля завернулась в одеяло и впустила слуг.

И с удовольствием принялась плескаться в тазике с горячей водой.

Ванну – дома. А тут хотя бы так. Обтереться, вытереться насухо и надеть… Взять с собой смену белья Лиля не озаботилась. Не думала, что придется задержаться на ночь. А то, что было, стало несвежим – скачка, лошадь.

Как там Лидарх, интересно? Она вчера была не в том состоянии, чтобы обиходить коня, так что надо сейчас взять кусок подсоленного хлеба, пару яблок, и вперед. Заглаживать свою вину перед мальчиком. Он-то привык к хозяйским рукам, теперь дуется.

Внизу пока еще никого не было. Так что Лиля отловила одного из слуг и объяснила, чего хочет. Тот покивал и провел женщину на кухню. Дородная кухарка тоже поклонилась и без единого слова выдала требуемое. Лиля только головой покачала.

Хорошо их тут герцог дрессирует. Душевно. У нее на кухне… нет, Лория бы все выдала. Но обязательно донесла бы хозяйке. И смотрела бы при этом…

Эввиры вообще-то жутко прижимисты. Если ты гость – можешь получить запрошенное, но с дозволения хозяев. И никак иначе. А то повадятся тут. На всех не напасешься.

Здесь такого не было. Ну и пусть, ей же легче.

Конюшни оказались здоровенным сооружением, размером с казарму. И каждая лошадь содержалась в стойле размером с однокомнатную квартиру. Лидарха тоже не обидели. Но выглядел аварец…

Лиля не знала, как это лучше выразить. Но, когда это твое животное, когда ты с ним срастаешься, ты начинаешь думать по-другому. И видишь его тоже по-другому. Находишь в нем много человеческих черт, начинаешь понимать его, уважать, признавать право на свое мнение, да самое простое… кто-то скажет, что у Нанука – морда? Лиля, например, считала, что морда у Дамиса Рейса. А у Нанука и Лидарха лица. Вполне умные и человечные.

Это такие же живые существа, со своим характером, со своими принципами и логикой. Ты ее не понимаешь? Вспомни дедушку Дурова. Ведь кого только не дрессировал. Так, может, беда не в животном, а в тебе?

Впрочем, это уже было не важно. Потому что Лидарх заметил хозяйку и вскинулся с радостным ржанием. Мол, ты, конечно, зараза, бросила меня одного, но я тебя все равно рад видеть.

Лиля скормила ему круто посоленный хлеб, несколько яблок, потом потребовала у конюха, который обнаружился неподалеку, скребницу со щеткой и принялась как следует обихаживать коня.

Аварец млел.

Не то чтобы ему требовался тщательный уход, конюхи тут были отличные. Но мы в ответе за тех, кого приручили. В том числе. И в красивой одежде в конюшню пойдешь.

Хотя…

О чем тут речь?

Изначально одежда была красивой. И ехала Лиля, рассчитывая поздравить хозяев. И Тахир, и Джейми были с ней – так, на всякий случай.

Но когда пришлось работать…

Сначала ты три часа едешь в этой одежде. Потом в ней же принимаешь роды… Кровавых пятен не осталось, но, простите, мокрыми у Лили под конец были и голова и попа. За один такой случай пять кило потеряешь. А потом никто ведь не додумался не то что простирнуть шмотки – по старому лентяйскому обычаю за окошко вывесить!

Так что еще вопрос, от кого сильнее припахивало. От Лили или от лошади?

Лиля тихо разговаривала с Лидархом, рассказывая, что лучше коня на свете просто нет, расчесывая роскошную гриву, и тоже наслаждалась процессом. Релаксация – она и такая бывает.

А одежда… а плевать! Графиня она или нет?

Заработаем себе на шмотки! Никуда не денемся!

Так их и застал герцог Ивельен.

– Ваше сиятельство…

Лиля едва не подскочила от неожиданности. Слишком уж увлеклась общением с конем.

– Ваша светлость, доброго вам утра… Как себя чувствует маркиза?

– Я у нее еще не был. Но Питер провел там всю ночь. Полагаю, если бы что-то было не в порядке, он поднял бы на ноги весь дом.

Лиля вздохнула.

Где бы себе такого найти?

Чтобы не дурак, симпатичный, богатый, родовитый и еще любил без памяти? Если только в сказке. Там как раз каждый третий герой такой. А в жизни получаешь на руки головастика и начинаешь активно заниматься выращиванием. Увы…

– Я полагаю, перед отъездом Тахир захочет еще раз осмотреть виконтессу. Надеюсь, вы не будете против?

– Что вы, графиня. И можете называть меня Лораном. Мы же родственники… И я вам сильно обязан. Если бы с Амалией что-нибудь случилось, Питер бы с ума сошел.

– Если бы вообще выжил, – мрачно прокомментировала Лиля. – На него вчера смотреть было страшно. Кстати, можете называть меня Лилиан. Раз уж мы родственники.

Улыбка, играющая на губах женщины, понравилась герцогу. Графиня достаточно умна, чтобы не отказываться от предложения дружбы и признательности. И отлично понимает, что это – до определенного предела. Но… невестку ему она и правда спасла.

– Лилиан, а зачем вам это ле́карство? Вы же не собираетесь становиться докторусом?

– Разумеется, нет (хотя бы потому, что мои знания на порядок… на несколько порядков выше тех, что есть у докторусов). Но иногда это может принести немалую пользу. Если бы мы вчера не оказались здесь, Амалия умерла бы. А если бы господин дин Дашшар не начал учить меня – все равно пользы не было бы. Ребенка надо было повернуть, а у него недостаточно тонкие руки. Пришлось мне.

Лоран поежился.

– Это неподходящее занятие для знатной дамы.

– Да. Но иногда нет выбора. Ваша светлость, я хочу предложить вам кое-что.

– Лоран, Лилиан. Для вас – Лоран.

– Хорошо. Лоран, Амалии потребуется специальный уход еще около месяца. Роды были тяжелыми.

– Да. И вы хотите….

– Тахир обучает меня, как учили его. Но ухаживать за больными он обучал еще вирманок.

– Вирманок?

– Так получилось.

– Я думал, вирманки не выезжают с острова…

– Это стечение обстоятельств, – пожала плечами Лиля. – Я могу прислать вам нескольких женщин, чтобы они ухаживали за роженицей. Маркиза Ивельен достойна всего самого лучшего. Не так ли?

– Например, вирманок в прислуги?

Искры в глазах Лорана плясали, подсказывая, что обижаться не стоит.

– Например, специально обученных женщин, которые сумеют вовремя распознать опасность и позаботиться о матери и детях.

– Хм… Пожалуй, я буду не против.

Лиля чуть склонила голову, пряча победный блеск в глазах.

Есть первая поклевка. А потом… потом начнется раскрутка. А почему нет? Сама маркиза Ивельен в первых пациентках, не хвост кошачий. А к тому же…

Еще из прошлой жизни Лиля вынесла простое убеждение. Слова Эйнштейна: «Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя», – ей не были знакомы. Но зато…

Например, у Татьяны Викторовны был братец, который из-за конуры (комната в рассыпающейся хрущевке) чуть не свел в могилу родную мать. Ситуация там была очень некрасивая. И хотя почти все остались живы и здоровы, а бабушка Лилю еще вязать научила, но Лиля с тех пор подсознательно считала, что хорошего от родственников ждать не стоит. Особенно там, где замешаны деньги. А Иртоны богаты. И стали еще богаче за счет брака… Черт его знает, как там у Ивельенов, но доверять родственникам надо с большой оглядкой.

Категорический императив. Точка.

Вирмане могли быть полезны в этом плане. Слуги многое знают. И поневоле будет что-то крутиться: слово здесь, сплетня там…. О враге надо собирать информацию.

Родственники не бывают врагами?

Это вы с ними денег не делили.

Лидарх толкнулся носом в графское плечо, заставив женщину повернуться обратно.

– Солнышко мое! Извини, заговорилась и забыла про моего красавца. Подожди минуточку, сейчас я…. Лоран, вы не возражаете, если я…

– Разумеется, нет. Это потрясающий конь, и он заслуживает самого лучшего ухода.

– Как и маркиза…

– Да присылайте вирманок. Я согласен.

– Хорошо… Повернись, золотой мой… вот так, а теперь мы и тут почешем.

– Графиня, а вы не хотите продать коня? Я заплачу любые деньги.

Лиля покачала головой.

– Простите, ваша светлость, но это подарок.

Герцог нахмурился, но кивнул с пониманием:

– Королевский подарок.

Лиля не стала говорить, что королю и предназначалось. Али просто перехватил коня для нее.

– О да.

– Надо будет спросить графа, как он раздобыл такую редкость.

– Это подарок не графа. Али Ахмет дин Тахирджиан из рода Стражей караванной тропы преподнес мне Лидарха в благодарность за спасенную жизнь.

– Спасенную жизнь?

– В Альтвере господин дин Тахирджиан случайно оказался на пути разъяренного быка. Который не знал о его статусе. И забодал бы беднягу, если бы не я и моя охрана. Вот и…

Да, Лиля недоговаривала. И что? Не на исповеди! Перетопчется!

– Понятно… Графиня, у вас настоящий дар. Оказываться в нужное время в нужном месте.

Лиля пожала плечами.

– Я не задумывалась. Но все в воле Альдоная.

Алисия ждала их в гостиной. Там же присутствовали Тахир и Джейми.

– Лилиан, милая, как спалось?

Лиля улыбнулась свекрови:

– Да блохи кусались. А так все в порядке. Как Амалия?

– Я ждал вас, чтобы сходить и осмотреть больную, – тут же подключился Тахир.

Лиля улыбнулась.

– Хорошо. Лоран, вы не возражаете?

– Разумеется, Лилиан.

Алисия только брови вскинула. И тут же вцепилась в герцога. Стоило только Лилиан со свитой выйти из комнаты.

– Я смотрю, вы нашли общий язык с моей невесткой?

– Лилиан Иртон – весьма интересная женщина. И да, – Лоран довольно улыбнулся, – с ней интересно разговаривать. Она очень… необычная.

– Так Брокленды же. – Алисия и сама замечала необычность Лилиан. Но одно дело – сумасшествие, а другое – эксцентричность. – Что вы хотите от дочери Августа?

– Брокленд… ну да, этот корабел… из простонародья, кажется?

– При Лилиан так не скажите. – Алисия подметила в голосе Лорана оттенок пренебрежения. – За своего отца она и в огонь и в воду. Да и вообще за своих любимых…

– Своеобразное качество.

– Она – дочь Августа. Отец сам ее воспитывал в глуши, до самого замужества, в свет она не выходила, с людьми почти не общалась…

– М-да. Понятно, откуда что взялось. Графиня, а почему ваш сын запер такую потрясающую женщину в деревне? Я бы понял, если бы был скандал или она сразу же забеременела бы. Но ведь… Или я чего-то не знаю?

Алисия мысленно выругала «сыночка».

– Полагаю, что они просто не нашли общего языка.

А что тут еще скажешь? Джес – болван? Так это ему и без нас скажут.

Лоран покивал и даже вежливо согласился. Хотя было видно, что герцог ни капли не поверил.

Ладно. Потом они с Лилей придумают, что кому говорить. А светская версия – именно такая. Не сошлись характерами. Не поняли друг друга.

И отвалите все! Развелось «подсвечников», каждый так и норовит свечку подержать возле чужих дел!

Амалия лежала в кровати. Питер сидел рядом и держал жену за руку. Лиля только вздохнула.

Где-то ты, мой единственный, который так же будет сидеть рядом? Гуляешь, а мне тут плохо без тебя…

– Доброго утра, маркиз. Маркиза…

Питер отпустил руку жены, встал и раскланялся.

– Ваше сиятельство, я рад вас видеть.

– Взаимно, маркиз. Но мы по делу.

– Что-то не так? – тут же насторожился Питер.

– Перед отъездом я бы хотел осмотреть госпожу и детей еще раз. Чтобы убедиться, что все идет как положено, – вмешался Тахир.

Питер только кивнул.

– Да, разумеется. Мне нужно присутствовать при осмотре?

– Если пожелаете. Обещаю, ничего неприличного не будет. – Последняя фраза была уже обращена к зардевшейся Амалии. Лиля в это время рассматривала сестру мужа.

Красивая женщина. Вчера как-то было не до внешности. А сегодня можно заметить, что у нее шикарные черные волосы, большие синие глаза и хорошая улыбка. Если Джес похож на нее… сама знаешь, что похож.

Только вот мы оберток не кушаем.

– Мне вчера показалось, что вы сошли с небес, графиня, – подала голос Амалия.

– С вашего позволения Лилиан. – Лиля улыбнулась. – Мы все-таки родные люди, к тому же после вчерашнего. И уверяю вас, я живая и настоящая.

– И я очень благодарна вам. Питер мне все рассказал.

Амалия бросила взгляд на мужа, и Лиля внутренне подобралась. Что-то было не так. Но что именно?

– Мы ничего не сделали. В Ханганате это обычная практика.

– Не скромничайте, Лилиан. Вы спасли жизнь мне и моим детям. И я благодарна вам.

Лиля пожала плечами.

– Главное, чтобы все были живы и здоровы. Итак, с вашего позволения…

– Да, разумеется.

Тахир подошел к кровати и откинул одеяло. Амалия, лежащая в такой рубашке, что хоть палатку шей, залилась алой краской.

– Простите, маркиза, но осматривать вас через одеяло я не могу.

– Д-да… я понимаю…

Лиля внимательно наблюдала. Тахир работал. И женщина была довольна собой. Осмотр он проводил вполне грамотно. И опрос тоже. Где что тянет, где болит… Лиля сделала бы лучше, но у нее и опыта больше. Она внимательно слушала, но было похоже на то, что осложнений удастся избежать. Особенно если исключить инфекцию. Ну да, об этом вирманки позаботятся. Заодно будет им практика.

Ингрид как-то обмолвилась, что до родов она от Лили ни на шаг не отойдет. А то на Вирме слишком большая смертность. Примерно пятьдесят процентов детей. А каждый пятый примерно раз и их матери. А что вы хотите, если рожать в двух шагах от стойла с козой? В этом отношении самые цивилизованные, как ни странно, ханганы. Хоть и в пустыне живут, но ежедневное омовение (или хотя бы обтирание влажной тряпкой) для них обязательно.

– Как видите, ваше сиятельство, – Тахир закончил осмотр и повернулся к Лиле, – послеродовый период протекает, как и должен. Температура нормальная, пациентка вполне адекватна…

Лиля кивнула.

– Вижу. Маркиза, мы договорились с вашим свекром. Я вам сегодня к вечеру пришлю несколько специально обученных женщин.

– Зачем? – Амалия быстро натянула на себя одеяло.

– Потому что вам еще нужно лежать примерно дней десять. – Лиля перестраховывалась, но больше – не меньше.

– Если вы считаете, что это нужно…

– Необходимо. И мы еще сами приедем дня через три. Я, господин дин Дашшар, господин Мейтл. Чтобы быть полностью спокойными за вас и ваших детей.

– Хорошо. А дети…

Лиля, Тахир и Джейми подошли к колыбельке, стоящей тут же. Мужчины, не спрашивая, вытащили по младенцу и принялись разворачивать. Что-что, а родовспоможение Джейми не пропускал. Он отлично понимал, что ему еще жениться, а жене – рожать. В таком деле уж лучше сейчас учиться, а не потом хоронить.

Дети были нормальными. Для близнецов – вполне. Каждый примерно по два с половиной килограмма. Первенец чуть помельче, второй чуть покрупнее… Нормальные дети. Главное, чтобы пуповина зажила, а так – должны выжить. Здесь народ крепкий.

Что и было заявлено счастливым родителям в самых изысканных формулировках. Те остались довольны. Но что-то Лилю царапнуло.

Она и сама не могла сформулировать что.

Вроде бы все прекрасно. Любящий дедушка, обожающие друг друга супруги, дети, достаток… И все же что-то носится в воздухе. Что?

Бог весть.

Лиля не знала. Во всяком случае – пока.

Ладно. Потом разберемся. А сейчас домой.

Дома отдохнуть тоже не удалось. Ибо Ханганат – дело беспокойное. Амира с утра навестил королевский посланец и передал приглашение по всей форме. С золотом, виньетками и печатями.

Так что завтра к обеду Амира со свитой будут ждать у его величества Эдоарда Восьмого. И куча бла-бла-бла на тему добрососедских отношений и взаимопонимания…

Лиля только вздохнула. Она сильно подозревала, что такие же приглашения ждут и ее с Алисией.

И не ошиблась.

Сборы много времени не заняли.

У Лилиан платьев вагон нашит и навязан. Выбрала подходящее да нацепила. Волосы тоже уложить несложно. Вариантов французской косы прорва. И Лиля знала довольно много. У Али Скороленок волосы были короткие, а вот у ее соседок по общаге… Поневоле плести научишься.

Украшения? Изумруды. Благо к лицу. Можно янтарь. Желтый и белый. Хельке с ним колдует до сих пор. А еще… На этот раз Лиля запланировала показать новое украшение.

Цепочка – и изумрудная капелька, свисающая с нее.

Простенько? Да. Но для кулона.

А теперь вспомните, как это носили так, чтобы капелька оказалась на лбу. Красиво ведь? Фероньерка – вещь очень изящная.

Цепочка сложного плетения – Лиля специально попросила Хельке выбрать для нее золото, похожее по оттенку на ее волосы. Украшение сливалось, но получалось красиво. Так, словно изумруд горит звездой во лбу женщины. Необычно. Здесь такого еще не знали. И Хельке клялся, что обогатится. Он уже поговорил со своими родственниками в Лавери, благо тут хватало ювелиров-эввиров, и не собирался упускать ни монетки из грядущей прибыли. Почему нет? Да половина придворных дам себе такие захочет. А вторая половина сразу и закажет!

А их можно столько видов наделать… С кулонами разных типов, без кулона, тройную – это когда цепочка обхватывает лоб и закрепляется еще одной – через макушку, название Лиля не помнила, но картинки видела… Делать – минута.

А продавать…

Хельке вполне оценил силу рекламы. Если графиня Иртон, да еще можно такие же подарить принцессам.

Эта миссия была возложена на Амира. А почему нет?

Надо же что-то дарить? Хотя бы символически. Лиля при этом вспомнила классическое «бабе – цветы, дитям – мороженое» и едва удержалась от хрюканья. Но забавно ведь…

С подарком его величеству, хотя бы чисто символическим, было сложнее. Но выход нашелся. Шелка в посольстве были, благовония тоже, добавили усыпанный драгоценностями кинжал, который срочно раздобыл тот же Хельке, и решили, что для полуофициального визита сойдет.

Но сколько ж времени ханганы угрохали на свой внешний вид…

– Ваше величество…

Вошедший был не слишком пригляден. Невысок, лысоват, с брюшком, вообще больше похож на лавочника, чем на аристократа. Но это практически единственный человек, который мог поднимать короля даже с постели. Потому что был королевским казначеем.

Герцог Винштейн.

Как мог в семье обедневших аристократов, у которых за душой не осталось ничего, кроме титула, родиться финансовый гений? Кто знает… Но Арман Винштейн был именно таким. Он умудрялся делать деньги из воды, из воздуха, из грязи под ногами и при этом даже не слишком повышал налоги. Наоборот, за время правления Эдоарда кое-какие налоги снизились, что вызвало горячую любовь к нему простонародья.

А почему бы нет?

Снизить налог, поднять пошлину, поиграть с ценами на продукцию гильдий… Тут можно развернуться. Хотя вот уж чего Винштейн не любил, так это гильдии.

И не любил – это мягко сказано.

С его точки зрения, гильдии мешали королевству развиваться дальше, а стало быть, королевство упускало ощутимую выгоду. А гильдии – увы…

Если с Эдоардом Арман Винштейн мгновенно нашел общий язык, то найти его с гильдиями не удавалось ни королю, ни казначею.

Прижать их?

Можно бы. Только есть ли смысл? Ведь сбегут. Да и по другим государствам вонь пойдет. Но вонь переживем. Просто нужен аналог гильдиям. А какой?

А вот тут – увы…

Если король сам будет создавать мануфактуры – можно, да, но кто будет там работать? Обучить мастера – дело не одного дня. Да и гильдии – за какие браться сначала? Они ведь друг за друга держатся. Начнет корона прижимать одних – появятся проблемы у всех. А вот провоцировать бунты, восстания, беспорядки… кому это надо?

Уж точно не Эдоарду.

Поэтому хоть и ругался казначей, хоть и пытался что-то сделать, например, отдавать подряды только определенным мастерам, ссорить между собой и гильдии и людей внутри гильдии, но толку пока было мало. А сейчас…

– Ваше величество, я предвижу нечто интересное.

– Я тоже. – Эдоарду самому надоело зависеть от гильдий. А ведь зависимость была. И крупная. Стоило какому-либо мастеру попробовать работать с короной и бросить гильдию, как у того начинались такие неприятности… От поджогов и саботажей до кирпичного дождичка. – Вы видели подарки графини Иртон?

– О да! Стекло восхитительно. А кружево…

– Вот. И графиня клянется, что ее люди могут наладить производство.

Глаза казначея вспыхнули искрами.

– Большое ли?

– Насколько я понял, пока не очень. У нее не так много людей. Но вот если со временем…

– Стеклодувы. И портные.

– Абсолютно точно.

– А еще докторусы, насколько я понял?

– И всем им это резко не понравится.

– А это их трудности. Я так понимаю, вы хотите поддержать графиню?

– И я, и после меня Рик – на наш век этой склоки хватит да еще останется. Но расшатывать их мы начнем уже сейчас. А вот когда люди увидят, что корона обходится и без гильдий…

– Кое-кому это резко не понравится, ваше величество.

– А на всех не угодишь. Зато государству будет выгоднее без этих мерзавцев. Производство должно быть в руках короны.

Казначей молча поклонился. Это они уже не раз обсуждали.

– Я решил отдать графине тридцать процентов прибыли.

– Ваше величество!

– Много? А ты сам подумай, кто станет мишенью.

– Она не согласится. Наверняка.

Эдоард усмехнулся.

– А мы ей не скажем.

– Другие скажут.

– Это не важно, Арман. Для графини это единственный способ получить независимость от мужа…

– Независимость?

– Если она станет полезна государству, Джерисон не сможет с ней ничего сделать.

– А он собирается?

– Мне кажется, они найдут общий язык. Но… ладно! Важно не это. Графиня стремится к независимости. Это первое. И второе. Я кое-что понял о ней. Она предана своим людям.

– Простите?

– Да. Когда я расспрашивал ее о ее мастерах, она готова была за них и в огонь и в воду. Это ценно.

– Очень ценно, ваше величество.

– Она своих людей не отдаст. А мы их прикроем поначалу от гильдий. Пусть все воспринимается как придурь знатной дамочки.

– На что способны эти бабы! – насмешливо улыбаясь, подхватил казначей.

– Вот-вот. Постарайся, чтобы все так думали. Создадим базу, обучим людей, а когда все начнет разворачиваться, будет уже поздно.

– Ваше величество, ваша мудрость не имеет границ.

– Не льсти. Сам понимаешь, от тебя потребуется очень многое.

– Разрешите приступить, ваше величество?

– Иди считай. Я отдам графине Тараль. Вот и думай, что, как, к чему…

Арман низко поклонился и исчез за дверью.

Эдоард проводил его добрым взглядом. Умница. И отличный казначей. Тут ему повезло, хотя везение – это правильно подобранные кадры, разве нет?