Текст книги "Лучшее средство от любви (СИ)"
Автор книги: Галина Чередий
Соавторы: Алена Нефедова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 11
Ну что я за дура такая?
Ведь сколько раз сама себе говорила – первое впечатление не врет! Если человек показался тебе мудаком, значит, скорее всего, он мудак и есть! Это только в романах за личиной засранца вечно скрываются благородные герои с тонкой ранимой душой, не понятые никем, ожидающие именно мазохистку героиню. Что будет вся такая «я все стерплю, любимый!». И, о чудо! Идиотизм ведь чистой воды!
Придурок!
Негодяй!
Он предложил МНЕ деньги за секс!
Да еще заподозрил в том, что я… А в чем, собственно, он меня заподозрил?
– Каспер, а что, Марк действительно так богат, как он говорит? – Ни хрена он не говорит, а просто обмолвился, но фак ему теперь, а не честную игру!
– Э-э-э, ну, если он тебе сказал, то…
– Зайчик, только не надо вот этих вот ваших мужских солидарностей и прикрываний. Раз он сам сказал Полине, что богат, значит, доверяет ей. Верно, солнышко? – Подружка с первого же взгляда поняла все: и что настроение мне только что испортил кое-кто конкретный, и что столь нетактичный вопрос я могу задать в случае жесточайшей необходимости, и что клиента надо брать нахрапом с двух сторон.
– Ну, детка, мы, мальчики, особо о таком не чешем языками, конечно. – Бедняга аж вильнул рулем, когда рука Ланы легла на его загорелое бедро, а шаловливые пальчики сползли ближе к паху. – Но вам, так и быть, по секрету скажу: отец Марка – какая-то большая шишка в нефтяном бизнесе в вашей стране, да и сам он богат до неприличия, в том смысле, что кроме того, что он единственный наследник нехилого состояния, он еще и собственные деньги крутит то ли на фондовой бирже, то ли на Форексе – не знаю. Но вот его яхта-красотка стоит порядка трехсот тысяч долларов, и для него эта сумма – фигня вопрос. Он и Патрику помог его бар открыть, дал денег и сказал, чтобы тот не парился – когда сможет, тогда и отдаст. Так что, может, и не шейх арабский, но парень при деньгах наш Марк.
Так вот откуда весь этот гонор непомерный и раздутое до небес эго? Золотой мальчик? Папин сын? Нефтяной мажорчик? И чего в таком случае от подобного персонажа стоит ожидать?
Да ничего!
Вернее, вот всего того, что он с блеском продемонстрировал за последние двое суток! А я – дура распоследняя – повелась!
«Уснула бедняжка быстро – слишком уж утомительным и насыщенным треволнениями и опасностями для жизни был наполнен этот сумасшедший день. Но среди ночи ее будто что-то столкнуло с широкой капитанской кровати. Полежав пару минут, она поняла, что ей необходимо глотнуть свежего воздуха. А поскольку на палубу идти ей было страшно, то она просто распахнула смешное круглое окошечко.
Напоенный океанской солью ветерок ворвался в каюту и нежно поцеловал пылающее от духоты личико девушки. Она подошла поближе к открытому оконцу и вдохнула полной грудью. И тут…
– О да, мессир, уверяю вас, мой сюрприз превзойдет ваши самые смелые ожидания. Сногсшибательное сочетание страсти и нетронутости. Эта красавица никому ранее не принадлежала. Настоящая жемчужина, выловленная опытным ловцом в пучине океана. А ее темперамент? Нежная, но страстная, хрупкая, но смелая, сочетание, которое вы, несомненно, оцените. А этот глубокий цвет воронова крыла и проникновенный взгляд фиалковых глаз?.. О, нет, мессир, свою цену я назову на аукционе. И, будьте уверены, моя добыча станет его украшением…
Девушка кинулась к зеркалу и встретилась взглядом с собственным отражением: нежная, хрупкая брюнетка с фиалковыми глазами. О, Боже! Аукцион! Добыча! Он работорговец! Он везет ее на рабовладельческий рынок, где собирается продать какому-то мессиру? Негодяй! Мерзавец! Как могла она довериться этому слащавому блондину?».
Едва дождавшись, пока Каспер притормозит у бунгало, я выскочила и чуть не бегом скрылась в своей комнате. Мне срочно нужен гугл, яндекс, яху, бинг, хотбот и британника. ком – любые поисковые системы, в которых можно найти информацию об этом гадском, наглом, самовлюбленном типе! Утвердительно махнув рукой Лане, которая прокричала вслед, что у меня всего час на сборы, захлопнула дверь и достала зарытый на самое дно чемодана планшет.
Батарейка села.
Черт! Ну конечно. Сама же себе запретила его открывать, чтобы не поддаться искушению засесть за очередную «лавстори». Придется подождать, пока хоть немного зарядится, а то начнет опять козлить, маленький паршивец. Техника недолюбливала меня патологически и в очумелых ручках вечно вела себя совершенно не по прилагаемой к ней инструкции. К примеру, полностью разряженный планшет не начинал работать до тех пор, пока заряд батареи не показывал более пятидесяти процентов.
Ну что ж. Может, и к лучшему. За следующие полчаса я хотя бы успею принять душ и смыть с себя уже начинающую чуть ли не осыпаться с кожи въевшуюся соль. Вместе со следами тех отвратительных мурашек, что вызывали прикосновения блондинистого хамовитого придурка.
Пошли вон, я сказала! Ты посмотри на них – даже от одного воспоминания о нем опять высунулись из своих норок и шустро побежали куда не следует! А ну брысь!
Но мои ощущения имели явно какое-то кошачье происхождение, потому как плевать они хотели на мои высочайшие повеления убраться и сдохнуть безвозвратно в глубинах сознания. Теплая вода легко скользила по раздраженной коже живота и бедер, будто была лаской. Той самой, что мне посулили хриплым шепотом, затронув бесстыдными словами все чувствительные точки в теле, разбудив желание испытать все в реальности. Каждое неторопливое поглаживание обветренных губ, каждый разжигающий страсть поцелуй, шуршание и колкость щетины, рваное дыхание, горячую влажность язы…
Не бывать этому никогда! Скольких дур он небось купил на одни и те же посулы неземного блаженства. Сразу видно – профи. И все бы ничего, я же изначально понимала, что имею дело не с романтичным влюбленным юношей. Но это предложение денег… ну вообще уже ни в какие ворота!
Яростно растеревшись полотенцем, чтобы хоть так избавиться от неправильных фантомных ощущений, я таки плюхнулась на живот с планшетом, забив в поисковую строку «Марк Зарицкий».
Ну, собственно, ничего нового. Он действительно единственный сын нефтяного магната Зарицкого. Около пяти лет назад частенько попадал под прицел камер так называемой «желтой прессы» вечно пьяным и с какими-то девицами. Ясно, алкаш и бабник. За пять лет ничегошеньки и не поменялось.
А это что? Скромная заметочка о женитьбе Марка Зарицкого на Ольге Лукьяновой. Ни пафосных фото счастливой пары, ни сведений о том, сколько было просажено на сие великое мероприятие, ни упоминания о важных гостях и приглашенных на торжество звездах. Это что за аскетичная свадебка такая у золотого мальчика была? И в статьях раньше ничего о разводе не попадалось. По-тихому разошлись? Или… Не удивлюсь, если к алкашу и бабнику можно добавить еще и неверный муж.
И что, мурашки-дурашки, теперь-то вы поняли, что нечего мне тут нервы вытаптывать из-за такого гада? Даю честное слово, вот разберемся с этим визитом в участок (тянул же меня кто-то за язык, алиби этому кобелю обеспечивать, но теперь чего уж), и я прям сразу, прям оттуда отправлюсь на поиски лучшего кандидата на вашу беготню. Вот клянусь! Уже к ночи упаду в объятия какого-нибудь местного красавца!
Мурашки, стройсь! Р-р-ра-а-авняйсь! Смир-р-рна-а-а! Полина идет в разнос!
По дороге в полицию я, усиленно скалясь Касперу всеми тридцатью двумя в зеркало заднего вида, вкратце рассказала Лане, что нарыла на «кобелину», «вражину», «гада», «мерзавца» и «негодяя» в интернете, на что она мило прощебетала мне дельные предложения по его «яйцеотрыванию», «кишкинамотанию», «глазовыцарапыванию» и «членузломзавязыванию». Судя по блаженной улыбке наивного мужчины, везущего нас в участок, он не подозревал, что транспортирует не двух милых феечек, обсуждающих цвет маникюра и помадки, а пару опытных садисток – расчленительниц мужских трупов.
Вот в таком вот благостном настроении мы и появились под светлы очи шефа полиции.
– Итак, мадам Осипенкоф, вы утверждаете, что ночь с 15 на 16 июля 20** года мистер Зарицки провел с вами. Все верно? – строго пошевелив для порядка усами, вопросил Менч.
Тот самый, упоминаемый всуе мистер Зарицки находился в этой же приличных размеров комнате, отделенный от меня только прозрачной стеклянной перегородкой, что не была препятствием не только для зрения, но и для звука. Тоже мне, чистота проведение следственных действий! Зато прекрасная возможность для меня станцевать на кое-чьем раздутом до невероятных размеров самолюбии.
– Как я уже говорила, я прилетела на этот чудесный остров 15 июля после обеда. Время точно не припомню, но мы можем…
– Мадам…
– Вообще-то, чисто технически, мадемуазель или мисс. И я буду признательна, если вы перестанете перескакивать с французского на английский, а остановитесь на английском. Французский я уже подзабыла. Благодарю.
– Э-э-э, мадему… мисс, – вдруг рассердился Менч, явно готовый прихлопнуть по столу широченной ладонью, но передумавший в последний момент. – Повторяю вопрос, на который прошу отвечать кратко и четко. По существу. Мистер Зарицки провел с вами ночь с 15 на 16 июля 20** года, да или нет?
– Да.
– Подтвердите ли вы это под присягой?
– Да. – Я вас умоляю, мы тоже умеем играть в эти игры. И прости, Боженька, мою душу грешную.
– Вы уверены, мисс, что человек, с которым вы провели ночь с 15 на 16 июля был именно мистер Зарицки?
Они тут все сговорились, что ли, подозревать меня не пойми в чем?
– Да.
– На каком основании вы можете это утверждать, если вы познакомились в баре, где наверняка приняли спиртное, которое, возможно, могло повлиять на ваши органы перцепции? – закрутил Менч, к концу фразы, похоже, сам запутавшийся в ее смысле.
– На том основании, что те два коктейля, которые я выпила за весь вечер в баре, не могли повлиять на мои органы перцепции таким образом, чтобы не запомнить мужчину, с которым протрахалась, о, прошу прощения, состояла в интимной связи до самого утра. Какой из его органов вы хотите, чтобы я описала для подтверждения своих слов? Кстати сказать, из всех виденных мною мужских достоинств его, пожалуй, можно отнести к тройке самых красивых. Ой, не поверите, у него така-а-ая умилительная родинка рядом с левым яичком…
Марк за стеклом, похоже, чем-то подавился, даже к стакану с водичкой приложился.
– Мисс!
– Что мисс? Вы просили по существу отвечать. Я отвечаю по существу и описываю приметы, по которым, простите, даже труп обезглавленного… – я кровожадно ухмыльнулась, заметив, что Лана показывает мне большой палец, – мужчины можно с легкостью опознать. А когда он кончает, он смешно так прихрюкивает – ойнк-ойнк, прям как миленький маленький поросеночек. Хотя, должна сказать, если смотреть на него в этот момент снизу вверх, то глаза он закатывает по-дурацки, и уголки губ у него опускаются, как у грустного мима. – Я промокнула глаза чистым носовым платочком, со злорадством отмечая, что с каждым моим новым словом в его «защиту» мистер Бабник-Зарицкий мечет в мою сторону все больше «я-тебя-прибью» вместо «спасибо-что-помогаешь-мне» взглядов.
Эх, неблагодарный народ эти мужчины.
– Мисс, вернемся к вечеру, когда вы познакомились с мистером Зарицки, – вздохнул обреченно полицейский.
– Да я-то как раз и не отвлекаюсь от этого вечера. Я зашла в бар, привлеченная яркой вывеской и приятной музыкой. Бармен мне тоже понравился с первого взгляда. Хотя публика у него собирается… ну… не все мне там приглянулись. Ко мне пытались подсесть познакомиться несколько человек, но я отвергла их, даже не глядя.
– Почему же? – вдруг громко спросил Супернегодяй блондинистой масти, уже не скрываясь оборачиваясь в мою сторону. И шеф, и тот самый офицер, что как раз опрашивал самого капитана Голый Зад, поддержали его вопросительным взглядом.
– Да потому что от них невкусно пахло. Я, знаете ли, очень чувствительна к запахам. Один был жутко потный. Я понимаю, жара, все дела. Но он явно носил одну и ту же футболку не один день. Так что мимо. Второй дыхнул на меня смесью чеснока и какой-то вашей местной приправы. А у третьего был совершенно удушающий парфюм. А я терпеть не могу сладкие запахи на мужчинах – создается впечатление, будто они одолжили туалетную воду у своей мамы. Фу-у-у, – я брезгливо передернула плечиком и вперила ясный взор в полицейского, который в этот момент почему-то начал хмуриться и что-то листать в бумагах.
– Скажите, мисс, а вы сможете узнать человека, от которого пахло сладкой туалетной водой? – неожиданно уточнил Менч, прищурившись.
– Говорю же вам, я даже не поворачивалась в их сторону и не принимала их угощение. Но если услышу этот запах еще раз, скажу вам обязательно. Ко мне еще есть вопросы?
– До какого часа вы тра… э-э-э… находились в тесном контакте с мистером Зарицки?
– Вы имеете в виду, сколько он продержался? Ну, первый раз не более пяти минут по моим ощущениям, после чего он почти мгновенно уснул, сославшись на усталость и пообещав мне продолжение после передышки. Я согласилась подождать, ну не садистка же я, понимаю, что ему да-а-авно не семнадцать. Потом мне надоело ждать, и я разбудила его и даже предложила воспользоваться таблеточкой, ну, знаете, есть такие, для мужчин… – В очередной раз взглянув на сидевшего в той же комнате Зарицкого, едва удержалась, чтобы не показать ему язык в ответ на очередной яростный «я-убью-тебя-лодочник» взгляд, но решила не трепать ему больше нервы. Да и себе тоже. И закруглилась вполне невинно: – Но он, очевидно, отдохнув, снова приступил к выполнению обещанного, и мы сплелись в пароксизме страсти до самого утра.
– В пароксизме? – ошалело моргая, переспросил полицейский.
– Ага. Страсти. Так и зафиксируйте. Где я должна подписать свои показания?
Глава 12
Миленький поросеночек?
Грустный мим?
Серьезно?
Ах ты зараза! Да ты не Белоснежка никакая, ты ведьма под прикрытием. Брехливая к тому же до мозга костей! Из всего и правдой было про красоту моего члена!
Нет, я вполне ожидал, что, перестав играть в оскорбленную невинность, Полина у дверей участка предложит мне последний шанс договориться с ней о способе и размере вознаграждения. Ну, или, преисполнившись праведным гневом на меня, мерзавца, примется нарочно меня топить. Или, скажем, вовсе откажется давать хоть какие-то показания. Что было бы, кстати, чревато для нее самой обвинением в попытке лжесвидетельства, но я-то знаю, что нет ничего логичного в желающей отвесить твоей заднице мстительного пинка ба… женщине.
Но вот такого цирка с фееричным посрамлением моей репутации в искусстве ублажения дам я от нее не ожидал.
Когда она громко и четко произнесла слово «трахались», я поперхнулся воздухом и случился еще один неуместный сейчас казус. У меня встал. Прямо во время допроса в чертовом полицейском участке. И это та самая Белоснежка, что краснела при слове «куни», а минет красиво обозвала «ответной любезностью мужчине»?
Она, глядя на Менча и не думая потупить взгляд, обсуждала мое хозяйство! Ладно, тут я, конечно, постарался на острове, продемонстрировав ей свои причиндалы со всех возможных ракурсов, но обстоятельство с родинкой… А ну лег, придурок! Не хватало еще быть обвиненным в непристойном поведении, в смысле, неконтролируемом стояке прямо в присутствии представителей власти.
Пять минут?
Пять?!!!
Да у меня и в самый первый раз было дольше! Не семнадцать лет? Да ты пойди поищи сейчас среди этих нынешних дрыщей семнадцатилетних, чтобы у него так, как у меня, все работало! Таблеточки? Да ты совсем бесстрашная, что ли, Белоснежка?!
У меня аж зубы свело. Еще и подружка ее где-то хихикает. Небось вместе всю эту ересь придумали, старались, засранки мстительные. Ну ничего, с блондинкой пусть Каспер подкидывается, как хочет, но кое-кто белокожий и голубоглазый у меня ответит, прямо за каждое словечко.
– Но он, очевидно, отдохнув, снова приступил к выполнению обещанного, и мы сплелись в пароксизме страсти до самого утра, – звонко завершила свое шутовское представление Полина.
Ага, достали тебя мои лучи неминуемой расплаты, испугалась? То-то же! Пароксизм это, конечно, та еще хрень, но до утра – в самый раз.
Весь уже чисто формальный конец допроса я провел, косясь через стекло. Менч отпустил «мисс Осипенкофф» на пару минут раньше, чем Крис закончил со мной, и я еле сдерживался, чтобы не ерзать на низком старте.
– Ты же понимаешь, что пока не можешь никуда уехать, Марк? – спросил меня шеф в спину.
– Ну я же не тупица.
Дошел уже почти до двери, когда услышал тихое «ойнк-ойнк». Развернулся, натыкаясь на невинные рожи обоих полицейских, якобы крайне занятых делами.
Ну Белоснежка, я тебе сейчас такого поросеночка покажу. Прямо-таки целого дикого хряка! То есть вепря, вепря конечно!
Естественно, рыбка моя, которая, оказывается, совсем не золотая, желания исполняющая, и даже не благородная форель, а хитрая зубастая щука, хвостом махнула и умотала с подружкой-соучастницей на джипе Каспера – наивного, поплывшего в хлам бедолаги, не подозревающего, каких хищниц катает и привечает. Что нисколечки мне не помешает его так же втемную использовать в качестве подельника.
Забежал промочить горло в ближайший бар, перед тем, как отправиться в свой праведный поход коварного возмездия. Телефон запел мелодией, установленной на Каспера. Чует, что он фигурирует в качестве соучастника в моих замыслах? Или же это вообще Белоснежка одумалась и решила вызвонить меня через приятеля, извиниться, скажем, раз так несколько. Учитывая степень нанесенного ущерба моей годами в поте лица и всего тела добываемой репутации женского ублажителя номер раз, я прощу ее эдак… ну даже не знаю, через сколько. Парой минетов вот никак не отделается. Точно весь оставшийся свой отпуск будет у меня вымаливать прощения, ну и пощады, куда же без этого. Вот прямо так: «О, боже, Марк, пощади, я больше не смогу кончить ни разу! Я без сил! У меня не было и не будет лучшего любовника, чем ты! Ты разрушил меня для других мужчин навечно!».
Да-а-а, рыбка, именно так!
– Привет, дружище призрак, как раз собирался тебя набрать. Как там наши…
– Я думал, у тебя с Полиной все срослось, Марк, – перебил меня Каспер.
– Естественно, а какие шансы на то, что нет? – без зазрения совести соврал я.
– Тогда не подскажешь, откуда у меня стойкое такое сегодня ощущение, что Лана и Полина с милыми улыбками обсуждают нечто, что мне может не понравиться? Неужто ты умудрился облажаться?
– Я?! – фыркнул в трубку, выражая всю степень бредовости подобного предположения. – Чтобы я…
– Тогда, выходит, именно к тебе на свидание Лана сейчас собирает Полью? Ты, блин, реальный везунчик, мужик. Моя Лана – конфетка вне конкуренции, но не будь ее, я бы на Полью слюни до пола распустил. Успел только краем глаза зацепить, но эта юбчонка – взрыв мозга и боль в яйцах. Сегодня каждый мерзавец с глазами и членом от мала до велика станет завидовать тебе, увидев рядом с такой девочкой.
Что? Это ты куда намылилась, форелька моя радужная? На какое такое, к хренам, свидание? Когда успела? С кем? Это что за пронырливый такой уже заведомо неудачник решил мне дорогу перебежать, снасти поломать?
– А когда мне не завидовали? – проглотив злую желчь, процедил сквозь зубы. – Кстати, долго она там еще возиться будет, как думаешь? Я, само собой, готов ждать мою красавицу хоть вечность, но так и сгореть недолго… – от злости, – от предвкушения.
– И не говори, Марк, эти русские девушки – просто огонь! Знал бы я раньше! Черт, зачем ты вообще уехал из России, если там такие сокровища пачками по улицам ходят?
– Эм-м… ну, были причины, знаешь ли, – пробурчал, кидая на стол купюру.
– Слушай, друг, а в России правда так холодно, как рассказывают? Нет, в чушь про медведей в ушанках, ходящих по городам, я не верю, но вот суровый климат меня смущает.
– Погоди, это ты сейчас к чему? – оторопел я.
– Ну… я подумал… что, если Лана не согласится остаться здесь… на совсем. Со мной…
Что?
Что, мать вашу?
Сейчас на берег выбросится гребаный Кракен и издохнет в муках? Это же Каспер! Каспер – похотливый призрак, который в принципе никогда и не помышлял о каких-то фантастических уравнения типа «одна девушка, плюс я равно навсегда»! Куда, к херам, катится этот мир? Или тут не мир виноват, а эти две сахарные рыбки на палочке? Мозги нормальным мужикам перекособочивают, вредительницы такие.
– А ты для начала не озадачился поинтересоваться у самой своей конфетки, у нее есть планы, включающие тебя и навсегда, не важно здесь или где-то еще?
Скотина я, конечно, но кто-то должен быть голосом разума…
– О, Полья уже выходит. Спрошу обязательно.
К вопросу о разуме. Я все еще в пяти кварталах от дома Каспера!
Я втопил что есть сил и притормозил, только когда разглядел впереди знакомый силуэт и темный каскад чуть завитых на концах волос, раскачивающийся над потрясающей задницей в почти несуществующей юбке. Она совсем одурела? Еще и каблуки напялила и теперь вышагивала по тротуару в сторону квартала баров, покачивая бедрами, как какая-то… В смысле, охренительно просто покачивала, вслед ей оборачивались поголовно все. И мужчины, и женщины. Одни похотливо, другие с завистью. И я, безусловно, оценил бы ее вид высшим баллом, если бы не два «но». Это была моя чертова рыбка, и нечего каждому встречному пялить бесстыжие бельма куда не просят… Вдруг еще наклонится!
А, во-вторых, топает эта своевольная чешуйчатая негодяйка совсем не ко мне и не со мной.
Не долго думая, я догнал ее и бесцеремонно обвил рукой талию, пригрозив взглядом сменившему резко курс в ее сторону чертиле членовредительством. Ах ты ж-ж-ж, мать моя женщина, еще бы его не поволокло к ней, тут же и впереди все добро, считай, наружу.
– Какого черта? – попыталась шарахнуться от меня Белоснежка.
– Вот и у меня тот же вопрос, – согласился я, кивая на ее почти отсутствующий топ. Начинался он, как по мне, возмутительно низко, а заканчивался недопустимо высоко. – Что это за бл… непорядок, короче, с твоей одеждой? Ты из нее внезапно выросла? Помнится, те листья закрывали куда как больше, чем эти огрызки прозрачной тряпицы.
– Простите, мы представлены?
Ах ты ж… Ну ладно, я тоже так умею.
– Хм, то есть ночь, проведенная в сплетении от пароксизма страсти, поводом для знакомства не считается?
Эта… нахалка приспустила солнцезащитные очки, слегка наморщила носик и, будто вспомнив, снисходительно кивнула головой.
– Ах, ну да, тот самый, кого я столь ошибочно выбрала номером один на этот отпуск. Как вас там… Макар?
Ну не свинина, а? Не я.
– Марк. Марк Зарицкий, которого буквально пару часов назад вы, леди, столь подробно описывали в полицейском участке.
– Оу, ну да, да, конечно. Простите, у меня слабая память на имена. И лица, – и эта засранка, нимало не смущаясь, опустила взгляд на мою ширинку. – А вот ваше… кхм… достоинство я успела рассмотреть в подробностях. Если бы вы предъявили мне его сразу, я бы быстрее вспомнила. Но, раз уж вы попались мне по пути, может, подскажете, в каком из местных баров собираются несколько более брутальные мачо, нежели те, кого я успела отбраковать в заведении милейшего Патрика?
– А, то есть имя Патрика вы помните прекрасно, а вот мое умудрились подзабыть. – Мой голос сочился не то что сарказмом, а ядом бородавчатки – самой опасной рыбы в мире, обитающей, кстати, в наших водах.
– Ну, знаете ли, Патрик на самом деле приятнейший и любезнейший из всех встреченных мною за последние пару лет барменов. Таких помнят долго. Как, ну, скажем, как хороших парикмахеров, портных…
– Гинекологов, – подхватил я. – Вот уж на кого вы сейчас похожи. Те тоже – вы же в курсе? – прекрасно помнят своих пациенток, но не в лицо или по имени, а…
– Что за пошлые аналогии? – возмутилась мисс Непоследовательность и резко развернулась в захвате, хлестнув по моему лицу роскошной гривой пахнущих солнцем и ее собственным неповторимым ароматом волос. – И вообще, наш разговор, господин Закатский, слишком затянулся. И, уж коль скоро вы не хотите мне порекомендовать веселый бар, я, пожалуй, пойду, пожелав вам всего наилучшего.
И вот забредет это чудо в какой-нибудь отвязный бар, где местные не столь щепетильны в связях и деликатны с нежными белокожими рыбками, как хотя бы я, и плакали все мои усилия по ловле недоверчивой форельки. И попадется моя законная добыча в грубые лапы какого-нибудь придурка, типа тех двух членоголовых, что идут, спотыкаясь и чуть не скрутив на сто восемьдесят градусов шеи, – да что бы вы их в реале свернули! – пуская слюни на выразительные ягодичные складочки, что не прикрывает эта чертова юбчонка! Интересно, если я ее одерну, она ведь не откроет лобок полностью? Нежный, гладко выбритый, еще не покрытый загаром, цвета сливочного пломбира, подтаявшего на тропическом солнце, который так вкусно слизы…
Прибил бы зар-р-разу, только продукты переводит почем зря!
– Отчего же не порекомендовать? – прищурился я. – Я даже готов сопроводить вас в это замечательное заведение. Там достаточно посетителей мужского пола, что наверняка оценят ваш более чем недвусмысленный наряд. – Я окинул ее «по-чем-берем-за-час» взглядом и, схватив бывшую не в состоянии сопротивляться или упираться на высоченных «шлюшьих» шпиляках девушку, потащил за собой.
Знаю я тут одно местечко, причем совсем рядом.
– Так, погоди, – почуяла неладное Полина, а может, просто засекла мой коварный прищур. – Не хочу я уже, чтобы ты меня провожал, и рекомендаций не надо!
– А поздно! Дама обратилась ко мне за помощью, так что теперь пусть ею и наслаждается.
– А я говорю – отпусти! Сейчас закричу. И потом, разве нет какого-нибудь закона, запрещающего тебе приближаться ко мне, если я этого не хочу?
– Ну, если ты прямо сейчас развернешься в противоположную сторону, вернешься в участок, напишешь на меня заявление, то, вероятно, завтра… ну или послезавтра, состоится заседание суда, где мне, вполне возможно, впаяют судебный запрет на приближение. Проводить в участок?
– Да не надо меня никуда провожать! – Гордо вздернув подбородок, Полина выдернула из моего захвата локоть, и я ей это легко позволил, мы ведь уже пришли куда надо.
Фыркнув и нарочито вызывающе покачивая бедрами, моя наивная форелька поплыла прямиком в двери бара, и не подумав взглянуть на вывеску. Ну-ну. Засек время и принялся, злорадно торжествуя, строить предположения, через сколько она вылетит обратно. Через пять минут максимум.
Но Белоснежка не появилась ни через десять, ни через пятнадцать минут. На чрезмерно приветливые взгляды посетителей «Лазурной креветки» я начал отвечать недружелюбным оскалом. А потом не выдержал и ломанулся сам прямиком в логово нетрадиционной любви.
Нет, ну вот я придурок! Посчитал, что Полина тут останется не солоно хлебавши, а она как ни в чем не бывало сидит у барной стойки, практически уложив на прилавок свое верхнее достояние, и ведет какую-то задушевную беседу с одетой в кожу татуированной барменшей, чьи похотливые зенки уже практически утонули в аппетитной ложбинке.
Я плюхнулся на высокий стул рядом, посылая наглой бабе «отвали-от-моего» взгляд. Но в ответ получил такой же.
– Дверью ошибся, красавчик, – вконец оборзев, заявила мне барменша.
– Это почему же?
– А то у тебя на лбу не написано, что ты, как гребаный хлопок, стопроцентно натуральный, – фыркнула она и обратилась ласково к Белоснежке: – Еще напиток? Угощаю.
– Нашли хорошую компанию, мисс? – ехидно поинтересовался я у Полины.
– Представь себе. Приятно пообщаться с человеком, который не думает только лишь о том, как раздеть тебя и поиметь.
– Да ла-а-адно? – Я еле сдержался, чтобы не заржать.
Полина уставилась на меня сердито и подозрительно, я же выразительно подвигал бровями, предлагая осмотреться получше. И, судя по ее лицу, когда она стала обводить взглядом помещение, то и дело натыкаясь на однополые парочки – то целующиеся, то недвусмысленно обжимающиеся, до сих пор она сделать это не удосужилась.
– Ты ведь это нарочно! – зашипела она обвиняюще. – Мстишь мне так?
– Я? – Корчить невинную рожу, когда чуть не давишься смехом, необыкновенно сложно. А еще когда при всем злорадстве пялишься, как натуральный идиот, на женщину напротив и только и думать можешь, как бы ее поцеловать. Прямо вот в эти поджимающиеся от нарастающего гнева губы. – Собственно, ты сама решила свернуть именно сюда, я тебя совсем в другое место вел.
– Врешь ты все!
Вру, само собой, но это недоказуемо.
– За что бы мне тебе мстить?
– За… показания…
– Те самые, в которых ты описала мой член, как самый красивый из виденных тобой?
– Я сказала, что он в тройке лучших.
– Был бы я завсегдатаем именно этого бара, попросил бы контакты остальных двух. А так забью и скажу, что теперь врешь ты. И, дабы поставить точку, предлагаю тебе взглянуть на предмет спора еще разок повнимательнее.
– О, я взгляну! Но это произойдет без твоего деятельного участия!
– Очень сомнительно, чтобы я не участвовал в том же, что и мой…
– Все! Ты, придурок! Оставь меня в покое!
Кинув на стойку деньги, Полина рванула из бара. Я, прежде чем последовать за ней, торжествующе глянул на барменшу.
Рыбка моя, наученная опытом, теперь внимательно смотрела на вывески, выбирая новое пристанище, и с подозрением изучала народ перед входом. Так что следующим заглянула в бар, который я сразу же отнес к числу опасных. В том смысле, что здесь она могла запросто нацеплять на свою роскошную задницу всяких озабоченных придурков, как пес репеев. Так что мигом занял место у стойки рядом с ней.
– Отстань от меня! – процедила Белоснежка, заказав себе очередной коктейль. Хм, да таким темпом кто-то скоро точно не сможет самостоятельно передвигаться на этих ходулях.
– Не понимаю, о чем ты. Забежал вот по-соседски, глянуть, как у друзей-конкурентов дела идут, – помахал я Франсуа – хозяину бара.
Получив свой напиток, Полина демонстративно развернулась в сторону зала, начав изучать местный контингент. А членоносная часть этого контингента мгновенно приободрилась, делая стойку на такой лакомый кусочек. Вот дурочка, если бы не мой обещающий так много боли каждому отчаявшемуся приблизиться взгляд, тебя бы тут уже практически растерзали вожделеющие самцы.
Я точно засек, на ком задержалось внимание Белоснежки. Какой-то модно подкачанный загорелый брюнет с бородкой, явно не из местных. Смазливенький, такие дамам нравятся и хорошо об этом знают. Вон как весь сразу приосанился и зубы свои неестественно белоснежные на просушку выставил. Расслабься, неудачник. Никаких шансов.
– Я бы на твоем месте на Рея ставку не делал, – нарочито безразлично сказал Полине. – Слышал я отзывы от бездарно потративших свое время женщин. Там под оберткой долго искать кое-что придется.
