Текст книги "Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности"

Автор книги: Галина Бедненко

Завершив свои непосредственные дела на земле, бог Дионис спустился в царство мертвых, в Аид. Там он уговорил царицу мира мертвых Персефону отпустить его маму Семелу и подарил богине миртовое дерево. При этом на выходе в мир живых он дал своей матери новое имя – Тиона.

Эту историю обыкновенно связывают с реальной матерью, архетипом матери и материнским комплексом в душе мужчины. Роберт А. Джонсон так их описывает:

«Его кровная мать. Это земная женщина, которая является его родной матерью с всей ее человеческой уникальностью, с характерными для нее чертами характера и индивидуальными особенностями.

Его материнский комплекс. Он полностью сосредоточен во внутреннем мире мужчины. В нем скрывается регрессивное стремление к тому, чтобы снова стать ребенком и по-прежнему зависеть от матери. В материнском комплексе каждого мужчины можно обнаружить и скрытую надежду на неудачу, и замаскированное желание потерпеть поражение, и подспудное любопытство, возникающее при виде смерти или несчастных случаев, и постоянное и непреклонное требование заботы и ласки. Этот комплекс воистину отравляет всю мужскую психологию.

Его архетип матери. <…> Это проявление в человеке женской части божественного начала, его доли, поступающей из вселенского рога изобилия. <…> Для нас всегда он связан с надежностью, подкреплением и поддержкой» [124][124]
  Джонсон Р. А. Он: глубинные аспекты мужской психологии. Пер. В. Мершавки. М.: Харьков, 1996


[Закрыть].

Когда они перемешиваются между собой (а изначально, естественно, они вообще связаны), возникают проблемы.

«Если мужчина не отличает реальную мать от материнского комплекса, то вследствие регрессивной природы последнего он будет постоянно осыпать упреками свою собственную мать: в ней он будет видеть ведьму, которая только и делает, что старается его погубить. Ненависть к матери или к женщине, которая ее заменяет, вызванная регрессивным материнским комплексом, – очень характерная черта, присутствующая у многих молодых людей» [125][125]
  Там же.


[Закрыть].

Или:

«Если мужчина смешивает внутренний материнский образ с архетипом матери, он будет видеть в матери богиню, которая его оберегает, и ожидать от нее защиты, ибо именно такой является главная функция материнского архетипа. Он будет предъявлять чрезмерные, доходящие до смешного, претензии к материнскому аспекту окружающего его мира и требовать от него обеспечить ему безмятежное существование без малейших собственных усилий» [126][126]
  Там же.


[Закрыть].

Возможен и другой вариант последнего смешения: мужчина может устанавливать сыновне-материнские отношения с божеством, которому поклоняется. Почитатели Реи-Кибелы оскопляли себя в танце и надевали женскую одежду, чтобы уподобиться ей. Христианские рыцари, после своих зверств в крестовых походах, верили в милосердие Девы Марии. Современные трансвеститы поклоняются современным женским идолам и копируют известные женские стандарты красоты.

Бог Дионис вновь довольно необычно для греческого бога разрешает эту проблему [127][127]
  Кроме него из богов-сыновей с ней вполне справились Аполлон и Гермес, сыновья своего отца, Зевса. И лишь отчасти – Гефест и Арес, партеногенные дети Геры.


[Закрыть]. Он выводит свою мать из мира мертвых, дает ей новое имя и делает богиней, как и он сам. Обычно это трактуют как разделение кровной, реальной матери и материнского комплекса, существующего в бессознательном. Он выводит свою мать наружу, к сознательному, и видит ее такой, какая она есть. При этом он делает ее богиней, то есть выделяет ей вполне определенное важное место в своем сознании, – можно сказать, входит в осознанный контакт со своим материнским архетипом.

Конечно, мужчина-Дионис может спускаться в Подземный мир совсем не за этим и надолго «зависать» там – в тяжелом алкоголизме, привязанности к наркотикам, депрессии, фантазиям о смерти. Чаще всего это означает непрохождение первого этапа развития, повторное к нему возвращение. Тогда человек вновь растворяется в бессознательном, в лоне своей матери, как Всеблагой, так и Ужасной. Он остается вместе с ней в Подземном мире.

Основным требованием Диониса было признание его сыном своего отца-Зевса и богом. Он этого добился. Люди стали его почитать, а боги зауважали. Гестия уступила ему свое место: ведь олимпийских богов должно было быть двенадцать. Это символизирует включение архетипа Диониса в систему Эго-сознания. На этом этапе человеку нужно уметь не только контролировать себя, но и «отпускать», отдаваться течению, «все бросать и бежать в горы», «отрываться». Это не внезапный бунт титанов или других малосознательных сил, не приступ эмоций и чувств, с которыми человек не может справиться, и не тот случай, когда он делает в таком состоянии то, чего потом сам не может никак объяснить. Это своеобразная контролируемая спонтанность. Научившись этому, мужчина-Дионис может реализовать свое «безумство», скажем, в творчестве или просто достаточно безопасным для себя и окружающих способом. Получение своего места на Олимпе может быть и более откровенной метафорой социального признания – когда люди принимают то, что дает и показывает им творческий мужчина-Дионис.

Интересно, что именно Гестия уступила свое место Дионису. Она была достаточно анонимной богиней домашнего очага, по сути – покровительницей некоего огороженного человеческого пространства, космоса в окружении хаоса. Это обычно важное понятие для любого «варварского» народа. Вместе с тем, она безлична, воплощается в мирном домашнем огне, и ее лицо скрыто покрывалом. Как архетип Гестия дает ролевую модель домохозяйки, тихой и скромной, делающей свою работу. Это, между прочим, как раз тот идеал греческой жены, который мы видим в описаниях как современников, так и потомков. «У нас есть куртизанки для развлечений, любовницы для ежедневного пользования и жены, чтобы рожать нам детей и вести хозяйство» [128][128]
  Лихт Ганс. Сексуальная жизнь в Древней Греции. Пер. с англ. М: Центрполиграф, 2003, с. 30.


[Закрыть]. (И это еще не говоря о красивых мальчиках, которыми греки увлекались почти так же, как наши южные мужчины – пышногрудыми блондинками.) Меня всегда изумляло, почему эти авторы искренне полагали, что женщина может спокойно сидеть в своем гинекее (на женской половине дома) и заниматься лишь домашним хозяйством, а главное – быть довольной своей жизнью. Совершая свою ежедневную однообразную работу, женщина как бы «отключается», делает что-то машинально или пусть даже с некоторым эстетическим удовольствием, но при этом остальной жизни для нее как бы не существует. Она заключена в каком-то своем мире [129][129]
  Подробнее об архетипе Гестии см.: Бедненко Г. Открой в себе Богиню. СПб.: Невский Проспект, 2003.


[Закрыть], безусловно отличном от реальности, – мире, где не надо ни особенно думать, ни чувствовать.

Но Гестия уступает место Дионису, богу, который оторвал женщин от ткацких станков и увел в горы. Под его началом они стали безумными вакханками и разрывали диких животных на части. И это вновь уход в иной мир – мир ярости и экстаза, мести и страсти, религиозного исступления. Гестия давала почувствовать себя важной частью маленького домашнего мира, Дионис дает раствориться в мире неизмеримо огромном, во Вселенной. Он расширяет все возможные границы.

Бога Диониса приняли не только женщины, но и мужчины. Под влиянием его культа создавалось театральное искусство. Примечательным мне кажется тот факт, что вскоре после появления этого бога на Олимпе (VI в. до н. э.) греки начали бурную экспансию на Запад и Восток. Это походы Александра Македонского (IV в. до н. э.), который весьма почитал Диониса и мать которого была служительницей этого бога – вакханкой. Так в реальной истории расширились границы греческой Ойкумены. Появился новый эллинистический мир, в котором соединились греческая философия, египетский мистицизм, персидская роскошь и коварство. И в этом новом мире преобразились сами боги.

Бог Дионис увидел критскую царевну Ариадну, брошенную Тесеем, на острове Наксос. Она бы умерла от горя и отчаяния, но бог признался ей в любви, похитил с острова и сделал своей женой. Ее свадебный венец он поместил на звездном небосклоне. Мари Рено в своем замечательном романе «Тезей» [130][130]
  Рено М. Тезей. Пер. с англ. Г. Швейника. М: Республика, 1992.


[Закрыть] показывает Ариадну вакханкой, точнее, служительницей древнего дикого матриархального культа, в котором женщины каждый год убивают молоденького красавца, чтобы дать плодородие земле. Тезей – настоящий патриархальный герой, утверждающий постоянную власть царя-мужчины в противовес власти женщины-царицы с ее ежегодным принесением в жертву своего временного мужа, – естественно, покидает свою невесту. В этом романе не сказано, что происходит дальше с Ариадной – речь идет о Тесее. Однако такое развитие событий кажется очень естественным и гармоничным в рамках мифа.

Но вернемся к Дионису. Это единственный бог, сделавший своей законной супругой смертную женщину, вдобавок вовсе не деву. Но это именно та девушка, которая помогает мужчинам выйти из лабиринта: она дала нить Тесею. То есть это именно та женщина, или женская часть в душе мужчины – Анима, которая помогает найти выход из лабиринта чувств и эмоций или же состояния, близкого к безумию. Вспомним, как множеству греческих героев помогает Афина, богиня разума и мудрости. Ариадна символически играет ту же роль при Дионисе. Для мужчины-Диониса важно найти эту Ариадну в себе. С ней он уже точно не потеряется среди своих гор, лесов и вакханок.

Герои Диониса

Эту историю я нашла у Вячеслава Иванова, в книге «Дионис и прадионисийство». Мифологические энциклопедии обычно обходят жреца Макарея вниманием. Был он основателем храма Диониса-Брисея. И однажды он убил какого-то иноземца, причем в святилище, что было явным преступлением. Богу это не понравилось, и он наказал Макарея. Старший его сын, подражая отцу, принес жертву Дионису – убил младшего жреческим оружием и сжег его тело, как это делал с жертвой отец. Узнав об этом, их мать, жена Макарея, убила своего старшего сына. А уже за это Макарей убил свою жену тирсом, атрибутом жреца Диониса. Когда же Макарей умер, то по повелению Диониса был погребен за счет людей города.

Сюжет полон странных действий и обезумевших персонажей. Символически трактовать эту историю можно как постепенное сумасшествие мужчины-Диониса. Примечательно то, что проклятье начинается с убийства чужеземца. Жрец, основатель культа и храма (и в этом он – носитель архетипа Аполлона), отказывается увидеть и признать нечто новое. Он убивает незнакомца, гостя. Почему – неизвестно, никаких явных причин и даже повода в истории не упоминается (как это характерно для влияния самого Диониса). Разумеется, с этого момента на жреца падает проклятье Диониса – бога, несущего все новое, помогающего переходить и преступать границы. Характерными наказаниями этого бога становятся тягчайшие преступления, убийства внутри семьи, преступление основных границ человеческого существования. Мне не хочется выводить из этого сюжета какую-то мораль. Скажем лишь, что Макарей – герой Диониса, ставший его жертвой, не справившийся со своими чувствами и эмоциями.

Он в чем-то подобен поклонникам культа Кибелы-Реи, которые в экстазе оскопляли себя, отдаваясь богине. А Макарей и его семья не сдержали натиск стихии Диониса.

История царя Пенфея, противящегося влиянию Диониса, воспета Еврипидом в трагедии «Вакханки». Вначале Пенфей пытался ловить и связывать женщин, заточил в узилище их предводителя. Когда же с божьей помощью [131][131]
  В прямом смысле.


[Закрыть] они вышли на свободу, царь решил сам за ними проследить и выловить. Особенно ему хотелось уличить в бесстыдстве и привести домой свою мать Агаву и теток. Но он не понимал, что Дионис уже вселил в него, так гордящегося своей разумностью, безумие. Потому-то ему вдруг приходит в голову переодеться в женское платье, накраситься и водрузить на лоб тиару. Но мать Агава не узнает своего сына в дионисийском экстазе и разрывает его на части, думая, что это лев. Ей помогают ее сестры.

Классик юнгианского психоанализа Эрих Нойман трактует историю царя Пенфея как героя, павшего жертвой Великой Матери. Как уже отмечалось нами ранее, в стихии и экстазе он видит лишь угрозу, исходящую от всемогущей богини, от губительного женского начала:

«Пентей – еще один из этих “борцов”, которые не могут успешно осуществить героический акт освобождения. Хотя его усилия направлены против Диониса, судьба, определенная ему за его грехи, показывает, что его истинным врагом является Великая Мать. <…> Героический Царь Пентей, так гордящийся своим здравомыслием, пытается с помощью своей матери, ближайшей родственницы Диониса, противиться оргиям, но ими обоими овладевает дионисово безумие. Ему достается судьба всех жертв Великой Матери: охваченный безумием он облачается в женскую одежду и присоединяется к оргиям, после чего его мать в сумасшедшем бреду принимает его за льва и разрывает на куски. <…> Таким образом его мать, вопреки велению ее сознательного разума, превращается в Великую Мать, в то время как ее сын, несмотря на сопротивление, оказываемое его Эго, становится ее сыном-любовником» [132][132]
  Нойманн Э. Происхождение и развитие сознания. Пер. с англ. М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1998, сс. 114–115.


[Закрыть].

Но мы с удовольствием представим вам иную версию. Пен-фей имел дело именно с Дионисом, который является не представителем Великой Матери, а самостоятельным мужским – и тоже героическим – архетипом. Гордыня и стремление контролировать все и вся привели царя к неадекватным поступкам и безумию.

Пенфей хотел вернуть мать и другую родню обратно во дворец, вырвав из общества вакханок, но мать его убила. Это, конечно, не о реальной матери – скорее, о желании иметь предсказуемую внутреннюю женскую часть. Пенфей хотел вернуть Добрую (и понятную) Мать, а получил Ужасную.

Меламп (или Мелампод), сын основателя Иолка, жил в сельской местности, и перед домом его росло дерево, под которым была змеиная нора. Слуги убили змей, но Меламп похоронил их как людей, а детенышей выкормил. Когда эти змейки выросли, они вылизали ему уши своими языками, и с тех пор Меламп стал понимать язык птиц. Узнавая от них многое, он стал предсказывать людям будущее. Вдобавок он встретился с богом Аполлоном, и тот тоже научил его прорицать. Рассказывается, как Меламп помог своему брату найти жену, а брата будущей жены избавил от мужского бессилия.

В этой истории мы видим «естественного человека», способного практически «от природы» провидеть и прорицать, то есть понимать язык окружающего мира. Это то, чему может научить Дионис. К тому же Меламп научился достаточной духовной дисциплине от Аполлона. Особенно интересным для нас будет то, что аргивянок, впавших в безумие после визита Диониса в город и его конфликта с царем Пенфеем, излечил тот же Меламп. Он исцелил женщин «возгласами и плясками, как бы внушенными божеством», то есть вполне дионисийским способом. Это история о мужчинах-Дионисах, которые могут вытащить людей из хаоса, лабиринта невнятицы, спутанности, безумия. Но не привычным «аполлоновским» методом тотального контроля, а творчески, давая реализоваться в каких-то действиях. Это методы современных течений в психотерапии: арт-терапии, психодрамы, телесной терапии, драматерапии, танцевально-двигательной терапии. («Аполлоновским» методом, для сравнения, был бы бром или антидепрессанты.)

Некоторые современные приемы управления толпой очень напоминают подход Мелампа, когда выбирается «меньшее из зол».

«Так, два-три агента, проникнув в ядро агрессивной (или готовой превратиться в агрессивную) толпы, имитируют испуг и распускают слухи: “Они идут! У них оружие!” Рекомендуется также по возможности сочетать это со звуками, похожими на выстрелы за углом. Под влиянием таких стимулов вместо массовой агрессии возникает массовая паника, что в конкретных случаях все-таки “менее плохо”» [133][133]
  Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения: лекции. М.: Пер Се, 2001.


[Закрыть].

Разграбление в таких случаях считается более приемлемым, с точки зрения социальных последствий, злом, нежели погромы с убийствами и насилием. Есть способы повернуть настроение толпы к стяжательству. Или к совершению символических действий. Таким актом стало снесение памятника Ф. Э. Дзержинскому на Лубянке вместо возможного штурма известного здания. Говорят, это тоже результат работы агентов, вовремя переориентировавших на эту цель собравшуюся толпу.

Тиресий – знаменитый слепой прорицатель греческой мифологии. Способность предвидеть будущее была дана ему в компенсацию за слепоту. Существуют две истории о том, как это произошло. По гимну Каллимаха, посвященном Афине Палладе, Тиресий, еще будучи юношей, случайно увидел обнаженную купающуюся Афину, и та ослепила его, но по просьбам его матери, нимфы Харикло, дала дар прорицания. По другой версии, Тиресии ударил палкой совокупляющихся змей, за что был превращен в женщину (кем – неясно, просто взял и был превращен, в наказание). Спустя семь лет точно в такой же ситуации он сделал то же самое, чтобы превратиться вновь в мужчину. Вспомним тут историю Мелампа, который стал пророком после спасения змей; история же Тиресия связана с оскорблением змей и снятием этого оскорбления. После этого, когда Зевс и Гера поспорили, кто получает от акта любви большее удовольствие, мужчина или женщина, они спросили об этом Тиресия. Тот отвечал, что женщина получает его раз в девять больше. Рассерженная Гера ослепила Тиресия (она-то, возможно, хотела представить половой акт как уступку мужу). Зато Зевс наделил его и даром прорицания, и сроком жизни, превышающим обычный в семь раз. Но даже после смерти Тиресий сохранил свой дар, и Одиссей спускался в Подземный мир именно для того, чтобы с ним посоветоваться.

При жизни же престарелый Тиресий участвует в оргиях Диониса и советует царю Пенфею также им предаться. Он отправляется на празднества вместе с престарелым же героем Кадмом (и незримый Дионис поддерживает дряхленького Тиресия):

 
И я – старик вверяюсь старику:
Не правда ль, ты укажешь, где плясать мне
И где, остановившись, затрясти
Седою головой? Я столько силы
В себе почувствовал, что день и ночь
Готов стучать о землю тирсом Вакха:
Веселье нам снимает годы с плеч.
 

(Еврипид, «Вакханки», 182–188, перевод И. Анненского)

По своему характеру Тиресий – скорее герой Аполлона. Он обладает исключительным даром богов. Но в старости он отдается групповому веселью и мистическим радостям. И мы можем тут говорить о мужчинах-Дионисах – «вечных подростках», отдающихся своей игре. Это пятидесятилетние рок-музыканты, трясущие седенькими хайрами и все еще достаточно ловко перебирающие гитарные струны или выводящие куплеты о бунте против миропорядка и торжестве сексуальной революции. Их не сломили десятилетия разнообразных излишеств и пороков. Они по-прежнему в авангарде.

Иногда уже в преклонном возрасте к людям приходит любовь. Или воспоминание о былой любви. И тогда старушка шлепает старичка полотенцем, а тот игриво уворачивается и убегает. Или дедушка после смерти супруги вдруг приводит в дом свою старую подругу, «походно-полевую жену» военных времен. Они ведут себя как двадцатилетние и днем спят в обнимку на односпальной кровати. Этот неожиданный поворот, как будто возвращение в молодость, – тоже, может быть, фантазия Диониса.

Мы уже говорили об Орфее как герое Аполлона. Но есть черты, роднящие его с героем Диониса. По Аполлодору, именно Орфей изобрел мистерии Диониса. Это указывает на его способность контролировать стихийные силы. Не зря особенно любимы были изображения Орфея, играющего на лире в окружении диких зверей, никто из которых не пытается съесть соседа или самого музыканта. Такая власть над неуправляемой стихией может быть присуща и Дионису, и Аполлону. Правда, у каждого из них свои методы.

Орфей спускается в Подземный мир, чтобы вывести Эвридику. Она представляет здесь Аниму мужчины. «Это фемининный компонент психической структуры каждого мужчины, его внутренний партнер и вдохновительница в течение всей его жизни, самое очаровательное и самое чистое создание. <…> Именно она придает жизни ощущение красоты и смысла» [134][134]
  Джонсон Р. А. Он: глубинные аспекты мужской психики. Пер. В. Мершавки. М., Харьков: 1996.


[Закрыть]. Анима в Подземном мире может означать как подавление этой своей «женской», особенно чувствительной части, так и постоянное пребывание в депрессии, присущее мужчине-Дионису.

Глава 6. Зевс: отец, начальник, узурпатор

«Начальник всегда прав, если начальник не прав, см. п. 1».

Миф о Зевсе

Зевс (или Дий) – верховный бог мифологии древних греков. Его дед, Уран (Небо), совокупился с Геей (Землей), и от них произошли титаны, среди которых был Крон, отец Зевса. Когда Гея уже была не в силах постоянно рожать детей и взмолилась о помощи, Крон оскопил своего отца Урана серпом [135][135]
  И бросил его гениталии в море. От семени оскопленного Урана родилась богиня Афродита, которая и вышла из пены морской.


[Закрыть] и сам стал верховным богом поколения титанов. Он взял себе в жены титаниду Рею, но, будучи уверенным, что один из детей свергнет его так же, как он – своего отца, Крон стал глотать новорожденных. Уцелевшим оказался лишь Зевс: вместо него Рея подсунула супругу камень, завернутый в пеленки, а тот и проглотил, ничего не заметив. А маленький Зевс тем временем рос под присмотром козы Амалфеи, которая поила его молоком, и в окружении куретов и корибантов, которые издавали шум, как только младенец начинал плакать. Так Зевс, сын Крона, был спасен. А когда он вырос, то напоил своего отца по совету богини Метиды рвотным зельем и вызволил всех оставшихся сестер и братьев. Борьба нового поколения богов с титанами – титаномахия – продолжалась десять лет. Зевсу помогали и другие силы – сторукие и киклопы (циклопы). Последние выковали ему молнии и гром. А титаны были побеждены и низвергнуты в Тартар.

Три брата, Зевс, Посейдон и Аид, разделили весь мир на три владения. Зевсу досталось небо, Посейдону – море, Аиду – мир мертвых. В древние времена Зевс был также и владыкой мертвых, известна его ипостась Зевса Подземного (Зевса Хтония). Отсюда утверждения, что именно он похитил Персефону у Деметры или что Аид это сделал с разрешения Зевса. Но со временем Зевс Подземный (Дис) и Зевс Олимпийский разделяются, и собственно Зевсом считается лишь «отец небесный».

Против Зевса восстает его бабка Гея и насылает Тифона (не путать с Пифоном), но громовержец побеждает его, то ли бросив в Тартар, то ли завалив горой Этна. Тогда Гея родила гигантов, и началась гигантомахия – война с ними. (По некоторым версиям, борьба с Тифоном случилась после гигантомахии; в этом варианте предполагается, что Тифон ужаснее и страшнее гигантов.) Но Зевс встал во главе других олимпийских богов, включая Диониса (бога, пришедшего на Олимп позже всех) и Гекату (богиню более древнего, до-олимпийского происхождения), и все вместе они победили гигантов. С этих пор Зевс – самый главный бог во всем греческом мире, однако и ему угрожает опасность быть свергнутым. Он постоянно оберегает свою власть от братьев и детей. Особенно он боится породить достаточно сильного сына. С этим, должно быть, связано его нежелание иметь детей от законных супруг.

Его первой женой была Метида, так удачно подсказавшая способ воздействия на Крона. Но забеременевшую богиню, которой было предсказано, что ее сын будет сильнее отца, Зевс проглотил, повторив ход своего папы – Кроноса. Однако ребенок Метиды и Зевса, Афина, сумела явиться на свет. Она вышла через голову Зевса и стала богиней мудрости и военной тактики. Зевс собирался было жениться на Фетиде, которая также помогла ему в борьбе, но и ей было предсказано то же, что и Метиде. Тогда Зевс попросту выдал ее за смертного. Второй официальной женой Зевса стала Фемида, богиня справедливости, родившая ему множество функциональных божеств порядка и размеренной жизни – гор (ор). Других полезных божеств – харит – от Зевса произвела Эвринома. Мнемозина, богиня памяти, родила ему муз. Третьей женой (или просто подругой) Зевса была Деметра, но у них не было признанных детей.

Самой значимой и постоянной женой Зевса стала Гера, покровительница браков и деторождении. Но и она однажды участвовала в бунте против мужа, вместе с Посейдоном и Аполлоном (по другой версии – с Афиной Палладой). Однако Зевсу тогда помогла морская богиня Фетида, призвав на Олимп сторуких (уже помогавших Зевсу), которые и усмирили бунтовщиков.

Зевс постепенно преобразует мир, являясь прародителем порядка. От него происходят как функциональные божества гармонии, порядка, искусств, так и персональные, воплощающие различные характеры и сценарии. От Лето у него появились Артемида (покровительница слабых и молодых, защитница и мстительница) и Аполлон. Сам он родил Афину и выносил Диониса, чьи матери умерли. Он дал место на Олимпе своей сестре Гестии и тетке Афродите, оставил Гекате право путешествовать по всем трем мирам. В его подчинении были Гефест и Арес, партеногенные сыновья Геры. Он – покровитель общности людей, социальной системы, культурного, цивилизационного строительства. Он дает людям законы, следит за соблюдением клятв и обещаний. Он – «всецарь».

Верховный бог этого мира, Зевс преобразует материю вселенной, навещая смертных женщин. Тогда рождаются настоящие герои – полубоги, способные помогать людям, справляться с чудовищами, изменять мир. Греки связывали начала общественных отношений и государственного строя именно с Зевсом, который вложил в людей стыд, чувство вины, совесть. (В противоположность ему Прометей дал людям гордость – или гордыню.) Сыновьями Зевса были герои Геракл и Персей, один из Диоскуров, Сарпедон, величайшие цари Минос, Радаманф, Эак. Со временем Зевс начинает мыслиться как монотеистические божество, источник всего сущего.