Текст книги "Боги, Герои, Мужчины. Архетипы мужественности"
Автор книги: Галина Бедненко
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
Мужчина-Дионис склонен к различным формам саморазрушения. Причинение себе боли приносит ему ощущение, что он жив. Уход в измененные состояния сознания дает ощущение, что он – часть чего-то неизмеримо большего или помогает раствориться в небытии. Кажется, это на какое-то время залечивает раны, заполняет пустоту в душе или просто отвлекает от них.
Мужчины-Дионисы – это люди, покрытые татуировками и проткнутые металлическими стерженьками (если это не дань моде; но, вообще-то говоря, даже одна татуировка и даже у юной девы символизирует какие-то ее отношения с Подземным миром, и дева эта – обычно Персефона [109][109]
Подробнее об архетипах греческих богинь см.: Бедненко Г. Б. Открой в себе Богиню. СПб.: Невский Проспект, 2003.
[Закрыть]). Рисунками, выцарапанными на теле, Дионис вновь расчленяет, раздирает себя на отдельные части. Разные татуировки, объединенные в единое целое, кажется, соединяют тело вновь. Вдобавок ко всему, индивидуальная татуировка делает анонимное, незнакомое тело Диониса наконец-то «своим», исключительным, обладающим опознавательным знаком. В целом, покрытие своего тела татуировками – один из самых безобидных способов разговора человека-Диониса со своим телом. Часто в ход идет более тяжелая артиллерия – алкоголь и наркотики, сексуальные излишества, попытки самоубийства.
Саморазрушение мужчины-Диониса может быть связано и с идеологией группы, в которой растворяется личность человека. Он способен по собственной воле погибнуть или пострадать за тот или иной общественный идеал обычно маргинального сообщества.
ВЕДОМЫЙ БОГОМДионис сам был богом, но воплощался в виде своего последователя. Мужчины этого типа часто чувствуют себя так, как будто их ведет нечто неизмеримо большее, чем они сами и чем люди вообще. Они воспринимают это обычно как присутствие и водительство бога. Это пророки и основатели мировых религий: Мухаммед, пророк Аллаха, или Иисус. Это лидеры сект и культов, отличных от общепризнанных (если, конечно, они не преследуют коммерческие цели и не одержимы единственно жаждой власти). Это святые и подвижники различных религий, которые никого за собой не ведут, но находятся в каких-то своих отношениях с божеством. Это сумасшедшие юродивые, убогие «Христа ради». Как это ни парадоксально, но в этом смысле религии Христа из всех языческих культов был бы ближе всех культ Диониса с его отречением от обыденности мира, самопосвящением божеству.
Все может начинаться со снов, ярких и конкретных, похожих на реальность больше, чем сама действительность. Там появляются персонажи, существование которых невозможно подвергнуть сомнению, настолько общение с ними – важный и исключительный опыт в жизни человека. Уже в сновидениях мужчины-Дионисы пытаются увидеть смысл того, что им суждено узнать. Иногда с ними случаются странные приступы или припадки – то, что коренные народы Сибири называют «шаманской болезнью». Это не оставляет человека до тех пор, пока он не становится шаманом. Или пророком. Другие люди находят подобный опыт в молитвах, помогая своему духу услышать и увидеть нечто истинно божественное с помощью различных видов аскезы.
«Мухаммед считал важным, чтобы молитве предшествовало отчетливое намерение предстать лицом к лицу с Богом; чтобы тем же сознательным намерением было не просто умыться, а умыться положенным образом, и ни на минуту не забывая при этом о цели омовения, о предстоящей встрече с Богом “возвышением духа”. <…> Изо дня в день и из месяца в месяц практиковал Мухаммед все известные и доступные для него методы очищения, то чередуя эти занятия с повседневными делами, то удаляясь на гору Хира, чтобы всецело и без помех предаться размышлениям, молитвам, созерцанию» [110][110]
Панова В. Ф., Бахтин Ю. Б. Пророк Мухаммед. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997, с. 137.
[Закрыть]. И наконец, в одну из ночей месяца рамадана 610 года на горе Хира во сне Мухаммеду явился «некто могучий и страшный и приказал ему читать неведомо кем написанный свиток, а когда Мухаммед отказался, сам прочел ему пять строк из этого свитка и приказал повторить их; и строки эти врезались в сердце Мухаммеда» [111][111]
Там же, с. 144.
[Закрыть].
Ведомый некоей высшей силой, мужчина-Дионис иногда становится вождем и вдохновителем групп и даже больших сообществ людей. Это могут быть как соратники и последователи, так и случайным образом собранная толпа. А в классическом случае – и то, и другое. У Еврипида сам Дионис предводительствует женщинами под видом человека, своего последователя. В вакхических одеждах, с жаждой оргий
В груди, и сколько в Фивах есть
Народу женского, всех с ними вместе
Заставил я покинуть очаги.
И под шатрами елей, как попало,
Бездомные на голых спят скалах.
Да, город, ты почувствуешь теперь,
Что до сих пор чуждался оргий Вакха.
(«Вакханки», 33–40, перевод И. Анненского)
В наши дни это скорее артист, музыкант и певец, но не академического толка, а, скорее, экспериментатор или рок-музыкант. Дионисийское действо требует эмоциональной отдачи и движения, забвения себя самого в музыке и танце. Слова песен не требуют осмысления (смысл слова – это «конек» Аполлона, который тоже артист), они похожи больше на заклинания или выражение восторга, ужаса, дикой потребности в чем-то, – короче говоря, сильных эмоций. Это то, что просто «прет наружу», а не формируется в изящную, гармоничную композицию.
Конечно, Дионис может проявиться и на другом поприще. Примечательным является описание «учителя нового типа» в рамках «Гуманистической модели экологического образования». Его деятельность видится основанной на совместной деятельности с учениками, направленной на достижение общей образовательной цели. Здесь учитель – не непререкаемый авторитет (как Аполлон, продолжатель отцовской линии), а именно вдохновитель. Насколько это реально в педагогической работе, может показать только практика, но в любом случае мужчине-учителю нужно умение быть как увлеченным Дионисом, так и дисциплинирующим Аполлоном.
РАЗРУШИТЕЛЬИннокентий Анненский в своем переводе «Вакханок» делает очень знаковую ремарку (к строфе 862): «В хоре слышится бодрое настроение. Мечты о вакханалии становятся рельефнее. Заманчивая картина полного избавления и свободы неразрывна с представлением о мести и торжестве над приниженным врагом. Чувствуется уверенность в непреложности небесной кары. Счастье – не в надеждах и мечтах, а в обладании счастливым мгновением». И далее к строфе 976: «Хор воспевает месть менад и призывает кару на голову Пенфея. В антистрофе слышится мораль, спокойный голос рассудка, но голос мстительной страсти заглушает его. В эподе – обращение к богу: пусть он по-своему “весело” покарает лазутчика менад». Это характерное описание того, что происходит в душе человека, когда он решается на разрушение, ярость и месть.
Есть люди, которые способны жить, казалось бы, нормальной обычной жизнь, но вдруг их захлестывает необоримая сила, и они идут и делают то, на что в здравом уме и самостоятельно не пошли бы [112][112]
Это связано с так называемой циркулярной реакцией – передачей эмоционального состояния на психофизиологическом уровне контакта между организмами. Подробнее см.: Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения. М.: Пер Се, 2001.
[Закрыть]. Так происходят погромы, массовые убийства людей «не той» национальности, массовое мародерство. Можно это называть всплесками коллективного бессознательного, можно мотивировать недостаточностью самоконтроля и отсутствием воспитания и цивилизованности. Но и в этом мы видим силу и влияние Диониса.
Возвращение Диониса в наше время мы можем наблюдать в развитии экологических движений и идеологии. До середины XX века господствовала идеология «ресурсизма». Главным принципом было «наибольшее благо для наибольшего количества людей в течение наибольшего времени». Природные ресурсы должны были использоваться рационально, чтобы хватило на всех. Ценность и полезность природы определялись экономически. При этом дикая природа воспринималась исключительно как окружающая человека среда. (В общем, в нашей стране этот подход остается главенствующим.) Она не имеет ценности сама по себе. Недалеко от них ушли и сторонники «рационального использования природных ресурсов». Они считают, что необходимо кое-где оставлять кусочки дикой природы, чтобы ученые могли наблюдать и изучать их, а туристы – праздно пользоваться ими и любоваться. Это тоже антропоцентрический подход. Отличается от них эксцентрический взгляд на природу. Согласно этой идеологии, природа обладает ценностью сама по себе, вне зависимости от того, насколько она полезна человеку на данный момент и в будущем. Ценность чего-либо не исчерпывается человеческими потребностями. Природа, с этой точки зрения, священна сама по себе. Ту же идею поддерживают сторонники глубинной экологии и экофеминизма. Последние полагают, что женщина и природа связаны изначально и что антропоцентризм и многие беды и недостатки современной цивилизации связаны исключительно с многовековым институтом патриархата. Но пришло время вернуться к гуманным жизнелюбивым ценностям, которые они полагают феминными по своей сути.
Пантеистический эксцентризм противопоставляют также христианскому антропоцентризму. Экоцентристы видят сакральность природы не только вне человека, но и в нем самом. И любая живая тварь есть манифестация божества. Весь мир – это одно божественное тело, святое само по себе. Отсюда возникает восприятие мистической сопричастности всему целому. Это то, чему нас учит, что дает Дионис. Бурные экологические демонстрации и антиглобалистские манифестации – это тоже, конечно, проявление Диониса. Можно предполагать, что влияние этого архетипа на мировую культуру будет еще какое-то время даже усиливаться.
ОДЕРЖИМОСТЬБог Дионис давал людям способность к одержимости и пророчествам. Вот как говорится об этом у Еврипида:
Наш Дионис – и вещий бог: есть дар
Пророчества в вакхическом безумье,
И если в тело властно вступит бог,
Уста безумцев исполняются вещаний.
Арея он не чужд: когда порой
Вооруженное и жадное сразиться
Вдруг, жертвой страха сделавшись, бежит.
Без боя войско – это чары Вакха.
(«Вакханки», 298–305, пер. И. Анненского)
В традиционных магических системах всегда существовали техники, направленные на воплощение в себе божества или другой сущности. На какое-то время, естественно. Были ритуалы призывания и изгнания такого существа. Между ними же человек становился оболочкой для духа или божества, говорящей его устами, видящей его глазами, слышащей его ушами, обладающей нечеловеческой силой. В Древней Греции это были пифии (жрицы Аполлона – «двойника» Диониса), обкуривавшиеся дымом лавровых листьев или поедавшие их (сейчас точно неизвестно). В дионисийских вакханалиях кто угодно на время мог стать таким прибежищем из плоти для бестелесного духа. В наши дни подобные традиции сохраняются в афро-американских, афро-бразильских культах, самый популяризованный из которых – вуду. Но есть еще ум-банда, кандомбле, сантерия, макумба и кимбанда. Корнями уходящие в религию африканских племен, в Америке они испытали на себе сильное влияние индейских магических практик, католической религии и техник европейского спиритизма XIX века [113][113]
Подробнее см.: Кэрол Ф. Дау. Афро-бразильская магия. Пер. с англ. Киев: София, 1997.
[Закрыть]. Духи богов входят в тела жрецов и жриц этих религий во время танца.
Бог Дионис насылал безумие и исцелял его [114][114]
Этим занимались и другие божества. Но у каждого были свои способы.
[Закрыть]. Исцеление совершалось с помощью заразительного танца, сопровождаемого исполнением музыки на ударных и духовых инструментах (например, на литаврах и флейте). Считалось, что так можно вылечить человека от страхов и тревог, умопомешательства того или иного рода, «…подлинным критерием, пожалуй, была реакция пациента на конкретный ритуал: если ритуалы какого-нибудь бога Икс воздействовали на его сознание и производили катарсис, это показывало, что его беды происходили именно от Икс; если реакция отсутствовала, причину страдания следовало поискать где-то в другом месте <…> диагноз основывался на отношении пациента к музыке» [115][115]
Доддс Э. Р. Греки и иррациональное. Пер. с англ. С. В. Пахомова. СПб.: Алетейя, 2000, сс. 121–122.
[Закрыть]. Со временем «древний магико-религиозный катарсис оказался, по сути, изъят из своего религиозного контекста и приспособлен к области светской психиатрии, дополнив чисто физическое лечение, которое практиковали врачи школы Гиппократа» [116][116]
Там же, сс. 123–124.
[Закрыть].
Практикующие в наше время телесную и танцевально-двигательную терапию продолжили эту древнюю традицию. Они приводят выразительные описания того, что с ними происходит. И это очень важно для понимания дионисийского опыта. Пенни Льюис, например, говорит о трех основных фазах переживания.
Вначале появляются разные внутренние соматические изменения. Им сопутствует уменьшение чувства личного самоосознавания. В молчании и при ощущении потока дыхания оно меняется. «Все внутри становится текучим, образуется пустота, или приятный вакуум, тело становится как бы сосудом» [117][117]
Пенни Льюис. Телесное бессознательное и его отношения с воплощенной женственностью в процессе танцевально-двигательной терапии.
[Закрыть]. Повышаются чувствительность и восприимчивость к окружающему миру. «Одна терапевт описывает текучее осознание в окружающем мире, другая – возможность видеть на 360 градусов вокруг, еще одна описывает взвешенность пространства-времени, другая – чувство смещения к более примитивным формам восприятия» [118][118]
Там же.
[Закрыть].
Затем появляются ощущения потока энергии входящего в тело. Она описывается как сияние, энергия света, творческая энергия, растекающаяся по всему телу. Это знакомство с силой, которая наполняет тело, но источник которой находится вне личности. «Некоторые чувствуют себя охваченными ей, другие – соединенными с сердцем/Я /душой» [119][119]
Там же.
[Закрыть]. В результате появляется некое знание (понимание) происходящего и того, что необходимо делать. Как будто нечто входит в сознание и ведет «заставляет» к нужному ответу или действию. Так мы переходим к следующей теме.
Подобно Дионису, совершившему путешествие от западного до восточного края Ойкумены (известного грекам мира), человек может также странствовать в поисках чего-то иного, отличного от привычного порядка. Это путешествие за какой-то тайной – но не за выгодой. Это нечто связанное с поиском какой-то части своей души. Так отправляются в Индию, Китай или Тибет за мудростью, приезжают из самых далеких мест, чтобы «увидеть учителя». Так блуждают в поисках важной части себя, которую, конечно же, найти можно только в себе, и такое путешествие – один из способов это сделать. Дионис открывает нам возможность духовного странствия, Пути. Для этого не обязательно покидать свой дом. Сны, литература, размышления, видения могут подарить нам Странствие. Важно лишь уметь что-то найти и вернуться обратно. Иначе уходит время, а странник все еще блуждает «где-то там». А вернувшись, узнает, что пробыл у эльфов всего семь дней, а здесь прошло семь лет, жена давно его оплакала, а дети выросли. Об этом рассказывает множество сказок. Дионис уводит нас, подобно вакханкам, в иной мир, но вернуться мы должны суметь сами.
ТРАНСФОРМАЦИЯДионис – единственный из богов, кто напрямую связан с мистериями, посвящением, трансформацией. Рея-Кибела посвящает его в свои мистерии, и он излечивается от безумия, а затем сам проводит свои мистерии:
Пенфей
В каком же роде оргии, скажи?
Дионис
Нет, для непосвященных это – тайна.
(Еврипид, «Вакханки», 471–472, перевод И. Анненского)
Некоторые ученые полагают, что первоначальным «дионисийским» напитком было не вино, а некая «сома», известная по мифам и сказаниям индоевропейцев, и, предположительно, была она настоем на основе мухоморов или эфедры. Это не тот напиток, который можно выпить, чтобы хорошенько повеселиться и тем более расслабиться. Это напиток шаманов, уходящих в свои шаманские путешествия, напиток трансформации и духовной инициации (если человек вообще выживет). Такая традиция была и у чукчей:
«В своих рассказах чукчи упоминали его то с усмешкой как стариковский способ опьянения, то с опаской как смертельный яд. Таинственная и чудовищная сила мухомора описывается в притчах о маленьком грибе, разрывающем своей головой тяжелое каменное тело земли. Люди, глотавшие мухомор, либо погибали, либо обретали невероятную мощь» [120][120]
Головнев А. Пегтымель. // «Северные Просторы», 2000, № 2–3, сс. 42–48.
[Закрыть].
Была и другая трансформация, более обычная, возрастная и инициатическая. Культ Диониса-Загрея («Великого Ловчего») предполагал охотничьи ритуальные игры подростков, в которой одни были добычей, другие – охотниками. Полагают, что «последним и решающим их испытанием являлось падение в специально подготовленную яму, символизирующую подземное царство мертвых, откуда юноши поднимались наверх уже как бы заново родившимися» [121][121]
Б. Беренс. Орфей. // Энциклопедия мудрецов, мистиков и магов: от Адама до Юнга. М.: София, Миф, 2003, с. 108.
[Закрыть].
Возрастная мужская инициация, связанная с отделением от материнской сферы влияния, давно уже не сопровождается обрядами под предводительством старших. Хотя в той или иной мере это все равно происходит: «Пришел первый раз пьяным домой, рванул на себе рубаху, спросил мать “Ну что?!!” и лег спать». Конечно, для успеха данной инициации все равно необходимо психологическое отделение от власти матери. Но данный этап развития мужчины как раньше, так и сейчас предпочитают проходить либо в «дневной» сфере Ареса (драки, мужское братство, старший наставник-командир), либо в «ночной» сфере Диониса (пьянки, девки, наркотики, эзотерика, оккультизм).
Путь развития Диониса
Путь развития этого архетипа очень интересен. Прежде всего – тем, что бог Дионис связан, как никто другой из греческих божеств, с трансформациями. (Женской парой тут ему будет Кора-Персефона, с которой, как считалось, они были временами близки.) Но это же и составило определенную сложность: как узнать, что именно становится поворотным или переломным моментом в развитии мужчины-Диониса? Смущало и то, что, если Дионис оказывается главенствующим архетипом, то человек либо разрушает сам себя, либо является кем-то из разряда безумных гениев, от которых вовсе неизвестно, чего ожидать, и непонятно чем на самом деле бывают их деяния.
ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ СМЕРТИДиониса-Загрея, по преданию, титаны разорвали на кусочки, после чего он был сложен заново и оживлен Афиной. История расчленения символически идентична сюжетам о любовниках Великой Матери – Адонисе или Таммузе. Титаны – хтонические, архаические существа, братья Реи – Великой Матери богов. Они разрывают Диониса подобно тому, как в жертву Великой Матери приносил себя ее сын и любовник. Но у сына-любовника Великой Матери не было отца, потому он становится ежегодно умирающим и воскресающим пассивным божеством растительного мира. Земля ему – и мать, и любовница, порождающая, дающая и разрушающая. Мы уже говорили об этой стадии развития мужского Эго в главе об Аполлоне. Дионис сталкивается с той же проблемой. Мать разрывает царя Пенфея на части, и мужчина-Дионис может остаться навечно в сфере материнского влияния, растворяясь в алкоголе, наркотиках, сексуальных излишествах.
Но Диониса в мифе признает отец. В основной истории он сам вынашивает его в бедре. В сюжете о Дионисе-Загрее Зевс или Афина – его любимейшая дочь, также рожденная им самим, складывают части ребенка вместе и оживляют. Это символические подтверждение присутствия сильного мужского, отцовского начала. В реальной жизни это может быть влияние тех или иных отцовских фигур, воображаемых (ресурсных) или имеющихся в действительности. Это могут быть, скажем, авторитеты в излюбленной и избранности области творчества или различные, достаточно произвольно попавшиеся «инженеры душ» и наставники. И хотя первый опыт утверждения мужского Эго не спасает Диониса от дальнейшего безумия, он дает ему возможность стать автономным от матери.
ИСЦЕЛЕНИЕ БЕЗУМИЯДионис бродил безумцем, пока не дошел до святилища Реи-Кибелы, где был посвящен в ее таинства. После этого он исцелился и создал собственные мистерии. Безумие Диониса – это бунт против мира, в котором его не признают как сына своего отца, и бунт против матери, которая не видит в нем взрослого мужчину. Но, удивительным образом, когда Рея-Кибела посвящает Диониса в свои таинства, это не только не убивает его, но и возвращает ему разум. Обыкновенно аналитики, обращавшиеся к теме отношений Великой Матери и Героя, говорили о единственном способе освобождения: разрыве отношений с ней путем самоубийства или кастрации или же убийства ее самой в образе дракона, например. В противном случае Герою грозит растворение в бессознательном.
«Оргиастический характер культов Адониса, Аттиса и Таммуза, не говоря уже о Дионисе, является частью этой сексуальности. Юный любовник участвует в разгуле секса, и его Эго растворяется в оргазме, расширяется в смерти. На этом уровне оргазм и смерть идут вместе, точно так же, как оргазм и кастрация. Для юного бога с его слабо развитым Эго положительные и отрицательные аспекты сексуальности находятся в опасной близости друг к другу. В состоянии возбуждения он теряет свое Эго и возвращается в лоно Великой Матери, регрессируя до состояния, предшествующего появлению Эго. <…> Так как секс воспринимается как всемогущие надличностные фаллос и лоно, Эго исчезает и уступает высшему очарованию отсутствия Эго. Мать все еще слишком сильна, бессознательное находится все еще слишком близко для того, чтобы Эго могло сопротивляться волнам крови» [122][122]
Нойманн Э. Происхождение и развитие сознания. Пер. с англ. М.: Рефл-бук; К.: Ваклер, 1998, с. 82.
[Закрыть].
Такой подход говорит нам лишь об опасности и свидетельствует о страхе перед чувственной жизнью. Однако Дионису почему-то это не грозит. Он устраивал оргии в своем безумном состоянии, продолжал их проводить и став совершенно сознательным. Рея-Кибела если чему и научила его в своих мистериях, то именно контролируемому осознанию каждого момента, умению отдаваться стихии, но и выходить из нее тогда, когда это нужно. Иначе Дионис закончил бы свою судьбу так же, как любой другой любовник Великой Матери. Дионис – необычный бог для патриархального миросознания. Он – любовник, но не доминирующий «альфа-самец» (как Зевс), не насильник (как Гефест, Посейдон, Аид), не вор любовных ласк (как Пан или бог-трикстер) и не проситель (как Аполлон). Он предлагает – и женщины соглашаются. Может быть, он знает что предложить [123][123]
Остальных богов больше волновало «как».
[Закрыть]? Это единственный греческий бог, который влюбился в смертную женщину – царевну Ариадну и сделал ее своей женой и богиней. А в культовой практике даже существовал обычай ритуального брака Диониса с женой правителя города.
Этот бог нашел некий средний путь, который позволяет ему взаимодействовать со стихией, но не отдаваться ей целиком. Будем ли мы удивляться тому, что в наше время, на исходе патриархата, именно Дионис приобретает все большее влияние?