Текст книги "Платиновый мальчик"

Автор книги: Галина Гордиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

–Главное?

–Какое-такое главное?!—грозно поддержала ее Маша и даже кулачки сжала.—Ты уже почти муж мне, я и день свадьбы назначила, чтоб ты знал, и открытки пригласительные всем своим подругам подписала…

Это Маша зря сказала: Лешка невнятно кхекнул и стал заваливаться куда-то набок. Крыс выпучил крохотные глазки и поджал хвост, он явно терял друга. Девушки расправили плечи и решили, что не дадут себя обмануть всяким симулянтам, о чем хором и объявили.

Лешка, в ушах которого звенели свадебные колокола, а безымянный палец правой руки ныл от перетянувшего его обручального кольца – он даже глаза скосил, до того правдоподобным было ощущение, – падать прекратил и попытался бороться. Вцепился в загривок ощетинившегося Крыса и прорычал:

–А тату?!

–Что «тату»?—огрызнулась Тамара.

–Главным условием было тату,—храбро настаивал Лешка, чувствуя, как восстанавливается дыхание, а сердце перестает частить.

–Хочешь сказать,– фальшиво удивилась Тамара,—эта картинка важнее Машиной внешности и характера?

–Да.Так.

–А если… если у Маши есть тату?

–Не просто тату,– фыркнул осмелевший Лешка.

–Что значит – не просто?—взвизгнула побледневшая Маша.

Лешка почти сочувственно посмотрел на нее – девочка зря потратила время, стараясь его одурачить, – и вежливо пояснил:

–Сердечко там или кошечка не подходят. Я птичку хотел, предпочтительно – соловушку.

–А если есть соловушка?!—топнула ногой Маша.

–На веточке,—добавил Лешка.

–И на веточке!

Тамара закашляла, смех неудержимо рвался из нее, она раскраснелась и нетерпеливо ждала продолжения прекрасно поставленного спектакля, все-таки Лелька была талантливым режиссером! А они с Машей… Ну да, они тоже вполне справлялись со своими ролями. Как Лелька и велела – все на грани фола. Чтоб Лешке небо с овчинку казалось, чтоб он не знал, на каком он свете, и не понимал, розыгрыш это или правда. А вдруг правда?! Их несет на такой мощной волне, Тамара и сама порой путается…

Лешка замялся, но Маша наступала на него, воинственно потрясая крепкими кулачками, и Сазонов неуверенно – голова у него гудела – шепнул:

–На попке…

–На левой ягодице, кажется?– сдавленно подсказала Тамара.

–Именно. На левой,—разозлился Лешка.

И нешуточно испугался, когда невероятная белобрысая девица вдруг прекратила свое наступление и счастливо рассмеялась. Потом картинно всплеснула руками и радостно воскликнула:

–Соловушка на ветке на левой ягодице, так?

–Так, деточка, так,—рявкнул Лешка.

–Пожалуйста!– пропела Маша и…

Лешка шарахнулся к стене и звучно стукнулся затылком. Тамара прикрыла  руками рот и застонала. Крыс упал, где стоял, и закатил глазки. Картинка была та еще!

Бессовестная Машка мгновенно повернулась к ним спиной, задрала свой невозможный пеньюар чуть ли не на голову и одним движением приспустила вниз хорошенькие кружевные трусики, почти полностью обнажая и без того едва прикрытую попку, а на ней… Именно на левой ягодице… Пел-заливался соловей на розовом кусте!

Пухлая круглая попка победно сияла в ярком электрическом свете. Лешка немо разевал рот. Он видел – торжествующая Маша явно жаждала комплиментов, предложения руки и  сердца и мысленно пересчитывала гостей на скором венчании. Тамара изумленно рассматривала блестящий птичий глаз, распахнутый клюв, влажные розовые лепестки только-только распустившегося цветка и заторможенно думала, не сделать ли себе что-либо подобное. На плече, например. Или… Потрясенный Крыс усиленно притворялся мертвым. И все четверо явственно слышали свадебный марш Мендельсона!

Нужно отдать Лешке должное, истерики не было. Поняв, что дверца ловушки захлопнулась, он показал себя истинным джентльменом. Разочаровывать Машу и ссориться с ней не стал, однако твердо заявил, что ему необходимо время, чтобы примириться… Нет, нет, его не так поняли! Чтобы познакомиться с невестой и будущей женой. Хотя бы, ну… с полгода.

Маша очень искренне возмутилась. Она совершенно забыла о том, что играет и что давным-давно замужем. Она сейчас понимала одно: ее явно хотели надуть. И Маша Епифанцева по-настоящему кипела от злости: не на такую напал! Раз обещал, раз разосланы приглашения на свадьбу, и мамулик надеется…

Тамара озабоченно покосилась на часы: вот-вот должен подойти Воскресенский. Если, само собой, он не забыл о приглашении. Тамара надеялась, что нет. Уж очень хотелось, чтобы мерзавец Лешка убедился – она ничего не теряет с его уходом. Даже приобретает!

Забывшая о реальности Маша кричала, требуя снизить испытательный срок. Лешка злился, краснел и настаивал на своем. Маша упирала на собственные достоинства, идеальную фигуру и норовила пошире распахнуть полы пеньюара. Крыс скулил, а Лешка стыдливо пытался отвести в сторону бастующие глазки. Маша потребовала, чтобы он повнимательнее рассмотрел соловушку – в птичке нет ни одного дефекта, это настоящее произведение искусства, сделано только ради него, Лешки, ведь мечтал же!

Этого Сазонов стерпеть не мог и неохотно согласился на пять месяцев. Маша повернулась к нему спиной и попыталась задрать подол. Лешка крикнул:

–Четыре!

Маша соблазнительно завертела попкой и медленно потянула с себя красные трусики. Лешка зажмурился и прохрипел:

–Три…

Тамара не выдержала. В ее ушах уже звенел звонок, а перед глазами маячило  лицо Воскресенского в ореоле белоснежных волос. Нужно было временно избавиться от Маши. Игорь никоим образом не должен увидеть эту красавицу. Да еще в неглиже!

Поэтому она стукнула кулаком по стене и прекратила бессмысленную торговлю. Велев Маше подождать Лешку в спальне, отдохнуть как следует от трудов праведных и обязательно одеться, она одобрительно подмигнула ей и за руку вытащила взмокшего Сазонова в коридор. Мгновенно оживший Крыс выскользнул следом и потрусил в кухню успокаиваться у родной миски.

В комнате Тамара с облегчением вздохнула и подумала, что Машка все-таки еще та оторва. Решиться на такое! Почти снять трусики перед незнакомым парнем! Пусть она и хотела шокировать… Ну и актриса!

Лешка рухнул в кресло, взлохматил волосы и с коротким смешком поинтересовался:

–Наслаждаешься ситуацией?

–Вот еще,—передернула плечом Тамара.—Ты получил, что хотел, разве не так?

–Так,– криво ухмыльнулся Лешка.—Твоими стараниями.

Тамара хотела огрызнуться, но не успела, прозвенел долгожданный звонок. Она невольно побледнела, заглянула в зеркало, поправила блузку, одернула юбку и взволнованно пробормотала:

–Ко мне, кажется.

Лешка настороженно осмотрел ее и бросил:

–И явно не дама?

–А если и так?—парировала раскрасневшаяся Тамара.—Не только у тебя есть идеал! У меня, может, тоже…

–Опа-на,– буркнул Лешка.—Приплыли!

Но Тамара его уже не слышала, она спешила в прихожую, где топтался совершенно выбитый из колеи Крыс и грозно рычал на дверь: новый гость ему явно не нравился. Почему-то девушку это расстроило, зато Лешка обрадовался. Демонстративно уселся прямо на пол, обнял бультерьера за мощную шею и заявил:

–Сейчас мы с тобой, Крысеныш, увидим, на что нас променяли.

–На кого,—раздраженно поправила Тамара.

И попятилась, пропуская в квартиру гостя. По счастью, она угадала. Это пришел Игорь Воскресенский. Еще более красивый, чем она помнила. Еще более высокий и широкоплечий. Хотя  – какая жалость! – в габаритах явно уступал паршивцу Сазонову

За ее спиной присвистнул Лешка и разъяренно заворчал, роняя слюну, Крыс. Лешка негромко, но внятно шепнул на ухо псу:

–Вот это да! Платиновый мальчик, Крысеныш! Берем отставку?

Тамара разозлилась, но попыталась улыбнуться гостю максимально восторженно. Затем ткнула пальцем в примостившуюся у стены парочку и представила:

–Мой брат. Моя собака.

–Двоюродные мы,—услужливо дополнил Лешка, а Крыс нервно тявкнул, подтверждая.

Воскресенский вежливо кивнул и в следующие десять минут ни разу не бросил взгляда на странных Тамариных родственников. Будто их не существовало!

Тамара суетливо одевалась. Игорь терпеливо ждал, подавая ей то кожаный плащ, то воздушный шелковый шарф, то дамскую сумочку, одолженную на этот вечер у старшей сестры, своей у Тамары сроду не было, она не терпела, когда руки заняты. А Лешка громким шепотом комментировал каждый ее жест и восхищался внешним видом и воспитанием нового Тамариного поклонника.

Лицо Игоря оставалось невозмутимым, и Тамара робко надеялась, что он стоял достаточно далеко, чтобы не все слышать. Потому что как раз сейчас наглец Лешка вкрадчиво вопрошал Крыса, почему ему так хочется набить эту лощеную морду. И пространно рассуждал – имеет ли право нормальный мужик играть роль платинового мальчика. И что именно ожидать их «двоюродной сестрице», так неосторожно с ним связавшейся. Платина – она не из дешевых. Весьма капризный металл!

Так что Тамара с огромным облегчением захлопнула дверь, предварительно отомстив бессовестному Сазонову. Она ядовито посоветовала ему заняться наконец своей невестой и, главное, не забыть отправить Машу домой. Мол, она, Тамара, очень надеется, что к ее возвращению они оба освободят квартиру. Надоели!

                                                ГЛАВА 11

Из ресторана Тамара с Игорем возвращались пешком. Именно Тамара не захотела садиться в такси. Уж слишком была переполнена впечатлениями. Совершенно новыми для нее. И… приятными.

Сказать правду, Тамара как-то не привыкла ловить восхищенные мужские и завистливые женские взгляды. И чувствовать себя чуть ли не красавицей тоже не привыкла. Да и сама она весь вечер не сводила глаз с Игоря. В своем прекрасно сшитом костюме цвета беж, высокий, широкоплечий, с идеальными чертами лица и великолепной шевелюрой – он выделялся среди представителей мужского пола, как уссурийский тигр среди жалких бродячих котов. Лица дам, сидящих в зале, поворачивались в его сторону, как цветы подсолнечника к солнцу – непроизвольно и постоянно. На что, кстати, Воскресенский никак не реагировал.

Это смущало Тамару – Игорь явно привык к женскому вниманию. Он относился к Тамаре с той снисходительностью, которую она уловила в забавной Лелькиной знакомой – Маше. Наверняка Игорь абсолютно так же сказал себе, увидев Тамару, что он ее за пять минут «сделает». Или Машка собиралась уложиться в три?

Вспомнив Машу, Тамара несколько озабоченно подумала, что Сазонов сильно рисковал, оставаясь с ней в квартире. Наедине! Конечно, невинности в нем, как в старом пирате, терять нечего, но… Машка запросто возьмет его на абордаж, она такая.

Тамара покосилась на идущего рядом Игоря и мечтательно вздохнула: в свете фонарей его волосы будто светились, действительно – платиновый мальчик, Лешка прав, хоть он и порядочная хрюшка. И глаза у Воскресенского необычные. Если считать их зеркалом души, то…  у Игоря нет души! Холодные, бесстрастные капли ртути в обрамлении густых ресниц. Никогда она не видела ничего подобного. Красиво, но… безжизненно. Мультяшные какие-то глазки.

Нет, какая она дурочка, нашла о чем думать. Первый раз в жизни идет по улицам с таким красивым парнем и философствует. Точно, горбатого могила исправит.

Тамара вздрогнула, когда Игорь небрежно спросил:

–Ольга Зимина действительно ваша сестра?

–Действительно.

–Вы совсем не похожи.

–Все так говорят,—ни капли не покривила душой Тамара.

–Понимаете, в ней… в ней ни капли женственности, зато в вас – с избытком.

–Спасибо.

Тамара с усмешкой спросила себя, что бы сказал Воскресенский, увидев Лельку без дурацкой маски частного детектива? Наверняка не поверил бы, что это один человек. И правильно. Между ними ничего общего. А Лелька наверняка свихнется, если будет слишком часто влезать в чужие шкуры. Запутается и потеряет себя.

–Она очень умна, мне так показалось.

Тамара кивнула, ей совсем не хотелось говорить сейчас о старшей сестре. Ведь Игорь совершенно ее не знает, чего вяжется? Не могла же Воскресенского всерьез заинтересовать эта очкастая и носатая сыщица? А тут такой волшебный вечер, тихий, безветренный, и все небо в звездах…

К ее искренней досаде и даже обиде, Игорь униматься не хотел и продолжал приставать с вопросами. Его интересовало буквально все.

Например, давно ли Лелька стала заниматься частным сыском. Где до этого работала. Почему ушла из милиции. Каков у нее процент раскрытия преступлений и над какого рода делами она обычно трудится. Близки ли сестры между собой. Посвящает ли она Тамару в свои расследования и если да, то в каких случаях. Привлекает ли Лелька для помощи своих бывших коллег…

Он так долго мучил Тамару, выпытывая все до последней мелочи, что невольно ее заинтересовал. Она вдруг вспомнила, что Игорь Воскресенский чуть ли не единственный человек, изнутри знакомый с ситуацией в ювелирном отделе. И что глупо упускать случай порасспрашивать его, тем более он сам нарывается. Понятно, Игоря волнуют эти кражи, ведь виновника до сих пор не нашли, а значит, подозрение падает на всех. Сколько их там? Вроде Лелька говорила – две продавщицы и Игорь?

Тамара попыталась представить себя на месте Воскресенского и сердито мотнула головой – ей это вовсе не понравилось. Поэтому она коротко ответила на последний вопрос и с любопытством спросила:

–А ваше дело, ну, о кражах, очень сложное?

–Вряд ли,–  сухо ответил Игорь. И нехотя добавил:– Если оно вообще существует.

–Как это?—удивилась Тамара.

–Так. Эти кражи… Они попросту невозможны! Тут что-то другое, я уверен.

–Но что?

–Не знаю. Может быть, полтергейст.

Тамара открыла рот, тут же поймала внимательный взгляд Игоря и отчаянно покраснела: наверняка она выглядела полнейшей дурой. В отличие от Лельки.

С другой стороны, в симпатяшках – а она сегодня именно симпатяшка– большого ума, как правило, не ищут, доказательство тому – недавние откровения Лешки Сазонова. Правда, Машка нешуточно напугала беднягу своим твердым намерением срочно выйти замуж —за него, за Лешку!– вот Сазонов и струсил. А так бы… Наверняка валялся бы с Машкой в своей холостяцкой квартирке на огромной постели и восхищался ее сказочными формами.

Тамара фыркнула: не зря же Машка ну просто превосходно выучила роль сладкой дурочки! Тамара поклясться готова, Машка частенько ее играет. И тем вьет из мужиков веревки – что с красивой дурашки возьмешь? А связываться – себе дороже. Так что бог с ним, с открытым ртом.

Действительно, Игоря Воскресенского ее дурацкий вид не смутил, и он принялся по пунктам доказывать, что воровство из закрытой комнаты невозможно. Чем изрядно удивил Тамару.

По словам Игоря получалось: драгоценности просто испарились из витрины. Проникнуть в комнату, поставленную на сигнализацию, не потревожив ее, – нереально. И уж тем более нереально – просочиться в ювелирный отдел сквозь запертую дверь или опущенные на ночь жалюзи. Ведь ничто не тронуто! Ни следов взлома или отмычки – ничего.

–А если спрятать вещь в самом отделе?– робко предположила Тамара..—Вечером, допустим. До того, как все ушли.

–Каким образом? Перед тем как опечатать витрины, товар сверяют со списком. Всегда все на местах, уверяю.

–Тогда утром,—упрямо продолжила Тамара.—После снятия печатей. Пусть так… драгоценность, скажем, браслет, спрятали, а потом заявили о пропаже.

–Неплохо,—неохотно признал Игорь.—Только не забывайте, в отделе всегда минимум два человека. Или, считаете, они сообщники?

–Один мог отвернуться,—настаивала на своей версии Тамара.– Заняться чем-то другим. Пыль протереть, скажем, или цветы полить. Есть у вас в отделе цветы?

–Есть,—задумчиво протянул Игорь. Потом покачал головой. – Но… не выйдет!– И с сожалением добавил:– Вы забыли об обыске. Милиция каждый квадратный сантиметр с лупой изучала, в самом отделе ничего не спрятать. И не вынести. Тем более, браслет не иголка.

Что ответить на это, Тамара не знала. В самом деле, восьмая кража милицию настолько разозлила, что отдел наверняка перетряхнули тщательнейшим образом. И все-таки… Не полтергейст же!

Тамара задумчиво пробормотала:

–Какая странная история…

–Да уж, странностей в ней хватает,—угрюмо согласился Игорь.

–Смешно, я сестре сейчас позавидовала,—неохотно сказала Тамара.—Потрясти ее завтра, что ли? Так, из любопытства. Она, знаете ли, очень нестандартно порой мыслит…

–Я тоже не отказался бы проследить за расследованием,—буркнул Игорь.—Не так часто сталкиваешься с загадками.

Несколько минут они шли молча, и Тамара снова расслабилась, любуясь ночным городом и украдкой – своим спутником. Лицо его казалось девушке грустным, а профиль чеканным. Неожиданно для себя Тамара предложила:

–А давайте мы с вами займемся параллельным расследованием? И сестре поможем, если что. И потом… вдруг нам повезет? Первым?

Она затаила дыхание, ожидая насмешки. Однако Игорь абсолютно серьезно сказал:

–Можно попробовать. Если вы, конечно, будете в курсе дел сестры.

–При чем тут она?—удивилась Тамара.

–Ни при чем,– пожал плечами Игорь. – Просто не хочется ее дублировать.

–А-а…

Тамара какое-то время недоверчиво всматривалась в лицо Воскресенского, но оно оставалось бесстрастным, и девушка успокоилась. Кивнула и пообещала ежевечерне трясти старшую сестру. На предмет новостей. А чтобы побыстрее начать свое расследование, она напросилась в ближайшую субботу в гости. К сожалению, лишь в ювелирный отдел.

Тамаре хотелось проверить – действительно ли невозможно украсть драгоценности с витрины. И спрятать их в комнате. Да так, чтобы не нашли и с металлоискателем. Лелька говорила, они и приборы вскрывали. Лампы дневного света, например. Кажется, даже в системный блок Игорева компьютера заглядывали. Хотя времени спрятать там что-либо у преступника не было, разве не так?  Или… или там все – одна банда?

Тамара невольно хмыкнула: ну и фантазия у нее! Воришки множатся на глазах, кроликам не угнаться. Нет, обязательно нужно познакомиться с девчонками-продавщицами, пока окончательно не запуталась. Может, интуиция ей что подскажет? Да, и про охранника не забыть бы. Вдруг у него свои догадки? Не первый  день там работает, людей знать должен.

Тамара брела по ночным улицам Череповца и чувствовала, как в ней постепенно разгорается азарт. И желание лично докопаться до истины. Нет, интересно, кто из них с Лелькой быстрее раскроет преступление?! Ведь только идиот всерьез будет думать о полтергейсте. Или… вор. И Тамара виновато покосилась на своего спутника.

                                                ***

Тамара с нетерпением посмотрела на часы. Крыс заворчал: хозяйка явно оттягивала вечернюю прогулку. Как и вчера. И день назад.

Крыс насупился и даже отвернулся к стене, выражая недовольство. Он прекрасно понимал, это означало одно – сегодня опять придет неприятный двуногий, навяжется в спутники и все-все испортит. Хозяйка снова забудет о нем, и пес окажется третьим лишним. Отвратительно пахнущий двуногий начнет болтать, хозяйка – восторженно слушать и таращить глаза, а Крыс – тщетно пытаться обратить на себя внимание.

Пес горестно вздохнул: вчера он сожрал подобранную прямо под носом хозяйки селедочную голову, и Тамара не заметила! А ведь всегда твердила, что это опасно, и даже наказывала. Получается, ей теперь плевать на здоровье собственной собаки? Чужак дороже?

Пока Крыс печально размышлял о собственной участи и мечтал попробовать нового знакомого на зуб, Тамара лежала прямо на паласе, слушала музыку и угрюмо глазела в потолок. «Соната Наполеона для скрипки с оркестром» Паганини ничуть не мешала ей ломать голову на извечную девичью тему – нравится она Игорю или нет.

Если  да, то почему он так странно себя ведет? Если  нет, зачем каждый день здесь топчется? Из-за Лелькиного расследования? Но проще позвонить по телефону и узнать новости.

Тамара криво улыбнулась: новостей как раз никаких и не было. Вредная Лелька на все ее вопросы отвечала с однообразным постоянством – мол, думает. Изучает обстановку.

Смешно. Что там можно изучать? По словам Игоря – ювелирный отдел совсем крохотный, а его так называемый «кабинет» еще меньше. Пары часов достаточно, чтобы вся обстановка врезалась в память до мелочей. И даже снилась потом.

Однако Лелька этого будто не замечала. Упрямо таскалась туда каждое утро – как на работу! – присутствовала при открытии и сидела потом весь день, забившись в угол. Да так тихо, что про нее забывали. Шпионила, короче. И уходила не позже, чем Игорь с дежурным охранником опечатывали дверь. Терпения у нее выше головы. Когда не нужно.

Воскресенский говорил – в магазине уже над Лелькой подсмеивались. Зря, правда, Тамара почти уверена. Лелька всегда добивалась своего. Особенно если задача казалась ей сложной. Будь она попроще, Лелька давно бы заскучала и все бросила, а так…

Тамара вернулась к «Карнавальным зарисовкам», Паганини они особенно удались– впрочем, это было ее личным мнением, – и принялась вспоминать последний разговор с Игорем. Вычла из него стандартный вопрос о Лелькиных успехах и свою виноватую скороговорку – мол, нулевые, и задумалась. Уж очень он получился странным. Или она сама виновата?

Наверное, все-таки она. Тамара устала слушать небрежные и довольно циничные замечания Игоря о жизни. Умные, порой меткие, но злые. Всегда злые. Игорь Воскресенский ни во что не верил! Разве только в деньги.

Вот Тамара и спросила – любил ли он когда-нибудь. И тут же пожалела об этом. Кто ее за язык тянул?

Тамара попыталась восстановить их последнюю встречу как можно точнее. Почему-то казалось: что-то такое в ней было… Важное! Стоит понять, и все встанет на свои места. Она закрыла глаза…

…Игорь ее дурацкому вопросу откровенно обрадовался и весьма ядовито прошелся о женщинах вообще – само собой, разговор не о присутствующих – и о том, что розовых очков лишился вместе с невинностью в раннем отрочестве. Затем закончил свою мысль: любовь – обычная сказка для дураков. Опасная сказка! Мол, очень странно, что такая умная девушка… Ладно бы лет в двенадцать-тринадцать… Ведь смешно!

Тамара разочарованно молчала, и Игорь вдруг почувствовал ее настроение. Остановился под ближайшим фонарем – Крыс возмущенно взвыл, он спешил отметиться у любимого дерева, – приподнял пальцем подбородок спутницы и с коротким смешком заметил – да, было. Нет, не любовь, по счастью. Только этого ему не хватало. Лишь обещание любви. Хотя… может, ему все приснилось?

Тамара потрясенно замерла: холодные серебристые глаза внезапно потеряли ртутный блеск, стали прозрачными, чистыми, как у ребенка. Черты жесткого лица смягчились, губы дрогнули, и Игорь не очень связно пробормотал:

–Только во сне в волосах девушек прячутся березовые листья, вы согласны? И только во сне девушки видят в тебе принца. Настоящего принца на коне с гривой темнее ночи…

Тамара смотрела непонимающе. Игорь провел рукой по лицу, будто паутину смахнул, и мгновенно стал прежним. Холодно улыбнулся и с нескрываемой насмешкой добавил:

–И заметьте – непременно безлунной ночи!

Тамара отчаянно раскашлялась, ей вдруг показалось, что она только-только проснулась. На самом деле – никакого разговора не было. Как и ее полудетского вопроса. И, удивляясь собственной глупости, сказала:

–Знаете, я только что поняла, кого вы мне напоминаете.

Игорь посмотрел на нее с неожиданным интересом, а Крыс наконец прекратил рваться с поводка и притих. Он даже задрал голову и вопросительно уставился на хозяйку, словно ждал продолжения. Тамара погладила его и закончила:

–Кая из «Снежной королевы». Повзрослевшего, естественно. Но по-прежнему с осколком разбитого волшебного зеркала. Помните?

Взгляд Игоря стал пронзительным, Тамара невольно поежилась. И немного виновато пояснила:

–Его блеск до сих пор в ваших глазах.

Она почти побежала за Крысом, делая вид, что не может удержать его, а удивленный Игорь остался под фонарем. Он стоял там минут пятнадцать, не меньше, даже не пытаясь догнать Тамару. А когда она вернулась, и словечком не напомнил о недавнем разговоре. Привычно пошел рядом и всю дорогу развлекал Тамару забавными рассказами о какой-то девице, соседке по дому. Новой знакомой, кстати.

Мол, она уже несколько дней не дает ему прохода. Встречается буквально на каждом шагу и старательно строит глазки, изображая большую и внезапную– откуда бы?– любовь. Отчаянно кокетничает и пытается познакомиться. Красивая девчонка!

Игорь снисходительно хмыкнул – обложила его как волка, в родной подъезд не попасть. Судя по всему, скоро придется выбирать: либо сдаться на милость победителя, либо научиться летать и попадать впредь в собственную квартиру через форточку. Может, Тамара что посоветует?

Издевался, ежику понятно!

Тамара помрачнела и буркнула, что она бы предпочла полет, все-таки экзотика. А Игорь вдруг замолчал, и Тамара почувствовала себя ужасно скучной. Бесцветной, как поздняя осень в пасмурный день. Когда с деревьев уже облетели последние листья, а небо и мокрый асфальт сливаются в одно целое. Ни одного яркого пятна в мире! Серость и сырость, хоть вешайся. Да еще ветер.

Тамара ничуть не удивилась, когда Игорь даже не стал заходить к ней на кофе. Ясно, она видела его в последний раз…

Тамара тяжело вздохнула: сама виновата. При такой сестре могла бы за эти годы хоть чему-нибудь научиться. Лелька, например, никогда не бывает скучной. Невозможной – это сколько угодно, но не скучной.

Под концерт Вивальди для скрипки и струнного оркестра Тамара еще раз подробно разобрала последнюю встречу с Игорем и горестно заключила: она вела себя как последняя дура. Вместо того чтобы наслаждаться дивным вечером, только все испортила. А теперь не находила себе места в своих небольших двух комнатах. Бродила туда-сюда, и они казались огромными. Тамара терялась в них! А ее квартирка терялась в этом недружелюбном мире.

Тамара размазывала по лицу слезы и мечтала умереть – Игорь сегодня так и не пришел, – а Крыс ходил за ней как привязанный и жалобно скулил. Однако в конце концов разозлился и пребольно вцепился в Тамарину щиколотку. Это моментально привело любимую хозяйку в себя.

Тамара перестала рыдать, отругала Крыса, умылась и позвонила Лельке. Спросила – в кого она такая уродина. А бессовестная Лелька заявила, что с детства ломает над этим голову. Вот как младшая сестра появилась на свет, так она и мучается.

И это вместо того, чтобы утешить!

Потом Тамара лежала в постели и не могла заснуть, до того ей было тошно. Почему-то она думала о неведомой девице и о том, что нахальство – второе счастье. Есть там на свете любовь, нет ее, верит в нее Игорь, нет ли, но девчонка-соседка Воскресенского по-настоящему заинтересовала. К тому же она красива, он сам сказал.

Когда в полночь зазвонил телефон, Тамара лишь горько улыбнулась, она не собиралась снимать трубку. Само собой, звонила Лелька. Наверняка раскаялась – правду всегда трудно говорить! – и спешила выяснить, что же случилось. Сейчас начнет уверять, что Тамара не так ее поняла. Что она очень миленькая (ну да, любой дурнушке такое твердят, когда нечего сказать). Что незачем забивать себе голову всякими глупостями– было бы что забивать!– все у нее будет хорошо. Да еще – не дай бог – станет расспрашивать, как у Тамары складываются отношения с Воскресенским. Лелька наверняка уверена – ее младшая сестра влюблена.

Тамара сердито фыркнула – очень надо! Ей никто не нужен. Ни Лешка Сазонов, ни Игорь Воскресенский. Все мужики – как хомут на шее. Пока на расстоянии, все отлично, а пусти в дом – с тоски взвоешь. Диван, телевизор, компьютерные игры и бесконечные банки с пивом. А на ее долю – кухня и стирка. И из дома вечером никуда не уйти, сразу куча вопросов и претензий.

Нет уж, спасибо. К чему ей? Через это она уже проходила. Свобода дороже.

Тамара честно терпела минут пять, пока в стену не начали стучать соседи, у них был маленький ребенок. Да и Крыс волновался, он не любил пронзительных звуков, а Тамара так и не попросила Лешку отрегулировать громкость, все откладывала и откладывала «на потом».

Твердо решив с завтрашнего дня отключать телефон на ночь, Тамара неохотно потянулась к аппарату. В голове теснились варианты ядовитейших реплик, каждая  должна была по меньшей мере лишить бессердечную Лельку сна. И правильно. Не одной же Тамаре страдать!

Однако сказать она ничего не успела. Подняла трубку и обомлела –  звонил Игорь. Он не представился, не извинился за свой внезапный уход, не задал обычного вопроса о Лелькином расследовании… С легкой грустью произнес, будто продолжая их странную беседу в парке:

–Я тоже понял, кого вы мне напоминаете…

Тамара ошеломленно молчала.

–Девушку из сна. Под березой. Ту, что предпочла коня моему «Мерседесу»…

Тамара услышала короткие гудки и подумала, что сходит с ума. А еще через пару минут она искренне была уверена, что сама выдумала странное признание Игоря. С тоски. И это ладно бы.

Однако при чем тут конь, а? И разве она ненормальная, чтобы отказаться от «Мерседеса»? Нет, ей явно пора лечиться.

Тамара стояла у окна и провожала взглядом редкие машины. Огни фар проносились мимо и терялись в ночи, она снова оставалась одна, и сердце тоскливо сжималось. Одиночество в большом городе… Все как положено. Почему же так тошно?

Тамара покосилась на молчащий телефон и в очередной раз позавидовала старшей сестре – вот уж кто жил в вечной сказке. Зачем Лельке «Мерседес» или там «Порше», например? Другое дело – коняга с гривой темнее ночи.

Вдруг вспомнилась новая знакомая. По инерции Тамара позавидовала и ей – с Машкиной бесцеремонностью тоже в жизни не пропадешь. Эта белокурая бестия запросто могла оказаться на месте наглой красавицы, что преследовала Игоря. И надо сказать, почти добилась своего. Взлететь Воскресенский явно не сможет, форточка недосягаема, значит – станет знакомиться. С кем?

Не с Машкой, понятно. Она замужем, что утешает. Не хватало, чтобы и Машка путалась под ногами.

На полу завозился Крыс, и Тамара вздрогнула. Посмотрела на будильник: ничего себе – четвертый час! Кошмар какой. Конечно, завтра суббота, и она запросто может выспаться…

А как же кражи? Ведь именно завтра она собиралась заняться собственным расследованием. Хотя бы назло Лельке. Чтобы не молчала, разыгрывая из себя невесть кого.

Тамара негодующе сдвинула брови: подумаешь, частный детектив! Эркюль Пуаро в юбке! Назвала ее, Тамару, уродиной, да только за это… Ох и вредина же!

Пока Тамара добралась до постели, она уже твердо решила посетить завтра  ювелирный отдел. Интересно ведь. Лелька права: кражи из закрытой комнаты – почти классика детектива. Найти решение… Заодно  и Игоря увидит.

Тамара вздохнула: может, он все-таки звонил ей? Пусть глупо, но и в самом деле сравнил с девушкой из сна? Той, с березовыми листьями в волосах. Кстати, почему именно с березовыми?

И Тамара неуверенно покосилась на телефон.

                                                ГЛАВА 12

Будильника Тамара не услышала. Да и Крыс разбудил ее далеко не сразу. Попытки с пятой, не раньше.  Всякий раз она отпихивала подальше его морду и сонно бормотала: