Текст книги "Марсель Пруст"

Автор книги: Галина Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

ПОЦЕЛУЙ ПЕРЕД СНОМ

В семье Вейль существовал особый культ матери и материнской любви. Так, например, совершенно особые отношения связывали Жанну Пруст с Адель Вейль, бабушкой Пруста. По воспоминаниям писателя, мать и дочь хотя и встречались практически каждый день, часто разговаривали друг с другом по нескольку часов подряд: они с трудом могли расстаться, снова и снова находя темы для обсуждения. Казалось, Адель перенесла в свою жизнь ту страстную привязанность матери к дочери, которая нашла выражение в знаменитых письмах мадам де Севинье, томик которых сопровождал бабушку Пруста повсюду. Писать по три-четыре письма в неделю своей дочери в течение нескольких десятков лет, как это делала мадам де Севинье, – такая любовь казалась Адель Вейль вполне естественной.

Жанна Пруст, продолжая семейную традицию обожания Севинье, как-то призналась Марселю, что слова писательницы об одной матери, которая «отказалась от самой себя, полностью отдала себя служению детям», напоминают ей о бабушке. Марсель Пруст не забудет ни этого признания Жанны, ни семейного культа писательницы эпохи классицизма: любовь к письмам мадам де Севинье будет передана им бабушке повествователя в романе «В поисках утраченного времени» и станет одной из самых трогательных черт ее характера. Кроме того, отношение к мадам де Севинье станет одним из способов непрямой характеристики персонажей в романе: для того чтобы показать, что какой-то герой не способен на глубокие чувства, Прусту будет достаточно упомянуть, что тот считает любовь писательницы к своей дочери избыточной и неискренней.

Сильная привязанность матери к своим детям являлась, таким образом, семейной традицией. Однако эта любовь в случае с Марселем Прустом принимает особые, сложные формы. Образ Жанны Пруст, женщины из семьи с прогрессивными взглядами, образ, который кажется таким ясным и непротиворечивым, неожиданно усложняется в момент, когда мы сталкиваемся с эмоциями ее сына. Важность Жанны в эмоциональной жизни Марселя, интенсивность его привязанности к ней переходит границы обычных сыновних чувств.

Кажется, что Марселю так и не удалось окончательно повзрослеть и разорвать ту психологическую пуповину, которая связывала его с матерью. Так, в возрасте семнадцати лет он не мог пережить расставание с Жанной Пруст без слез. В письме, отправленном вдогонку уехавшим родителям, он рассказывает: «Ночь долгая, но скорее неприятная. Еще и теперь глаза на мокром месте. Под впечатлением от вашего отъезда я даже вызвал проповедь дяди, который сказал, что моя грусть – это эгоизм». До смешного детские доводы приходилось придумывать мадам Пруст во время военной службы Марселя, чтобы успокоить слишком сильно переживавшего разлуку сына. Так, она пишет в одном из своих посланий: «Я изобрела наконец способ, как тебе сократить время отсутствия: возьми 11 плиток шоколада, который ты очень любишь, скажи самому себе, что ты будешь есть по одной плитке только в последний день месяца, – и ты будешь удивлен, как быстро они закончатся и твое изгнание вместе с ними». В письме к Морису Барресу Пруст рисует такую картину своих взаимоотношений с Жанной: «Всю нашу жизнь она меня готовила к тому, что мне придется обходиться без нее в день, когда она меня покинет, это началось уже в детстве, когда она отказывалась приходить в десятый раз ко мне в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи перед тем, как отправиться на вечер, или когда я видел поезд, увозящий ее в деревню, или позже в Фонтенбло и даже этим летом, когда я звонил ей каждый час».

Боль от расставания с матерью прекрасно описана в романе «В поисках утраченного времени». Мама повествователя, желая избавить его от привычки засыпать только после ее поцелуя, привычки, которая показывает его детскую слабость, его нервность, его неспособность контролировать свои эмоции, принимает решение не приходить в комнату сына, отправленного спать, и остается в саду с гостями. Маленький мальчик не может заснуть и стремится любой ценой заставить маму подняться к нему. Эта маленькая трагедия, разворачивающаяся в момент отхода ко сну, важна тем, что она предвосхищает в романе «В поисках утраченного времени» все будущие любовные несчастья героя: он также будет мучиться ревностью, ожидая своих возлюбленных, как когда-то он страдал оттого, что его мама была счастлива вдали от него. Кажется, что сюжет с поцелуем перед сном просто преследовал Пруста. В сборнике «Утехи и дни» он встречается в трех самых важных новеллах: в «Смерти Бальдассара Сильванда», в «Конце ревности» и в «Исповеди молодой девушки». Более того, расставание перед сном снова упоминается и в предисловии к сборнику, где автор рассказывает о постоянном присутствии матери рядом с ним ночами во время его тяжелой болезни. В неопубликованном романе «Жан Сантей» сюжет с поцелуем также играет роль. В этом произведении родители пытаются приучить Жана, главного героя, которому уже исполнилось семь лет, засыпать в одиночестве.

Загадка этой страстной привязанности писателя на какое-то время разделила биографов Пруста на два лагеря. Часть исследователей склонны были к идеализации Жанны. Этот образ безупречной матери опирался на описания родителей главного героя в романе «В поисках утраченного времени». Он находил поддержку также в многочисленных воспоминаниях людей, близко знавших Пруста: писатель, как правило, представлял своим друзьям и саму Жанну Вейль, и отношения с ней как идеальные, лишенные конфликтов.

Однако оказалось, что не всегда можно доверять Прусту в описании жизни его семьи. Дело в том, что после смерти родителей писатель просто вычеркнул из своей памяти то, что не соответствовало их идеальному образу. Возьмем конкретный пример такой идеализации, видимой, например, в истории, которую писатель рассказал своей гувернантке Селесте Альбаре. По заведенной у Прустов традиции 1 января члены семейства отправлялись раздавать подарки близким, а также слугам. В один из праздников, когда Марсель был уже достаточно большим, чтобы выполнять мелкие поручения, мадам Пруст выдала ему пять франков, которые надо было вручить кухарке. Но по дороге к ней Марсель встретил маленького чистильщика сапог, который имел такой несчастный вид, что Пруст отдал ему монету в 100 су. 40 лет спустя Пруст всё еще с волнением рассказывал, что мадам Пруст, узнав о поступке сына, не только не стала его наказывать, но даже поцеловала.

Подчеркнуто сентиментальный характер события заставляет сомневаться в его реальности. Если даже история о маленьком чистильщике сапог действительно имела место в жизни писателя, то реакция Жанны запомнилась ему, скорее всего, именно потому, что гораздо чаще родные Марселя реагировали совсем по-другому на его неумеренные чаевые обслуживающему персоналу: конфликты по поводу денег, раздаваемых Прустом направо и налево, будут продолжаться все время, пока будут живы его родители. Таким образом, мы присутствуем при сознательном или бессознательном искажении Прустом реальных взаимоотношений с ними.

В противоположность «идеализаторам» часть авторов склонны были трактовать влияние Жанны Пруст в резко отрицательном ключе. Они преподносили ее как сильную, властную женщину, имевшую наклонность к постоянному контролю за своим сыном. Эти авторы утверждали, в частности, что Пруст смог начать работать над романом «В поисках утраченного времени» только после ее смерти: якобы до этого надзор матери и чувство вины по отношению к родителям не позволяли ему взяться за перо. Однако и эта гипотеза не выдержала проверки реальными фактами: если проследить даты появления произведений Пруста в печати, то становится очевидно, что смерть матери не помогла ему, а напротив, на несколько лет прервала творческую деятельность писателя.

Психоаналитики, со своей стороны, выдвинули еще одну гипотезу: они предположили, что страстная привязанность к матери – один из признаков гомосексуальности писателя. Так, по мнению Мильтона Миллера, автора исследования «Психоанализ Марселя Пруста», нормальное развитие ребенка предполагает его сексуальное отождествление с одним из родителей: для девочек – с матерью, для мальчиков – с отцом. В случае же с Прустом излишняя привязанность к матери демонстрирует аномалию развития – отождествление с родителем противоположного пола.

В том, что касается проблемы возникновения гомосексуальности, то она представляется довольно сложной и сводить ее только к причинам, выявляемым психоанализом, было бы в настоящий момент опрометчиво. Однако тема трансформации матери в своего сына – одна из тех, что постоянно встречается в творчестве писателя. Так, повествователь в романе «В поисках утраченного времени» любит обнаруживать черты физического облика матерей во внешности своих друзей мужского пола. Сам себя он считает в некотором смысле инкарнацией женщины – неврастеничной тети Леонии, которая, как и повествователь, проводит целые дни, лежа в кровати.

Вплоть до самой смерти Жанны Марсель так и не сможет научиться жить без ее постоянного присутствия рядом. До конца своих дней Жанна будет заниматься организацией повседневного существования своего неприспособленного к решению бытовых проблем сына. Так, в одном из посланий 34-летнему Марселю она пишет: «Мой дорогой, ответь, пожалуйста, на мои вопросы по поводу твоих домашних дел: вся ли твоя одежда, начиная с головы и кончая ногами, в исправном состоянии? Что нужно было бы постирать – почистить – просмотреть – заменить подошву – вышить инициалы – зашить – подрубить – заменить воротники – пришить пуговицы…» Она пытается без особого успеха приучить его к порядку: «Мой дорогой, постарайся быть совсем чуточку более организованным и избегай тех сложностей, которые ты сам себе создаешь. Порядок будет тебе на пользу гораздо больше, чем кому-либо другому, поскольку он избавит тебя от излишней усталости!» Одной из причин постоянных волнений родителей было, конечно же, состояние здоровья Марселя. Потому Жанна Пруст просит посылать ей подробные отчеты о том, как чувствует себя ее больной астмой сын: «Мог бы ты еще, мой дорогой, датировать свои письма, в таком случае мне было бы легче следить за тем, как идут твои дела. Кроме того, сообщать мне

подъем в

отход ко сну в

часов прогулки —

часов сна —

и т. д.

статистика была бы для меня красноречивой, и, написав несколько строк, ты выполнил бы свои обязанности».

Конечно, общение с матерью не ограничивалось только хозяйственными вопросами. Жанну Пруст отличало прекрасное чувство юмора и наблюдательность: ее письма полны точных характеристик людей, которых она встречала, а также комических зарисовок из жизни окружающих. Вот как она описывает, например, курортную публику в Сали-де-Беарн, где она проводила летние месяцы: «Мы снова встретили (такое всегда встречается снова!) прошлогоднего декадента из Бельгии, который “упадочен” пуще прежнего и не воспламеняется только по поводу Жозефена Пеладана. Есть еще турист из Бразилии, который разносит в щепки пианино с восьми часов утра до полуночи и который прерывается только, чтобы уступить место девице из Либурна, которая поет исключительно отрывки из упражнений для постановки голоса. Бедняжка со всей скоростью и энергией испускает из своего горла: “Да-а-а-а/ разочарова-а-а-а-ние/ меня погу-у-у-бит!”».

Влияние Жанны Пруст идет даже дальше: она будет помогать сыну в его творческой работе. Дело в том, что Пруст не владел английским языком, но тем не менее взялся за перевод на французский произведений представителя английского эстетизма Джона Рёскина. При подготовке «Библии Амьена» матери писателя, которая в отличие от сына обладала достаточными познаниями в английском, пришлось готовить первый вариант текста, который потом обрабатывался Марселем.

Общение с матерью стало в каком-то смысле и основой работы Пруста над его романом «В поисках утраченного времени». Если верить теории о том, что мышление человека формируется на основе перенесения вовнутрь, интериоризации диалогов, которые он слышит вокруг и в которых участвует в детском возрасте, то диалог с родителями остается в основе мыслительного аппарата человека до конца его дней. Теория диалога оказывается очень хорошо применимой для описания творчества Пруста. Дело в том, что весь роман «В поисках утраченного времени» в некотором смысле рождается из воображаемого разговора с матерью. Своеобразным протороманом, который позднее был трансформирован Прустом в эпопею, было уже упоминавшееся нами эссе «Против Сент-Бёва». Повествователь в этом тексте просыпался утром, в момент, когда в его комнату входила мать, решившая занести сыну свежие газеты. В одной из них он обнаруживал свою первую публикацию. Он обсуждает с матерью сначала это радостное событие, а затем переходит к изложению своих соображений по поводу биографического метода Сент-Бёва. Сначала Пруст просто добавлял к этому диалогу с матерью небольшие главы, в которых начали появляться выдуманные герои и события. А затем художественная часть, все разраставшаяся, совсем вытеснила эссеистику и превратилась в полноценный роман.

У ИСТОКОВ КОМБРЕ: ОТЕЙ И ИЛЬЕ

Брак Адриена и Жанны во многом нарушал традиции, характерные для их семейств. Адриен, выходец из среды мелких коммерсантов, уже не хотел жениться на провинциалке, но и доступ в самые престижные столичные семейства был для него закрыт. Жанна, находившаяся на периферии парижского «хорошего общества», была для него в этом смысле идеальной партией. Сама она должна была бы выйти замуж за человека из мира финансов, однако она предпочла более интересный в социальном отношении вариант, выбрав мужа, которому была уготована блестящая интеллектуальная карьера. Ее жених, как и ее родители, всего добился благодаря своему труду, однако это был «труд» более благородный – медицина, учеба, конкурсы. Между финансами и интеллектуальным капиталом она выбрала интеллект, впрочем, не лишенный финансового благополучия. Уверенность Жанны и Адриена в их предпочтениях была настолько велика, что день свадьбы не смогла отменить даже военная катастрофа.

Женитьбе предшествовали многочисленные военные поражения Франции во Франко-прусской войне. Французская армия, слабо подготовленная, хотя и горела патриотизмом, но была не способна противостоять германской военной машине. Накануне свадьбы, то есть 2 сентября 1870 года, потерпев поражение при Седане, Наполеон III сдается в плен. На день позже свадьбы – 4 сентября – он отрекается от престола. Франция, лишенная императора, становится республикой, создается «правительство национальной обороны» во главе с генералом Трошю. Однако и новая власть, несмотря на поддержку населения, не смогла организовать сопротивление врагу.

Целый ряд военных неудач французской армии открывает неприятелю дорогу на Париж. С 19 сентября начинается осада столицы. Наиболее состоятельные парижане, в том числе родители Жанны, покинули город, однако сама она решает остаться со своим мужем, который должен выполнять свои профессиональные обязанности. В осажденном Париже не хватает продуктов, жители страдают от холода. Артиллерийские обстрелы ежедневно уносят жизни около шестидесяти человек. Адриен, лишенный новостей от своих родных, не теряет присутствия духа и находит способ с ними связаться, используя последние технические достижения: он посылает им письма на почтовом воздушном шаре. В одном из посланий, дошедшем до наших дней, он спрашивает о здоровье матери и умоляет ответить ему, используя почтовых голубей.

28 января 1871 года Франция была вынуждена подписать перемирие на тяжелых для нее условиях: она теряла большое количество укреплений, оружие, боеприпасы, Париж обязался выплатить контрибуцию в 200 миллионов франков. Гарнизон Парижа разоружался (за исключением Национальной гвардии и одной дивизии). Если правительство пошло на уступки врагу, то население города не могло смириться с унижением. Антинациональная политика властей спровоцировала революционный взрыв. 18 марта в Париже победило народное восстание. Начались 72 дня Парижской коммуны.

Жанна Пруст, ожидавшая ребенка, была вынуждена сносить все тяготы и лишения, вызванные войной и сменой власти. Впоследствии исторические события, предшествовавшие рождению Марселя, часто упоминались, чтобы объяснить и его слабое здоровье, и его нервность, и особую привязанность матери к нему. Марсель Пруст родился 10 июля 1871 года. Роды были тяжелыми, ребенок слабым. Согласно семейной легенде родители даже опасались, что их первенец не выживет.

Марсель появился на свет в доме своего двоюродного деда – Луи Вейля, в Отейе, тогда еще воспринимавшемся как пригород Парижа. Ныне Отей является частью столицы Франции, он расположен в западном Шестнадцатом округе между Булонским лесом и Сеной. Это один из самых престижных округов, где размещается множество иностранных посольств и консульств. Виртуальным соседом Луи Вейля был сам граф Монте-Кристо: в знаменитом романе Александра Дюма граф покупает сельскую виллу на окраине Отея на улице Фонтен для организации очередного этапа мести своим обидчикам. Луи Вейль жил на той же улице, но только не в 28-м, а в 96-м доме, окруженном садом с небольшим прудом и оранжереей.

В доме двоюродного деда присутствовал фривольный дух и романа Александра Дюма-сына. Жилище, купленное у актрисы Эжени Дош, когда-то игравшей главную роль в «Даме с камелиями», хранило еще воспоминания и о самой актрисе, и о ее подругах по театральным ролям, и о ее многочисленных поклонниках. Можно добавить, что образ куртизанки Маргариты Готье, героини Дюма, оказал впоследствии влияние на характер Одетты Сван в романе «В поисках утраченного времени».

Во второй половине XIX века Отей был местом, где нотариусы и банкиры, отошедшие от дел, проводили летние месяцы, а в зимний сезон он оставался полупустым. Следуя этой традиции, доктор Пруст и его жена приезжали в дом Луи Вейля весной и оставались до конца лета. В доме было три этажа, семья Пруст занимала четыре комнаты и мансарду в одном из крыльев. Одна из кузин Пруста описывала позже всю обстановку дома в следующих словах: «грустная, мрачная, поблекшая, с рюшами из шелка, темная и негостеприимная, подобная старым девам, нарядившимся в воскресный день», однако сам писатель сохранил гораздо более приятные воспоминания. В предисловии к работе «Заметки художника» Жака-Эмиля Бланша, автора одного из портретов Пруста, писатель с удовольствием рассказывает о тяжелых занавесках из голубого атласа, о приятном запахе мыла, о прохладе первого этажа, о блеске хрустальных подставок для ножей в столовой.

Описание, данное Прустом дому дяди, заставляет вспомнить о Комбре – маленьком французском городке, представленном в романе «В поисках утраченного времени». Оказывается, жилище Луи Вейля, эксцентричного поклонника оперных актрис, во многом повлияло на образ провинциального дома в романе «В поисках утраченного времени».

Воздействие же Илье, в котором родился Адриен Пруст, видно в описании не дома и сада, а скорее самого Комбре и его окрестностей. Так, Пруст в своем романе даже не стал менять названия улицы, на которой был расположен в Илье дом сестры Адриена Пруста – Элизабет Амьо. И реальная тетя Марселя, и болезненная тетя Леония из романа проживали на улице Святого Духа. В главном произведении Пруста будут упомянуты и другие «достопримечательности» Илье: небольшой вокзал, виадук, руины замка, а также речка Луар, трансформированная в Вивонну.

Однако в создании провинциального поселения Пруст вдохновляется не только своими детскими впечатлениями от поездок на пасхальные каникулы. Комбре из «Поисков» сконструирован с опорой на хорошо разработанную теоретическую основу. Так, писатель усиливает в своем романе один из важных принципов организации провинциальной жизни: ее связь с церковью. Комбрейский храм становится центром притяжения для всего городка, так же как часы на колокольне рядом с храмом регулируют ритм каждого дня горожан. Теоретическая основа построений Пруста еще более очевидна при анализе того, как представлена комбрейская церковь. Ее описания вместили в себя идеи, позаимствованные Прустом у двух теоретиков средневекового искусства – Джона Рёскина и Эмиля Маля. Заинтересованный анализом архитектуры, проделанным двумя авторами, Пруст посетил множество провинциальных французских храмов. Благодаря этим визитам образ комбрейской церкви был многократно «усилен» по сравнению с детскими воспоминаниями Пруста.