Текст книги "Первый полет"

Автор книги: Галина Демыкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Весь день выходной…

– Почему ты пришёл пить чай босиком? – это первое, что сказала мама, увидев утром Мальчика.

– Доброе утро, – ответил он. – Я потерял сандалик.

– Где же ты, горе моё, его потерял?

– Даже сам не помню.

– Но вечером к себе наверх ты ведь шёл в обеих сандалиях.

– Да.

– Странно.

…После чая Мальчик учился складывать.

– Два плюс два – сколько будет? – спрашивала мама.

– Мама, почему ты говоришь «плюс»? Я не понимаю.

– Ну, скажу иначе: два и два.

– Получается «едва-едва»!

– Ничего смешного! – рассердилась мама. – Как ты будешь учиться? Два дня осталось до школы!

Мальчик подумал, что мама, наверное, нисколечко его не любит, раз он такой – ни читать не умеет, ни считать. И папа, наверное, тоже не любит. И всё это было очень грустно, тем более что собирался дождь. Вот по небу пошла рябь, как по реке. Ветер холодно растрепал берёзу, согнул ветки сосны. Потом стало темнеть. И вдруг: кап! кап! кап!

– Мне везёт, – сказал отец. – Как выходной – так дождик.

Мальчик сидел над книжкой, шевелил губами, бубнил:

– «Весь день вы-ход-ной… вы-ход-ной»… – и опять ничего не понимал.

А капли по стеклу террасы всё кап, да кап, да кап! Всему на свете было скучно – и дому, и берёзам, и сосне… И особенно Мальчику.

 
Весь день вы-ход-ной
Шёл дождь про-лив-ной…
 

Мальчик прочитал и удивился: откуда они там, в книжке, знают, что сегодня выходной и что идёт дождик?

 
Весь день выходной
Шёл дождь проливной.
А куда он пришёл?
В свой дом родной.
 

Мальчику стало смешно – оказывается, дождик не просто идёт, а идёт к себе домой. Что, интересно, там у него дома? И стал читать дальше:

 
Мама Туча вскипятила чайник.
– Отчего ты, – говорит, – такой печальный?
Ты покушай, – говорит, – кашки сладкой,
Да скорее, – говорит, – ложись в кроватку. —
И пожаловался Дождик маме Туче:
– Невезучий я, невезучий,
И прилежный я, и послушный,
А вот люди говорят, что я скучный,
Что холодный, что косой и даже хуже,
Будто я, как малыш, наделал лужи!
 

Мальчик подумал, что и он часто говорил о дожде: «Скучный». И ещё: «Наделал много луж». А косой дождик – это когда с ветром, так сказала мама. И этого невезучего дождика было немного жалко.

 
Стал он плакать:
Кап-кап-кап!
Стал он капать:
Плак-плак-плак!
Приоткрыло Солнце глаз:
– Что за сырость развелась?
Подожди-ка лучше дня,
Подожди, дружок, меня.
Мы возьмёмся за руки,
Побежим мы за реку,
Люди глянут – ты со мной,
Скажут: «Дождик-то грибной,
Вместе с Солнышком!»
 

– Вместе с Сол-ныш-ком! – совсем уже громко сказал Мальчик. – Мам! Солнышко!

А мама ничего не говорила и глядела на Мальчика, и ему даже показалось, что немного плакала. Потом встала, обняла сзади тёплой рукой за шею и поцеловала в макушку:

– Ты моё солнышко. – И крикнула вдруг: – Отец! Отец! Да он выучился читать!

Прощай, Зая!

– Вот, получай, – сказал папа и вынес из комнаты тот свёрток, что не хотел показать вчера.

А это был школьный костюм. У Мальчика вообще никогда ещё не было костюма, только короткие штаны и рубашки да зимой рейтузы… А тут… был костюм – длинные серые брюки, и тёплая серая курточка, и ещё белая рубашка. И новенькие жёлтые ботинки на целый номер больше, чем нужно. Мальчик надел всё это, открыл дверцу шкафа, глянул в зеркало. Вот это мальчик! Только уши немного торчат. И брюки, кажется, длинны. А может, и нет. Может, так и надо.

Мальчик подошёл к книжной полке, которую папа сбил специально для него. Он открывал то одну книгу, то другую и читал и всё понимал, и было ему так интересно, и так хотелось пойти скорее в школу, чтобы там тоже читать вслух! Он стал считать, сколько осталось до школы: остался всего один день. Завтрашний.

Весь этот день Мальчик просидел на ступеньке террасы. Он читал прекрасную книгу, которая называлась «Дом на солнце». Она была про ребят – мальчиков и девочек, – эти ребята дружили, а иногда ссорились и даже дрались. И у них был знакомый лётчик. Лётчик покатал их на самолёте.

Мальчик подумал, что он может рассказать это всё незнакомым ребятам, которые будут учиться с ним в классе. И ещё подумал, что может из железок и винтиков конструктора сложить самолёт и взять его в школу. Самолёт получился отличный. Такой, что не будет стыдно, если даже его увидит учительница.

Мальчик аккуратно завернул самолёт в газету и положил в портфель, рядом с книгой для чтения и пеналом.

– Пора спать, сынок, – сказала мама.

Мальчик вздрогнул.

– Пора. Завтра рано вставать. – И зашептала ему на ушко:

 
Ты сложи-ка, Филюшка,
                   крылышки,
Спи-усни, прибавится
                  силушки.
Шу-шу-шу,
                 полетишь, полетишь,
Белый свет
                  поглядишь, поглядишь.
 

Мальчик быстро забрался под одеяло, поцеловал маму, послушал, как она спустилась со второго этажа, и крепко закрыл глаза. Он хотел поскорее заснуть – ведь завтра в школу. Но почему-то не засыпалось. Всё казалось, будто он чего-то нужного не положил в портфель и что вдруг взрослые забудут его разбудить или сами проспят…

Он поглядывал на школьный костюм, висевший на спинке стула, дотрагивался пальцами до твёрдых, новеньких ботинок, аккуратно поставленных возле кровати.

Потом опять начинал бояться, что проспит, и поворачивался к стене.

Нет, не засыпалось!

Тогда Мальчик открыл глаза и стал глядеть на облака и на чёрные ветки сосны.

Это была ТА сосна. Но он совсем не чувствовал сегодня, что на ней живёт Старый Белк и что там есть тайные ходы среди сучков. Сосна была пустоватая. Дерево как дерево. А может, и никаких зайчиных домиков под сосной нет?! Он босиком, в одной пижаме подошёл к окну, открыл его и стал смотреть.

Домиков не было. И Птица не прилетала.

Мальчик вдруг подумал, что он и не очень ждёт её: как же он будет теперь летать ночью – ведь ему надо рано вставать, не проспать школу.

И зайцы. Что же зайцы, если они никогда-никогда не подружатся с ним?!

Мальчик сунул ноги в новые школьные ботинки, кое-как зашнуровал их и тихонько, на цыпочках, спустился с лесенки, незаметно выбежал во двор. Зайцы спали, свернувшись в один пушистый комок.

– Зая! – позвал Мальчик и открыл дверцу. Потом погромче: – Зая! – и постучал ладонью по решётке.

От серого клубка отделилась половина. Во время прыжка у неё наставились ушки. Зайчиха, не выпрыгивая из клетки, грустными лиловыми глазами глядела на него из темноты.

– Зая, это я, Пайпуша!

Она ничего не ответила. Тогда Мальчик взял её на руки. Он никогда не делал этого с тех пор, как они подружились. Зайчиха дёрнулась в его руках и обернулась к зайчатам.

– Я их тоже выпущу, – сказал Мальчик.

Свободной рукой он поймал одного зайчонка. Но вдруг малыш отскочил.

– Чего ты боишься, глупый? Это ведь я!

Но зайчонок забился в угол.

Тогда Мальчик посадил зайцев в траву, а сам обеими руками стал шарить по клетке. Наконец поймал малыша.

– Зая, беги, беги! Вы свободны! – И выпустил из рук зайчонка.

Зайцы, все трое, сидели в траве, прижав уши, и глядели туда, где кусты акации и за ними – пустырь. Они будто забыли про свои домики под большой сосной, про Старого Белка, Птицу и про него, Пайпушу.

Зайчиха молча оглянулась на Мальчика, тревожно стукнула задней лапой, и все трое поскакали по траве всё дальше, дальше, дальше…

Мальчик закрыл дверцу клетки: знал, что они не вернутся. Потом он пробежал через двор и, всё так же никем не замеченный, поднялся к себе в комнату. Там было холодно от окна. Мальчик захлопнул его, лёг в кровать и заснул.

Здравствуй, Пайпуша

Он спал, будто жил под глубокой водой на дне. И видел сквозь водяную толщу жёлто-голубые круги. А потом его стали вытаскивать на поверхность:

– Вставай!

– Вставай!

Он тряс головой:

– Нет! Нет! Нет!

Но мамины прохладные руки вытащили его на берег. Он вздохнул и открыл глаза.

И сразу: серый школьный костюм, солнышко, мамино торжественное лицо, папин нос из-за двери:

– Вставай, школьник, проспишь!

Мальчик вскочил, засмеялся, побежал вниз по лесенке – умываться. Когда Мальчик, папа и мама вышли из дому, солнышко ещё было холодное, трава белая от росы.

За воротами сразу же с ним столкнулись соседские ребята: пятиклассница Тамара и давний приятель Свет – зеленоглазый, большеротый, волосы ёршиком. Свет хмуро глянул и прошёл мимо.

– Свет! – крикнул Мальчик.

А потом понял, в чём дело: за Светом шла его мама и несла большой букет цветов – золотых шаров.

– Ой, Игорёк, а мы-то про цветы забыли! – испугалась мама.

– Я всё равно бы их выбросил, – тихо, чтобы не слышал несчастный Свет, сказал Мальчик.

Когда вышли из переулка, показалось ещё несколько букетов, но они были девчачьи. Потом серых костюмов и коричневых платьев стало так много, что начало казаться, будто, кроме школьников, здесь никто не живёт.

Добрались до трамвая.

– Я вам оставлю Света, – попросила Светина мама, – а то я опоздаю на работу.

– Конечно, конечно.

Мама и отец втолкнули в трамвай Мальчика:

– Давай, Игорёк! – Потом Света: – Скорей, Свет. Держись!

Потом ещё нескольких мальчиков и девочек и наконец влезли сами. Трамвай тронулся.

Вдруг за окном замельтешило что-то жёлтое.

– Светик, букет!

Но трамвай набирал скорость, и Свет наконец широко и свободно улыбнулся.

– Давай попросимся в один класс, – сказал он Мальчику. – Тебя в какой записали?

– В первый «Б».

– А меня – в первый «А».

Мальчик всё хотел рассказать Свету про зайцев, про Птицу и Старого Белка, но он почему-то не мог об этом говорить.

– А вон и школа! – крикнул Свет.

Школа была ничего себе, хорошая – каменная, в три этажа. И много-много окон. А дверь одна. Около этой двери всех построили.

– Первый класс «А»… Первый «А»! – кричала молодая учительница и хлопала над головой в ладоши. От каждого хлопка её тёмно-рыжие волосы, собранные на макушке хвостом, прыгали. – Первый «А» класс! Ко мне!

– Это наша! – басом сказал Свет, кивнул Мальчику и пошёл.

Мальчик двинулся было за ним, чтобы тоже быть в первом «А».

– Первый «Б» класс! – вдруг тихо произнесла пожилая женщина, стоявшая возле Мальчика.

Он и вообще не думал, что это учительница. А это была ЕГО учительница. Он остановился.

К ним стали подходить другие ребята, особенно девочки – так и лезли вперёд со своими георгинами и золотыми шарами:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте!

А Мальчик забыл поздороваться. Он глядел в ту сторону, куда ушёл Свет.

Свет стоял возле своей учительницы. Она положила руку ему на плечо и тряхнула хвостом из рыжих волос.

– Вставайте в пары, – звонко сказала она. – Сейчас посмотрите, какой у нас с вами хороший класс!

Возле Мальчика тоже строились в пары. Он встал рядом с толстым парнем, который всё время будто дремал. Когда все пошли, парень не двинулся, пока Мальчик не подтолкнул его.

Вдруг сзади послышался невероятный шум: на поляне, недалеко от школы, стояли мама и папа, и ещё много пап и особенно мам, и даже бабушек. Мамы махали руками, кричали. Бабушки тоже кричали. А папы – ничего. Папы вели себя довольно прилично.

После этого крика и жары в школе показалось тихо, прохладно и бело. Ребят посадили за парты. Мальчику и толстому его соседу досталась парта возле окна.

А за окном был сад. Там стояли яблони с белыми стволами. На ветках кое-где проглядывали зелёно-красные, в белом пуху яблоки. Прыгали воробьи и ещё какие-то птицы. И Мальчику захотелось домой. Захотелось, чтобы прилетела ЕГО птица и всё было, как до той ночи…

Он знал, он точно знал, что больше так не будет. Изменилось что-то. И Старый Белк не заговорит с ним. И Зая не вернётся. И не прилетит больше Птица… Никогда… Никогда! Почему? Он не смог объяснить. Но это было так.

И от этого всего он не слышал учительницу и сидел, отвернувшись к окошку, чтобы никто не заметил, какие у него красные глаза.

– Петров Игорь! – прозвучало над самым его ухом. Мальчик оглянулся. В классе ребят не было. Над ним склонилась пожилая учительница.

– Сейчас перемена. Можешь погулять. Ты разве не слышал звонка?

Мальчик вышел во двор. Там бегали, толкались, играли в салки большие ребята и чинно ходили первоклассники. Он поискал глазами Света. Но тот рассказывал что-то незнакомому мальчику и не обернулся.

Мальчику не хотелось бегать и играть, не хотелось ничего рассказывать; он забыл про вчерашнюю книжку и про самолёт, который лежал в его портфеле; он не хотел быть в белом классе, в белом коридоре и даже в белом саду: ему было жарко в костюме и ботинках. Он просто не знал, как теперь быть!

В углу двора он подобрал палку и начал водить ею по земле: чёрточка сверху вниз и слева направо, потом снизу вверх и справа налево…

На плечо ему легла взрослая лёгкая рука. Показалось, будто ласковые коготки царапнули шею. Мальчик знал, кто это. Затаился.

– Ну что? – спросила молодая учительница и повернула его к себе.

Движения у неё были чёткие и крепкие. Мальчик поглядел в её рыжеватое от веснушек лицо и так и застыл с раскрытым ртом: всё, ну всё в ней было ему знакомо: острый, быстрый взгляд, и этот рыжий хвост, и коготки…

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Игорь. Игорь Петров, – ответил Мальчик.

Она взяла из его рук палку и дорисовала на домике две косые палочки – получилась крыша.

– Верно ведь? – спросила она про домик. И кивнула. – Ты не горюй. Скоро привыкнешь.

– Я, наверное, никогда не приручусь, – грустно ответил Мальчик и сам удивился, что сказал так.

Учительница вдруг засмеялась, открыв мелкие белые зубы:

– А тебе и не надо приручаться! – Потом растрепала его аккуратно приглаженные волосы и совсем тихонько добавила: – Мы будем дружить с тобой, Пайпуша.

И быстро отошла, будто отпрыгнула.