Текст книги "С любовью, Валентин (СИ)"

Автор книги: Габриэлла Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

15. *** (11 фев)

После работы, как и договаривались, они поехали за вещами Любови, и Валентин наконец узнал, где она жила все это время. Но в квартиру, разумеется, подниматься не стал: пусть Сергей и был в этот час на работе, тем не менее, не стоило привлекать лишнее внимание пронырливых соседей.

Много времени это не заняло, ибо Любови следовало забрать собранную сумку, поэтому через какие-то полчаса они уже были на катке. Люба поначалу не хотела туда ехать: во-первых, настроение хоть и заметно улучшилось за день, но гадкий осадочек все же остался, ну и во-вторых: она банально не умела кататься на коньках и, как следствие, не то чтобы горела желанием смешить людей. Но Валя настойчиво уговаривал ее, убеждал всеми правдами и неправдами, что ей нужно развеяться. Им обоим это нужно. В итоге она сдалась, и в номер они попали поздно вечером. Уставшие, зато счастливые. С морем позитивных впечатлений – стоило вспомнить, сколько раз и в каких неуклюжих позах падали на лед, когда один не успевал подхватить другого.

Люба стояла перед зеркалом, улыбаясь своим мыслям и пытаясь собрать мокрые после душа волосы, когда тренькнул в бесконечный раз телефон.

«Блядýшка, ты где?» – высветилось черным по белому.

Она не хотела читать. Только взгляд по привычке метнулся в сторону телефона. Настроение начало стремительно портиться, ведь это на катке они, увлеченные тем, как бы удержаться на скользком льду и воспротивиться великой силе гравитации, в общем галдеже таких же «фигуристов», не слышали ничего.

– Опять он? – раздраженно осведомился подошедший сзади Валентин. Люба не ответила, а он, отшвырнув мобильник куда-то в сторону, обнял ее за талию и умостил подбородок на ее плече.

Мягкие губы скользнули по шее, оставляя череду коротких, волнующих кровь поцелуев, от которых вселенная вокруг меркла и казалось, что в целом мире остались лишь они одни… Сильные, обдающие жаром руки, огладив живот, поползли вверх, неспешно изучая каждый сантиметр ее тела, тепло которого ощущалось даже через махровый гостиничный халат.

Валя развернул свою женщину к себе, вперил жадный взгляд в приоткрытые от волнения губы, ловя каждый сделанный ими вдох и накрепко впечатывая его в память, впитывая каждую ее черточку, каждую мелкую морщинку.

Правильно говорят, что не красота побуждает нас любить, а любовь заставляет видеть красоту. Валентин видел ее всю, со всеми достоинствами и недостатками, если таковыми можно назвать наивные, милые привычки, вроде извечной: закусить в волнении губу.

Губы…

Он склонился к ней и, касаясь губами ее губ, сжал крепче в объятиях, в то время как второй рукой закинул тонкие ручки себе на шею.

Боль, на которую Люба весь день на работе и вечер на катке пыталась не обращать внимания, вспыхнула от простого касания.

– Ай!.. – разорвав поцелуй она поморщилась и машинально потянула руку к себе.

– Что такое? – Валентин разволновался не на шутку: – На катке ушибла? Покажи!

Люба попыталась отнекиваться, но не вышло.

– Любовь, – строго произнес он, – не доводи до греха, я ж тебя и отшлепать могу.

Встретившись с суровым взглядом мужчины, она лишь прижала руку сильнее к груди и отступила на шаг, глядя на него полными страха глазами. А Валентин вдруг почувствовал себя крайне нелепо. Это что же такого он сказал, если сумел так напугать ее? Или…

Догадка неприятно царапнула изнутри. Зубы стиснулись против воли, брови сошлись на переносице…

Вдох-выдох, мысли в кучку.

– Солнце, ты чего? – как можно спокойнее и ласковее сказал он, осторожно притягивая женщину к себе. – Я же пошутил, просто пошутил… Не стоит все воспринимать настолько буквально… – вдохнув запах ее еще влажных волос, он коротко, едва касаясь губами, поцеловал ее в макушку. От того, как доверчиво она прижалась к нему, в сознании мужчины чуть не прорвало плотину – еле сдержался, чтоб не поддаться порыву и не «навестить» Сергея прямо сейчас.

Первым делом, уложив Любовь на кровать, он потребовал показать руку. Люба нехотя протянула ее, не сводя с Вали обеспокоенного взгляда. То, что он увидел, когда отодвинул махровый рукав халата, заставило скрипнуть в негодовании зубами – на запястье багровел солидный синяк, который он не заметил раньше из-за длинных рукавов ее кофты.

– Это его рук дело, этого сукина сына, – не спросил, скорее констатировал он.

«Ну, чьего же еще, мать его?!» – Валя прошелся руками по волосам, тряхнул головой.

Дыхание перехватило, когда развязав пояс он откинул полы ее халата. Любовь засмущалась, попыталась прикрыть обнажившуюся грудь, но Валентин не позволил.

– Ты… очень красивая, – восторженно прошептал он, лаская взглядом желанное тело.

А потом склонился и стал осыпать грудь тягучими и сладкими, как мед поцелуями, скользя губами по ребрам и по впалому животу, возвращаясь к груди с аккуратными сосками, дразня их языком и поднимаясь выше, к бьющейся на шее жилке.

Перед глазами словно пелена встала, стоило Любови зарыться ладошками в его волосы и обхватить ногами за талию. Только тогда он понял, что навис над ней. В штанах сделалось тесно и нестерпимо зудело, отдавая тупой зубной болью. Он был готов овладеть ею, но остановился, касаясь почти сошедших синяков на ребрах:

– Болит? – хрипло прошептал он, целуя ее в уголок рта.

Люба виновато поджала губы.

– Понятно, – шумно выдохнул Валентин. Кинул ее халат куда-то на тумбочку, разделся сам, лег рядом и, притянув к себе Любу, крепко обнял и подоткнул ей одеяло. – Спи, солнце… – он коротко коснулся губами ее волос и, потянувшись, выключил бра над головой.

А про себя добавил: «Завтра разберемся с этим подонком».

Лежа в абсолютной тишине, в убийственной для себя близости с Любовью, он вслушивался в ставшее совсем скоро размеренным дыхание женщины, – вероятно, сказались события последних дней, или даже лет, месяцев? Сколько же она терпела, и зачем? – ощущая грудью ее вздымающуюся грудь и биение сердца. Поглаживал украдкой ее спину, обдумывая завтрашний день, а когда убедился, что она крепко спит – встал, осторожно выпутавшись из не менее крепких объятий, и, прихватив мобильник, прошел в ванную.

Первым делом принял холодный душ, а после взялся за телефон.

– Важен, извини, что так поздно, – взглянув в зеркало, Валя с силой растер влагу по лицу, – звоню, чтоб предупредить: я завтра ну никак не смогу выйти, вот хоть убей – день под завязку… По последним проектам все готово, макеты сбросил арт-директору на согласование… – он помолчал с секунду. – Тимох, у меня к тебе просьба будет. Выслушаешь? – получив утвердительный ответ через недолгое ворчание, он продолжил: – У тебя ведь шурин гендиректор нашего завода… Хочу попросить его об одном одолжении. Поможешь, старик?

16. (12 фев)

Утром за завтраком в какой-то кафешке Валя сообщил Любови о том, что он сегодня выходной: отпросился у начальства, помня, что у нее сегодня нет уроков.

– И чем планируешь заняться? – поинтересовалась Люба, улыбаясь: – Не целый же день в номере сидеть?

– А мы и не будем, – отозвался он, допивая свой кофе. – Как для начала – поговорим, – и не дав ей и слова вставить, спросил: – Люб, почему ты терпела его столько лет? Эти зверства? Почему не сняла побои? Его бы в два счета приструнили.

– Валюш, не все так просто… – она отвела взгляд. – Сергей – он не из таких, понимаешь? Он очень страшный человек… Но не всегда был таким. Он был абсолютно другим человеком, а эти скандалы и избиения… они начались полгода назад, или чуть больше… – равнодушно пожала плечами. – Поначалу я просто не хотела выносить сор из избы, как говорится. И надеялась, что вот совсем скоро прекратится этот… «кризис среднего возраста», что ли?.. Вернется тот человек, которого я знала и любила, за которого выходила замуж. Пыталась поддерживать его всячески, стала уделять ему больше внимания… Но, как видишь, не помогло, – грустно улыбнулась Любовь. – А потом осталось только одно желание: свалить от него, хоть куда, главное подальше… Только идти было некуда, – она коротко обрисовала ситуацию, – и в это все упиралось… Так что мой тебе совет, и просьба в одном флаконе: не надо привлекать полицию и прочих… Это дерьмо лучше вообще не трогать, иначе рискуешь обляпаться сам.

– Хорошо, – проговорил он себе в кулак, переваривая ее слова. – Если ты хочешь так – я принимаю твою позицию на этот счет, но не жди, что смирюсь с ней до конца. Потому что я такое терпеть не собираюсь, а тем более – в отношении своей женщины, каковой ты и являешься.

Она промолчала в ответ, хоть душа наполнилась такой радостью и гордостью за своего мужчину, что дико распирало и хотелось поделиться ею с ним. Обнять крепко и снова ощутить вкус его губ… Впрочем, у них еще будет на это время.

Плотно позавтракав, они первым делом поехали в поликлинику. Врачиха – полная, но удивительно легкая на подъем женщина в летах – осмотрела пальпирующими движениями запястье Любови и заверила, что ничего страшного не произошло: всего лишь небольшое растяжение и ушиб, перелома или вывиха нет. Сойдет само, либо можно ускорить процесс бодягой.

Валентин настоял на полном осмотре, хоть Любовь и не горела желанием.

– О народ пошел! Это ж как вы жену-то эксплуатируете?! – хохотнула медичка, качнув головой и что-то быстро записывая в амбулаторной карте, а Люба поняла, что забыла снять злосчастное кольцо. И уже осматривая ребра и спину Любы, врачиха спросила: – Ну и где это вас так? Муж, что ли, бьет? – покосилась она на Валю.

Люба поспешила заверить, что нет, и рассказала придуманную по пути в поликлинику ими с Валей легенду в духе «Поскользнулся, упал. Очнулся – гипс».

Разобравшись с синяками и уже сажая Любовь в машину, Валя с загадочной улыбкой пообещал ей какой-то сюрприз… А уже через полчаса, преодолев пробки, они подъехали к стекольному заводу на окраине города.

– Зачем мы здесь? – Люба устремила удивленный взгляд в окно.

– Послезавтра день святого Валентина, – улыбнулся Валя и, склонившись, поцеловал ее, – день всех влюбленных… Никогда бы не подумал, что до такой степени сентиментален, но захотелось сделать тебе небольшой подарок…

Старый сторож пропустил их на территорию, стоило Валентину назвать имя хозяина завода и сказать, что они от него. Видимо, уже получил указание «свыше». То же самое Любовь наблюдала внутри. Улучившие минутку во время короткого обеденного перерыва высунулись несколько операторов и контроллеров, но увидев рядом с молодыми людьми сторожа, промолчали. Тот махнул рукой, мол: все в порядке, и рабочие рассосались, каждый по своим углам.

Сторож довел их до стеклодува, который, в отличие от автоматизированного массового производства посуды, прочей стеклотары и других изделий из стекла, работал по заказу, изготавливая эксклюзивные изделия.

Пришлось подождать некоторое время, пока мастер со своим помощником завершат очередное творение. Все трое наблюдали, как из простого куска стекла, попавшего в умелые руки, рождается настоящее произведение искусства: удлиненная ваза в виде цветка каллы на элегантной ножке.

Когда же мастер закончил, сторож, представив мужчин друг другу, удалился. Любовь стояла чуть поодаль, и из-за царящего вокруг шума не слышала, о чем говорят мужчины. Но редкие взгляды Валентина в ее сторону не оставляли сомнений – разговор шел о ней.

После недолгой беседы мастер с помощником принялись за дело. И шаг за шагом, из простых кусков стекла – шихту для лепестков бутона и для стебля с листьями он создавал отдельно, добавляя необходимые пигменты, – на глазах женщины рождалась изящная роза на тонкой, длинной ножке, с несколькими листьями, которым, под руководством мастера, Валя уже сам придавал нужную форму, при помощи обычных пассатижей… А дальше Люба увидела работу стеклодува во всей красе, пока мэтр изготавливал вазу для розы – такую же хрупкую и изящную…

Покидали завод они в прекрасном расположении духа: Любовь радовалась, восторгалась как ребенок, и своей искренностью и чистотой заражала, казалось, все вокруг. А Валентин, глядя на любимую женщину был счастлив, как никогда. И понял в тот момент: он сделает все, чтобы только видеть эту улыбку и радость в ее глазах…

– А как ты договорился с ними? – разглядывая розу, запоздало спросила Люба, когда они уже заехали в город. Валентин объяснил, что этот завод примыкает к их фирме – производит продукт, который они же потом и продвигают, а Любовь восхитилась, в который раз: – Какой ты у меня молодец! Давно меня так не радовали… Спасибо, Валь, просто спасибо… – она сжала ладошку, сильнее сплетая из пальцы и тепло улыбнулась.

17. *** (12 фев)

– Ну что ж… – у Вали зазвонил телефон, и по тому, что он не раздумывая сбросил звонок, Люба поняла, кто звонит. Испортиться настроению не дала задорная улыбка в ответ. А потом он и вовсе огорошил: – …айда теперь смотреть квартиру?

– Как, уже? – Люба округлила глаза, аж подобралась вся и повернулась к любимому. – Когда найти успел? И почему мне ничего не сказал?! Мне сейчас обидеться? – сощурилась она.

– Не стоит, солнце. Лучше сочти за второй… хм… сюрприз. Хотя, нет. Какой же это сюрприз? Так, пустяковая приятность… Но я все равно честно требую плату, – остановившись на светофоре, он подмигнул ей, откровенно кайфуя от реакции женщины. – Краснеешь, как девочка, – проговорил он тише, нежно касаясь ее щеки.

– Это ты у нас умеешь смутить, – буркнула она в ответ, впрочем, беззлобно.

За разговорами ни о чем они заехали во двор стандартных пятиэтажек. Указанная в объявлении квартира располагалась на третьем этаже одного из домов. Хозяйкой оказалась пожилая женщина, которую внучка решила забрать к себе, в силу возраста бабушки и необходимости ухода. Ну и не последнюю роль сыграла хроническая занятость, при которой мотаться каждый день через полгорода, теряя время в пробках, было делом довольно муторным.

Валентин осмотрел квартиру и остался доволен: полностью оборудованная кухня, санузел, плюс квартиру сдавали с мебелью, что за запрошенную цену являлось вполне приемлемым вариантом. К тому же, хоть и не центр города, но район вполне приличный. Вещи бабки уже перевезли, так что въезжать можно было хоть завтра. На том и порешили. Обменявшись телефонами и внеся задаток, условились перебраться завтра и расстались, довольные друг другом.

И в свете этого события – хотя, Валентин в любом случае планировал сделать это сегодня – они поехали за остальными вещами Любы. На пороге их встретила Тамара Петровна. Хотела открыть рот и выплюнуть что-то желчное, увидев невестку в компании мужчины, но под взглядом все того же мужчины мгновенно стушевалась, а после сказанного Любой короткого: «Мы за вещами» и всученной «обручалки» так и вовсе развернулась и, громко шоркая тапочками, ушла в кухню.

Сергей в такое время обычно бывал на работе, поэтому Любовь никак не ожидала встретить его на выходе из подъезда. Кого угодно, но только не его. И уж тем более – в компании Елены.

Решивший уже было найти его на работе, Валентин в свою очередь встрече был только рад: пора уже окончательно расставить все точки над i.

– Какие люди, – деланно захохотал Сергей, окидывая законную жену странным взглядом, в котором соединились ненависть, насмешка и угроза. Передал Елене какой-то пакет, а сам подошел ближе. – Только из дома съебалась, а уже хахаля нашла себе, как я погляжу!

Валентин жестом запретил Любе отвечать, и не успела она опомниться, как вовсе задвинул ее себе за спину.

– Где нимб потерял? – холодно поинтересовался он, и не дав оппоненту времени на раздумья, в один шаг сократил разделявшее их расстояние. Схватил за грудки амбала и, не глядя на него, процедил угрожающе тихо: – Послушай сюда, святоша, прежде чем открывать пасть, убедись, что у самого карма чиста. Ах, да. Еще небольшая просьба. Пока просьба: оставь ее в покое, – он не уточнял, кого, но все поняли правильно, – Чтобы впредь не звонил и не писал. Держись от нее на расстоянии пушечного выстрела. Если вдруг увижу тебя возле нее – натяну твое поганое очко на глаз. И разговаривать ты уже будешь не со мной, а с ребятами в форме – уж те церемониться не станут.

– Чего-о?! – Сергей попытался отпихнуть Валентина, но тот вцепился, словно клещ. – Люба, это еще что за глиста такая?! Я не понял: мужик, ты че рамсы попутал? Ты мне угрожать пытаешься? Да таких как ты… Да я… Тьфу! Да пошел ты на ху… у-у-у-у-у!

Елена взвизгнула и зажала рот руками. А Любовь даже не поняла, в какой момент Валя успел нанести первый удар. Но второй она увидела. Такой, от которого нехилой комплекции Сергей не только дернулся, а и поскользнулся и рухнул задницей в грязную лужу. И заключительный – третий.

Елена ту же бросилась к Сергею, судорожно выискивая в сумочке салфетки, чтобы подтереть идущую носом кровь. Валя только хохотнул, наблюдая за ее действиями. Оперся ладонями о колени, переводя дыхание. Костяшки пальцев нестерпимо ныли, боль становилась сильнее, но он ни о чем не жалел. Принял руку Любы и, разогнувшись, бросил коротко:

– Ты меня понял.

Уже в номере, растерев бодягу по своему запястью и принявшись за припухлости на руке Вали, Любовь решилась заговорить о произошедшем.

– Знаешь, в любой другой ситуации я бы тебя отругала, наверное, – нервно усмехнулась она, – но тут… Может, это эгоистично с моей стороны, но я ни о чем не жалею. Он получил то, на что давно напрашивался… Спасибо тебе, – прошептала она, не позволяя голосу дрогнуть.

Валентин перехватил ее руку и заставил посмотреть в глаза:

– Я люблю тебя, – сказал он, бережно укладывая свою женщину на кровать и нависая сверху – теперь, когда он был уверен, что все ее кости целы, мог себе это позволить, – вот так запросто, без пафоса и лишней мишуры. Искренне, от души. – Запомни это, раз и навсегда. Как и то, что я больше никому не позволю причинить тебе боль…

– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась она сквозь слезы и, притянув его к себе, нашла любимые губы.

18. (13 фев)

В канун праздника весь город оказался заполонен цветами, сувенирами и плюшевыми зверушками разных пород и мастей. Всюду встречались счастливые лица, многие парочки гуляли в обнимку. Даже те, чьи отношения давно уже прошли конфетно-букетный период и кто в обыденности частенько забывал о простых знаках внимания, незаслуженно обделяя вторую половинку, нашли наконец время для главного. Приближающийся праздник объединял души и сердца, дарил радость, разбавляя рутинные будни.

Валентин с Любовью, как обычно с утра, поехали в свою любимую кофейню. И хоть разбор полетов случился накануне, но за то, что Сергей может подстеречь Любу с работы и подгадить каким-то образом, Валя не волновался. Потому что отвозил ее сам. И встречать тоже вызывался сам. Если же Любовь освободится раньше – наказал брать такси, и никак иначе. А она, в общем-то и не спорила, разделяя его опасения. Ну и элементарно радуясь заботе со стороны любимого мужчины.

Подвезя Любовь к школе и поцеловав напоследок, со спокойной душой он поехал в офис. Вот только одного он предугадать не мог, ибо просто не ожидал. Того, что его самого с утра пораньше решит удостоить чести своим появлением Елена. И где! На работе.

Приткнувшись на небольшой парковке и заглушив мотор, Валя собирался выйти, когда пассажирская дверца открылась, впуская в салон холодок, а следом и Елену.

– Тебе одного мужика мало? – бесстрастным тоном поинтересовался Валентин. – Все пытаешься жить на два фронта? Самой-то не противно?

– Хватит язвить, – огрызнулась Елена и проговорила мягче: – Не волнуйся, я понимаю, что ты настроен серьезно. И можешь не беспокоиться – не больно-то ты мне нужен… Я пришла поговорить о разделе имущества.

– Ммм. А сейчас, конечно, самое время, – он демонстративно покосился на наручные часы и подтолкнул раздраженно: – Ну и?

– Валя, я прошу тебя, – чуть не плача выпалила она, – не оставляй меня на улице… Я же не потяну снимать квартиру на свою копеечную зарплату-у!

– А что же твой… Сергей?

– Валюша, я умоляю тебя!

Если бы позволял случай, Елена наверняка упала бы на колени, судя по истеричным ноткам в голосе. А так смогла только повернуться и вцепиться в плечо, практически бывшего уже мужа, глядя на него глазами побитой собаки.

От этих мыслей Валентину стало мерзко. И как он раньше не замечал в ней этой гадкой черты?..

– Хочешь правду? Мне по барабану – понимаешь? – он посмотрел в упор и отвернулся: – Прошло то время, когда меня волновали твои проблемы… В конце концов, у тебя есть мать, а у нее – квартира! И оставь уже меня в покое!

– Валя…

– Покинь машину.

– Это она все тебя надоумила? Как ты так можешь?! Мы же с тобой знакомы двенадцать лет, я – твоя законная жена, а ты готов перечеркнуть все эти годы ради… любовницы?!

– Выходи из машины, или я вытащу тебя силком. Мне плевать на камеры – опозоришься ты. Хотя, куда уж дальше…

Елена побагровела от кипятящей нутро ярости. Долго смотрела на бывшего тяжелым взглядом, а потом выдала:

– Ты не бесплоден.

Повисла короткая пауза.

– Что?

– Дело во мне, – со странным равнодушием пояснила Елена. – Девять лет назад, когда мы с тобой еще ютились на квартире, я узнала, что жду ребенка.

Он молчал, внимая каждому слову, а она продолжила, через тянувшиеся бесконечно долго несколько мгновений:

– Я была дурой и эгоисткой, – впрочем, осталась ей и сейчас, – думала только о себе. А на тот момент я не хотела детей. Я была слишком молода – что я вообще в жизни успела тогда? Что видела? Ничего… Хотелось пожить для себя. Думала, успеется еще… И потом, те условия, в которых мы жили…

– Вот только не надо покрывать собственные ошибки и искать себе оправдания, – жестко обрубил Валентин.

– В общем, я заняла денег у Альки и сделала аборт… Да-да, Валюш, я тогда еще тебе соврала, что к сестре еду… Поехала, но перед этим… А позже, когда мы с тобой обследовались в клинике, я заплатила за то, чтобы результат подтасовали. Потому что была уверена: малейшее сомнение в мою сторону, и ты бросишь меня, не раздумывая и не церемонясь. Вот так-то, Валюша… – она еле слышно шмыгнула носом и протяжно вздохнула. – Не в тебе дело.

– Лжешь. Надеешься на смягчение и нагло врешь. – Процедил он сквозь зубы, справившись с первым шоком и вспомнив, как долго и безуспешно они пытались зачать ребенка. Неужели все это время она врала?..

– Нет. Я решилась на это и ради тебя тоже. Сделала это на благо нам обоим.

– Что, мать твою, ты сделала?! – вспылил он, ударяя руками по рулю. – Не отвечай. Ты мне противна! Видеть тебя не могу.

– Ты мне всю жизнь испортил! – вспылила она в ответ. – Всю молодость тебе, неблагодарному, посвятила! Лучшие годы отдала! А ты мне чем отплатил?! Я прошу… оставь хотя бы, где жить! Не выгоняй на улицу, – прохрипела Елена, переходя на шепот.

– Уходи, – от того, каким спокойным, даже равнодушным тоном это было сказано, Елена на миг даже опешила.

Выйдя из ступора, ляпнула что-то о том, что Сергей не даст Любе развода и вышла наконец из машины, громко хлопнув дверью напоследок. Ушла, не оглядываясь, чавкая грязью под ногами и совершенно не разбирая дороги от замутнивших картинку слез.

***

В течение всего утра Валя прокручивал в голове неожиданный разговор с Еленой. И – вполне возможно, что сказалось знание ее истинного характера, – мужчина был уверен: она врет, и проблема в нем. А если нет… Покажет время.

Уверившись в этой мысли окончательно, к концу рабочего дня он уже и думать забыл об утреннем разговоре.

После работы, по дороге в гостиницу он заскочил в торговый центр – помнил о подарке для Любы, но не собирался искать его в заваленных ванильно-розовым барахлом магазинчиках. Все это казалось ему излишне жеманным. Он же искал что-то более существенное, символичное, но вместе с тем простое. И он это нашел.

Попросив продавца упаковать коробочку в дополнительную и обернуть подарочной лентой он расплатился и, довольный своим выбором, поехал «домой». Цветы и конфеты решил купить завтра, трезво рассудив, что не имеет смысла дарить пожухлый букет.

Люба освободилась раньше, поэтому уже ждала его, предусмотрительно собрав все их вещи. Переезд не занял много времени, гораздо больше его ушло на то, чтобы начать обживаться и свыкаться со все еще непривычной – в основном для Любови – мыслью, что они теперь будут жить вместе. Гражданским браком, вроде как…

Любовь посмотрела украдкой на занятого распаковкой вещей… мужа? Прозвучало непривычно, но так тепло и уютно, словно именно так все и должно было случиться. Гораздо раньше… Намного раньше… А теперь, хоть и с опозданием, но все встало наконец на свои места.

Она подошла к нему сзади и, запустив ладошки под тонкий свитер, медленно поползла ими вверх, изучая каждый сантиметр горячей кожи.

Он замер, кожей ощущая ее теплое дыхание. А потом развернулся и, позволив стянуть с себя свитер, в несколько приемов раздел свою женщину. Подхватив под ягодицы и жадно целуя, усадил на подоконник у двери гостиной, что вела на застекленную лоджию с большими окнами, через которые отлично просматривались окна соседних пятиэтажек.

Подоконник охладил попу, а стекло – обнаженную спину женщины. Справившись с молнией, он припер ее руки к стеклу, и медленно вошел.