Текст книги "Информационно-психологическая безопасность личности - состояние и возможности психологической защиты"

Автор книги: Г. Грачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Есть все основания сомневаться в том, что полновластные хозяева капитализма эпохи Возрождения были так счастливы и уверены в себе, как это часто изображают.

По-видимому, новая свобода принесла им не только возросшее чувство силы, но и возросшую изоляцию, сомнения, скептицизм и, как результат всего этого, тревогу"

(7).

Таким образом, получается, что переход от "средневековых оков" к эпохе Возрождения привел к качественным изменениям во взаимоотношениях и психологии людей.

Во-первых, к беспрецедентному по масштабам и активности использованию психологических манипуляций. Личность человека, объединения людей, социальные группы стали вполне целенаправленно рассматриваться как объекты манипуляций, как средства достижения целей одними людьми за счет манипулирования другими.

Во-вторых, сами манипуляторы превратились в объекты собственных манипуляций, т.е., превращая других в объекты манипуляций, человек и сам становится таким же объектом манипулирования.

В-третьих, исчезло ощущение уверенности и безопасности, которые сменились чувством ничтожности и беззащитности у большинства людей, не получивших ни власти, ни богатства.

В-четвертых, у сильных мира сего, получивших власть и богатство, ощущение уверенности и безопасности сменились скептицизмом, сомнением, тревогой и цинизмом.

Историческое сопоставление позволяет проследить определенную закономерность в эволюции форм манипуляций и изменениях психических состояний людей при переходе в процессе общественного развития к качественно новым социально-экономическим условиям.

Отказ от жестких общественных связей в государстве, переход от детально регламентированного поведения людей с помощью целой системы социальных институтов принуждения (в том числе монопольной идеологии), посредством которых и осуществлялось социальное управление, порождает новые формы психологических манипуляций по сущности куда более изощренных, связанные не с внешним принуждением, а с массированным воздействием на общественную и индивидуальную психологию людей в обход сознательного контроля, через сферу неосознаваемых, нечетко осознаваемых и бессознательных реакций человеческой психики. В тоже время в массовом масштабе происходят изменения в психических состояниях людей:

ощущение уверенности и безопасности сменяются с одной стороны чувством ничтожности, беззащитности и раздражения или социальной апатии у тех, кто не получил ни власти, ни богатства, с другой – скептицизмом, тревогой и цинизмом у сильных мира сего, получивших власть и богатство.

3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ УСИЛЕНИЯ ПОДВЕРЖЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ МАНИПУЛЯТИВНОМУ ВОЗДЕЙСТВИЮ Кроме объективных предпосылок (таких, как жесточайшая борьба за власть и использование в связи с этим в массовом масштабе способов и средств манипулятивного воздействия), можно выделить предпосылки психологического характера, значительно повышающие степень действенности психологических манипуляций, их опасность для личности. Целесообразно остановиться на их рассмотрении несколько подробнее, так как именно им зачастую не уделяется достаточного внимания в настоящее время.

Важнейшая из них – приведение психики людей в состояние, которое способствует усилению подверженности психологическим манипуляциям и, в частности, воздействию на подсознание. Последние годы перестройки и радикальных реформ в России вызвали у значительной части населения появление устойчивого состояния психической напряженности. В обычных условиях состояние психической напряженности сменяется функциональными состояниями, при которых психика человека работает на восстановление. Но бывают такие ситуации и социальные условия, которые не позволяют психике человека перейти к последующему восстановлению, а наоборот, заставляют поддерживать ее тонус на максимально возможном уровне. Это ситуации и условия, которые вызывают актуализацию потребности в безопасности и одновременно блокирование ее удовлетворения на протяжении достаточно длительного времени.

У человека существуют так называемые базовые группы потребностей, которые определяют его социальное поведение. Для нормального существования необходимо хотя бы частичное их удовлетворение. По мере их удовлетворения человек ориентируется на определенные виды деятельности.

Проблема потребностей и мотивации социального поведения человека – одна из сложнейших в психологической науке, разработке которой посвящено большое количество исследований и публикаций. Существуют разнообразные подходы к ее решению, соответствующие классификации потребностей человека.

Для нашего исследования определяющим является наличие в структуре потребностно-мотивационной сферы личности такой базовой потребности, как потребность в безопасности. С учетом этого используется подход к классификации потребностей, предложенный А.Маслоу, разделяемый в общем плане многими исследователями и не потерявший своего значения и в настоящее время (8).

В соответствии с данным подходом обычно выделяются следующие пять основных групп базовых потребностей человека:

– материальные или физиологические, связанные с удовлетворением нужды в пище, одежде, других материальных ценностях, без которых невозможна нормальная жизнь; – потребности в безопасности, в защите от угроз всему тому, что ставит под удар жизнь и здоровье, экономическую обеспеченность, стабильность доходов, защищенность жилья, уверенность в своем будущем и будущем членов семьи, близких и т.п. Потребность в безопасности становится доминирующей в условиях социальной дезорганизации, радикальных общественных изменений, разрушающих привычные стереотипы поведения и сложившийся образ жизни; – потребности в общении, привязанности и любви, или как еще их обозначают, в межличностных связях. Люди испытывают необходимость в контактах с себе подобными, в общении с другими. Исследования показывают, что, например, для женщин эта группа потребностей играет особую роль, и, подбирая место работы, они в определенной мере ориентируются на возможность общаться, находиться в комфортных условиях межличностных контактов; – потребности в самоуважении, высокой самооценке. Особенно они выражены у мужчин и реализуются зачастую через приобретение стабильного социального статуса и престижа. Поэтому для них часто важно то, как называется их должность, многие любят подчеркивать особую ценность выполняемого дела или иметь соответствующую оценку этого от окружающих (в определенной степени свою незаменимость, уникальность и т.п.); потребности в самовыражении, в реализации потенциала личности, в ее самоутверждении, или в сокращенном обозначении как потребность в самоактуализации.

Обычно эти группы потребностей определяют социальное поведение людей своим интегральным влиянием, внося больший или меньший вклад в мотивы человека в зависимости от условий его жизни и индивидуальных особенностей личности. В определенные периоды времени и в соответствующих условиях одна из базовых групп потребностей может становится ведущей в большей мере, чем остальные, определяя поведение и деятельность человека. В связи с этим она может перестраивать всю мотивационную сферу личности. Например, потребность в пище начинает определять поведение человека как раз при ее отсутствии.

Для предпринятого нами анализа наиболее существенное значение имеют потребности, объединенные в одну группу, обозначаемую как потребность в безопасности. Как правило, в относительно стабильных социальных условиях потребность в безопасности достаточно благополучно устроенного человека по крайней мере в минимальной степени удовлетворена или субъективно воспринимается как удовлетворенная. В таких случаях в качестве активного фактора детерминации мотивационной сферы человека, она практически не фиксируется и может проявляться, например, как предпочтение знакомых форм поведения и жизненных ситуаций с вполне определенными (достаточно четкими) перспективами перед теми, в которых много элементов неопределенности, стремление к более стабильным условиям существования и т.п.

Но есть периоды и ситуации, в которых именно потребность в безопасности выходит на первое место и становится ведущей, начинает определять мотивацию социального поведения человека, перестраивая и изменяя ее, специфическим образом трансформируя другие базовые группы потребностей, психические особенности и характеристики личности. Как отмечают многие исследователи, она становится активным и доминирующим мобилизатором ресурсов организма человека в чрезвычайных обстоятельствах – социальная дезорганизация, катастрофические явления природы, преступные посягательства, стихийные бедствия и т.п.

Таким образом, особенно остро блокирование потребности в безопасности дает о себе знать именно в периоды кризисных социальных изменений, т.е. в одном из которых мы находимся и возможно будем находиться еще достаточно продолжительное время по отношению к сроку человеческой жизни. Отсутствие адекватных возможностей для удовлетворения данной группы потребностей вызывает у личности эмоционально негативные, остро переживаемые психические состояния, на фоне которых протекают практически все психические процессы человека.

Потребность в безопасности – важнейшая для человека, удовлетворение которой является необходимым условием нормального существования и развития и реализуется в обществе через определенные организационные формы, устойчивые структуры социальных взаимодействий, совместную деятельность, трансформируясь в систему взаимосвязанных личных и групповых интересов и способов их достижения. Поэтому человек так нуждается в ощущении своей связи с окружающим миром, другими людьми, в принадлежности к определенным социальным группам и общественным структурам.

Именно поэтому так остро он воспринимает резкие изменения в окружающем мире, разрушение привычных социальных институтов, так боится и мучительно переживает перспективу и условия изоляции и одиночества.

Рассматривая это явление, Э.Фромм отмечал: "Важная сторона дела состоит в том, что человек не может жить без какого-либо сотрудничества с другими. В любом мыслимом обществе человек должен объединяться с другими, если вообще хочет выжить, либо для защиты от врагов и опасностей природы, либо для того, чтобы иметь возможность трудиться и производить средства к жизни" (9).

Это объединение в целях защиты от угроз своей жизни, для реализации возможностей безопасного существования формирует потребности в постоянных связях с окружающим миром и как их продолжение потребность идентификации себя с определенной общностью, группой, родом, нацией, народом, социальной системой, потребность избежать одиночества.

"Чувство полного одиночества, – отмечает Э.Фромм, – ведет к психическому разрушению, также как физический голод – к смерти. Эта связанность с другими не идентична физическому контакту. Индивид может быть физически одинок, но при этом связан с какими-то идеями, моральными ценностями или хотя бы социальными стандартами – и это дает ему чувство общности и "принадлежности" . Вместе с тем, индивид может жить среди людей, но при этом испытывать чувство полной изолированности; если это переходит какую-то грань, то возникает умственное расстройство шизофренического типа. Отсутствие связанности с какими-либо ценностями, символами, устоями мы можем назвать моральным одиночеством".

Далее Э.Фромм обращает внимание на то, что связанность с миром может носить различные формы, в том числе далеко не всегда социально позитивные, которые могут принести людям огромное зло, как, например в нацистской Германии. "Религия и национализм, как и любые обычаи, любые предрассудки даже самые нелепые и унизительные, – пишет он, спасают человека, если связывают его с другими людьми, от самого страшного – изоляции (10).

В современных условиях в нашей стране мы тоже можем наблюдать различные формы реализации потребности в безопасности и связанных с ней других потребностей, на части которых акцентировал внимание Э. Фромм. К ним можно отнести, например, такие социально деформированные формы удовлетворения данных потребностей, как участие в общественно опасной деятельности структур организованной преступности, националистических объединений, группирований на мистической основе и т.п.

В той или иной мере чувствуя, иногда весьма смутно и остро переживая невозможность в одиночку удовлетворить свои потребности в безопасности и тем самым создать условия для нормального физического и духовного развития личность ощущает сугубо свойственную только человеку проблему. Суть данного психологического феномена Э.Фромм описывает следующим образом: "Сознавая свою отдельность, сознавая пусть даже очень смутно неизбежность болезней, старости и смерти, человек не может не чувствовать, как он незначителен, как мало значит в сравнении с окружающим миром, со всем тем, что не входит в его "я". Если он не принадлежит к какой-то общности, если его жизнь не приобретает какого-то смысла и направленности, то он чувствует себя пылинкой, ощущение собственной ничтожности его подавляет. Человек должен иметь возможность отнести себя к какой-то системе, которая направляла его жизнь и придавала ей смысл; в противном случае его переполняют сомнения, которые в конечном счете парализуют его способности действовать, а значит, и жить" (11).

Таким образом, у человека два пути. С одной стороны, полнейшая свобода и независимость, отречение от всевозможных норм морали, идеологических "догм", социальных "связей-оков" и т.д. и обретение сопутствующих этому процессу психического напряжения, чувства ничтожности и одиночества, противостояния один на один с окружающим миром, полным опасностей и угроз, или другой путь – принятие определенных ценностей и общественных норм, правил и социально позитивных форм взаимодействия с другими людьми и группами, включенность в разнообразные социальные связи (семейные, профессиональные, национальные, групповые и т.п.) и, следовательно, некоторое ограничение своей свободы и независимости как компенсация за возможность удовлетворения потребностей в безопасности и обеспечения хотя бы минимальных условий для нормального психического и физического существования как человеческой личности.

Указанные выше потребности являются субъективной, психологической основой, стимулирующей людей к созданию определенных социальных организационных форм.

Семья, родственные и дружеские связи, землячества и общества по интересам, политические партии и движения, профессиональные, корпоративные и религиозные объединения, группирования на мистической основе, вера в сверхъестественные силы – вот лишь некоторые примеры способов их человеческого удовлетворения.

Включенность в такие общности и участие в их деятельности позволяет человеку удовлетворять свои потребности (в том числе, потребность в безопасности), вернуть ему чувство связанности с другими, избавиться от ощущения ничтожности и незащищенности перед окружающим миром.

Таким образом, одной из основных причин наблюдаемых изменений психики людей, проявляющихся в повышении психической напряженности и неадекватном социальном поведении, является блокирование удовлетворения потребности в безопасности и отсутствие достаточных возможностей для социальной ориентировки человека в окружающей ситуации и направлениях ее развития, т.е. невозможность получения социально значимых данных в обрушившемся информационном потоке, что в значительной мере определяется использованием информации для манипулирования людьми, их поведением. Получение в достаточном объеме данных для ориентации в жизненных ситуациях, как известно, является одним из необходимых условий для социально-психологической адаптации личности, ее приспособления к происходящим общественным изменениям. Приспособление к современным условиям, появление чувства уверенности в жизненных перспективах в свою очередь может способствовать снижению степени психического напряжения у человека и снижению в целом социальной напряженности в обществе.

4. ФАКТОРЫ ПОВЫШЕНИЯ ОПАСНОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ МАНИПУЛЯЦИЙ Переход к свободному рынку, абсолютизация рыночных отношений и конкуренции как способа социального взаимодействия неизбежно приводят современное общество к массовому использованию психологических манипуляций Очень показательны в связи с этим высказывания известного американского психолога Э.Шострома, автора широко известной работы "Человек-манипулятор".

"Я люблю Америку больше любой другой страны, – эмоционально восклицает он, – и тем не менее я все время думаю о том, как нам выкарабкаться из той ямы бездуховности и манипуляций, в которую мы сползаем. Как, как, как, скажите вы мне, нам заниматься бизнесом и при этом не отрываться от концепции ценности человеческой личности и человеческого достоинства?

Деятели всех церквей и всех верований бились на протяжении десятилетий над этой проблемой. И сами бизнесмены не оставались в стороне. Их тоже всегда тревожил конфликт между делом и духом. Но – конфликт не исчезал, а только разрастался (12).

Рассматривая причины возникновения внутреннего конфликта у современного человека, известный американский психоаналитик Карен Хорни подчеркивала:

"Противоречие в том, что, с одной стороны, мы ценим и превозносим концепцию конкуренции как двигателя прогресса, а с другой – не устаем пропагандировать братскую любовь и смирение" (13).

Система приемов манипулятивного воздействия, доведенная до идеологии и технологии межличностного взаимодействия, ставшая в виде психологии манипуляций компонентом общественной и индивидуальной психологии в США и в Западной Европе, получила в настоящее время массовое распространение в нашей стране и продолжает активно и широкомасштабно проникать в систему информационно-коммуникативных процессов российского общества, оказывая разрушающее влияние на психику людей.

По прогнозам ученых на XXI в., деструктивные манипуляции человеком, общественным мнением и массовым сознанием могут наряду с национальными конфликтами, экологическими катастрофами и демографическими бедствиями превратиться в глобальную мировую проблему начала третьего тысячелетия (14).

Выдвижение психологии манипуляций как общественно-психологического явления на ведущее место в системе угроз информационно-психологической безопасности личности определяется следующими факторами:

– массовым распространением и включенностью психологических манипуляций в информационно-коммуникативные процессы, эффект действия которых многократно усиливается широкомасштабным и стихийным распространением новейших информационных технологий, средств коммуникации, телекоммуникационной техники; – резким увеличением количества субъектов манипулятивного воздействия (политические, религиозные, мистические организации, рекламные агентства, различные финансовые и иные коммерческие структуры, отдельные лица и т.д.), имеющих доступ к современным манипулятивным технологиям и средствам распространения информации; отсутствием действенной системы социально-психологической защиты личности в масштабах общества в целом, так как традиционные защитные механизмы разрушены или просто неадекватны современным условиям, а новые не сформированы в достаточной степени; – стихийным и массовым распространением новейших манипулятивных технологий (например, НЛП нейролингвистическое программирование и др.) (15); – слабой сформированностью у российских граждан механизмов индивидуальной психологической защиты от манипулятивного воздействия, так как по сравнению со многими другими странами, где процесс использования психологических манипуляций и соответственно формирования защитных механизмов осуществлялся в течении длительного времени, население России "погрузилось" в эти условия в кратчайший период времени и оказалось не готовым к адекватной социальной активности в принципиально новой общественно-психологической ситуации и качественно изменившейся информационной среде; – повышенной подверженностью значительной части населения манипулятивному воздействию в связи с длительным нахождением в кризисных условиях кардинального изменения российского общества, что резко снижает сопротивляемость к психологическому воздействию.

Отмеченные выше факторы препятствуют формированию адекватной информационно-ориентировочной основы социального поведения и в целом жизнедеятельности личности, подавляют ее эмоционально-волевую сферу. Это в свою очередь делает невозможным формирование устойчивой системы субъективных отношений, стимулирует непрогнозируемую подвижность и резкие колебания социально-политических ориентации, оценок, установок у значительной части населения, что трансформируется в нестабильность социальных и политических процессов и социально-политической ситуации в целом в стране, выступая как одна из угроз национальной безопасности России в политической и социальной сферах.

Глава 2

1) См.: Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М., 1991; Анциферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях//Психологический журнал.

1994. № 1. С. 12-25; Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. М., 1994.

2) См.: Грачев Г.В., Мельник И.К. Приемы и техника манипулятивного воздействия в массовых информационных процессах /Проблемы информационно-психологической безопасности (сборник статей и материалов конференций). – М., 1996; Хлопьев А.

Т. Средства массовой информации как источник информационно-психологической неустойчивости/Проблемы информационно-психологической безопасности (сборник статей и материалов конференций). – М., 1996.

3) Брушлинский А.В. Проблемы психологии субъекта. – М., 1994. С.85.

4) См.: Психология личности в условиях социальных изменений. – М., 1993.

5) См.: Теоретическая и прикладная социальная психология/Рук. авт. кол. и отв.

ред. Уледов А.К. – М.: Мысль, 1988.

6) См.: Фромм Э. Бегство от свободы. – М., 1989.

7) См.: Там же. С.49-50.

8) См.: Аргайл М. Психология счастья. М., 1990; Maslow AJL Motivation and personality. New York, 1954; Маслоу А. Самоактуализация//Психология личности:

Тексты. – М., 1982. С. 108-117.

9) Фромм Э. Бегство от свободы. – М, 1989. С. 28.

10) Там же. С. 26.

11) Там же. С. 28 12) Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. – Минск, 1992. С. 127.

13) Там же. С. 128.

14) Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: Смысл, приемы, последствия Екатеринбург, 1995.

15) На опасность для психики человека ряда современных психотехнологий, в частности, нейролингвистического программирования и некоторых других, обращают внимание различные исследователи. См.: Гальперин Я.Г., Жданов О.И. Технология психологической самозащиты. Стресс-дистресс – проблема XX века. М., 1997 и др.

Глава 3

ТАЙНОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ

1. ТАЙНОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ ЛИЧНОСТИ КАК СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ Достаточно очевидным является тот факт, что способы скрытого принуждения людей широко и публично, как правило, не освещались. Поэтому судить об их использовании в различных социальных сферах в прошлом и настоящем можно по отдельным, достаточно разрозненным и неполным данным. Но даже эти разрозненные данные могут позволить очертить в общем и оценить масштаб и мощность данного явления, его роль в способах влияния на людей.

Попытки проанализировать способы тайного управления человеком, которые по своей сущности являются скрытым психологическим принуждением личности, выделить их существенные характеристики и закономерности функционирования серьезным образом осложняются двумя основными ограничениями.

Первое из них связано с тем, что использование этих способов никогда не афишировалось, а их применение зачастую публично даже осуждалось. Второе ограничение, затрудняющее анализ, связано, с одной стороны, с определенной универсальностью этих способов, выводящих их пользователей на уровень искусства скрытого воздействия на людей, а с другой, – многоликостью проявлений и специфичностью применения общих схем их использования в различных ситуациях.

В самом общем виде рассмотреть эволюцию какого-либо явления означает выделить процесс его изменения и развития. Термин "эволюция" в первоначальном его значении как производный от латинского evolutio понимается как развертывание.

Причем развертывание может происходить во времени, в пространстве, в деятельности или различных социальных сферах взаимодействия и общения людей.

Рассматривая эволюцию тайного принуждения человека как межкультурного социально-психологического феномена, имеющего собственную историю, уходящую в глубь веков существования человеческой цивилизации, целесообразно, с учетом отмеченных выше ограничений, выделить три основных направления анализа данного явления.

Во-первых, выявить факты использования способов тайного принуждения человека в истории различных культур. Это может свидетельствовать о процессе культурно-исторического изменения и развития рассматриваемого явления, и, соответственно, данное направление можно обозначить как культурно-историческую эволюцию.

Во-вторых, выявить факты и примеры использования способов тайного принуждения личности в различных сферах социального взаимодействия и общения людей. Это может свидетельствовать об универсальности и масштабах распространения тайного принуждения личности, т.е. о процессе изменения и развития как социального явления. Данное направление можно выделить как социальную эволюцию.

В-третьих, выделить факты отражения этого явления в повседневном языке и научном понятийном аппарате, что свидетельствует о процессе и уровне его познания (понимания, изученности) и может быть в некоторой степени условно обозначено как смысловая или когнитивная эволюция (понятийная, семантическая и т.п.), т.е.

эволюция представлений о тайном принуждении человека, как социально-психологического явления, и его понимания.

2. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ТАЙНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ Было бы неверно полагать, что манипулирование информацией, психологические манипуляции с людьми есть открытие современного общества и связано лишь с функционированием средств массовой коммуникации. Переход к информационному обществу лишь способствует трансформации психологических манипуляций и переносу их применения из таких относительно ограниченных сфер общественной жизни, как политика, дипломатия, военное искусство, торговля и некоторых ситуаций межличностного взаимодействия (например, придворно-аппаратные и любовные интриги, экономические аферы и мошенничество, азартные игры и т.п.), в область массового использования как технологии и идеологии социального взаимодействия и общения людей в современном обществе. То есть, современные условия придали, по сути, информационно-психологическому воздействию и использованию психологических манипуляций в коммуникационных процессах практически характер всеобщности.

Следует отметить, что европейская и американская культуры, по видимому, более поздние в историческом плане пользователи такого острого психологического средства, как манипулятивное воздействие и психологические манипуляции. Как для любого открытия фундаментальных закономерностей развития природы и общественной жизни, их бездумное использование для достижения локальных целей социального взаимодействия в обществе требует особой осторожности и особой культуры безопасного владения этим открытием, выработки специальных механизмов защиты человека и общества от возможных разрушительных последствий его применения.

Вероятно, именно недостаток исторического опыта, относительная молодость западной культуры и объясняют отсутствие у людей, включенных в ценности этой культуры, сформированной эффективной системы социально-психологической защиты от манипулятивного воздействия.

Поэтому так велико противоречие между провозглашаемыми ценностями и практикой использования психологических манипуляций, так болезненно переживаются человеком его последствия. О разрушающем характере такого взаимодействия людей свидетельствует, с одной стороны, увеличение бытовой конфликтности и агрессивности, а с другой, – рост психических расстройств и неврозов у людей при их подавлении. Об этом образно и эмоционально пишет американский психолог и психотерапевт Эверетт Шостром, полемизируя в определенной мере с известным специалистом по межличностному взаимодействию Дейлом Карнеги, отмечая манипулятивный характер многих его рекомендаций. "Стремитесь избегать конфликтов... контролируйте себя... примите это легко", – постояннно советует Дейл Карнеги. "Что ж, попробуйте, но когда вы, измотав до предела свою нервную систему, придете ко мне лечиться, я вам дам прямо противоположный совет", – так пишет Шостром в своей книге "Человек-манипулятор", ставшей бестселлером во многих странах мира (1).

В плане использования в социальном взаимодействии психологических манипуляции и достаточно умелого обращения с ними в различных сферах общественной жизни, восточная культура имеет значительно больший исторический опыт. Манипулятивный подход там достаточно органично включен в искусство тайного управления противником, является философской, идейной основой и практикой дипломатии и политики. Искусство составлять поэтапный многошаговый план взаимодействия между людьми со скрытой от посторонних целью, применяя многочисленные хитрости и ловушки для достижения успеха, является с древнейших времен отличительной чертой мышления и поведения китайских государственных деятелей, дипломатов и военных.

Через века передавалось это искусство, тщательно скрываемое от представителей других народов. Был создан своеобразный банк данных, в котором обобщены и классифицированы в виде метафорических схем методы манипулятивного воздействия и разработан определенный методический подход по их использованию в различных ситуациях, что в концентрированном виде нашло отражение в "Трактате о 36 стратагемах". Само понятие "стратагема" означает стратегический план, в котором для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость. Рассматривая семантику данного понятия, В.С.Мясников обращает внимание на то, что в китайском языке оно одновременно означает и сообразительность, и изобретательность, и находчивость (2).

Харро фон Зенгер, автор монографии "Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 китайских стратагем за три тысячелетия", обосновывает, что термин стратагема наиболее адекватен соответствующему понятию в китайском языке. Анализируя содержание понятия "стратагема" в европейских языках он показывает, что его основным значением является не только военная, но и любая хитрость или уловка, прием или интрига с целью достигнуть преимущества.