Текст книги "«Фрам» в полярном море"

Автор книги: Фритьоф Нансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

В феврале 1890 г., когда план экспедиции окончательно созрел, Нансен представил его Норвежскому географическому обществу. Но предварительно он вкратце изложил его историю членам предыдущих совместных полярных экспедиций и привел результаты своего исследования, подтверждающие наличие течения, проходящего от северных берегов Сибири к восточному берегу Гренландии «где-то между полюсом и Землей Франца-Иосифа…» (приплывший из окрестностей Берингова пролива кусок эскимосской «метательной дощечки», украшенный китайским стеклянным бисером; плавник с преобладанием древесных пород, произрастающих только в Сибири, в том числе и лично им найденный в 1882 г.; наличие в гренландской флоре сибирских растительных форм и др.). «Если мы обратим внимание на силы самой природы и попытаемся иметь их не противниками своими, но союзниками, – сказал Нансен, завершая первую часть своего доклада, – то найдем наиболее верный и легкий способ достигнуть полюса. Бесполезно идти, как делали прежние экспедиции, против течения, мы должны поискать, не найдется ли течения попутного. Экспедиция «Жаннетты», по моему глубокому убеждению, единственная из всех была на верном пути, хотя и случилось это не по ее воле и желанию…»

Идея плана будущей экспедиции была для присутствующих просто потрясающей: вмерзнуть (!) на судне во льды, предоставить себя полярному течению и проникнуть в ту арктическую область, которую тщетно пытались достигнуть предшественники. В истории полярных исследований это был пионерный подход, не имевший – по оригинальности и смелости – себе равного. Однако в ходе доклада у почтенных членов Географического общества возникло некоторое сомнение: а есть ли у автора этой идеи гарантии для успешной реализации плана?

«Я намерен построить судно возможно меньших размеров и возможно более прочное, – продолжал Ф. Нансен, развеивая сомнения у слушателей. – Вместимость его должна быть не больше того, какая необходима под запасы угля и провианта для двенадцати человек на пять лет. Для этой цели, вероятно, подойдет судно в 170 тонн (брутто). Оно должно быть снабжено сильной машиной, способной обеспечить скорость до 6 миль в час; кроме того, корабль должен иметь полное парусное вооружение <…>, покатые бока, чтобы напирающие его льды не получали точки опоры и не могли его раздавить <…>, но выжимали бы его кверху… Если иметь такое судно, экипаж из десяти, самое большее двенадцати крепких, старательно подобранных людей и снабдить его на пять лет запасами снаряжения и продовольствия <… > наилучшего качества <…>, то я полагаю, что предприятие можно считать обеспеченным. На таком корабле мы могли бы выйти в путь летом, как только установятся благоприятные условия, и попытаться пройти через <… > Карское море <…> к северу мимо [мыса] Челюскина <…> к Новосибирским островам, [где], выждав хорошее время, пройти возможно дальше на север по чистой воде <…> Затем мы могли бы попытаться пробиться сквозь льды как можно дальше на север. Опыт экспедиции на «Жаннетте» говорит о том, что нам, таким образом, удастся пройти дальше самого северного из Новосибирских островов <… > Норденшельд не заходил к северу дальше самого южного из названных островов (в конце августа), но проход там был всюду свободен ото льда. Существует, стало быть, вероятность того, что нам удастся пройти к северу дальше Новосибирских островов, где мы должны попасть в течение <… > Мы выберем удобное место, пришвартуемся к крупной льдине и предоставим льдам [возможность] громоздиться вокруг нас сколько угодно <… > С того времени забота о продвижении судна перейдет к течению, корабль из средства передвижения превратится в жилище, а мы сможем заняться научными наблюдениями. Таким образом, наша экспедиция <… > будет, вероятно, перенесена через полюс к морю между Гренландией и Шпицбергеном <…> Если это будет летом, мы, наверное, получим возможность освободиться из ледяных тисков и плыть <… > домой <… > Для успешного исхода подобного путешествия необходимы только два условия: теплая одежда и хорошее питание <…> Я полагаю, что у нас есть все основания рассчитывать на удачный исход проектируемой экспедиции <… > Но если это течение не идет прямо через полюс <…>, что предпримет экспедиция для достижения полюса?… Я думаю <…>, что достижение самого полюса имеет мало значения: мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс…»

«Норвежский народ тогда уже крепко верил в своего героя, – писал известный своими исследованиями Арктики профессор В. Ю. Визе, анализируя доклад своего коллеги, – и план Нансена, несмотря на его новизну и смелость, был встречен сочувственно. Нансен сумел возбудить энтузиазм своего народа к задуманному делу…» Ведь полярники в XIX – первой половине XX в. будоражили воображение людей так, как космонавты в 1960-х гг.

Иначе был встречен проект за рубежом. «Когда Нансен выступил в 1892 г. в Географическом обществе в Лондоне, – отмечает В. Ю. Визе, – то против его плана ополчились почти все виднейшие полярные авторитеты. «Чистое безумие», «проект бессмысленного самоубийства» – такова была единодушная оценка выдвинутого Нансеном плана. В мировой печати появилось более двухсот статей, в самой резкой форме осуждавших проект Нансена. Несмотря на это, на родине решили поддержать Нансена, и экспедиция его вскоре приняла характер большого национального дела. Стортинг (парламент Норвегии. – Гл.) ассигновал на экспедицию 200 000 крон, а позже еще 80 000 крон. Большие суммы поступали также от частных лиц…» В целом собранная для экспедиции сумма составила 450 000 крон.

В России проект Фритьофа Нансена получил самую благожелательную оценку и поддержку. По просьбе правительства Норвегии Министерство иностранных дел России снабдило Нансена «рекомендательным листом» наподобие того, который был выдан барону Нильсу Адольфу Эрику Норденшельду при плавании вдоль северных российских берегов, а российское Министерство внутренних дел оповестило прибрежные власти Архангельской и всех сибирских губерний об этой экспедиции и распорядилось оказывать ей всевозможную помощь.

Главное Гидрографическое управление Морского министерства по просьбе Русского географического общества выслало Фритьофу Нансену все изданные в России карты северных морей. Секретарь общества А. В. Григорьев направил ему записку о населенных пунктах на северном побережье Сибири. Контр-адмирал С. О. Макаров – в то время младший флагман Балтийского моря– дал сведения о температуре воды в Беринговом проливе и прилегающей части Северного Ледовитого океана. Барон Э. В. Толль – кандидат зоологии и уже известный полярный исследователь, посоветовавший Нансену войти в арктические льды к северо-западу от Новосибирских островов, совершил труднейший поход на эти острова (острова Котельный, Большой и Малый Ляховские) для устройства там трех продовольственных складов на случай крушения экспедиционного судна.

Между тем необходимое для путешествия судно особой конструкции – с обводами яйцевидной формы, не вполне красивое по форме, но целесообразное с точки зрения безопасности во время дрейфа и более вместительное, чем предполагалось ранее (402 тонны), – было при активном участии Фритьофа Нансена спроектировано и изготовлено Колином Арчером – одним из лучших норвежских судостроителей.

25 октября 1892 г. судно спустили на воду. Вот как об этом рассказывает профессор Г. Ретциус: «Тысячи людей собрались вокруг верфи <…>, тысячи вскарабкались на окружающие горы. На подмостки, устроенные около носа корабля, поднимается Фритьоф Нансен с женой. Она подходит к носу корабля, сильным ударом разбивает о него бутылку с шампанским и говорит громким и ясным голосом: ««Фрам» имя ему» («Вперед» в переводе с норвежского. – Гл.). В ту же минуту на флагштоке взвивается флаг с именем корабля – белые буквы на красном поле. Быстро обрубают все канаты и подпорки, и большое тяжелое судно начинает скользить по наклону сперва медленно, потом все быстрее и быстрее. Минуты, когда «Фрам», приветствуемый салютами орудий и раскатами «ура», спустился на воду, захватили всех своей торжественностью…»

Плавание «Фрама», на котором кроме Фритьофа Нансена и капитана судна Отто Свердрупа находилось еще одиннадцать членов экспедиции, протекало почти так, как это было предусмотрено планом. Однако здесь мы намеренно не будем подробно останавливаться на описании интереснейших и захватывающих страниц книги Ф. Нансена ««Фрам» в Полярном море» – предоставим это читателю, дабы не лишать его удовольствия самостоятельного прочтения оригинала. Короткими штрихами отметим лишь о с н о в н ы е этапы экспедиции, а также расскажем о том, что было связано с плаванием «Фрама», но не вошло в упомянутую книгу и представляет, на наш взгляд, бесспорный интерес.

Итак, в июле 1893 г. экспедиция покинула Норвегию и к 18 сентября, пройдя вдоль северных берегов России, была вблизи Новосибирских островов. «В 7 часов вечера, – записал в дневник Ф. Нансен, – мне показалось, что я различаю на горизонте лед, который, однако, подымался такими правильными линиями, что больше походил на сушу <… > По всей видимости это был остров Бельковский, а большое светлое пятно на небе подальше к востоку – отражение покрытого снегом острова Котельного…» В этот и последующие два дня «Фрам» пересекал по-своему знаменитый район: где-то там и к востоку от него в разное время русские охотники и полярные исследователи видели таинственную землю, на которую не ступала нога человека, – Землю Санникова. Фритьоф Нансен знал об этом от барона Эдуарда Васильевича Толля. «Что-то удивительно много стало попадаться разных птиц, – отметил путешественник в дневнике. – Встретилась стайка куликов. Они сопровождали нас некоторое время, а затем повернули к югу. Вероятно, они летели с какой-нибудь земли, лежащей севернее. Мы, однако, не могли ничего разглядеть из-за тумана, непрерывно держащегося надо льдом <…> На следующий день погода прояснилась, но никакой земли мы так и не увидели. Мы находились значительно севернее того места, где, по указанию Толля, должен был находиться южный берег Земли Санникова, но примерно на той же долготе. По всей вероятности, эта земля является лишь небольшим островом и, во всяком случае, далеко к северу простираться не может…»

На современных картах острова или архипелага под названием Земля Санникова нет. Однако некоторые ученые утверждают, что таковыми вполне могут быть, во-первых, земли, виденные в северо-восточном направлении от острова Новая Сибирь в 1810–1811 гг. охотником-промысловиком Яковом Санниковым и исследователем Новосибирских островов М. М. Геденштромом, но открытые в 1881 г. американцами с дрейфующей «Жаннетты» (острова Беннетта, Жаннетты и Генриетты) и в 1913–1914 гг. – русскими моряками Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана (острова Жохова и Вилькицкого), во-вторых, остров, обнаруженный также Я. Санниковым в 1810 г. примерно в 70 верстах к северо-западу от Котельного и показанный на карте М. М. Геденштрома (1811) в виде «гор, виденных мещанином Санниковым», и, в-третьих, суша, рассмотренная в подзорную трубу в 1886 г. бароном Э. В. Толлем примерно в 150 верстах к северу от Котельного и названная им Землей Санникова. Именно она была показана Нансеном в 1896 г. на карте «Норвежская полярная экспедиция 1893–1896 гг.», приложенной к его книге ««Фрам» в Полярном море», в виде небольшого острова с координатами примерно 76° с. ш. и 138° в. д.

Важно отметить, что эти две последние «земли» интересны тем, что для их поиска в разное время были организованы специальные экспедиции, которые не увенчалась успехом: лейтенанта российского флота П. Ф. Анжу (1821–1822) и барона Э. В. Толля (1901–1902). Правда, если следы земли, точнее, признаки существования острова из ископаемого льда, который можно было принять за землю, усмотренной Э. В. Толлем и показанной Фритьофом Нансеном на карте, были все-таки обнаружены в 1980 г. с борта советского гидрографического судна «Створ», то каких-либо косвенных признаков существования земли, лежащей к северо-западу от Котельного, никому и никогда обнаружить не удалось.

Не так давно автор этих строк, в 1970-х гг. выполнявший картографирование побережья Баренцева моря, а ныне занимающийся проблемой исчезнувших островов в Северном Ледовитом океане, на основе исследований пришел к выводу, что виденная Яковом Санниковым земля не являлась нагромождением льда, подобным тому, которое видел Фритьоф Нансен с борта «Фрама», и не арктическим миражом, какой нередок в полярных широтах, а реально существовала. Дело в том, что к северо-западу от острова Котельного, в восточной оконечности подводного хребта Гаккеля, в первой половине XX в. была обнаружена сейсмоактивная зона (последний раз в ней зафиксирована серия землетрясений в июне 1982 г.). Поэтому не исключено, что в результате извержения вулкана с последующим землетрясением, которое произошло скорее всего в 1811–1821 гг., «горы, виденные мещанином Санниковым», опустились на дно.

22 сентября 1893 г. «Фрам» пришвартовался к большой льдине в районе, лежащем к северо-западу от Новосибирских островов. Отсюда от края российского побережья начался небывалый в истории путешествий трансарктический дрейф, маршрут которого наносился на карту штурманом Т.Якобсоном по результатам астрономических определений, проводимых С. Скоттом-Хансеном – старшим лейтенантом норвежского флота. За вычислениями координат положения судна, которые он производил, пристально наблюдали свободные от вахты члены экспедиции. Всех волновало, куда вместе со льдом несет «Фрам». Одновременно с этим выполнялись регулярные метеорологические, магнитные и маятниковые наблюдения, измерения температуры, солености морской воды и течений подо льдом, промеры глубин и взятия проб грунта, изучение океанских живых организмов, северного сияния и «атмосферного электричества», а также медицинские обследования участников экспедиции, которые выполнялись кандидатом медицинских наук Х. Блессингом в рамках противоцинготных мероприятий, заранее продуманных Ф. Нансеном и основанных на научно им разработанном рационе питания.

12 декабря 1894 г. «Фрам» находился на параллели 82°30 с. ш. – выше этой отметки не забирался еще ни один корабль, а 6 января 1895 г. – на параллели 83°34 с. ш. «Теперь, – записал Нансен в дневник, – превзойдена и самая северная широта, достигнутая когда-либо человеком…»

14 марта, когда «Фрам» находился на параллели 84°00 с. ш. и от него до Северного полюса оставалось около 650 км, Фритьоф Нансен со своим спутником Фридериком Яльмаром Иохансеном – лейтенантом запаса, ассистентом-метеорологом, по выносливости которому не было равных в экспедиции, – упаковав необходимый груз, научные инструменты и каяки в санную собачью упряжку, покинул судно и двинулся к заветной цели. Но, миновав около трети пути и достигнув к 8 апреля отметки 86°13 с. ш., путешественники вынуждены были повернуть назад – из-за торосов и рыхлого снега лед стал совершенно непроходим. «Как ужасно хотелось идти дальше, – напишет позже Иохансен. – Единственным утешением было то, что мы сделали все, что могли, и что, хотя немного, приподняли завесу, скрывавшую от взоров людей эту область земного шара…»

Зимовку 1895–1896 гг. путешественники провели на Земле Франца Иосифа, а 7 августа простились с ней и на пароходе «Уиндуорд» спустя пять суток прибыли в Норвегию, где были встречены как герои. Примерно в это же время «Фрам» вырвался изо льдов, вышел в открытую воду и 9 сентября вошел в Христианийский залив. «У меня точно сдавило горло, – записал в своем дневнике Нансен, потрясенный этой радостной новостью, – и я мог только сказать: «Фрам» вернулся. Это было точно волшебная сказка…»

Так успешно, без потерь, завершилась первая в мире трансарктическая экспедиция, тщательно подготовленная, продолжавшаяся без малого три года и три месяца и позволившая исследовать огромную площадь неизвестных людям полярных пространств, пополнить, по словам Фритьофа Нансена, сокровищницу наблюдений по разным областям знаний. «Подобный успех лучше всего доказывает значение нового способа исследований, – писал Ю. М. Шокальский, видный отечественный океанограф и картограф, президент Географического общества СССР. – Очевидно, что все это не может быть объяснено одною удачею… Нет, здесь удача является плодом обстоятельного и долгого изучения вопроса о полярных исследованиях, соединенного с предварительным собственным опытом плаваний и путешествий по полярным странам…» Предложенному и проверенному Фритьофом Нансеном методу исследования Арктики с использованием дрейфа льда была суждена большая жизнь. Развитый и усовершенствованный учеными нашей страны, он был использован, начиная с 1937 г., во время дрейфа научно-исследовательских станций «Северный полюс» (советских СП1—СП31, российских СП-32, СП-33) и по настоящее время служит науке и человечеству.

Экспедиция позволила собрать уникальные, на уровне открытия, данные о Северном Ледовитом океане. Так, было выяснено, что земли на Северном полюсе не существует, да и сам полюс покрыт находящимся в движении льдом, был опровергнут миф о мелководности океана (по современным оценкам его максимальная глубина 5527 м), выявлено существование теплого течения из Атлантического океана, проходящего с запада на восток через Северный полюс на некоторой глубине подо льдами, навстречу поверхностного холодного течения, была обобщена информация относительно ветров, течений, температур и на основании этого определено, что лед по океану движется главным образом под влиянием ветров и др.

По окончании экспедиции авторитет Нансена не только в Норвегии, но и во всем цивилизованном мире поднялся на небывалую высоту. В 1896 г. в Норвегии был учрежден «Фонд

Нансена», средства которого предназначались на развитие научных исследований. В 1897 г. российское правительство по ходатайству Русского географического общества наградило Ф. Нансена орденом Станислава 1-й степени, а совет Общества утвердил присуждение ему Константиновской золотой медали, высшей награды «за совершенный беспримерный подвиг, составляющий эпоху в исследовании Северного Ледовитого океана…».

В том же году Нансен был назначен профессором зоологии в Христианийском университете с освобождением от чтения лекций до окончания обработки научных материалов, собранных во время экспедиции. На подготовку и издание шести объемистых томов научных результатов путешественнику-исследователю потребовалось более восьми лет. Впоследствии этими книгами, обобщающими полученные сведения об Арктике, пользовались в своей научной деятельности ученые разных стран.

28 апреля 1898 г. в зале Петербургского дворянского собрания состоялась торжественная встреча доктора Нансена с российскими учеными и представителями общественности, а также вручение ему Константиновской золотой медали. С приветственным словом выступил вице-председатель общества прославленный путешественник П. П. Семенов (с 1906 г. – П. П. Семенов-Тян-Шанский). «Живой интерес всей России к исследованиям доктора Нансена, – сказал он, – объясняется не только большой популярностью в ней географической науки, но и положением, которое Россия занимает на земной поверхности. В частности, ее северный фасад протянулся на 166° по долготе… План экспедиции Нансена, основанный на остроумных соображениях, был задуман с такою смелою уверенностью, которая невольно напоминает нам непоколебимую уверенность великого человека, открывшего для человечества Новый Свет (Христофора Колумба. – Гл.)… Доктор Нансен до своего приезда в [Санкт-Петербург] видел только холодные и негостеприимные северные побережья России, пусть же сегодня смелый путешественник примет горячий привет страны, так широко охватившей исследованные им пространства Полярного океана. От имени всех здесь присутствующих я могу уверить его в том, что везде и всегда в России он встретит не только самый сердечный прием, но и самую теплую оценку того великого мужества, которое он оказал в бескорыстном служении интересам науки и человечества…»

Ф. Нансен, к которому «всякий хотел подойти поближе, пожать руку, что-либо спросить», рассказал о ходе своей экспедиции и ответил на вопросы присутствующих. 17 апреля в Русском географическом обществе состоялось совещание, в котором участвовали выдающиеся географы, мореплаватели и путешественники: А.И.Воейков, Ф.Ф. Врангель, С. О. Макаров, Ф. Нансен, П. П. Семенов, А. А. Тилло, Э.В. Толль, А. М. Чихачев, Ф. Б.Шмит, Ю.М.Шокальский и другие. Обсуждались различные вопросы по исследованию Северного Ледовитого океана, проблемы изучения Арктики. С планом экспедиции на Землю Санникова выступил барон Э. В. Толль. Фритьоф Нансен принял участие в обсуждении доклада, высоко оценив предложенный план. «Я согласен с бароном Толлем относительно вероятности нахождения островов к северу от Новосибирских островов, – сказал он. – Мы знаем Землю Беннетта и Землю Санникова, из которых последнюю барон Толль сам видел, но там может быть и больше таких островов <…> Главное основание так думать заключается в том, что мы встретили много открытой воды к западу и северо-западу от Новосибирских островов… Нет надобности указывать кому-либо из присутствующих, что исследование этих земель было бы подвигом величайшей научной важности. Я полагаю, что земли эти достижимы на судне каждое лето…»

Позже Ф. Нансен словом и делом помогал своему другу в подготовке экспедиции, состоявшейся в 1900–1902 гг., следил за ее ходом и очень тяжело переживал, когда Э. В. Толль с тремя спутниками, выйдя с судна «Заря» на поиски Земли

Санникова, погиб на пути к материку. Да, «Северный Ледовитый океан, – как писал еще в 1882 г. Нансен, – приносит много разочарований и неприятных неожиданностей…»

18 апреля 1898 г. Петербургская академия наук избрала Ф. Нансена своим почетным членом, а в следующем году он участвовал в работе Стокгольмского совещания, где обсуждался вопрос о создании Международного совета по изучению моря. Спустя три года такой совет был создан (он успешно функционирует и по настоящее время).

В 1900 г. Нансен принял участие в экспедиции к берегам Исландии на новом научно-исследовательском судне «Михаэл Сарс», оснащенном совершеннейшими по тому времени приборами. Экспедицию возглавлял профессор Ю. Йорт – норвежский гидробиолог, а Ф. Нансен ведал гидрологическими работами. Это трехнедельное плавание было весьма плодотворным по научным результатам: оно положило начало систематическим океанографическим работам в Северной Атлантике, Норвежском и Гренландском морях, открыло новую эру в океанографии.

Со времени этого плавания началось тесное сотрудничество Ф. Нансена с Б. Хелланд-Хансеном – способным исследователем, ставшим позже известным норвежским океанографом, одним из теоретиков в области изучения динамики моря. Это сотрудничество, продолжавшееся тридцать лет, оказалось чрезвычайно плодотворным.

В 1902 г. в Христиании была основана Центральная лаборатория международных морских исследований. Она была образована с целью разработки новых методов изучения моря и создания для этой цели новых приборов. Фритьоф Нансен, возглавивший лабораторию, приложил немало усилий, чтобы превратить ее в подлинно научный центр мировой океанографии. Так «физическая океанография стала точной наукой, – писал профессор В. Ю. Визе, – и творцом ее был Ф. Нансен…»

Весной 1904 г. до Ф. Нансена дошло печальное известие о гибели на театре русско-японской войны командующего Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала С. О. Макарова. С этим выдающимся русским флотоводцем и ученым, которого норвежский путешественник-исследователь уважительно называл «мой дорогой адмирал Макаров», Нансена связывали дружба и научное сотрудничество в области океанографии. Нансен высоко ценил талант С. О. Макарова и приветствовал его идею пробиваться в высокие широты с помощью мощного ледокола, восхищался устройством и оснащением его детища – знаменитого «Ермака», с интересом следил за его плаваниями, пользовался полученными океанографическими наблюдениями. «Когда материалы обработки [Нансена и Макарова] сравнили, – отмечает В. М. Пасецкий, – то выяснилось, что их выводы мало чем отличаются друг от друга. Это известие доставило огромное удовлетворение Нансену. Обмен идеями между [ними] и взаимопомощь в организации наблюдений, безусловно, сослужили важную пользу развитию научных представлений о гидрологическом режиме полярных морей…»

Нансен, повседневно занимаясь научными исследованиями, мечтал о новом походе – на этот раз к Южному полюсу. Этой экспедицией он собирался завершить дело его жизни в области полярных исследований. Проект антарктической экспедиции был уже разработан и доложен членам Географического общества в Лондоне еще в 1898 г., но жизнь внесла свои коррективы. Когда огромная работа, потребовавшая от него большого напряжения сил, близилась к завершению, ее пришлось отложить: в 1905 г. в Норвегии активизировалось и достигло апогея движение за расторжение шведско-норвежской унии, принятой в 1814 г., Фритьоф Нансен, как истинный патриот, оказался в первых его рядах. Обе стороны находились на пороге войны, но, к счастью, вооруженного столкновения удалось избежать – уния была расторгнута мирным путем, при этом авторитет Нансена как выдающегося представителя нации сыграл положительную роль в признании независимости Норвегии мировым сообществом.

Вскоре после этого Нансену предложили войти в состав норвежского правительства, но он отказался, приняв, однако, предложение стать первым послом Норвегии в Англии. В 1906 г. Нансен приступил к новой для него дипломатической деятельности, совсем не похожей на все его предыдущие занятия.

В июле 1907 г., когда Фритьоф Нансен был в Норвегии, к нему обратился Руаль Амундсен – к тому времени признанный норвежский полярный путешественник, первым совершивший плавание в 1903–1906 гг. на судне «Йоа» Северо-Западным проходом от Гренландии к Аляске – с неожиданной просьбой дать ему «Фрам» для экспедиции к Северному полюсу. Судно он получил, но, как позже окажется, для экспедиции не на Северный, а на Южный полюс. В 1909 г., когда стало известно, что американец Роберт Пири уже достиг Северного полюса, Амундсен решит изменить свой первоначальный план.

Здесь важно подчеркнуть следующее: если Фритьоф Нансен в своих путешествиях придавал большое значение научной программе, то Руаль Амундсен, стремясь всегда и везде прийти первым, научные изыскания считал менее значимыми, придавал им второстепенное значение. «План [Амундсена] держался в глубокой тайне, – пишет С. Н. Хоркина, – и был открыт только после того, как экспедиция покинула Норвегию <… > В это время к Южному полюсу собирался отправиться британец Роберт Скотт. Амундсен хотел опередить Скотта…» Что касается взаимоотношений двух норвежских исследователей, то они «не отличались особой теплотой… Положение «мэтра» не могло долго удовлетворять такого человека, как Амундсен, и он хотел превзойти своего учителя. Нансен не смог дойти до Северного полюса, и <… > если бы Амундсен водрузил на этой точке Земли норвежский флаг, Нансен был бы побежден в гонке на ту же дистанцию… Для задуманной экспедиции Амундсен позаимствовал «Фрам», хотя и знал, что Нансен планирует с этим судном собственную экспедицию к Южному полюсу. Когда Нансену стало известно об изменении маршрута «Фрама», он понял, что у него отняли шанс осуществить его давнюю мечту. Несмотря на эти обстоятельства, Нансен продолжал выступать в поддержку Амундсена, хотя общественное мнение и в Норвегии, и за рубежом не жаловало нового норвежского рекордсмена…», покорившего Южный полюс 14 декабря 1911 г.

Будучи послом в Лондоне до 1908 г., Нансен не оставлял научной работы. Здесь им был задуман и разрабатывался капитальный труд «В туманах Севера» (1911) по истории исследования Севера с самых ранних времен до 1500 г. Для того чтобы написать эту книгу, исследователю пришлось проделать огромную работу по изучению архивного материала, большей частью труднодоступного.

В 1908 г. Фритьоф Нансен был назначен профессором океанографии в Христианийском университете, в 1910 г. участвовал в экспедиции на «Михаэле Сарсе» (на этот раз в северную часть Атлантического океана), в 1912 г. на своей яхте «Веслеме» вместе с сыном Коре – к островам Медвежий, Шпицберген и Земле Принца Карла. Накопленные в экспедициях результаты наблюдений и измерений были затем обработаны с использованием новейших методик, нашли отражение в научных трудах Ф. Нансена по океанографии Северного Ледовитого океана и прилегающих к нему вод. Описанию плавания на яхте он посвятил отдельную книгу «Шпицберген» (1915), великолепно им иллюстрированную. В ней, помимо гидрологии, Нансен обстоятельно разобрал вопросы геоморфологии Шпицбергена. Как ученый он был удивительно разносторонним!

Следует особо подчеркнуть, что и эти его научные наблюдения, обобщения, результаты нашли отражение и развитие в трудах многих ученых, в том числе и нашей страны. «Те вопросы, над которыми Нансен 24 года тому назад работал на своей маленькой «Веслеме», – писал профессор

В. Ю. Визе в 1936 г., – еще и в настоящее время не потеряли своей актуальности, и именно эти задачи являются стержневыми в работах больших советских экспедиций, ежегодно посещающих Арктику. Сюда прежде всего принадлежат исследования колебаний тепловой мощности атлантических вод, ледовые прогнозы и излучение динамики вод с помощью гидрологических разрезов и суточных станций…»

В 1913 г. Ф. Нансен получил приглашение от Й. Лида – норвежского предпринимателя и одновременно русского подданного, главы норвежско-русско-британской акционерной компании «Сибирское общество» – совершить с целью «оценки естественных ресурсов Сибири» плавание на грузовом пароходе «Коррект» из Норвегии в устье реки Енисея, подняться по ней до Красноярска и проехать дальше по Транссибирской железнодорожной магистрали до Владивостока. Нансен охотно принял это предложение, поскольку всегда интересовался Северным морским путем.

25 сентября Фритьоф Нансен и его спутники (Й. Лид, депутат Государственной Думы С. В. Востротин и секретарь русской миссии в Христиании И. Г. Лорис-Меликов), сменив в Дудинке пароход на моторное судно, а в Енисейске – судно на тарантас, добрались до Красноярска, где их криками «ура!» встретила ликующая толпа народа. 3 октября путешественники были во Владивостоке, а 21 октября – вернулись в Красноярск. Сибирью, ее просторами и проживающими там людьми, в том числе и представителями малых народов, Нансен был просто очарован.