Текст книги "Мертвый сезон в агентстве 'Глория'"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Да какие же подробности еще. Ну занимались мы… А потом он пошел в ванную. Нет его и нет. Ну, думаю, козел, мне ж тоже надо! Снова жду, а он не идет. И вода в ванной журчит без остановки. Поднялась я, вышла в гостиную – попить захотелось, там, на буфете, вода всякая, напитки… Глянула – и тут меня всю прямо затрясло! Кровищи! Кошмар. Он в пижаме на столе валяется, а голова отдельно, возле плеча. Не знаю, как сама с ума не сошла! Подхватилась, кое-как оделась – и ноги в руки! Вот когда одевалась, не в себе видно, и уронила колечко.

– Значит, в ванную так и не попала?

– Да вам бы все шуточки! – нервно передернулась Элина. – А я в машину – и бежать куда глаза глядят. Махнула на вокзал, а с первым утренним поездом – к подруге.

– Далеко?

– Вам-то что? Я ж сама приехала…

– Это верно. Только нам всем, Элина, нынче не до шуток. Убит-то американский гражданин. Международный скандал!

– Ладно вам… Американский! Обыкновенный армяшка. Ну богатый, действительно из Штатов приехал.

– А откуда тебе известно, что он армянин? Практика, что ли?

– Не-ет! – засмеялась Элина. – Я в первый раз подумала, что он турок. Много их тут сейчас. Ну и спросила. А он… закричал! Разгневался! Как ты, говорит, можешь нас сравнивать?! Турки – вечные враги армян! Потом стал про геноцид рассказывать, про пятнадцатый год. Ну когда турки резню в Армении устроили. Это, говорит, наша горькая память, предков вспомнил, и пошло… В Штатах, сказал, большая армянская колония имеется. Он и мне после предложил уехать с ним туда…

– Даже так?

– А что, разве я уродина какая? Я еще ихним голливудским звездам всем на уши натяну!

– Ну… с твоими-то замашками… И когда же он сделал тебе такое предложение?

– А через неделю после знакомства. Трахал, трахал и – втюрился. Такие случаи бывают, – со знанием дела сообщила Элина.

– Нельзя исключить, – солидно согласился Грязнов. – А условия какие предлагал?

– Замуж звал.

– Ей-богу?!

– А зачем мне врать! Он ко мне прилип. Я не возражала. Внешне он, конечно, так себе, но с лица воду не пить. Зато при хороших деньгах. Потенция неплохая. Чего от добра добра-то искать? Я б поехала… – Она вдруг пригорюнилась, тяжко вздохнула. – Кабы не беда…

– Многие сдуру поехали… А теперь пороги у посольств обивают, домой просятся.

– По всякому бывает, – согласилась Элина. – Но Левон все же не турок, не эфиоп и не гвинеец…

– Разве его зовут Левон? А он у нас как Уолтер Макклин проходит. Ты не путаешь, девочка?

– Зачем же мне надо? Приехал он как-то ко мне под ха-арошим градусом, давай, говорит, собирайся, в Штаты летим. Я говорю, что нужны визы и прочая кутерьма, а у меня ничего такого и в помине не было. Ничего, говорит, завтра все сделаем. Собирайся!

– Ну и как, сделал?

– А то! Все выездные документы у меня… как память.

– С собой?

– Дома. Я ж говорю, на память оставила, – вздохнула она. – А что, надо было захватить?

– Нет, оставь, я тебе и так верю… И когда ж вы собирались лететь?

– Прямо на следующий день. Он сказал, что еще с нами полетит и его племянница.

– Ты с ней познакомилась?

– Не успела.

– Как же так произошло, что ты ничего не слышала в ту, последнюю ночь? Ведь он мужик не из слабых!

– Вы в номере его были?

– Ну.

– Значит, помните номерок-то? Спальня где? В глубине. А из ванной второй выход в кабинет. Дальше – гостиная. Да я, честно, и не прислушивалась как-то…

– Он приехал к тебе ночью? – Грязнов помнил показания водителя «ауди» Платонова о том, что Левон Аракелян в свой предпоследний вечер остался в Жостове.

– В третьем часу. Был сильно расстроенный и злой.

– Почему, не спросила?

– Конечно, спросила, но он отмахнулся, вот так, как от мухи, и сказал, что это его личные дела. А потом вдруг сделал предложение. Ну я и согласилась. Потом он с билетами там, с визами, а вечером мы встретились. Позвонил, я приехала. Он мне документы и вручил…

– В течение недели вы с ним много всяких мест посещали?

– Было.

– Какие?

– Ночные рестораны, казино…

– Слежки за ним случайно не замечала?

– Да я и не думала об этом!

– А он был как вообще? Спокоен?

– Кроме одной ночи, той.

– Но ведь его же убили. А ты сама и труп видела. Факт?

– Ну пусть факт, а я-то при чем? Это ваше дело, убийц искать.

– Увы, – кивнул Грязнов. – Давай свой пропуск. Отмечу, и отдыхай дальше.

– А меня больше тягать не будут?

– Если не попадешь в какую-нибудь очередную историю, не будут.

– Спасибо, – с чарующей улыбкой сказала она. – А вы мне понравились, товарищ генерал!

– Иди уж! – махнул ей Грязнов рукой. – И поосторожней с клиентами! Ох, не доведут они тебя до добра…

Многого от встречи с Элиной Лыткиной Грязнов и не ожидал. Хотя теплилась надежда, что она могла приметить убийц Левона Аракеляна, ведь не невидимки же они! Должны были обнаружить свою жертву, вести наблюдение, выбрать подходящий момент. Нет, тут, конечно, действовали профессионалы, причем высококлассные, вероятно, отлично знавшие его в лицо.

Эксперты– криминалисты сообщили, что проникновение в номер было произведено с помощью подбора ключа. И тут загадка. Замки в номерах отеля несложные, но и непростые. Значит, киллеры нашли время и подсуетились с ключом заранее. Или на время «одолжили» ключ у дежурной. Правда, в администрации отеля было сказано с уверенностью, что постороннему проникнуть в ящик стола, где хранятся ключи, практически невозможно. Однако Самохин легко вскрыл этот самый ящик с помощью обыкновенного перочинного ножа.

Грязнов позвонил Турецкому и сказал, что дело и в самом деле глухое и он, начальник МУРа, умывает руки.

– А не торопишься, Понтий ты наш Пилат? Я, к примеру, не собираюсь!

– Ну ты! От тебя до начальства ближе…

– Ага, щи погуще, дымы повыше… Залетай, потолкуем.

– Было бы о чем! – сварливо заметил Грязнов.

– Обещаю, что не ошибешься, – засмеялся Турецкий. – Жду.

Но тут, как назло, явился помощник и бесцеремонно положил на стол пухлую папку с документами.

– Что это? – брюзгливо сморщился Грязнов.

– Материалы к коллегии, Вячеслав Иванович. Среда сегодня…

– Мать родная! – хлопнул себя по лбу Грязнов. – Ну что за жизнь! Оставляй, буду смотреть…

Зашвырнуть бы эту папку подальше! Но Вячеслав Иванович с гримасой ненависти придвинул ее к себе и, раскрыв, углубился в материалы…

У Турецкого имелись веские причины для встречи с Грязновым. И не потому, что ему не нравилось тусклое настроение друга. Устал Славка. Все устаем, тут ничего не поделаешь. И с арабами этими пока намечается тухлый «глухарь». Однако зачем же вешать нос?

А вот особый интерес господина Коновалова к гохрановским драгоценностям, о котором уже говорил Кротов и что косвенно подтвердил генерал Федоскин, стоил того, чтобы на него обратили пристальное внимание. И в Генпрокуратуре, и в МУРе.

И еще несколько озадачивал странный оптимизм Федоскина, которого меньше всего интересовали, судя по всему, именно убийцы, то есть исполнители. Славка же не Федоскин, он человек совершенно конкретного дела, и, когда концы, как говорится, уходят в область недосягаемого для уголовного розыска, как, например, с теми же арабами, Грязнов словно бы теряет нить жизни. Ну что ж, не достанем исполнителей, возьмемся за заказчиков. Уж эти-то рядом…

Федоскин сказал, что уже отдал Косте какие-то предварительные материалы. А ведь Меркулов промолчал, ничего не сказал. Опять же непонятно: оба почему-то темнят – и фээсбэшник, и замгенерального. С этого Александр Борисович, собственно, и начал. Все с тех же «почему».

Ответ Кости был обезоруживающим:

– Что ты заладил, как попугай! Я хотел, чтобы ты услышал их версию из первых уст. А то стал замечать, что ты в последнее время начал как-то терять почтение к своему шефу, то бишь ко мне. Мол, чудит старик, стращает, а мы не боимся, мы пуганые… Все гораздо серьезнее, Саня, чем ты думаешь… Я полагаю, что Вячеславу удастся в конце концов договориться с Жоржем Аракеляном. У меня, понимаешь, есть мысль не просто приставить охрану к Нелли, а проводить ее в конечном счете в Штаты и сдать, что называется, с рук на руки. Ведь ее господа арабы, если убийство Левона действительно дело их рук, стрелять там или резать не станут. Но в качестве подсадной утки при охоте на Жоржа вполне могут попытаться использовать. А тут мы их и возьмем.

– А риск, Костя? И какова здесь моя роль? Бродить вокруг девицы? Ловить арабов и сдавать их американской полиции?

– Нет, тебе, Саня, лететь в Штаты никак нельзя. Ты, друг мой, уже всюду засвечен. Сергей Иванович, надеюсь, сказал тебе о спецотделе в службе Сидоренко?

– Намекнул.

– Ну вот. Если здесь имеется их интерес, тебе и шагу не дадут ступить! Можешь не сомневаться. Зато Денискину команду Сергей Иванович готов использовать в качестве своих агентов. За ними следить не будут. Да и потом, квалификация «волков» не позволит им оказаться в проигрыше.

– Смотри-ка, все продумал! – с долей иронии заметил Турецкий.

– А как же! – не принял ее Меркулов. – Ведь о живых людях речь идет! Если же возникнет вопрос, что они делают в Штатах, ответом не затруднятся: в отпуск собрались, купаться в теплой Атлантике, Майами-Бич посмотреть да себя показать. Чем не «новые русские»! Кротов, между прочим, отлично знает тамошнюю российскую диаспору.

– Генерал сомневается, что убийцы арабы, наверняка в курсе…

– А Кротов – наоборот. И обе версии надо проверять.

– Согласен. Опять же вернусь к генералу. Он полагает, что озвученным в прессе именам здесь уже ничего не грозит. А там кто знает… Я к тому, что пока еще Жорж и Комар живы, но это «пока» может закончиться в любую минуту. А они нам нужны живыми.

– Вот-вот, определенно придется подключать и ФБР, и нью-йоркскую полицию. Денис должен справиться. Он же набрался твоего опыта в Штатах? В прежние ваши поездки?

– Набрался, – неохотно согласился Турецкий, понимая, что посещение Америки на этот раз лишь улыбнулось ему.

– Это же прекрасно! – с воодушевлением продолжал Меркулов. – А Кротов с его связями окажет ему неоценимую помощь. Не переживай, Саня, у тебя и здесь дел, как говорится, невпроворот. Вот посмотри, чем тебя ФСБ одарило! – Он достал из папки пачку сколотых вместе принтерных листов. – Помнится, у нас с тобой уже был разговор по поводу данного предприятия…

– О чем? Об алмазах, что ли?

– Они самые, Саня.

Турецкий взял листки, бегло скользнул по ним взглядом.

– И это что, все?

– Нет, тут только об алмазоперерабатывающем предприятии, принадлежащем господину Боярову. Там же ясно написано!

Турецкий кивнул.

– Причем с недавних пор. И заполучил наш герой сей жирный кусок не без помощи Пучкова, о коем ты также в курсе.

– Разве Гохран и тут имеет свой интерес?

– Еще какой! Ты читай, читай, особенно насчет прибыли…

Турецкий перелистнул несколько страниц.

– Ого! Да ведь прибыль завода подскочила втрое! Ай да молодец этот Бояров! Ну и что здесь плохого?

– Вот видишь, и ты туда же! Не разобравшись-то… На первый взгляд действительно ничего плохого. Бояров убрал посредников и стал напрямую работать с добытчиками. Но ведь посредники все люди господина Коновалова. Значит, что же? Должна была немедленно вспыхнуть война? А вот и ошибаешься. Все произошло как раз наоборот. И это обстоятельство дает мне право утверждать, что данная идея подсказана Коновалову его экономическим советником господином Штилем. Умнейшая голова, между прочим.

– Наслышан.

– А осуществлена эта идея совместными усилиями господ Боярова и Коновалова. Да, в госбюджет и в самом деле закапали денежки, но далеко не те, что должны были пролиться…

– Полагаешь, что-то капает в карман Отца?

– Это «что-то», Саня, только навскидку исчисляется миллионами.

– Но тогда тут не я, а Лаврентий Палыч нужен!

– Вот накликаешь однажды, потом спохватишься, да будет поздно. – Меркулов поморщился, словно потеряв нить. – А взять те же драгоценности Гохрана… Кто там имел личный интерес?

– Судя по словам генерала Федоскина, все та же пресловутая «семья». В широком понимании.

– Не исключаю. Но кто, собственно, заварил кашу? Министр финансов, председатель Гохрана, советник президента по экономике…

– Его референт.

– Но Меркулов лишь отмахнулся.

– Ты лучше сам подумай, кто такие братья-армяне? Кто такой Комар? Да хоть и твой референт? Они, что ли, придумали аферу? Они пешки, Саня! Но именно на них и постараются списать все грехи. Другой вопрос: почему наши высокие чиновники уговорили президента благословить сделку? Отчего все сделали сами, причем быстро и тихой сапой?…

– По доктору Штилю, госчиновник и уголовник нынче не разлей вода! Действуют исключительно в собственных интересах… Но я смотрю, наш Бояров отстегивает банку «Восток» довольно крупные суммы…

– Ты не в курсе, под чьим патронажем банк?

– Нет, а что? И тут Коновалов?

– А вот выяснишь – и тебе станет все понятно. Счета, кстати, подлинные. Я имею в виду эти копии, им можно верить.

– А Славка, между прочим, давно уже на Коновалова зубы точит. Не он один, многие уверены, что наглые заказные убийства, в том числе и уголовные разборки, экономические преступления на сумму миллионы долларов, выполнялись по его прямым указаниям. Однако уверенность, не подкрепленную фактами, к делу не пришьешь… Вот я и думаю: а что, если нам начать с Боярова? Как ты считаешь?

– Забирай документы, – сказал Меркулов, протягивая папку, – и внимательно изучай. Потом обсудим… Да, к слову. Хочу добавить по поводу Комара. Я почти уверен – почти, Саня, – что его никто из наших охотников и пальцем не тронет. Он обязательно должен быть живым, чтобы в нужную минуту пел только то, что надо чиновникам. И всем остальным. Поэтому за него не беспокойся. Жоржик Аракелян – это совсем другой разговор. Хотя и тут дело терпит. А что касается убийц из Эмиратов, то… ладно, иди, подумаем.

В коридоре Турецкий встретил своего помощника, члена его следственной группы, спешившего навстречу. Этот белобрысый высоченный парень работал в прокуратуре всего третий год.

– Александр Борисович, там к вам посетительница! Та-акая! – Он от восторга и почтения закатил глаза.

– Ка-акая? – передразнил его Турецкий.

– Сами убедитесь. Боярова Елена Юрьевна!

– И где она?

– Возле вашего кабинета прохаживается. И видно, нервничает.

– Есть причины, – усмехнулся Турецкий, но шаг не убыстрил.

Боярова курила на лестничной площадке. Увидев идущего Турецкого, бросила в урну сигарету и повернулась к нему, ожидая, что он первый обратит на нее внимание. Но Александр Борисович, мельком окинув ее взглядом, прошел к своему кабинету, открыл дверь.

– Здравствуйте, Александр Борисович! – услышал он ее голос сзади.

– Здравствуйте, вы ко мне?

– Это скорее способ унизить посетителя, нежели набить себе цену! – уверенно заявила женщина. Действительно великолепна, Турецкому не надо было много времени, чтобы оценить ее внешние достоинства.

– Извините, не понял?

– Вам же доложили обо мне. Молодой человек специально пошел.

– А-а… так это вы и есть…

– Елена Юрьевна Боярова, – уже теряя терпение, представилась она.

– Очень приятно. Александр Борисович… ах да! – Он принужденно засмеялся. – Действительно, извините, документы, совещания… – Он показал папку с бумагами. – Забылся. Прошу. Садитесь. Чем обязан?

– У вас курят?

– Курите.

– Мне сказали, что вы ведете дело по поводу убийства мистера Макклина. – Боярова положила на стол газету «Московский комсомолец» и, затянувшись сигаретой, обволокла себя дымом.

– Вы хотите назвать убийц?

– Нет, я пришла, чтобы прояснить ситуацию с моим мужем, Николаем Андреевичем Бояровым.

– Готов выслушать вас.

– В этой газетенке упоминается его имя. Вы читали статью?

– Ну а как же! – Турецкий пожал плечами.

– Может быть, она и опубликована с вашей подачи?

– С какой стати? – сделал удивленные глаза Турецкий.

– Мне говорили, что вы одно время активно подвизались на журналистском поприще. Вот и эта статья такая… как бы это… обтекаемая. Некоторые источники, не пожелавшие себя назвать, и так далее. Я ведь вижу, типичная утечка. Для привлечения внимания…

Боярова уже определенно нравилась Турецкому. Умна, наблюдательна, но, самое главное, предпочитает говорить то, что думает. Он улыбнулся с таким выражением лица, чтобы она могла истолковать его реакцию именно так, как ей хотелось бы.

– А скажите мне, пожалуйста, Елена Юрьевна, что это за таинственная фигура, которая в курсе моих прошлых и нынешних дел?

– А вот это как раз и неважно. Но я пришла для откровенного разговора. И если вы…

– Я того же мнения.

– Тогда постарайтесь какое-то время меня не перебивать, а я обещаю не злоупотреблять вашим вниманием. – С этими словами Боярова положила на стол Турецкого уже известный ему журнал с диадемой на обложке. – Думаю, его вы тоже видели. А может, и читали. Если вы владеете английским…

– Владею.

– Прекрасно. Эта диадема действительно когда-то принадлежала моим предкам. Семейству графов Демидовых. Далее. После блестяще проведенной операции в ресторане Дома литераторов вам, должно быть, стало известно, что я старательно собираю реликвии предков. Вероятно, и мой муж попал в уголовную историю исключительно из-за желания сделать мне подарок: поднести золотую диадему. Увы, его желание не сбылось, и я, честно говоря, не знаю, по какой причине. Теперь я понимаю, в чем может быть вина Николая. Да, он пошел на поводу у людей, которые были первоначально заинтересованы в краже. Другого слова тут не подберешь. Но сам-то муж действительно видел свою посредническую роль в том, чтобы помочь государству с инвестициями. И диадема, как я полагаю, могла стать его гонораром, с одной стороны, а с другой – вернуться к законному владельцу и уже никогда не покидать пределов России. Теперь о людях. Кто они? Очень большие чиновники: министр финансов, председатель Гохрана, советник президента по экономике. Особое место занимает референт последнего – некто Игорь Леонидович Маркин. Весьма скользкий тип. По-моему, его роль в деле с драгоценностями – главная. Не знаю, как другие, а лично я его и на дух не переношу. Как не переносила и бывшего бухгалтера Комара. Но на Маркине я хотела бы остановиться особо. Представьте себе, мелкий кремлевский чиновник, но с непомерными амбициями и, по словам мужа, с толковой башкой экономиста. Для меня во всей этой истории остается неясной одна вещь: зачем нужно было этому Маркину подсовывать мне каких-то охранников с их уголовными рожами и повадками?

– Извините, вынужден перебить вас. А какое отношение вообще имеет этот чиновник к охранникам, тем более с уголовными рожами?

– Вы не слышали такую фамилию – Довбня? Тимофей Поликарпович.

– Мне известно, что человек с такой фамилией руководит охраной среднего чиновничьего звена в Кремле. Речь о нем?

– О ком же еще! Другого с такой фамилией, пожалуй, и в Кремле не сыщешь!

Турецкий по достоинству оценил реплику Бояровой и весело рассмеялся.

– Так вот, Маркин и Довбня – друзья-приятели. И я почти уверена, что подобная охрана организована специально, чтобы те могли знать, что у нас дома происходит, с кем мы встречаемся, о чем говорим и так далее. Впрочем, выяснять этот вопрос – уже ваша прерогатива. Но вернемся к делу. После ухода ваших сотрудников из моего дома у меня произошел весьма нелегкий разговор с мужем. Я дала ему приличный срок, целые сутки, чтобы он все продумал и явился к вам. К сожалению, он не явился. Тогда пришлось приехать мне.

– Может быть, сутки – недостаточный срок, чтобы действительно все хорошенько обдумать и явиться с повинной?

– Для того чтобы поступить по-мужски, и суток не требуется! – безапелляционно возразила Боярова и снова потянулась к сигаретам.

– В любом случае спасибо, что вы приехали. Однако я пока не пойму, чем реально могу вам помочь.

– Я вам назвала истинных виновников кражи государственных ценностей. И если вы думаете, что дело это как-то заглохнет само собой, вы сильно ошибаетесь. Да, многим бы хотелось, чтобы это было именно так. Чтобы оно вообще никогда не всплыло. Но теперь уже поздно. А поскольку я уверена, что всплыло оно именно при вашем непосредственном участии…

Резко зазвонил телефон.

– Извините, – сказал Турецкий и поднял трубку. – Здравствуйте, да, я. Елена Юрьевна у меня, Николай Андреевич… – Он с улыбкой взглянул на Боярову и укоризненно, но и с уважением покачал головой. – Да уж чего хорошего! Жду в любое время. Хорошо.

– Что? – язвительно заметила Боярова. – Не вынесла-таки душа поэта? Жаловался на меня?

– Поделился… Все же разнести стальные ворота…

– Железные.

– Все равно – лихо! Это ж надо додуматься! С машиной хоть порядок?

– А чего с ней сделается? Бронированная. – Боярова пренебрежительно фыркнула. – Созрел, значит? И когда к вам прибудет?

– Через два часа.

– В таком случае я вас покидаю.

– Ничего больше не хотите добавить?

– Николай Андреевич сам добавит что нужно. До свиданья.

И она удалилась, гордая и неприступная.

Николай Андреевич имел все основания убедиться, что за два десятка совместной жизни он так и не разобрался в характере жены. Сегодняшнее утро началось с вопроса, сумел ли он договориться о встрече с Турецким. Занятый совершенно другими мыслями – приехали финны, и встреча с ними сулила немалые выгоды, – Бояров лишь неопределенно кивнул: мол, помню, помню. Но жена не отставала:

– От того, что ты помнишь, мне не холодно и не жарко. Ты разговаривал или нет?

– Нет, конечно. Когда ж я мог успеть, ты сама подумай! – несколько раздраженным тоном ответил Бояров.

– На том и покончим!

Он заметил, что жена даже как будто повеселела.

Разговор перешел на домашние темы. Позже позвонила дочь из Лондона, сообщила, когда собирается прилететь на каникулы. И Бояров, не выпуская, в общем, из головы напоминание жены, успокоился, полагая, что уж это дело терпит.

Отобедав дома и просмотрев важные деловые бумаги, Бояров вышел во двор, чтобы ехать в свой офис, и увидел следующую картину.

Елена Юрьевна, сидя за рулем бронированного своего «мерседеса», чуть подала машину назад. Взревел мощный мотор. Охранники, предупрежденные Бояровым, опомнились и кинулись к машине. Но «мерседес», словно подпрыгнув и рванувшись вперед, ударил в закрытые металлические ворота. Лопнул затвор, но сами створки ворот только слегка прогнулись. Елена Юрьевна тут же подала машину назад, для нового удара.

– Открывай! – заорал Бояров.

Охранники ринулись к будке, створки, скрежеща, стали раздвигаться, а «мерседес», не дожидаясь полного раскрытия ворот, ринулся наружу, обдирая краску с боков…

Охрана растерянно смотрела на хозяина. Но он, лишь махнув в отчаянье рукой, ушел в дом и хватил рюмку водки. После чего рухнул в кресло и закурил.

Потом он позвонил Турецкому.

Стал ожидать жену, чтобы спросить, о чем она успела поведать следователю. Но вернувшаяся домой Елена Юрьевна не была расположена к разговору. Сказала лишь, что передала то, о чем ей известно доподлинно.

И вот Николай Андреевич сидел в кабинете Турецкого и смотрел, как тот не спеша покручивает в руках кассетку с пленкой. Бояров был просто уверен, что следователь первым делом кинется прослушивать записанный на ней разговор. Но тот молчал и с любопытством поглядывал на олигарха, который из-за случившихся днем событий был явно не в себе.

– Я бы на вашем месте все-таки сперва послушал, – хмуро заявил Бояров.

– Рассказать вам коротенько, о чем вы беседовали с доктором экономических наук Эдуардом Эдуардовичем Штилем? – предложил Турецкий.

– Значит, Рябов все-таки работал на вас? – с облегчением произнес Бояров.

– У вас были опасения?

– В наше время все решают деньги…

– Многое, – поправил Турецкий. – Но далеко не все.

– Тогда расскажите, мне будет чрезвычайно интересно. Я закурю?

– Сделайте одолжение… Несколько слов о Штиле. Имеет научные труды, учебники, по которым сдают зачеты студенты экономических факультетов и вузов. При советской власти жил неплохо, а сейчас и вовсе хорошо. Стал, можно сказать, «новым русским». Человек умный, достаточно беспринципный и целеустремленный. Имеет свою теорию, весьма удобную как для олигархов, так и для уголовных авторитетов. После того как в голове Штиля появилась идея объединения государственных капиталов с капиталами криминальных структур – идея, собственно, не его, она возникла более десятка лет назад, с началом перестройки, и варьировалась то так, то этак в среде и экономистов, и правоохранителей, – так вот, в ту сладкую пору нашего крупного экономиста, тогда еще не доктора, пригрел крупнейший уголовный авторитет, позже депутат Государственной думы Григорий Степанович Коновалов. Этот деятель сумел одним из первых увидеть рациональное для себя лично зерно в идеях Штиля. В дальнейшем Штиль становится и доктором наук, и академиком какой-то академии очередного местного розлива. Естественно, совесть и честь ученого…

– Не стоит об этом, – перебил с улыбкой Бояров. – Понятия из другого словаря.

– Согласен, – хмыкнул и Турецкий. – Ну, полагаю, о Коновалове, которого в криминальных кругах кличут Отцом, вам рассказывать не надо.

– Я знаком с ним.

– И вероятно, знаете, что под его рукой ходят многие. В том числе и некоторые известные губернаторы. Уточнять не буду, могут обидеться. Денег у ворья много, ибо источники пополнения общака не иссякают. Как это делается, вам знать лучше…

Бояров выдержал взгляд Турецкого и промолчал.

– Ладно, продолжим. Чего не хватает человеку при огромных капиталах, «линкольнах» и особняках в России и за рубежом? Правильно, власти. И Отца, и подобных ему можно понять – вот они и подсуетились! Но заглотили такой здоровенный кусок, который никак не могут проглотить. Пришлось отхаркивать, делиться. А делиться они начали с чиновниками – военными и штатскими, объединенными общей идеей иметь те же «линкольны» и особняки, скажем в Жостове и на том же Кипре. Логично?

– Я вас внимательно слушаю, Александр Борисович…

– Да, вы были правы, о какой чести и совести могла идти речь!

– Но вы полагаете, что идея экономиста Штиля заключается лишь в негласной дележке криминальных и государственных средств?

– Нет. Его идея как раз в гласном объединении этих капиталов. Государство должно пойти на сговор с криминалитетом. Однако этого не произойдет.

– Почему? Есть силы, готовые помешать?

– Так точно. Народ. И я в том числе.

– А у вас нет ощущения, Александр Борисович… что поезд ушел? И что слияние государственных и криминальных средств происходит вовсю? А в некоторых губерниях, где власть практически, по вашим же словам, принадлежит Коновалову, уже произошло?

– Помните, как разрешил неразрешимый, казалось бы, вопрос Александр Македонский?

– Вы имеете в виду гордиев узел, разрубленный его мечом?

– Вот именно.

– Хотел бы я знать, в каких краях проживает наш Александр Македонский…

– Узнаете, дайте срок…

– Вы большой оптимист, Александр Борисович.

– Большой или маленький, не берусь утверждать. Но оптимист. Иначе бы давно бросил свою работу и нашел бы что-нибудь более подходящее.

– Вам заплатят столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь и вам, и вашим внукам, лишь бы вы оставили свою работу, – серьезно сказал Бояров.

– Буду иметь в виду.

– Тут тоже нельзя опоздать… Иначе станете просто никому не нужны.

– И это постараюсь не забыть… Но вернемся к вопросу о власти. Ведь если ее не отдают, значит, приходится брать силой…

– Или покупают, как доказывает доктор Штиль.

– Тоже верно. Господин Коновалов – человек щедрый. Почему не поделиться с нужным человеком? Пообещать ему, к примеру, пост премьера. Или президента!

– Кому пообещать? – нахмурился Бояров.

– Не имеет никакого значения. Да хоть бы и вам.

– Но если Коновалов – преступник, криминальный авторитет, почему же он на свободе и имеет наглость раздавать государственные посты?

– А потому что у нас нет законов, присущих истинной демократии. Поэтому, кстати, и возникла криминальная империя Отца. – Турецкий похлопал ладонью по папке, лежащей перед ним. – Я не хочу вас сравнивать с Коноваловым, Николай Андреевич, но и вы, и подобные вам, вы же все подпитываете империю Коновалова, отчисляя немалые деньги через банки, которые находятся в руках криминала.

– А здесь у вас что – мои грехи?

– Некоторые дела. И хорошие, и с душком.

– Никак нельзя взглянуть?

– Пожалуйста.

Бояров быстро перелистал документы, поднял глаза на Турецкого:

– Бумаги в порядке.

– Но только нельзя упускать из виду, что, к примеру, заводик в Канске, который вам отдали на разграбление, еще дышал.

– На ладан, Александр Борисович, поверьте мне.

– И все-таки дышал. Да, вы теперь вовремя платите рабочим зарплату, закупили в Японии новое оборудование. Я даже верю, что в конце концов вы поставите завод на ноги…

– Уже поставил, – улыбнулся Бояров.

– А какой ценой? Оборудование закупили за счет бюджета, верно? А за вывезенный в ту же Японию цветной лом получили огромные миллионы. Где они? В карманах военных должностных лиц, подписавших документы? А то, что в казну капнуло что-то там, так это разве серьезный разговор?

– Что ж вы с меня спрашиваете? Вот и разговаривайте с теми должностными лицами!

– А ведь вы мне подали хорошую мысль, – задумчиво заметил Турецкий. – Я, пожалуй, возьмусь за это дело…

– Ну что ж, правильно о вас говорят: не зря штаны просиживаете.

– Благодарю за комплимент… Вернемся к нашим баранам. Оставим в стороне и банк «Восток», куда вы переводите деньги. Тут ваша логика ясна: хочешь жить – умей вертеться!

– В самую точку! – словно обрадовался Бояров.

– Но возьмем документы по алмазному предприятию, которое вам помог приобрести господин Пучков. Вот тут у меня к вам вопрос. Убрав посредников, вы ведь, по сути, объявили войну Коновалову, не так ли?

Бояров неопределенно покачал головой и снова закурил.

– Не так, вот видите? – Турецкий словно чему-то обрадовался. – И значит, правы те, кто утверждает, что хотя прибыль предприятия подскочила втрое, госбюджет этого совсем не ощутил!

– Я не совсем понимаю вас, – хмуро заметил Бояров. – Вы же, по-моему, занимаетесь раскрытием убийства в «Метрополе»?

– Ситуации меняются, Николай Андреевич. У меня появились более широкие права. Что же касается убийства, то оно напрямую связано с исчезновением ценностей Гохрана, а вы лично сыграли в нем немаловажную роль. Ведь так?

– Скажите, Александр Борисович, вы можете прямо ответить на мой прямой вопрос? А то у меня складывается ощущение, что вы все время чего-то недоговариваете. Ходите вокруг да около. Ответите?

– Постараюсь.

– Для чего я вам нужен?

– Для сотрудничества. Которое не будет для вас слишком обременительным.

– В чем оно заключается?

– Вы получите заказ на строительство особняков на берегу Москвы-реки в районе Николиной Горы. И мы надеемся, что вы дадите согласие.

– Это все? – удивился Бояров.

– Все.

– Я согласен. И любой предприниматель согласился бы. Я уже слышал о возможностях одного из моих недавних гостей, но, признаться, несколько усомнился.