Текст книги "Перебежчик"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

2

Утром, чуть свет, мы встретились с Вадимом в консультации. И оттуда же позвонили Бахметьеву.

Бах выразил готовность принять нас тотчас же. Сказал, что высылает за нами охрану.

Теперь это был не боевой джип, а скромная «вольво» с тонированными стеклами. И вел ее все тот же вездесущий Волоха.

Я начал подозревать, что он ко мне специально приставлен, дабы давить на мою психику напоминанием о безвременной и невосполнимой утрате друга Лехи, лучшего игрока в «сику» всех времен и народов и намеками на ожидающую кое-кого расплату.

На этот раз нас провели без особых церемоний прямо наверх. Я обратил внимание на то, что здешний мажордом был в тех же белых перчатках, поскольку теперь они были не первой свежести, какие-то запятнанные и надеты, похоже, впопыхах, поскольку с прошлого раза о них не вспоминали и напялили наспех, в нашу честь.

– Уж эти мне наши доморощенные аристократы, – шепнул мне Вадик, когда мы поднимались по лестнице. Непонятно, что он при этом имел в виду. Возможно, те же перчатки.

Докладывать о гостях этого домоуправителя так и не научили. Да если и провозгласить: адвокат такой-то, не звучит. Не графья, перебьемся и так.

Александр Николаевич Бахметьев сидел один, с недовольным видом потягивая трубку. Вадиму на это раз он ничего не предложил. И Вадим спокойно, не спрашивая разрешения, раскурил свою.

Вот так они некоторое время молча меня обкуривали, состязаясь в количестве колец, пущенных к потолку. Вадим, на мой взгляд, имел численное преимущество, хотя выступать ему пришлось на чужом поле.

– Ну как, все нормально? – сочувственно спросил наконец Бахметьев, обращаясь ко мне.

– Что вы имеете в виду? – откликнулся я как можно беспечнее.

– Я говорю о вечере, проведенном в «Фее», – пояснил Бах. – Замечательные, однако, девушки вам попадаются, – сказал он не без зависти. – Одна лучше другой. И как вы с ними со всеми справляетесь? Ведь столько кругом завистников, которые захотят отбить.

Краем глаза я видел, как напрягся, посмотрев на меня с негодованием, Вадим.

– Вы и там следили за мной? – спросил я.

– А как же? – Бах приподнял брови. – Вы адвокат моего сына, которому грозит тюрьма, кого, как не вас, мне оберегать?

– Быть может, нападение на нас было тоже вами инсценировано? – спросил я.

– Нет, – улыбнулся он. – Этот ночной клуб мы не контролируем. Там – чужая сфера интересов.

– Которая при разделе вам не досталась? – не удержался Вадим от колкости.

– Игорный бизнес меня не привлекает, – проворчал Бах.

– Давайте начистоту, – сказал я. – Мы не можем работать в обстановке недоверия и подозрительности, а также воздействия на нас запугиванием.

– Так оно и было, пока вы не согласились защищать моего сына. – Бах подмигнул Вадиму. Тот смутился, потом нахмурился.

– Договоримся раз и навсегда, чтобы больше к этому не возвращаться! – сказал Вадим. – Мы взялись защищать вашего сына не только потому, что уступили вашему давлению, но главным образом потому, что стали сомневаться в его виновности.

– А раньше они там в прокуратуре не сомневались, – лицо Баха потемнело. – Не кажется ли вам, что задачей Савельева было не найти насильников, а посадить моего сына?

– Мне ничего не кажется, я верю только фактам, – сказал я. – И данным экспертизы.

– А что, результат экспертизы трудно сфальсифицировать? – спросил Бах.

Мы с Вадимом переглянулись.

– А почему ваш адвокат Колеров никому не сказал об этом ни слова? – спросил я.

– Его убили, вы же знаете, – ответил Бах. – Концов, конечно, не найдешь...

– И если мы провалим защиту вашего сына, нам лучше на Кипр не ездить? – вдруг спросил Вадим мальчишеским голосом.

Бах с интересом посмотрел на него.

– Бросьте... – отмахнулся Бах.

Мы с Вадимом опять переглянулись. И будто условились: говорить с ним теперь следует только предельно жестко.

– Вы, ребята, в самом деле меня за бандита держите? – спросил Бах. – Я ведь живу по правилам игры, которые не я установил! Вою по волчьи среди волков. И никак иначе. Или меня разорвут в клочья, если покажу слабину. Вы разве не так со мной сейчас разговариваете? А, вот видите...

– А кто устроил убийство вашего охранника Лехи? – поинтересовался я. – Не затем ли, чтобы потом постоянно на меня давить?

– А кто устроил с ним драку на стройплощадке? – сощурился Бах.

– Он меня на это спровоцировал, – сказал я.

– Адвокат вызывает на драку бывшего уголовника, – усмехнулся хозяин, обращаясь к Вадиму, как бы приглашая его поучаствовать в этом разговоре. – И жестоко его избивает. И потом спрашивает меня, кто его там замочил? Вам не кажется, что это сделали мои враги, чтобы свалить на меня? Ну да, милиция на это дала другой ответ. Мол, сначала убили, потом труп принесли на стройку и положили на место... Бывает. Мои так и сказали: менты всегда друг друга выгораживают, даже бывших.

– Я не бывший мент, – сказал я. – Я бывший следователь прокуратуры.

– А как такой уголовник, как Леха, попал в охрану столь цивилизованного и законопослушного бизнесмена? – спросил Вадим, чтобы поддержать меня.

– Я ему кое-чем был обязан, – сухо ответил Бах. – К делу это не относится. Еще есть вопросы?

Вадим, который до сих пор сидел наклонившись вперед, вдруг резко выпрямился и незаметно подтолкнул меня локтем. Мол, спрашивай, что собирался, теперь – самый раз.

– Александр Николаевич, хочу вам кое-что напомнить, – начал я. – Вы сами утверждали, за язык вас никто не тянул, будто организовали эти инсценировки с похищениями Кати, моей знакомой, и Вадима, сидящего здесь, рядом...

– Ну, было дело, – неожиданно засмеялся Бах. – Пошутили немного. А что, здорово напугались? Девушка, по-моему, даже не видела ничего...

– Я могу увидеть тех, кто напал на меня возле ее квартиры? – спросил я.

– Именно тех? – спросил Бах несколько растерянно, будто не совсем понял вопрос.

– Да, именно тех, – подтвердил я. – Других, что напали на Вадима Андреевича Райского, я уже видел прошлой ночью. А этих я никак не могу встретить... Кстати, ваш водитель по кличке Волоха попадается мне постоянно.

– И все время намекает моему коллеге на возможность какой-то мести за убитого Леху, – вставил Вадим.

– Да ну, бросьте! – отмахнулся Бах. – И вы в это верите? Он и шагу лишнего не ступит без моего разрешения.

Казалось, он был рад, что снова удалось отвлечься от моего вопроса.

– Поймите нас правильно, – сказал я, бросив свирепый взгляд на Вадима. – Нам важно точно знать – кто кроме вас занимается похищениями либо их инсценировкой! Это были ваши ребята или какие-то другие? Леху убили не вы, допустим, так, может быть, в квартиру моей девушки тоже другие ворвались, из противоположной группировки?

– Притом, скажем вам сразу, вчера была похищена Оля Реброва, потерпевшая... – прервал меня Вадим. – И уже возбуждено уголовное дело по этому факту.

Он прямо впился в лицо Баха, ожидая, как тот отреагирует.

– Вы и это собираетесь повесить на меня? – тихо спросил Бах.

– Но вы же повесили на себя попытку похищения Кати, его девушки? – в свою очередь спросил Вадим. – Зачем вам, Александр Николаевич, вешать на себя чужое? Своего мало?

– Сдаюсь! – он поднял вверх обе руки. – Очень уж хотелось произвести на вас впечатление.

– Допустим, – согласился я, – похоже, кто-то очень хочет столкнуть нас лбами. И потому мы сейчас столько времени тратим на выяснение отношений... Но разве это не означает, что в ваших интересах доверять нам?

– И прекратить этот шантаж и запугивание, – добавил Вадим.

– Вы что имеете в виду? – нахмурился Бах.

– Я уже говорил вам о Волохе... – напомнил Вадим. – И ваша реакция показалась мне неадекватной.

– Вадим, перестань... – поморщился я. – Стоит ли об этом столько говорить?

– Я все понял, – не без раздражения произнес Бах и посмотрел на часы. – Он больше не пикнет по этому поводу ни слова. Что еще?

– Вы продолжаете прослушивать мой телефон? – спросил я.

– Даже не начинал, – пожал плечами Бах. – Наши переговоры, да, было дело, мы записывали только для последующего анализа сказанного. Кстати, вы тоже можете это делать. Я верю, что вы никуда эти записи не передадите. Поймите, у меня слишком много врагов, особенно среди бывших друзей. Так мало людей, на которых можно положиться. Все предают и продаются... Отсюда и некоторая экзотичность моей охраны... Лучше этих ребят, уж поверьте, меня никто не защитит.

Я невольно вспомнил, что говорил по этому же поводу Александр Борисович. Просто один к одному.

– И у вас на ваших врагов досье? – спросил я. – На Соковнина и всех прочих?

– А зачем это вам? – насторожился Бах. – Вы, если не ошибаюсь, уже расстались со своей прежней профессией. Вы теперь – адвокат. Вот и занимайтесь своим делом.

– Чтобы защитить вашего сына, нам следует сначала найти истинных виновников случившегося, – сказал я. – И представить их суду. А чтобы найти их, следует найти тех, кто заказал... Или вы надеетесь на милицию?

– А теперь они же похитили потерпевшую, – сказал Вадим. – Только она в настоящий момент – лучшая защита вашему сыну, понимаете? То есть дело возбуждено, милиция ее ищет, а нам придется осуществить свое адвокатское расследование, поскольку мы в цейтноте. Может, слышали, что это такое?

– Что ж, надеюсь, Юрий Петрович найдет ее сам, как бывший следователь, – ответил Вадиму Бах. – Это одна из причин, по которой я его выбрал.

Я не стал объяснять Баху, что адвокатское расследование совсем не то, что следовательское. Быть следователями мы просто не имеем права.

Вадим положил руку на мое плечо. Насколько я его понял, сейчас наступило самое время напомнить о нашем гонораре. Поговорить о нем следовало аккуратно, чтобы не смахивало на вымогательство. В прошлый раз этот разговор так и не был закончен.

В ответ на мои слова об адвокатском расследовании Бах лишь усмехнулся и покачал головой.

– В этом вам помогут, – сказал он, – познакомят с нашими досье... Кстати, с Аркадием Валерьяновичем, если не ошибаюсь, вы успели найти общий язык?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотал Вадим, взглянув на меня. – Интеллигентный, обаятельный человек... Весьма коммуникабельный.

– Что особенно бросается в глаза на фоне Лехи и Волохи, – добавил я.

– А что касается вашего гонорара, о котором, как я понимаю, сейчас пойдет речь, полагаю, вы останетесь довольны, – сказал Бах, вставая с кресла и давая понять, что на сегодня наш разговор закончен. – Я уже дал указание подготовить новый договор. Уверен, вам понравится.

Вадим тоже встал, я остался сидеть.

– И все-таки вы не сказали нам главное, – произнес я тоном следователя. – Какую такую крупную сделку вы собираетесь осуществить, которая заранее может не понравиться вашим конкурентам? И почему они так хотят подорвать вашу репутацию, не говоря уже о вашем здоровье? У вас весьма обширные связи с зарубежными партнерами?

– Это будет вам задание на дом, – сощурил глаза Бах. Вид у него был веселый, он чем-то был доволен. – Подумайте, полистайте газеты, послушайте, что вещают по телевизору... И если правильно отгадаете, ваш гонорар будет существенно увеличен. Я это сделаю в самый последний момент и со спокойной душой. Ибо это будет означать, что имею дело с умными людьми, а значит, судьба моего Игоря в хороших руках.

– И еще я хочу быть уверен, что хотя бы ваша сторона больше меня не прослушивает, – сказал я.

– Могу поклясться на Библии, на Коране, на «Кратком курсе истории ВКП(б)»... – затараторил Бах. – Вас что больше устраивает?

Только после этих слов я поднялся с места.

3

Мы с Вадимом договорились распределить обязанности. Я поеду к Ребровым, чтобы узнать подробности случившегося с Олей, Вадим займется досье на конкурентов Баха.

– Как ты думаешь, он действительно знает, что Лекарский теперь работает на нас? – с тревогой в голосе спросил Вадим.

– Запомни на будущее, – ответил я. – Такие, как Аркадий Валерьянович, работают прежде всего на себя. Он ни у кого не может быть в полном подчинении, это его явно тяготит. Особенно такие, как Бах – современный хозяин нашей жизни, наполовину криминальный, наполовину респектабельный. Лекарский постарается найти ему хоть какой-то противовес. Например, в нашем лице. И Бах это не может не понимать. И потому, скорее всего, взял нас на пушку, когда задал вопрос об Аркадии Валерьяновиче, чтобы проследить нашу с тобой реакцию.

– А я оказался не на высоте, – вздохнул Вадим.

– Хотя, признаться, не совсем понимаю, какое это теперь имеет значение после достигнутой договоренности, – продолжал я.

– Ты ему веришь? – спросил Вадим.

– А ничего другого нам не остается, – пожал я плечами. – Верю, пока вижу, что наши интересы совпадают.

– Все хорошо, что заканчивается гонораром, – опять стал гнуть свое Вадим. – А сумму он так и не назвал. Хотя и обещал существенно ее увеличить... А какую сумму он собрался увеличивать?

– Вот и постарайся побыстрее разобраться с его недругами, – сказал я. – И сразу все узнаешь.

Сначала, пользуясь знакомством, я заехал на Петровку к Вячеславу Ивановичу Грязнову, предварительно договорившись с ним по телефону.

Он долго тряс мою руку, прежде чем усадить в кресло для почетных гостей.

– Времени у меня немного – сам понимаешь, но для тебя пару минут так и быть наскребу.

И выразительно посмотрел при этом на часы. А я подумал, сколько времени зря у нас ушло на рукопожатие. Почти как у генсеков на поцелуи. Но ничего не сказал.

– Начнем по порядку, – вздохнул Вячеслав Иванович, листая свои записи.

Компьютер, чей экран традиционно светился у него на столе, он будто не замечал. До сих пор он относился к нему с некоторым недоверием. И делал собственноручные записи с его файлов, которые иногда куда-то засовывал, и тогда снова обращался к этой дорогостоящей игрушке, чтобы сделать новые. Зато его молодые подчиненные, по-моему, уже разучились писать от руки. Поди даже любовные записки печатают на принтере.

– Начнем по порядку, – повторил Вячеслав Иванович, уже как бы никуда не спеша и водрузив новые, чуть затемненные модные очки на переносицу. – Пункт первый. Где твое заявление на разрешение ношения огнестрельного оружия? Не вижу.

– Как-нибудь потом... – поморщился я. – Все забываю. Да и неудобно перед коллегами. Они вооружены чаще всего портфелями и пенсне. В лучшем случае, газовыми баллончиками.

– Отметим этот пункт как невыполненный, – Вячеслав Иванович и в самом деле что-то пометил в своих записях. – Пункт второй. По делу того самого Лехи, которого убили на стройке. Выполнено на двадцать пять процентов. Экспертиза подтвердила – его прикончили в другом месте. И только потом туда затащили... Есть кое-какие следы. Пальчики там, волосы... Кто, за что, пока не знаем... Пункт третий. Димон... Я понимаю, тебе, как адвокату, он нужнее, чем мне, как следователю. Но такого тоже пока нет, но ищем. По-крайней мере, среди «лифтеров», которых поймали в последнее время. Их не так много, всего три человека на всю Москву. Димы среди них нет. Тут нет ошибки?

– Из материалов дела следует, что его фоторобот показывали другим потерпевшим, – сказал я. – И они его не узнали. Но это еще не все, кто подверглись в последнее время насилию. Почему бы им тоже не показать? Работали «лифтеры» профессионально, если это можно назвать профессией. Возможно, их и решили использовать как профессионалов... И поскольку подобные изнасилования в тех же районах продолжаются...

– Полагаешь, их специально наняли, чтобы они вовлекли этого паренька в эту мерзость? – Грязнов посмотрел на меня поверх очков.

В этом предположении было еще много непонятного. «Лифтеры» все-таки, не киллеры. «Лифтеры», как правило, всеми отталкиваемые и презираемые. Особенно им достается, когда попадают в колонии. Они от всех, в том числе от уголовной братвы, прячутся. Значит, кто-то их сначала вычислил, нашел, прежде чем прибегнуть к их специфическим услугам? И напугал разоблачением?

– Тогда объясни, как они это сделали? – спросил Вячеслав Иванович. – Борисыч мне объяснить не мог. Значит, в тесном лифте, где невозможно повернуться, заставили этого пацана ее трахнуть? Чушь собачья, ты меня извини, конечно...

– Это невозможно, – согласился я.

– Тогда пойдем от конца, – вздохнул Грязнов. – От результата экспертизы. Что в ней утверждается? Что Игорь участвовал в этой мерзости, правильно?

– На самом деле, строго говоря, в ней сказано только то, что в исследуемом образце присутствует сперма Игоря Бахметьева, – повторил я «адвокатским» голосом то, что говорил недавно Турецкому. – И не больше того.

Грязнов с интересом посмотрел на меня.

– Ну-ну, набираешься, гляжу, крючкотворства... Хотя, если подумать, ты прав... Не в лифте же проводили экспертизу, верно? А в другом месте и в другое время. Например, так: те подонки сбежали, а Игоря взяли, верно? Но если он в этом участвовал, у него взяли пробу на анализ... И подмешали ее к исследуемому образцу... Хоть там все под пломбой да опечатано. Может такое быть? В наше-то время?..

Мы помолчали, озадаченно уставившись друг на друга.

– Вернемся к «лифтерам»... То, что они до сих пор на свободе, может свидетельствовать о многом, – сказал я. – Например, их сначала задержали, потом предложили выполнить определенный заказ, а при успешном выполнении обещали отпустить. И они теперь снова на свободе.

Вячеслав Иванович покачивал головой, о чем-то напряженно раздумывая.

– Пожалуй, пожалуй... – бормотал он, потом обратился к компьютеру. Наконец нашел файл, где была собрана информация об изнасилованиях в подъездах и лифтах за последние несколько месяцев.

– А кто потерпевшие? – спросил я.

– Не торопись, сейчас все найдем, – ответил он.

Через несколько минут его принтер выдал мне адреса, телефоны и фамилии потерпевших. Как правило, это были девочки от десяти до четырнадцати лет.

– Сюда приглашать их не стоит, – сказал я, – представляю их состояние и состояние их родителей...

– Значит, надо съездить к ним домой, – согласился Грязнов, – показать им эти фотороботы. Я это поручу своим сотрудницам, они умеют с ними разговаривать. А уж потом пущу по следу своих сыскарей... Странно, но почему-то никому в голову не пришло это раньше. Например, тому же Савельеву. Где он, кстати, сейчас получает зарплату? Он же уволился?

Я пожал плечами, разглядывая полученные данные на мониторе.

– Обрати внимание, – сказал Вячеслав Иванович, спустя несколько минут, – как правило, в районе «Водного стадиона»... – он подошел к огромной карте Москвы, висевшей на стене, и обвел этот район указкой, – где это происходило, в изнасилованиях участвовали всегда двое. Обычно они работают, если это можно назвать работой, по одному...

– Как правило, они ходят кругами, – согласился я, – похоже, это они.

– Это первое... Затем обрати внимание на даты. До сих пор мы не придавали этому значения. Когда это случилось, ты можешь мне сказать?

– В начале марта, – сказал я.

– Теперь смотри сам. До марта, то есть до случившегося, вернее, до середины февраля, изнасилования в лифтах и подъездах в этом округе происходили более-менее регулярно, раз в неделю или десять дней. Потом – провал. Больше полутора месяцев было тихо... Ребятишки взяли отпуск и отправились поправлять здоровье на Канары, как ты считаешь?

Мы посмотрели друг на друга.

– Замечательно! – сказал я. – Не в том смысле, чем они занимаются, конечно... Замечательно, что косвенно подтверждается то, о чем мы только что говорили, – их взяли, полтора месяца где-то подержали, потом обещали отпустить, не доводить до суда, если они снова сделают то же самое, чем до сих пор занимались, во имя чьих-то интересов. А после – на свободу с чистой совестью, за недоказанностью обвинения!

– И ты ушел из конторы Турецкого! – картинно развел руками Грязнов. – И куда? К этим бестолковым адвокатишкам, у которых одни гонорары на уме и которые только путаются у нас под ногами. Я бы тебя понял, если бы ты пришел ко мне. Ведь как нам, начальникам, не хватает тех, кто понимает наши мысли с полуслова...

При этом он лукаво посмотрел на меня. Но, встретив мой твердый взгляд, развивать дальше свою верную мысль не стал.

– Короче, это мы берем на себя! – хлопнул он ладонью по столу, – поручу моим ребятам найти этого Димона или Диму, который сидел с другом в СИЗО в означенный период времени. Они сидели в качестве подозреваемых, им вменялись эти самые изнасилования в лифтах. И, наверное, потом их отпустили за недоказанностью улик.

– Еще один момент, Вячеслав Иванович, постарайтесь не упустить. Насчет экспертизы. Ведь если подтвердится ваша догадка, значит, здесь тоже что-то не так?

– Ну да, как правило, эти пакостники презервативами не пользуются, – кивнул Вячеслав Иванович. – А если их нет в картотеке, стало быть, еще не попадались. Или жертвы не подавали на них заявления...

– А у Игоря Бахметьева тем не менее экспертиза подтвердила все, что требовалось.

– Для того она и проводилась – если, конечно, подтвердится наша с тобой догадка, – сказал Грязнов.

– Теперь насчет Савельева. Неплохо бы найти фирму, где он устроился, – предложил я.

– Неужели все-таки Петя Савельев скурвился? – с горечью спросил Вячеслав Иванович. – Столько лет его знал. Ведь неплохой был сыскарь. От Бога, можно сказать.

Он всегда почему-то жалел предателей. Какой бы вред они ни приносили нашему делу. Мол, разнесчастные это люди.

– Это следует сделать негласно, – продолжал я, – чтобы он ничего об этом не узнал...

– Об этом не беспокойся, – заверил Грязнов. – Будь спок.

– Кто расследует дело об убийстве Колерова? – спросил я.

– Московская прокуратура, но Борисыч мне сказал, что заберет это дело к себе и объединит его с делом Степаняна, которое на нем висит... Машина закрутилась, но и ты не зевай. Не жди суда, хоть ты и адвокат, крутись сам...

– Итак, уже три трупа, – сказал я. – Дай бог, последние. Плюс три попытки похищения, одна из которых вчера удалась.

– Знаю, – кивнул Грязнов, – пропала потерпевшая. Дело возбудили в местном отделении милиции, ее уже ищут... И все это случилось за последнее время. Кто-то приступил к зачистке местности, тебе не кажется? И это подтверждает, что ты на правильном пути.

– Кое-что не укладывается в нашу схему... – сказал я, заметив, что он в очередной раз взглянул на часы.

– Ты имеешь в виду, что уже вторую неделю не происходит похожих изнасилований?

– Наверное, они легли на дно, – продолжал я. – Как только запахло жареным.

– Или их самих уложили еще ниже, – сказал Вячеслав Иванович, – по той же причине... Но это пока наши с тобой домыслы и умопостроения. Правда, не беспочвенные.

И встал со своего кресла, как мне казалось, чтобы проводить меня до двери.

– Словом, кое-что ты нарыл. Как сказал один умный человек: лучше синица в руке, чем утка под кроватью. Борисыч звонил мне, сказал, чтобы я арендовал тебе свой сотовый телефон. Нехорошо, говорит, Юра на новом месте, солидный человек, можно сказать... Тебе, мол, сотовый сейчас нужнее, хоть ты и перебежчик в противоположный лагерь. Установишь код, никто тебя не сможет подслушивать.

Я обомлел, когда он протянул мне этот аппарат. Совсем недавно Вадим выговаривал мне за то, что у меня до сих пор нет этой штуки... И я даже поклялся себе: с первого же гонорара... Вот Бах, этот жмот, отвалит нам хотя бы аванс, и сразу куплю.

– Бери, бери, – сказал Вячеслав Иванович. – Поддерживай с нами связь, не забывай.

– Но он же не ваш, – сказал я.

– Откуда он может быть мой? – удивился Вячеслав Иванович. – Казенный, хочешь сказать? А кто об этом узнает?

– Но я-то знаю...

– Сейчас ты работаешь на общее дело. Объективно. И Саша просил это особо подчеркнуть, предполагая, что откажешься. Бери, говорю! Потом вернешь, когда на свой заработаешь...

И сунул мне его почти силком.

– Неплохо поговорили, как ты считаешь? – подмигнул он мне, – провели небольшую мозговую атаку, как бывало в прежние времена...

Он проводил меня до двери.

– Короче, если тебя попрут с твоей новой работы, всегда к твоим услугам. Саша Турецкий не смог тебя в своей конторе придержать, у меня это лучше получится...

И хлопнул меня на прощанье по плечу.