Текст книги "Штрафной удар"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Денис осторожно и настойчиво вытаскивал из пыльного чердачка своей памяти это лицо. Лысоват. Высокий лоб. Глаза… Обыкновенные глаза, вспомнить их цвет Денис не мог, может, и не разглядел, но было что-то в них… да, точно, он были красноваты слегка, как после бессонной ночи. Что еще? Да ничего, ничего особенного, лицо, каких миллионы, на такого на трибуне стадиона или у барной стойки не обратишь внимания, таких болельщиков Москва плодит как кроликов. Было ли что-то еще? Пожалуй, уши плотно прижаты, как у людей, занимавшихся боксом. Плотно прижатые уши. Елки-палки! Значит, Москва плодит их как кроликов? Как кроликов?!

Денис позвонил Максу:

– Ну что там с машиной?

– Пока ничем не обрадую, – буркнул Макс и отключился.

Можно было, конечно, с самого начала у дяди помощи попросить, но не хотелось из-за такой малости его дергать. Зато вот теперь…

Денис снова застал Вячеслава Ивановича в момент наладки спутниковой антенны перед очередным обзором главных европейских футбольных чемпионатов. Видно, опять что-то не выходило, потому что Грязнов-старший был явно не в духе.

– Дядя Слава, хочешь, я Макса пришлю, он в два счета все сделает.

– Перебьюсь, – буркнул Вячеслав Иванович. – Говори, что надо.

– Кто такой Кролик?

– Хм… – сказал начальник МУРа. – Ты с сотового звонишь? Это не дело. Лучше приезжай.

Вот те раз. Понятно, что сотовый телефон прослушать гораздо легче, чем обычный, но… начальник МУРа опасается прослушки? Кто такой этот Кролик, в самом деле?!

Через двадцать минут Денис был на Петровке, в дядином кабинете. Тот без обиняков спросил:

– У тебя что-то случилось?

– Нет, – удивился Денис. – С чего ты взял?

– С твоего вопроса. Просто так Кроликом обычно не интересуются.

– Почему? – вскинулся Денис. – Да и вообще, кто это такой?

Кролик, в миру Сергей Сергеевич Порфирьев, был вором в законе, крупным уголовным авторитетом. В последние пару лет он отошел от активных дел и выступал в основном в качестве третейского судьи при разрешении конфликтных ситуаций внутри профессионального, так сказать, сообщества. Для начальника МУРа Кролик был как кость в горле. Зацепить его ни на чем не удавалось. По агентурным данным, он имел солидную долю от продажи оружия на Северном Кавказе, но доказать это тоже не выходило. Вячеслав Иванович привлекал РУБОП и – безуспешно. Самое неприятное, что уже не первый год фигурировала настойчивая версия о контакте Кролика с неким крупным работником некой отечественной спецслужбы, установить личность которого было невозможно, было известно лишь, что в прозвище его есть что-то лошадиное. Такая вот чеховщина. Так это было или нет, но все усилия уголовного розыска по прищучиванию Кролика разбивались вдрызг.

Порфирьев-Кролик среди прочих своих коллег был знаменит своими спортивными пристрастиями. С точки зрения начальника МУРа было вполне вероятно, что в сферу интересов Кролика могли попасть трансферы российских футболистов, причем как на внутреннем рынке, так и на европейском. Футбол футболом, но уважал Кролик и экстремальные виды спорта, в первую очередь – прыжки с парашютом. В молодости он занимался боксом, но с тех пор много воды утекло, и говорили, что английского рукоприкладства Кролик нынче не терпит. Словом, фигурой он был таинственной и колоритной.

В кармане у Дениса заверещал мобильник. Денис посмотрел на дисплей: звонок был от Макса. Жестом он извинился перед дядей и нажал кнопочку «talk».

– Ты что-нибудь узнал про «мерс»?

– Похоже на то, – осторожно сказал Макс. – Это тачка тех ребят, которые никогда не будут нашими клиентами.

– Я понял, – сказал Денис. Потом подумал, что ведь он уже называл Максу номер джипа по телефону, так что если его «слушают», как того опасается дядя, то не один ли черт?! И Денис сказал:

– Кролик?

– Да.

– Максим, ты свободен на сегодня, съезди куда-нибудь развлекись.

– А что, – удивился компьютерный монстр, – в офисе я уже не могу остаться?

– Съезди, съезди, – сказал Денис. Потом он повернулся к дяде и полюбопытствовал: – А есть его изображение какое-нибудь, этого Кролика?

Грязнов-старший молча протянул племяннику специально приготовленную папку: Денис открыл ее, там было несколько фотографий, на каждой он мог уверенно опознать усталого, пожилого человека ничем ни примечательной наружности. С плотно прижатыми ушами и красноватыми глазами. Кролик.

У Дениса на кончике языка висела фраза «Как же с ним связаться, с Кроликом-то?», но он понимал, что если сейчас брякнет это вслух, то дядя, не слушая никаких разумных (а были ли они, разумные-то?) доводов, поставит за ним, за Денисом, наблюдение, читай – охрану. И будет прав по большому счету. Да только вот Денис был абсолютно убежден, что встретиться с Кроликом жизненно необходимо. Впрочем, ведь наверняка у Кролика, то есть у Порфирьева, есть легальный бизнес, какой-то офис, где работают люди, а там, где работают люди, обязательно есть телефоны, значит, ну и так далее. Нет, это все слишком долго. Тут Денис вспомнил, как Кролик пил свой чаек в «Лиге чемпионов», а бармен ему подливал. Ага!

Денис поехал на Зубовский бульвар, как ни странно, бармена он помнил даже лучше, чем Порфирьева-Кролика, – здоровенный рыжий детина. Как выяснилось, его звали Вениамином, и его смена сегодня уже закончилась. За стойкой орудовал теперь другой молодой человек. А не все ли равно? Если рыжий относился к Кролику с таким пиететом, то, наверно, и остальные в курсе.

Денис поманил бармена пальцем и сказал:

– Я хочу оставить сообщение для вашего клиента. Срочное.

Бармен равнодушно пожал плечами:

– Напишите записку.

Денис протянул свою визитку, на которой нацарапал несколько слов:

– Для Сергея Сергеевича.

Тут с барменом случилось чудесное превращение. Физиономия его вдруг порозовела от чувства повышенной ответственности.

Встреча состоялась через два с лишним часа. К перекрестку Зубовского бульвара и Пречистенки подкатил черный джип «мерседес». Денис посмотрел номерной знак. Так и есть – 363 РМК. Ну и наглость. Хотя почему наглость, ребятки же не знают, что их таким образом и вычислили.

Открылась правая задняя дверца, и оттуда кто-то сделал приглашающий жест рукой. Денис подошел вплотную. В машине были двое: водитель, лица которого не разглядеть, и еще один, форменный громила. Сейчас мне еще глаза завяжут, подумал Денис почти всерьез. Но ничуть не бывало.

Дорога заняла полтора часа, и вела она в дачный поселок Глаголево. Дом стоял на участке в два гектара. Пруд и сосновый бор наличествовали. Дом был трехэтажный. Количество людей во дворе плохо поддавалось подсчету.

Дениса ввели в кухню, оформленную в стиле хай-тек – все было металлическое и ультрасовременное. Спиной к нему стоял человек, колдовавший с двумя пузатыми глиняными чайниками. Он повернулся, и Денис тотчас узнал пожилого болельщика из «Лиги чемпионов». Залысины, высокий лоб, плотно прижатые уши. Громила остался в комнате. Ну еще бы, подумал Денис.

– Хотите чаю? – хлебосольно предложил хозяин, красноватые глаза которого излучали ледяной холод. – Зеленого? Настоящего китайского? Качество гарантировано. Мне его присылают с собственной маленькой плантации.

– Разве в Китае продают землю иностранцам? – полюбопытствовал Денис и подумал: как-то не очень восточные напитки сочетаются с этим модерновым дизайном. Впрочем, с другой стороны, все, у кого не получается создать свой стиль, утверждают, что эклектика сейчас в моде.

– А она у меня в Непале, – хохотнул Сергей Сергеевич Порфирьев, он же Кролик. – Так налить вам?

– Был такой человек в Древнем Китае – Шэнь Нун. Считается, что он в один день, создавая китайскую медицину, попробовал семьдесят две ядовитых травы и пил чай, чтобы нейтрализовать действие яда. Еще его звали Пахарь Духа и Божественный Земледелец.

Кролик, наливавший чай с большой высоты длинной тонкой струйкой, смаковавший это занятие и словно любовавшийся собой со стороны, пролил мимо и изумленно уставился на Дениса. Но очень быстро лицо его приняло прежнее выражение, и он в третий раз предложил гостю напиток.

Денис отрицательно покачал головой:

– У меня нет на это времени. Я только хочу попросить вас ответить на пару вопросов, касающихся… м-мм… спорта.

– Спорт – это хорошо, – одобрил Кролик. – Почти так же хорошо, как зеленый чай. Я сам когда-то занимался спортом.

– Вы можете мне сказать, где сейчас находится Антон Комаров?

Ответа не последовало, вместо этого Кролик с явным наслаждением сделал несколько небольших глотков, потом подумал немного и налил себе еще.

– Чего вы добиваетесь, молодой человек? – полюбопытствовал он.

– Я просто делаю свою работу.

– В чем она заключается?

– Меня попросили найти исчезнувшего футболиста. Вы понимаете, о ком идет речь?

Кролик равнодушно пожал плечами и сказал:

– Вы знаете, что зеленый чай нельзя заваривать кипятком?

– Знаю. А вы знаете, где сейчас Комаров?

– Вы очень разносторонний молодой человек, – отметил Кролик. – Насчет Комарова я не в курсе.

– Но ведь это же неправда, – сказал Денис. – Это ведь ваши люди увезли Комарова из «Салюта».

– Правда, неправда, – сказал Кролик. – А что такое правда? Правда, в сущности, опасная вещь. Правда – это изобретение маньяков: она колет глаза и режет уши.

– Я к этому привык, правда – часть моей работы, обычно финальная, когда я до нее добираюсь.

– Вы прыгали с парашютом? – поинтересовался вдруг Кролик.

– Приходилось, – сдержанно ответил Денис.

– Ну а затяжной прыжок?

– Приходилось.

– Однако… – Кролик оценивающе рассматривал Дениса. – Впрочем, это неважно. Есть такая история. У парашютиста первый прыжок. Летит он и с перепугу забыл, где кольцо находится. Вдруг видит: с земли какой-то человек летит ему навстречу. Поравнялись – парашютист спрашивает: «Скажи, друг, где здесь кольцо, дергать за что?» – а тот отвечает: «Я не в курсе, я сапер, но ты лучше ничего не трогай». Вот и я тебе то же самое скажу, парень: лучше ничего не трогай. Соображаешь, сынок?

– Что это значит? – сказал Денис.

– Это значит, – сказал громила, первый раз открыв рот, – вали отсюда, пока цел.

– Не совсем так, – мягко поправил Кролик. – Это значит, что ты играешь не на своем поле, а времени осмотреться тут у тебя нет, сынок. Но я тебе сделаю подарок, так и быть.

– Подарок? – Денис не верил своим ушам.

– Да, подарок. Я скажу тебе то, что еще никто не знает.

Денис внутренне собрался, хотя и так все это время был достаточно напряжен. Что он сейчас услышит? Антон Комаров попал в автокатастрофу? Ему отрезали обе ноги? Он ослеп? Что еще придумает этот упырь?!

– Комаров не будет больше играть в «Буревестнике».

– Это, по-моему, как раз все знают, – осторожно заметил Денис, напрягаясь еще больше.

– Понимают, а не знают, – поправил Кролик. – Понимать и знать – разные вещи. Так вот я повторяю: Комаров не будет играть ни в «Буревестнике», ни в России вообще. Я это знаю. Вот единственное, чем я могу помочь. Хотя и этого уже будет достаточно, если ты действительно так же умен, как и эрудирован.

– Вы были знакомы с Виктором Афанасьевичем Рябовым?

– Нет, не был. Но мне нравились команды, которые он тренировал, и я последовательно болел за все.

Денис подумал, что, насколько он уже понимает болельщицкую психологию, это несколько странно. Болеют за конкретную команду, за футболистов-любимчиков, пусть и путешествующих по клубам, но за тренера?

– Ну, – усмехнулся Кролик, – спрашивай, что хочешь. Все равно ни один следователь с его убийством меня не свяжет. Мне жаль, что он умер.

– Умер? – переспросил Денис.

– Как это ни называй, суть не изменится. Рябова нет. Я к его смерти непричастен. Ведь это же у вас у всех в головах сидит?

– Я бы лучше спросил, что вы думаете о его гибели. Почему это случилось?

– Ты юрист, не я. Ищи, кому выгодно. Мне – не-выгодно. Мне жаль Рябова.

– Но вам не кажется, что в этой истории с Комаровым вы сильно рискуете? – сказал Денис. Он не успел развить свою мысль, потому что ее перебила другая: надо организовать охрану свидетелю – пингвину. Ну и времена настали, просто зоопарк какой-то: пингвин свидетельствует против кролика!

Тут Кролику принесли телефон, он сказал в трубку только одно слово:

– Да. – Потом повернулся к Денису с мягкой улыбкой: – Извини, времени мало. В суд меня вызывают.

Аудиенция была окончена.

Что же это значило? Где будет играть Комаров? Его действительно опекают московские бандиты? Видимо, так. Почему? Едва слухи о том, что он тренируется в «Салюте», просочились в прессу, они перевезли его в другое место. В другое место, хм… Какое место? А вдруг он на даче у Кролика? Здесь же можно целую футбольную команду поселить.

От кого укрывают Комарова? Возможно, от Рыбака? Почему? Почему?!

Какие у них на него могут быть права, если парень связан с «Буревестником» действующим контрактом? Чьи интересы обслуживает Кролик, если не свои собственные? Может быть, он помогает молодому футболисту действительно бескорыстно, может быть, он помогает ему сделать карьеру? Да черта с два! Вопросов было много, ответов мало.

На следующий день, не без усилий со стороны отдельных работников Генеральной прокуратуры, Денис смог выяснить, что в настоящее время ни в одном суде Москвы и Московской области не принято к производству дело, в котором бы в любом качестве (обвиняемого, свидетеля или потерпевшего) фигурировал Сергей Сергеевич Порфирьев, известный также как Кролик.

Прямо как в анекдоте, подумал Денис. По причине недостаточности улик известный преступник Пупкин прямо из зала суда был отправлен на дозавершение преступления.

Зайдя в свой подъезд и нажав кнопку лифта, Денис увидел не то бомжа, не то электрика, ковыряющегося в распределительном щите. Пожалуй, для электрика поздновато – за полночь. Хотя если авария? Скажем, кто-нибудь включил в одну розетку обогреватель, стиральную машину, электрочайник, – всякое бывает. Ну да, вот и чемоданчик у слесаря рядом на полу стоит. Глядя на него, Денис вспомнил историю, которая приключилась прошлым летом.

Александр Борисович Турецкий, отчаявшись в стремлении отправить на дачу жену-ребенка-тещу-хомячка (вообще-то тещи, равно как и хомяка, у Турецкого нет, но он последнее время полюбил этот оборот речи; кстати, дача у Турецкого тоже отсутствует), позвонил обоим Грязновым с предложением пообщаться за жизнь у кого-нибудь из них и хорошенько отрелаксировать. Старшие товарищи большинством голосом (впрочем, Денис называл это авторитарным решением) решили, что расслабляться будут у Дениса. Было также постановлено, что у Дениса «день рождения».

Несмотря на то, что Турецкий с Вячеславом Ивановичем Грязновым знали толк в спиртном и всегда затаривались впрок, им, как всем нормальным людям, редко когда хватало. Денису было все равно, пить он не собирался (что, как показал в дальнейшем вечер, было ошибочной точкой зрения), но старших товарищей он уважал безмерно и заботился об их здоровье, поэтому решил прихватить для поправления упомянутого здоровья еще одну.

Вячеслав Иванович приехал загодя с большим пакетом, который в обозримом будущем должен был трансформироваться в изощренную закуску. Помыл руки и выгнал Дениса с кухни. Через некоторое время в комнату заглянула его встревоженная физиономия:

– У тебя же кофе нет!

– Как это – нет? – обиделся Денис. – Есть, конечно, еще полбанки «Чибо» в буфете.

– Так он же растворимый! – возмутился Грязнов-старший. – Неизвестно, что в этих гранулах, и пахнет он ненормально!

– Пахнет он как раз замечательно.

– Вот и я о том же! Кофе не может так натурально пахнуть. Это подозрительно – такой сильный аромат. Нет, так не пойдет. Нам нужен нормальный кофе, в зернах. Кроме того, что его можно пить, им можно закусывать коньяк, если посыпать горсточку свежемолотого на дольку лимона. А ты небось и не знал, недоросль!

Денис равнодушно пожал плечами: до одного места ему были эти алкогольно-гастрономические изыски, в настоящий момент его гораздо больше интересовал роскошно изданный «Атлас стрелковых видов оружия», подарок заботливого любимого дяди на «день рождения».

– Ладно, племянник, где тут у тебя магазин поприличней рядом?

– «Рамстор» в двух кварталах.

Грязнов-старший, одеваясь в прихожей, сообщил, что на всякий случай захватит ключи, и отбыл.

Денис продолжал изучать модификации браунинга и все утверждался в мысли, что лучшая модель – знаменитый классический и ничуть не устаревший «хай пауэр» на тринадцать патронов. Через некоторое время ему и пришла в голову та самая светлая мысль, о которой упоминалось вначале. Он заглянул в холодильник и понял, что Турецкий с дядей не ограничатся двумя бутылками водки и одной – коньяку, и его же, Дениса, отправят куда-нибудь на ночь глядя, а то еще, не дай бог, сами побредут навстречу ночным подвигам. И подвиги, как водится, не заставят себя ждать. А потом в какой-нибудь ехидной демократической газетке появится реплика типа «И эти люди охраняют наш покой?!». Денис натянул кроссовки и обнаружил, что ключей-то больше нет, единственные забрал дядя, было еще два комплекта, но один сгинул вместе с бывшей подружкой, другой – с багажом в Шереметьеве. После таких потерь Денис собственноручно поменял замок, вставил в дверь нечто хитроумное, израильское, с магнитным кодом, и к такому чуду полагалась только одна отмычка. Вот ее-то и унес Грязнов-старший. Оставалось надеяться, что дядя вернется домой раньше.

И вот спустя минут двадцать Денис возвращается домой, звонит и – безуспешно. Тогда он звонит дяде на мобильный, Вячеслав Иванович, слава богу, откликается. Выясняется, что он дегустирует кофе: в универсаме открыли новый отдел, там дают пробовать все сорта. Денис объясняет ситуацию и просит поторопиться. Сам спускается по лестнице и выходит из подъезда. Сталкивается с Турецким. У Турецкого шесть бутылок пива (о господи!) и бутылка водки (о господи!!), и все это в руках. Турецкий говорит, что пакет был, но он порвался…

И вот они тупо торчат возле подъезда и ждут Грязнова-старшего. Бутылки позвякивают и нагреваются. Жара, между прочим, страшная. Ждать внутри подъезда или на лестничной клетке у квартиры Дениса – тоже не умней, неизвестно, сколько это еще продлится. Они заходят в подъезд и садятся на ступеньки. Снова звонок Грязнову-старшему. Занято. Ждут дальше, переминаются. Через две минуты повторный звонок – теперь уже телефон Вячеслава Ивановича и вовсе не отвечает. Турецкий с проклятиями открывает первую бутылку пива и выпивает ее одним глотком. Денис отказывается. Ждут. Грязнова нет. Турецкий уже почти в бешенстве: водка закипает, пиво не орошает, жизнь катится к закату. Короче, он предлагает пойти во двор, он там видел беседку, а в ней – никого, а если даже и не так, то не беда – выгоним. Денис не против, только вот неудобно ему во дворе сидеть со спиртным, все-таки у него тут имидж какой-никакой сложился, частный сыщик и все такое. Так что же делать, спрашивает Турецкий, может, ты сможешь от соседей к себе перелезть? Прямо по вертикальной стене дома? Это было бы здорово, Дениска, особенно если у соседей фотоаппарат найдется.

Денис от таких подвигов вежливо уклоняется, и тут взгляд его падает на распределительный щит. Эврика, туда можно спрятать бутылки и подождать начальника МУРа в беседке! В эти щиты никто не лазает, тем более что, как правило, они закрыты, большинство добропорядочных граждан и ведать не ведает, что щиты открываются банальными пассатижами, ну а в нашем случае – просто железными пальцами частного сыщика. Сказано – сделано. И вот они отправляются на улицу, в беседку. Спустя четверть часа появляется наконец Грязнов-старший, нагруженный массой полезных вещей (кофе он, кстати, не купил – не понравился), и компания входит в подъезд. Там за это время материализовались два бомжа, расположившиеся под почтовыми ящиками и, судя по тошнотворному запаху, потягивавшие какую-то жуткую бормотуху.

Денис, сморщив нос, обходит их стороной, открывает электрощит и достает оттуда две роскошные бутылки «Смирновской» и пять бутылок пива. Бомжи потрясены. Несколько секунд, онемевшие, они смотрят друг на друга, а затем подскакивают и бегут вверх по лестнице.

И еще долгое время в подъезде раздаются звуки со скрежетом открывающихся электрощитов.

Так вот, глянув на электрика возле распределительного щита и вспомнив эту забавную историю, Денис проверил свой почтовый ящик и повернулся к лифту. Тот был уже на третьем этаже и вот-вот ожидался внизу.

Нет, Денис не видел тени, внезапно метнувшейся к нему, и он не заметил никакого шороха или другого звука, – нападавший ничем не выдал подготовку атаки. Нет, это были скромные дивиденды за годы, потраченные на его сегодняшнее ремесло, – это была интуиция.

Денис обернулся в тот момент, когда рука, сжимающая рукоятку пистолета, опускалась ему на затылок. Он отпрыгнул в сторону, отбивая удар локтем и одновременно швыряя ему в лицо сумку. Нападавший выронил пистолет, но нимало не смутился: последовал молниеносный удар ботинком в лодыжку. Будь на месте Дениса менее грамотный боец, ему бы светил неминуемый перелом, но Денис успел все же перенести центр тяжести, и удар уже пришелся по «уходящему» участку тела. В следующее мгновение Денис вытащил оружие, но выстрелить не успел, противник вцепился ему в горло, одновременно подсекая обе ноги. Они свалились на каменный пол подъезда и покатились в немой борьбе. Денис исхитрился укусить противника за палец и отбросил от себя. Потом кинулся к пистолету (незнакомец, к слову сказать, тоже подобрал свое оружие), но Денис чувствовал, что опережает его на необходимую долю секунды, и нажал на спуск. Он стрелял, разумеется, в ноги, предстояло еще разобраться, что это за гад, на его голову. Но… выстрела не последовало, словно Денис забыл снять оружие с предохранителя. Но он снял, это движение доведено у него до автоматизма, как же так?!

Все эти сумбурные мысли проносились в голове сыщика, но сам он не застыл как соляной столб, а активно «качал маятник», уходил от возможного попадания. Денис успел укрыться за выступом, за которым была лестница на верхние этажи, и услышал чуть различимый и стремительный звук: незнакомец убегал? Так ли это было на самом деле – выяснять себе дороже. В первую очередь нужно подстраховаться, а потом уже начинать поиски. Впрочем, шансов было немного. Если действовал профессионал (а судя по всему, профи, и изрядный), то он уже ускользнул.

Денис подобрал сумку и стремительно взбежал вверх, рванулся к площадке на втором этаже, слава аллаху, тамбурная дверь была не закрыта, и позвонил в левую дверь. Там жил Серега Максимов, детский врач и свойский парень.

Дверь приоткрыла незнакомая женщина, Денис, не пускаясь в долгие разговоры, толкнул ее плечом и влетел внутрь. Женщина, которая была лишь в прозрачном пеньюаре, увидев мужчину с пистолетом, отчаянно завизжала.

– Тихо! – зашипел Денис. – Серж дома?!

Дама с воплями убежала в комнату, а Денис, не мешкая, вытащил телефон и позвонил следователю Нефедову. Все-таки хорошо, что он ввел все его номера в память.

Из спальни выглянул перепуганный Максимов:

– Денис, ты?! Что происходит?

– Серж, нет времени объяснять, потом…

Денис нашел Нефедова дома и в двух словах сообщил ему, что произошло.

– Вы вот что, Денис, – сказал Нефедов. – В милицию не звоните, неизвестно, кого еще пришлют. Я сейчас сам дам сигнал – нормальная опергруппа приедет. Сидите там на месте, нос не высовывайте.

После этого Денис позвонил дяде. Был у них такой старинный уговор: если сам Грязнов-младший или кто-то из его сотрудников попадает в скверную или подозрительную историю, начальнику МУРа звонить в любое время суток.

Серега Максимов пришел с кухни, неся перед собой стакан с темной жидкостью, в другой руке у него была бутылка.

– На вот.

– Чего это еще? – Денис сунул пистолет в карман куртки и устало присел на тумбочку в передней, вытер пот со лба.

– Коньяк. «Белый аист». Не фонтан, но лучше, чем ничего. Выпей, тебе полезно сейчас.

– Как вы меня достали все со своим коньяком! Не обижайся, Серж, давай сюда твой клоповник.

Денис махом влил в себя граммов сто, прислушался к ощущениям. Внутри все клокотало. Что же это значит? Просто случайное нападение? Хулиганское? С пистолетом?!

Денис снова вытащил пистолет и уставился на него. Это был не его пистолет. Но… почему?! А, ясно! Так и есть, в пылу схватки они обменялись оружием. Денис свой пистолет снял с предохранителя, его противник – нет. Вот поэтому он и не выстрелил. Но почему же этот тип нападал с неготовым к бою оружием? Надеялся оглушить ударом по голове? А потом тихо прирезать? Все может быть. Ладно, будет время об этом подумать.

Денис еще раз посмотрел на пистолет. Пистолет как пистолет. Хм… надо же, как раз браунинг «хай пауэр» на тринадцать патронов. Денис сказал Максимову:

– Вот что, Серж, ты свидетель, это важно. Ты слышал выстрелы? Один выстрел?

– Нет. – Максимов побледнел. – А… должен был? Ты только скажи, Дэн, ты же знаешь, я всегда…

– Спокойно, Серж, спокойно, я чист, меня прикрывать не нужно. Хлебни лучше коньяку.

Максимов послушно поднял бутылку и сделал несколько мелких глотков.

– Так были выстрелы? – повторил вопрос Денис.

– Я не слышал.

– Ни одного? – уточнил сыщик.

– Ни одного.

– Теперь смотри. У тебя дома я достал из кармана пистолет, так?

Максимов с ужасом отодвинулся от него.

– Да не психуй ты! Просто тебя об этом спрашивать будут, я тебе жизнь облегчаю. – Денис медленно вытащил из рукоятки браунинга обойму и повертел перед носом у Сержа: – Сколько здесь патронов?

– Слушай, – дрожащим голосом сказал Максимов, – я детей лечу, ты знаешь, я детский врач, я…

– Ты хороший детский врач, – успокаивающе подтвердил Денис. – Я знаю, я все-все знаю, Серега. Ну так сколько патронов? Сосредоточься.

Хороший детский врач помотал головой, словно отгоняя дурной сон. Потыкал пальцем в обойму, пошевелил губами:

– Ш-шесть с одной стороны, шесть – с другой.

– Значит?

– Двенадцать. Двенадцать патронов. Правильно?

– Умница. Выпей еще.

Максимов послушно задрал бутылку.

– Не все, не все, а то лыка вязать не будешь, когда менты приедут. Значит, всего двенадцать патронов, верно?

– Да.

– А теперь смотри сюда. Это такой бельгийский пистолет, в нем должно быть тринадцать патронов, двенадцать – в обойме, их мы уже видели, а еще один – в стволе, в патроннике. Смотри, он там есть?

– Нет.

– Молодец. В этом браунинге вместо тринадцати патронов двенадцать. Теперь фиксируем время. Сейчас двадцать три двадцать семь, верно?

Педиатр оглянулся на часы в прихожей:

– Двадцать три двадцать девять.

– Хорошо, – терпеливо, как с душевнобольным, говорил Денис, – так и запомним, было двадцать три двадцать семь на моих, значит, двадцать три двадцать девять – на твоих. Я ворвался к тебе примерно семь минут назад, никак не больше. Следователь, которому я звонил, тоже отметил время, он подтвердит, что я звонил со своего мобильного, у него – определитель номера, а у меня звонок ему – тоже зафиксирован в памяти телефона. Так что каждый мой шаг сейчас имеет свидетеля. Но главный свидетель – это ты, Серж, верно?

– Да почему это так важно, Денис?! – заорал Максимов, и его подруга в спальне жалобно взвизгнула. – Двенадцать, тринадцать – какая, к лешему, разница?!

– Боюсь, это важно, Сереженька, – вздохнул Денис, – боюсь очень важно, имею я такое подозрение. Кто-то уже воспользовался этим пистолетом один раз. Тебе придется подтвердить, что, войдя в твою квартиру, я не разряжал оружие и не прятал один патрон. Понимаешь?

Максимов кивнул.