Текст книги "«Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

6

ГИЦ – главный информационный центр МВД – занимал верхний этаж безликого, серого восемнадцатиэтажного здания.

Уголовное дело гражданки России Ольги Викторовны Вершининой было весьма объемным.

Егор взвесил его на руке и усмехнулся:

– Это ж надо. Я помру – обо мне и строчки никто не напишет. А тут – целая «Война и мир». Может, переквалифицироваться в уголовники?

Невысокий полный мужчина, сидящий за столом, насмешливо прищурился и сказал:

– Ну, на некролог в городской газете вы всегда сможете рассчитывать.

– Не каркай, капитан, – сухо осадил его Кремнев. – Где расписаться?

– Вот здесь. Где «галочка».

Егор поставил размашистую закорючку. Затем пожал капитану руку и направился к выходу, сжимая под мышкой папку с делом Ольги Антихович. Покинув ГИЦ, он направился к себе в кабинет и до ночи корпел над оформлением служебных бумаг, чтобы с утра представить их генералу Уколову.

Лишь покончив с «обязаловкой», Егор взялся, наконец, за дело Ольги Антихович. Он положил на стол папку и углубился в ее изучение. Через пару минут Егор оторвался от дела, взъерошил ладонью волосы и присвистнул.

– Осуждена на пятнадцать лет, а затем – оправдана. Бывают же такие чудеса!

7

Генерал Уколов выслушивал доклад Егора с невозмутимым лицом и чуточку скучающим лицом, словно речь шла о чем-то совершенно его не касающемся.

– Незадолго перед увольнением Сергей Бегунов конвоировал из Италии в Москву некую Ольгу Вершинину. Ее обвинили в убийстве мужа – главы медиа-холдинга «Мост-Плюс» Андрея Вершинина. Этот медиа-холдинг наполовину спонсировался западными общественными организациями. После гибели Вершинина «Мост-плюс» перешел в управление бывшему вице-президенту Кириллу Кирилловичу Кротову. Вершинину признали виновной и впаяли ей пятнадцать лет. Позже приговор был обжалован и отменен. После оправдания Ольга Вершинина укатила в Лондон. Где она сейчас – узнать не удалось.

– Как погиб Андрей Вершинин? – сухо осведомился генерал Уколов.

– В автомобильной аварии. Но с этой аварией все не так просто. Экспертиза показала, что Вершинин не был пристегнут. А водитель – был. Они неслись по кольцевой автостраде со скоростью сто тридцать километров в час. Шофер не справился с управлением и врезался в столб.

Егор снова глянул в раскрытое «дело» и продолжил:

– Имеются свидетельские показания одного бульдозериста. Вернее, водителя катка. Они там невдалеке чинили полотно, и этот малый все видел. По его показаниям, водитель сознательно съехал с полотна дороги и направил машину на столб.

– То есть, у суда были основания считать это столкновение умышленным?

– Да. В деле имелась экспертная оценка специалистов из НИИ автомобильной промышленности. Они подтвердили мнение о том, что столкновение могло быть умышленным.

– Чтобы так ударить машину и остаться в живых, шофер должен быть профессионалом экстракласса, – возразил Уколов. – Он должен быть или волшебником, или Шумахером.

Кремнев ухмыльнулся:

– У нашего водителя фамилия менее красивая – Свиньин. Но вы правы. Если бы он взял на пять сантиметров правее – живым ему из этой передряги не выбраться.

– Ну, вот видишь. Это лишний раз доказывает, что авария была чистой воды случайностью. А насчет купить… Где ты видел, чтобы люди шли на такой риск ради жалкой пачки долларов.

– Жалкой? – вскинул брови Кремнев.

– Это я образно, – сдвинул брови, пояснил генерал. – Пусть даже пачка эта была вполне увесистой. Он что, был гол как сокол, этот твой Шумахер-Свиньин? Уверен, что нет. Люди такого ранга, как Андрей Вершинин, платят своим водителям в десять раз больше, чем ты получаешь в Управлении. Кстати, что насчет медицинской экспертизы? Водитель был трезв?

– Эксперты констатировали повышенное содержание алкоголя в крови. Но…

– Ну вот, – развел руками генерал Уколов. – Что и требовалось доказать. Водитель Свиньин был пьян, только и всего. И Вершинину суд оправдал. Чего тебе еще нужно?

– Первый суд впаял Вершининой пятнадцать лет. Если бы не первоклассные адвокаты…

– Она могла себе их позволить, – сухо заметил генерал Уколов.

– Могла, – согласился Егор. – И сейчас может. На повторном слушании были все те же лица, за исключением одного.

– Это кого же?

– А того самого бульдозериста. Он отказался от своих показаний. Сказал, что дал их под принуждением.

– И этого не исключаю. Ты же сам знаешь, как менты борются за раскрываемость. А в этой борьбе, как они считают, все средства хороши. Ладно. Хватит этой лабуды. С отчетом ты успел в срок, но если мне не изменяет память, ты должен был закончить еще одно дельце. Как там у тебя с твоими французами?

Егор нахмурился.

– Сегодня вечером придет ответ из посольства. А дня через два я думаю закончить.

– Ну, вот и занимайся этим. А насчет Ольги Вершининой… Все твои выводы строятся лишь на том, что у нашего сотрудника Сергея Бегунова был слишком бледный вид. Да еще на той его фразе – насчет баб. Как он там сказал?

– «Черт бы их побрал, этих баб».

В серых глазах генерала Уколова запрыгали веселые чертики.

– Ты знаешь, Егор, а ведь с этим трудно не согласиться, правда? У тебя все? Или есть что-то еще?

– Есть кое-что, – ответил Егор. – После отбытия Ольги Вершининой в Москву за границей заговорили о том, что Андрея Вершинина ликвидировали российские спецслужбы. И что якобы имеются документы, подтверждающие это. Дескать, Вершинин узнал какие-то важные государственные секреты и задокументировал их. Итальянские и английские журналисты обещали в скором времени обнародовать эти документы.

– Да-да, я слышал эту историю, – кивнул генерал Уколов. – На мой взгляд, это обычная журналистская болтовня.

Егор мрачно блеснул глазами.

– А что, если эти документы существуют и попали в руки Ольги Вершининой? – спросил он.

– Тогда почему они до сих пор не обнародованы? Ведь Вершинина сейчас за границей. Что могло ей помешать?

– А что, если она просто выжидает? – предположил Егор. – Ждет подходящей политической конъюнктуры, чтобы продать документы подороже? Сейчас отношения России с Западной Европой, и в частности с Англией, неплохие. Но грядет скандал, связанный с проектом «Камчатка-3». Итальянцы и британцы крайне заинтересованы в реализации этого проекта, а мы, похоже, уже не очень. И вот когда российские власти пойдут в атаку – тут-то документы, которые хранит Вершинина, окажутся кстати. В информационной войне, которую, без сомнения, развяжут британцы, это станет грозным оружием. Если документы существуют, то нужно сделать все, чтобы они не покинули пределов страны. А если уже покинули, то нужно попытаться их вернуть.

– Ты рассуждаешь об этих документах так, словно видел их собственными глазами, – с легким раздражением проговорил генерал Уколов. – Но пока они существуют лишь в воображении нескольких журналистов и политических пустобрехов.

– Возможно, – согласился Егор. – Но что, если они правы?

Некоторое время Уколов раздумывал, постукивая по столу пальцами и исподлобья глядя на Егора. Затем сказал:

– Кремнев, тебе мало работы? Я могу подбросить.

– Товарищ генерал, я…

– Ну, хватит, – оборвал его Уколов. – Это дело не имеет к тебе никакого отношения. Если хочешь им заниматься – занимайся. Но только не в ущерб основной работе. В течение ближайших двух недель ты не оперативный агент, а простая канцелярская крыса.

– Я об этом помню, – сухо проговорил Егор.

– Ну, а помнишь, так иди и работай. И пока не найдешь настоящих доказательств, ко мне с делом Вершининой – Бегунова даже не суйся. Все, свободен!

8

После разговора с начальником Кремнев два с половиной часа сидел в своем кабинете и, проклиная все на свете, занимался бумажной работой.

– Ну, хватит, – сказал он наконец и откинулся на спинку вращающегося кресла. Затем закинул руки за голову и, потягиваясь, прорычал:

– Здоровый молодой мужик, а вынужден по нескольку часов в день сидеть за столом и корпеть над бумажками. Не агент-оперативник, а птица-секретарь! Будь оно все неладно.

Досадливо поморщившись, Кремнев встал с кресла и подошел к черной офисной тумбочке, на которой стояли банка растворимого кофе, чашка и электрический чайник. Взял банку, открыл крышку и заглянул в нее.

– Мать твою! И кофе кончается. Ну что за день, а!

Егор включил чайник, соскоблил ложечкой остатки кофейного порошка и высыпал их в чашку.

Когда несколько минут спустя майор снова уселся за стол, он уже не выглядел таким замученным. Глоток горячего черного кофе заставил Егора взглянуть на мир веселее.

Сделав еще несколько глотков, он поставил чашку на стол, достал из кармана листок с координатами нынешнего руководителя медиа-холдинга «Мост-плюс» Кротова и потянулся к телефону.

– Алло, здравствуйте… Могу я поговорить с Кириллом Кирилловичем Кротовым?.. Что?.. Кто я такой?.. Я сотрудник Интерпола… Нет… Да не путайтесь вы так, ничего страшного не произошло. Просто нужно поговорить… Да, хорошо, я подожду.

В трубке послышались шорохи, а спустя полминуты низкий мужской голос громко произнес:

– Кротов на проводе. Я вас слушаю.

– Кирилл Кириллович, здравствуйте. Меня зовут Егор Иванович Кремнев. Я оперуполномоченный из Интерпола.

– Очень приятно, – сухо ответил Кротов. – Чем могу быть полезен?

– Я сейчас занимаюсь… – Егор на мгновение задумался: «А в самом деле, чем же я сейчас занимаюсь?» – Занимаюсь оформлением годовых отчетов, – продолжил он. – Мне понадобилось кое-что уточнить. Вы не могли бы мне помочь?

– Странно, – пробасил Кротов. – Какое отношение я могу иметь к годовым отчетам Интерпола?

– Косвенное, – успокоил его Кремнев. – Видите ли, несколько месяцев назад мы занимались экстрадицией вашей… м-м… коллеги – Ольги Вершининой.

– Ольги Вершининой? – переспросил Кротов после паузы, и голос его дрогнул.

– Да. Вас что-то насторожило?

– Нет, извините. Просто я сейчас немного бо… болен.

– Сильно больны? Если вам трудно говорить, я могу перезвонить в другой раз.

– Нет-нет, продолжайте. Я в порядке.

– Видите ли, мы решили кое-что перепроверить. Простая формальность. Мы с вами не могли бы где-нибудь встретиться и поговорить?

– А почему со мной? Я-то какое отношение имею ко всему этому?

– Ну, как же. После гибели Андрея Вершинина вы возглавляете холдинг.

– Я всего лишь «исполняющий обязанности».

– Неважно. Так когда мы сможем с вами встретиться?

– Я… не знаю. Я сейчас болен.

– Да, вы говорили. Но у меня всего несколько вопросов. Не хотелось бы по телефону.

– Ну, хорошо. Подъезжайте завтра в наш головной офис. Часов в пять. Только позвоните предварительно, чтобы подтвердить встречу. А то мало ли что. Запишите адрес.

– Диктуйте, я запомню.

Кротов продиктовал.

– Хорошо, Кирилл Кириллович, – отозвался Кремнев, – завтра в пять часов буду у вас. Всего доброго.

Кремнев положил трубку на рычаг, откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и задумался, глядя на чисто выбеленный потолок.

При упоминании имени Ольги Вершининой Кротов явно занервничал. И эта его пауза… За валидолом он, что ли, полез?

Егор взял со стола чашку и вылил в рот остатки кофе.

9

Кирилл Кириллович Кротов, невысокий, полный, лысоватый человек, достал из кармана платок и промокнул вспотевшее лицо.

В дверь тихо постучали.

– Да! – крикнул Кротов напряженным подрагивающим голосом.

Дверь открылась, и в кабинет вошла молодая, элегантно одетая секретарша в строгих очках. Подошла к столу и положила перед Кротовым черную пластиковую папку.

– Вот то, что вы просили, Кирилл Кириллович.

– Черт, – поморщился Кротов. – Только не сейчас.

На его красном лбу вновь выступили капельки пота.

– Господи, – простонал он, вновь промакивая платком лоб, – у нас что, нет кондиционера?

– Кирилл Кириллович, вы же сами просили его выключить.

Кротов рванул на шее галстук.

– Включите! И поменяйте воду у цветов! Здесь воняет!

Секретарша, ни слова не говоря, взяла со стола вазу и вышла из кабинета.

Плотно прикрыв за собой дверь, она закатила глаза, надула щеки и передразнила:

– «Здесь воняет!» – Затем покачала головой и со вздохом добавила: – Вот кретин.

Как только секретарша вышла из кабинета, Кирилл Кириллович схватил со стола телефон и дрожащими пальцами, то и дело сбиваясь, принялся набирать номер. Получилось это у него только с третьей попытки.

– Алло. – Красное одутловатое лицо Кротова было мокрым. – Это я. Мне только что звонили из Интерпола… Какой-то Кремнев… Говорил, что у него есть ко мне несколько вопросов… Что?.. Нет, я согласился. А куда мне было деваться?.. Завтра вечером, в офисе… Так… Так… Ладно. А вот насчет этого – ничего обещать не могу… Нет. Ты же знаешь, если меня прижмут… Как скажешь… Хорошо… Хорошо… Это мне нравится. Только теперь условия диктовать буду я… Да… Да… Завтра? Хорошо, договорились.

Кротов отключил связь. Посидел, подумал, усмехнулся. Затем протянул руку и нажал на кнопку коммутатора.

– Да, Кирилл Кириллович, – отозвалась секретарша.

– Лариса! Кофе мне! И побыстрей!

Через несколько минут чашка горячего крепкого кофе стояла перед Кротовым. Он выдвинул нижний ящик письменного стола, достал маленькую бутылочку коньяка и плеснул себе немного в чашку с кофе. Попробовал, почмокал языком, удовлетворенно улыбнулся и спрятал бутылочку обратно в стол.

Затем взял чашку и произнес торжественным, хорошо поставленным голосом:

– Ну-с, Кирюша, за хорошее начало! Будь твердым, как кремень, и у тебя все получится.

Выпив пару чашек «крепленого» кофе, Кротов решил, что сидеть в офисе до конца рабочего дня не имеет смысла, и отправился домой, пребывая в самом прекрасном расположении духа.

Машину с шофером он отпустил. Решил пройтись пешочком – благо, до дома было всего полчаса пути неторопливым шагом. Сотовый телефон Кротов тоже отключил – никаких дел на сегодня!

По пути он зашел в магазин, чего не делал уже года два, купил цветы для жены и плюшевого льва для внучки. Настроение было прекрасное, хотелось улыбаться встречным людям и говорить им хорошие, добрые слова.

А после того как Кирилл Кириллович зашел в бар и пропустил «два раза по пятьдесят», он чуть не полез обниматься с барменом.

Когда Кротов наконец дошел до дома, было уже совсем темно. Он еще немного посидел на лавочке во дворе и, с удовольствием вдыхая запах листьев, выкурил две сигареты.

Войдя в подъезд, Кирилл Кириллович услышал рядом какой-то шорох. Резко обернулся. Возле почтовых ящиков стоял человек. Кротов близоруко сощурился и, вскинув брови, удивленно воскликнул:

– Ты? Что ты тут делаешь?!

– Жду тебя, – последовал ответ. – Ты не рад?

– М-м… – В душе у Кротова шевельнулось неприятное предчувствие. – Рад, конечно… Но… Мы ведь должны были встретиться завтра?

Ответом Кротову была белоснежная улыбка.

– А зачем откладывать? Мы можем все решить прямо сейчас.

– Сейчас? – У Кротова отвисла челюсть. – Но уже поздно… У меня…

– Если ты думаешь, что я набиваюсь к тебе в гости, ты глубоко ошибаешься. Столик в «Изумрудном Будде» уже заказан. Машина у подъезда.

– Но… – Кротов растерянно посмотрел на плюшевого льва и букет цветов, который уже успел немного поникнуть. – Но я должен занести это домой.

На плечо Кирилл Кириллычу легла рука в замшевой перчатке.

– Не обязательно. Цветы уже увяли, придется покупать новые. А за льва можешь быть спокоен. Никто его и пальцем не тронет. Ну, пошли!

Рука в перчатке обхватила Кротова за пухлую талию и повлекла к выходу.

– Мне нужно позвонить, – запротестовал было Кирилл Кириллович.

– Из машины позвонишь. Идем!

Кротов перестал упираться, отшвырнул букет в сторону, вздохнул и направился к выходу.

10

Следователь прокуратуры Шатров оказался невысоким крепким мужчиной с усталым желтоватым лицо.

– Я вас слушаю, – сказал он Кремневу хриплым прокуренным голосом.

– Я бы хотел поговорить с вами об одном деле, которое вы вели.

Шатров достал сигарету и закурил.

– Что за дело?

– Дело Ольги Вершининой. Помните? Ее обвиняли в убийстве мужа – главы медиа-холдинга «Мост-плюс».

Шатров кивнул:

– Да, помню. А что именно вас интересует?

– Я изучил материалы дела. Один из свидетелей отказался от своих показаний. Вам это не кажется странным?

– Странным? – Шатров усмехнулся. – Я припер Вершинину к стене. Я подготовил доказательную базу и передал дело в суд. Я спал по четыре часа в сутки и носился по городу, как голодный пес. И вы меня спрашиваете – не считаю ли я странным, что, несмотря на все мои усилия, этой суке удалось отвертеться?

Зрачки Егора сузились.

– Я понимаю ваши чувства, майор, – сказал он. – Но давайте без эмоций. В конце концов, вы просто делали свою работу. А я делаю свою.

Шатров почесал рукой небритый подбородок.

– Что ж, давайте поговорим. Насколько я помню, сразу после суда Вершинина улетела в Лондон. Что она натворила на этот раз? Ограбила английскую королеву?

– Возможно, но мне об этом ничего не известно, – ответил Кремнев. – Я бы хотел поговорить с вами о свидетеле Фролове. Он отказался от своих показаний. Вы не пробовали выяснить – почему?

– Пробовал, – хмуро ответил Шатров. – Да только что толку. Твердит, как попугай: ничего не видел, ничего не знаю. А то, что честных людей оговорил, так это, дескать, от страха. «Уж больно страшное у вас, товарищ следователь, лицо было». А сам через неделю после суда «мазду» себе купил, новую. На какие средства, спрашиваю? На сбережения, отвечает. Десять лет по копеечке откладывал, вот и накопилось. Поди теперь докажи, что это не так.

– Думаете, бульдозериста «купили»?

– Как пить дать.

– А что с шофером? С тем, который был за рулем машины?

– Вы про Свиньина? Да что с ним станется? Сидит. Кстати, на днях должны выпустить. Будет доматывать срок условно. Адвокаты выхлопотали.

– Хорошие адвокаты?

Шатров усмехнулся:

– Настоящие асы. Генрих Легат и Иосиф Скаблинский.

Егор присвистнул:

– Ого! Выходит, Вершинина не оставила товарища в беде.

– Выходит, что так.

Кремнев поднялся со стула.

– Мне пора, – сказал он. – Я позвоню, если что?

– Конечно, – кивнул Шатров. – Рад был помочь.

Он встал из-за стола и протянул Егору руку.

* * *

Остаток дня Егор занимался бумажной работой. Справки, выписки, отписки… В какой-то момент Кремнев поймал себя на том, что делает работу на полном автопилоте, в то время, как мысли его находятся далеко от этого кабинета.

Когда он в очередной раз взглянул на часы, те показывали девять часов вечера. Егор вскочил из-за стола и засуетился.

Быстро побросал «дела» в сейф, захлопнул дверцу и второпях набрал защитный код. Затем вынул из кармана телефон и набрал номер Марии Коломеец.

Телефон Марии не отвечал.

– Черт, – с досадой проговорил Кремнев, развернулся и зашагал вон из кабинета.

Глава четвертая
АВАРИЯ

1

Мария открыла дверь не сразу. А открыв, сухо взглянула на Егора и сказала:

– Явился, не запылился.

– Может, посторонишься и дашь мне войти? – весело проговорил Егор.

Мария помедлила, но все же отошла в сторону. Кремнев шагнул в прихожую, подождал, пока Мария закроет дверь, и спросил:

– А где Катюха?

– Спит, – тем же сухим голосом ответила Мария.

Брови Кремнева удивленно приподнялись:

– Как, спит?

– Просто. Ты на часы давно смотрел?

– Да, но ведь она еще…

– Она прождала тебя весь вечер, – сказала Мария усталым голосом. – Взяла книжку, которую вы любите читать вместе, и забралась с ней в постель. Так и уснула.

Егор взглянул в сторону спальни. Он не видел дочку четыре дня, и сейчас ему до смерти хотелось пообщаться с ней, погладить ее мягкие волосы, поцеловать ее в румяную щечку. Но не будить же малышку ради собственных прихотей.

Кремнев в нерешительности мялся в прихожей.

– Можешь поставить пакет, – сказала Мария.

– Что? – Егор непонимающе на нее взглянул. – Пакет?.. Ах, да – пакет.

Он поднял руку и тряхнул пакетом:

– Я тут купил ей фруктов и конфет.

– Конфеты можешь забрать обратно, Насте их нельзя. А за фрукты спасибо.

– Нельзя конфеты? – Егор хмыкнул. – Что за глупость. Ведь их же специально делают для детей.

– У нее больные зубки, – сказала Мария. – Ты не знал?

– Нет.

Мария усмехнулась:

– Меня это почему-то не удивляет.

Егор поморщился.

– Маш, кончай, а? Подумаешь, опоздал на полчасика. Ведь не конец же света. Зайду завтра. Я теперь надолго в Москве.

– Что так? – прищурила золотисто-карие глаза Мария. – Тебя повысили в должности и сделали начальником департамента?

Егор невесело усмехнулся:

– Скорее, наоборот. Влепили выговор и загрузили бумажной работой.

– За что на этот раз?

– Как всегда.

– Нарушение субординации?

Егор кивнул:

– Угу.

Мария вздохнула:

– Вижу, жизнь тебя ничему не учит.

Кремнев примирительно улыбнулся, хотя это стоило ему больших усилий.

– Маш, давай не будем ссориться. Можно я пройду в спальню?

– Зачем? Настя ведь спит.

– Ничего. Я просто постою и посмотрю. Ужасно по ней соскучился. Можно?

Мария покачала головой:

– Нет.

– Почему?

– В последние дни она очень беспокойно спит. Если проснется и увидит тебя, ее потом полночи не уложишь.

Кремнев нахмурился.

– Черт… – проворчал он. – Ну почему всегда так происходит?

– Потому что ты всегда ставил работу выше семьи.

– Маш, не начинай, а?

Мария вздохнула:

– На меня тебе всегда было плевать, но дочь… Такое ощущение, что ты намеренно…

– Маша! – оборвал ее Егор.

Несколько секунд оба молчали.

– Почему ты опоздал? – спросила Мария устало.

– Уколов взвалил на меня гору бумажной работы.

– И это все?

Кремнев покачал головой:

– Нет. Погиб один из наших. Новичок. Совсем еще мальчишка.

По лицу Марии пробежала тень.

– Погиб на задании? – тихо спросила она.

– Нет. Покончил собой.

Брови Марии приподнялись.

– Покончил собой? Из-за чего?

– Из-за женщины.

– И тебе поручили разобраться в этом деле?

Егор отрицательно мотнул головой:

– Нет. За это дело я взялся сам.

– Почему?

– Я должен это сделать. Парень был одним из нас, понимаешь?

Мария вздохнула:

– Понимаю. Тебе, как всегда, больше всех надо. Что ж, меня это не удивляет. Оставь пакет с фруктами и уходи.

– Маш, я…

– Не спорь, Егор.

Кремнев посмотрел на закрытую дверь спальни и поставил пакет на пол. Постоял немного, вздохнул и пошел к двери. Однако, уже взявшись за дверную ручку, остановился и посмотрел на Марию.

– Маш, что если мы втроем сходим в субботу в зоопарк?

Мария усмехнулась:

– Эта песня хороша, но слышу я ее уже в десятый раз. Не позорься, Кремнев. В субботу ты улетишь куда-нибудь в Никарагуа или Гондурас… И даже забудешь позвонить и предупредить, чтобы мы с Настей тебя не ждали.

Егор сдвинул брови.

– Неужели я всегда так поступаю?

– Да, Кремнев. Всегда. И самое обидное, что ты сам этого не замечаешь.

Егор рассеянно поскреб пятерней в затылке.

– А если я скажу, что этого больше не повторится? – неуверенно проговорил он.

Мария насмешливо прищурилась:

– Ты сам-то в это веришь?

– Да… То есть…

– В этом-то все и дело, – вздохнула Мария. – Ладно, Егор, иди. Если будешь в субботу в Москве, позвони нам. Может, что-нибудь и придумаем. Что еще?

– Маш, а может, мы с тобой…

Мария покачала головой:

– Нет.

– Но…

– Егор, мы обсуждали это много раз. Я устала быть боевой подругой супермена. Я хочу нормальной человеческой жизни. Той жизни, которую ты не в силах мне дать. Спокойной ночи, Егор.

– Спокойной ночи. Поцелуй за меня Настю.

Егор повернулся и вышел из квартиры.