Текст книги "«Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава десятая
Новая жизнь

1

В этот вечер она пела божественно, и сама это сознавала. То ли виной всему были две бессонные ночи, то ли накопившаяся за последние недели тоска. Она пела не голосом, она пела своей уставшей душой.

Было это настолько потрясающе, что люди за столиками даже перестали жевать.

За кулисами Ольгу ждал Уго Рамзони, а с ним рядом стоял незнакомец в темном плаще.

– Анна, ты сегодня была в ударе, – улыбнулся Рамзони.

Ольга кивнула:

– Да, я знаю.

– Милая, я хочу познакомить тебя с моим добрым другом. Позволь тебе представить – синьор Лучано Маринетти.

Ольге достаточно было одного взгляда, чтобы понять, какой человек стоит перед ней. Это не мелкая сошка Уго Рамзони. Это фигура на порядок крупнее.

Синьор Маринетти был невысок ростом и сухопар. На вид ему было лет сорок восемь. В темных волосах и аккуратно подстриженных усах серебрилась седина. Взгляд темно-карих глаз был острым и проницательным. Что приятно поразило Ольгу, так это великолепная, прямо-таки военная, выправка синьора Маринетти.

Поцеловав ей руку, Маринетти вежливо спросил:

– Откуда вы родом, Анна?

– Из Варшавы.

– Это в Польше, верно?

Ольга кивнула:

– Да.

Рамзони отошел, чтобы перекинуться парой слов с управляющим, и Ольга с Маринетти остались наедине.

– Вы очень красивы, – сказал Маринетти, неотрывно глядя на Ольгу. – И у вас замечательный голос. Но в глазах – затаенная грусть. Отчего бы это?

Ольгу усмехнулась:

– Не знаю. Видимо, песней навеяло.

Маринетти обдумал ее слова и спросил:

– Вам нравится ваша работа?

– Да… Да, наверное.

– В вашем голосе я слышу сомнение.

– Правда? – Ольга пожала плечами. – Может быть.

Маринетти пригладил рукою вьющиеся волосы на виске, и на пальце у него сверкнул перстень. Ольга быстро посмотрела на перстень и мгновенно оценила его: платина, изысканная (возможно, эксклюзивная) работа, бриллиант примерно в полтора карата.

Одного этого перстня Ольге хватило бы, чтобы безбедно прожить в Италии полгода.

Маринетти перехватил ее взгляд и едва заметно усмехнулся:

– Вам нравится мой перстень?

Ольга кивнула:

– Да. Очень.

– Когда-то он принадлежал моему отцу, – с гордостью проговорил итальянец.

Ольга улыбнулась:

– Ваш отец был очень состоятельным человеком, раз мог позволить себе такое украшение.

– Да, он не бедствовал. Впрочем, и я тоже.

Следующие несколько секунд синьор Маринетти разглядывал ее лицо, после чего сказал:

– Эта работа не для такой женщины, как вы. Вы красивы, но дело не в этом. В вас есть порода и почти животный магнетизм. А это весьма редкое сочетание. Особенно в наши дни.

Ольга засмеялась:

– Не знаю даже, можно ли расценивать ваши слова как комплимент?

– Конечно. Поверьте, в моих устах это больше, чем любая – даже самая искренняя и восхищенная – похвала. Скажите, Анна, могу ли я пригласить вас на ужин?

– Почему бы нет, – пожала плечами Ольга. – Только если это не будет слишком поздно. Я сегодня очень устала.

– Вы сейчас свободны? – прищурив карие глаза, уточнил синьор Маринетти.

– Нет. У меня сегодня еще два выхода.

Маринетти повернул голову и окликнул:

– Уго!

– Да, мой друг? – мгновенно отозвался Рамзони.

– Анна устала и хочет есть. Могу я похитить ее у тебя на этот вечер?

По лицу Рамзони скользнула тень, однако отказать синьору Маринетти он не решился. Вместо того чтобы нахмуриться, Рамзони выдавил из себя улыбку и вежливо проговорил:

– Что ж… если Анна действительно устала…

– Я действительно устала, – сказала Ольга, с любопытством ученого-экспериментатора разглядывая Рамзони.

Тот улыбнулся самой лучезарной из своих улыбок и развел руками:

– В таком случае, я не стану возражать.

Маринетти перевел взгляд на Ольгу:

– Видите? Любую проблему можно решить. Было бы желание.

2

Ресторан был небольшой и довольно приятный. Между столиками были тонкие загородки, создающие атмосферу уюта и уединения. В центре слабо освещенного зала красовался белый рояль. На нем стоял настоящий бронзовый канделябр с семью пылающими свечами.

Ольга взглянула на перегородку, украшенную плетеными узорами, и улыбнулась:

– Почти отдельный кабинет, – сказала она.

– О, да, – ответил Маринетти. – Что будете есть, Анна?

Ольга взяла меню, пробежала по нему глазами.

– Не густо, – заметила она.

– Зато вкусно, – возразил итальянец. – И тихо. Никакой суеты.

– А музыка здесь бывает? Или полагается есть в полной тишине?

– Музыка будет. – Маринетти бросил взгляд на наручные часы. – Через несколько минут. Думаю, музыкант уже вышел из гримерки.

Ольга посмотрела на рояль и спросила:

– Он играет на этом?

– Угу. Вам нравится живая музыка?

– Да. А вам?

Маринетти улыбнулся:

– Больше, чем живые люди.

– Не очень-то вы любите людей, – заметила Ольга.

– Я отношусь к ним так, как они того заслуживают, – спокойно возразил итальянец. – И потом – меня они тоже не очень-то любят. Так что, наши чувства взаимны.

– Возможно, они чувствуют исходящую от вас опасность, – предположила Ольга.

Маринетти поднял брови:

– Опасность?

– Да. Есть в вас что-то такое… звериное, хищное. В вашем взгляде, в ваших движениях.

Итальянец засмеялся:

– Не очень-то лестная характеристика!

– Смотря как посмотреть, – сказала Ольга.

– И вас это тоже пугает?

Ольга подумала и кивнула:

– Немного.

– И отталкивает? – прищурил какие глаза Маринетти.

Ольга улыбнулась и покачала головой:

– Нет. Я ведь здесь.

– Логично. – Он улыбнулся. – Ну, так что вы будете есть, моя отважная леди?

– А что вы посоветуете?

– Здесь готовят неплохое карпаччо.

– Я не люблю сырое мясо, – поморщившись, сказала Ольга.

– Зря. Сырое мясо наполняет вас энергией. В нем чувствуется жизнь.

– Отнятая жизнь.

Маринетти внимательно на нее посмотрел.

– Ценность имеет только то, что можно отнять, – спокойно сказал он. – Мы так сильно ценим свою жизнь лишь потому, что можем в любой момент ее лишиться.

Ольга немного помолчала, потом не выдержала и спросила:

– А как насчет чужой жизни?

– Точно так же, – ничуть не смутившись, ответил итальянец. – Некоторые убийцы, отнимая у человека жизнь, испытывают огромное удовольствие.

– А вы-то откуда знаете?

Маринетти пригладил пальцем ус и усмехнулся.

– Читал об этом в книжках.

Ольга внимательно вгляделась в лицо итальянца. В лице этом чувствовалась сила. Та же сила, что бурлила внутри самой Ольги, только, возможно, более грубая и неистовая.

– Интересная точка зрения, – сказала Ольга. – Правда, в ней есть нечто людоедское.

– Но вам ведь это нравится? Вы сами сказали.

– Как ни странно – да.

– Именно поэтому вы и захотели со мной поужинать?

– Наверное.

Итальянец склонил голову и задумчиво посмотрел на Ольгу.

– Большинство женщин любят чувствовать себя с мужчиной в безопасности.

– Я к ним явно не отношусь, – с улыбкой сказала Ольга.

Она вновь пробежала взглядом по меню, затем подняла глаза на Маринетти и сказала:

– Я возьму карпаччо. Возможно, мне тоже удастся испытать удовольствие, о котором вы рассказывали.

– Может быть, – согласился он. – А что насчет вина? Заказать еще божоле или хотите что-нибудь еще?

– Давайте божоле.

Маринетти кивнул, повернулся к официанту, стоящему у стойки бара, и знаком подозвал его к себе.

– То же, что всегда, – сказал он, когда официант подошел. Покосился на Ольгу, улыбнулся и добавил: – В двух экземплярах.

Официант вежливо поклонился и ушел.

– Вы часто здесь бываете? – спросила Ольга.

– Довольно часто, – ответил итальянец. – Можно сказать, что я – постоянный посетитель.

Подошел официант. Поставил на стол бокалы, бутылку красного вина, открыл ее и вопросительно посмотрел на синьора Маринетти.

– Я сам, – сказал тот.

Официант кивнул и отошел к барной стойке.

Маринетти взял бутылку и разлил вино по бокалам. Взял свой бокал и, прищурившись, посмотрел сквозь него на лампу.

– Прекрасный цвет, – сказал он. – Цвет жизни.

– Или смерти, – сказала Ольга. – Смотря по ситуации.

Маринетти пристально посмотрел ей в глаза.

– Ну, так давайте за это и выпьем. За жизнь и за смерть.

– За жизнь и за смерть! – эхом отозвалась Ольга.

Они выпили.

– Интересно, – снова заговорила Ольга. – А как же…

Фортепьянный аккорд отвлек их от беседы. Ольга повернула голову. За роялем сидел пожилой мужчина – в смокинге, с длинными седыми волосами.

Пианист классическим жестом запрокинул голову назад, и его длинные бледные пальцы забегали по клавишам.

Когда он закончил, Ольга восторженно покачала головой:

– Бесподобно!

Маринетти улыбнулся:

– Это правда.

Итальянец поставил бокал на стол и вдруг обнял Ольгу. Она не сопротивлялась. Маринетти поцеловал ее в губы и запустил руку ей под платье. Ольга теснее прижалась к нему, и на этот раз сама нашла губами его губы.

– Ты пахнешь жизнью, – тихо проговорил Маринетти.

– Я думала, что тебя больше привлекает смерть, – хрипло прошептала Ольга.

Продолжая целовать Ольгу, он принялся поглаживать ее бедро. Затем его рука скользнула на живот Ольги, и через секунду она почувствовала его пальцы у себя под бюстгальтером. Он обхватил ладонью грудь Ольги. Его губы скользнули по ее щеке. Он принялся целовать ее шею. Ольга чувствовала его горячее дыхание, оно обжигало ее.

– Постой, – сказала она. – Подожди.

Спокойствие ее тона заставило Маринетти ослабить хватку.

– Что? – спросила он хриплым от возбуждения голосом.

– Я люблю сильных мужчин, – сказала Ольга. – Но я не люблю грубых мужчин. Либо ты меня сейчас изнасилуешь… И тогда мы никогда больше не встретимся. Либо…

– Либо – что?

– Ты превратишь наши отношения в сказку. Пусть в страшную, но сказку. И тогда я сама захочу тебя.

Маринетти молчал, хрипло дыша. Затем хватка его ослабла.

– Да, – сказал он. – Да, ты права. Я и сам не люблю скотства. Но ты так меня заводишь, что я теряю голову… Прости.

Он еще раз, гораздо нежнее, чем прежде, поцеловал Ольгу, затем отпустил ее.

– Ты предпочитаешь рестораны с отдельными кабинками? – спросила Ольга, поправляя одежду.

Синьор Маринетти посмотрел на закрытую шторку, улыбнулся и сказал:

– Да. Мне нравится чувствовать себя отделенным от остального мира. Это дает ощущение покоя.

Ольга достала из сумочки зеркальце и помаду и принялась приводить в порядок лицо. Итальянец с рассеянной улыбкой следил за ее ловкими движениями.

– Ты необыкновенная, – негромко сказал он вдруг. Затем протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

Кто-то вежливо постучал в переборку. Маринетти раздвинул шторку.

– Ваш заказ, – сказал официант и поставил на стол блюда.

Маринетти снова задернул шторку. Затем взял бутылку и разлил вино по бокалам. Потом поднял свой бокал и, глядя Ольге в глаза, сказал:

– За любовь?

– За любовь! – согласилась Ольга.

3

В тот вечер Ольга вернулась домой гораздо позднее обычного. Едва открыв дверь, она поняла, что в доме кто-то есть.

Ольга тревожно прислушалась, но спустя несколько секунд выражение тревоги и испуга сошло с ее лица. В гостиной была Моник, певичка из клуба Рамзони и подруга Ольги, с которой они частенько коротали вечера за бутылкой мартини или вина.

Ольга досадливо поморщилась и обругала себя за то, что дала когда-то подруге ключ от своей квартиры. Однако выставить Моник из квартиры, пока та не напьется, не было никакой возможности. Ольга заперла за собой дверь на замок, швырнула сумочку на мраморный столик и пошла в гостиную.

Моник сидела в кресле с сигаретой в руке, закинув ногу на ногу, и, нахмурившись, смотрела на Ольгу.

– Я слышала, ты завела себе нового знакомого, – недовольно проговорила она. – Как прошла встреча?

Ольга уселась в мягкое кресло, устало вытянула ноги, посмотрела на улетающий дымок сигареты и сказала:

– Замечательно.

– Вы все время были в ресторане?

– Да.

– И чем вы занимались?

– Целовались, – ответила она. – И чуть было не занялись сексом.

– Что? – Моник захлопала глазами. – Ты это серьезно?

– Да. Послушай, я хочу принять душ. Подождешь меня здесь или пойдешь домой?

– Подожду, – ответила Моник.

В душе Ольга нарочито долго стояла под струями воды, надеясь, что подруге надоест ее дожидаться и она уйдет. Однако Моник оказалась терпеливее, чем предполагала Ольга.

Когда Ольга вернулась в гостиную, Моник все еще была там. Она пила кофе и дымила сигаретой. Увидев Ольгу, Моник посмотрела на нее недовольным взглядом и сказала:

– Я принесла пиццу. Хочешь, разогрею?

– Нет, – сказала Ольга. – Я не голодна.

Она прошла мимо Моник и направилась было в свою комнату, но Моник остановила ее.

– Сядь, – сказала она. – Сядь, подруга. Я хочу с тобой поговорить.

Ольга остановилась, удивленно посмотрела на Моник, потом пожала плечами и села в кресло напротив.

– Ну? – сказала она. – О чем ты хочешь со мной поговорить?

Моник посмотрела на нее долгим хмурым взглядом и негромко проговорила:

– Напрасно ты связалась с Маринетти.

– Почему?

– Про него говорят… разное.

– Что, например?

– Что он убивает людей.

Ольга усмехнулась:

– Всего-то?

Моник стряхнула с сигареты пепел и внимательно посмотрела на Ольгу.

– Значит, тебя это не пугает?

Ольга качнула головой:

– Нисколько.

Моник вздохнула:

– Мне бы твою смелость. Маринетти – мафиози. С его руки едят многие политики.

Ольга чуть прищурила глаза. Ей в голову пришла неплохая идея. Моник зевнула и лениво осведомилась:

– Слушай, подруга, я сегодня переночую у тебя? Мой Жорж напился и принялся распускать руки.

– Зря ты ему это позволяешь, – сухо проговорила Ольга.

Моник пожала плечами:

– Я его люблю. – Она допила кофе и поинтересовалась: – Ты еще не собираешься спать?

– Нет.

– Как насчет того, чтобы выпить чуть-чуть коньяка?

– У меня нет.

– Зато у меня есть. В сумочке. Бутылка «Реми Мартен». Будешь?

Ольга на секунду задумалась и кивнула:

– Давай.

Полчаса спустя подруги сидели в креслах и смаковали коньяк маленькими глоточками.

– Делай, что хочешь, – говорила уставшая спорить Моник. – Но прошу тебя – будь осторожнее.

Не хочу взглянуть на тебя утром и обнаружить, что у тебя нет головы.

– Ты преувеличиваешь, – невозмутимо парировала Ольга. – Маринетти – хороший мужик. Когда наш Уго с ним беседует, он просто трясется от ужаса.

– И тебе это нравится?

Ольга кивнула:

– Конечно. Меня всегда тянуло к сильным мужчинам. И потом… – Ольга посмотрела на свой бокал и едва заметно пожала плечами. – …Как знать… Может быть, он поможет мне выбраться из этого болота.

– Ладно, – сказала Моник и вздохнула: – Черт с тобой. Надеюсь, ты и правда знаешь, что делаешь. Давай, что ли, выпьем еще по одной?

– Давай, – кивнула Ольга.

И они выпили еще по одной.

А потом еще.

И еще.

Когда бутылка опустела, Моник икнула и вновь уставилась на Ольгу:

– Ох! – пробормотала она завистливо. – Какое же у тебя красивое лицо!

Ольга поморщилась.

– Вот заладила: лицо, лицо, – недовольно проговорила она заплетающимся языком. – Ну, хочешь, я его тебе подарю?

– Это было бы здорово! Только… – Моник нахмурилась. – Только как мы его снимем?

Ольга задумалась.

– Очень просто, – сказала она после глубокого размышления. – У тебя в сумочке есть нож?

– Нож?

– Нож! Ты ведь всегда таскаешь с собой нож, чтобы отбиваться от пьяных ублюдков.

Моник подтянула к себе сумочку, порылась в ней, достала нож и бросила его на столик:

– Вот!

– Что – вот? – вскинула голову Ольга, которая успела за это время задремать.

– Ты просила нож, – напомнила Моник.

– Нож? – Ольга нахмурилась: – Зачем?

Моник подумала и покачала головой:

– Не помню. – Тут она наморщила лобик и еще немного подумала: – А, вспомнила!.. Мы хотели что-то сделать с твоим лицом.

Ольга кивнула:

– Да, помню. Я хотела его тебе подарить. Давай, начинай!

– Что?

– Снимай его!

Моник растерянно посмотрела на нож. Икнула и сказала:

– Я не могу. Тебе ведь будет больно.

Ольга протянула руку за ножом и решительно проговорила:

– Все приходится делать самой. Давай его сюда. Смотри!

Она взяла нож и поднесла его к лицу.

Моник посмотрела на нее, зевнула, еще раз зевнула, запрокинула голову на спинку кресла, закрыла глаза и тихонько захрапела.

Ольга подержала нож в руках, затем бросила его обратно на стол, зевнула и тоже закрыла глаза.

4

Маринетти заехал за ней в семь часов вечера. До ресторана они доехали за полчаса. В холле ресторана Ольга лишь на мгновение остановилась возле зеркала, окинула себя внимательным взглядом, повернулась к Маринетти и с улыбкой спросила:

– Ну, как я выгляжу?

– Ты выглядишь очаровательно! – сказал Маринетти.

– На миллион долларов?

Итальянец покачал головой:

– Одна твоя улыбка стоит дороже.

– Отлично, – усмехнулась Ольга. – Осталось только найти покупателя. Я готова! Пойдем в зал.

– Да. Конечно. Идем.

Как всегда, они сидели в отдельной кабинке. Ольгу это вполне устраивало, поскольку она задумала кое-что сделать. Нечто такое, для чего не нужны лишние свидетели.

После второго бокала вина Ольга пристально посмотрела на Маринетти и мягко спросила:

– Джузеппе, ты ведь богат?

Маринетти усмехнулся в черные усы.

– Ну, я не беден, это точно.

Ольга удовлетворенно кивнула. Она получила именно такой ответ, какого ждала. Затем продолжила:

– Я хочу тебе кое-что продать.

Бокал с вином замер у губ Маринетти.

– Продать? – приподнял он черные брови.

– Да.

– И что же?

Ольга несколько секунд помедлила, раздумывая, не спешит ли она? Но потом решилась продолжить.

– Джузеппе, ты интересуешься политикой?

– Немного, – ответил Маринетти. – А что?

– А у тебя есть знакомые политики и журналисты?

– Полным-полно.

– Ты с ними дружишь?

Маринетти тихо засмеялся.

– Милая, дружба – это не то слово. Наши отношения гораздо сложнее. Скажем так, им нравится делать то, что я им приказываю.

Ольга снова удовлетворенно кивнула. Именно такого ответа она и ожидала. Глотнув вина, она продолжила:

– Джузеппе, у меня есть кое-что, на чем можно неплохо заработать.

– Насколько неплохо? – мгновенно среагировал Маринетти.

Ольга улыбнулась:

– Это зависит от того, насколько правильно ты этим воспользуешься.

Она потянулась к сумочке, достала из потайного кармашка крохотный прямоугольник – карту памяти – и показала его итальянцу.

– Я хочу продать это.

– Что это? – прищурился Маринетти.

– Карта памяти, на которой записан один важный разговор.

– Ты разрешишь мне взглянуть?

– Разговор идет по-английски. Ты знаешь английский язык?

– Ес, май дарлинг.

Ольга пару секунд помедлила, затем положила карту памяти в протянутую ладонь Маринетти.

Итальянец достал из кармана смарт-фон с наушниками, вставил в проем карту памяти, затем надел наушники и нажал на кнопку воспроизведения. Пару минут он молча слушал. При этом лицо его делалось все удивленнее и удивленнее.

Прослушав запись, он снял наушники и пристально вгляделся в лицо Ольга, словно пытался понять, догадывается ли она сама, какую ценность представляет эта запись.

– Где ты это взяла? – поинтересовался он.

Ольга усмехнулась:

– Неважно. Эта запись дорого стоит, правда?

– Правда.

Глаза Ольги алчно блеснули. Она чуть подалась вперед и спросила:

– Ты у меня ее купишь?

– Несомненно, – ответил Маринетти. – Сколько ты за нее хочешь?

Ольга облизнула губы кончиком языка и хрипло произнесла:

– Миллион евро.

В лице итальянца не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он обдумывал ответ Ольги, после чего улыбнулся и проговорил снисходительным голосом, каким разговаривают с неразумными детьми и глупыми женщинами:

– Милая, это слишком огромные деньги.

Внезапно Ольга вспылила.

– Не смотри на меня, как на дешевую потаскушку! – гневно выпалила она. – В России я была богатой. Очень богатой!

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. Но миллион евро – это слишком много.

– Много? А сколько не много?

Маринетти задумался. После долгой паузы он качнул черноволосой головой, взглянул на Ольгу в хищный прищур и сказал:

– Двести тысяч евро. При условии, что мои спецы подтвердят подлинность записи и звучащих на ней голосов.

Ольга отрицательно покачала головой:

Нет. Это слишком мало. Я бы продала эту запись и за три миллиона.

– Тогда почему не продашь?

Ольга холодно усмехнулась:

– Насколько ты успел заметить, я сейчас нахожусь в бедственном положении. Я больше не могу и не хочу жить такой жизнью. Мне нужны деньги, Маринетти. Срочно.

– Я предложил тебе двести тысяч. Это хорошая сумма.

Ольга снова мотнула головой:

– Нет.

Она протянула руку, чтобы забрать карту памяти, но Маринетти сжал кулак и отвел руку в сторону.

– Не так быстро, малышка.

Лицо Ольги вытянулось от изумления.

– Что это значит?

– Я не могу вернуть тебе эту запись.

– Почему?

Маринетти улыбнулся:

– Ты ведь сама сказала, что я могу на ней неплохо заработать. Мне твой план понравился. Я хочу заработать.

– Отдай! – нервно проговорила Ольга и вцепилась в пальцы Маринетти ногтями.

Маринетти отдернул руку, а другой наотмашь влепил Ольге звонкую пощечину. Голова Ольги мотнулась в сторону, женщина едва удержалась на стуле.

Некоторое время она в немом изумлении смотрела на итальянца, затем жестко, с клокочущей ненавистью проговорила:

– Мразь! Я отомщу тебе!

Маринетти сунул карту памяти в карман и сказал с презрительной усмешкой:

– Попробуй. Я не знаю, кем ты была у себя на родине, но здесь ты всего лишь маленькая шлюшка в чужой стране.

Ольга вскочила из-за стола, повернулась и стремительно зашагала к выходу.