Текст книги "Под солнцем Рио, или Операция «Узник»"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

16

– Лучше не дергайся, – посоветовал своему пленнику Алексей Андреевич. – Я в молодости занимался борьбой, и хватка у меня железная. А будешь дергаться – могу тебе что-нибудь ненароком сломать!

– Вы этим ничего не добьетесь, – процедил сквозь зубы блондин.

– Как знать, – мрачно отозвался Медведев. – Ты сказал, что ты посредник, но я в этом не уверен. Я разбираюсь в людях я уверен, что ты не просто посредник, а большая шишка.

Блондин хмыкнул и жалобно проговорил:

– Уверяю вас, господин Медведев, вы ошибаетесь! Я – мелкая сошка. Никто не даст за мою жизнь я ломаного гроша.

– В таком случае, мне все равно нечего терять, – отчеканил Алексей Андреевич. – Они не убьют Ирину ради какой-то «мелкой сошки».

Медведев крепче сдавил его шею. Блондин тихо застонал.

– Вы играете в очень рискованную игру, – хрипло проговорил он.

– Я знаю, – отозвался Алексей Андреевич. – Но я готов рискнуть.

– Прошу вас, одумайтесь! – На этот раз голос пленника прозвучал умоляюще. – Не делайте этого. Все может закончиться хорошо.

– Чушь! – фыркнул Медведев. – Даже если я буду плясать под вашу дудку, вы все равно меня убьете. И меня, и Ирину.

– Вы заблуждаетесь…

– Не держи меня за идиота! – повысил голос Медведев. – Как тебя зовут?

– Э-э… Джон Смит, – ответил пленник после секундной паузы.

Алексей Андреевич усмехнулся:

– Так я и думал. Будь ты простым посредником, ты бы представился Карлом Вайсбергом или Майклом Катчером. А Джон Смит – это имя тени, призрака, кукловода, который дергает за нитки, а сам остается во мраке!

– Еще раз повторяю: вы заблуждаетесь на мой счет. Вы делаете ошибку, и плата за нее будет очень высокой!

Алексей Андреевич схватил Джона Смита за руку, заломил ее бедняге за спину и подсечкой сбил того с ног.

Затем быстро уселся поверженному блондину на спину, сорвал с себя пижаму и быстро порвал ее на лоскуты. Свив из лоскутов жгуты, он связал блондину руки за спиной, после чего удовлетворенно проговорил:

– Вот так. Теперь мы будем играть по моим правилам.

Железный замок глухо лязгнул, и дверь распахнулась. В камеру ворвался чернявый, широкоплечий мужчина.

– Какого черта здесь происходит? – рявкнул он.

– Ни шагу больше! – крикнул Медведев. – Или я всажу этот гвоздь вашему другу в глаз!

Чернявый остановился. Несколько секунд он с изумлением таращился на Медведева и Смита, потом нахмурился и проворчал:

– Я говорил, что это плохая идея. Какого черта вам понадобилось встречаться с нашей золотой курочкой лично?

– Молчите, Перон, – хрипло проговорил блондин. – Просто молчите.

Меведев прищурил глаза и усмехнулся:

– Поздно. Теперь я уверен, что ты – один из боссов! И если мои условия будут отклонены, я убью тебя без всяких сожалений!

Блондин поморщился и презрительно произнес:

– Перон, вы кретин.

Чернявый растерянно развел руками, но не нашелся, что сказать. Вместо него заговорил Алексей Андреевич.

– Мне кажется, пришло время выслушать: мои условия, сухо проговорил он.

Глаза чернявого похолодели.

– Слушай, ты – рявкнул он, трясясь от злобы, – Я сейчас же прикажу тебя…

Алексей Андреевич надавил острием гвоздя блондину на веко.

– Перон! – испуганно воскликнул тот.

Чернявый замолчал. Медведев надавил чуть сильнее. Блондин тихо вскрикнул и запричитал:

– Перон, умоляю, выслушайте его!

Чернявый сжал кулаки, набычился и глянул на Медведева исподлобья.

– Ну ты, зэк! – рявкнул он. – Чего тебе надо?

– Для начала отдайте мне свой револьвер, – сказал Медведев. – Положите его на пол и толкните мне.

Чернявый колебался, и блондин поторопил его слабым голосом:

– Перон, отдайте ему револьвер…

Чернявый положил револьвер на пол и толкнул его в направлении Медведева.

Алексей Андреевич поднял револьвер и приставил ствол к голове своего пленника. После чего отшвырнул ненужный уже гвоздь и холодно проговорил:

– А теперь мои условия. Во-первых, вы должны освободить Ирину и отвезти ее в российское консульство!

– Ирину? – Чернявый скрежетнул зубами, – Я не знаю никакую Ирину.

– Значит, найди того, кто знает! – прикрикнул на него Медведев.

Тут блондин снова подал голос.

– Перон… – хрипло проговорил он. – Дайте мне телефон, и я сам отдам распоряжение.

Перон, угрюмо сдвинув брови, достал из кармана мобильный телефон и протянул его Медведеву.

– Положите на пол и толкните! – приказал Алексей Андреевич.

Перон подчинился. Вскоре телефон был в руках у Медведева. Он вложил его Смиту в руку и приказал:

– Включи громкую связь, чтобы я слышал, о чем ты беседуешь! И говорить будешь по-английски!

– Хорошо, – покорно ответил блондин.

Он по памяти набрал номер, нажал на кнопку громкой связи и поднес телефон к уху.

– Слушаю! – отозвался из динамика знакомый мужской голос.

Блондин покосился на револьвер, который застыл возле его лица, сглотнул слюну и проговорил в трубку:

– Алло, это я.

– Привет, босс! – бодро отозвался собеседник. – Как все прошло? Наша курочка готова нести золотые яйца?

– Рауль, слушай меня внимательно, – сказал Смит дрогнувшим голосом. – Ты должен немедленно освободить Ирину.

– Что? – Казалось, Рауль не поверил своим ушам, Что вы сказали? Я не расслышал.

– Освободи Ирину, – повторил Смит. – И сделай это как можно быстрее.

На том конце повисла пауза.

– Рауль! – окликнул блондин. Ты меня слышишь?

– Да, босс. У вас что-то случилось?

Медведев качнул дулом револьвера у Смита перед глазами. Смит побагровел.

– Черт бы тебя побрал, Рауль! – рявкнул он. – Делай что тебе говорят и не задавай вопросов!

– Не стоит так горячиться, босс, – произнес Рауль ледяным голосом. – Скажите тому, кто стоит с вами рядом, что он совершил ошибку. Прикажите мне, и я оторву этой суке пальцы и пришлю их вам с курьером!

Рука Медведева дрогнула. Од вдавил дуло пистолета блондину в глазное яблоко. Смит сглотнул слюну и нервно проговорил в трубку:

– Рауль, мы с тобой договаривались: никакой самодеятельности. Ты должен выполнять мои приказы.

– Но не тогда, когда вы отдаете их под дулом револьвера, – отчеканил Рауль, – Не идите у него на поводу, босс. Его девка у нас. Если он не будет послушным, как ягненок, я сам вырежу ей глаза.

Медведев взвел курок и шепнул блондину на ухо:

– Через десять секунд я нажму на спуск.

У Рауля оказался поистине звериный слух.

– Господин Медведев! – воскликнул он. – Я слышу ваш голос, не правда ли?

Алексей Андреевич усмехнулся и ответил:

– Ты угадал, мразь! Твой босс у меня на прицеле! Еще десять секунд – и я прострелю ему башку!

– Не думаю, что вы это сделаете, – возразил, Рауль. – Угадайте, к кому в гости я только что пришел?

Из динамика послышался скрип открываемой двери, А вслед за тем вкрадчивый голос Рауля проговорил:

– Привет, крошка! Соскучилась по мне?

Что-то зашуршало, потом женский голос воскликнул:

– Не подходи ко мне!

Медведев вырвал трубку из пальцев Смита и крикнул в микрофон мобильника:

– Эй ты, мразь! Если ты тронешь ее хоть пальцем; клянусь, я тебя…

– Тише, сеньор, тише. Вы можете напугать свою куколку-жену. А ей и так сейчас не по себе.

– Я сказала: убери от меня руки! – снова крикнула Ирина.

Медведев стиснул телефонную трубку и прорычал:

– Если ты ее не отпустишь, я убью твоего босса!

Вы блефуете, сеньор Медведев.

– Алеша! – крикнула Ирина. – Алеша, он держит меня в пакгаузе!..

Послышался звук пощечины, и Ирина захлебнулась криком. Вслед за тем Рауль сказал:

– Сеньор Медведев, хватит валять дурака. Отпустите своего заложника, и мы обсудим все спокойно. Поймите – вы в наших руках. Вам просто некуда деваться.

Сердце Медведева захолонуло от ужаса и отчаяния. Глаза заволокло как бы серой поволокой. Он почувствовал боль и тоску загнанного в угол зверя.

И тогда он крикнул, как кричит раненый зверь:

– Я считаю до трех! Раз!..

– Не дурите…

– Два!

– Сеньор, Медведев, возьмите себя в ру…

– Три!

Медведев зажмурил глаза и нажал на спусковой крючок.

Грохот выстрела оглушил его. На руки брызнуло что-то горячее, в нос ударил запах пороховых газов.

Медведев открыл глаза и увидел надвигающееся лицо Перона. Перон двигался быстро, он набегал на Медведева, но Алексей Андреевич видел все, как в замедленном кино.

Он оттолкнул от себя окровавленную голову Смита, вскинул револьвер и выстрелил в наплывающее лицо Перона.

Охранник сбил Медведева с ног и отнял револьвер. И тут же камера заполнилась народом. Телефонная трубка лежала на полу, и из нее несся пронзительный крик Рауля:

– Алло! Босс! Босс, вы слышите меня?! Босс!

Однако босс его не слышал. Он лежал на полу, и правая сторона его головы превратилась в кровавое месиво. Рядом корчился в луже крови начальник тюрьмы Хуан Перон. Пуля, порвала ему щеку и разворотила ухо, и он орал от боли как резаный.

Еще несколько секунд Алексей Андреевич с изумлением глядел вокруг, словно не верил, что все это – его рук дело, потом кто-то из охранников ударил его полицейской дубинкой по голове, и он потерял сознание.

17

– Сеньор Скалаповский! Сеньор Скалаповский, очнитесь!

Алексей Андреевич разлепил веки и тут же снова зажмурился. Свет больно резанул его но глазам в затылке заломило.

– Сеньор Скалаповский, очнитесь!

Медведев сделал вторую попытку прийти в себя, и эта попытка оказалась более удачной. Теперь уже он не закрыл глаза. Прямо над собой он увидел круглое лицо с толстыми губами и маленькие очки, сквозь которые на него смотрели два темных, круглых глаза.

– Ага, очнулись. – Толстяк улыбнулся.

– Кто вы? – сипло пробормотал Медведев.

– Я тюремный врач. Меня зовут Марио Петроне.

Медведев приподнялся на локте и увидел, что лежит на кушетке, а вокруг, вдоль стен, стоят белые шкафы. В нос ему ударил запах лекарств.

Алексей Андреевич перевел взгляд на врача и спросил:

– Что случилось?

– А вы ничего не помните? – Брови врача сложились домиком. – У вас небольшое сотрясение мозга, но, в принципе, ничего опасного. Ох и наделали вы дел.

Сеньор Петроне вздохнул и скорбно покачал головой.

Медведев напряг память, и вдруг лицо его исказила мучительная гримаса. Он вспомнил все!

– Я убил его? – взволнованно спросил он.

– Если вы о госте нашего начальника тюрьмы, то да, – кивнул сейьор Петроне. – И это очень грустно. Мне приходится часто сталкиваться се мертвецами, поэтому я давно разучился принимать чью-то смерть близко к сердцу. Но на других это произвело огромное впечатление.

– А… второго? – сипло поинтересовался Алексей Андреевич, не глядя врачу в глаза.

– Вы про начальника тюрьмы Перона? – Врач улыбнулся. – Он жив. Я наложил ему швы на щеку и на ухо. Шрамы, конечно, останутся, но стоит Ли переживать по столь пустяковому поводу?

Медведев вздохнул.

– Наверное, не стоит, – тихо проговорил он. – По крайней мере, я-то уж точно переживать не стану. Если только…

В сердце у него засаднила заноза.

Ирина! Ведь этот подонок Рауль мог ее…

Медведев тряхнул головой; нет, они ее не тронут. Она – единственный их гарант. Теперь они знают, на что он способен, и будут держать ее при себе до последнего.

В мыслях Алексея Андреевича царил полный сумбур, в душе – тоже. Единственное, чего там точно не было, – это жалости к погибшему.

На мгновение Медведеву показалось, что он все еще ощущает пальцем упругую твердость спускового крючка. Алексей Андреевич поймал себя на том, что испытывает что-то вроде наслаждения, и это явилось для него полной неожиданностью.

Он прочистил горло кашлем и вновь обратился к врачу:

– Как вас там… сеньор…

– Петроне, – подсказал врач. Марио Петроне.

– Сеньор Петрове, что же теперь будет?

– С вами? – Врач пожал плечами. – Не знаю. Меня попросили поставить вас на ноги. Думаю, что после этого вас отправят обратно в камеру.

– А почему они позволили мне остаться с вами наедине? – спросил Медведев.

– Наедине? – Врач усмехнулся. – За этой дверью дежурит целый взвод охранников. Краем уха я слышал, что им запрещено стрелять на поражение. Но Перон кричал, что он будет только рад, если они сломают вам руку или ногу.

Сеньор Петроне поправил толстым пальцем очки и добавил:

– Поэтому на вашем месте я вел бы себя предельно смирно. Чтобы не спровоцировать охранников на жесткие действия.

– Спасибо, – пробормотал Алексей Андреевич. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом.

– Вот и хорошо, – улыбнулся врач. – А теперь давайте проверим ваш пульс и давление. Ложитесь на кушетку.

Медведев снова опустил голову на подушку.

«Не буду ни о чем думать, – сказал он себе. – Хотя бы полчаса. А потом… Потом что будет – то будет»..

И он закрыл глаза.

18

Егор Кремнев и Шеринг два дня работали не покладая рук. Они слышали о том, что начальник тюрьмы ранен, но о прочем охрана им не докладывала.

Кремне в терзался в догадках, пока Хосе Биро все ему не рассказал. Сообщил он буквально следующее:

– В камеру к твоему другу зашел в гости начальник тюрьмы Перон. Твой друг устроил дебош. Он выхватил у охранника пистолет и выстрелил в Перона. Слава богу, пуля прошла по касательной и лишь немного поранила начальнику щеку.

– А что стало с моим другом? – поинтересовался Егор, скрывая тревогу за невозмутимым тоном. Он боялся, что после этого инцидента Медведева могут упрятать в карцер или даже перевести в другую тюрьму. Но Биро его успокоил:

– Его слегка помяли. Но, говорят, доктор уже поставил его на ноги.

– И где он теперь?

– В своей камере, – ответил Биро, – Его привели туда час назад. – Охранник нахмурился и мрачно добавил: – Будь он обычным зэком, ему бы не избежать карцера. Хотя… он бы до него не дотянул. Перон самолично перебил бы ему позвоночник. Но твой друг здесь на особом положении.

– Ему по-прежнему разрешают прогулки? – спросил Егор.

Биро хмыкнул:

– Я не слышал, чтобы ему это кто-то запрещал.

– Значит, его выведут на прогулку и в воскресенье?

– Только если он опять не откроет стрельбу, – с мрачной усмешкой заметил Биро.

Кремнев облегченно вздохнул. Пока все идет по плану. А там будет видно. И он снова взялся за лом.

И вот, наконец, наступило воскресенье. С утра в тюрьме только и было разговоров, что о приезжем проповеднике да о предстоящей драке Егора с Большим Энрике.

Многие из заключенных – уж непонятно по какой причине – ставили деньги на Егора. Возможно, зэков удивила его дерзость, и они втайне полагали, что эта дерзость должна быть чем-то подкреплена. Чем-то, помимо смелого взгляда и бойкого языка.

На утренней поверке один из зэков шепнул Кремневу:

– У Энрике слабая левая коленка. Хочешь сбить его с ног – лупи по коленке.

С Большим Энрике за эти дни Егор не пересекся ни разу. «Разводящие» внимательно следили за тем, чтобы противники не встретились вне «ринга» и не переломали друг другу кости до поединка.

О предстоящей драке Кремнев не думал: В этом вопросе, будучи человеком верующим, он целиком положился на Господа Бога. Лишь изредка поглядывал он из-под ладони на яркое небо и беззвучно шевелил губами:

– Старик, я на тебя надеюсь. Не подведи.

Что касается проповедника, то все в тюрьме – и заключенные, и охранники – сходились на том, что этот парень из Буэнос-Айреса – настоящий наместник Бога на земле.

Среди населения тюрьмы ходили слухи о том, что однажды он излечил парализованного старика, возложив руку на его плешивую голову. Поговаривали, что инвалид не только излечился, но и помолодел на двадцать лет.

Егор своими ушами слышал, как один заключенный говорил другому:

– Клянусь тебе чем хочешь, парень, но подруга моей сестры не могла забеременеть пятнадцать лет. А этот парень из Буэнос-Айреса снял с нее штаны и дунул ей в чрево – и через девять месяцев она родила чудесного мальчика!

– Как это – дунул в чрево? – не понял второй зэк.

– А ты не понимаешь? В чрево – это значит в чрево. В самое женское нутро!

– Ага, вот он, оказывается, куда ей дунул! – с кривой улыбкой проговорил второй зэк.

Первый нахмурился:

– Вот тебе и ага. Дунул, говорю тебе, – аки дух Святой во чрево Богоматери! А через девять месяцев у нее родился мальчик, такой чудесный, что просто загляденье!

– У Марии?

– При чем тут Мария? Девушку звали Люсия.

– Ага, вот, значит, как ее звали!

– Именно так, – подтвердил первый зэк. – Моя сестра видела малыша собственными глазами! Чудесный мальчик!

Слушая разговоры заключенных о приезжем кудеснике, Кремнев лишь ухмылялся. Эти люди безоговорочно верили в чудеса, почитали Иисуса и Богоматерь, но это нисколько не мешало им убивать людей и потрошить чужие карманы. Как будто, свято и безоговорочно веруя в Бога, они никогда не слышали о Божьих заповедях, и заветов навроде «не укради» для них просто не существовало.

Впрочем, времени на философствования у Кремнева не было. В воскресенье утром они с Шерингом пробили пол насквозь и спустились в подвал. Вернее, спустился один Егор, а Шеринг стоял у двери на стреме.

Оглядевшись, Кремнев понял, что схема, которую ему всучил охранник Биро, не подвела. Через пятнадцать минут он выбрался из дыры наружу в прекрасном расположении духа.

Два часа спустя бронированная машина знаменитого проповедника въехала на территорию «Острова Ягуаны». Машина остановилась возле здания администрации тюрьмы.

Телохранители открыли дверцу и помогли знаменитому проповеднику выбраться из салона. Кудесник был маленького роста, одет в белое просторное одеяние, похожее на восточный халат, а на груди у него блестел огромный золотой крест.

Заключенные сгрудились у забора и глазели на проповедника издалека.

– Уж больно невзрачен, – заметил кто-то вполголоса.

– А ты чего ожидал, Луис Мария? – ответили ему. – Двухметрового красавца?

– Он силен духом и душою, а не телом! – изрек третий голос. И нам с тобой, Роберто, до него, как до Марса на козе!

С этим никто из присутствующих не посмел спорить.

Проповедник в окружении телохранителей двинулся к зданию, но вдруг сменил направление и направился к железной сетке, за которой сгрудились заключенные.

Телохранители стали что-то тихо говорить ему с двух сторон – явно пытались отговорить святого отца от столь опрометчивого и безрассудного поступка. Но проповедник отстранил их от себя маленькой рукой и громко проговорил:

– Подите прочь, искусители? Я хочу поговорить с этими людьми не как чужеземный пастырь, а как брат их – кровь от крови и плоть от плоти!

По толпе заключенных пробежал; ропот. Проповедник подошел к решетке почти вплотную. Остановился, обвел лица зэков спокойным взглядом карих, глубоко посаженных глаз и сказал:

– Что, братья, туго вам здесь? Тесно?

– Тесно, падре! – крикнул кто-то. – Очень тесно!

Проповедник нахмурился и вопросил, серьезным голосом:

– Что значат муки телесные в сравнении с муками душевными? Отвечай!

– Не знаю, падре, – покорно отозвался заключенный. Все взгляды уставились на него, и он смущенно опустил голову. – Не знаеш.

Тогда проповедник улыбнулся и сказал:

– Терпение, брате! Терпение и смирение – вот две вещи, которые и самого слабого человека могут сделать сильным! В сравнения с терпением и смирением самая страшная беда и самая непосильная ноша покажутся детской игрушкой! Откройте свое сердце, и вы найдете в нем то, чего не можете найти вокруг!

– Что мы там найдем падре? – крикнул кто-то из заключенных.

Проповедник улыбнулся чистой, светлой улыбкой ребенка и ответил – радостно, убежденно и веско:

– Терпение, брат мой! Терпение и смирение!

Кремнев отошел от толпы заключенных, и тут на плечо ему легла чья-то рука. Егор обернулся и увидел холодные, голубые глаза Питона.

– Не спеши, зэк, – тихо сказал он. Скоро начнем. Надеюсь ты не передумал?

Кремнев сбросил с плеча морщинистую руку Питона и холодно проговорил:

– Закончу с ним – возьмусь за тебя.

Питон прищурил глаза и едва заметно усмехнулся.

– Ловлю тебя на слове, зэк.

Егор отвернулся к зашагал к спортплощадке.

– Не уходи далеко, – с холодной насмешливостью проговорил ему вслед Питон.

19

Услышав за спиной шорох, Егор обернулся, однако сделал это недостаточно быстро, и тупой, конец палки ударил его по коленной чашечке. Удар был очень болезненным и Егор, зашипев от боли, отпрыгнул назад.

Нападающих было двое. Оба рослые и крепкие и у обоих в руках короткие деревянные палки (Егор распознал в них куски черенка от лопаты).

Не тратя времени на слова, агрессоры снова ринулись в бой. Дрались они великолепно. Было видно, что всю свою жизнь парни провели на улице, борясь за свой небольшой кусок в общем пироге.

Егор едва успевал уворачиваться от града обрушившихся на него ударов. Он заметил, что били парни в основном по ногам и бедрам, явно желая вывести его из строя и лишить необходимой подвижности. Поняв это, Кремнев тут же смекнул, для чего устроен весь этот спектакль.

Значит, его решили слегка «обработать» перед боем. Что ж, весьма благоразумно со стороны Питона и его прихвостней.

Отбиваясь от агрессоров, Егор сосредоточил оборону на нижней части тела; Немного вымотав противников, Егор ринулся в контратаку.

Несмотря на все свое умение, парни все же были воспитанниками улицы а не спортзала. Они понятия не имели, какие чудеса способен вытворять человек, в совершенстве овладевший приемами рукопашного боя и занимавшийся по системе, разработанной для профессиональных убийц.

Увернувшись от палки, Егор ударил противника ребром ладони по кадыку. Тот захрипел и повалился на землю, Второго парня Кремнев ударил кулаком в челюсть – парень был подготовлен, к такому выпаду и ловко увернулся. Но он понятия не имел, что удар еще не закончен, до того самого мгновения, когда локоть Егора, перехватив инициативу у «проштрафившегося» кулака, с хрустом воткнулся противнику в переносицу.

С начала драки не прошло и минуты, а все уже было кончено. Оставив поверженных противников на земле, Егор захромал прочь. В пылу драки он забыл про ушибленное колено, но сейчас оно явственно напомнило о себе.

Боль была острая. Присев на скамейку, Кремнев задрал штанину и оглядел распухшее колено.

Все-таки они его достали. Черт!

Опустив штанину, Егор прикинул – не напроситься ли ему на прием к тюремному врачу? Однако, подумав немного, вынужден был отказаться от этой мысли. Через полчаса начинается проповедь. Времени мало, и рисковать нельзя.

Он опустил штанину, достал из кармана мятую сигарету и с мрачным видом сунул ее в рот.

С дымящейся сигаретой во рту он подошел к огороженной железной сеткой площадке, где прохаживался Медведев.

– Эй, приятель! – Негромко окликнул его Кремнев.

Алексей Андреевич вскинул голову. Егор быстро глянул по сторонам и негромко поинтересовался:

– Ты готов?

– К чему? отозвался Медведев вялым голосом.

Егор усмехнулся:

К небольшой пробежке. Будь на стреме, скоро за тобой придут.

– У нас ничего не получится, – упавшим голосом сказал Медведев.

– Поживем – увидим, – возразил Егор.

Медведев покачал головой:

– Нет. Лучше не рисковать.

Егор удивленно покосился на Медведева.

Что это еще за разговоры? – сухо поинтересовался он.

Тот вздохнул и ответил;

– Они нас не отпустят.

– А мы не будем спрашивать, Мы уйдем отсюда. А потом спасем, твою жену.

– Это невозможно.

– Ну-ка напомни, как мена зовут?

– Егор Кремнев.

– Правильно. А знаешь, какая поговорка ходит у нас в управлении?

Алексей Андреевич вяло качнул головой:

– Нет.

– «Если у вас есть неисполнимое задание – поручите его Кремневу. Он сделает».

Медведев посмотрел на Егора с сомнением.

– Это вы только что выдумали? – тихо спросил он.

Кремнев уловил, что уголки губ бывшего замминистра чуть-чуть дернулись. Это вполне могло сойти за усмешку. Егор приободрился.

– Не важно, – сказал он. – Главное, что поговорка не врет. Скоро за тобой зайдут. Главное – делай то, что тебе скажут. И не раскисай. Завтра ты увидишь свою Ирину. Я тебе это обещаю.

Егор развернулся и захромал к спортплощадке. Кремнев, конечно, врал, но в вопросах морали он никогда не был щепетилен и всегда придерживался мнения, что лучше соврать во спасение чем сказать человеку правду, которая может его убить.

Каждый шаг отдавался в распухшем колене острой болью. В сердце Егора закралась тревога. Бить такой ногой он не сможет. Использовать ее в качестве опорной – тоже. Значит, на ноги в предстоящей драке рассчитывать не приходится.

Был во всем этом и еще один минус. Те два подонка наверняка действовали но наущению Питона. И конечно, Большой Энрике в курсе дела. Теперь этот стервец будет метить по колену. И если он достанет…

Кремнев нахмурился.

Если Энрике достанет и удар будет сильным, нога может отказать совсем. И тогда придет конец. И Егору, и Медведеву, и Шерингу.

Вспомнив о Шеринге, Егор остановился и завертел головой. Ага, вот он. Сидит на скамейке, нахохлившись, и смотрит на зэков, как воробей на голодных кошек. Удивительно, как он сумел так долго протянуть? Очевидно, Бог помогает мерзавцам. Интересно бы узнать – почему?

Кремнев вздохнул и захромал дальше.

У самой спортплощадки он почти нос к носу столкнулся с Большим Энрике. Тот проходил мимо, но остановился и пристально посмотрел Кремневу в глаза. Затем разлепил толстые губы и тихо сказал:

– Ты труп.

Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Егор отвернулся и заковылял дальше.

Завидев Кремнева, Шеринг поднялся со скамейки и, опасливо шарахаясь от зэков, быстро нагнал его.

– Хочу помочь, – пробормотал он, шагая рядом.

Кремнев покосился на Шеринга и сухо спросил:

– Чего?

Шеринг сунул руку в карман, достал что-то и запихал Егору в карман штанов.

– Что это? – прищурился Кремнев.

Шеринг привстал на цыпочки и шепнул на ухо Егору всего одно слово. Затем опустился на ступни и заглянул Кремневу в лицо лукавым взглядом. Егор пожал плечами:

– На кой черт?

– Пригодится. А нет – так тем лучше, – тихо ответил Шеринг.

Двадцать минут спустя маленький, суетливый, слегка раскосый зэк подбежал к Питону и тихо доложил;

– Проповедь началась. Половина охранников – в часовне.

Питон кивнул и повернулся лицом к спортплощадке.

– Внимание! – объявил он и поднял руку. – Пора начинать!

Егор, за которым последние, двадцать минут тщательно «присматривали», поднялся со скамейки и вышел на утоптанный круг земли.

С другого конца спортплощадки в круг шагнул Большой Энрике. Свирепо взглянув на Егора, он снял майку и швырнул ее через голову. Мускулистый торс гиганта выглядел внушительно: выпуклая, мощная, как наковальня, грудь; аккуратные ромбики пресса, вздувшиеся узлы плеч. Сложением и пропорциями он напоминал боксера-тяжеловеса.

Кремнев тоже стянул футболку. Выглядел он куда скромнее своего противника. Поджарый крепыш с не слишком рельефной мускулатурой. На полголовы ниже Большого Энрике, и раза в полтора уже в плеча.

– Давай, Энрике! – крикнул кто-то.

– Урой этого заморыша!

– Оторви ему башку!

Кремнев неторопливо размял суставы пальцев и рук. Затем подвигал головой, разминая шею, и сделал несколько быстрых, но не слишком резких движений торсом, разогревая поясницу.

Теперь он был готов.

Заключенные взяли противников в плотное кольцо. Питон встал между ними, поднял руку и сухо проговорил:

– Не убивать! Остальное – можно! Начали!

Он махнул рукой, и противники сошлись.