Текст книги "Слезы разлуки"

Автор книги: Фрэнсин Паскаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

5

– Такое счастье, что у нас есть своя машина! – воскликнула Джессика, поворачивая красный «фиат» на боковую тенистую улицу, ведущую к школе.

Было утро понедельника, неделю спустя после отьезда Тодда. Джессика перебирала в уме, что нужно сделать на этой неделе: поддержать дух Элизабет, отработать два дня в бюро знакомств, пройтись по магазинам в поисках нового платья для вечеринки у Лилы. И все это было бы просто невозможно сделать, не будь их надежного «фиата», подарка родителей.

– М-м-м, – буркнула Элизабет, не отрываясь от листка бумаги, испещренного ее ровным почерком.

– Это что? – спросила Джессика с подозрением. – Для «Оракула»?

Элизабет поджала губы. В школьной газете она отвечала за колонку «Глаза и уши» и каждую неделю писала для нее заметку. Обычно заметка бывала готова задолго до срока. Мистер Коллинз, который вел английский и курировал газету, был ее любимым учителем, и она не могла себе позволить подвести его и своих читателей. Но в последнюю неделю она совсем забросила газету. Со дня отъезда Тодда прошло восемь дней, и теперь Элизабет проводила каждую свободную минуту над письмами к нему. Листок бумаги, который она держала в руках, был частью письма, которое она начала накануне вечером. Услышав вопрос Джессики, она торопливо засунула его обратно в блокнот: ей совсем не хотелось, чтобы Джессика знала, что это.

– Еще одно письмо Тодду? – спросила Джессика, не отрывая глаз от дороги.

Элизабет вздохнула и призналась:

– Да. Я хочу отправить его во время перерыва на обед...

– Лиз, – твердо сказала Джессика, смотря в зеркало заднего вида, – перерыв не для того, чтобы бегать на почту! Почему ты просто не отдала письмо папе, как мы всегда делаем, чтобы он отправил его из офиса?

– Так они идут почти на целый день дольше, – упрямо сказала Элизабет. – Я спрашивала на почте. И потом...

– Не хочешь ли ты сказать, что папа прочитает твои письма, – воскликнула Джессика, искоса взглянув на сестру.

– Конечно же, нет, – пробормотала она. – Просто... – Она замолчала в нерешительности. – Я чувствую себя уверенней, если отношу их сама. Я знаю, это глупо, но...– Элизабет смахнула слезу и прошептала: – Но так я ощущаю себя ближе к нему.

«Боже мой, – подумала Джессика, – она зашла слишком далеко. Просто не могу поверить!»

– Может, сходим в кино как-нибудь на неделе? – предложила Джессика, заезжая на школьную стоянку. – Мы уже целую вечность не ходили никуда вместе.

Элизабет улыбнулась:

– Не знаю, Джес. Мне еще писать для «Оракула», и...

– И Тодд может позвонить, – закончила за нее Джессика.

Элизабет прикусила губу. Ее сестра была ближе к истине, чем сама догадывалась. За это время Тодд звонил три раза – три замечательных звонка, которые выделялись на фоне остальной недели, как бриллианты в абсолютной темноте.

Элизабет предчувствовала, что разлука будет тяжела, но ни она, ни Тодд не представляли, как плохо это будет в действительности. Каждый день – почти каждую минуту – какая-нибудь мелочь напоминала Элизабет о Тодде и вызывала волну воспоминаний. Проходя мимо спортзала, она замечала краем глаза, что кто-то бросает мяч в корзину, и сразу вспоминала, как она смотрела за игрой и подбадривала Тодда. Открывая свой шкафчик, она видела зашифрованное послание, которое Тодд написал на внутренней стороне дверцы. Никто другой не смог бы его прочитать, но Элизабет знала, что там написано: «Я тебя люблю». И что бы Элизабет ни делала, куда бы ни пошла, все ей напоминало о Тодде. Ни по кому в жизни она так не скучала.

Без Тодда все, что она любила делать, вдруг потеряло смысл. Кто подбросит хорошую идею и посмеется над ее шутками в колонке сплетен «Оракула»? С кем обсудить школьные дела после занятий? Идти в кино без него? Как подумаешь, комок подкатывает к горлу. Совсем не хотелось никуда выходить. Весь день в школе она следила за стрелками часов, с нетерпением ожидая последнего звонка, чтобы быстрее пойти домой и посмотреть, не пришло ли письмо от Тодда. И только когда она писала ему, тоскливое ощущение одиночества исчезало. Так Элизабет забывалась.

Когда она изливала свои чувства и мысли на бумаге, ей казалось, что Тодд рядом, с сочувствием слушает ее. Казалось...

– Эй, – окликнула неожиданно Джессика, возвращая Элизабет к действительности. – Ты будто не здесь, а за тысячу километров! Что с тобой происходит?

«Не за тысячу, – с грустью подумала Элизабет, собирая книги и выбираясь из машины, пока сестра прятала ключи в карман. – За пару тысяч, будет точнее. Столько отсюда до Берлингтона, штат Вермонт».

– Я тебя спрашиваю, ты со мной будешь обедать? – Лицо Джессики приняло обиженное выражение.

Элизабет замотала головой.

– Нет, спасибо, – неопределенно сказала она, посмотрев через стоянку на то место, где Тодд обычно ждал ее каждое утро. – Нет, Джес, пожалуй, я...

– Еще скажи мне, что у вас с Тоддом каждый день в полдень сеанс телепатической связи, да?

Элизабет не обратила внимания на насмешливый тон сестры. Предстоит еще один долгий, гнетущий день в школе, прежде чем она сможет пойти домой.

«Не знаю, – думала она, не замечая озабоченного выражения на лице Джессики, – сегодня я переживу, а как завтра и все остальные дни?»

Как дожить до лета, когда Тодд сможет приехать в Ласковую Долину? Но нельзя сейчас позволять себе думать об этом. Надо просто потихоньку перебираться изо дня в день и молиться, чтобы чувство одиночества не так мучило.

«Ведь если так будет продолжаться, я просто умру!» – в отчаянии подумала Элизабет.

– Я не виню Лиз, – заявила Кара Уокер, комкая пакетик из-под картофельных чипсов и слизывая с пальцев соль. – Я бы точно так же себя вела. По-моему, ты просто бесчувственная, Джес.

Джессика и Кара сидели за столиком перед кафетерием, доедая обед. Джессика, которой никогда не приходилось беспокоиться о своем весе, с серьезным видом приканчивала порцию мороженого с фруктами и рассуждала о поведении сестры.

– Ты не права, Кара, – наконец заявила она. – Она слишком далеко зашла. Хотя прекрасно понимаю, что она чувствует, – быстро добавила она. – Я хочу сказать, я вижу, как она скучает по Тодду, и все такое. Но, Кара, она ведь ходит, как вдова! Нельзя же теперь до окончания школы писать письма Тодду. Это же просто смешно!

– Ты несправедлива, – ответила Кара. – Как ей еще реагировать? Ей ведь так одиноко!

– В том-то все и дело, – согласилась Джессика, отставляя мороженое. – Ей ужасно одиноко. Я уж сама придумаю, как ей помочь.

«Странно, и Кара на себя не похожа», – подумала Джессика, бросив быстрый взгляд на симпатичное лицо подруги.

Прежде она была такая веселая – первая узнавала все новости, находила смешное во всем. Джессика знала, что у родителей Кары не все в порядке, но она никогда не предполагала, что Кара из-за этого может гак измениться. Сначала Лиз, теперь Кара. Все как один вдруг впали в депрессию!

– Может, ее просто нужно оставить на какое-то время в покое, – спокойно предложила Кара.

У Джессики брови полезли на лоб. Она с удивлением посмотрела на ближайшую подругу. С Карой определенно что-то не то. Она хочет сказать, что Джессика вмешивается не в свои дела? Но ведь Элизабет и Джессика – близнецы!

– Что тебя гложет? – с раздражением спросила она. – Ты, кажется, не в духе сегодня.

У Кары на глазах заблестели слезы.

– Ничего, – пробормотала она, отвернувшись. – Просто отец уехал от нас.

«И не будем об этом больше», – ясно говорил ее взгляд.

– Но я думаю, что Лиз имеет право вести себя так, как подсказывает ей сердце, – твердо добавила она. – Оставь ее на время, Джес. Она сама справится.

Джессика внимательно посмотрела на Кару.

«Откуда ей знать?» – подумала она. Пару недель назад она просто рассмеялась бы от такого предположения, но в последние дни Кара грустит.

Джессика даже не знала, что сказать.

– Ладно, спасибо за диагноз, – сказала она наконец. – Но все равно я считаю, что Лиз ведет себя глупо. И я спасу ее, пока она не заперлась навечно в своей комнате.

– Ну, в конце концов, она твоя сестра, – со вздохом только и произнесла Кара.

– Вообще-то говоря, – значительно проговорила Джессика, – у меня есть одна идея, как расшевелить Лиз.

– Что еще за идея? – с подозрением спросила Кара.

– Ты ведь знаешь, как Лиз уважает мистера Коллинза...

– Уж не хочешь ли ты предложить, чтобы Лиз и мистер Коллинз... – У Кары от ужаса округлились глаза.

Джессика прыснула от смеха.

– Конечно, нет! – заверила она подругу. – Я только хочу попросить мистера Коллинза дать Элизабет специальное задание для газеты – по-настоящему большой проект, чтобы вытащить ее из дому и вовлечь в школьные дела.

– Да, неплохая идея, – медленно проговорила Кара, посмотрев изучающе на подругу.

Слишком добрая, слишком непохожая на коварные затеи Джессики Уэйкфилд.

– Идея замечательная! – воскликнула Джессика, подпрыгнув на стуле. – Я сейчас же найду мистера Коллинза и попрошу его поговорить с Элизабет.

Конечно, Джессика не стала говорить Каре, чем особенно хорош ее план. Если мистер Коллинз поручит Элизабет написать о субботних гонках на яхтах и Элизабет согласится, то Джессика знает одного участника, который будет счастлив дать интервью после регаты.

Николас Морроу был одним из фаворитов в гонке. И если все ловко организовать, то не исключено, что ей удастся вытащить Элизабет на выходные из дому и затащить на яхту к Николасу Морроу.

«А лучше всего, – улыбнулась она своим мыслям, – к нему в объятия!»

– Я думала, ты – прямо домой после школы, – с невинным видом заметила Джессика, расчесывая волосы перед зеркалом в комнате Элизабет.

Элизабет перевернула страницу книги.

– Мистер Коллинз попросил меня остаться на несколько минут после занятий. Он хочет, чтобы я написала о парусных гонках в субботу.

У Джессики загорелись глаза.

– Как здорово! – воскликнула она.

– Почему? С каких это пор ты так интересуешься журналистикой, Джес?

Джессика пожала плечами.

– Я просто думала, что ты снова втягиваешься в жизнь, только и всего.

Элизабет вздохнула:

– Мне совсем не хочется писать об этих гонках. И если бы мистер Коллинз не был так настойчив, я бы отказалась.

– У тебя прекрасно получится, – твердо сказала Джессика.

Она плюхнулась на кровать к сестре и притворилась, что о чем-то думает.

– А с кем ты идешь? – наконец спросила она.

– С кем иду куда? – рассеянно спросила Элизабет, снова погружаясь в чтение.

– Элизабет Уэйкфилд, за последние десять дней ты обращала на меня внимания не больше, чем на привидение! – взвилась Джессика. – Я тебя спрашиваю: с кем ты идешь на регату?

Элизабет задумчиво моргнула.

– Ну, я не знаю.

– Бесподобно! – с сарказмом отреагировала Джессика. – Тебе надо кого-нибудь найти.

– Зачем? – слабо спросила Элизабет. – Я ведь журналистка, Джес. Журналистка не может одновременно делать репортаж и принимать чьи-то ухаживания.

– Я считаю, тебе нужно пойти с кем-нибудь, кто участвует в гонке. – лукаво предложила Джессика. – Так ты увидишь соревнования изнутри и...

– Джес, – твердо сказала Элизабет, – спасибо за совет. Действительно, спасибо. Я обещаю, что как только захочу с кем-нибудь познакомиться, я сразу же приду в бюро знакомств и заполню анкету. Но до тех пор считай, что вопрос закрыт.

– Но...

– Закрыт! – повысила голос Элизабет, снова утыкаясь в книгу.

«Это она так думает, – сказала про себя Джессика, возвращаясь вприпрыжку к себе в комнату. – Делайте, что хотите, а Элизабет и Николас будут вместе, – поклялась Джессика. – Я представляю, как все будет. Стивен по уши влюбится в одну из тех, кого я ему подобрала в бюро, а Элизабет...»

Семья Морроу будет носить Элизабет на руках. Николас запалит ее подарками и приглашениями, ну и, конечно, не забудет и про бедную младшую сестричку! Может, они из благодарности, назовут одно крыло дома крылом Джессики. Пока это планы на будущее, но все сбудется!

«Как только Николас узнает, что Элизабет идет на гонки, он сразу же захочет подвезти ее», – радостно думала Джессика, поднимая трубку и набирая номер.

А после замечательного дня вместе, кто знает, что будет дальше?

6

– Не знаю, что ты так разволновался. – Во вторник Джессика сидела напротив Николаса в «Дэйри Берджер», вертя в руках обертку от соломинки.

– А она действительно хочет, чтобы я позвонил? – спросил Николас, нахмурившись. – Почему она сама мне не позвонит, если хочет меня видеть?

Джессика нетерпеливо вздохнула. Никогда она не думала, что Николас будет так упираться. Сначала он обрадовался, когда она позвонила ему накануне, но потом вдруг передумал и настоял, чтобы Джессика встретилась с ним за стаканчиком кока-колы.

– Я хочу все обсудить с тобой, прежде чем звонить, – сказал он ей тогда.

«Обсудить что? – недоумевала Джессика. – Только и надо-то, что набрать семь цифр и спросить, нет, сказать Элизабет, что он заедет за ней в субботу. Чего уж проще?»

– Ну как она позвонит тебе? – раздраженно сказала Джессика. – Она даже в себе не может разобраться, Николас, и ты ей нужен, чтобы разрешить ее противоречия. Хорошо, сейчас она, может, и грустит немного о Тодде. Но я точно знаю, что на самом деле она сходит с ума по тебе. И если ты немного направишь ее, она сама пойдет навстречу.

– Я еще не оправился от первой попытки, – уныло сказал Николас. – Ты прекрасно знаешь, Джес, как она мне нравится. И кончилось все тем, что я сел в лужу. Если она все еще любит Тодда...

– Да нет же, – быстро возразила Джессика, – совсем нет. Все дело в том, что они так долго знали друг друга, что просто привыкли. Это как курение, – заключила она. – Лиз просто не владела собой, она стала зависеть от него. А теперь у нее симптомы отвыкания. Но она уже почти излечилась. И все, что ей нужно...

Николас рассмеялся.

– Хорошо, хорошо, – уступил он. – Я позвоню ей. Между нами говоря, – серьезно добавил он, – мне по-прежнему очень нравится Лиз. Я часто думал о ней в последнее время, даже хотел позвонить. Но стоило увидеть ее с Тоддом... – Его голос дрогнул. – Но сейчас Тодда нет. И не будет ничего плохого, если я попробую еще раз.

– Так держать! – обрадовалась Джессика.

Она посмотрела на настенные часы: три сорок пять, а в четыре она обещала Мэри Энн быть в бюро.

– Мне нужно бежать, – с сожалением сказала она. – Спасибо за коку, Николас. И успеха сегодня вечером. Я буду за тебя болеть.

Джессика едва сдерживала смех, спеша к машине. События разворачивались таким образом, что ей ничего не оставалось, как стать профессиональной свахой! Ее только беспокоило, что она ни слова не слышала от Стивена о Беатрис Барбер.

«Может, он уже влюбился в нее, – радостно подумала Джессика, – но никому пока не сказал».

Но новости в доме Уэйкфилдов распространялись быстро, и, если бы загадочная и прекрасная женщина в возрасте позвонила Стивену, Джессика давно бы об этом знала.

«Подождем до конца недели, – сказала она себе. – И если от Стивена не будет новостей, придется позвонить одной из двух других женщин».

– Добрый день, это Элизабет? – поинтересовался приятный мужской голос в трубке.

У Элизабет забилось сердце, когда она услышала телефонный звонок. Было уже половина десятого, немного поздновато для Тодда, учитывая трехчасовую разницу во времени, но кто знает.

– Да, я, – вежливо ответила она, стараясь скрыть разочарование – голос незнакомый. – А кто это?

– Николас Морроу, – и после небольшой паузы он добавил: – Я слышал, ты будешь писать о гонках для «Оракула»?

– Да, буду, – сказала Элизабет в некотором смущении. – А ты ведь участвуешь в гонке, да?

Ей было интересно, зачем звонит Николас, но некрасиво спрашивать об этом прямо.

– Конечно, участвую, – весело сказал он. – И если я не выиграю голубую лету победителя, я не знаю, как снова появлюсь всем на глаза. Отец уже планирует праздничный вечер на нашей посудине.

Посудина – это об их великолепной яхте. Голос Николаса вызвал теплые воспоминания. И хотя его сестру Регину Элизабет знала лучше, самого Николаса она считала хорошим другом, которому можно доверять.

– Я звоню просто сказать, – продолжал Николас, – что я мог бы заехать за тобой в суббогу и подбросить до бухты.

– Да... – Элизабет была несколько ошарашена, – очень мило с твоей стороны, Николас, но...

– Соглашайся, Лиз. Мне очень нужен кто-нибудь рядом, чтобы успокоить нервы перед такой гонкой!

Элизабет застыла в напряжении. Ничего особенного в этом нет, он просто предлагает подвезти ее, хотя на него это не совсем похоже. И все же...

Все, что произошло между ней и Николасом, давно забыто. И он знает, как она относится к Тодду. А Николас просто один из участников регаты, о которой она собирается писать.

– Хорошо, Николас, – наконец сказала она, – буду рада, если ты меня подвезешь. Но должна предупредить тебя, – добавила она, – что журналисты – беспристрастные наблюдатели таких событий. Поэтому я не знаю, смогу ли успокоить твои нервы.

– Того, что ты рядом, будет достаточно, – облегченно сказал Николас.

– Прекрасно, – ответила Элизабет и рассмеялась. – Тогда до субботы, Николас. И пусть победит достойнейший!

– До встречи, – отозвался Николас, – в субботу.

Джессика лежала, растянувшись на ковре, в гостиной Уэйкфилдов, когда Элизабет спустилась выпить сока.

– А учебник не мешает тебе смотреть телевизор? – спросила Элизабет, открывая холодильник.

Джессика оторвалась от экрана и вяло перелистнула несколько страниц.

– А кто сейчас звонил? – спросила она как бы между прочим.

– Стив, – ответила Элизабет, возвращаясь с кухни и садясь на диван.– С ним произошла удивительная история. Какая-то женщина названивала ему всю неделю, приглашала пообедать с ней, пойти в кино и тому подобное.

– И что в этом такого удивительного? – «не поняла» Джессика.

Она села и внимательно посмотрела на сестру.

Элизабет захрустела печеньем, которое принесла с кухни.

– Она ведь старая, Джес, почти такого же возраста, как пaпa! Она разведена и, Стив сказал, какая-то странная.

Джессика задумалась.

– А что в ней странного?

Элизабет залилась веселым смехом.

– А того, что я рассказала, недостаточно? Боже мой, Джес, это бюро знакомств определенно отражается на твоей способности рассуждать.

Джессика поспешила отвести взгляд. Лучше не развивать эту тему, а то Элизабет может связать бюро и звонок вместе, и...

– Бедняга Стив, – быстро проговорила она. – Мне кажется, ему должно было бы польстить такое внимание. Не знаешь, как они познакомились?

Элизабет выразительно замотала головой:

– Стив думает, что у него амнезия или еще что-нибудь подобное. Может, он познакомился с ней на какой-нибудь вечеринке, а теперь не помнит. Но он надеется, что она скоро забудет о нем.

Джессика вздохнула. С Беатрис Барбер сорвалось. Стивен был явно слишком молод, чтобы оценить эту замечательную женщину. Оставалось надеяться, что с Джордан Макгайер или Мелиссой Портер получится.

– Но ведь ты подходила к телефону дважды? – неожиданно вспомнила она. – Это Тодд звонил?

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Мы договорились до конца недели больше не звонить друг другу, – вздохнула она. – А то, если продолжать такими темпами, мы до конца жизни будем платить по телефонным счетам.

– Тогда кто это был? – настаивала Джессика.

Элизабет рассмеялась:

– Ты случайно никогда не думала пойти работать в ФБР после школы?

– Тебе было бы приятней жить в семье, где всем наплевать друг на друга? – сердито спросила Джессика.

– Иногда – да! – усмехнулась Элизабет. – Это был Николас Морроу, если тебе действительно интересно.

– Правда? – невинно спросила Джессика. – И чего он хотел?

– Ничего особенного. Просто предложил подвезти в субботу до бухты.

Джессика бросила быстрый взгляд на сестру.

– Как мило, – неопределенно заметила она. – И ты согласилась, да?

– Да, согласилась, ну и что из этого? – раздраженно ответила Элизабет. – Ничего не вижу в этом особенного. Он просто подвезет меня до места, только и всего.

Джессика пожала плечами.

– Ну и замечательно, – спокойно ответила она, возвращаясь к учебнику.

– Я иду наверх. – Щеки Элизабет залил румянец, глаза сверкали. – Если кто-нибудь меня спросит, я занята, пишу Тодду!

– Хорошо, – холодно ответствовала Джессика.

Она прекрасно понимала, что расстроило сестру, но не подавала виду.

– Большое длинное письмо! – крикнула Элизабет, пулей вылетая из комнаты.

Джессика довольно улыбнулась, захлопнула учебник и легла, положив под голову руки. Определенно с сестрой что-то происходит. Элизабет уже чувствует себя виноватой, что до сих пор нравится Николасу. Это хороший знак. Теперь надо помочь Элизабет понять, что и он нравится ей. Оградить ее от одиночества и мрачных мыслей, показать, насколько Николас лучше Тодда, более изыскан и интересен. После этого никто не посмеет сказать, что Джессика плохая сестра.