Текст книги "Синдикат дурмана"

Автор книги: Фрэнк Саизи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Беда в том, что мы не знаем, с чего начать. Нам могут преподнести любой сюрприз.

– Не горюйте, инспектор, – приободрил его я. – Что-нибудь придумаем. Закинем удочки, а потом притаимся и будем ждать, пока рыбка не клюнет. Наведем справки в порту, какие суда прибывают в ближайшие дни, тогда многое прояснится. Уточним насчет "Кербуса".

– Вот последняя соломинка.

– Только бы нас выдержала.

Мы возобновили путешествие в одиннадцать и в час дня прибыли в Момбасу. Вечером в баре гостиницы "Манор" я посвятил помощников в свой план.

На следующий день мы с сержантом Мачарией первым делом побывали на почтамте, побеседовали с главным инженером, взяли с него письменное обязательство о неразглашении государственной тайны. Через несколько минут мы уже были в цехе телетайпной связи, и сержант подсоединил какой-то прибор к кабелю гостиницы "Санглория". В тот же момент телекс в гостинице принялся выстукивать нечто невообразимое. Управляющий гостиницы, весьма озабоченный поломкой, позвонил на почту и попросил прислать механика для ремонта. Между тем инженер подключил кабель гостиницы к свободному телетайпу, так чтобы сообщения, предназначаемые для "Санглории", поступали к нам.

Еще через несколько минут почтовый фургон подъехал к "Санглории", и мы с сержантом, переодетые в комбинезоны механиков-связистов, прошли к администратору.

– Я инженер почтового ведомства, – представился я. – У вас барахлит телекс. Мы попробуем его исправить.

– Минутку. – Администратор набрал номер, что-то сказал в трубку, потом окликнул проходящего мимо официанта: – Отведи их к управляющему.

Мы поднялись на второй этаж, и официант указал на дверь с табличкой: "X.Шмидт, управляющий". Тот самый Шмидт!

– Постучите и входите, – напутствовал нас официант.

Мы так и сделали, и перед нами предстал грузный белый мужчина в облаке сигарного дыма. Он с любопытством взирал на свой телекс.

– Вы инженеры? – спросил он с немецким акцентом.

– Да. Прибыли по вашему вызову.

– Посмотрите, эта машина сошла с ума.

– Придется заглянуть внутрь. Может, транзистор полетел или еще что случилось.

– Пожалуйста, помогите. Без телекса мы как без рук.

Сержант Мачария поставил на пол чемоданчик с инструментом и вооружился отверткой. Отключив машину от сети, он отвинтил крышку, обнажив тонкое хитросплетение проводов.

– Я вас оставлю. Не буду вам мешать, работайте, – улыбнулся Шмидт и, заперев ящики стола, вышел за дверь. Сержант Мачария подпер дверь стулом, чтобы никто не мог невзначай войти и помешать нам. Быстро подойдя к телефону, он развинтил трубку, вложил в нее крошечный, размером с горошину, передатчик, который плотно прирос к магниту, и вновь собрал трубку. Теперь мы можем слушать телефонные разговоры Шмидта. Приемник, настроенный на определенную частоту, уловит их в пределах до одного километра. Кроме того, сержант поставил несколько подслушивающих устройств в разных углах кабинета – эти приборы, не больше спичечной головки, он спрятал в щели подоконника, в абажуре настольной лампы, в стакане для карандашей. Еще раз проверив, сержант остался доволен работой. "Жучки" надежно замаскированы, нужен наметанный глаз, чтобы их обнаружить.

Закончив дело, он поставил стул на место и выглянул в коридор. Там никого не было. Тогда сержант достал из чемоданчика металлическую линейку и аэрозоль с краской, быстро прошел в номер 189, в котором остановился инспектор Мбуви, запер дверь изнутри и подошел к окну. При помощи линейки и пульверизатора он прикрепил к стеклу ферромагнитную антенну, отвел от нее два тонких проводка и спрятал концы под ковер, затем подключил антенну к мощному коротковолновому приемнику с встроенным кассетным магнитофоном для записи поступающих с подслушивающего устройства сигналов. Магнитофон включается автоматически, как только в кабинете управляющего раздастся чей-то голос, благодаря чему пленка зря не расходуется, кассеты хватает на пять часов звучания.

Завершив работу, сержант вернулся в кабинет управляющего, снял телефонную трубку и позвонил на почтамт главному инженеру. Тот послал пробный сигнал в гостиницу. Телекс дробно застучал, на ленте появился разборчивый текст. Сержант отбил ответное послание, привинтил крышку и, прихватив ящик с инструментом, пошел к выходу. Я сообщил администратору, что телекс исправлен, мы сели в зеленый фургон почтового ведомства и уехали.

Во второй половине дня я побывал в управлении порта и как бы между прочим поинтересовался судном "Кербус". Представитель портовой администрации по фамилии Нгуги снабдил меня всей необходимой информацией.

– Главным образом мы следим за движением грузовых судов, – сказал мне мистер Нгуги. – В век реактивных самолетов пассажиры редко путешествуют морем – этот вид транспорта им кажется чересчур медленным. А зря! Проводя отпуск на воде, сколько всего можно увидеть!

– Но вам известно про корабли, бороздящие нашу двенадцатимильную прибрежную зону?

– Грузовые транспорты мы берем на заметку, а пассажирскими судами занимаемся лишь в том случае, если они извещают нас о своем намерении зайти в порт для пополнения запасов. Яхты же подходят к берегу и пользуются услугами частных клубов в любой точке побережья вплоть до самого Биту.

– Значит, вы ведете учет только швартующихся в порту лайнеров. А кто-нибудь регистрирует проходящие мимо суда?

– В тех случаях, когда представители фирм извещают нас об этом. Каждое утро мы проводим совещания, на которых агенты мореходных компаний передают нам сведения о судах и грузах, направляющихся в порт. Как правило, мы узнаем об их прибытии за три недели. Наш долг заключается в том, чтобы приготовить все необходимое для разгрузки. Составляется четкий график, суда ждут своей очереди и места у причала на рейде.

– Все ясно, – кивнул я. – Ну а те суда, что проплывают мимо, держа курс, скажем, к Мозамбику или на Дурбан?

– Обычно они бросают якорь на рейде, экипаж получает увольнение на берег, а на судно тем временем доставляется свежая вода и продукты. Нужно сказать, что Момбаса – излюбленное место отдыха и развлечений иностранных моряков.

– Буду вам благодарен, если вы проверите по журналу, не проходило ли здесь в феврале судно "Кербус".

– Это не составит труда. Минутку! – Мистер Нгуги поднял телефонную трубку, ждать пришлось недолго. – Действительно, оно было в наших водах в феврале по пути в Мозамбик, но не бросало якоря, просто проплыло вдоль побережья.

– Спасибо, мистер Нгуги. У меня последний вопрос. Может, вы и не знаете, но на всякий случай спрошу: кому принадлежит этот "Кербус"?

– Охотно отвечу, если у нас окажутся нужные вам сведения. – Он подошел к металлическому шкафу и достал пухлую папку с бумагами. – Мы стараемся хранить подобную информацию. Вот, "Кербус" плавает под либерийским флагом, владельцу так удобнее. Двадцать три тысячи тонн водоизмещения. Хозяин судна – грек по имени Костеан Андропопулис.

– У него наверняка не один, а несколько кораблей. У греков это вроде хобби – коллекционировать суда.

– Вы правы, – подтвердил Нгуги. – Всего их у него восемь. Один как будто вскоре должен проследовать мимо нас на юг, однако это надо уточнить.

Нгуги снова позвонил своему таинственному коллеге, снабжавшему его разнообразной информацией. Поговорив с ним, он объявил мне:

– Все верно. Судно "Палмуотер" будет здесь через четыре дня, двадцать первого числа.

– Оно зайдет в порт?

– Нет, проследует мимо в южном направлении. Впрочем, не исключено, что оно бросит якорь на внешнем рейде для пополнения запасов.

– Ну что же, большое спасибо! – Я поднялся. – Вы очень любезны.

– Позвольте осведомиться, если, конечно, не секрет, зачем вам все это понадобилось?

– Скажем так: я подумываю и сам заняться бизнесом, приобрести судно, улыбнулся я с порога.

Мы встретились в гостинице "Манор" за ужином, целиком состоявшим из восхитительных рыбных блюд. Поев, мы совершили прогулку на одной из наших машин, и инспектор поставил кассету с записью разговоров в кабинете управляющего "Санглории". Даже наши с сержантом ничего не значащие фразы оказались на пленке; деловые переговоры управляющего с подчиненными звучали громко и отчетливо.

Еще через два дня мы получили удивительное известие, оно было адресовано управляющему "Санглории", но перехвачено нами и расшифровано: ""Санглория", Момбаса. "Палмуотер" будет в квадрате 401 320 в 19 часов 30 минут. Как обычно, груз примет шкипер Джек".

Прочтя этот телекс, я немедленно связался с мистером Нгуги, и тот сообщил мне, что указанный квадрат 401 320 находится вблизи Малинди.

– Ну ребята, хватит бездельничать, – сказал я своей группе. – Нам предстоит работенка. Судно сделает остановку около Малинди. Нетрудно догадаться, что на встречу с ним выйдет лодка. Мы должны ее перехватить и проверить находящийся в ней груз.

– Нет сомнений: в "Санглории" творятся темные дела, – сказал инспектор Мбуви.

– Я и сам в этом уверен, однако у нас нет пока конкретных улик, вздохнул я. – Как вам понравился управляющий, сержант?

– Похож ли на гангстера?

– Вообще, какое произвел впечатление?

– Да вроде бы ничего, вот только почему-то постоянно улыбается, и это мне кажется подозрительным – либо он действительно славный малый, либо у него стальные нервы.

– Все телеграммы поступают в его кабинет, он не может не знать того, что здесь творится. Теперь слушайте мои задания: инспектор Мбуви наблюдает за гостиницей "Санглория", берет на заметку всех, кто приходит к управляющему, и так далее. А вы сержант, установите на машине Шмидта миниатюрный радиомаяк и следуйте за немцем повсюду, как тень. Однако не попадайтесь ему на глаза, иначе он может переполошиться и отменить встречу с "Палмуотером".

– Слава богу! – обрадовался сержант. – Хоть какое-то дело, наконец! Я не знал, куда себя деть, собрался уже приударить за местными смуглянками.

– Не вздумайте, сержант, не за тем мы сюда приехали! У меня теперь хватает забот, но время от времени я буду включать рацию в машине. В любом случае встретимся вечером, послушаем пленку из "Санглории".

– Судно будет в условленном месте в ночное время, – напомнил инспектор. – Мало радости погибать в океанской пучине.

– Чем вам такая смерть не нравится? Погибнете с честью, выполняя свой долг. Семья получит от правительства письменное соболезнование, – сказал я бесстрастно, наблюдая за реакцией обоих моих коллег.

– Ну а каков план морской операции, сэр? – спросил сержант.

– Само собой, нам понадобится катер, – ответил я. – Я сейчас поеду к начальнику полицейского отделения в порту, он должен предоставить нам его и своих людей. Необходимо захватить преступников живьем, тогда удастся размотать весь клубок.

– Будем надеяться, что на этот раз они не улизнут – мы их дважды упускали, это становится прямо-таки неприличным.

– Не переживайте, сержант, – сказал я. – Мой план заключается в том, чтобы заманить их в ловушку. Ну, мне пора, вечером все обсудим.

Без лишних слов мы покинули комнату. Я сел в машину и покатил в порт. Шеф полицейского участка отдал в мое распоряжение катер с капитаном и командой. Договорились, что полицейские опознавательные знаки на борту закрасят и флаги уберут.

– Пусть назовут посудину "Джульетта", – улыбнулся я.

– Вы меня не дослушали до конца, коллега. Я согласен помочь, только нужна санкция начальства. Я знаю, что вам требуется, и готов пойти навстречу, однако должен застраховаться от всяких неожиданностей.

– Что же, это разумно. Созвонитесь с комиссаром прибрежной полиции.

Не откладывая, он сразу набрал номер, поговорил со своим шефом, повесил трубку и улыбнулся.

– Кип, что бы вы ни затевали, я хочу быть рядом. Скажу спасибо, если позволите мне участвовать в операции.

– Пожалуйста, но до завтра вам надо успеть переделать множество дел. Полицейский катер должен превратиться в прогулочную лодку – мы ведь отправляемся на рыбалку.

– Ну и ну, дружище! Неужто вы и впрямь собрались порыбачить за казенный счет?

– Какое на катере вооружение?

– Пулемет системы "брен".

– Накройте его брезентом и сетями для маскировки. Нужен также дополнительный ящик с пулеметными лентами и стрелок, умеющий обращаться с этим чудищем.

– Понимаю, – кивнул полицейский офицер. – Морская прогулка обещает быть и впрямь веселой.

– Правильно понимаете, но пусть это останется между нами. Придайте нам еще трех человек с автоматами, снабдите их запасными дисками. Я не знаю, сколько стволов понадобится, но уж лучше пересолить, чем недосолить.

– Все будет сделано, хотя, признаюсь, у меня поубавилось энтузиазма.

– Еще не поздно остаться на берегу.

– Нет, Кип, ни за что!

– Нужны также удочки и штатская одежда для всех. Вот как будто и все.

– Я запомнил.

– Сбор – завтра в шестнадцать часов. Я проинструктирую ваших людей.

– А сколько брать горючего на катер?

– Полный бак и запасные канистры.

– Понятно.

– И не забудьте – никому ни слова! Наши планы не должны стать достоянием гласности.

– Никто ничего не узнает. – Начальник даже обиделся, восприняв мое предупреждение как намек на то, что он может проболтаться. Ну ничего, в таком деле требуется особая осмотрительность.

– Извините, но я должен принять меры предосторожности.

– Да ладно, надеюсь, вы не хотели меня обидеть.

– Увидимся завтра в четыре. До скорого!

Из порта я отправился в центральный полицейский участок, расположенный рядом с кинотеатром "Нааз", и оттуда связался по радиотелефону с комиссаром в столичном управлении.

– Выкладывайте, Кип, что там у вас? Поскорей, вы застали меня в дверях.

– Курочка скоро снесет яичко.

– Когда?

– Завтра в девятнадцать тридцать, неподалеку от Малинди.

– Интересно. И что же вы предпримете?

– Постараюсь подхватить яичко, чтобы не упало в воду.

– Ясно, – сказал комиссар. – Полагаюсь на вашу решительность и настойчивость. Желаю успеха!

– Настойчивость – бесценное качество, когда необходимо сокрушить чью-то ослиную упрямость.

– Понятно. Нашли себе помощников?

– Моряки согласились быть рядом и остужать нас по мере надобности; чего доброго, кто-нибудь схватит инфаркт с непривычки...

– Ерунда, Кип! – усмехнулся комиссар. – Кабинетные герои зажирели на казенных хлебах. Пусть-ка попотеют теперь. Я во всем вас поддержу, не сомневайтесь.

– Спасибо, сэр.

– Кип?

– Да, сэр.

– Желаю удачи.

– Спасибо, босс.

– Так-то лучше! – Комиссар хохотнул и повесил трубку.

Я поблагодарил момбасских коллег и вернулся к себе в гостиницу.

В семь часов вечера мы встретились с инспектором Мбуви и поехали к пустырю на Ньерере-роуд. Убедившись, что вокруг ни души, я поставил привезенную кассету. Разговоры о гостиничном хозяйстве нам были ни к чему, зато звонок по радиотелефону на корабль весьма нас заинтересовал. Управляющий "Санглории" сообщал капитану, что все идет по плану и опознавательные огни будут те же, что и прежде. Шмидт также дважды звонил в Найроби, в тамошнюю "Санглорию", подтверждая, что партия товара будет отправлена морем в Амстердам, как и предусмотрено планом.

– Едем в гостиницу, – сказал я. – Я устал, и вообще, что за радость шептаться в потемках!

– Согласен, – поддержал меня инспектор. – Тем более что давно охота выпить – самую малость, конечно, – иначе не услежу за чем-нибудь важным в "Санглории".

– Никто пока на вас внимания не обратил?

– Нет, пока что все идет нормально. В Момбасе никому нет дела до других. Каждый думает лишь о том, как бы развлечься, провести время.

– Вот и хорошо. В другом месте, где-нибудь в глуши, к нам бы отнеслись настороженно.

– Послушайте, мне кое-что удалось выяснить.

– Если это не очень срочно, оставим до гостиницы.

Мы вернулись в "Манор", заняли столик на веранде, заказали пива, и почти сразу же появился сержант Мачария.

– Неудача, босс, – пожаловался он. – Я повсюду следовал за управляющим, но ничего подозрительного не заметил. Он дважды отлучался из "Санглории" – в обеденный перерыв и после пяти часов. Оба раза ездил к себе домой, в район Мбарики. Живет он как будто бы один, я дежурил там до восьми, пока он снова не вернулся в "Санглорию".

– Не вешайте носа! – сказал я сержанту с улыбкой. – В нашей работе нужно терпение. Не сегодня, так завтра. Прикрепили к его машине "маячок"?

– Да, работает отлично. Я ловлю сигналы даже на расстоянии двух миль. Теперь-то уж его не потеряю. Видели бы, как я ставил эту штуковину на его машину. Сделал вид, что поскользнулся и упал, потом поднялся, держась за бампер, и прилепил магнитную коробочку к металлу.

– Как думаешь, когда отвалится? – спросил инспектор Мбуви.

– Если управляющий будет ездить по асфальту, не скоро.

– Ну, инспектор, выкладывайте, что там у вас?

– Ничего особенного. Управляющий позавтракал в общем зале, а в восемь тридцать поднялся к себе в кабинет.

– Мы слышали, как он вошел, – кивнул я. – Это есть на пленке.

– И все, что было потом, тоже записалось. Кто-то забронировал по телефону номера для прибывающих туристов, в субботу ожидается большой заезд. Около двенадцати он говорил с дежурным администратором, потом в баре проверял запасы спиртного. Вернувшись к себе, по телефону ругался с чиновниками в городском совете из-за перебоев в подаче воды. Потом звонил в Найроби, говорил с кем-то про какой-то "икс", похоже, так они обозначили партию наркотиков.

– Завтра узнаем, что это за "икс", – сказал я мрачно.

– Пообедал раньше обычного в гостинице и поехал куда-то.

– Прямо домой, – уточнил сержант. – Я видел, как он, сидя на веранде, потягивал темноватую жидкость. Конечно, спиртное.

– Без четверти три он вернулся и пробыл в своем кабинете до пяти.

– Он и сейчас в "Санглории", – сказал сержант, – болтает с постояльцами.

– Вот что мы завтра сделаем. Инспектор продолжит наблюдение в "Санглории", а сержант поедет за управляющим, когда он покинет гостиницу. У нас налажена радиосвязь между машинами?

– Это легко устроить, – подтвердил сержант. – Наши рации действуют в радиусе триста миль.

– А можно обеспечить связь с катером? Их передатчик работает на другой частоте.

– Я съезжу в порт утром, быстро установлю на катере нашу рацию и сразу же вернусь в гостиницу.

– Идет! Я предупрежу местных коллег. Контрабандисты стыкуются с "Палмуотером" в семь тридцать. Инспектор, заедете за мной в два часа, поплывем в Малинди вместе с полицейскими из порта. Мы знаем, где судно бросит якорь, и будем неподалеку. Наша задача – помешать передаче груза и захватить контрабандистов с поличным.

– Не оборачивайтесь, сэр, – шепнул инспектор, – два господина за соседним столиком пялят на нас глаза.

У меня от волнения мурашки побежали.

– Под каким углом? – спросил я ровным голосом, ценой больших усилий сохраняя внешнее спокойствие.

– Сто десять градусов.

– Хорошо. Продолжаем говорить как ни в чем не бывало, – велел я, а сам медленно повернул голову и увидел двух белых мужчин, обоим было за тридцать. Один – в черном свитере с высоким воротом, глаза как у мертвой ящерицы. Его приятель – в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, тоже не слишком миловиден. Наши взоры встретились, я не спешил отвести глаза.

– Действительно, интересуются нами, – шепнул я своим помощникам. – Либо "голубые" придурки, либо подосланы синдикатом, чтобы дать нам понять: мы обнаружены. Пойдем отсюда. Оружие, надеюсь, у всех при себе?

Расплатившись за пиво, мы разъехались по своим гостиницам: спали в ту ночь чутко, с пистолетами под подушкой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Орел-III вызывает Орла-I! – громко заквохтало радио, меня точно локтем ткнули в бок. – Орел-I, ответьте Орлу-III.

Я потянулся за микрофоном, убавил громкость и потом ответил:

– Орел-III, слышу вас отлично, пожалейте мои барабанные перепонки!

– Извините, сэр. – Он тоже убавил громкость. – Управляющий только что выехал из гостиницы, я еду за ним. Проехали мост через Ньяли, сейчас поравнялись с клубом "Бахарини". С ним в машине – тот, в черном свитере, что пялил на нас глаза за ужином, а на заднем сиденье – разодетая в пух и прах черная дама, она говорит на кикуйю, я слышал ее разговор со швейцаром в гостинице.

– Молодец! – похвалил я сержанта. – Как "маячок"?

– Замечательная штука, сэр, работает безотказно.

– Отлично! Езжайте за ними и почаще выходите на связь.

– Слушаюсь, сэр!..

Мои часы показывали десять минут пятого. Мы уже были в море. Я находился на мостике вместе с капитаном, он принадлежал к народности гирима. Мне стоило немалых трудов убедить его снять полицейскую форму и надеть штатский костюм. В конце концов он внял моим уговорам, но одежда его была столь легкомысленной, что я опасался, как бы он не продрог. Капитан только усмехнулся в ответ – ему, мол, в море холодно не бывает.

Мы отплыли из гавани Килиндини и теперь уже были в открытом море, берега не видать. Капитан оказался общительным малым, влюбленным в свою посудину. Он не преминул мне поведать, что корпус у нее из стекловолокна, что она делает до двадцати двух узлов. "Джульетта" – так на время окрестили катер по моей просьбе – имела сорок пять футов в длину и встроенные двигатели, на ней гонялись за контрабандистами вдоль всего Кенийского побережья. Лобовое стекло на мостике отливало темно-зеленым, под ним располагались навигационные приборы и радио. Сержант Мачария подключил к общей антенне еще один, дополнительный, передатчик. Три констебля из портовой полиции листали журнал в каюте, а их босс, сидя в складном кресле на палубе, любовался водными просторами.

– Где мы теперь, капитан?

– Недалеко пока, – ответил он, искоса поглядев на меня. – Где-то между курортными поселками Кениата и Шанзу.

Я посмотрел в сторону берега, но не увидел ничего, кроме убегающих за горизонт волн.

– Скоро ли придем в Малинди? – спросил я, но капитан притворился, будто не слышал вопроса. Я чуть было не накричал на него, но вовремя одумался лучше с ним не ссориться, ведь мы всецело от него зависим.

– Ну ладно, капитан. Позови меня, если придет радиограмма.

Я сошел с мостика на палубу и, вцепившись в поручни, уставился на горизонт.

– О чем это вы думаете, если не секрет? – спросил начальник портовой полиции с улыбкой.

– Я наземное животное, плавание на крошечном суденышке по бескрайнему морю внушает мне смертельный ужас. – Он теперь решит, что я законченный трус.

– Между нами говоря, я тоже гораздо уверенней чувствую себя на суше. Не то чтобы я боялся смерти, ведь она неизбежна. Но тонуть в пучине или же разбиваться в самолете – брр! – не хотелось бы такого конца!

– Ежели так, оставались бы на берегу.

– Море прекрасно, оно влечет меня с той же силой, что и нашего капитана Салима. А вы впервые отправляетесь в плавание?

– Нет, доводилось и плавать, и летать. И все же всякий раз вздыхаю с облегчением, ступая на привычную твердь.

Мы помолчали, наблюдая за кипящей за бортом водой и рябью волн.

– Я отлично понимаю ваше состояние, дружище! – вдруг признался полицейский офицер, и взгляд его затуманился. – Причина – в привычном для каждого укладе жизни, дело тут не в личной отваге. Салим, к примеру, умер бы, заставь его расстаться с морем. Для него оно – естественная среда обитания.

– Я спросил, когда придем на место?..

– Я слышал. Дело в том, что Салим суеверен. По его убеждению, называть расчетное время прибытия нельзя, а то случится что-нибудь непредвиденное. Это сродни страху потерять самое дорогое...

Высоко в небе парили белые птицы, медленно перемещаясь к горизонту. Интересно, как они называются?

– Все мы суеверны в той или иной степени, – сказал я. Птицы поодиночке ныряли в воду, охотясь за мелкой рыбешкой. – И не очень-то далеко ушли от тех, кого в начале века Линдберг старался уверить в том, что летать не опасно, а ведь тогдашние самолеты были куда менее надежны, чем нынешние. Недавно я читал в "Таймсе", что самолеты, оказывается, безопаснее автомобилей – статистика об этом свидетельствует. Такие данные должны бы нас успокоить, однако каково оказаться в самолете, терпящем бедствие! Ты как в клетке – сознаешь свою полную беспомощность и ждешь неизбежной гибели.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, Кип, – снова улыбнулся шеф портовой полиции мистер Ньяле. – Помню, было мне лет десять, однажды я взобрался на верхушку пятнадцатиметровой кокосовой пальмы. Поначалу я был так счастлив, чувствовал себя на седьмом небе, стал качаться на ветке. А дерево оказалось гнилое и подломилось; я вцепился в ствол, от страха даже не сообразив позвать на помощь. Летел я долго-долго, пока не стукнулся о землю, так что я знаю это ощущение беспомощности перед лицом смертельной угрозы, о котором вы говорите.

– Что-то разговор у нас невеселый, давайте переменим тему.

– Охотно, Кип! – Мистер Ньяле выпрямился, уперся щекой в ладонь. Расскажите мне, к чему вся эта маскировка и кто этот европеец в каюте.

– Мы идем на перехват лодки контрабандистов, они попытаются доставить партию товара на корабль в районе Малинди.

– Мы бы с этим справились своими силами. – Мистер Ньяле был разочарован. Предстоящая операция теперь представлялась ему пустячной, и его удивляло, почему ее не доверили его людям. – К чему так много оружия?

– Извините, что до сих пор держал вас в неведении, – обратился я к нему со всем дружелюбием, на какое был способен. – Те, кого мы преследуем, не только контрабандисты, но и профессиональные убийцы. Мы ими занимаемся не первый день, так что перепоручать это дело никому не можем.

– Теперь ясно, Кип. – В знак примирения он протянул мне руку. – А я начал уж думать, что кто-то подсиживает меня.

Мы помолчали, глядя на море. "Джульетта" шла на Малинди.

– Мы сейчас напротив Випинго, – сказал мистер Ньяле. – Хорошая скорость. Кто же этот белый?

– Он покажет нам, как пользоваться рыболовной снастью. Бывший офицер полиции, служил в колониальные времена, теперь в отставке. Живет в Мтвапе. Я вчера договорился с ним, что он пойдет с нами в море для отвода глаз – белый рыбак на дорогой лодке ни у кого не вызовет подозрения. Идемте-ка в каюту, я проинструктирую людей, а с капитаном потом потолкую.

В каюте трое полицейских резались в карты. Шотландец мистер Камерон, отставной офицер полиции, беседовал с инспектором Мбуви. Все взгляды обратились в нашу сторону. Я начал с того, что идем мы на весьма ответственное и сугубо секретное задание, а потом посвятил их лишь в самые необходимые детали операции. Когда я кончил говорить, никто не задал мне ни единого вопроса.

– Если нет вопросов, за дело! Проверьте оружие, но на палубу не выходите. – Я обвел взглядом свою армию: лица решительные, никаких признаков страха. – Ян, доставайте снасть, остальные могут продолжать игру, только будьте наготове. Ждите моего сигнала – и сразу все по местам.

– Вас вызывают, сэр! – закричал капитан, приоткрыв люк.

– Иду! – Натянув клетчатую кепку и серый свитер, я взбежал на мостик, к рации.

– Орел-I слушает!

– Сэр, я еду в сторону Ватаму, однако сигналы с преследуемой машины перестали поступать.

– Может, приемник барахлит?

– Нет, сэр! – Голос сержанта звучал отчетливо. – Я проверял, причина не в этом. Скорее всего, наш "маячок" отскочил, либо они его обнаружили. Какие будут указания, сэр?

– О'кей, сержант, слушайте меня внимательно. Я уверен, они едут в Малинди. Гоните туда же. Предупредите Управление национального морского заповедника, что нам придется действовать в охраняемой ими акватории. Потом покружите по Малинди – может, наткнетесь на них. Почаще выходите на связь. Ясно?

– Так точно, сэр.

Я повесил микрофон на крючок и оглядел палубу. Ньяле и Камерон поставили еще два табурета на корму, потом притащили из каюты удочки и банку с наживкой.

– Это и есть рыболовная снасть, ребята, – зычным голосом давал пояснения Камерон. – Удилища сделаны из бамбука, хотя теперь появились синтетические. А это катушка с леской, леску продевают в кольца на удилище, затем привязывают крючок и на него насаживают червей из банки.

– Это блесны, – уточнил я. – Из чего они сделаны?

– Пластмасса, напоминающая по цвету и форме корм для рыб. А вот маленькая рыбешка, тоже из пластмассы, на нее идут хищные рыбины.

Я кивнул, как понятливый ученик.

– Теперь покажу вам, как крепится катушка к удилищу и как закидывается блесна. Скажите капитану, чтобы сбавил ход.

К тому времени, когда лодка достигла нужной точки, мы с Ньяле уже чувствовали себя заядлыми рыбаками. В квадрате 401 320 "Джульетта" легла на якорь. Мы продолжали увлеченно рыбачить, а капитан осматривал в бинокль весь прилегающий район, ожидая появления судна. К половине седьмого улов Камерона состоял уже из трех увесистых марлинов, я же вытащил только рыбу-собаку. Ньяле пока ничего не поймал, но продолжал удить с завидной настойчивостью.

– Вижу судно, сэр. Курс тридцать градусов, – закричал с мостика капитан.

Вооружившись биноклем, я направил его на северо-восток. Сначала ничего не увидел, но, покрутив окуляры, я сфокусировал бинокль, и моему взору предстал средних размеров корабль с серыми надстройками и черными бортами.

– Расстояние до него примерно шесть миль, – сообщил шкипер.

– Вижу цель! – откликнулся я, силясь прочесть в бинокль название судна. Во мне нарастало волнение.

– По местам! – закричал я в люк, ведущий в каюту. Портовые полицейские, побросав карты, прильнули к иллюминаторам, сжимая автоматические винтовки. Инспектор Мбуви отдавал распоряжения, самозванно приняв командование над теми, кто находился в каюте. Все они вглядывались в горизонт, но на таком расстоянии судна без бинокля не увидишь.

Мы притворились, что по-прежнему заняты рыбной ловлей. Судно подошло совсем близко и бросило якорь в полумиле от нас. Теперь можно было без труда прочесть его название: "Палмуотер". Через минуту на верхней палубе появились матросы, а затем и капитан, они уставились на нашу посудину, гадая, что мы тут делаем. Капитан, поглядев в бинокль, решил, что нас нечего опасаться. В другой стране "Джульетта" непременно насторожила бы контрабандистов, но в наших краях европейцы считают африканских полицейских безмозглыми болванами, неспособными устроить западню. Так что они поверили, будто мы обычные рыболовы. Приближался час свидания – 19.30. Я до рези в глазах вглядывался в горизонт – ведь на море можно видеть предметы и после наступления темноты, но никакой лодки пока не было.

Выходит, преступники что-то пронюхали и наша операция провалилась.

– Вон они, сэр! – крикнул наш капитан. Я посмотрел в указанном направлении – и действительно: в трех милях от нас тускло посвечивал керосиновый фонарь. Его то поднимали, то опускали с интервалом в пять секунд.

– Судно, сэр, взгляните на судно! – закричал шкипер.

– Потише, капитан, – заворчал я. На "Палмуотере" кто-то сигналил таким же образом, что и на лодке: вверх-вниз.

– Ребята, они подходят, – объявил я тем, кто был в каюте, но они и сами должны были увидеть контрабандистов в иллюминаторы. – Ян, теперь уходите с палубы.