Текст книги "Синдикат дурмана"

Автор книги: Фрэнк Саизи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Конечно, берите все, что нужно.

– Большое спасибо, мистер Уолтерс. Вы нам очень помогли.

– Это мой долг. Я могу быть свободен?

– Конечно, мистер Уолтерс.

– Что теперь, сэр? – спросил сержант Мачария.

– Я вызову из управления наряд. Инспектор, принесите из машины все необходимое и постарайтесь снять отпечатки. На графине или на стакане что-нибудь должно быть. Проинструктируем наряд и отвезем бутылку в лабораторию.

Пока я объяснял прибывшим полисменам их задачу, Мбуви отыскал семь отпечатков. Потом мы поехали в лабораторию, и я упросил эксперта немедленно заняться странной жидкостью.

– У нас все дела срочные, – заворчал он. – И вообще через десять минут рабочий день заканчивается – в половине пятого.

– Речь идет об иностранном туристе, у нас пока нет против него никаких улик, и он может в любой момент покинуть Кению. Вот отчего такая спешка.

– Ну хорошо, завтра с утра займемся.

– Будьте добры, позвоните мне, когда станет известен результат, ну а с письменным заключением можно повременить.

– В десять ждите звонка.

Я поехал в управление. На моем столе лежала записка: ""Датсун" обнаружен в аэропорту Найроби". Я позвонил в компанию "Хабиб", чтобы назавтра забрали свою машину с нашей стоянки, потом распорядился привезти "датсун" на буксире в управление. Мбуви я велел сделать фотокопии отпечатков пальцев, найденных в "Хилтоне", и срочно отправить их в "Интерпол". Примерно через час "датсун" доставили во двор управления, на лобовом стекле черным фломастером было написано: "Желаю удачи в следующий раз!"

У меня от такой наглости потемнело в глазах, на лбу выступила испарина. Смысл послания прост: Билл Уокер с самого начала знал, что полиция едет за ним следом в Ньери и обратно. Он врал, будто собирается за бхангом, в расчете на то, что Гитхуа нам все передаст. Мы, как дети, угодили в его ловушку, обнаружив себя, а над Гитхуа теперь нависла смертельная опасность.

– О господи! – застонал я вслух. – О господи!

Я позвонил инспектору Мбуви в фотолабораторию, где он проявлял пленку с отпечатками пальцев.

– Скорее сюда! – закричал я в трубку. – И сержанта приведите. Он болтает с дружками внизу.

– А как же отпечатки?..

– Подождут. Бросайте все и скорее ко мне!

Они влетели в мой кабинет, смекнув, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Мой тон, когда я говорил с инспектором по телефону, не оставил на этот счет никаких сомнений.

– Вы вооружены?

– Так точно, сэр, – ответили они хором, сержант даже достал из пиджака пистолет и показал мне.

– Гитхуа попал в беду, его жизнь в опасности, – объявил я, доставая из ящика письменного стола свой "вальтер" калибра 7,62 и проверяя затвор.

Они долго приходили в себя, переваривая мое сообщение.

– Но что с ним, сэр?

– Совершив прогулку в Ньери, мы подписали ему смертный приговор. Билл Уокер ездил вовсе не за бхангом. Он устроил проверку Гитхуа и нам. Он профессионал и не мог не заметить нашей суеты. Прочли его пожелание?

– "Удачи в следующий раз!"

– Вот именно, инспектор. Мы себя выдали, им теперь известно, что мы напали на след.

– Ублюдки!

– Башковитые ублюдки, инспектор, и к тому же учтивые и предупредительные: дали нам знать, что игра идет в открытую.

– Для чего они это сделали, сэр? Могли бы притворяться, будто ничего не замечают.

– Задета их профессиональная гордость, сержант. Этот сукин сын Уокер не мог скрыть радости, что так ловко нас одурачил. Сейчас, поди, смеется над нами, и дружки его животы надрывают.

Встав со стула, я сердито сунул револьвер в специальную кобуру под мышкой. Я многое могу снести, не терплю только, когда меня оставляют в дураках.

– Жаль, если бы черный американец нас не раскусил, они охотно бы заключили сделку.

– Нечего было переться за ним до самого Ньери...

– Да что вы, Джо! Узнав о цели поездки, мы обязаны были организовать наблюдение.

– Верно, сэр.

– А теперь им все про нас известно, и тот, кто свел нас с ними, может поплатиться жизнью. Им необходимо поддерживать свою грозную репутацию, да и нас предостеречь. Вспомните два убийства, с которых это дознание началось.

– Одно – в национальном парке "Цаво". И другое – на шоссе Нгара.

– Вот именно, сержант. А сейчас готовится третье убийство. Поехали. Надо бы успеть предупредить Гитхуа – бедняга на волоске от гибели.

Мы поехали в Нгару, где жил Гитхуа, квартира оказалась запертой. Мы спросили у соседей, никто его сегодня не видел.

– Почему Билл Уокер бросил машину в аэропорту?

– Не знаю, сержант, – ответил я устало. С каждой минутой беспокойство за судьбу Гитхуа возрастало. – Одно я знаю – этот американец на свободе. Черт возьми, он наверняка уже представил доклад синдикату о своих подвигах и о двурушничестве Гитхуа. Нет, сержант, он не улетел. Готов держать пари на месячное жалованье.

– Куда теперь, сэр? – спросил наш водитель.

– Везите нас в Иерихон, капрал. Когда туда доберемся, я покажу дорогу. – Я рассеянно смотрел в окно машины, но мысли мои были далеко. Он, оказывается, шутник – этот Билл Уокер: машина, оставленная в аэропорту, издевательская надпись на лобовом стекле и дурацкая гонка. Беда в том, что шутки его – дурного вкуса.

В Иерихоне разыскать вожака шайки "Сичеки" не удалось. Его видели около одиннадцати часов в обществе троих мужчин: белого, индийца и африканца.

– Можете описать их внешность? – спросил я встретившихся нам юнцов.

– Европеец – высокий тощий брюнет с выцветшими глазами. На индийце джинсы и очки с толстыми стеклами...

– Макс и Кассам, – кивнул я. – Ну а африканец?

Из последующего описания я понял, что это был Гитхуа. Значит, он у них в руках! Они будут пытать его – что именно сообщил он полиции о синдикате. Я места себе не находил. Одно убийство – это уже чрезвычайное происшествие, а в нашем деле вот-вот появится уже третий по счету труп!

Я распорядился ехать на угольный склад – а вдруг Гитхуа там!..

– В одиннадцать их видели в Иерихоне, – как бы рассуждая вслух, сказал инспектор Мбуви, – значит, синдикат немедленно отреагировал на доклад вернувшегося из Ньери Билла Уокера.

– Верно, – согласился я. – Они-то знали, где и как разыскать Гитхуа. Может, Уокер имел с ними на этот счет какую-то договоренность, о которой Гитхуа умолчал.

Уже темнело, когда, лавируя в потоках транспорта, мы прибыли на Гроген-роуд.

– Я заметил, что Гитхуа нервничает, – сказал я. – Мне пришло в голову, что он хочет попросить у нас охрану, но не решается. Видимо, была и другая причина.

Мы вышли из машины и забарабанили в обитые гофрированным железом ворота. Через несколько минут появился сторож, которого мы уже видели раньше. Узнав нас, он широко распахнул створки.

– Гитхуа был здесь сегодня? – спросил я.

– Был ли здесь Гитхуа? – переспросил он. – Нет, сегодня его здесь не было, хотя вчера обещал заехать. Обещал дать мне немного денег. Обычно он слово держит, но сегодня – нет. А у меня детишки малые, их кормить надо, как же без...

– Когда вы его ждали?

– Утром. – Он уставился на меня из-под набрякших век. – С ним что-нибудь случилось?

– Пока не знаем, – ответил я. – У нас с ним тоже было назначено свидание, а он не пришел.

После моих слов сторож заметно приободрился.

– Ну ничего, сегодня не пришел – придет завтра.

– Конечно, – подтвердил я, а про себя подумал, что Гитхуа, может быть, уже и в живых нет. – Сколько всего на складе сторожей?

– Я один. Старость на носу, вот и не спится по ночам. Так что мне помощники не нужны, я и без них справляюсь.

– Выходит, вы и семью свою не видите?

– Один человечек помогает мне торговать углем. Когда он здесь, я ненадолго отлучаюсь повидать домашних. Хотя говорю вам: и один со всем управился бы.

– Ну ладно. Увидите Гитхуа – пусть немедленно даст о себе знать.

– А кто вы такие есть?

– Вы же нас видели с ним.

– Видеть-то видел, но знать не знаю. – Он или притворялся простаком, или разыгрывал меня. – Имена я помню...

– Пусть сразу же мне позвонит, – повторил я, прерывая его старческую болтовню.

– Чего?

– Не забудьте!

Мы проверили в "Хилтоне", Билл Уокер там так и не появлялся, да я на это и не рассчитывал. Он знает, что в гостинице устроена засада: полиции есть о чем его порасспросить.

Теперь мы торопились в Вестлендс – брать Кассама, если он еще не скрылся. Дорогу показывал сержант Мачария. Мы поднялись по боковой лестнице к двери, выхватив оружие, прижались к стене. Одну вещь мы крепко усвоили: нам противостоят профессионалы, такие, не моргнув, нашпигуют нас свинцом. Однако крошечный перс вряд ли когда-нибудь держал в руках оружие.

Я постучал, в темноте мой стук был подобен раскатам грома. В ответ мы не услышали ни шарканья ног, ни скрипа половиц. Дверной замок из тех, что нетрудно открыть уголком визитной карточки. У нас не было ордера на арест, но меня это не остановило: ведь с минуты на минуту могло произойти убийство!

Замок щелкнул, дверь открылась, и мы, пригнувшись, ворвались в квартиру. Нас встретила только тишина, мы слышали собственное учащенное дыхание. Протянув руку, я нащупал на стене выключатель. Вспыхнула лампочка без абажура, свешивающаяся с потолка.

Обычная двухкомнатная квартира, мы стояли в столовой, мебели в ней было немного: дубовый стол, стулья, софа и низкий кофейный столик.

Я указал инспектору Мбуви на дверь справа, а сам распахнул противоположную. Включив свет, я увидел двуспальную кровать с мятыми одеялами и простынями. В комнате был беспорядок, валялись пустые коробки из-под сигарет, на полу – раздавленные окурки. Пепельницы полны до краев. В углу стоял довольно дорогой стереофонический проигрыватель.

– Там ванная и туалет, – доложил инспектор Мбуви. – Ничего особенного одни зубные щетки, мыло и прочая дребедень.

Я медленно кивнул и огляделся.

– О'кей, джентльмены, посторожите лестницу. Опасаюсь я нежданных гостей. Мне понадобится минут пятнадцать – еще раз проверю помещение.

– А что, если кто-нибудь нагрянет?

– Без шума проводите его сюда.

Я тщательно обыскал спальню, перелистал книги – их в квартире было немного, заглянул под кровать, даже перетряс матрасы. Вытащил все ящики. К моему удивлению, они были не заперты. В одном из них я наткнулся на небольшую записную книжку. Даже беглого взгляда было достаточно – мне попалось нечто важное. Я прихватил ее с собой, чтобы досконально изучить позднее.

Выключив свет и захлопнув замок, я вышел на лестничную площадку. Внизу меня ждали коллеги.

– Что-нибудь нашли, афанде?

– Пока не знаю, сержант.

– Значит, что-то привлекло ваше внимание?

– Привлекло, инспектор. Поедем в управление и попробуем во всем разобраться. Ну, посетителей не было?

– Ни души. Может, хозяину еще рано возвращаться домой? Ведь он не дурак выпить.

– Неплохо бы оставить здесь засаду, но и без того в операции занято слишком много людей. В четыре утра сами еще разок нагрянем сюда.

Мы выехали на проспект Вайяки. Нас обогнал пикап, несущийся на недозволенной скорости, и я автоматически обратил внимание на его регистрационный номер, цвет и марку. В следующее мгновение, прямо на наших глазах, пикап вильнул, обгоняя еще одну машину, раздался глухой удар, и сбитый пешеход отлетел в сторону. Пикап не остановился.

Немедленно собралась толпа, пешеход был мертв. Очевидцы наперебой спорили насчет примет умчавшегося пикапа. Свидетели предлагали свои услуги, у каждого была собственная версия происшедшего. Наш водитель, убедившись, что путь свободен, выбрался из пробки и покатил дальше. Я не суеверен, но смерть пешехода показалась мне дурным предзнаменованием – до рассвета надо ожидать и другого кровопролития.

– Орел-I вызывает диспетчерскую, – сказал я в микрофон. Диспетчерская, ответьте Орлу-I!

– Вас слышим, говорите, Орел-I.

– На проспекте Вайяки в Вестлендс несчастный случай со смертельным исходом. Пешеход скончался на месте. Машина, совершившая наезд, не остановилась.

– Назовите приметы машины, Орел-I.

– Записывайте!.. – И я продиктовал необходимые сведения, передав также запрос всем полицейским участкам в Найроби о совершенных в этот день убийствах. Я сделал все, что мог, для Гитхуа, теперь остается лишь уповать на господа.

В своем кабинете я погрузился в чтение найденной мною записной книжки. Инспектор Мбуви заглядывал в нее через мое плечо. Сержант сидел за столом напротив и выжидательно посматривал на нас.

Записи как будто делались на каком-то совещании, тот, кто их делал, скорее всего Кассам Кхалиф, рисовал на полях обнаженных красоток и гроздья бананов.

Извлечение гашиша из бханга

(Каннабис сатива)

Наибольшее количество активной смолы бывает в только что созревшем растении. От почвы качество наркотика не зависит, но зависит период вызревания. Женская особь растения дает наибольший урожай. При хранении содержание наркотика в растении понижается. Собранный урожай подлежит немедленной переработке. Экстракт имеет красный цвет, который постепенно темнеет. После очистки приобретает пурпурный оттенок. Опытная ферма в Малинди – полный успех! Хорошие новости...

– Боже праведный! – воскликнул инспектор Мбуви. – Выходит, в женской особи дурмана больше, чем в мужской?

Я сердито глянул, но сдержался и не отчитал его: это могло помешать совместным слаженным действиям. Должен отметить, однако, что инспектор Мбуви, чьи дурацкие замечания нередко бесят меня, не так расторопен в деле, как сержант.

– Эта запись лишний раз доказывает, что они профессионалы, – сказал я. – Похоже на конспект лекции об изготовлении наркотиков. По-видимому, они основали в Малинди ферму или завод.

На следующей странице были отрывочные пометки о приезде некоего мистера Макгаффи, возглавившего операцию. Упоминалось еще несколько имен: Макс, Билл, Шмидт и Дженет.

Еще одна запись:

Судно пришвартовалось в Ливерпуле – миллион двести пятьдесят тысяч, моя доля – 5 %, то есть шестьдесят две тысячи пятьсот!!! Аллах всемогущий!..

Дальше шли отрывочные фразы – скорее всего, они писались на оперативных совещаниях синдиката. Мы узнали из них, что некто Шмидт, управляющий момбасской гостиницы "Санглория", отвечал за контрабандную отправку гашиша за границу. Упоминался в записях и его найробский коллега Парри, однако роль последнего не уточнялась. По меньшей мере у нас теперь были имена. Кроме того, не вызывало сомнений, что цепочка гостиниц "Санглория" замешана в преступных махинациях. Все это требовало дальнейших расследований.

На рассвете мы снова побывали на квартире Кассама Кхалифа, но он дома не ночевал. Скорее всего, перс, как и его сообщники, ударился в бега.

А днем был найден труп!..

Мы, как и собирались, еще раз побывали у Гитхуа. Входная дверь была по-прежнему заперта, и мы решили было уходить, но тут сержант подозвал меня к угловому окну. Шторы были задвинуты, но сквозь щелку я разглядел: что-то громоздится на придвинутом к столу стуле.

– Что вы на это скажете, афанде?

– В комнате темно, и все-таки похоже на труп. Придется ломать дверь. Узнайте у соседей, где найти домовладельца.

Инспектор, глянув в окно, подтвердил наши опасения.

– Сходите вон в ту столярную мастерскую, пусть помогут взломать дверь.

Мы второпях оставили рацию в машине включенной, и ее кудахтанье привлекло уличных зевак, теперь они разглядывали нас с бесцеремонным любопытством. Ничто так не возбуждает людей, как возможность поглазеть на леденящее кровь зрелище.

– Все четыре дома принадлежат одному хозяину, в том числе и тот, где снимал квартиру Гитхуа. Хозяин живет в Гитхунгури.

– Мы не станем его ждать, сержант. Я послал за столяром, а с владельцем дома потом созвонимся.

Столяр работал беззвучно, с терпеливым умением медвежатника. Готов биться об заклад, что когда-то он этой "профессией" владел. Дверь была открыта без особых повреждений.

Я велел сержанту не подпускать близко зевак и приглядывать за машиной, а мы с инспектором вошли внутрь.

Его руки были связаны, лицо обезображено до неузнаваемости. Беднягу пытали: ногти вырваны, на руках и лице ожоги от сигарет, передние зубы выбиты.

Я раздвинул шторы, и комнату залил дневной свет. Кровь уже сгустилась на виске вокруг пулевого отверстия. На столе тоже были кровавые следы.

Когда я вышел за порог, толпа зевак насторожилась. Даже утренний свежий воздух не принес мне облегчения.

– О'кей, сержант, – отрывисто сказал я. – Вызывайте карету из морга.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я пребывал в мрачном настроении – дело не двигалось с мертвой точки. Комиссар торопил с результатами, однако он понимал все наши трудности и сочувствовал мне. Известные нам члены синдиката попрятались – как сквозь землю провалились, – приходилось все начинать сначала.

Я сидел в своем кабинете и читал показания по делу об убийстве, когда зазвонил телефон. В трубке раздался голос комиссара.

– Кип, зайдите ко мне на минутку.

– Слушаюсь, сэр! – ответил я и поспешил к нему. – Доброе утро, сэр!

– Доброе утро, Кип, – приветствовал меня шеф. – Только что передавали по радио: в одном из домов, где живут европейцы, случился пожар. Кто-то вызвал пожарных, но к их приезду слуги из соседних домов уже потушили огонь. Вскоре туда прибыла патрульная машина номер три, полицейские сообщили, что в доме оборудована какая-то странная лаборатория. Поезжайте и разберитесь во всем на месте. Постоянно держите меня в курсе.

– А какого рода лаборатория? – спросил я.

– Они не знают. Ясно одно: пожар возник из-за хранившихся там химикатов. Я сразу вспомнил ваши слова о том, что для производства гашиша тоже нужна лаборатория.

– Да, сэр, я это говорил. Где находится дом?

– В Лангате. Диспетчер растолкует водителю, как туда добраться.

– Еду, сэр!

Я забежал к себе, решив прихватить инспектора Мбуви, сержанта Мачарию и констебля. Мы выехали со двора управления на проспект Ухуру, прислушиваясь к потрескиванию рации. Когда мы проехали Вестлендс, я подхватил микрофон и нажал кнопку:

– Диспетчерская... ответьте Орлу-I.

– Мы вас слушаем, Орел-I.

– Что на месте происшествия? Дом охраняется?

– Да, сэр, все меры приняты. Сержант сейчас опрашивает очевидцев.

– Укажите координаты дома.

– После казарм Лангата сверните направо к театру "Бомас". Нужно проехать два километра от основной дороги. Увидите табличку с именем "Смитер", повторяю, "Смитер". Сверните налево, и дорога выведет вас прямо к месту.

– Спасибо. Конец связи.

Мы промчались мимо полицейской школы со скоростью сто километров в час.

– Сэр, что там на самом деле стряслось?

– Не знаю, сержант, – ответил я. – Комиссар сказал лишь, что утром в одном из домов, где живут белые, случился пожар. Когда садовники и соседские слуги его затушили, в доме была обнаружена химическая лаборатория. Это сообщил наш патруль, выезжавший на место происшествия. Мы должны сообщение проверить и, если сочтем нужным, забрать это дело себе.

– Черт возьми, – воскликнул инспектор Мбуви, – что же это за притон?

– Наверно, мафия, – высказал предположение сержант.

– С чего ты взял? – спросил инспектор.

– А кому еще взбредет в голову устраивать в доме лабораторию?

– Может, фотограф-любитель! – выпалил инспектор.

– Наш патруль в таком случае обнаружил бы фотографические принадлежности, – вставил я.

– Видишь, инспектор, – обрадовался сержант, – это и впрямь, должно быть, мафия!

– Отчего вам всюду мафия мерещится? – спросил я.

– Сэр, я прочел недавно "Дело Валаччи"* и "Пятое сословие". Оказывается, эти типы занимаются темными махинациями буквально у нас под носом.

______________

* Джозеф Валаччи – американский гангстер, один из руководителей мафии.

– Ну ничего, скоро мы выведем их на чистую воду, – сказал я, закрывая дискуссию. Бессмысленно гадать, не опираясь на факты. Предвзятые суждения сплошь и рядом заводят расследование в тупик. Вредно забивать себе голову беспочвенными гипотезами.

Мы съехали с основной дороги и вскоре увидели табличку с именем "Смитер". Свернув налево, мы оказались у пострадавшего от огня дома. Поодаль толпились слуги, гудевшие, как пчелы в развороченном улье.

– Доброе утро, сержант! – окликнул я сурового на вид крепыша.

Он отдал честь.

– Ну, докладывайте.

– Сэр, нас сюда прислал дежурный по городу. Когда мы подоспели, пожар уже был потушен. Войдя через выбитую садовником дверь, мы наткнулись на стеклянные колбы с какой-то жидкостью. Думаю, она-то и воспламенилась.

– Кто из садовников первым заметил огонь?

– Вон тот, сэр.

– Вы его допросили?

– Нет, сэр, ждали вас.

– Отлично. Сержант Мачария!

– Я здесь, афанде.

– Займитесь слугами. Выясните, кто взламывал дверь, как гасили пожар. За дело!

Проводив сержанта взглядом, я задумчиво уставился на просторный особняк. Выложенные из серого камня стены, зеленая черепица на крыше.

– Ну что же, войдем внутрь, – произнес я наконец.

Распахнув разбитую входную дверь, я ступил на покрытый поливиниловой плиткой пол, он был залит водой. Пройдя по коридору, я открыл еще одну дверь, и то, что я увидел, даже отдаленно не походило на студию фотографа: два огромных стеклянных сосуда с круглым дном, металлический резервуар для воды. Оба сосуда были подсоединены к змеевику, в котором я легко узнал перегонный аппарат. В начале службы в полиции меня бросили на борьбу с подпольными изготовителями крепчайшего местного самогона, так что я на эти самые аппараты вдоволь насмотрелся.

– Мы ничего не трогали, сэр, – сказал сержант патрульной машины.

– Какой-то здесь странный запах, – заметил инспектор Мбуви.

– Знакомый запашок.

– Это каннабис сатива, – объяснил я. – Иначе – марихуана или бханг. Как ни назови, запах один и тот же.

– Но откуда так пахнет?

– Из разбитой бутыли. Видите темно-коричневую тягучую жидкость? Это смола. Раствор вываривают, чтобы получить концентрат. Потом, в Европе и Америке, его добавляют в сигареты. Пожалуй, сержант все-таки прав насчет мафии.

Я ковырнул смолу пальцем.

– Инспектор, все здесь надо сфотографировать. Находка вполне оправдывает наше вторжение без ордера.

Инспектор пошел за фотоаппаратом.

– Констебль, идите к машине и дежурьте у рации. Сержант, свяжитесь с полицейским участком в Лангате, пусть пришлют двух караульных с оружием.

Сержант отдал честь, и оба вышли из дому, а я толкнул дверь в конце коридора. В комнате оказалась двуспальная кровать, большой платяной шкаф и комод. Постель не смята, на ней в эту ночь не спали. Я обнаружил еще три комнаты – и всюду двери, ящики и шкафы были не заперты. Я пошел к машине за перчатками, чтобы не наследить: экспертам предстоит здесь поработать, поискать отпечатки пальцев хозяев дома. В дверях я столкнулся с инспектором Мбуви и велел ему начать с гостиной. Надев перчатки, я вернулся в дом. Мбуви щелкал фотоаппаратом. Газеты на столике лежали вчерашние – значит, хозяева еще накануне были дома. В остальном же обстановка в гостиной ничем не примечательна: большой проигрыватель "Грундиг", несколько полок с книгами. Я пробежал глазами по корешкам книг, полистал их, надеясь обнаружить имя хозяина. На одной был штамп книжного магазина в Афинах, на другой значилось имя – Джек Секийра. Книг было много, и я позвал на помощь констебля, велев ему прихватить из машины портативную рацию. Нам попались книги с именем Джон Ллойд на обложке, однако адреса не было. Я сложил эти книги в целлофановый мешок, потом обвел взглядом фотографии на стенах, но толку от них никакого на всех одно и то же семейство позирует. Содержимое заполненной окурками пепельницы я пересыпал в другой целлофановый пакет. Обитатель дома курил сигареты "Три пятерки". В лаборатории смогут извлечь из окурков массу полезных сведений. На этом я осмотр гостиной завершил, чтобы не лишать экспертную бригаду их работы: они в свою очередь скрупулезно "прочешут" дом...

В кухне был полный беспорядок: гора немытой посуды в раковине, остатки еды. Наверняка здесь жил холостяк, ни одна женщина не оставила бы кухню в таком виде. Мое внимание привлекла корзина с мусором. В ней в основном была оберточная бумага из супермаркета "Учули", чеки на приобретенную там провизию. Я отправил констебля на улицу, чтобы он отвадил чрезмерно любопытных зевак. Кроме того, мне вовсе не хотелось стать легкой добычей подкравшегося тайком убийцы. Чеки из магазина мне ничего не дали, зато на самом дне корзины я отыскал клочок телетайпной ленты. Разгладив его на кухонном столе, я увидел шифрованный текст:

вйркпсвме

двллк кйкуи вхцтв вивир хкрвс

йклвв гивфй ксрха ирхби мклхл

дифвй еуквк рхмге химот вивви

Я не обучен дешифровке, но у нас в управлении такие умельцы есть, они прочтут эту галиматью.

Покончив с кухней, я вышел к машине и велел шоферу вызвать по рации экспертную группу, потом еще раз проверил ящики в спальне, но ничего не отыскал. Одежда в платяном шкафу мало что могла дать следствию.

Я хотел уже звонить агенту по найму жилья, но тут подъехала патрульная машина с двумя вооруженными констеблями из ближайшего участка – они будут сторожить дом. Что-что, а стрелять констебли умеют. Большинство полицейских офицеров в сравнении с ними – просто дети. Теперь можно не волноваться никто не застигнет нас здесь врасплох.

– Инспектор, давайте еще раз поищем в спальне. Может, наткнемся на что-нибудь существенное.

– Те, кто здесь жил, понимали толк в конспирации. Если бы не пожар, нам бы никогда не напасть на след.

– Инспектор. – Я, не мигая, уставился на него. – Идеальных преступлений не бывает, иначе нас давно бы отправили в отставку. Вся эта химия должна была рано или поздно загореться, и полиция сюда бы нагрянула.

Мы снова обыскали обе спальни, и Мбуви оказался удачливее меня.

– Взгляните, сэр.

– Что это?

– Паспорта, четыре штуки. В одном, правда, нет фотографии.

Я подбежал к нему. Паспорта выписаны на разные имена, но в них фотография одного и того же человека, якобы гражданина США, адрес в каждом из паспортов разный: штат Огайо, штат Нью-Йорк, штат Нью-Джерси. На фото брюнет с широкими скулами и карими глазами. Четвертый паспорт, где недоставало фотографии, был выписан на имя Джорджа Германна Полинка. В разделе занятий везде указано одно и то же: предприниматель, занимается импортом – экспортом.

– Молодчина, Джо, – похвалил я инспектора. – Кажется, приехали эксперты. Предоставим остальное им.

Прихватив паспорта, я вышел встречать коллег. Введя их в курс дела, я особо выделил важнейшие, с моей точки зрения, предметы, в том числе и четыре бутыли с сорокашестиградусным бензоловым спиртом. Внезапно снаружи донеслись крики и рев автомобильного двигателя. Мы высыпали на крыльцо. Полисмены возбужденно жестикулировали, взволнованно переговаривались.

– В чем дело? – гаркнул я.

– Это он, он! – выпалил сержант.

– Кто?

– Европеец! Подъехал к воротам, развернулся и умчался прочь.

– Номер записали?

– Все случилось так неожиданно.

– Номер и марка! – сердито потребовал я.

– "КПА", а цифр не запомнил.

– Кто записал номер?

– Японская модель, – вызвался ответить на мой вопрос один из полицейских. – Большой пикап.

– "КПА" или же "КПН", последние цифры номера 3 и 9. Зеленая "тойота" с серым верхом. В кабине один белый водитель, я сумел его разглядеть.

– Похож? – я показал фотографию в паспорте.

– Да, это он.

– Наш старый приятель, Макс, он же "сельский учитель". В погоню!

Мой шофер с ходу набрал скорость, взвизгнули покрышки.

– Диспетчерская, вызывает Орел-I, вызывает Орел-I! – заговорил я в микрофон.

– Орел-I, слышим вас. Прием.

– Мы в районе Лангаты, преследуем машину с подозреваемым. Он на зеленом пикапе "тойота" с серым верхом. Всем постам в центре города: задержать водителя зеленого пикапа "тойота" с серым верхом. Регистрационный номер "КПА" или "КПН" с окончанием 39. Подозреваемый может быть вооружен. Повторяю, вооружен! Прием.

– Мы вас поняли, сэр.

– Предупредите охрану аэропортов "Эмбакаси" и "Уилсон".

– Можете назвать приметы подозреваемого?

– Примерно тридцати лет, худой, стройный, рост – шесть футов, темные волнистые волосы. На нем белая рубашка.

– Вас понял. Конец связи.

Мы домчались до центра, вернулись назад, в Вестлендс, – все безрезультатно.

Тогда я распорядился ехать в Международный аэропорт имени Джомо Кениаты. Иностранец, за которым гонится полиция, скорее всего, постарается улететь за границу. Охрана аэропорта была начеку – их предупредили из управления. Но пикап здесь не появлялся. Я поблагодарил их за расторопность, показал фотографию и велел глядеть в оба.

По дороге к центру я услышал по рации, что патрульная машина номер девять гонится за пикапом по Тхика-роуд. Дежурный диспетчер повторил, что преступник может быть вооружен. Я облегченно вздохнул, полагая, что вся эта мелодрама близка к завершению.

Едва я вошел в свой кабинет, мне сообщили, что девятый патруль остановил пикап, но, оказалось, не тот. Вероятно, Максу удалось выехать из города. Мы снова упустили его. Придется забрасывать сеть пошире, увеличить радиус поиска до восьмидесяти километров. Я отдал соответствующие распоряжения, после чего оставалось лишь запастись терпением и ждать результатов.

События последних часов вереницей проносились в моей голове. Зазвонил телефон: охрана аэропорта "Уилсон" нашла принадлежащий Максу пикап.

– Инспектор! Сержант! – позвал я дожидавшихся в соседней комнате помощников. – Поехали!

Мы вскочили в машину, и наш старательный водитель взял курс на аэропорт "Уилсон". Пикап сторожили два вооруженных констебля. Его бросили у ангара компании "Уилкен-эйр".

– Кто из вас его обнаружил? – спросил я.

– Оба одновременно, афанде, – ответил тот, у которого, помимо пистолета, была еще и портативная рация. – Вскоре после объявления тревоги.

– А водителя не видели?

– Нет, машина была заперта, рядом с ней никого не было.

– Давно вы ее нашли?

– Минут двадцать назад.

– Это она, – подтвердил сержант, – тот самый пикап. Двигатель еще не остыл. Цвет, марка, номер – все совпадает.

– Хорошо, Мбуви, обойдите конторы компаний "Каспер", "Эйр Чартерс" и "Боскович". Выясните, не улетел ли наш дружок. Если так, он теперь может быть уже далеко. Капрал, бегом в отделение воздушной полиции, пусть немедленно готовят к вылету самолет. А вы, – обратился я к полисменам, сторожите пикап и ничего не трогайте. Если кто-либо проявит к машине интерес, сразу его арестуйте.

Проводив своих помощников взглядом, я отправился в бюро предварительных заказов компании "Уилкен-эйр".

– Доброе утро! – приветствовала меня девушка за стойкой. – Чем могу быть полезна?

– Полиция! – Я показал свой значок.

Она вздрогнула от страха: от визита нашего брата ничего хорошего не жди! Ни в чем не повинные люди лихорадочно перебирают в уме все события прошедшего месяца: что могло заинтересовать полицию?

– Кто это? – я кивнул в сторону похожих на хиппи белых.

– Учителя из провинции Ньянза, зафрахтовали рейс до Кисуму. Им скоро на посадку.

– Были у вас вылеты в течение двух последних часов?

– Да, три рейса отправили.