Текст книги "Гладиаторы по закону"

Автор книги: Фредерик Пол

Соавторы: Сирил Майкл Корнблат
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

22

– Все было не так уж плохо, – солгал Мандин, возвращаясь в кабинет Райана.

Райан воспользовался их отсутствием и нагрузился наркотиками, что называется, «до бровей».

– Подумать только, – мечтательно произнес он. – Сотни лет жизни. Вы знаете, что сказал Уэллс где-то в году 1940? «Ужасные нелепости входят в нашу жизнь». Что ни делаешь, ничего путного из этого не получается. К тому времени Грин и Чарльзуорт уже очень многого достигли. Знаете, как назвал Джонатан Свифт таких, как Грин и Чарльзуорт? Струльбругами. Только вот люди были против них. Гулливер рассказывал, что люди приняли такой закон, по которому Струльбруги лишались всех своих денег после того, как им перевалило за сотню. Подумать только! Сотни и сотни лет жизни, сотни и сотни…

Дон Лавин притронулся к его плечу, и он замолчал. Гарри Котт сделал характерный жест.

– Может выпьем? – предложил он тихо.

Мандин налил, стараясь не замечать слез, выступивших на глазах старика.

– Нам нужно начать организованное наступление, – произнес Нельсон, беспокойно бегая глазами из стороны в сторону. – Естественно, любые действия в соответствии с прежним курсом должны быть немедленно исключены.

В дверях появилась Норма. Мандин оставил ее на попечении медсестры, но она, очевидно, полностью пришла в себя.

– Уже все улажено? – спросила она печально.

– Похоже, достигнуто всеобщее согласие, – произнес Мандин. Его самого охватила какая-то чудовищная апатия. Грин и Чарльзуорт. Они подали голос и титаны пали ниц. Прожженные дельцы, каждый из которых был в несколько раз старше его и во много раз опытнее. С этим фактом нельзя было не считаться.

– Организованное наступление, – повторил Нельсон. – Ничего. Как-нибудь переживем свое поражение. В данных обстоятельствах…

– Вы хотите сложить оружие? – перебила его Норма.

Котт потер щеку.

– А есть другие предложения? – спросил он.

– Значит, вы все-таки сделали свой выбор. Ну, хорошо. Кто еще?

– Норма, ты в своем уме? – сдавленно выкрикнул Мандин.

– Не знаю! Может быть, и не в своем! Я скажу вам, что я думаю, а вы сами судите, спятила я или нет. Я считаю, что Грин и Чарльзуорт – это пара выживших из ума старцев. Не знаю, сто лет они прожили или тысячу. Но сейчас мне все равно! По-моему, нет причин, которые помешали бы жить очень долго, если есть уйма денег на соответствующее медицинское обслуживание. И я считаю, что у того, кто щедро платит докторам, есть уйма возможностей возместить убытки. Но мне, повторяю, все равно! Это не имеет сейчас особого значения. Главное в том, что они все-таки-люди. Пусть старые и дряхлые. Пусть они наполовину выжили из ума. По меньшей мере наполовину. Но они все же люди. А раз это так, то позвольте мне спросить вас – чего они добились?

– Денег! – улыбаясь, ответил Райан.

– Да, денег. Их у них уйма. Но, как уже подчеркнул Мандин, у нас их тоже не мало. Может быть, они и одолеют нас, но, ей-богу, они не в состоянии запугать нас. Я говорю только за себя – я не стану отрицать того, что они могут сделать со мной все, что им заблагорассудится, но им придется сделать это, прежде, чем я уступлю. Слышите!

– И я тоже! – быстро поддержал ее Мандин.

– Прощайте, – рассудительно произнес Котт.

Он встал, поклонился и направился к двери. Норма неожиданно затряслась всем телом и крикнула:

– Черт побери! – и опрометью кинулась мимо него к двери.

Через несколько минут она вернулась, держа в руках небольшую вазочку. Из ее горлышка свисали полуувядшие розы и веточки папоротника.

Норма выбросила на пол цветы и закричала прямо в горлышко вазы:

– Я нисколько не боюсь вас, Грин и Чарльзуорт! Дома-пузыри будут использованы именно так, как мечтал мой отец! И если вы будете этому препятствовать, то лучше сразу бросайтесь из окна небоскреба – вместе с моими так называемыми коллегами, которые отказываются сейчас меня поддержать!

Ваза завибрировала и рассыпалась на части прямо у нее в руках. Осколок стекла впился ей в щеку, показалась кровь. На ковре валялись крохотные металлические осколки и кристаллики. Они начали накаляться, на глазах испаряясь. Мандин затоптал ногой десяток крохотных огоньков на ковре. Одновременно с этим он услышал крики из других кабинетов.

Суматоха длилась минут десять. Взрывались самые неожиданные и неподходящие предметы – авторучка в пиджаке Котта, кондиционер в соседней комнате, пульт оконного поляризатора, корзина для бумаг рядом со столом Райана. Но, кроме истерики среди женщин, ничего существенного не произошло. Небольшие очаги пожара были погашены без особого труда.

Котт, поправляя сплавившуюся материю своего пиджака, крикнул Норме:

– Вот к чему приводят ваши сумасбродные прожекты, мисс! Вы что, надумали ликвидировать систему аренды жилья работающих по контракту? Вы что, думаете сделать из нас погонщиков рабов, да? Да вы просто низкая, подлая…

Он уже не соображал, что говорит. Мандин и Дон одновременно метнулись к нему. Мандин был ближе и удостоился чести нокаутировать Котта.

Нельсон помог подняться компаньону.

– Гарри, подумайте о своем давлении, – посоветовал он Котту. – Не беспокойтесь, мы одолеем этих подлецов.

Хаббл молча грыз ногти.

– Видите ли, я воспитан благоразумным молодым человеком, который дорожит своим капиталом. А у Грина и Чарльзуорта долларов больше, чем у любого из этих находящихся… Понимаете… ради Бога, только не смейтесь надо мной. Но я продолжаю борьбу до тех пор, пока хватит моих нервов.

Норма подбежала, обняла и поцеловала его.

– Эй, хватит… – начал было он и запнулся. До него дошло, что он не имеет ни малейшего права проявлять неожиданно охватившую его ярость. Два других финансиста, казалось, были шокированы.

– Предатель! – выкрикнул Нельсон. – Ну, что ж, давай! Мы уходим отсюда, вы все тут с ума посходили! Мне даже в голову не могло прийти, что…

– Предположим, – спокойно перебил его Райан, – вы выйдете из игры. Подумаем, что тогда у нас получится. Если вы хлопнете дверью, то вы чисты – во всяком случае, на бумаге. Но договор остается у нас на руках. Так что убирайтесь подобру-поздорову, пока мы не вызвали полицию.

– Побереги свое сердце, Гарри! – резко бросил Нельсон Котту, который хотел что-то возразить старому адвокату.

Они вышли из кабинета, и Большая Семерка уменьшилась до Большой Пятерки. Правда, Норвел Блай тут же агрессивно потребовал ввести его в дело. Он обвел взглядом мрачные лица и рассмеялся весело и задорно.

– Выше голову, господа! – крикнул он. – В Белли-Рэйв случаются вещи и похуже!

– У нас все еще впереди, – угрюмо заметил Мандин.

Норвел похлопал его по плечу.

– Точно, – кивнул он. – Именно так, Чарли. Это худшее, что может с нами случиться. А со мной и некоторыми другими, здесь находящимися, это уже произошло раньше. Так чего же нам бояться?

– Чарльз, прислушайтесь к тому, что он говорит, – взмолилась Норма. – Мир стал тюрьмой, Чарльз, и в этом вина моего отца, хотя у него были самые благие намерения. Я почти рада, что он не дожил до этого и не видит, что сотворили с миром его дома-пузыри. Даже у Нерона не было такого оружия, как эти дома! И подумайте о том, в чьих руках это оружие!

– Насколько я понимаю, – тяжело дыша произнес Мандин, – все, что вы требуете от своего адвоката, – так это чтобы он перевернул для вас весь мир?

– Прекратите, Чарли! – резко оборвал Норвел и почти что угрожающе двинулся на него. – У меня скоро будет сын. И я хочу, чтобы у него был шанс на настоящую жизнь, а не рабство по контракту. О, если вам нужны деньги, мы их наделаем. ДМЛ стоит кучу денег, а насколько я понимаю, наш первый шаг – овладеть ДМЛ. Но это только начало!

Он его петушиной самоуверенности Мандин готов был вот-вот расхохотаться. Но он сдержался. А Норви Блай, ростом чуть выше полутора метров и без гроша в кармане, продолжал:

– Давайте приберем к рукам ДМЛ, и это даст нам 14 миллиардов долларов и природные богатства всей этой страны…

Мандин ухмыльнулся.

– Ну, что ж, как вы говорите, нам нечего терять. Хотя, постойте. Это никоим образом не относится к вам, Хаббл.

– Называйте меня Блисс, Мандин, – криво улыбнулся финансист. – Вы когда-то задали отличный вопрос, Блай: «Что такое ад?». Думаете, Белли-Рэйв – эталон жестокости? Побывали бы вы на заседании совета директоров! Вы знакомы с моей женой – прекрасная женщина, не так ли. – И тут же добавил. – Была когда-то. Но коррупция распространяется. Болезнь разносится. Плохие дела на дне жизни, но они становятся все хуже и наверху. – Он мотнул головой, как попавшее в капкан животное. – Всю свою жизнь я что-то искал, пытался ухватиться за что-то стоящее, изменить порядок вещей. Вот только не знал, как это делается. И сейчас не знаю, но, может быть, вы знаете? Я…

– И даже все ваши деньги не помогли? – неожиданно сочувственно спросила Норма.

– И вы еще спрашиваете? У вас денег больше, чем я мог когда-либо представить себе наличными в крупных купюрах. Продайте свои акции на бирже, если хотите убедиться сами, что это такое. – Он снова покачал головой и после минуты молчания произнес.

– К черту все это! Каков ваш план дальнейших действий?

Мандин с удивлением обнаружил, что все смотрят на него, и понял, почему – на него смотрела Норма. А Дон глядел туда, куда смотрит его сестра. Остальные просто следовали примеру Лавинов.

– Биржа! – закричал Мандин. – Не понимаете? Если нам удастся… что это?

«Это» было чистой и звонкой нотой, которая неожиданно пришла как бы ниоткуда.

Все подняли взоры. Дон Лавин встрепенулся и, озираясь, поднялся. Немного постояв в нерешительности, он двинулся к двери.

– Куда это ты собрался? – крикнул ему Мандин.

Дон пробурчал через плечо что-то вроде «на высокую проволоку», но Мандин не уловил в сказанном смысла. В этот момент в комнате прозвучал еще один микровзрыв, в основании торшера, рядом с которым сидел Дон, и возникло еще несколько миниатюрных очагов пожара.

Но, как и раньше, никто серьезно не пострадал.

– Надеюсь, здесь больше нет мин замедленного действия, – заметил Мандин. – Так на чем мы остановились?

– Вы начали рассказывать нам, что нужно сделать, – напомнил Норви Блай.

– Да, да, вспомнил. Я намеревался сказать, что нам рано думать о поражении. У нас еще есть кое-что. С одной стороны, мы не должны считать деньги. Пусть это будет даже миллион долларов. Когда начинаешь такую кампанию, не стоит считать расходы на поддержание респектабельности фирмы. С другой стороны, наша кампания против ДМЛ не должна прекратиться из-за того, что несколько участников вышли из игры. Разумеется, нас еще ждут крупные передряги, огонь, вода и медные трубы. Но, возможно, нам удастся кое-что выудить из мутной воды. И, наконец, у нас в запасе главный козырь – Дон и его акции… Постойте-ка! А куда это подевался Дон?

– Он вышел как раз за секунду до того, как началась эта кутерьма, – с беспокойством в голосе произнес Норви. – Мне почудилось, будто он сказал что-то вроде «высокая проволока».

– И мне такое же послышалось, – недоумевая, произнес Мандин. – Странно.

Он поднял трубку телефона и позвонил в вестибюль.

– Видели, как он вышел. У него спросили, когда вернется, и он ответил, чтобы его не ждали. Он сказал, что собирается отправиться на Стадион.

Наступила гнетущая тишина.

– Интересно, кто-нибудь понимает, что может означать эта «высокая проволока»? – с тревогой в голосе поинтересовался Хаббл.

– Это наиболее опасный номер Дня Состязаний, – вяло произнес Норвел Блай. – Чарли, у вас не создалось впечатления, что глаза у Дона как бы светились?

Норма и Мандин от изумления раскрыли рты.

– Врач! – истерически закричала Норма.

– Да, – отозвался Мандин. – Мы сначала не обратили на эти слова внимания. Он ведь говорил нам, что, возможно, еще не все кондиционирование вышло наружу. Могло быть еще что-то, глубоко спрятанное, что навсегда останется в глубинах его подсознания…

Бом!

Хриплый смех разнесся по комнате.

– Не так ли, мистер Чарльзуорт?

– Несомненно, миссис Грин.

23

Они искали всю ночь и только под утро нашли того таксиста.

– Точно, мистер. Кондиционированный парень? Я подвез его к служебному входу стадиона «Монмаунт». Это ваш знакомый? Что? Родственник?

Они попытались с помощью взятки проникнуть на арену, и это почти удалось им. Хитрый привратник уже готов был поверить их небылицам и загрести пару долларов, когда подошел ночной надзиратель. Это был гигант с сияющими глазами.

– Извините, господа, – вежливо произнес он. – Посторонним вход воспрещен. Здравствуйте, мистер Блай, давненько я вас здесь не видел.

– Здравствуйте, Бернес, – произнес Норвел. – Послушайте, не могли бы вы нас пропустить? Понимаете, дурак-мальчишка, наш знакомый, записался в участники. С его стороны это самая настоящая глупость, его обхитрили, как простака.

Гигант печально вздохнул.

– Посторонним вход воспрещен. Вот если бы у вас был пропуск…

– Я не против, чтобы подождать, господа, – сказал таксист, – но что может быть неразумнее, чем спорить с кондиционированным?

– Он прав, – кивнул Норвел. – Лучше попытаемся у Канделлы. Когда-то этот гнус был моим боссом.

Такси вихрем повезло их в микрорайон домов-пузырей фирмы «Дженерал Рикрейшенз», к веселому домику Канделлы.

Они звонили минут пять, пока Канделла не проснулся и не подошел к видеопереговорному устройству.

– Блай? – брызжа слюной, взревел он. – Блай? – на этот раз в его тоне не было того прежнего почтения к Блаю из ДМЛ. До него, наверняка, дошли слухи о плачевном состоянии фирмы.

– Да, мистер Канделла. Извините, что разбудили вас, но, видите ли, дело срочное. Не могли бы вы впустить нас…

– Разумеется, нет! – экран погас.

Норвел нажал кнопку звонка, и на экране снова возник Канделла.

– Убирайтесь к черту, Блай, или я позову полицию. Вы, должно быть, пьяны.

Мандин вытолкал Норвела из поля зрения телекамеры.

– Я адвокат Чарльз Мандин. Поверенный мистера Дона Лавина. У меня есть основания полагать, что мистер Лавин сбежал из-под опеки. В настоящее время он находится в общежитии для участников соревнований на стадионе «Монмаунт» и будет принимать участие в завтрашнем, то есть сегодняшнем Дне Состязаний. Я предупреждаю вас, что мой-клиент умственно неправомочен записываться для участия в играх, и, следовательно, ваша фирма понесет крупные убытки, если с ним что-нибудь случится. Я предлагаю, чтобы вы немедленно расторгли контракт с ним. Естественно, мы готовы уплатить любую неустойку и оплатить ваши расходы… – он понизил голос, – в небольших купюрах, но в большом количестве.

– Проходите, – немедленно откликнулся Канделла.

Дверь открылась. Когда они вошли, Канделла, стоящий на пороге, пробормотал:

– О, Боже! Да тут их целая армия!

В динамике внутреннего переговорного устройства послышался женский голос:

– Что там, папочка?

Канделла покраснел.

– Дело. Отключись, пожалуйста, крошка. Я хотел сказать, малышка.

Послышалось хихиканье и щелчок отключения.

– Так вот, дамы и господа, – начал Канделла, проведя гостей в комнату и усадив в кресло, – меня не интересует, как вас зовут. Поэтому я сразу приступаю к делу. Вот один из наших бланков для расписки. Вы, насколько я понял, адвокат, поэтому взгляните первым.

Мандин изучал документ в течение десяти минут. Так, покрытие из какого-то материала… должно быть, углекислый вольфрам. А если это так, то бумага практически не горит, не окисляется, не рвется, не растворяется.

Канделла наслаждался.

– Вы думаете, вы первые? – хихикнул он презрительно. – Стоит только уступить один раз, и тогда все кончено. О, сколько раз я видел, как эти расписки пытаются уничтожить. Но за тридцать лет, да будет вам известно, мистер адвокат, мы не проиграли ни одного иска…

– К черту закон, мистер Канделла! – вскричал Мандин. – К черту деньги, если вы отказываетесь их взять. Подумайте о мальчишке, ведь это вопрос человеколюбия. Мальчишке там нечего делать!

Канделла напустил на себя вид праведника.

– Я защищаю, мистер Мандин, интересы своей компании и ее акционеров! Поскольку это вопрос политики, мы не можем допускать никаких исключений. Наши Дни Состязаний превратятся в хаос, если каждый пьянчужка…

Мандин уже замахнулся, чтобы ударить его, когда Норвел неожиданно поймал взметнувшуюся вверх руку.

– Бесполезно, – сказал коротышка. – Он садист. Без сомнения. Я сам раньше не понимал этого. Кто еще так держался бы за свое место и получал от работы такое наслаждение. Вы вмешиваетесь в его личную жизнь, когда пытаетесь отнять у него одну из жертв. Нам придется обратиться в более высокие сферы.

Канделла фыркнул и показал им на дверь.

Уже снова находясь в такси, Мандин произнес:

– Мы могли бы подцепить их угрозой иска о возмещении причиненных повреждений, разумеется. Но это им все равно. Блисс, как полагаю, теперь ваша очередь браться за дело.

Финансист пролистал записную книжку и потянулся к телефону. Такси продолжало катиться к Стадиону.

– Сэм? – произнес Хаббл в трубку. – Это я. С добрым утром, Сэм. Кто там верховодит в «Дженерал Рикрейшенз»? Группа, которая ведает представлениями в Дни Состязаний на стадионе «Монмаунт»? Что? Хорошо, я подожду.

Через несколько минут он услышал ответ и поблагодарил Сэма. Затем повесил трубку.

– Так вот, – произнес он, глядя в окно, – мы имеем дело с трестом акционеров. Заправляет ими фирма Чоута. И мы знаем, у кого она на побегушках, не так ли?

Он стал барабанить пальцами по стеклу.

– Блай! – отрывисто бросил он. – Вы должны знать какой-нибудь способ, который помог бы нам проникнуть внутрь. Вы ведь, как-никак, работали там.

– Единственный способ, – произнес Норвел, – это записаться самому и…

– Тогда давайте запишемся, – произнесла Норма, едва сдерживая истерику. Все уставились на нее в изумлении.

– Нет, я вовсе не сумасшедшая! Мы хотим отыскать Дона, не так ли? А когда мы его найдем, мы удержим его – пусть даже с помощью дубины, если понадобится. Мы можем записаться в массовку, или во что-нибудь подобное, где не слишком опасно, ведь можем, Норви? Ведь это все добровольно, не так ли?

– Не забывайте, – тут же возразил Блай, – что я не был боссом на арене. Я занимался постановкой, сидя в своем кабинете. А в кабинете считалось, что ничего особенного с этими добровольцами случиться не должно. – Он поморщился. – Возможно, это не такая уж плохая идея. Я вот что скажу вам – я отправляюсь туда один. Я знаю все ходы, и я…

– Черта с два! – коротко бросил Мандин. – Он сделает, как я полагаю, все, чтобы его не нашли. Он будет сражаться. Поэтому должен пойти я.

Через некоторое время они пришли к мнению, что должны идти все вместе, даже Хаббл и старик Райан. И тогда Норвелу пришла в голову гениальная мысль. Чтобы привести ее в исполнение, им пришлось раскошелиться на уйму денег в малых купюрах, чтобы таксист отвез их в Белли-Рэйв, и потратить добрый час, чтобы отыскать Дану из банды Кроликов.

– Мы придем, – сказала она мрачным Тоном, услышав, что ей предлагают.

Мандин благодарно кивнул девчушке.

Огромное помещение под трибунами стадиона было переполнено участниками Дня Состязаний. Часть из них были в доску пьяны, другие – профессионалы, и еще – молодое хулиганье, которое записалось ради того, чтобы сделать единственный выстрел и бахвалиться им всю оставшуюся жизнь. Было полпервого, и всех накормили превосходным горячим завтраком. Один из профессионалов заметив, как Мандин с жадностью проглотил свою порцию, небрежно посоветовал:

– Я бы на твоем месте, парень, все же воздержался от еды. На случай раны в живот…

Мандин прекратил есть, неожиданно задумавшись.

Пока что они не нашли никаких следов Дона Лавина. В такой толпе было нетрудно затеряться, даже не прилагая к этому усилий. А Дон, повинуясь приказу, глубоко внедренному в его сознание, пытался сделать это изо всех сил. Они искали его как можно тщательнее, но бесполезно, и, когда времени осталось совсем немного, собрались вместе, чтобы обсудить создавшееся положение.

– Кролики, – с надеждой произнес Норвел. – Они заметят его с трибун и дадут нам знать. Тогда…

Все зависело от того, удастся ли им сразу оказаться рядом. А это означало, что нужно принимать участие в том же номере программы. В этом они не могли быть уверены. Нелегким делом было даже удержать Кроликов на трибунах.

Неожиданно рядом с собой Мандин услышал спокойный голос Норвела:

– Убирайся отсюда к черту! Я-то думал, ты усвоил урок, когда я согнул на твоей башке трубу!

Крупный лохматый мужчина попятился назад от маленького боевого петушка.

– Нет, нет, – взмолился великан. – Шеп пришел не для того, чтобы валять дурака. Шеп пришел извиниться. Он готов помочь вам всем, чем сможет…

Мандин вопросительно посмотрел на Норвела:

– Откуда он взялся?

– Дана его привела. Он когда-то был вроде как телохранитель, пока я его… не уволил. По подсказке жены.

– Мы можем воспользоваться услугами другого, – сказал Мандин.

Норвел пожал плечами.

– Смотрите сами, – вот все, что он сказал в ответ.

Верзила благодушно усмехнулся и рассыпался в благодарностях перед Норвелом, вызвав удивленный взгляд Мандина.

– Минуточку внимания, пожалуйста, – сказал кто-то с возвышения. – Может быть, соизволите закрыть свои рты? Вот вы, болтуны в дальнем углу, к вам что, это не относится? А ну заткнитесь, ублюдки! Вот теперь спасибо! – Это был потерявший рассудок молодой человек, который ерошил пальцами прическу.

– Уилки, – прошептал Норви Мандину. – Сегодня вечером у него будет нервный припадок. Это случается каждый год. Но… – задумчиво прибавил Норвел, – он прекрасный ведущий.

– Вы прекрасно знаете, леди и джентльмены, – начал Уилки, – что сейчас начнется грандиозное представление, шоу года. Участники его оплачиваются по двойному тарифу и получают удвоенное страховое пособие. А мы, в свою очередь, леди и джентльмены, ждем, что вы постараетесь изо всех сил ради вящей славы нашего стадиона.

Он обвел толпу взглядом.

– А теперь приступим к распределению ролей. Сначала пойдет комический номер. Нужны несколько джентльменов и леди – пожилых. Повреждений организмов не предвидится. Набитые волосом дубинки, борьба до последнего вздоха. Последняя оставшаяся на ногах леди получает 500 долларов, последний джентльмен – 1000. Ну, посмотрим, кто поднял руки. А ну, назад, проходимец! Тебе еще далеко до шестидесяти!

– Давайте, – подтолкнул Райана Блай. – Идите с ними и глядите в оба, не покажется ли где Дон.

Райан кивнул и побрел с другими пожилыми леди и джентльменами.

– А теперь двое крепких мужчин, которые воображают, будто они хорошо владеют ножами. В стиле древних викингов. В голом виде, так что не тратьте мое время, если у вас большое пузо…

Стиль викингов означал, что соперники будут привязаны друг к другу поясом и не смогут отдалиться более, чем на полметра.

– Одна тысяча! Ну, кто согласен за одну тысячу? Ладно, согласен, повысить награду до двух с половиной тысяч, и если добровольцев все равно не будет, то обойдемся и без этого номера, слюнтяи паршивые…

Почти дюжина люмпенов, ухмыляясь, подпрыгнули:

– Мы!

– Вот и прекрасно. Значит, одновременно у нас будет шесть пар. Забирайте их, ребята!

Распределение ролей продолжалось. Инферно Спиллейна. Львы. Тигры и медведи. Еще несколько номеров. Норма метнула взгляд отчаяния в сторону Мандина. Дона Лавина не было, хотя толпа изрядно поредела.

– Мы, должно быть, упустили его, – брюзжал Хаббл.

– Роллер-дерби! – провозгласил Уилки. – На локтях шипы, тело без доспехов. Пятьсот долларов на всех принимающих участие. Двадцать долларов за участие в толпе, сотня, если кто-нибудь упадет на вас и у вас покажется кровь.

Норвел обвел взглядом Мандина, Норму и Хаббла. Шеп поволочился за ними. Они были приняты в качестве «простых участников». После этого их вывели из помещения для инструктажа. Они тщетно искали взглядом Дона.

Разумеется, они увидели его только после того, как стеклянная дверь окончательно закрылась за ними. Он поднялся – с остекленелыми глазами – для участия в номере «Высокая проволока с пираньями», за десять тысяч долларов.

Но даже за такую плату он был единственным добровольцем.

Норма изо всех сил пыталась тронуть с места неподвижную дверь, пока две матроны не оттащили ее и не затолкали в соседнюю комнату.

– Надо что-то придумать, – повторил Норвел. – Надо что-нибудь обязательно придумать…