Текст книги "Вторая книга мечей"

Автор книги: Фред Саберхаген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Отвесный склон казался гладкой стеной. Вцепившись в острые камни, Бен повис на руках, и только тогда его сандалии царапнули по камню. Как он и предполагал, спуск был трудным, но вполне возможным – особенно для сильных рук и ног. Отыскав опору, Бен разжал пальцы, осторожно присел, затем ухватился за пару выступавших валунов и вновь начал выискивать местечко, куда можно было поставить ноги. Теперь, когда ослепительные молнии могли бы помочь ему осмотреться, они почти пропали. Нащупывая камни и цепляясь за них, Бен медленно спускался по скале. Кроме того, он постепенно смещался в южном направлении. Дракон ничем не выдавал своего присутствия. Вероятно, чудовище отказалось от погони. Или оно затаилось во тьме наверху утеса. Эти твари не зря считались хитрыми и непредсказуемыми.

Молнии больше не сверкали, и рокочущий океан в сотне метров внизу был совершенно невидим. Но Бен посчитал это благоприятным фактором. Ему вполне хватало плеска волн, бившихся о скалы. Вознося молитвы Эрдне и Драффуту, двум самым милосердным богам, он продолжал выискивать опору для рук и ног. Каждый миг ожидая падения, Бен упорно спускался вниз по склону утеса к скрытому во тьме прибою.

ГЛАВА 2

Выйдя на берег небольшого мутного потока, высокий юноша остановился и неуверенно осмотрелся вокруг. Даже средь бела дня, в ярком солнечном свете разглядывая это место, он сомневался, что пришел туда, где прежде находилась деревня. Впрочем, ошибиться он не мог, поскольку ориентиром ему служили горы на востоке.

Он помнил, что большая часть этой территории некогда славилась своими плодородными землями, на которых процветало земледелие и скотоводство. Но так было раньше. Теперь от прежних времен почти ничего не осталось. Вместо чистого и прекрасного Элдона по незнакомому руслу бежал грязный стремительный поток. Он выглядел таким же чужим и неузнаваемым, как и весь этот край. На склонах отдаленных гор появились новые шрамы. Все изменилось, и смущение молодого человека было вполне понятным. Он озирался по сторонам до тех пор, пока его взгляд не наткнулся на остатки мельничного колеса, которые выступали среди высохших стеблей прошлогодней травы.

Из прибрежного песка торчал лишь угол широкой лопасти, но юноша знал, что находилось раньше на этом месте. Он медленно присел рядом с расщепленной деревянной пластиной. В его движениях сквозила стариковская печаль, хотя на вид ему было лет двадцать. Загорелое лицо с неухоженной бородкой еще не имело морщин, однако скорбь в его серых глазах свидетельствовала о том, что они скоро могли появиться.

Лук и колчан, которые покачивались за широкой спиной молодого человека, а также длинный нож в чехле на его боку выглядели так, словно их часто использовали. Он мог быть охотником или воином, отправленным в разведку. Часть его одежды и амуниции была сделана из кожи и вполне могла являться военным снаряжением, но опознавательные цвета были соскоблены и обесцвечены. Волосы были умеренно короткими, словно после солдатской или монашеской стрижки. Кожа на лице и сильных руках потемнела от загара. На поношенном походном плаще зияли дыры.

Вытянув руку, юноша коснулся сгнившей лопасти колеса. Пальцы, будто почувствовав что-то родное, погладили старое дерево. Глаза подернулись влагой, и, вспоминая дни детства, он посмотрел на восточные горы. Внезапно за его спиной раздался слабый звук. Кто-то пробирался к реке через заросли. Юноша, не вставая, быстро развернулся. У него была удачная позиция, небольшой бугор наполовину закрывал его. Пригнув голову, молодой человек затаился и принялся наблюдать за низкорослыми кустами.

Вскоре из колючих зарослей на берег потока вышел мальчик, одетый в рваную домотканую одежду. Он нес ведро, грубо сделанное из коры, и, очевидно, направлялся к реке за водой. Его взгляд лениво пробежал по берегу. Заметив незнакомца, который наблюдал за ним, он испуганно замер на месте.

«Дитя императора», – подумал юноша, осматривая грязную и жалкую одежду мальчишки.

– Привет, – сказал он вслух.

Парнишка не ответил. Он прижимал к груди пустое ведро и переминался с ноги на ногу, не зная, что делать – то ли убежать, то ли заняться своим делом.

– Я сказал «привет». Ты тут живешь?

Никакого ответа.

– Меня зовут Марк. Не бойся, я тебя не обижу. Я ведь тоже из этих мест и жил тут неподалеку.

Мальчишка набрался храбрости и, настороженно косясь на Марка, вошел в поток. Он наполнил ведро водой, затем взглянул на незнакомца и отбросил назад длинные засаленные волосы.

– Мы здесь уже год, – ответил он.

Марк ободряюще кивнул и произнес:

– Пять лет назад тут была деревня. Вот на этом месте, где я сижу, находились мельница и лесопилка. А там проходила улица.

Он махнул рукой, показывая направление.

«Только пять лет назад, – изумленно подумал Марк. – Даже не верится». Он безуспешно попытался представить мальчишку одним из деревенских подростков.

– Может, оно и так, – отозвался паренек. – Мы пришли сюда позже, после битвы богов… и после того, как взорвались эти горы.

– Да, горы стали другими, – согласился Марк. – Наверное, боги действительно сражались здесь друг с другом. Как тебя зовут?

– Вирджил.

– Хорошее имя. А знаешь, когда мне было столько лет, сколько тебе, я купался в этом потоке. Он тогда выглядел иначе… – Марку вдруг захотелось рассказать мальчишке, насколько тут все изменилось. – Нет, правда! Я купался здесь и ловил рыбу!

Он замолчал. Кто-то еще пробирался сюда через густой кустарник. На берег вышла женщина – в такой же рваной и грязной одежде, как у мальчика. Ее медленная поступь и седые спутавшиеся волосы свидетельствовали о почтенном возрасте. Глаза были скрыты под грязной повязкой. Марк мог видеть кончики шрамов на ее щеках и скулах.

Выйдя из зарослей, слепая женщина остановилась и коснулась рукой куста, будто желая увериться в своем местоположении.

– Вирджил! – позвала она.

Ее голос был удивительно юным, и в нем чувствовалось беспокойство.

– Кто здесь?

– Одинокий путник, госпожа, – ответил Марк.

Мальчик вышел из потока и быстро направился к матери, неся полное ведро. Он прошептал ей несколько слов, и женщина, успокоившись, повернулась к Марку. Она оказалась довольно молодой. Ее лицо, несмотря на шрамы и повязку, сохранило частичку былой красоты.

– У нас ничего нет, – грубовато произнесла слепая женщина.

– Мне ничего от вас не надо, – ответил Марк. – Я просто ищу своих родственников и друзей.

– Он сказал, что жил здесь пять лет назад, – добавил Вирджил. – До того, как взорвались горы.

Марк поднялся на ноги, стряхнул песок с колен и приблизился к женщине.

– Я скоро уйду, госпожа. Но не могли бы вы ответить на несколько моих вопросов? Вам когда-нибудь доводилось слышать о семействе Джорда Мельника? Он был крупным мужчиной с одной рукой. Его жену звали Мала, а голубоглазую красивую дочь – Мэрией. Ей сейчас двадцать лет. Они жили здесь, на берегу Элдона, и все эти земли принадлежали в ту пору герцогу Фрактину.

– Я никогда не слышала таких имен, – по-прежнему грубо ответила женщина. – Пять лет назад мы жили далеко отсюда.

– А когда вы пришли сюда, здесь был кто-то из прежних жителей деревни?

– Нет. И деревни тоже не было.

– Этими землями теперь владеет Серебряная королева, – произнес мальчишка, словно повторял заученный урок.

– Да, я знаю, что она заявила свои права на этот край, – ответил Марк. – Но я полагаю, вы нечасто видите поблизости ее солдат.

– Я их вообще не вижу. – Голос женщины стал еще более суровым. – В последний раз, когда я видела их, они ослепили меня. Вот тогда мы и осели здесь.

– Простите, что напомнил вам об этом, – сказал ей Марк.

Он шепотом проклял всех солдат, поскольку в данный момент не причислял себя к ним.

– Вы лучник ее армии? Или дезертир?

– Ни тот ни другой, госпожа.

– А ты был здесь, когда боги сражались друг с другом? – спросил его Вирджил. – Ты их видел?

Марк промолчал. Он рассматривал слепую женщину, сравнивая ее с девушками из своей деревни. Она действительно отличалась от всех, кого он помнил.

Юный Вирджил почувствовал себя смелее.

– Так ты видел богов или нет? – снова спросил он.

Марк с улыбкой взглянул на него.

– Мой отец их видел. Я же встречался с ними только в видениях – да и то лишь раз или два. В своих снах, но не более того.

Заметив, что женщина повернулась к нему спиной и направилась к густым кустам, он окликнул ее:

– Позвольте мне проводить вас до холма, если вы идете в ту сторону. Не бойтесь, я не потревожу вас. Когда-то там стояло поместье, и мне хотелось бы взглянуть, что от него осталось.

Женщина не ответила. Касаясь руками кустов, она уверенно шла по знакомому пути. Мальчишка поплелся за ней, неся ведро с водой. Марк поспешил за ними. Тропа, по которой они поднимались по склону, вела через заросли кустов к вершине холма.

Там, где было поместье сэра Шэрфы, Марк увидел лишь остатки очага и дымохода. Напротив развалин находился грубый шалаш, построенный из веток и обломков бревен. Изнутри доносился храп. В темном проеме виднелась костлявая рука мужчины, который лежал на соломенной подстилке. Храп был нездоровым, словно мужчина умирал от тяжелой болезни или спал после сильного опьянения. Возможно, и то и другое, подумал Марк.

Мальчик опустил ведро на землю и продолжил разговор о богах.

– Марс и Драффут сошлись здесь в битве – прямо в этих горах, – сказал он, указывая на восток. – И двенадцать магических мечей тоже были выкованы здесь. Чтобы сделать их, Вулкан похитил кузнеца и шестерых людей из деревни. В живых он оставил только кузнеца, хотя и отрубил ему руку…

Внезапно Вирджил замолчал. Он смотрел на странника с открытым ртом, будто был ошеломлен каким-то важным открытием.

– Откуда ты знаешь о количестве мечей? – спросил Марк мальчишку.

Его удивило, что тайное знание стало настолько доступным. Прошло двадцать лет с тех пор, как были выкованы двенадцать мечей, и еще пять лет назад о них знали только несколько людей. Теперь же, казалось, этот секрет распространился по всему белому свету. И Вирджил смотрел на него так, словно Марк задал глупейший из вопросов – к примеру, откуда ему известно, что шерстезверь имеет четыре ноги.

– Мечей двенадцать! Это каждый знает.

– Хм-м.

У мальчика засияли глаза, а речь стала торопливой и возбужденной.

– Но Гермес сыграл с богами злую шутку. Он раздал мечи простым смертным и рассеял их по разным странам. Все магические клинки обрели своих хозяев – мужчин или женщин. А боги не получили ничего! Каждый меч обладает собственными силами и отдает их тому, кто им владеет.

– О-о!

В принципе мальчик был прав. Однако Марку не хотелось показывать свою осведомленность в этом вопросе. Не зная, что еще сказать, он задал вопрос:

– Зачем же Гермес так поступил?

– Это часть игры, в которую играют боги. Мечи были отданы людям. Эх, хотел бы я иметь один из них.

Женщина стояла, прислонившись плечом к столбу шалаша, и молча прислушивалась к их разговору. Мужчина внутри продолжал храпеть. Внезапно Марку захотелось помочь этим людям – хотя бы подстрелить для них кролика или двух перед своим уходом. А затем сделать что-то более важное – для тысяч таких же униженных и обездоленных людей.

– Ты говорил нам об одноруком мельнике, – напомнил Вирджил, – Он был твоим отцом?

Марк взглянул на него, улыбнулся и, не ответив, спросил:

– А что бы ты сделал, если бы обладал магическим мечом? Носил бы его с собой или припрятал где-нибудь?

Судя по лицу мальчишки, он посчитал этот вопрос нелепым.

– Тот, кто соберет все двенадцать мечей, будет править миром.

– Возможно, это так, – сказал Марк. – Но если бы у тебя был только один магический меч? Допустим, Фарт. Что бы ты сделал? Стал бы искать остальные мечи? Или попытался бы завоевать двенадцатую часть мира?

Мальчик и женщина молчали. Наверное, он их напугал. Но Марк уже не мог остановиться.

– Что бы вы посоветовали человеку, который знает, где хранится один из мечей – к примеру, Драконосек? Человеку, который может пойти и взять его. Допустим, год назад он решил спрятать меч в надежном месте. Но теперь, когда в мире творится столько плохого… когда люди нуждаются в защите и справедливости…

Слепая женщина повернула к нему обезображенное шрамами лицо и, покачав головой, тихо сказала:

– Ты хочешь исправить мир? Наивный человек! Уж лучше отправляйся служить императору.

ГЛАВА 3

Бен продолжал спускаться вниз по отвесному склону утеса. При каждом удобном случае он смещался понемногу на юг, поскольку это направление играло важную роль в его плане. Сам план был простым и до безумия опасным – или Бен считал бы его таковым, если бы любой другой курс действий в данной ситуации не казался ему вообще самоубийственным.

У него просто не было другого выбора. Он оказал сопротивление начальнику, напал на офицера и стал дезертиром. Теперь его могло спасти только бегство. Нащупывая опору для рук и ног, он медленно спускался по склону и перемещался в южном направлении.

К счастью, непроглядный мрак постепенно рассеялся. Бен начал различать ближайшие камни и выступы. Рогатый месяц взошел над океаном, и небесный свод очистился от туч. Однако низкий туман по-прежнему скрывал береговую линию, которая находилась внизу на пугающем расстоянии. Шум прибоя утихал и часто заглушался ветром. Иногда Бену казалось, что он слышит отчаянные крики шести людей, запертых в пещере. В такие моменты его пробирала холодная дрожь.

У Радулеску был меч. Но принесет ли он пользу, когда большие белые руки потянутся к людям из тьмы?

Бен отогнал чудовищные образы, возникшие в его воображении. Внезапно он услышал другие звуки, которые заставили его забыть о вымышленных ужасах. Это были тяжелые шаги дракона. Огромный зверь шел по краю утеса в десяти-двенадцати метрах над его головой. Бен продолжал спускаться, отвоевывая у высоты нелегкие сантиметры. У него уже не было пути назад.

Очевидно, дракон почувствовал присутствие человека. Над краем обрыва нависла черная тень. Взглянув вверх, Бен увидел контур головы, блеск чешуи, серебрившейся в свете месяца, и красное зарево опаляющего дыхания. После этого он смотрел только вниз. Дракон зарычал – хотя, возможно, его рассердил не беглец, а яркий свет ночного светила. Ударив огромной лапой по краю скалы, он сбросил вниз глыбы земли и россыпь камней. Бен отделался легкой встряской – шлем дважды спас его голову от болезненных ударов. Чудовище извергло мощную струю огня. Бен увидел, как пламя заструилось по скале рядом с ним. В лицо пахнуло жаром, словно кто-то открыл топку гигантской печи. Но, видимо, дракон побоялся перегнуться через край обрыва – или просто не додумался выплеснуть струю огня на человека. Бен склонялся ко второму варианту и благодарил богов за нехватку интеллекта у таких больших рептилий.

Когда он спрятался под широким выступом скалы, град камней прекратился. С вершины утеса послышались тяжелые шаги, сотрясавшие землю. Они удалялись от края обрыва. Чуть позже дракон еще раз зарычал, но из-за большого расстояния это музыкальное ворчание тут же утонуло в негромком вое ветра.

Бен продолжал карабкаться по склону, словно спуск стал главной целью его жизни. Он бездумно двигался вниз и на юг. И высота утеса покорилась. К своему облегчению, Бен заметил, что крутизна скалы уменьшилась. Он начал спускаться быстрее.

Его путь пролегал вдоль большой выпуклой складки на склоне утеса, под защитой которой он наконец-то мог укрыться от порывов ветра. Взглянув в сторону моря с высоты, едва выступавшей над щупальцами предрассветного тумана, Бен увидел перед собой длинный и узкий морской пролив – фьорд, который тянулся далеко на запад. За ним угадывалась гряда прибрежных утесов, но из-за тумана и неверного света месяца он мог лишь догадываться о том, на каком расстоянии находился противоположный берег.

Однажды ему удалось увидеть карту этой местности, и теперь он вспоминал ее детали. В принципе он мог оставить земли Синего храма еще до рассвета, но для этого ему надо было двигаться на юг, что предполагало переправу через водную преграду. То есть путь лежал через морской пролив. Бен понимал, что, если, спустившись на берег, он не наткнется на лодку или плот – а шанс найти их был ничтожно мал, – ему придется доверить свою судьбу седому владыке глубин. В лодке или без нее он должен был добраться до другого берега.

Спускаясь сквозь туман по поросшей кустами ложбине, он пытался оценить высоту и удаленность гряды за морским проливом. Но ему это не удалось. Он даже не знал, что видел перед собой – материк или остров. Бен был уверен только в одном: если он не покинет этот берег до утра, его найдут следопыты Синего храма. Они могли начать поиск уже на рассвете – с помощью магии и летающих зверей. Если его найдут на этом берегу, он сотни раз пожалеет о том, что не сорвался с вершины утеса…

Склон постепенно выравнивался. Сначала Бен пробирался среди упавших валунов, затем вышел на полосу грубой гальки и тут же почувствовал на лице мелкие брызги невидимых волн. Наконец сквозь туман он заметил буруны прибоя. Конечно, лодки здесь не оказалось. Он не нашел даже куска бревна.

Прошептав молитву Нептуну, Бен остановился на скалистом выступе. Он снял часть одежды и бросил шлем в воду, как подношение богам. Под его ногами кипела морская пена. Не давая себе времени на испуг и размышления, он смело прыгнул в набегавшую волну. Задыхаясь от холода, он всплыл на поверхность и энергично задвигал руками и ногами. Бен понятия не имел, какие течения господствовали в этом проливе. Он отдал свою судьбу на милость богов. Впрочем, смерть в морских глубинах была гораздо лучше тех жутких пыток, которые могли ожидать его в ближайшие несколько часов.

Бен считался хорошим пловцом и, кроме прочего, был мало восприимчив к холоду. Температура воды оказалась вполне терпимой, так что переохлаждение ему не грозило. Рогатый месяц, мелькавший в череде убегавших облаков, служил Бену ориентиром. Большие волны возносили его к небу и низвергали в черные ложбины. Отплыв от берега, он уже не мог судить о том, насколько они помогали или мешали ему двигаться. Время от времени обрывки тумана смыкались над ним, закрывая месяц. В такие мгновения Бен вообще не знал, куда он плыл. Но месяц каждый раз возвращался, и он корректировал выбранный курс.

Ночное светило медленно поднималось вверх по небосводу. Сколько часов он плыл – один или два? Вряд ли прошло так много времени, говорил себе Бен. Иначе уже появились бы признаки рассвета. Он усмехнулся при мысли о том, как трудно будет искать его следы. Ищейки Синего храма найдут на утесе рваный плащ, если только дракон не проглотил его целиком. Возможно, они подумают, что зверь сожрал и Бена. Им никогда не отыскать его в таком тумане. Он уже начал выбиваться из сил, когда из серой мглы перед ним внезапно возникла черная масса суши. Бен снова услышал шум прибоя и удары волн о скалы. Рассвет, поднимавшийся из моря, казалось, подхватил его с собой и вынес на берег. Он прополз на четвереньках пару метров и упал на песок. Задыхаясь от напряжения и еще не веря в свое спасение, Бен прошептал слова благодарности Нептуну. Он очень устал и поэтому дал себе несколько минут на отдых. Неподалеку располагалось подножие высокого утеса. Собравшись с силами, Бен выбрал маршрут и начал карабкаться вверх. Туман, наползавший с моря, поднимался вместе с ним, словно какое-то демоническое существо, которое решило составить ему компанию. Несмотря на влажность, Бен быстро согрелся – энергичные движения не только заставили его вспотеть, но и просушили остатки одежды.

Поднявшись на значительную высоту, он остановился, чтобы осмотреться и перевести дух. Мыс за фьордом казался черной полосой. Облака гасили лучи восходящего солнца, и Бен не видел того, что происходило на плато, с которого он сбежал. Возможно, поиски уже начались. Однако следопыты храма вряд ли могли заметить его в пелене тумана. Тем не менее ему следовало спешно убраться со склона утеса – иначе скоро его будет легко заметить.

Бен стал подниматься быстрее и вдруг с тревогой увидел, что на камнях остаются кровавые отпечатки ладоней – сказалась долгая борьба с острыми выступами скал. Впрочем, он сомневался, что воздушные разведчики Синего храма найдут на этом склоне крохотные пятна крови и выследят его по ним.

Бен решил не волноваться по пустякам. Он делал все, чтобы остаться в живых, и пока это у него неплохо получалось. Если бы он выполнил приказ и смиренно вошел в пещеру, то был бы уже убит – Бен не сомневался в этом. И пятеро других погонщиков тоже погибли бы от белых рук таинственного существа. А теперь офицеру придется оставить солдат в живых. Они понадобятся ему в качестве свидетелей. Высшие жрецы заподозрят заговор и подвергнут Радулеску допросу. Показания погонщиков будут его единственным оправданием.

«Простите меня, господа, но здесь не было никакого заговора. Просто Бен Крепыш не захотел умирать и сделал все, чтобы уцелеть».

Он улыбнулся и продолжил подъем по склону.

Да, его ночное бегство было не чем иным, как попыткой удрать от смерти. Если он покинет земли храма, то, возможно, его посчитают погибшим и постепенно забудут о нем. Хотя вряд ли все кончится так хорошо.

Теперь, когда шанс на спасение стал более реальным, в его уме появились новые идеи. Бен не хотел красть секреты Синего храма, но раз уж жрецы открыли ему такую важную тайну, было бы глупо не попытаться извлечь из нее выгоду – пусть даже с риском для жизни.

Опыт двадцати трех лет убедил его в том, что бедное и полуголодное существование не было достойной судьбой. Конечно, плохо, что мир таков, каков он есть, но тут ничего не поделаешь. Бен хотел обзавестись деньгами – по крайней мере достаточной суммой, чтобы гарантировать себе минимальный комфорт. Как только у человека появляется в кармане золото, он может вести приличную жизнь. Именно по этой причине Бен поступил год назад на службу в Синий храм. Он попытался достичь какого-то успеха и благополучия – решил заработать немного денег. Мужчина должен иметь определенный капитал – особенно если женщина, которую он любит и хочет удержать, питает склонность к состоятельной стабильности.

Когда Бен пришел на вербовочный пункт и предложил свои услуги, отсутствие образования помешало ему занять хорошую должность. Он не годился для легкой работы за письменным столом, чтобы вести учет богатствам храма, определять налоги с прибыли и проценты по невыплаченным долгам. Он видел писарей, загруженных работой. Они сидели за длинными столами и что-то быстро записывали в толстые книги. Это выглядело легкой жизнью. Но его отправили в гарнизон – простым солдатом.

Бен привык к невзгодам и бедности. И он не возлагал на службу больших ожиданий – особенно в начале карьеры. Так что участь новобранца его не пугала. Он уже участвовал в сражениях – причем не раз и не два; а тут его направляли в тихий гарнизон Синего храма, где никогда ничего не случалось. Казенная одежда, нормальные харчи и никаких проблем, если солдат выполнял приказы начальства.

Однако этой ночью, к своему большому удивлению, Бен не только ослушался приказа, но и оказал физическое сопротивление…

Он мог бы наняться в другой храм или армию. Работу и службу предлагали многие – примерно на тех же условиях, что и Синий храм. Но последний считался самым богатым, и Бен избрал его. Он не питал наивных надежд на то, что тут же станет получать большие деньги. Да и кто позволил бы новобранцу так быстро разжиться добром? Но Бен знал, что сокровища Синего храма находились где-то рядом, и эта мысль влекла его, как свет звезды. В ту пору он убеждал себя, что присоединяется к духовному братству из-за моральных принципов – жрецы храма славились своим отказом от притеснений и насилия, к которым часто прибегали другие властители мира. Например, Темный король, Серебряная королева Ямбу или покойный герцог Фрактин.

Синий храм поклонялся богатству. Его жрецы были жнецами и накопителями золота. Они знали, как вытянуть деньги у любого человека, будь он богатый или бедный, святоша или зубоскал, наивный друг или смертельный враг. Синий храм финансировал и косвенно контролировал основную часть мировой торговли. Койка Бена находилась в караульном помещении – вдали от внутренних залов, где обсуждались важные вопросы о финансах, – но информация сочилась сквозь стены и доходила до него. Он знал, что утром жрецы принимали дары богача в обмен на лекарство от страшной болезни, а днем брали налог с голодной и бедной вдовы, оставляя ей жалкие крохи, на которые она могла прожить до следующего года, чтобы вновь заплатить им какие-то деньги. В то же время храм без устали жаловался на свою нищету и постоянно твердил о том, как много средств тратит на защиту мира и людей от политических и финансовых потрясений. Солдатам вдалбливали в головы, что они были обязаны жертвовать своими жизнями, сражаясь за последние крохи оставшегося имущества. На самом деле все приобретенные богатства храма увозились в тайное хранилище. Чтобы скрыть отток капитала, людям говорили об огромных расходах на благотворительные цели. Солдатам непрерывно напоминали, как дороги их скудное жалованье, амуниция и питание, как важно, чтобы каждый из них – особенно тот, кто однажды надеялся получить повышение или пенсию, – возвращал часть заработной платы в виде щедрых пожертвований храму.

И действительно, если человек служил двадцать лет подряд и ежегодно отдавал существенную часть своего жалованья храму, то при увольнении он получал обещанную пенсию. Правда, никто не говорил о том, насколько она была велика. Во всяком случае, жрец, принимавший Бена на службу, намекнул на солидную сумму, хотя и не стал объяснять, каким образом ее получали солдаты.

Одним словом, по финансовым и другим причинам служба в храме не принесла Бену тех благ, на которые он рассчитывал. Ему хотелось уволиться задолго до событий прошлой ночи. Конечно, будь у него деньги, он мог бы выкупить свой вербовочный договор. Но состоятельный Бен никогда не пошел бы на службу. Он женился бы на Барбаре, и ей больше не пришлось бы скитаться по свету вместе с балаганом и ярмаркой. Они купили бы себе небольшую лавку или магазин в каком-нибудь процветающем, богатом городе с высокими стенами…

Он уже год не видел Барбару и скучал по ней сильнее, чем мог предположить. Ему не хотелось возвращаться к любимой женщине без денег – без начального капитала для той состоятельной жизни, о которой она мечтала. За время службы он отправил ей с оказией два письма, но в ответ не получил ни одного. Возможно, Барбара жила теперь с другим мужчиной. Впрочем, она не клялась ему в верности.

Вербуясь на службу в Синий храм, Бен надеялся добиться какой-то постоянной должности с приличным окладом, чтобы посылать часть денег Барбаре. Теперь, оглядываясь в прошлое, он понимал, насколько глупой была эта надежда. Хотя, когда его зачислили в солдаты, все другие надежды стали выглядеть еще глупее.

Рассвет поторапливал Бена, и он продолжал взбираться по склону. Этот утес не был таким отвесным, как тот, по которому он спускался в темноте. А может, свет утреннего солнца делал легким то, что было трудным ночью. Вскоре он достиг небольшой ложбинки, по которой можно было подняться до самого верха. Бен не имел понятия, что найдет за краем утеса. Главное, чтобы земли на верхнем плато не принадлежали Синему храму. Он надеялся на это и очень боялся ошибиться…

Поднявшись на несколько метров, Бен снова осмотрелся. Склон становился более пологим, и у самой вершины виднелась белая изогнутая полоска, которая выглядела как тропа. Сделав еще полсотни шагов, он взглянул на тропу и едва не опешил. Там, где прежде никого не было, на большом квадратном камне сидел человек и рассматривал море.

Казалось, мужчина не замечал поднимавшегося к нему Бена. Судя по всему, у него не было оружия, но его широкий серый плащ мог скрывать под собой и нож, и пращу. Сам плащ не выглядел частью солдатской или монашеской одежды. И мужчина вряд ли был часовым. Однако он находился в таком месте, которое выбрал бы любой военный наблюдатель. Кроме того, этот человек по тем или иным причинам мог помешать Бену подняться на тропу, поскольку его положение давало ему определенные преимущества. Карабкаясь вверх, Бен думал о том, что сказать незнакомцу. Он мог представиться моряком, потерпевшим кораблекрушение. В уме уже складывался рассказ о нескольких днях тяжелого дрейфа на обломках корабля, о волне, которая подхватила его и выбросила на берег у этой гряды утесов. Хорошая идея! Такую историю могли принять. Бен выглядел достаточно усталым и мокрым, чтобы соответствовать ее содержанию.

Мужчина, сидевший на камне, не обращал на него никакого внимания. Он посмотрел на Бена лишь тогда, когда между ними осталось несколько метров. Он не казался удивленным и, похоже, с самого начала осознавал присутствие другого человека.

– Здравствуй, – сказал незнакомец.

На его лице сияла открытая и веселая улыбка. Вблизи серый плащ оказался поношенным и рваным.

– Привет!

Беспечность собеседника сбила Бена с толку, и он ответил ему слишком жизнерадостно для той печальной истории, которую собирался рассказать. Хотя, с другой стороны, любой моряк, спасшийся при кораблекрушении, мог радоваться, что выбрался на берег живым и невредимым. Он поднялся еще на пару метров. Незнакомец, наблюдая за ним, продолжал улыбаться.

«Странный тип, – подумал Бен. – Но он не идиот».

Бен больше не чувствовал себя в невыгодном положении. Поравнявшись с мужчиной, он остановился, перевел дух и только после этого спросил:

– На чьих землях я нахожусь?

Теперь, если потребуется, он мог бы рассказать о крушении корабля и прочих подробностях своего спасения. Незнакомец перестал улыбаться и дружелюбно ответил:

– На землях императора.

Бен недоуменно взглянул на него. Возможно, ответ намекал на что-то серьезное, но он не понял смысла этой фразы. Император был персонажем многих шуток и нелепых историй. Он вряд ли мог иметь отношение к конкретному человеку. Хотя, наверное, в мире когда-то жил реальный император, вошедший потом в поговорку. Но разве он мог быть владельцем земель? Нет, император представлялся Бену забавным клоуном, задирой, острословом и шутником, любителем розыгрышей и предполагаемым отцом всех несчастных и бедных людей. Он не мог владеть городами и землями.

Покачав головой, Бен двинулся по тропе. Ему хотелось рассмотреть территорию, которая простиралась за краем утеса. Одновременно с этим он вполглаза следил за странным незнакомцем. В принципе Бен не ожидал ничего особенного. Однако ландшафт, представший взору, удивил его. За скалистой грядой начинался зеленый луг с росистой травой и дикими цветами. Поляна полого спускалась вниз до опушки величавой рощи, которая темнела в сотне метров от утеса. Осматривая местность, Бен не заметил признаков жилья.