Текст книги "Современная школа"

Автор книги: Франсиско Феррер–и-Гуардия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

II. Сеньорита Мёнье

Сеньорита Мёнье была одной из моих учениц. Это была богатая дама без семьи, большая любительница путешествий, которая изучала испанский язык, для того чтобы осуществить путешествие в Испанию.

Убежденная католичка, она рьяно и скрупулезно соблюдала все религиозные обряды, для нее религия и мораль были одним и тем же, а неверие, или безбожие, как говорят верующие, было очевидным симптомом аморальности, распутства и преступности.

Она ненавидела революционеров, с одним и тем же бессознательным и необдуманным чувством смешивала в одну кучу все проявления народной безграмотности, обусловленные в числе прочего необразованностью и социальным положением, и со злобой вспоминала, как в Париже во времена Коммуны, когда она шла в церковь с мамой, ее оскорбляли уличные сорванцы.

Наивная и располагающая к себе, она всегда без колебаний высказывала свои безоговорочные мнения, почти абсолютно не принимая во внимание прецеденты, детали и последствия, и у меня много раз был шанс деликатно указать ей на ошибки в ее суждениях.

В наших частых разговорах я воздерживался от прямого изложения собственных убеждений, и она видела во мне не приверженца или сектанта противоположной веры, а скорее рассудительного мыслителя, с которым ей очень нравилось спорить.

Она сформировала обо мне такое хорошее мнение, что из-за своего одиночества, лишенная личной жизни, она удостоила меня своей дружбы и полного доверия, пригласив сопровождать ее во всех ее путешествиях.

Я принял приглашение, и мы отправились в путешествие по разным странам, в ходе которого она испытала глубокое разочарование, когда благодаря моему поведению и нашим с ней разговорам ей пришлось признать, что не все неверующие люди являются развратниками и не все атеисты являются бесчувственными преступниками, в то время как я, убежденный атеист, стал для нее живым примером человека, противоположного тому образу, который подсказывали ей религиозные предрассудки.

Она считала мою доброту исключительной, вспоминая о том, что говорится об исключениях, подтверждающих правила; но перед лицом моих последовательных и логичных рассуждений она должна была принять очевидные факты; и хотя ее уважение к религии оставляло у нее сомнения, она согласилась со мной, что рациональное обучение и научное образование бережет детей от ошибок, придает людям необходимую доброту и реорганизует общество в соответствии с принципами справедливости.

Ее искренне впечатлила мысль о том, что она могла бы быть в таком же положении, что и те оборванцы, которые оскорбляли ее, если бы она выросла в тех же условиях, что и они. Точно так же из-за своих предрассудков о врожденности идей она не могла удовлетворительно разрешить проблему, которую я перед ней поставил: если представить себе детей, выросших вне всякого контакта с религией, что знали бы они о боге, вступая в возраст совершеннолетия?

Настал момент, когда мне показалось, что мы теряем время, если от слов не перейдем к делам. Разделять идеи о возрождении человечества и при этом вести пассивную, безразличную, растительную жизнь, обладая, благодаря несовершенству общественной организации и случайностям рождения, важными привилегиями, было все равно, что видеть другого человека в опасности и не протягивать ему руки спасения. Поэтому однажды я сказал сеньорите Мёнье:

– Сеньорита, мы подошли к такой точке, на которой было бы правильно определиться, как нам искать новые ориентиры. Мир нуждается в нас, ждет нашей поддержки, и, по совести, мы не можем отказать ему в ней. Мне кажется, что употреблять на удобства и удовольствия те средства, которые формируют часть общечеловеческого наследия, и которые могут послужить для основания полезного учреждения, исправляющего нравы, является мошенничеством, а это не считается правильным ни в концепциях верующих, ни в концепциях вольнодумцев. Поэтому, я объявляю Вам, что Вы больше не можете рассчитывать на меня в Ваших последующих путешествиях. Я в долгу перед своими идеями и перед человечеством и думаю, что и Вы, в первую очередь, после того, как Вы сменили свою старую веру на рациональные убеждения, должны чувствовать такой же долг.

Это решение удивило ее, но она признала мою правоту и, без дальнейших побуждений, движимая исключительно своей природной добротой и здравым смыслом, она щедро выделила средства, необходимые для создания на деле учреждения рационального обучения – Современной школы, которую я уже создал до этого в своей голове.

Что бы ни выдумывали злые языки по этому поводу с тех пор, как мне пришлось подвергнуться судебным допросам, все это является полнейшей клеветой.

Высказывалось предположение, что я обладал над сеньоритой Мёнье определенной властью, которой пользовался в эгоистических целях; такое предположение, которое может оскорбить меня, пятнает память этой достойной и уважаемой сеньориты и не соответствует истине.

Со своей стороны, я не должен оправдываться. Я вверяю суровому суждению бесстрастных судей свое оправдание, заключающееся в моих действиях и в моей жизни; но сеньорита Мёнье заслуживает уважения людей, обладающих чистой совестью, свободных от догматичной и сектантской тирании, тех, кто порвал с ошибками, тех, кто не подчиняет свет рассудка теням веры, а достоинство и гордость свободы – низкой угодливости подчинения.

Она была исполнена искренней веры: ее с детства приучили доверять и подчиняться иерархической корпорации под названием Церковь, претендующей на роль посредника между созданием и создателем, со всеми ее таинствами и догмами, и она совершенно спокойно жила с этой верой.

Услышав мои мнения, размышления и советы, но не в качестве прямых указаний, а в качестве естественных ответов на ее прозелитические намерения, она поняла, благодаря логике, что, когда она ставит веру выше разума, ее слабые суждения уступают силе моих логических умозаключений.

Меня нельзя считать дьяволом-искусителем, ведь всякий раз, когда она пыталась атаковать мои убеждения, ей приходилось признать свое поражение в борьбе между верой и собственным рассудком, пробудившимся благодаря усилиям, благодаря опрометчивому желанию отрицать убеждения оппонента, противоположные ее вере, и попыткам переубедить его.

В своей наивной искренности она пришла к тому, что простила тех оборванцев Коммуны как бедных и необразованных детей, которых превратили в потенциальных преступников и нарушителей общественного порядка их лишения, а также привилегии других, не менее закоснелых нарушителей общественных законов, тех, кто, в противоположность этим несчастным, могут жить, не делая ничего полезного, эксплуатируя необразованность и нищету, пользуясь несметными богатствами и претендуя, благодаря отправлению ритуальных церемоний и благотворительности, на вечное обладание земными наслаждениями и в потустороннем мире.

Награда за легкие добродетели и наказание за несмываемые грехи заставили взбунтоваться ее сознание и охладили ее религиозный пыл, и, вкупе с желанием разорвать атавистическую цепь, столь сильно затруднявшую любые обновления, подвигли ее на искупительную деятельность, которая давала бы детям возможность естественного воспитания в условиях использования без малейшей растраты всего груза знаний, которые человечество добыло благодаря труду, изучению, наблюдению и методичности поколений всех времен и народов.

Таким образом, она решила, что через работу бесконечной мудрости, скрытой от нашего разума оболочкой тайны, или благодаря человеческим знаниям, добытым через страдания, противоречия и сомнения, – будь что будет, – но она сможет сделать вклад, пожертвовав часть своих богатств на необыкновенно высокое дело, и это послужит ее личному удовлетворению и успокоит ее совесть.

III. Принятая ответственность

Теперь, обладая необходимыми для моих целей средствами, я, не теряя времени, решил применить их на практике.

Появилась возможность перейти от от неясного, еще не очень определенного побуждения к делу, и я начал думать над тем, как его уточнить, сделать более жизнеспособным, и, по сути, осознавая свою компетентность в сфере педагогической методики и в то же время особо не веря в прогрессивность титулованных педагогов, считая их большей частью связанными профессиональными и прочими пережитками, я направил свои усилия на поиск компетентного человека, чьи знания, практика и высота взглядов совпадали бы с моими упованиями, для того чтобы можно было сформулировать программу Современной школы, которую я уже замыслил и которая должна была стать не столько совершенной моделью для будущих школ рационального общества, сколько ее предшественницей, наиболее рационально, по возможности, адаптированной к среде, воплощая в себе позитивное отрицание школы прошлого, сохранявшейся по сей день, и будучи подлинно направленной в сторону того полного, целостного, научного образования, которое будут получать дети будущих поколений.

Я убежден в том, что ребенок рождается без готовых идей, что он перенимает их в ходе своей жизни у непосредственно окружающих его людей, позже изменяя эти идеи путем их сравнения, а также благодаря чтению, наблюдениям и отношениям, существующим в окружающей его среде, поэтому очевидно, что если ребенка учить позитивным и соответствующим истине идеям обо всех вещах, предупреждать его о возможных ошибках, чтобы он мог избежать их, необходимо, чтобы он не принимал все на веру, а учился всему через рациональную демонстрацию, тогда он станет наблюдательным и выйдет из школы уже готовым к любому виду обучения.

Я нашел человека, которого искал, и, пока он набрасывал первые строчки плана для реализации, я направил свои усилия в Барселоне на создание заведения: определение места, его подготовку, закупку материалов, поиск и прием на работу персонала, публикацию объявлений, выпуск проспектов, пропаганду и т. д. Меньше, чем за год, несмотря на обман со стороны одного субъекта, принявшего от меня заказ и поставившего меня под угрозу краха, все уже было готово. Причем следует отметить, что вначале мне пришлось бороться со многими трудностями, создаваемыми не столько врагами рационального обучения, сколько определенным классом прожектеров, предлагавших мне в качестве продукта своих знаний и опыта советы и рекомендации, которые нельзя было рассматривать иначе, чем проявление их заботы о самих себе. Так, например, были те, кто, вдохновленные мелочностью регионального патриотизма, предлагали мне ввести обучение на каталонском, ограничивая человечество и весь мир несколькими тысячами местных граждан, зажатых в углу между Эбро и Пиренеями. «Я хотел бы ввести обучение даже не на испанском, – ответил я каталонскому фанатику, – если бы уже существовал универсальный язык, признанный в качестве такового». В сто раз лучше эсперанто, чем каталонский.

Этот инцидент лишь в очередной раз убедил меня, что в исполнении своих планов я не должен полагаться на престиж высокообразованных людей, которые со всей своей славой даже на шаг не продвигаются по пути прогресса.

Я чувствовал на своих плечах вес добровольно принятой на себя ответственности и собирался выдержать ее так, чтобы моя совесть осталась спокойной.

Враг социального неравенства, я не ограничился жалобами на его последствия, решив бороться с ним в зародыше, уверенный, что только таким образом можно было положительно прийти к справедливости, т. е. к тому самому желанному равенству, которое вдохновляет любое революционное рвение.

Если материя едина, нерукотворна и вечна, если мы живем на второстепенном астрономическом теле, окруженном бесчисленным количеством миров, наполняющих бескрайний космос, как это преподают в университетах, и о чем знают те привилегированные слои, что монополизировали универсальную науку, то нет причин и не может быть предлогов для того, чтобы в начальной школе, которую, по мере своих сил поддерживает народ, внушали, что Бог создал мир за шесть дней, а также весь прочий абсурд религиозных идей.

Истина принадлежит всем социальным слоям и всему миру. Присваивать ей цену, оставлять ее в качестве монополии власть имущим, держать в систематическом неведении бедноту и, что еще хуже, учить последнюю догматичным официальным истинам, противоречащим науке, лишь для того, чтобы она принимала без протестов свое жалкое и унизительное состояние при демократическом режиме – нестерпимо и возмутительно, и я, со своей стороны, считаю, что самым эффективным протестом и самым позитивным революционным действием было бы давать угнетенным, обездоленным и всем тем, кто чувствует в этом вполне оправданную потребность, ту истину, которую от них обманом скрывают, и которая может придать достаточно энергии великому делу преобразования общества.

Здесь я привожу первое уведомление общественности о существовании Современной школы:

Программа

Задача Современной школы заключается в том, чтобы обучающиеся в ней мальчики и девочки стали образованными, правдивыми, справедливыми и свободными от всех предрассудков людьми.

В этих целях, обучение догмам будет заменено рациональным обучением естественным наукам.

Оно будет побуждать, развивать и направлять личные способности каждого ученика, чтобы он, со всеми своими лучшими индивидуальными качествами, не только стал полезным членом общества, но и вследствие этого повышал, благодаря собственным качествам, достояние своего общества.

Школа будет обучать истинным социальным обязанностям в соответствии со справедливой максимой: нет обязанностей без прав, нет прав без обязанностей.

Принимая во внимание хорошие результаты совместного обучения за рубежом, и главным образом в целях реализации задач Современной школы, направленной на подготовку истинно братского человечества без разделения по половому или классовому признаку, в школу будут приниматься дети обоего пола в возрасте от пяти лет.

Для выполнения своей миссии, Современная школа будет открыта и по воскресным утрам, посвящая занятия изучению человеческих страданий в общем ходе истории и воспоминаниям о видных представителях науки, искусства и борьбы за прогресс.

В этих занятиях смогут участвовать семьи учеников.

Стремясь к будущей плодотворной работе Современной школы в гигиенически приемлемых условиях, мы позаботились о том, чтобы создать медицинскую инспекцию для обследования новых учеников. Заключения о здоровье учеников, при необходимости, следовало сообщать их семьям во избежание распространения заразных болезней в часы, отпущенные на школьные занятия.

За неделю до открытия Современной школы, я пригласил местную прессу посетить ее, для того чтобы она смогла опубликовать соответствующее объявление, и в качестве исторического документа на память сохранил следующую вырезку из ежедневной газеты El Diluvio:

Современная школа

По любезному приглашению, мы стали гостями на церемонии основания новой школы, которая открылась под вышеприведенным названием на улице Байлен.

Наше будущее выходит из школ. Все, что строится на других основаниях, – строится на песке. Более того, к сожалению, школа может служить цементом как для бастионов тирании, так и для дворцов свободы. С этой отправной точки начинаются как варварство, так и цивилизация.

Поэтому мы рады видеть, что патриотичные и гуманные люди, понимая значение этой социальной функции, которую наши правительства систематически игнорируют, а народ вверяет своим вечным врагам, начинают столь разумно заполнять этот вакуум своей Современной школой, настоящей школой, чья суть не может заключаться в удовлетворении сектантских интересов и окаменелой рутины, как это происходило до сих пор, но лежит в создании интеллектуальной среды, где недавно пришедшие к жизни поколения, получают самые разнообразные знания, самые разнообразные открытия, которые прогресс беспрестанно совершает на своем пути.

Однако эта цель может быть достигнута только через частную инициативу. Исторически установленные учреждения, зараженные всеми пороками прошлого и мелочностью настоящего, не способны выполнить эту прекрасную функцию. Именно благородным душам, альтруистичным сердцам предстоит открыть новую тропу, по которой новые поколения будут идти к своей счастливой судьбе.

Именно это делают или, по крайней мере, стремятся к этому основатели скромной Современной школы, которую нам довелось посетить по любезному приглашению ее руководителей и заинтересованных в ее развитии лиц. Речь идет не о промышленной эксплуатации, как в большей части инициатив подобного рода, а о педагогическом опыте, с неким подобием которого мы сталкивались лишь в случае Свободного института обученияв Мадриде, если говорить об учебных заведениях, существующих в нашей стране.

Концепция была блестяще выражена сеньором Саласом Антоном в его программной речи, которую он в непринужденном тоне произнес перед группой журналистов и участников небольшого праздника по случаю открытия школы, в которой будет развиваться вечная идея обучения детей полнотеистины и толькоистины или же, по крайней мере, тому, что доказано на данный момент. Ограничимся упоминанием господствующей, по удачному выражению этого сеньора, идеи: речь идет не о том, чтобы создать еще один экземпляр уже существующих, т. н. светскихшкол с их пристрастными догмами, а о том, чтобы создать свободную наблюдательную площадку, открытую четырем ветрам, чей горизонт не закрывает, мешая свету человеческого познания, ни одно облако.

Да простят нам, если мы скажем, что излагаемые в Современной школепредставления будут соответствовать всему багажу знаний научного характера, необходимых для самых прогрессивных методов, известных Педагогике сегодня, точно так же, как инструменты и аппараты, являющиеся крыльями науки и самым мощным проводником знаний для обучающихся. В самой сжатой формулировке, можно сказать, что обучение вещамисменит в этой школе обучение словами, принесшее столько горьких плодов в образовании наших соотечественников.

Достаточно бросить один взгляд на скромные аудитории этого вновь открытого учреждения, дабы убедиться, что оно предлагает улучшенные условия для того, чтобы сдержать подобные обещания. Материалы, настолько игнорируемые в нашей образовательной системе, причем как в государственных, так и в частных школах, представлены в новой школе образцами животных и растительных организмов, минералогическими, ботаническими и зоологическими коллекциями, кабинетом физики со специальной лабораторией, проектором, питательными, промышленными, минеральными веществами. Можно надеяться, что с помощью этих материалов и под опытным руководством преподавателей, впитавших в себя дух нашего времени, включая среди прочих известного экс-журналиста сеньора Колумбьера, появится, по крайней мере, в зародыше школа будущего.

Пока же последователи есть только у недостатков.

IV. Первоначальная программа

Настал момент подумать об официальном открытии Современной школы.

За некоторое время до этого я предложил ограниченному кругу лиц, пользующихся достойнейшей репутацией образованных и прогрессивных людей, образовать, в случае их благосклонного согласия, Консультационный совет, который мог бы руководить моими действиями через свои рекомендации. Встреча этого совета в Барселоне, где у меня были ограниченные связи, стала очень полезной для меня, и я рад был убедиться в том, что меня знают. На этом совете была высказана идея провести громкую церемонию открытия Современной школы, что могло бы иметь благотворные последствия: расклеить яркие плакаты, опубликовать объявления в прессе, снять хорошее место, заказать музыку и пригласить пару красноречивых ораторов из числа молодых политиков из либеральной партии – все это было бы очень легко выполнить, собрав при этом несколько сотен зрителей, которые аплодировали бы с тем преходящим энтузиазмом, который обычно украшает наши публичные деяния; но меня не соблазняли подобные торжества. Будучи в равной мере позитивистом и идеалистом, я хотел со скромной искренностью начать дело, направленное на далеко идущие революционные цели. Все остальное казалось мне поражением, раздражающей уступкой условностям, уступкой тому же злу, которое на все опасности стремится ответить гарантиями успеха и благополучия; поэтому предложение Консультационного совета было отвергнуто моим сознанием и моей волей, которые в этом случае и во всем, что было связано с Современной школой, представляли собой нечто вроде исполнительной власти.

В первом номере Бюллетеня Современной школы, опубликованном 30 октября 1901 г., я в общих словах изложил ее основные принципы.

Плоды воображения, концепции a priori, вся мешанина домыслов и фантазий, принимаемых за истину и навязываемых до настоящего времени в качестве основного критерия человеческого поведения, после долгих мучительных испытаний, но, обращаясь в замкнутом кругу, потерпели поражение со стороны рассудка и вызвали недоверие со стороны совести.

В наше время солнце освещает не только вершины, свет знания заливает даже подножия гор. Наука, к счастью, больше не является привилегией замкнутого кружка; ее благотворное сияние так или иначе распространяется на все социальные слои. Она повсюду разоблачает традиционные заблуждения; благодаря уверенным результатам своих опытов и наблюдений, она позволяет людям формировать верные суждения и реальные критерии, касающиеся всех вещей и управляющих ими законов, и в настоящее время, своим неоспоримым, несомненным авторитетом она работает на благо человечества, на то, чтобы раз и навсегда покончить со всеми привилегиями и исключительными правами, она становится главной направляющей силой человеческой жизни, придавая ей универсальное, гуманное измерение.

Современная школа была учреждена на основе скромных материальных возможностей и мощных рациональных убеждений, благодаря той решимости, которую мы проявляли несмотря на всевозможные препятствия. Ее задачей стало осуществление педагогического обучения, основанного на естественных науках, без уступок традиционным нормам. Этот новый метод является единственно реальным и признанным во всех уголках цивилизованного мира, будучи подкрепленным бесчисленными работами, появившимися на свет благодаря высоким умам и самоотверженной воле.

Мы не стали игнорировать и окружающих нас врагов. Мы не стали игнорировать бессчетные предрассудки, которыми пропитано социальное сознание страны. Лишь структура средневековой субъективной, догматичной педагогики, смехотворным образом предполагает существование непогрешимого критерия. Мы не стали также игнорировать тот факт, что согласно закону наследования, подкрепленному предпосылками окружающей среды, пассивные тенденции, и так свойственные малолетним детям, еще больше и с крайней легкостью усиливаются у подрастающего поколения молодежи.

Нам предстоит упорная борьба и интенсивные труды, но мы уверены, что достигнем триумфа, которого добиваемся благодаря постоянству и упорной воле, как необходимому проявлению нравственности; что мы воспитаем живые, способные реагировать, умы; что эти умы наших учеников, освободившись от рациональной опеки нашего Центра, останутся смертельными врагами предрассудков; что это будут стойкие умы, способные формировать свои собственные разумные убеждения касательно любого предмета своих размышлений.

Это не означает, что мы предоставим ребенку самому формировать собственные концепции с самого начала периода его обучения. Сократический метод ошибочен, если следовать ему дословно. Сама конституция мозга, в начале развития, требует того, чтобы обучение, в первые годы жизни, было рецептивным. Учитель сеет семена знаний, и они, по мере того, как с возрастом укрепляется мозг, порой приносят плоды и цветы, соответствующие инициативе и характерным чертам интеллектуальной конституции обучающегося.

С другой стороны, нам предстояло продемонстрировать, что мы считаем абсурдной ту забавную концепцию, согласно которой образование, основанное на естественных науках, атрофирует идеализм. Повторимся, мы считаем ее абсурдной, потому что убеждены в обратном. Наука лишь исправляет, выпрямляет его, гарантирует его функционирование, обогащая идеализм чувством реальности. Конечная цель мозговой энергии человека заключается в производстве через искусство и философию идеалов, этих гипотетическихпорождений высоких умов. Но для того, чтобы идеал не деградировал в фантазию или в призрачные мечты, и чтобы гипотетичность не становилась фундаментом для замков из песка, абсолютно необходимо, чтобы он строился на надежном, непоколебимом фундаменте точных и позитивных естественных наук.

Более того, нельзя обучать человека, полностью подчиняя его ум дисциплине, пренебрегая сердцем и отодвигая на задний план волю. Человек, в единстве функций его мозга, является сложным существом; он обладает несколькими основополагающими гранями, это зрячая энергия, это чувство, которое отвергает или придерживается определенных концепций, и воля, которая материализуется в действиях, это восприятие и любовь. Лишь мрачное состояние души, борющееся против физических законов человеческого организма, способно создать ту ужасную бездну, в которую повергается здоровое и прекрасное чувство неразрывной связи с окружающим миром, и, тем не менее, этот развод между мыслью и желаниями уже стал разменной монетой. Сколько же у него фатальных последствий! Причем вовсе не обязательно обращать внимание на политических лидеров и на порядки социальной жизни: они глубоко пронизаны схожим зловредным дуализмом. Многие из них, несомненно, сильны в своих ментальных способностях; они обладают богатством идей; они даже понимают реальный ход вещей и прекрасные концепции, приспосабливающие науку к жизни отдельных людей и народов. Тем не менее, их безудержный эгоизм, их узкие интересы… все это в сочетании с ослаблением традиционных понятий, лишь образует непроницаемую оболочку на их сердцах, мешающую доступу туда прогрессивных идей, которые у них есть, но при этом не превращаются в чувства, всегда направлявшие человеческое поведение. Отсюда сдерживание прогресса и создание препятствий для передовых идей; и, как следствие, скептицизм коллективов, смерть народов и справедливое негодование угнетенных.

Мы решили поставить перед собой, в качестве цели нашей педагогической миссии, задачу добиться того, чтобы в одном человеке не оставалось этого раздвоения личности: когда словно бы есть один индивид, который видит и одобряет истинное и хорошее, и другой, который следует злому и навязывает его первому. И поскольку приняли естественные науки за образовательную модель, мы считаем, что когда интеллектуальные представления, которые дает обучающемуся наука, трансформируются в чувства, он начинает интенсивно любить их. А чувство, когда оно сильно, проникает и распространяется до самых глубин человеческого существа, формируя и расцвечивая характер человека.

Как и практическая жизнь, поведение человека обращается в замкнутом кругу его характера, следовательно, молодой человек, обученный соответствующим образом, руководствуясь своим особенным пониманием мира, превращает для себя науку, пропущенную через чувства, в единственного, благодетельного учителя своей жизни.

* * *

8 сентября 1901 г. была проведена инаугурация школы с фактическим количеством 30 учеников; 12 девочек и 18 мальчиков.

Этого было достаточно для первого набора, на тот момент было решено не увеличивать их число, чтобы облегчить присмотр, предвидя те соблазны, которые могли появиться из-за совместного обучения мальчиков и девочек, у заклятых врагов нового обучения.

Стечение народа образовалось благодаря публике, привлеченной новостью, опубликованной в прессе, семьям учеников и делегатов различных рабочих обществ, приглашенных, чтобы облегчить руководство церемонией. В президиуме со мной были профессоры и Консультативный совет, двое из членов которого изложили систему и цели этого нового учреждения. Так, в трезвомыслящем и искреннем настрое, была создана эта Современная, Научная, и Рациональная Школа, уже вскорости прославившаяся в Европе и Америке, в названии которой, даже если со временем и будет утрачивать свою актуальность слово «современная», характеристики рациональной и научнойшколы будут лишь усиливаться.