Текст книги "Монстр (ЛП)"

Автор книги: Франсетт Фел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Его голубые глаза смотрели на девушку, по напряжению в теле можно было сказать, что он в любую минуту кинется на помощь девушке, если это будет необходимо, независимо от человека, который находился рядом с ней. Он, как владелец должен проявлять заботу о своих работниках и обеспечить им безопасность во время работы, особенно девушкам. Клиенты в его баре были часто непредсказуемыми, а когда выпивали, то вообще становились неконтролируемыми. Парень был мускулистым, и Иден часто наблюдала его драки в баре, откуда он всегда выходил победителем. Но Доминик, при всем его величии, не мог так хорошо постоять за себя, если бы ситуация дошла до этого. Конечно же, они могли подраться, но девушка не очень хотела такой развязки.

– Иден?

– Все хорошо, Карвер. Могу я …

– Она последний человек, о котором ты должен беспокоиться, она уходит, – сказал Ник равнодушно, и без оглядки потащил девушку за собой.

Глава 15

Иден была так зла, что едва могла трезво мыслить, и хотя она попыталась бороться, но её попытки были безуспешны. Он крепко держал её за запястье, заставляя идти рядом с ним. Ей пришлось издать болезненный стон, чтобы заставить его остановиться. Иден воспользовалась этим моментом, и вырвала свою руку из его крепкой хватки. Ярость слепила ей глаза, и Иден в порыве эмоции взмахнула рукой, звук пощечины раздался в воздухе. Словно прогремел гром, и к Иден пришло осознание, что она натворила. Пара любопытных глаз смотрели на неё, вызывая в Иден прилив крови. Её ладонь сильно пульсировала от пощечины. Но Боже, как же хорошо она себя чувствовала в этот момент! Девушка никогда не любила насилия, и когда она увидела этот кроваво-красный отпечаток на щеке, её переполнило чувство вины. Но вина быстро сменилась триумфальной победой, когда увидела, как он на неё смотрел: ошеломленно и будто не веря в то, что сейчас произошло. И это выражение на его лице стало наградой за её акт неповиновения.

– Ты меня ударила.

– Наверное, ты это заслужил, – сказала она со злостью в голосе.

Он ничего не ответил, но посмотрел на неё напряженно, заставив Иден испытать неловкость. Но девушка стояла с гордо поднятой головой, отказываясь бояться своего мучителя. В ту же секунду он уже стоял возле неё, снова схватив её за руку, и потянул к машине, открывая дверь для неё.

– Садись в машину.

– Я никуда с тобой не поеду, – она отвернулась, отказываясь поддаваться его приказам. – Я должна отработать до конца смены, и я могу сама доехать, если ты хочешь, то можешь …

– Пожалуйста.

Он произнес это слово так тихо, что девушка едва его могла услышать, но летний ветер донес до неё это. Она подняла свои красивые ресницы и посмотрела на него. Её золотистые глаза встретились с его, она искала ответ в его глазах, так как не могла поверить в то, что услышала. И в этих зелёных глазах, в которых всегда стояла тьма, она увидела его уязвимость. Хоть на секунду, но она была там, эта небольшая эмоция, которая была скрыта за непробиваемыми стенами его темной души. За все годы, что Иден знала его, Доминик показывал только одну сторону его личности – неукротимый, властный, который контролировал всё; у которого всегда был план, как заставить человека страдать. И то, что Иден поймала этот проблеск в его глазах, сильно удивило её.

“Его мать лишила его всего, в том числе и человечности…”

Слова Лукаса сыграли большую роль, и Иден винила себя, что плюс ко всему, ей становилось всё сложнее отказывать ему. С глубоким вздохом Иден повиновалась и села на сидение из красной кожи дорогого спортивного автомобиля. Иден ждала, пока он что-то скажет, и она с удовольствием бы поддержала этот разговор, но он молчал. Она бросила быстрый взгляд на него; Доминик был слишком напряженным, её взгляд скользнул по его побелевшим костяшкам, сильно сжимавшим руль.

– Ты не имел права делать то, что сделал там, – она, наконец, нарушила это угнетающее молчание. – Да, я согласилась остаться твоей женой, но будь я сто раз проклята, если позволю тебе обращаться со мной, как с вещью. И твой тошнотворный характер не дает тебе право унижать меня на каждом шагу.

– Это не то место, где ты должна работать. Ты унижаешь себя, работая здесь, – спокойно сказал он. – Не твой уровень.

– Я нашла единственный вариант, больше ты ничего мне не оставил.

– Твое место дома, рядом с нашим сыном. Какая работа важнее, чем это?

– Я люблю работать. До этого я счастливо работала в фирме по недвижимости, пока ты не влез в мою жизнь и не разрушил её. Но для тебя моё счастье никогда не имело значения, так почему же ты сейчас волнуешься?

– Твое счастье … – он затих, в его голосе, как всегда не было никаких эмоций. Доминик ничего не сказал после этого. Автомобиль заехал в железные ворота, подъезжая ко входу в особняк. Едва машина остановилась, как Иден выскочила, торопясь так быстро, как только могла. Он быстро вышел из машины и направился вслед за девушкой. Когда мужчина поймал её, то быстро заключил Иден в объятия, не давая выбраться и убежать. И прежде чем она успела, что-то сказать, он завладел её губами, жадно целуя её. Из её груди вырвался звук хныканья, у неё заболело горло, от попытки запротестовать, но она была беспомощна в этой ситуации. Иден хотела его ещё глубже в себе, её тело просто изнывало по нему, этот мужчина был всем, что её интересовало в данную минуту. Его губы напоминали вкус виски и яблок, вкус самого Доминика. Девушка очень боялась, что они увлеклись, но, несмотря на это ещё крепче прижалась к нему. Иден запустила свой язык ему в рот и провела по его зубам, направляясь все глубже. Когда их языки слились, словно в танце, она услышала довольный стон Доминика. Девушка втянула воздух, когда муж подхватил её.

Он целовал её с диким голодом, проводя языком по губам. Их движения были пропитаны страстью, и девушка почувствовала, как что-то мешает им. Сразу стало понятно, что именно упиралось ей в живот. Он был полностью пропитан её похотью. Его рука нашла руку Иден, и он провел ею по твердому стволу, который пульсировал от возбуждения. Воздух между ними напоминал топливо, и одна малейшая искра могла разнести всё в пух и прах. Сделав усилие, что потрясло их обоих, он оттолкнул её от себя и отступил на несколько шагов.

– Я должен соблюдать условия договора, мы не можем сделать это снова, Иден, – предупредил он отрывисто, его дыхание было учащенным. Доминик смотрел на неё, она была возбужденной и хотела большего, впрочем, как и сам он. – Существует так много искушений, которым человек может поддаться, но результат один – потеря контроля над ситуацией, – сказал он, его голос вернулся в спокойное состояние, но румянец на его щеках показывал, что он все ещё был возбужден. То состояние, которое увидела девушка, придало ей сил.

– Я….Спасибо…

Он бросил на неё пренебрежительный взгляд; насмешка, которая появилась на его лице, ей не понравилась.

– Ну что, я уже не такой большой и плохой монстр, которым ты меня представляла?

– Я не думала о тебе так. Ты тот, кто ты есть, Доминик, – отрезала она, не понимая его вообще. Как он мог так страстно целовать её и в ту же минуту отталкивать? Он озадачил её таким поведением, ведь он всегда себя вел, как жестокий, наделавший столько шума мудак! Решив, что ей нужно подумать, она развернулась, чтобы уйти.

– Это имеет значение, – крикнул он ей вслед, и по инерции девушка обернулась, но каково было её удивление, когда Доминик оказался перед ней.

– Что?

– Твоё счастье, – повторил он,– Оно имеет значение.

Иден смотрела на него, не зная, что сказать, как понять его слова и это выражение лица. Она не доверяла ему, он снова играл с ней, но что ещё он мог хотеть от неё, ведь Ник уже добился того, что она вернулась? Ведь было так много шансов уложить девушку в постель, но Армстронг не сделал этого.

– Почему сейчас? Почему этого никогда не происходило раньше?

– Тебе нужен был доступ к моим деньгам. Ты была рада, когда я давал тебе их.

Иден застыла.

– Ты не можешь быть таким тупым и наивным, Доминик.

– Ты вышла за меня замуж только из-за денег, – он сказал это с презрением, поднимая свои брови вверх.

– Я вышла замуж за тебя, только потому, что была в тупике, и да, мне нужны были деньги, чтобы выплатить долги. Но ты на самом деле думал что деньги, драгоценности, даже этот особняк сделают меня счастливой? Ты искренне верил, что мой брак должен быть таким? Этот холодный, бесчувственный фарс, где нет ничего кроме обиды и ненависти? Муж должен любить, лелеять и защищать свою жену, а не вытирать об неё ноги, доказывая свое превосходство. Можешь ты себе представить, как я чувствовала себя, давая представления перед твоими друзьями?

Она была в такой ярости, что её всю трясло. У неё накопилось столько обиды за эти годы, что это вызывало постоянную тошноту. Она ненавидела слезы разочарования, что жгли ей глаза, не любила выглядеть слабой перед ним. Но она хотела открыть ему глаза на правду, хотела, чтобы он понял её, понял эту враждебность к нему.

– Ни разу за эти пять лет, что я знала тебя, ты не дал почувствовать хоть что-то, кроме унижения! И поверь мне, я не виню только тебя за такое отношение, потому что я тупо позволила тебе относиться так ко мне. Ты всё время растаптывал мою самооценку. Ты хоть задавался вопросом весь этот год, почему я ушла от тебя? Что я хотела получить от тебя? Потому что это мешает мне находиться рядом с тобой. Мне было больно быть рядом с человеком, который думает обо мне, как о шлюхе, которой ничего не нужно кроме денег и твоего чертового богатства.

Она сердито вытерла щёки дрожащими пальцами, пока не встретила его темный взгляд.

– Ты ничего обо мне не знаешь, Доминик. Ты знал, на каком человеке женился? Что ж, ещё меньше ты знаешь теперь.

Она повернулась и побежала вверх по лестнице, исчезая за углом.

Доминик потерял счет тому, сколько выпил, он схватил бутылку и плюхнулся в кресло, которое находилось в его кабинете и служило его тайным убежищем. Он думал, что когда напьется, отголоски его прошлого исчезнут, но с каждой новой порцией виски, эмоции усиливались и воспоминания всплывали снова и снова. Те слова Иден были, как нож в сердце, он был подавлен. Там не было ничего хорошего о нём, он не мог дать ни любовь, ни ласку. Ему тоже никто не дарил той любви, которая так была необходима, никто не защищал его. Самым печальным было то, что Доминик считал себя виноватым, что мать так относилась к нему. То, как она обращалась с ним, то, как унижала его, Ник ничего не забыл. Он прогнил насквозь этим чувством вины перед ней. Дом закрылся ото всех и решил не испытывать никаких чувств, не показывать эмоции. Он никогда не признает ту пустоту, которая жила в нем столько времени, до тех пор, пока не появился Лиам. Этот мальчик открыл Нику глаза на многие вещи. Его сын был лекарством, которого он так сильно жаждал. Доминик чувствовал, как менялся внутри, он радовался, что может держать это чудо на руках и играть с ним, может дарить ему то внимание, которого не было у него. Ник не хотел упускать время, он ценил каждую минуту.

В этой давящей на него тишине, он слышал только свое дыхание, раздумывая о той девушке, которая забралась ему под кожу. Он взял её, потому что захотел, а его сердце по-прежнему оставалось холодным, казалось, она была тем ещё “ловцом богатенького мужа”. Но Доминик не обращал на это внимание, он словно превратился в капризного ребёнка, которому понравилась игрушка, и он решил купить её. Он намеренно плохо обращался с ней, принося ей боль и унижения каждый день. Она была его личной девушкой для битья, и чем больше он унижал её, тем сильнее утверждался, так легче было накормить своих демонов.

Его трусость вызывала отвращение в нём. Он вспомнил, как насильно заставил Иден показать шоу, чтобы его друзья смогли посмотреть на неё, и то, как она удовлетворяла его при них, потому что он не оставил ей другого выбора. Границы его испорченности, тянулись с его ненавистного детства. Он самоутверждался за счёт других, показывая свою силу и превосходство. Ник замахнулся и с силой бросил стакан в стену, который разбился. Мужчина разочаровано провел рукой по лицу – он сломал её…их брак, которого он не хотел, но теперь хватался за каждую ниточку, чтобы сохранить его. Брак не идеален, но это единственное что поддерживало его. Она и мальчик – были единственным, что заполнило его пустоту в душе.

***

– Не бесись, но это я сказала Доминику о твоей работе в “Карвере”, – призналась Дженна. Ей было стыдно за то, что она выдала свою подругу. Стоял прекрасный день, Дженна решила сделать выходной, они вместе с Иден и малышом обошли весь город. Ходили по магазинам, покупали одежду для Лиама и заехали на могилу матери Иден. Во второй половине дня они попали домой и Лиам был уставший от такого насыщенного дня. Иден положила его в кроватку, которая находилась в гостиной. Она захватила с собой радио-няню и поставила её на мраморный стол в кухне. Встретивший с тишиной, Дженна понаблюдала за подругой, чтобы разглядеть её реакцию, наверняка, если бы Иден злилась, то не позволила бы Дженне пойти вместе с ней на прогулку, а сейчас выгружать продукты, которые они купили.

– Иден, ты меня слышишь? Я та, кто сказала Доминику, где ты работаешь.

Когда Иден повернулась к Дженне, её лицо не выражало никаких эмоций.

– Я тебя прекрасно слышу. Я просто хочу объяснения от тебя, зачем ты это сделала?

Дженна покраснела.

– Ну, я не думала, что это такой большой секрет, который нужно хранить от него, – сказала она в свою защиту, – Я имею в виду, что знаю, как обстоят дела между вами, и прости меня за то, что проболталась. Так получилось, я пыталась поблагодарить его за спа и магазины. Я думала, что это он заплатил за всё это, и эти слова как-то сами собой вырвались.

– Прекрати, Дженна. Если бы я хотела, чтобы он знал, я бы рассказала ему сама. И это не было секретом, но и говорить не следовало. Я не понимаю! Я просила тебя не вмешиваться в мои отношения с ним.

– Хорошо, – она протянула это слово, пытаясь произнести с легкостью в голосе. Молчание было натянуто, словно струна между ними, они смотрели друг на друга. – Хорошо, я сожалею. Может я перегнула палку. Это была просто случайность, мы были в бассейне и я…

– Подожди, вы были в бассейне? Вместе? – Иден спросила медленно, смотря на Дженну недоверчивым взглядом. Это было бы смешно, если бы она не была настолько серьезной. – Что за черт, Дженна?

Дженна уже начинала жалеть, что завела этот разговор. Она не ожидала такого поворота событий, что Иден ещё больше разозлится.

– Простите, мы на минутку, – она схватила Дженну под локоть, чтобы увести её от горничной, которая уже с интересом начала смотреть на девушек. Когда они были на приличном расстоянии, Дженна посмотрела на подругу.

– Иден… – начала она, но её тут же прервали.

– Скажи мне, что я неправильно тебя поняла. Скажи мне, что ты не пытаешься с ним флиртовать.

– Нет! – она резко запротестовала, хотя румянец на её щеках говорил совсем другое. – Было жарко, он был в бассейне и с ним был Лиам. Я просто подошла к ним, ничего не произошло. Я не пыталась ничего... Боже мой, ты же знаешь меня….

Иден подняла руку, чтобы остановить её.

– Да, я знаю тебя, и знаю, какой расчётливой ты можешь быть!

– Почему ты так сердишься? Ты же так хотела развода и утверждала, что брак с ним это ад, – Дженна открыла ответный огонь, и хотела увидеть, как Иден ей скажет правду. – Послушай, Иден, я прошу прощения за то, что сказала ему, и вмешалась в твою жизнь. Это просто получилось случайно, этого не должно было произойти. И я знаю, что ты думаешь, что я хочу закадрить Доминика, но ты ошибаешься. Я никогда не предам нашу дружбу,– Дженна не была на сто процентов честной, в жизни ей приходилось страдать от многих людей, заставляя себя проглатывать обиды, но и сама могла вывалить дерьма не меньше. Ладно, может она и пыталась соблазнить Доминика, у неё даже был план, что если Иден разведется с ним, то она вполне могла бы занять это место. Но эти мысли испарились возле бассейна, когда Доминик дал ей понять, что ей не на что рассчитывать. И потом она поняла, что не могла поставить под угрозу свою дружбу с Иден. Подруга значила слишком много для неё.

Иден вздохнула и провела руками по волосам.

– То, что Доминик и я … это сложно. Остаются вещи, которые он сделал, и я не уверена, что смогу их простить, но я все ещё замужем за ним, и пока он не подписал эти документы – он всё ещё мой муж. Он может делать всё, что захочет, после того, как мы разведёмся.

– Ты …продолжаешь волноваться за него? – спросила Дженна медленно, зная чувства своей подруги.

Иден ответила не сразу, она просто не торопилась отвечать, обдумывая этот вопрос. Разве она волновалась за Доминика? Ответ должен звучать как «Нет», но было сложно ответить, это скорее был оттенок серого в их черно-белом мире. Как можно заботиться или волноваться о том, кто относится к тебе плохо? Тому, кто держал её на расстоянии вытянутой руки, редко показывая что-то кроме абсолютной жестокости и пренебрежения? Но тогда можно было бы утверждать, что он был довольно искренним и душевным в последнее время, когда проскакивали те, незначительные проблески нежности. Но он ведь также быстро можно окунуть обратно в презрение, даже не задумываясь?

Дело в том, что Иден просто не имела понятия, какие чувства испытывает к Доминику. Каждую минуту, что проводила с ним в компании, она балансировала между презрением и ненавистью к нему. Она презирала всеми фибрами своей души то, как он относился к ней, но она не могла заставить себя ненавидеть этого человека. Как там говорилось, ах да, – “те, кто волнуют тебя больше всего, способны причинить большую боль”? Одна крохотная часть в ней хотела заботиться о Доминике, но проблема сидела в её голове – она не готова простить ему то, что он сделал.

– Я не знаю, – ответила она честно, немного смутившись из-за этого вопроса. – Как я уже сказала, это очень сложно. Печально то, что мы женаты пять лет, и за это время так и не узнали друг друга.

– Ты хочешь узнать его? Я имею в виду, после всего, что случилось с вами двумя? Может всё тянется из прошлого?

Иден закусила свою нижнюю губу.

– Я не знаю Дженна, – она снова вздохнула. – Все что я знаю, это то, что Доминик пугает меня. Он пугает меня потому что, он не может не делать больно, и я не могу доверять ему. Если я откроюсь ему снова, он просто может сломать меня, уничтожить. Я не передумала о разводе; пока я думаю, что это лучший выход в нашей ситуации.

– Ну, чтобы ты не сделала, какой бы не выбрала вариант, я всегда тебя поддержу. Неужели мы … все хорошо, Иден? – спросила она нерешительно.

Губы Иден медленно растянулись в улыбке.

– Я слишком остро отреагировала. Прости. И я должна была сказать тебе, кто оплатил твою поездку.

Дженна усмехнулась.

– Эй, спасибо, кстати. Ты не должна была этого делать, но это дорого для меня. Спасибо.

– Не упоминай больше об этом.

– Ну, что, я должна искать квартиру? Нам осталось торчать тут ещё четыре месяца!

– Да, конечно. Пусть будет небольшая квартира, то, что мы сможем себе позволить.

Глава 16

Демон сидел в голове Доминика, не давая ему покоя, раз, за разом возвращая ему ужасы детства. Эти воспоминания не давали ему заснуть, каждый раз принося с собой ночные кошмары. Усталость обозлила, не давая сконцентрироваться на работе, но все же он нашел в себе силы для пары звонков давно забытым инвесторам. Но к полудню головная боль усилилась, и Доминик был вынужден вернуть свою задницу домой.

Ему нужно было либо хорошо выспаться, либо выпить алкоголя, который был его другом в последнее время. По дороге домой, ему позвонила жена Брюса и попросила его приехать. Сейчас же. Только непреклонные нотки в голосе не дали ему послать её подальше, и то через силу. И Доминик начинал жалеть об этом всё больше и больше, с каждой уходящей секундой. Он смотрел, как Кэсси Барретт шагала по прекрасно оформленной гостиной босыми ногами по бежевому ковру в то время, как голова Ника кружилась.

– Может, ты уже начнешь говорить, – выплюнул он с раздражением, прервав девушку. Она уже допивает четвёртый бокал, и это не пойдет на пользу девушке её комплекции. Она была маленькой, хрупкой женщиной, с бледной кожей и пронзительными голубыми глазами, которые позволяли выглядеть моложе её тридцати шести лет. Кэсси могла гордиться своей внешностью, ведь она была очень хороша собой, и всегда добивалась своей цели. Она всегда была очень настойчивой девушкой. У неё были черные волнистые волосы, лицо без макияжа, на ней всегда была одета только дизайнерская одежда, которая ей чертовски шла. Ещё никогда он не видел её такой … расстроенной. Доминик посочувствовал бы ей, но его головная боль и настроение не позволяли проявлять хоть какие-то эмоции.

– Ты знал? – спросила она в тишине, её голос был очень раздраженным.

– Знал что?

Она посмотрела на него своими тёмно-синими глазами, замутнёнными той бутылки вина, которая стояла на столе.

– Пожалуйста, не делай из меня дурочку.

– Тогда прекрати задавать глупые вопросы, – сказал он хладнокровно, его настроение и так было хуже некуда, а тут еще и её допросы и еще этот долбаный Брюс. – Зачем я здесь? – И где этот чертов Брюс? Это его ответственность. Ведь он заверил Доминика, что позаботится о своей жене сам. – Где Брюс?

– Ты знаешь, я тоже задавалась этим вопросом? – продолжала она, не обращая внимания на его вопросы. Она поднесла бокал к губам и посмотрела на него. – Это ты надоумил его использовать гостиничные номера? Я знаю, что он марионетка в твоих умелых руках кукловода, так теперь ты ещё и сутенёр?

– Кэсси, – произнес голос Брюса, который появился, казалось, из ниоткуда. Он оценил ситуацию; Доминик сидел с потрёпанным видом, а его любимая жена стояла со стаканом в руке. Он посмотрел на друга, а затем на жену. Брюс услышал, как Доминик подавил стон, и стало понятно, как раздражает того это представление. Напряжение в комнате нарастало, и становилось все тяжелей дышать, на его коже появились капли холодного пота.

– Кэсс… – он сделал шаг к ней, но сразу же остановился, так как в него полетел стакан. Брюсу удалось уклониться, но жидкость залила лицо, стакан упал на пол.

Потрясенный, Брюс поднял руки вверх, как бы сдаваясь женщине, которая была не в себе.

– Кэсс, мне нужно чтобы ты меня выслушала ….

Не успел он закончить, как она налетела на него, несмотря на разницу в весе. Она била его кулаками по груди, царапалась, кусалась, но он этого не замечал. Она так разозлилась, что превратилась в банши, Доминик, конечно же, мог помочь Брюсу, но какая-то часть его радовалась, наблюдая эту картину, когда друг не мог сладить с разъяренной женщиной. Это почти стоило мигрени. Он подождал минуту, другую, а потом, поднявшись с кресла, решил вмешаться. Она рычала, хуже пуделя, но Доминику удалось отнять её от Брюса, и легко сдерживать.

– Достаточно, – сказал он кратко, когда она попыталась напасть снова на Брюса. – Возьми себя в руки.

Он держал её за руки, смотря ей в глаза, её выражение лица показывало, что она не была довольна этим.

– Пусти меня, – она тяжело дышала, и в результате мужчина отпустил девушку.

Брюс выглядел потрепанным, на его лице и теле виднелись царапины, он смотрел на свою жену. И, несмотря на опасность, снова пошел в её сторону, отталкивая Доминика. Брюс стал напротив неё, снова поднимая руки.

– Кэсси, малышка, прости …

– Я простила,– прошептала она, судорожно вздохнув, слезы наворачивались на её голубые глаза. – Это слишком больно! Достаточно, я не позволю так со мной обращаться. Мне наплевать на этот брак. Меня не волнует, что со мной происходит, но я хочу уйти!

– А что же будет с вашими детьми, вы подумали об этом? – решил вставить словечко Доминик, подразумевая серьезный контекст в этих словах. Он хотел, чтобы эти двое поняли, что рушат жизни еще двум людям.

Брюс бросил на Доминика злой взгляд.

– Я смогу с этим справится, – сказал он, давая намек на то, чтобы Ник отступился. – Кэсси, пожалуйста, послушай меня, пожалуйста. Я … понимаю, что создал проблему, это понятно, и я обещаю, детка, что сделаю все возможное.

Голос сумасшедшего, Доминик еще никогда не слышал такого Брюса, он наблюдал за игрой эмоций на лице, его отчаянье.

– Мне помогут Кэсс, я обещаю. Я возьму перерыв от всего этого дерьма, уйду в отставку, но, только не уходи. Ты мне чертовски сильно нужна.

Это был переломный момент для Доминика. Неужели он на каком-то подсознательном уровне понял, как это было важно для Брюса? Он понимал, что нужно оставить их наедине. Брюс сделал большой шаг, и обнял Кэсси.

– Черт с тобой, – сказала девушка, и обняла мужа в ответ, и Доминик наконец-то покинул комнату.

***

Доминик возвращался с тяжелым чувством на душе. Его мигрень вроде бы утихла, и стала терпимой, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, вспоминая плачевное состояние собственного брака. Став свидетелем ссоры между Брюсом и Кэсси, он не был настолько наивным, чтобы верить, что проблемы его и Иден можно так легко решить. Брюс был сексуально зависимым; Проблемы Доминика ... ну его проблемы были гораздо более неопределёнными и не решались так легко. На мгновение он задумался, что было бы, если б он рассказал Иден об этой тьме, которая живет в нем, о его матери, которая так жестоко издевалась над ним, да и еще нанесла психологическую травму на всю жизнь. Он представил, как скажет ей о том страхе, боли, и изнурительных унижениях, о той трусости и почему он не борется с этой тьмой внутри себя. До сих пор Доминик не рассказывал Иден о его ярости и ненависти ко всему миру, которые были, как вторая кожа. В его голове сразу же появилась картинка отвращения Иден к нему, как она отталкивает его от себя, становится равнодушной, если бы он осмелился выставить своих демонов напоказ. И кто бы мог обвинить его в том, что он сделал с ней?

Осталось очень мало времени; она оставит его, и он будет опять одинок, Доминик не имел понятия с чего начать, чтобы исправить свои ошибки.

***

Иден старалась всё больше находить времени для Лиама, и когда она задумывалась о том, как её малыш быстро растет, тем тоскливей становилось. Она была единственной, на кого мог опереться Лиам. Ведь девушка была единственной, кто воспитывал его. Мысль о том, что она будет разделять опеку, давалась ей не просто. Еще три месяца и она будет свободна. Наконец-то, развод без борьбы. Но он не позволит ей забрать Лиама; она знала эту ужасную правду с самого начала, когда шла на это соглашение и надо прекратить мечтать, а окунуться в реальную жестокость. Чем больше он проводил времени с Лиамом, тем больше привязывался к нему. Смех и визг Лиама заставили Иден поднять голову и посмотреть в ту сторону, откуда доносился звук. Эта удивительная картина, которую увидела девушка, привела её в непонятные чувства: бизнес магнат Доминик Армстронг лежал на полу с ковровым покрытием, прижав к себе беззубого младенца, и если бы Иден сказал об этом кто-то другой, она бы просто не поверила.

Сидя напротив, ей было видно как они играют, и когда Доминик подкинул малыша вверх, задержав его наверху, это вызвало у ребёнка заразительный смех. Это повторялось снова и снова, от каждого хихиканья у Доминика появлялась еле заметная улыбка. Это было самой трудной вещью, видеть эту перемену в нём. Это была полная противоположность, тому, что Иден привыкла видеть.

Он стал очень расслабленным, и выглядел таким довольным, что этим невозможно было не любоваться. Ту нежность и заботу, которую он дарил Лиаму, Иден никак не могла объяснить. Ник был ласковым и любящим, когда напротив, казалось, должен быть строгим и жестоким с сыном. Он гордился тем, что стал отцом, нося это звание как доспехи; Лиам был теми доспехами, смех и крики были словно шлем для Доминика. Иден с тяжестью на душе, призналась сама себе, что отцовство поменяло Доминика в лучшую сторону. Он, возможно и был дерьмовым мужем, но, по крайней мере, он старался, делал какие-то усилия, чтобы быть хорошим отцом. Ведь Лиам заслужил это. Их сын не виноват, что родился посреди этого беспорядка, но будь она проклята, если позволит малышу остаться здесь. Проблемы с Домиником были только их проблемами, и не нужно вмешивать сюда сына. Лиам заслужил любовь и ласку обоих родителей, и если Доминик захочет и дальше его обеспечивать, то кто же будет против? Но все сводилось к тому, что Иден боялась, что в итоге Доминик может сделать больно Лиаму. И этот факт продолжал её мучить.

Когда она услышала глубокий, гортанный звук его смеха – смеха, который не был похожим на насмешку или презрение – её сердце дрогнуло, отдаваясь в груди, а причиной было то, что он никогда так близко не подпускал её, чтобы она могла стать причиной такого звука. Девушка не хотела думать больше на эту тему, поэтому отправилась собрать одежду Лиама. Ведь это не имело значения сейчас, в любом случае. Их брак не был идеальным, и с годами становилось только хуже. Они погрязли в этой жестокости, лжи, недоверии, унижении, враждебности и обиде, которые и были причиной всему этому. Но была только одна причина, чтобы держатся вместе – это их страсть и похоть, которая тянула их друг к другу, они просто утопали в ней. Может ли быть похоть без любви? Что насчет души, или только тело, которое требовало секса, может ли все это быть без любви? Жизнь, которая построена только на деньгах и сексе – несла только разрушение. Но это всё должно закончиться теперь; они должны разорвать отношения и разойтись, каждый своей дорогой, это единственное, что они могут сделать достойно.

Он нуждается в этих переменах. Иден почувствовала дыхание, осознав, как близко он был. Он стоял рядом с ней, запах его одеколона оказывал большое воздействие на тело девушки. Она посмотрела на него и увидела, как он положил Лиама на пеленальный столик. Он не ждал её, а сделал все сам. Иден, молча, наблюдала за этим процессом и то, как он решительно пытался поменять подгузник Лиаму. Она слышала проклятия, потому что у него не получалось. Ник проделал большую работу, показывая Иден, что был небезнадежен. Она видела, как неумело он пытался застегнуть подгузник. И хотя она была готова сорваться с места и помочь ему, но так и осталась стоять на месте. Но Лиам возмущенно закричал, и Иден была вынуждена подойти к ним.

– Мне нравятся именно эти подгузники, – сказала она задумчиво, подойдя к нему, чтобы помочь. Их руки соприкоснулись, и Иден почувствовала толчок близости, по её телу пробежался разряд.

Она не смела взглянуть на него, хоть так и порывалась сделать это. Девушка продолжила помогать, пытаясь не выдать себя, хотя её сердце стучалось как бешеное в груди, она боялась, что он тоже услышит, стоя очень близко к ней.