Текст книги "Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007"
Автор книги: Франк Данинос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Теракты также показали ограничения преимущественно юридического характера на ответные действия против групп, действующих и проходящих подготовку за границей. «Это как если бы приказать спецагентам отправиться в Токио и арестовать императора после атаки на Пёрл-Харбор», – заявляет один из них в конгрессе.
Идет массовый набор на службу в Лэнгли! Объявления размещены на их сайте в Интернете. ЦРУ вновь инвестирует в университетские кампусы. Оно размещает постеры, обещая молодым дипломникам хорошую дозу адреналина. «Вы можете оставаться в стороне, – объясняет один из постеров. – Узнавать из газет обо всем происходящем. Или вы можете оказаться с нами в центре событий».
Кандидатов много. В среднем восемь тысяч в месяц в течение трех лет после терактов. Пик приходится на 2004 год, когда 134 тысячи кандидатов претендуют добровольно на 200 вакансий. В этот год ЦРУ делает самый большой набор офицеров на нелегальную службу за всю историю. Многие из них будут офицерами «без официального прикрытия» – N.O.C.на жаргоне Лэнгли. Они не имеют никакого дипломатического иммунитета. Их можно арестовать и судить за шпионаж в странах, где они работают, за исключением некоторых, с которыми США подписали соглашения. «Лица на посольских должностях приносили пользу в течение последних пятидесяти лет, когда секреты прятались в сейфах министров или в столе премьер-министра», – вспоминает один из офицеров Оперативного директората. Отныне оперативники должны быть вне посольств, куда исламистов не приглашают на пышные приемы. Чтобы украсть секреты, следует приблизиться к их носителям и больше рисковать.
Полномочия спецслужб расширены, но их также просят работать в более тесном контакте друг с другом. Таков главный урок, извлеченный из пепелищ Всемирного торгового центра. Значительное количество разрозненных сведений должно быть сведено воедино, чтобы появилась возможность остановить группировку, прежде чем она перейдет к действиям. Обмен информацией должен производиться между многочисленными участниками антитеррористической борьбы: службами разведки, полицией, аэропортами и портовыми зонами, пограничной охраной, береговой охраной, таможней, иммиграционной службой и т. д. И фактор времени является критическим.
Здесь доминирует не принцип «необходимо знать», а правило «следует делиться»… Такова новая мантра американской разведки. Принятые после терактов меры приведут также к снижению строгого разделения обязанностей, предусмотренного Законом о национальной безопасности от 1947 года. Новые законы, такие как Патриотический акт , а также новые институты, такие как министерство внутренней безопасности или Объединенный антитеррористический центр, призваны усилить как полномочия, так и сотрудничество различных спецслужб.
Это правило применимо как на национальном уровне, так и на международном. Требуется время для подготовки оперативного офицера. Нельзя создать хорошую агентурную сеть за один день. И даже позднее ЦРУ не сможет идентифицировать и контролировать все исламистские сети, особенно Аль-Каиды, внедренные почти в шестидесяти странах.
Антитеррористическое взаимодействие становится, таким образом, стратегической задачей. «11 сентября меняет всё», – заявляет Киссинджер. Все отношения с иностранными правительствами были пересмотрены с учетом терактов. «Вы с нами или против нас», – предупреждает президент, изменившийся под влиянием событий. Этот четкий вопрос адресован главным образом государствам, поддерживающим терроризм. Но он также призван обозначить полезные для Вашингтона контуры сотрудничества спецслужб.
Устрашение противников, убеждение союзников, борьба за общественное и международное мнение – во всем этом разведка до сих пор играет важную роль. В отличие от военных или ракетно-ядерных угроз угроза терроризма не обозначена четко. Только разведслужбы способны ее выявить. Именно поэтому после событий 11 сентября они упоминаются так часто как политиками, так и газетами.
Мы являемся свидетелями расцвета «дипломатии разведки». Конечно, в Вашингтоне существует давняя традиция использовать в общественных целях сведения, предоставляемые спецслужбами. Она уходит во времена ракетного кризиса и достигла своего пика при Рейгане. Но эта тенденция становится беспрецедентной осенью 2001 года.
Одновременно возникают определенные проблемы, так как если разведка становится достоянием общественного внимания, она должна быть убедительной. Однако оценки остаются такими, какие есть: более или менее обоснованные предположения. Отныне велик соблазн для профессионалов от политики встать на путь преувеличения. Только небольшой шаг отделяет дипломатию разведки и политику преувеличения или даже лжи.
Разведку используют, чтобы убедить широкие круги общественности, а также правительственные канцелярии, где может быть представлена в деталях наиболее важная и конфиденциальная информация. Эту миссию Белый дом доверяет руководству ЦРУ. «Моя роль состояла в том, чтобы убедить союзников в Европе, – свидетельствует Тайлер Драмхеллер, отвечавший в Оперативном директорате за европейскую зону. – Необходимо было сломать барьеры между службами, ибо существуют старые и жесткие правила, касающиеся взаимодействия между спецслужбами. Мы работали вместе, но никогда не было при этом действительно реального доверия».
Тенет повсюду. Он непрерывно перемещается между Лэнгли и иностранными столицами, чтобы установить, укрепить или поддержать хорошие отношения с главами государств и их разведслужбами. Более или менее прочная и постоянная сеть сотрудничающих спецслужб стала особенно большой после событий 11 сентября, и в ней насчитывается более ста стран. Более обширная в количественном плане, нежели во время холодной войны. Связующее звено? Страх перед терроризмом. Действительно, сотрудничество спецслужб является одним из главных ответов государств на эту транснациональную угрозу.
Традиционные союзники Соединенных Штатов не нуждались в предупреждении со стороны Буша принять дополнительные меры. Это касается, например, Великобритании, Франции, Германии и Италии. Через несколько месяцев после терактов новый антитеррористический центр появился в седьмом округе Парижа в квартале Инвалидов. Центр возглавил генерал французской внешней разведки (DGSE).Центр финансируется ЦРУ. В нем собраны вместе аналитики из США, Франции, Германии, Великобритании, Канады и Австралии, которые обмениваются сведениями по исламистским организациям. «Он один из лучших в мире», – говорит Джон Маклафлин, в то время второе лицо в ЦРУ. Новые союзы также укрепляются со странами Восточной Европы, такими как Польша или Румыния, стремящимися произвести хорошее впечатление.
Усиленно обхаживают страны арабо-мусульманского мира. Некоторые примыкают к Соединенным Штатам вследствие общих интересов: Египет, Марокко или Алжир, например, боятся исламистских подстрекателей. Другие, как Сирия или Ливия, скорее враги, чем друзья, ведут себя более двусмысленно. Но их неожиданное сотрудничество приносит пользу в войне против Аль-Каиды.
Наконец, некоторые страны откровенно напуганы, например Пакистан. В середине 1950-х годов Исламабад заключил военный союз с США. Но через свои разведслужбы он поддерживает Талибан с начала 1990-х годов. Тенет посетит неоднократно президента Первеза Мушаррафа, чтобы убедить его сделать выбор между США и Талибаном. И если он выбирает последнего или отказывается сотрудничать с Вашингтоном в борьбе против Талибана, он должен ощутить все последствия…
* * *
Ответный удар американцы наносят при поддержке Пакистана, так как он граничит с Афганистаном, где укрывается бен Ладен со своими людьми и где находятся базы Аль-Каиды. Большая часть джихадистов, распространившихся по планете словно пена, была сформирована там. В октябре 2001 года была начата операция под кодовым названием «Неограниченная свобода» с целью разрушить, захватить или уничтожить боевиков Аль-Каиды.
ЦРУ играет в этом главную роль, так как после терактов оно смогло представить подготовленные за три года до этого планы – те же, которые были отклонены либо Клинтоном, либо Тенетом, когда ЦРУ было связано по рукам в своих действиях. Такая оперативность произвела впечатление на президента, особенно когда детали операций были изложены Тенетом в Овальном кабинете. Это явилось одной из причин, почему директор ЦРУ не был уволен сразу после терактов. Буш сохранил Тенета, несмотря на многочисленные требования его «головы». Белому дому нужен он и его управление, которое лучше всех других федеральных организаций знает Аль-Каиду, знает, где ее члены и как с ними бороться. Так Тенет оказался в первых рядах администрации. Он присутствует на всех заседаниях. Это момент его славы…
Можно представить, насколько Тенет благодарен президенту, который «спас» его дважды: вначале после прихода в Белый дом, затем после событий 11 сентября. Отныне он, как никогда, готов служить ему. Возможно, излишне, как вскоре покажут иракские события.
В конце сентября полувоенные подразделения спецназа ЦРУ, прозванные «джобрейкерами» (буквально «скулодробителями»), направлены в Афганистан. В их багаже чемоданы, набитые миллионами наличных долларов. Они предназначены для того, чтобы убедить Северный альянс начать боевые действия против Талибана и Аль-Каиды. Некоторые из «джобрейкеров» ушли в отставку или готовились к ней как раз перед событиями 11 сентября. Но их попросили возвратиться на службу и предоставить свои оперативные знания в распоряжение родины. Эмоции живы. Все откликнулись на призыв. Они воображают себя восставшими из небытия бойцами Управления стратегических служб, выброшенными на парашютах во вражеский тыл во время Второй мировой войны.
«Джобрейкеры» подготавливают проведение последовавших военных операций. Они проводятся при поддержке спецназа, но под командованием ЦРУ, а не Пентагона.
Собранные в Афганистане сведения позволяют ЦРУ лучше понять международный джихад: его методы функционирования, сети, планы. Отдельные моменты вызывают особую озабоченность, такие как научные публикации, а также различные сведения, касающиеся производства неконвенциальных видов оружия, от рицина до сибирской язвы, которые были найдены на нескольких сайтах. В 1999 году бен Ладен заявил, что закупка оружия массового поражения является «религиозным долгом» мусульман и что они его применит в случае необходимости. Он явно не шутит. И эффект на разведслужбы, как и на политиков в Вашингтоне, будет соответствующий. Призраки и страхи «ядерного терроризма» ощутимы.
Бен Ладен ускользает от американцев после боев в горах Тора-Бора, расположенных в десяти километрах от пакистанских родоплеменных районов. Тем не менее лагеря Аль-Каиды были разрушены. И бен Ладен превратился в беглеца, занявшего оборону.
Но когда весной 2002 года закончились большие бои в Афганистане, военные планы Пентагона против Ирака просочились в прессу. Похоже, «война против терроризма» может перейти в войну против Багдада. Эти планы только укрепляют впечатление от весьма прорейгановской по духу речи Буша, произнесенной за несколько недель до этого. Ирану и Северной Корее погрозили пальцем, а Ирак «вытянул свой билет»: «Ирак продолжает демонстрировать свою враждебность по отношению к Америке и поддерживает террор… Этот режим уже использовал смертельный газ против своего собственного населения. Этому режиму есть что скрывать от цивилизованного мира. Государства, подобные этому, также как и их союзники-террористы, образуют ось вооруженного зла, угрожающего всему миру».
Опубликованный три года спустя в британской газете отчет о визите сэра Ричарда Диэлава, главы МИ-6, в июне 2002 года, сообщает о важной роли, какую сыграют ЦРУ и американская разведка в будущей войне в Ираке: «МИ-6 передало отчет о недавних поездках Диэлава в Вашингтон. Заметно изменение позиции. В настоящее время военная операция представляется неизбежной. Буш хочет сместить Хусейна путем военной операции, оправдывая это терроризмом и наличием оружия массового поражения. Но разведка и факты будут истолкованы в зависимости от политических целей».
Смысл последней фразы дает пищу для многочисленных комментариев. Настоящая работа по их интерпретации заставит побледнеть от зависти лучших специалистов по Библии. В действительности центральная роль, предназначенная ЦРУ в будущей войне в Ираке, будет в высшей степени парадоксальна: с одной стороны, разведка займет важнейшее место в оправдании войны в Ираке; с другой – необходимо отметить, что ее роль в принятии политических решений минимальна. ЦРУ только льет воду на мельницу, которая вращается сама по себе в течение длительного времени.
Глава двадцать первая
Ненайденное оружие
«Нет никакого сомнения, что Саддам Хусейн обладает оружием массового поражения, – заявляет Дик Чейни в августе 2002 года, выступая перед Национальным съездом ветеранов. – Многие из нас убеждены, что в недалеком будущем у него будет и ядерное оружие. Когда точно? Мы не можем этого сказать, так как разведка, по природе своей, не может дать определенного заключения, особенно когда дело касается тоталитарного режима, который превращает обман в целую науку».
Неделю спустя Буш обрисовывает более устрашающую картину, выступая в Цинциннати: «Мы знаем, что Ирак произвел сотни тонн химического оружия, в том числе иприт и газы нервно-паралитического действия, такие как зарин и VX….Фотографии свидетельствуют о том, что режим Хусейна на пути к реконструкции установок, используемых для производства химического и биологического оружия…. Саддам Хусейн проводил многочисленные совещания с группой иракских физиков, которых он называет «ядерными моджахедами» – своими «священными атомными воинами»». Президент добавляет, что Ирак смог бы создать атомную бомбу менее чем за год, если режим сможет «произвести, купить или завладеть обогащенным ураном в количестве, немного большем по объему, чем бейсбольный мяч… Многие задаются вопросом, в какой срок Саддам Хусейн сможет завершить свою ядерную программу. Мы не знаем этого точно, и в этом проблема… Перед лицом такой чудовищной угрозы мы не можем оставаться в ожидании окончательного доказательства, «дымящегося пистолета», который мог бы появиться в форме гриба ядерного взрыва».
Вскоре после завершения кампании в Афганистане, когда борьба с терроризмом приобрела решительный характер, сторонники менее «абстрактной» войны, такие как Чейни, Рамсфельд и Вулфовитц, воспользовались возможностью убедить Буша в необходимости свергнуть Саддама Хусейна.
Сторонники жестких мер были убеждены, что Саддам Хусейн причастен к террористическим атакам. Большинство считало, что теракт 11 сентября возвещает о еще более сокрушительных атаках, возможно, с использованием оружия массового поражения. Для государств, которые уже подверглись атакам террористов или опасались их нападения, радикальные исламисты олицетворяли самую страшную угрозу в будущем. В результате возникает необходимость превентивных мер, прежде чем угроза материализуется в виде гриба ядерного взрыва… Ирак представляет потенциальную опасность. Саддам Хусейн – реальная угроза, распоясавшийся деспот. Нападение на него казалось стратегически оправданным шагом. Таким образом, Ирак послужит примером.
Многие в окружении президента считали к тому же, что ситуация благоприятна для окончательного решения проблемы, которая была урегулирована только «наполовину» войной в Персидском заливе. Осенью 2002 года две трети американцев считали, что Хусейн действительно причастен к террористическим актам. Популярность Буша достигла пика.
Наконец, сказалось влияние неоконсерваторов, усилившееся после событий 11 сентября. Неоконсерваторы настроены очень решительно в этот период неопределенности. Они считают, что мира иногда можно добиться путем войны. При любых обстоятельствах необходима твердая политика. Стабильность, демократия и благополучие нации должны быть обеспечены силой, если это необходимо.
И в этом случае примером может послужить Ирак. Эта страна станет первым домино, которое, падая, принесет демократию на Средний Восток, рассадник терроризма. Но это остается идеей, слишком оптимистичной, пренебрегающей многими деталями и, в конце концов, столкнувшейся с суровой реальностью.
По окончании кампании в Афганистане Пентагон обращается к ЦРУ, чтобы выяснить, возможно ли повторить этот блестящий эксперимент в Ираке. Позволит ли тайная полувоенная операция свергнуть Хусейна? Нет, отвечают Тенет и эксперты Информационно-аналитического директората. ЦРУ не располагает необходимыми возможностями, а режим Хусейна слишком силен. Лэнгли знает, о чем говорит… Уже более десяти лет ЦРУ изучает эту проблему… И даже если бы оно располагало дополнительными ресурсами, ЦРУ прекрасно осознаёт, что Ирак – это не Афганистан.
Пентагон берет тогда всё в свои руки. Вашингтон «бьет в барабан», мобилизует все силы для пропаганды военных действий. Они делают акцент на том, какую угрозу представляют Хусейн и его тайное оружие. Они одновременно упоминают бен Ладена и Хусейна, затем снова Аль-Каиду и иракское оружие. Подобная риторика направлена на то, чтобы заставить понять, что «война против терроризма» неразрывно связана с той, которую нужно вести против Ирака.
Тенет поражен происходящим. Воинственные заявления делаются без предварительной консультации с ним. Без его согласия делаются ссылки на разведку даже в официальных выступлениях. Приводятся некоторые детали, вовсе не известные ему. Он узнаёт о них, как и любой другой, из прессы. Тенет пытается сделать всё возможное – но недостаточно, как он будет упрекать себя позже, – чтобы охладить пыл политиков, таких как Рамсфельд и особенно Чейни, которые опираются на информацию, собранную и проанализированную их собственными источниками. Они изнуряют вопросами аналитиков ЦРУ. Вице-президент Чейни часто совершает поездки между Вашингтоном и Лэнгли, чтобы приводить противоречивые суждения, требуя ЦРУ тщательно изучать их снова и снова. Благодаря «параллельному» аналитическому центру Пентагона он узнаёт многое… Его вопросы конкретные и педантичные. Аналитики часто затрудняются отвечать на них. В общем, он считает, что ЦРУ слишком слабо и слишком осторожно в своих оценках, что оно слишком высоко поднимает планку для обоснования доказательств.
Насколько можно доверять заявлениям Белого дома? Действительно ли угроза настолько серьезна? Каково мнение ЦРУ? В начале сентября наблюдательные комитеты конгресса ставят эти вопросы перед Тенетом. Они требуют, насколько это возможно, подготовить «Оценку национальной разведки» по вопросу иракской угрозы. Тенет мобилизует на подготовку этого документа всё разведывательное сообщество. Собранная им команда работает быстро. Документ подготовлен за три недели, за срок, гораздо более короткий, чем обычно требовался для подготовки документа такого рода.
Его название: «Ирак продолжает свои программы по оружию массового поражения». Вот его принципиальные выводы: «Мы считаем, что Ирак продолжает свои программы по оружию массового уничтожения вопреки решениям ООН. Багдад обладает химическим и бактериологическим оружием, а также ракетами, дальность которых превышает ограничения, наложенные ООН. Лишенный контроля, Саддам Хусейн, вероятно, будет иметь ядерное оружие в течение этого десятилетия».
ЦРУ подтверждает, между прочим, что члены Аль-Каиды уже несколько раз посещали Багдад и что в зоне Ирака, не находящейся под контролем Хусейна, «проходит обучение террористов обращению с ядами и отравляющими газами». ЦРУ признает существование «контактов на высоком уровне между Ираком и Аль-Каидой уже в течение десяти лет», даже если оценивает, что переговоры пока не привели еще ни к какому соглашению по оперативному плану. Наконец, Хусейн «в настоящее время, кажется, задумывает, хотя это и маловероятно, проведение террористических атак, с использованием химического или биологического оружия против Соединенных Штатов». Он может решить использовать его только в том случае, если будет считать это «последним шансом – местью, которая повлечет за его падением огромное число жертв».
Документ был представлен на рассмотрение наблюдательных комитетов конгресса. 8 октября заключения комитетов были изложены в присутствии пятидесяти других конгрессменов, прежде чем его несекретная версия будет представлена общественности в Интернете на сайте ЦРУ. Несколько дней спустя большинством, намного превышающим то, которое предшествовало войне в Персидском заливе, конгресс предоставляет президенту необходимые полномочия для использования вооруженных сил.
Документ, представленный Тенетом, сыграл, по-видимому, решающую роль. Отметим всё же, что решение начать войну предшествовало фабрикации этой оценки национальной разведки. ЦРУ только последовало этому, дополнило его. ЦРУ послужило опорой политическому приговору, принятому уже давно несколькими персонами по ряду причин.
Итак, в США победа одержана. Другая битва разыгралась в феврале 2003 года в ООН. Госсекретарю Колину Пауэллу, «голубю» в стане «ястребов» Белого дома, поручено убедить международную аудиторию. И здесь он снова выступает в роли рупора дипломатии, опирающейся на разведку. За несколько дней до своего обращения к ООН Пауэлл объявляет, что «решающая» информация станет достоянием общественности. Воскрешают в памяти даже аналогичную ситуацию во время кубинского ракетного кризиса. Как и в 1962 году, мир попытаются убедить в обоснованности политики Вашингтона на основании заключений разведывательных служб.
Пауэлл прибывает в Лэнгли и в течение трех дней беседует с аналитиками ЦРУ. Он хочет, чтобы его выступление в ООН прозвучало настолько убедительно и жестко, насколько это возможно. На карту поставлена его репутация, так же как и доверие к США. Вот почему он отказывается включить в свой доклад некоторые сведения, предоставленные Пентагоном и Советом национальной безопасности – они расцениваются недостаточно надежными ЦРУ и аналитиками Госдепартамента.
В означенный день Пауэлл просит Тенета сесть позади него. Директор ЦРУ не скажет ни слова. Но марка «ЦРУ» скажет сама за себя. Госсекретарь хочет продемонстрировать, что его расследование поддерживается ЦРУ, американской разведкой и авторитетом, который определяется статутом ЦРУ. «Все заявления, делаемые мною сегодня, основаны на солидных источниках, – уточняет Пауэлл, начиная свое выступление. – Это не просто утверждения. То, что мы представляем вам, – это факты и заключения, основанные на надежных разведданных». А дальше, как и объявлено, – поток «доказательств»: перехваченная информация, таблицы, цифры, фотографии и т. д. Ничего подобного Ассамблея ООН еще не видела.
Количество имеет свои достоинства. И убедительность, с которой представляет информацию уважаемый госсекретарь, возымела свой эффект: весь мир приготовился к тому, что ему продемонстрируют оружие Саддама Хусейна, что казалось тогда неизбежным после такого выступления.
Война началась за два дня до намеченной даты. Основываясь на анализе мер безопасности, предпринимаемых в местах передвижения иракского президента, ЦРУ решает, что Хусейн будет находиться в местечке Дора, в окрестностях Багдада, ночью 19 марта. Два агента ЦРУ, находящиеся там, сообщили о прибытии высшего руководства режима. Очень вероятно, что и сам Саддам Хусейн прибыл туда, сообщили они в Лэнгли. После нескольких часов напряженной дискуссии Буш, Рамсфельд и их советники решают воспользоваться этой возможностью, чтобы «обезглавить» Ирак, уничтожив его старого диктатора. Это парализует иракскую армию. Залп ракет был выпущен по предполагаемому месту пребывания Хусейна. Но Хусейна там не было. Разведданные оказались ошибочными.
В отличие от кампании в Афганистане ЦРУ играло здесь лишь вспомогательную роль. Именно Пентагон принимает все решения и организует (слабо и плохо) управление Ираком после окончания военных действий. Это война Рамсфельда… Она покажет, до какой степени благодаря ему американская армия стала мощной, быстро реагирующей и эффективной. Тенет тем не менее мобилизует нелегальную разведку. Перед войной и в ходе ее офицеры ЦРУ организуют операции военного и экономического саботажа. Они подкупают иракцев, чтобы заставить их оказывать поддержку американской армии.
Американская армия быстро продвигается, даже слишком быстро в определенном смысле. Почему Хусейн не использует свое химическое и бактериологическое оружие? Из-за боязни сокрушительного ответа? Торжество победы, объявленной 1 мая, продлится недолго, так как ситуация в Ираке с трудом поддается стабилизации. Шаг за шагом очаги «сопротивления» превращаются в партизанские отряды. А освободители начинают восприниматься как оккупанты. Но, главное, американцы не могут найти ничего, что бы подтвердило их уверенность до начала войны в наличии иракского оружия…
30 мая Буш выступает с речью, пытаясь внушить «уверенность»: «Мы обнаружили оружие массового поражения… Мы нашли бактериологические лаборатории. И мы найдем еще больше оружия со временем. Те, кто заявляет, что мы не нашли запрещенного оборудования или оружия, ошибаются». Это заявление повторяет коммюнике ЦРУ, сообщающее, что были обнаружены две мобильные лаборатории (о которых Пауэлл говорил в ООН) в окрестностях Мосула. «Это наиболее сильное доказательство на данный момент, свидетельствующее о том, что Ирак тайно осуществляет программу подготовки бактериологической войны, – уточняет коммюнике ЦРУ. – Производство агентов бактериологической войны – единственная цель этих двух мобильных лабораторий».
Но это «доказательство» быстро проваливается. Международные эксперты и даже американские очень быстро убеждаются в ошибочном заключении. Эти передвижные установки предназначались для получения водорода для метеорологических шаров-зондов, которые использовались для корректировки артиллерийской стрельбы.
Летом 2003 года критики американского милитаризма перешли к более конкретным и более серьезным обвинениям. Лгала ли администрация Буша, чтобы оправдать войну в Ираке? Не была ли история с оружием массового поражения сфабрикована по постыдным причинам, таким как контроль над иракской нефтью или эдипов комплекс сына, пытавшегося закончить войну, которую его отец не сумел завершить?
Другое обвинение, естественно, было связано с манипуляциями разведки. Администрация президента могла бы либо распространять заведомо ложные сведения, либо подтолкнуть аналитиков сформулировать заключения, которые они сами не разделяли. Чтобы разобраться в этом, сенат создает в июне 2003 года комиссию по расследованию. Комиссия стала внимательно изучать документы, на основании которых ЦРУ и разведывательное сообщество подготовили заключение национальной разведки, столь резко критикуемое в настоящее время.
«В эпицентре бури»… Так описал Тенет ситуацию, в которой он оказался, – такое название он выбрал для своих мемуаров, опубликованных весной 2007 года. Тем или иным способом, оказывая помощь, выражая одобрение или просто закрывая глаза на факты, директор ЦРУ позволил правительству оправдать войну, не поддающуюся оправданию. В прессе писали о его близости с политиками, что нанесло серьезный урон имиджу ЦРУ.
Впечатление еще более усилилось, когда 11 июля 2003 года Тенет согласился сыграть роль «громоотвода», взвалив на себя ответственность за одну фразу, произнесенную Бушем шестью месяцами ранее: «Правительство Великобритании узнало, что Саддам Хусейн недавно пытался раздобыть в Африке значительные количества урана». Тенет приносит извинения: «Я в ответе за сведения, предоставляемые моим агентством. Президент имел все основания считать, что предоставленный ему текст заслуживал доверия. Эти шестнадцать слов никогда не должны были быть включены в текст, подготовленный для президента». Тенет объясняет это непростительной небрежностью, так как ЦРУ не разделяло данное заключение британской разведки. Хусейн совершенно не нуждался в уране из Африки, так как у него было достаточно урана в иракской земле.
«Брачный период» между Бушем и Тенетом продолжался довольно долго… Однако это первое «столкновение» быстро привело их к «разводу».
Внимание уделялось этим шестнадцати словам по двум причинам. Во-первых, потому, что Международное агентство по атомной энергии доказало, что ряд документов, на которые опиралась британская разведка, был грубо сфабрикован. Во-вторых, по причине статьи, опубликованной 6 июля бывшим послом Джозефом Вильсоном под названием «То, чего не нашли в Африке».
Вильсон объясняет в статье, что еще задолго до войны ЦРУ поручило ему проверить информацию, согласно которой Хусейн пытался достать уран в ряде стран Африки. Это поручение исходило из офиса Дика Чейни, жадно искавшего сведения, способные подтвердить обвинения против Хусейна. Проведя расследование, дипломат пришел к заключению в необоснованности этих утверждений. Свои выводы он сообщил ЦРУ. Но администрация явно не хотела их учитывать. Как утверждает Вильсон, это доказывает, что она использовала аргументы, зная, что они ложные, для оправдания войны с Ираком.
Однако дело не заканчивается признаниями Тенета. Четыре дня спустя один журналист приводит интересные подробности о семейной жизни Вильсона. Оказывается, его жена, Валери Плейм, работает в ЦРУ. Журналист утверждает, что его источники – «высокопоставленные чиновники администрации президента». Они стремятся показать, что именно ЦРУ, а не вице-президент Чейни, стоит у истоков миссии Вильсона и именно ЦРУ не приняло во внимание заключение Вильсона. Эти «высокопоставленные» чиновники преследуют другую цель: развенчать компетентность Вильсона. Он был отправлен в Африку не в силу своей компетентности, а благодаря его жене.
Однако жена Вильсона – офицер ЦРУ без официального прикрытия (N.O.C).Раскрытие личности такого офицера разведки преследуется по закону. В сентябре 2003 года ЦРУ подает иск в министерство юстиции. Расследование длится около четырех лет. Оно приводит к осуждению Льюиса Либби, ответственного секретаря службы вице-президента, обвиненного в нарушении клятвы, даче ложных показаний и обструкции правосудия. Он будет должен отбыть тридцать месяцев в тюрьме и выплатить штраф 250 тысяч долларов (в июле 2007 года Буш смягчит этот приговор, отменив пребывание в тюрьме в течение тридцати месяцев).
Другим следствием «дела Валери Плейм» станет разжигание вражды между ЦРУ и администрацией Буша. Помимо соперничества личного и институционного ставка велика. Она касается как настоящего, так и последующих поколений. Кто же виноват в скандале «ненайденного оружия»? Виновато ли правительство или это ошибки разведслужб?
