Текст книги "Сумма Теологии. Том VIII"

Автор книги: Фома Аквинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

593

594

595

596

597

598

599

600

601

602

603

604

605

606

607

608

609

610

611

612

613

614

615

616

617

618

619

620

621

622

623

624

625

626

627

628

629

630

631

632

633

634

635

636

637

638

639

640

641

642

643

644

645

646

647

648

649

650

651

652

653

654

655

656

657

658

659

660

661

662

663

664

665

666

667

668

669

670

671

672

673

674

675

676

677

678

679

680

681

682

683

684

685

686

687

688

689

690

691

692

693

694

695

696

697

698

699

700

701

702

703

704

705

706

707

708

709

710

711

712

713

714

715

716

717

718

719

720

721

722

723

724

725

726

727

728

729

730

731

732

733

734

735

736

737

738

739

740

741

742

743

744

745

746

747

748

749

750

751

752

753

754

755

756

757

758

759

760

761

762

763

764

765

766

767

768

769

770

771

772

773

774

775

776

777

778

779

780

781

782

783

784

785

786

787

788

789

790

791

792

793

794

795

796

797

798

799

800

801

802

803

804

805

806

807

808

809

810

811

812

813

814

815

816

817

818

819

820

821

822

823

824

825

826

827

828

829

830

831

832

833

834

835

836

837

838

839

840

841

842

843

844

845

846

847

848

849

850

851

852

853

854

855

856

857

858

contents

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

Содержание

Фома Аквинский

Сумма Теологии. Том VIII

[Большой] трактат о главных добродетелях, [трактат] о рассудительности. Вопрос 47. О рассудительности как таковой

После рассмотрения теологических добродетелей мы, соблюдая должную последовательность, приступаем к исследованию главных добродетелей. Мы рассмотрим, во-первых, рассудительность как таковую; во-вторых, её части; в-третьих, соответствующий ей дар; в-четвёртых, противоположные пороки; в-пятых, касающиеся рассудительности предписания.

Под первым заглавием будет рассмотрено шестнадцать пунктов: 1) находится ли рассудительность в воле или в разуме; 2) если в разуме, то только ли в практическом разуме или ещё и в созерцательном; 3) использует ли она знание единичностей; 4) является ли она добродетелью; 5) является ли она особой добродетелью; 6) предписывает ли она цель нравственным добродетелям; 7) устанавливает ли она середину в нравственных добродетелях; 8) является ли предписание её надлежащим актом; 9) свойственна ли рассудительности забота, или бдительность; 10) простирается ли рассудительность на управление многими; 11) принадлежит ли рассудительность, которая относится к частному благу, к тому же самому виду, что и та, которая относится к общему благу; 12) находится ли рассудительность в подчиненных или же только в их правителях; 13) обладает ли рассудительностью нечестивый; 14) обладают ли рассудительностью все добрые люди; 15) обладаем ли мы рассудительностью по природе; 16) можно ли лишиться рассудительности вследствие забвения.

Раздел 1. В КАКОЙ ИЗ СПОСОБНОСТЕЙ, ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ИЛИ ЖЕЛАЮЩЕЙ, НАХОДИТСЯ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительность находится не в познавательной, а в желающей способности. Ведь сказал же Августин, что «рассудительность – это любовь, мудро выбирающая между тем, что помогает, и тем, что препятствует». Но любовь находится не в познавательной, а в желающей способности. Следовательно, рассудительность находится в желающей способности.

Возражение 2. Далее, как явствует из вышеприведенного определения, рассудительности свойственен «мудрый выбор». Но, как было показано выше 13, 1), выбор является актом желающей способности. Следовательно, рассудительность находится не в познавательной, а в желающей способности.

Возражение 3. Далее, Философ говорит, что «в искусстве лучше ошибиться по своей воле, чем непроизвольно, тогда как для рассудительности, как и для добродетелей, это хуже»¹. Но нравственные добродетели, о которых он ведет речь, находятся в желающей способности, в то время как искусство находится в разуме. Следовательно, рассудительность, пожалуй, находится в желающей, а не в разумеющей способности.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Рассудительность есть знание о том, к чему стремиться и чего избегать» ².

Отвечаю: как говорит Исидор, «рассудительным является тот, кто, обладая проницательным взором, глядит, так сказать, далеко вперед, предвидя события, которые не вполне очевидны»³. Но видение принадлежит не желающей, а познавательной способности. Отсюда понятно, что непосредственно рассудительность принадлежит познавательной, а не чувственной способности, поскольку посредством последней мы знаем только то, что находится в пределах досягаемости и доступно нашим чувствам, в то время как постижение будущего посредством знания прошлого и настоящего, которое присуще рассудительности, в строгом смысле слова приличествует разуму, поскольку достигается оно путем сопоставления. Таким образом, из этого следует, что рассудительность в строгом смысле слова находится в разуме.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (I, 82, 4), воля подвигает все способности к их актам. Но нами было показано выше (II-I, 25, 2), что первым актом желающей способности является любовь. Таким образом, о рассудительности говорят как о любви не как о таковой по сущности, а постольку, поскольку любовь подвигает акт рассудительности. Поэтому несколько ниже Августин говорит, что «рассудительность есть любовь, правильно различающая то, что помогает, и то, что препятствует нам в нашем стремлении к Богу», называя любовь различающей потому, что она побуждает к различению разум.

Ответ на возражение 2. Рассудительный исследует, отдаленные вещи с той точки зрения, насколько они могут помочь или помешать исполнить то, что должно быть исполнено в настоящем. Отсюда очевидно, что предмет исследования рассудительности относится к этому как к своей цели. Но о том, что определено к цели, принимает решение разум, а выбирает желание, из каковых двух рассудительности в строгом смысле слова принадлежит принятие решения, поскольку, как говорит Философ, «рассудительным является тот, кто способен принимать верные решения»⁴. Но так как выбор предполагает наличие решения, поскольку «выбирают то, что одобрено по принятии решения»⁵, то из этого следует, что опосредованно можно усвоить рассудительности и выбор, а именно постольку, поскольку рассудительность своим решением определяет выбор.

Ответ на возражение 3. Ценность рассудительности состоит не только в мысли, но и в приложении её к действию, что [собственно] и является целью практического разума. Таким образом, если в этом действии обнаруживается какой-либо изъян, то это более всего противоречит рассудительности (ведь коль скоро во всем важнее всего цель, то, следовательно, тот изъян, который затрагивает цель, является наихудшим). Поэтому несколько ниже Философ говорит, что рассудительность «есть нечто большее, чем просто разумный навык»⁶, например искусство, и так это потому что, как было показано выше (II-I, 57, 4), она включает в себя выполнение [решения], каковое выполнение является актом воли.

Раздел 2. ПРИНАДЛЕЖИТ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ТОЛЬКО ПРАКТИЧЕСКОМУ РАЗУМУ ИЛИ ЖЕ ещё И СОЗЕРЦАТЕЛЬНОМУ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительность принадлежит не только практическому, но также и созерцательному разуму Ведь сказано же [в Писании], что «рассудительность есть мудрость для человека»⁷ (Прит 10:23). Но мудрость по преимуществу состоит в созерцании. Следовательно, то же свойственно и рассудительности.

Возражение 2. Далее, Амвросий говорит, что «рассудительность занята поиском истины и наполняет нас желанием более совершенного знания». Но это принадлежит созерцательному разуму Следовательно, рассудительность пребывает в созерцательном разуме.

Возражение 3. Далее, Философ усваивает искусство и рассудительность одной и той же части души⁸. Но искусство не может быть только практическим, оно ещё и созерцательно, что очевидно на примере гуманитарных наук. Следовательно, рассудительность тоже является одновременно практической и созерцательной.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что рассудительность является правым и предполагающим поступки разумом⁹. Но это свойственно только практическому разуму. Следовательно, рассудительность принадлежит исключительно практическому разуму.

Отвечаю: как говорит Философ, «рассудительным представляется тот, кто способен принимать верные решения»¹⁰. Но решение принимается относительно того, что должно исполнить в связи с некоторой целью, а разум, который имеет дело с тем, что надлежит исполнить ради достижения цели, – это практический разум. Отсюда очевидно, что рассудительность пребывает исключительно в практическом разуме.

Ответ на возражение 1. Как было показано выше (45, 1), мудрость рассматривает наивысшую причину, и потому рассмотрение наивысшей причины в любом частном роде принадлежит мудрости в этом роде. Но в роде человеческих действий наивысшей причиной является общая цель всей человеческой жизни, и к этой цели и устремлена рассудительность. Поэтому Философ говорит, что о том, кто способен принимать верные решения относительно достижения некоторой частной цели, например победы, говорят как о рассудительном не вообще, а в некотором частном роде, а именно в войне, тогда как просто рассудительным называют того, кто способен принимать верные решения в целом¹¹. Отсюда понятно, что рассудительность является не просто мудростью, но – мудростью в отношении человеческих дел, поскольку она связана не с наивысшей причиной, а с человеческим благом, каковое не есть нечто наилучшее. Поэтому-то и сказано, что «рассудительность есть мудрость для человека», а не просто мудрость.

Ответ на возражение 2. Амвросий, а вместе с ним и Туллий используют слово «рассудительность» в широком смысле, прилагая его к любому человеческому знанию, как созерцательному, так и практическому. Впрочем, можно также сказать, что сам акт созерцательного разума – в той мере, в какой он произволен, – с точки зрения своего осуществления является предметом выбора и решения, и в этом смысле он подлежит руководству рассудительности. С другой стороны, в том, что касается его определения со стороны объекта, каковой является «необходимо истинным», он не связан ни с решением, ни с рассудительностью.

Отрет на возражение 3. Искусству надлежит использовать правый разум во всех делах создания произведений искусства, а рассудительности, как сказано в третьей [книге] «Этики», надлежит использовать правый разум для принятия решения в тех случаях, когда нет единого установленного пути достижения цели¹². И коль скоро созерцательный разум имеет дело с такими вещами, как силлогизмы, суждения и т. п., в отношении которых существуют некоторые установленные правила, то, следовательно, такого рода вещи можно рассматривать как предметы искусства, но никак не рассудительности, по каковой причине созерцательное искусство существует, а созерцательная рассудительность – нет.

Раздел 3. ИСПОЛЬЗУЕТ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ЗНАНИЕ ЕДИНИЧНОСТЕЙ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что рассудительность не использует знание единичностей. В самом деле, как было показано выше (1), рассудительность находится в разуме. Но, как сказано в первой [книге] «Физики», «разумом познается общее»¹³. Следовательно, рассудительность использует только знание универсалий.

Возражение 2. Далее, количество единичностей бесконечно. Но разум не способен постигнуть бесконечное количество вещей. Следовательно, рассудительность, каковая суть правый разум, никак не связана с единичностями.

Возражение 3. Далее, частности познаются чувствами. Но рассудительность не находится в чувствах, поскольку есть немало таких, которые, обладая хорошо развитыми внешними чувствами, при этом лишены рассудительности. Следовательно, рассудительность не использует знание единичностей.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «рассудительность имеет дело не только с общим, но ей следует также быть осведомленной и относительно единичностей»¹⁴.

Отвечаю: как уже было сказано (1), рассудительности принадлежит не только рассмотрение, но и приложение к действию, что и является целью практического разума. Но никто не может правильно приложить одну вещь к другой, если он не знает ни той вещи, которую нужно приложить, ни той, к которой её нужно приложить. Итак, коль скоро действия связаны с единичными предметами, то рассудительный человек должен знать как общие начала разума, так и единичности, с которыми связаны действия.

Ответ на возражение 1. Разум первичным образом и по преимуществу связан с универсалиями, однако он также способен прилагать общие правила к частным случаям. В самом деле, заключения силлогизмов носят не только общий, но и частный характер, поскольку ум, как сказано в третьей [книге трактата] «О душе», простирается на материю посредством своего рода рефлексии.

Ответ на возражение 2. Поскольку человеческий разум не в состоянии постигнуть бесконечное число единичностей, «помышления смертных – нетверды» (Прем. 9:14). Однако опыт сводит бесконечность единичностей к некоторому конечному числу тех, которые имеют место в большинстве случаев, и знания их для человеческой рассудительности достаточно.

Ответ на возражение 3. Как говорит Философ, рассудительность принадлежит не внешним чувствам, посредством которых мы познаем чувственные объекты, а внутреннему чувству, которое, будучи усовершенствовано памятью и опытом, позволяет нам быстро выносить суждение относительно частных случаев¹⁵. Однако это означает не то, что рассудительность находится во внутреннем чувстве как в своем главном субъекте, поскольку она по преимуществу пребывает в разуме, а то, что она простирается на это чувство, прилагаясь к нему.

Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительность не является добродетелью. Ведь сказал же Августин, что «рассудительность есть знание того, чего нужно желать, а чего – избегать»¹⁶. Но в [своих] «Категориях» [Философ] отличает знание от добродетели. Следовательно, рассудительность не является добродетелью.

Возражение 2. Далее, не может быть добродетели для добродетели, в то время как, по словам Философа, «существует добродетель для искусства»¹⁷, из чего следует, что искусство не является добродетелью. Но можно быть рассудительным в том, что касается искусства, поскольку [в Писании] сказано о Хираме, что он был искусен «и вырезывать всякую резьбу, и рассудительно исполнять все, что будет поручено ему [вместе с художниками]»¹⁸ (2 Пар. 2:14). Следовательно, рассудительность не является добродетелью.

Возражение 3. Далее, добродетель не может быть чрезмерной. Но рассудительность бывает чрезмерной, в противном случае было бы бессмысленно говорить: «Поставь преграду рассудительности твоей»¹⁹ (Прит 23:2). Следовательно, рассудительность не является добродетелью.

Этому противоречит сказанное Григорием о том, что рассудительность, благоразумие, мужество и правосудность являются четырьмя [главными] добродетелями²⁰.

Отвечаю: как было сказано нами выше (II-I, 55, 3; II-I, 56, 1), когда мы рассматривали добродетели в целом, добродетель делает своего обладателя благим и позволяет ему хорошо выполнять свое дело. Затем, благо можно понимать в двух смыслах: во-первых, материально, а именно постольку поскольку блага сама вещь; во-вторых, формально, под аспектом блага. Благо под аспектом блага является объектом желающей способности. Таким образом, если какие-либо навыки способствуют рассмотрению разума вне зависимости от правоты желания, то в них природа добродетели представлена в меньшей степени, поскольку они определяют человека к благу материально, то есть к самой благой вещи, не рассматривая её при этом под аспектом блага. С другой стороны, в тех добродетелях, которые принимают во внимание правоту желания, природа добродетели представлена в большей степени, поскольку они рассматривают благо не только материально, но и формально, другими словами, они рассматривают благо под аспектом блага.

Но нами уже было сказано (1) о том, что рассудительности надлежит прилагать правый разум к действию, а для этого необходима также и правота желания. Следовательно, рассудительности присуща природа добродетели не только так, как ей обладают умственные добродетели, но также и так, как ей обладают нравственные добродетели, к каковым её и принято причислять.

Ответ на возражение 1. Августин в настоящем случае использует слово «знание» в широком смысле, прилагая его к любому виду правого разума.

Ответ на возражение 2. Философ говорит, что существует добродетель для искусства, постольку, поскольку самому искусству не требуется правота желания. Поэтому для того, чтобы человек мог правильно пользоваться своим искусством, он должен обладать добродетелью, которая бы делала его желание правым. Но рассудительность не имеет никакого отношения к предметам искусства, поскольку искусство и определено к конкретной цели, и наделено конкретными средствами для достижения этой цели. Тем не менее, метафорически можно сказать, что человек в своем искусстве ведет себя рассудительно. Впрочем, как сказано в третьей [книге] «Этики», в некоторых искусствах, например в искусстве врачевания и кораблевождения, по причине [некоторой] неопределенности при выборе средств подчас возникает потребность в советчиках²¹.

Ответ на возражение 3. Этими словами мудрец хотел сказать не то, что надлежит умерять саму рассудительность, а то, что, руководствуясь рассудительностью, надлежит проявлять умеренность в других вещах.

Раздел 5. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ОСОБОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительность не является особой добродетелью. В самом деле, особый навык не может входить в определение добродетели как таковой, добродетель же определяется как «сознательно избираемый навык, состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит её мудрый»²². Но, как сказано в шестой [книге] «Этики», «верное суждение согласуется с рассудительностью»²³. Следовательно, рассудительность не является особой добродетелью.

Возражение 2. Далее, Философ говорит, что «следствием нравственной добродетели является правильные поступки в отношении цели, а следствием рассудительности – правильные поступки в отношении средств»²⁴. Но в любой добродетели можно обнаружить нечто, что должно быть исполнено в качестве средств достижения цели. Таким образом, рассудительность присутствует в каждой добродетели и, следовательно, она не является особой добродетелью.

Возражение 3. Далее, особая добродетель обладает и особым объектом. Но у рассудительности нет особого объекта, поскольку она есть правильное суждение, «предполагающее поступки»²⁵, а все дела добродетели являются поступками. Следовательно, рассудительность не является особой добродетелью.

Этому противоречит то, что она перечислена в ряду других добродетелей, согласно сказанному [в Писании]: «Она научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству» (Прем. 8:7).

Отвечаю: коль скоро, как уже было сказано (II-I, 1, 3; II-I, 18, 2; II-I, 54, 2), действия и навыки получают свой вид от своих объектов, то любой навык, у которого есть свой особый и отличный от других объект, необходимо является особым навыком, а если он при этом суть добрый навык, то в таком случае он является особой добродетелью. Затем, объект называют особым не столько со стороны его материи, сколько со стороны его формального аспекта, что было разъяснено нами выше (II-I, 54, 2). В самом деле, одна и та же вещь в силу различия формальных аспектов может быть субъектом действий различных навыков и различных способностей. Впрочем, для различия способностей требуется большее различие объектов, нежели для различия навыков, поскольку, как уже было сказано (II-I, 54, 2), в одной способности может быть обнаружено несколько навыков. Поэтому любому различию в аспекте объекта, которому требуется различие способностей, будет тем более требоваться различие навыков.

Таким образом, нам надлежит говорить, что коль скоро рассудительность, как было показано выше (2), находится в разуме, то она отличается от других умственных добродетелей со стороны материального различия объектов. Так, «мудрость», «знание» и «разумение» связаны с необходимыми вещами, тогда как «искусство» и «рассудительность» – с возможными, причем искусство имеет отношение к «сделанным вещам», то есть к вещам, произведенным во внешней материи, например, к дому, ножу и т. п., а рассудительность имеет отношение к «выполненным вещам», то есть к вещам, которые находятся в самом действователе, о чем уже было сказано (II-I, 57, 4). А вот от нравственных добродетелей рассудительность отличается со стороны формального аспекта, посредством которого различаются способности, то есть умственная способность, в которой находится рассудительность, от желающей способности, в которой находятся нравственные добродетели. Отсюда очевидно, что рассудительность является отличной от всех других добродетелей особой добродетелью.

Ответ на возражение 1. Приведенное определение является [определением] не добродетели как таковой, а нравственной добродетели, в определение которой допустимо вводить умственную добродетель, а именно рассудительность, материя которой совпадает с материей нравственных добродетелей. В самом деле, коль скоро субъектом нравственной добродетели является нечто, причастное разуму, нравственная добродетель обладает аспектом добродетели в той мере, в какой она причастна умственной добродетели.

Ответ на возражение 2. Этот аргумент доказывает только то, что рассудительность вспомоществует всем добродетелям и действует во всех них. Однако этого никак не достаточно для доказательства того, что она не является особой добродетелью, поскольку ничто не препятствует тому чтобы в роде присутствовал вид, который бы действовал во всех остальных видах того же самого рода, как, например, солнце воздействует на все тела.

Ответ на возражение 3. Действительно, материей рассудительности являются выполненные вещи в той мере, в какой они являются объектом разума, то есть с точки зрения их истинности, но они же являются и материей нравственных добродетелей в той мере, в какой они являются объектами желающей способности, то есть с точки зрения их благости.

Раздел 6. ПРЕДПИСЫВАЕТ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ЦЕЛЬ НРАВСТВЕННЫМ ДОБРОДЕТЕЛЯМ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительность предписывает цель нравственным добродетелям. В самом деле, коль скоро рассудительность находится в разуме, тогда как нравственная добродетель находится в желании, то похоже на то, что рассудительность относится к нравственной добродетели как разум к желанию. Но разум предписывает цель желающей способности. Следовательно, рассудительность предписывает цель нравственным добродетелям.

Возражение 2. Далее, человек превосходит неразумную тварь благодаря своему разуму, хотя многое другое общо им обоим. Следовательно, другие части человека относятся к его разуму так же, как сам человек относится к неразумным тварям. Но, как сказано в первой [книге] «Политики», неразумные животные существуют ради человека²⁶. Следовательно, все остальные части человека определяются к своей цели разумом. Но, как уже было сказано (2), рассудительность является правым и предполагающим поступки разумом. Поэтому все действия определены к рассудительности как к своей цели. Следовательно, рассудительность предписывает цель всем нравственным добродетелям.

Возражение 3. Далее, добродетелям, искусствам и способностям, которые относятся к цели, надлежит распоряжаться добродетелями и искусствами, которые относятся к средствам. Но рассудительность располагает нравственные добродетели и распоряжается ими. Следовательно, она предписывает им и цель.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель делает правильной цель, а рассудительность делает правильными средства [для её достижения]»²⁷. Следовательно, рассудительности надлежит не предписывать цель нравственным добродетелям, а только упорядочивать средства.

Отвечаю: целью нравственных добродетелей является человеческое благо. Но благом человеческой души, как говорит Дионисий, является способность быть разумной²⁸. Поэтому цели нравственной добродетели необходимо должны предсуществовать в разуме.

Затем, как в созерцательном разуме есть и нечто, известное по природе, с которым связано «разумение», и нечто, познаваемое через его посредство, а именно умозаключения, с которыми связана «наука», точно так же в практическом разуме есть и нечто, предсуществующее наподобие известных по природе начал, и таковыми являются цели нравственных добродетелей, поскольку, как было показано выше (23, 7), цель для практических дел является тем же, чем начало является для дел созерцательных, и в то же время есть нечто, находящееся в практическом разуме через посредство умозаключений, и таковыми являются средства, относительно которых мы делаем выводы на основании целей. И именно с ними и связана рассудительность, которая в том, что касается практических вопросов, прилагает универсальные начала к частным умозаключениям. Следовательно, рассудительности надлежит не предписывать цель нравственным добродетелям, а только упорядочивать средства.

Ответ на возражение 1. Как было показано выше (I, 79, 12), предписывать цель нравственным добродетелям надлежит естественному разуму, известному под именем «синдересис»²⁹, рассудительности же это не приличествует по приведенной выше причине.

Сказанного достаточно для ответа на возражение 2.

Ответ на возражение 3. Цель связана с нравственными добродетелями не так, как если бы те предписывали цель, а так, что они стремятся к цели, которая предписывается им естественным разумом, и в этом им помогает рассудительность, которая приуготовляет им путь посредством расположения средств. Таким образом, из этого следует, что рассудительность превосходит нравственные добродетели и подвигает их, в то время как сама она движется «синдересисом» подобно тому, как разумение начал движет науку.

Раздел 7. ПРИСУЩЕ ЛИ РАССУДИТЕЛЬНОСТИ ИСКАТЬ СЕРЕДИНУ В НРАВСТВЕННЫХ ДОБРОДЕТЕЛЯХ?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что рассудительности не присуще искать середину в нравственных добродетелях. В самом деле, достигать середины является целью нравственных добродетелей. Но нами уже было сказано (6) о том, что рассудительность не устанавливает нравственным добродетелям их цель. Следовательно, она не ищет в них середины.

Возражение 2. Далее, обладающее бытием через посредство самое себя, похоже, не имеет никакой иной причины своего бытия помимо самого этого бытия, поскольку о вещи говорят как о сущей в силу её причины. Но «следовать середине» присуще нравственной добродетели в силу её самой, поскольку это, как уже было сказано (5), является частью её определения. Следовательно, рассудительность не обусловливает середины в нравственных добродетелях.

Возражение 3. Далее, рассудительность действует наподобие разума. Но нравственная добродетель стремится к середине наподобие природы, поскольку, как утверждает Туллий, «добродетель – это навык, подобный второй природе и согласный с разумом». Следовательно, рассудительность не устанавливает середины в нравственных добродетелях.

Этому противоречит вышеприведенное (5) определение нравственной добродетели, а именно, что она «обладает серединой... определенной таким суждением, каким определит её мудрый».

Отвечаю: собственной целью любой нравственной добродетели является её совершенная сообразованность с правым разумом. Так, благоразумие стремится к тому, чтобы человек не отклонялся от разума ради своих вожделений; мужество – к тому, чтобы он не отклонялся от правого суждения разума из-за страха или [чрезмерной] отваги. Кроме того, эта же цель устанавливается человеку в соответствии с естественным разумом, поскольку естественный разум велит каждому действовать в соответствии с разумом.

Но управляющей рассудительности присуще решать, каким способом и при помощи каких средств человек должен достигать разумной середины в своих поступках. В самом деле, хотя достижение середины является целью нравственной добродетели, тем не менее, эта середина достигается благодаря правильному расположению тех вещей, которые определены к цели.

Сказанного достаточно для ответа на возражение 1.

Ответ на возражение 2. Подобно тому как природный действователь привносит форму в материю, не создавая при этом того, что сущностно принадлежит самой форме, точно так же и рассудительность определяет середину в страстях и деятельностях, не ища при этом той середины, которая принадлежит самой добродетели.

Ответ на возражение 3. Нравственная добродетель стремится к середине наподобие природы. Однако коль скоро середина как таковая определяется подобным образом далеко не во всем, то из этого следует, что природной склонности, которая всегда действует одинаковым образом, для достижения этой цели оказывается недостаточно, и потому существует необходимость в направлении со стороны рассудительности.

Раздел 8. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ГЛАВНЫМ АКТОМ РАССУДИТЕЛЬНОСТИ ПРЕДПИСАНИЕ?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что предписание не является главным актом рассудительности. В самом деле, предписание касается блага, которому надлежит следовать. Но Августин говорит, что «делом рассудительности является предупреждать козни»³⁰. Следовательно, предписание не является главным актом рассудительности.

Возражение 2. Далее, Философ говорит, что «рассудительным является тот, кто способен принимать верные решения»³¹.

Но «принятие решения» и «предписание», похоже, являются различными действиями, как это явствует из того, что было сказано нами выше (II-I, 57, 6). Следовательно, предписание не является главным актом рассудительности.

Возражение 3. Далее, похоже, что предписывать и направлять приличествует воле, поскольку воля устанавливает цели своим объектам и движет другие способности души. Но рассудительность находится не в воле, а в разуме. Следовательно, предписание не является актом рассудительности.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «рассудительность предписывает»³².