Текст книги "Сказание о Луне и Лисе (СИ)"

Автор книги: Фокс Сандра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Напряжение за игорным столом росло. Толстый вылетел следующим, его деньги ушли к красавице-авантюристке. Он стал похож на помрачневшего колобка, когда покидал квартал. Анндем расчётливо и незаметно скинул пару-тройку слабых карт. Он почувствовал, что лоб стал влажным от пота. Теперь пальцы со страшной осторожностью тянулись к каждой карте, секунд десять держали картонку за краешек, прежде чем решиться сделать новый ход. Ему казалось, что даже дыхание в эти мгновения перехватывало.

Последние карты. У вора в руке одна, у воровки тоже. Теперь всё зависело лишь от того, к кому из них двоих повернётся фортуна. К кому-то она встанет лицом, а кому-то спиной...

Анндем был заведен. Нервы натянулись, словно тугие паруса, готовые лопнуть. Он держал козырь, ожидая хода Ворон. Если она кинет более сильную карту – он отдаст всё добро, лежащее перед ним. Если ему подмостит – у них случится ничья. Ничья будет лучше поражения, бесспорно.

Девушка медленно опускала карту на стол. Анн готов был взорваться, пока воровка тянула хомяка за щёки! Это оказался "шут". И вот, в следующую минуту, Ворон уже забирала монеты-путешественники сэра Родвина, набивая свой кошель.

Анндем мысленно стал материться хуже любого пьянчуги. Он проклял всё, на чём свет стоит, облил грязью каждого знакомого и послал в глубокую задницу свою "подругу-удачу".

– Я поддавался, – а на лице невозмутимая улыбка, несмотря на бушующий шторм злости и возмущения внутри. – Решил, что хочу порадовать милую девушку.

– Тогда мог бы сразу отдать деньги, без игры, – она собрала весь победный куш, оставив один медяк Анн, чтоб еще больше его унизить. – Я же говорила, спутником твоего имени будет – "Проиграл все деньги". Угости себя выпивкой, утешься.

Анндем в одно время восхищался, а в другое жутко ненавидел то, как ловко эта девица орудует словом, унижая его достоинство. Он должен ответить не менее остроумно, чтоб не упасть в её и своих глазах! Но ему не позволили это сделать.

– Со, Анн, проиграл девсёнке? – Чарли молнией прибежал к карточному столу. Он всегда был жутко гиперактивным: то он в одном конце улицы, то через минуту уже в другом. Худой как глист и страшный. Глаза его всегда смотрят в разные стороны.

– Молодес, Ворона, выигрываес насых постоянно! Всех валис! Не зенсина, а волсебниса!

Анн закатил глаза и поднялся, уходя, пока Чарли продолжал осыпать своими замечательными комплиментами Ворон. Если бы Анндем был девушкой, то унёс бы ноги сразу, как только к нему подошёл этот жуткий тип. Карманник даже поёжился от таких представлений, почему-то его больная фантазия вырисовывала Чарли голым. Болезненная фигура, покрытая пятнами, с маленьким обвисшим члеником. Отвратительно.

Пока Анн блуждал по мрачным переулкам, размышляя о Чарли, то сам не заметил того, как пришёл к тупику. Уже собираясь развернуться, вдруг услышал свист. Оглянулся – его нагоняли чьи-то незнакомые силуэты. Вору стало не по себе. Он хотел бы побежать вперёд, да только там непроходимая высокая стена из серого кирпича.

Незнакомцы приближались. Они ускоряли шаг. Анн кинулся в сторону, инстинктивно почувствовав угрозу, но было уже поздно. Трое нагнали и окружили его. Один из них, грозный мужчина под два метра ростом, схватил за руку и больно дёрнул, так, что что-то хрустнуло, и Анн решил, что ему сломали кость. Затем нечто тяжёлое обрушилось на голову, в глазах поплыло, и Анндем упал, последним ощутив только влагу грязи под собой.

08.07.1208 г.

Сандра, столица Луна. Королевство Восточная Дельфа. Правитель: Клаус Олигьери

Катхизис

Катхизис стояла, укутываясь в шерсть, смотрела на коренастого черноволосого мужчину, шею которого обвил серый хвост медволка. Это был Тек-Иш Уашга, житель южного племени Хынс. Он примчался на длинных узких нартах с запряжёнными псами крупной породы.

Ведьма замерла у двери своей избы, воздушные порывы развевали её волосы, снег покрывал их белесой короной.

– Мой женщина красивый, как звезда на небе.

– Я не твоя, Тек-Иш Уашга, – напомнила ведьма. Она ему доверяла, но ненавидела его желания присваивать всё себе.

– Я знать, – сказал он. – Ты свободный женщина, но ты присвоить мой сердце и похитить мой душа.

Его ужасный акцент резал слух Катхизис. У южных племён были свои наречия и, пытаясь общаться на общем языке, они лишь насиловали уши жителей других регионов.

– Я не могу вернуть твои сердце и душу – это не в моей власти. Скажи мне, зачем ты примчался так внезапно? Что-то произошло?

– Ты давно не показывать себя. Я волноваться о твой жизнь.

– Всё в порядке. Почти... – Катхизис опустила взгляд. Ветер усиливался, падала температура. Над лесом смеркалось, и она решила, что больше не может держать гостя на пороге. Но должна ли приглашать его в свой дом, где лежит другой мужчина, полумёртвый?

– Почти? – Тек-Иш Уашга заострил на ней вопросительный взгляд узких тёмных глаз, маленьких по сравнению с другими пропорциями лица. – Ты иметь проблема? Я помогать тебе решить проблема.

Катхизис мягко улыбнулась.

– Заходи в избу. Напою тебя горячим сосновым отваром.

Он засиял и кивнул, идя по следам ведьмы.

В действительности, Тек-Иш Уашга не беспричинно стал её верным другом. Когда Катхизис отоваривалась в южном племени Хынс, он, увидев ведьму, почти сразу зарёкся, что возьмёт в жёны чужеземную красавицу. Она была не похожа на прочих женщин племени – в том году рыжеволосая, ясноглазая, но всё ещё чертовски бледная, на фоне женщин Хынс казалась высокой и стройной. Тек-Иш Уашга страстно влюбился, как охмелевший юнец, впервые оказавшийся в борделе. Но Катхизис не разделила его чувств и дала отказ, невзирая на то, что Тек-Иш Уашга – уважаемый муж своего племени, сын шамана – проводник душ умерших, связь своего народа с духами. Тогда он стал трепетно ухаживать за ней и оставался вернее любой собаки все эти годы.

Тек-Иш Уашга застыл и оторопел, увидев у камина тушу незнакомого мужчины под плотными шкурами. Он сильно нахмурился, олицетворяя собой пасмурный день. Выгнул бровь в явном неодобрении.

"Наверное, решил, что это мой новый любовник", – подумала Катхизис, сунув раскалённую кочергу в кувшин с сосновым варевом, подогревая его.

– Это та самая "проблема", Тек-Иш Уашга, – сказала Катхизис.

– Проблема? – спросил удивлённо дикарь, вытащив копьё и несильно ткнув им спящее тело. – Этот мужчина причинять вред мой женщина? Я убить мужчина и устранить проблема!

Катхизис испугалась, обернувшись и затараторив:

– Нет, нет, не делай этого! Он не причиняет мне вред, – она тяжело выдохнула. – Просто я не знаю, что с ним делать.

– Это твой новый любовь?

– Нет, Тек-Иш Уашга. Он раненный. Забрёл ко мне и попросил помощи, а потом совсем изнемог и больше не просыпается.

Он кивнул.

Они сели за стол, сначала Катхизис угостила Тек-Иш Уашгу своим отваром, потом он поделился оленьим мясом, которое привёз с собой. Желудок Катхизис, умея говорить, кричал бы от восторга после такого аппетитного ужина.

– Я знать один лекарство растение. Он может помочь спасать "проблема" от смерть.

– Правда? Я знаю все лекарственные растения в округе. Большинство из них погибло с приходом зимы, – она скептически взглянула на него.

– Это растение цвести и зима и лето. Я привезти его тебе через... – он подумал. – Через время. Он хорошо помочь твой раненный.

Катхизис пожала плечами. Ей всё казалось, что сын шамана преувеличивает и, скорее, выдумывает всё это, лишь бы впечатлить её на словах, но до дела у него не дойдёт. Где он найдёт сильное чудо-растение, цветущее круглогодично, когда она сама о таком не слышала, живя на Сандре уже много лет?

– Я буду тебе очень признательна. Я наблюдала за его состоянием. Ему то лучше, то хуже, хоть я сделала всё, что могла. Как лекарь, конечно, – но она знала, что не как ведьма. Как ведьма она могла бы испытать ещё кое-какие приёмы на больном, но тот лежал у Катхизис всего второй день и перед тем, как идти к отчаянным шагам, можно было подождать, выполняя стандартные процедуры.

– Дух жизнь с тобой. Он излечить раны больной, – как сын шамана, он был ужасно суеверен и веровал во многие странные легенды, слишком неправдоподобные даже для ведьм. Катхизис вспомнила, как Тек-Иш Уашга пытался внушить ей, что материк Сандра – это спина спящего белого кита. Однажды альбинос-великан нырнёт на дно большого океана, и Сандра навсегда скроется под мраком вод.

Она проводила Тек-Иш Уашгу до самых нарт. Вьюга снаружи усилилась и щиплющими хлопьями била в лицо, заставляя кровь прилить к коже. Била, будто суровая хозяйка хлыстом по рабскому телу. Ветер, её соратник, свистел и выл.

– Тек-Иш Уашга! – крикнула Катхизис, взглянув на него. Он угнездился на переднем сидении саней, взял в руки поводья.

– Катхизис, мой женщина! Ехать со мной! Я забрать тебя в племя Хынс – великий племя, – сделать моя жена!

Катхизис улыбнулась, но вряд ли он разглядел это в полутьме.

– Я не могу стать твоей без любви! – крикнула она в ответ. – Найди себе женщину в племени и подари ей детей, стань, наконец, счастлив!

– Нет, я привезти тебе лекарство-растение и сделать тебя свой жена! – упрямо заявил темноволосый и погнал псов по снегам, не дав ей возразить. Катхизис немного испугалась за него: "А найдёт ли он дорогу в такой буран? Почему не попросил остаться на ночь, увидев за окном метель? Почему же он, этот герой-любовник, глупый как дитя и смелый как воин одновременно, живёт в постоянном риске?"

08.07.1208 г.

Магнолия, столица Магнолия. Королевство Западная Альфа. Правитель: Эйф Биллеандр

Анндем

В воздухе витала нездоровая сырость. От каменного пола тянуло прохладой. На стенах плодились, разбегаясь в разные стороны, грибок и тёмные поросли мха. Зловоние терроризировало дыхательные пути.

Анндем был плотно прикован к железному стулу. Пробыв несколько часов в помещении с повышенной влажностью, он сам стал мокрым и помятым, словно выжатое после стирки полотно.

Саркес Ян сидел напротив, перед деревянным столом, в широком кресле, обитым синим бархатом. На фоне затхлого подвала это кресло казалось той ещё роскошью.

Саркес являлся предводителем Чёрных вестников – группировки, полностью противоположной королевским Белым вестникам. Здоровый эндоморф с лицом, заросшим густой черной бородой и усами. Пышные кудри волос на голове собраны в низкий хвост.

Он пристально вглядывался в пленника единственным глазом, второй был скрыт за узорчатой угольной повязкой. Саркес беспрерывно стучал пальцами по столу.

– Табун лошадей. Целый табун, – он продолжал отбивать свой загадочный ритм, – И золото. Ты явно не мелочился.

– Я был не один, – попытался возразить вор, но тяжёлая рука в железной перчатке ударила по лицу. В глазах заискрилось, а в ушах загудело от удара. Он ощутил, как горячие струйки крови потекли по щекам и губам. Больно. Он сжал зубы, стараясь не застонать от острых ощущений. Глубоко дыша, облизывал разбитую губу и отвлекался от агонии, распростёртой по лицу, на солоноватый привкус с нотками металла.

– Твои напарники уже давно мертвы, – сказал Саркес. – Мы искали последнего. Ловким же ты оказался, мальчишка, что так долго от нас бегал.

Анн харкнул кровью.

– Я и не пытался бегать. Это вы плохо искали.

Рядом стоящий мужчина с железной перчаткой, орошенной кровью, вновь замахнулся. Жестом Саркес Ян его остановил.

– Хватит. Проку нам от того, если он снова отключится и не сможет говорить?

К тёмноволосому главарю подошла женщина. Она была одета, словно забитая старуха, самая настоящая ведьма: серые лохмотья висели на ней, как рваное тряпьё. Женщина тоже была слепа на один глаз, только её глазница не прикрыта тканью, а заделана грубым швом. Волосы сальные, грязные – свисают, как текучие сопли.

Анн поморщился от её вида. Впрочем, он сам сейчас выглядел не лучше: в грязи и крови, и разорванной местами одежде.

– Итак, – продолжил Саркес, смотря на пленника. – Сначала я думал убить тебя, как и твоих соратников. Но, пока мои люди копали на вашу шайку, успел заинтересоваться твоей воровской натурой. О тебе ходят интересные слухи, Анн Кёрли.

– О многих из нас ходят слухи, о которых мы не подозреваем. Слухи – сомнительная штука, – встречаешь "героя", а оказывается, что это просто убогий трус, о котором слишком много говорили.

– Сплетни нынче самый ходовой товар, мой гость. Нужно иметь надёжные источники, чтоб не путать героев с трусами. У меня, к счастью, такие источники есть, и они многое напели о тебе. О том, что ты острый на язык, я тоже слышал. Но рассчитывал на нечто большее.

– О, как жаль, что я тебя разочаровал, – без сожаления ответил Анндем.

Та жуткая женщина всё ещё стояла рядом, следя за диалогом. Саркес обернулся к ней, смирил взглядом с примесью презрения.

– Агдера, ей Богу, не стой над душой. Ты мешаешь нашей откровенной беседе. Как тень, нависла здесь надо мной. Убирайся.

Женщина всколыхнулась, будто очнулась от транса, и, повинуясь приказу, пошла наверх по пыльной каменной лестнице, опутанной паутиной.

Анндем сверлил нахальным взглядом Саркеса.

– И что со всех этих слухов? Какую пользу ты в них нашёл, раз не спешишь меня убивать?

– Думаю с тобой поиграть. Знаешь, как в детстве, с деревянным солдатиком на поле.

– Только я не деревянный солдатик, а ты уже не ребёнок.

– Поэтому и играть мы будем не с игрушками, а с людьми, не на маленьком игральном поле, а на территории столицы, а может и вне её пределов, – рассказал Саркес, ухмыляясь.

Анндем всегда знал, что это за братство. Они шли против Биллеандра. Замышляли заговоры, плодили тайные секты, прятались, иногда вылезали из своих нор, чтоб сделать пакость, а затем вновь закапывались, словно кроты. Черные вестники – скорее черные слизни, полные подлости и скверны. Анн не видел в их противостояниях смысл и презирал членов тайного общества. Отчасти, из-за этого презрения он с коллегами-разбойниками и решился на грабёж одного из их лагерей. Вычислить Чёрных было не просто, практически невозможно. Как крысы, они отлично маскировали свои норы. Но Анндем нашёл зацепочку – оказался не в том месте не в то время, подслушал проповедь одной женщины, Черной вестницы, а дальше дело было проще – проследить за ней до самого лагеря. Незнакомка несколько раз чуть не терялась из вида: петляла, кружила, пряталась, таилась. Затем доверила подозрительному мужчине – ещё одному их члену – кодовые слова: "Да будет эйф Розмонд". Если бы не чудо-ракушка, спутница рыжего, он никогда бы не услышал пароля.

Под покровом одной из самых тёмных ночей они пришли, обокрали чёрных крыс, продали их лошадей и разделили золото. Невероятная нажива, стоящая всего пары десятков людских жертв. Невероятное везение.

Теперь же Анндем так не считал. Фортуна сделала подарок и вскоре отобрала, заставив вора платить за удачу. Таков закон жизни: за всё приходится платить, даже за успешное стечение обстоятельств.

Саркес надел на Анн странный металлический ошейник – тот обхватил шею, сжав её. Маленький и невзрачный – напоминал скорее странное колье, – так показалось Анн, когда он, уже, будучи на свободе, впервые разглядел ошейник в зеркале.

– Что это?

– Твоя смерть, – сказал Саркес Ян неопределённо.

Анндем заколебался.

Саркес вытащил из заднего кармана свёрнутый пергамент, на котором ветвились непонятные глифы неизвестного вору языка. Он оросил лист кровью, кольнув лезвием ладонь. Стражник Саркеса, тот самый, что бил Анндема перчаткой, освободил одну руку вора и порезал её, заставив приложить ладонь к пергаменту. Мгновение боли сменилось продолжительным пощипыванием покрасневшей ссадины. Анн поморщился.

– Это что? Какой-то контракт на крови? Меня такими глупостями не проймёшь. Я не суеверный, – сказал Анн.

Саркес подозрительно ухмыльнулся.

– Вовсе нет. Отныне лишь этот пергамент, связанный с твоим нашейным украшением – твоя жизнь. Стоит мне уничтожить бумагу – за ней последует твоя душа.

– Что за бред? Я не верю. Ты просто пытаешься меня запугать, пока ещё не знаю зачем.

– Запугать? – Саркес Ян вскинул кверху лохматую бровь. Осторожно сложил свежий свёрток в карман и вытащил другой, весьма похожий, только иного оттенка и с иными глифами внутри. Саркес ухмыльнулся и приставил пергамент к огню настольной свечи. Бумага вспыхнула синим пламенем, страж с окровавленной перчаткой с криком бросился к Саркесу, но было поздно. Мечник вдруг схватился за грудь и своим падением чуть не свалил с ножек хрупкий стол. Металлические доспехи звонко ударились о камень. К счастью для Саркеса, рядом были и другие стражи, защищающие его. Он обвёл их взглядом и грозно покачал пальцем.

– Ваш друг тайно воровал крольчатину с кухни. Пришлось его наказать. Не думайте, что я бы стал идти на такой жуткий шаг без причины. Слуга эйф Розмонда не действует безрассудно, – он засмеялся, производя впечатление самодура.

Анндем побледнел, глядя то на мёртвое тело стража, то на пепел от бывшего пергамента. Он вгляделся в труп, распростёртый на полу, заметил, что у него на шее действительно висит ошейник, похожий на тот, что теперь носит вор.

"Какой ужас. Это магический артефакт? Только его сила способна объяснить произошедшее"

– Да-да, мальчик, это – магический артефакт, – будто прочитав мысли перепуганного пленника, изрёк Саркес. – Очень сильный артефакт, сила которого достанет тебя, где бы ты ни был – хоть на другой планете! – он снова засмеялся. Анндем поднял на него недоуменный взгляд, подумав, что покрасневший мужчина похож на одного знакомого пьяницу, завсегдатая таверн и пабов. Только более жуткого.

– И за что меня убьют?

– Если ты нарушишь мои запреты или отклонишься от правил нашей маленькой игры. Если попробуешь сбежать, избавиться от ошейника, сдать меня кому-то...

– Это штука, что, умеет еще и наблюдать за мной?

– Поверь, я смогу за тобой наблюдать и иначе. И не смей мне не верить, грязный воришка, потому что, если я вновь продемонстрирую свои умения – ты будешь гнить в сырой земле, – он прекратил говорить со смешком, его тон резко стал злобным и угрожающим.

– Я тебе верю, – Анндему пришлось поверить. Теперь он ощущал сильное напряжение рядом с этим безумным предводителем "чёрных крыс". Сердце так и стучало в груди, отдаваясь вибрированием в шее, будто там появилось ещё одно маленькое сердце. Анн заметался взглядом по комнате, пытаясь собраться и взять свой страх под контроль. Ему не нравилось, как потели ладони, а от соли сильнее саднило рану, не нравилось, как мокрая чёлка липла ко лбу, а дыхание, словно дикая лошадь, не поддавалась контролю: мчалась и мчалась так быстро, что казалось, Анн скоро лишит тесное помещение всего кислорода.

– Умное решение, – сказал Саркес. Сделал небольшую паузу, сотканную из напряженного молчания обеих сторон, – А теперь к делу. Я хочу, чтоб ты похитил дитя Бога. Одного из детей эйф Биллеандра, я имею в виду.

08.07.1208 г.

Магнолия, столица Магнолия. Королевство Западная Альфа. Правитель: Эйф Биллеандр

Анндем

– Вы все тут с ума сошли?! Это вам не принц или принцесса Сандры, которых в любом случае похитить – дело далеко нелегкое! Это – ребенок Бога! Бога! Всевластного всесильного существа, который одной мыслью может истребить все человечество!

Возмущение Анндема достигало зенита. Изогнув правую бровь, он смотрел на Саркеса, как здоровый человек смотрит на пациента "дома скорби".

О чем только думал этот здоровяк? Он посягал не на что-то приземленное или солидное – он покушался на БОЖЕСТВЕННОЕ!

Саркес улыбнулся, наблюдая за встревоженным пленником. Анндем в третий раз убедительно доказывал главарю Черных вестников всю нелепость и невозможность выполнения порученной миссии.

"Неужели его это забавит?" – недоумевал Анндем. – "Его забавит посылать меня на эшафот под прикрытием безумного задания? Да он конченый садист!"

– Я понял, – сказал Анндем. – Ты просто захотел выбрать самый мучительный способ казни для меня. Самое неминуемое наказание, потому что им будет руководить Творец. Лучше убей меня здесь и сейчас, я не желаю играть в эти извращенные игры!

Саркес расхохотался и согнулся пополам, чуть не уронив голову на стол. Он свирепо ударил кулаком по деревянной поверхности, от чего дощатая конструкция скрипнула.

– Парень, если бы я хотел действительно изощренно убить тебя, то отправил бы поиграть с одноногим Бо.

Анндем нахмурился. Он понятия не имел, кто такой одноногий Бо и чем так страшны игры с ним.

– Тогда что ты хочешь? – спросил Анн.

– Я уже сказал. Я хочу, чтоб ты похитил дитя Создателя нашего мира.

– А я уже сказал, что это невозможно. Что дальше?

Саркес разочарованно вздохнул, как отец, вынужденный разжевывать элементарные вещи пятилетнему сыну.

– Я тебе помогу. Это дело важно для нас, Черных вестников. Ты не останешься без поддержки, понимаешь? Ты в любом случае умрешь, если откажешься. Я отдам тебя одноногому Бо и тот клещами вытащит все твои зубы, а потом будет отрезать по кусочку от твоего тела, пока ты не испустишь дух. Но, если согласишься, будет маленький шанс спастись.

Анндем рассматривал свои колени, размышляя над словами Саркеса. Груз отчаяния душил его. Разве выдержит Анн такие недетские испытания – расплату за воровство у Черных вестников в виде кражи сокровища Бога? Очень сомнительный вопрос.

Вор поник, опустил плечи и томно вздохнул:

– Мне кажется, шанс выжить в "играх" вашего Бо куда реальнее, чем в руках Демиурга! – крикнул он и замолчал, потупив взгляд. – Впрочем, если расскажешь мне, зачем вам дитя Биллеандра и как мне его похищать, я, может быть, соглашусь.

– Зачем нам дитя Билла – это не твое собачье дело, – грубо ответил Саркес. – И то, как именно ты похитишь его – дело сугубо твое. Я только дам ресурсы и пару инструкций. Я слышал, ты пронырливый вор, да и тихо увести целый табун лошадей смог, так что сам свой план доработаешь.

– Тоже мне сравнил: Табун и ребенок Демиурга, – саркастично подметил Анндем.

Саркес шепотом отдал приказ рядом стоящему стражнику. Тот кивнул и зашагал вверх по лестнице, ведущей прочь из подвального помещения: наружу, на свободу, в безопасное и светлое место, о котором так грезил Анн.

Через пять минут здоровяк вернулся, сжимая в ладони цепочку, на конце которой качался и сверкал амулет с золотистым отливом.

– Что это? – спросил Анндем.

– Магический артефакт, – Саркес провел пальцем по гладкой поверхности металла, вылитого в кристаллической форме, с бирюзовым малахитом внутри. Анндем с детства почему-то накрепко запомнил, что бирюзе и малахиту зеленый цвет придает медь. Урок из прошлого всплыл в уме, как только в поле зрения попал ограненный камень.

– И что он делает? – спросил юноша. – Похож на обычную побрякушку.

– Каждый второй артефакт на артефакт не похож, – подметил главарь, – этот может сделать человека невидимым. На время. На полчаса в суммарном использовании. После этого еще двенадцать часов он будет бесполезен.

– Почему?

– Силы в нем быстро истощаются. Заново набираются они через полсуток. Потом тридцать минут использования – и снова полсуток восполнения.

– И откуда у вас этот артефакт? – Анндем скептически осмотрел Саркеса Яна и его команду невежественных здоровяков. – Эйф Биллеандр лично следит за тем, к кому и какие попадают артефакты. Он бы не допустил, чтоб шайке черных крыс досталось могущественное изобретение.

– Ты говоришь как ребенок, который никогда не слышал о черном рынке артефактов или о подпольных изобретателях, – фыркнул Саркес. – Однако конкретно этот артефакт, ты прав, достался нам более высокой ценой. Когда-то он был в самом сердце дворца наших Богов. Много-много лет назад.

– Значит, дитя будет не первым, что вы похитите из Миража? – вопрос был риторическим. – Как вам удалось выйти сухими из воды после кражи такой ценности из-под носа у Демиурга?

– Очень старая и очень длинная история. У нас нет на нее времени. Возьми артефакт и используй по назначению. Надень на шею и, когда захочешь стать невидимым, просто скажи вслух слово "Невидимость". Соответственно, когда захочешь снова стать видимым, или сними его, или скажи "Видимость". Все гениальное просто, верно?

– Не думаю, что похищение будет простым, насколько гениальным оно бы ни было. Биллеандру не сложно найти даже невидимого вора. Он – Бог!

– Он Бог, который вот-вот впадет в свой божественный сон. Анн, знаешь, что происходит с ним сейчас?

– Конечно нет! Глашатаи не распространяются о таком на площадях! – возмутился вор. Его и раньше не интересовала жизнь Короля Королей и все, что он о нем слышал – это извещения о новых реформах из уст Белых вестников или новости о помилованиях и казнях при дворе. Периодически в народе ходили слухи о новых фаворитках Демиурга, о том, кто, может быть, наконец-то станет его королевой. Не больше. Биллеандр никогда не посвящал подданных в тайны личной жизни.

Саркес усмехнулся:

– Он ослабевает. Насколько мне известно, сейчас в нем осталось мало магической силы. И он ее очень бережет, тратит исключительно на поддержание бодрости. За целую историю не было периода, когда он был бы слаб так, как сейчас.

– Откуда ты знаешь?

Саркес пожал плечами, явно не стремясь рассказывать пленнику обо всех тайных путях добычи информации:

– Птички напели.

– Славные птички... – Анн с полминуты подумал. В это время Саркес ритмично отбивал пальцами по крышке стола, – почему бы не провести миссию с похищением, когда Биллеандр уже уснет?

– Ты дурак? Перед его сном состоится Судный день, после которого и похищать будет нечего. Появится новый Бог с новой силой, и будет править, пока отец в "спячке".

Анндем распознал, что Саркес Ян имел в виду. Судный день – масштабная битва, резня между полубогами. Победитель получит трон, станет признанным наследником эйф Биллеандра. Будет править в отсутствие отца. Когда первый Бог из Богов проснется, триумфатор, скорее всего, получит титул десницы Биллеандра.

– Я все понял. Но нельзя ли провести операцию на пике его слабости? – все пытался оттянуть резину Анндем. Ему хотелось еще немного пожить беззаботной жизнью обыкновенного мошенника.

– Нельзя, – отрезал Саркес. – Мы не можем рассчитать точную дату. Немного не успеем – и будет слишком поздно.

– Но...

Саркес поднял ладонь вверх и перебил Анндема, бросив на него раздраженный взгляд единственного глаза.

– Замолкни. Я дам тебе напарника и золото. Как всем этим распорядиться – все еще твои проблемы. Главное – достань то, что мне нужно. Умри, но достань, или, клянусь, ты умрешь по-другому, в моих руках – в страшных муках!

– Я уже понял. А что за напарник?

Анн ждал ответа и иногда хмурился от покалывающей в теле боли. Руки в оковах затекли и задеревенели, горло терзал удушьем металлический ошейник, а в голове до сих пор били бубны. В таком состоянии не хотелось созерцать весь белый свет, а ему еще навязывают знакомство с непрошенным напарником. Наверняка, верзила лет за сорок, здоровый, грубый и вонючий.

– Позови её, – снова-таки Саркес обратился к стражу, который недавно выходил за амулетом. Теперь он вышел, но на этот раз не за украшением, а за живым человеком. Анндем, по крайней мере, надеялся на это.

И страж вернулся с девушкой, бросив взгляд на которую, Анндем обомлел. Он смотрел на пришедшую, и язык не мог вымолвить ни слова.

– Не думал я... – когда голос вновь вернулся к нему, промямлил Анн. – Не думал, что мы вновь встретимся при таких обстоятельствах.

Саркес залился в привычном хохоте. Похоже, он все это заранее предусмотрел, подумал Анндем.

Смеясь, одноглазый следил за изумленным лицом пленника и дерзким видом Ворон – его подчиненной.

– А я как раз ожидала именно такой встречи, – усмехнулась Ворон. – Надо лучше выбирать круг общения и быть более внимательным. Ты мог бы избежать пленения.

– Значит, красотка из крысиной дыры оказалась приспешницей Черных вестников... Это многое объясняет, – только и сказал Анндем, еще раз окинув взглядом девушку, которая долгое время влекла его своей привлекательностью.

Он-то думал, ломал голову над тем, как в зловонной грязи Крысиной норы всплыла такая чудесная жемчужина. Оказывается, "всплыла" она не по своей воле, а по указаниям Саркеса, который придумал отличную ловушку для мужского сердца.

Саркес Ян поднялся со своего кресла, прошел мимо Ворон, проведя пальцами по её взлохмаченным рыжим волосам, подошел впритык к пленнику, победно ухмыляясь. Такая же ухмылка, наверное, будет светить на его лице, когда Анндем приведет ребенка Биллеандра. Если приведет.

– Я рад, что тебе понравилась твоя напарница, друг мой, – так мягко сказал Саркес, что Анн, не зная его, мог бы поверить в дружелюбие темноволосого гада. – Полюбуйся чем-нибудь красивым. Кто знает, может это последняя красота в твоей жизни, – он обнажил гнилые зубы и хищно сверкнул глазами.

08.07.1208 г.

Магнолия, столица Магнолия. Королевство Западная Альфа. Правитель: Эйф Биллеандр

Саркес

– Ты его уже отпустил? – спросила Агдера, повернувшись в сторону входа в комнату.

Саркес стоял у двери и разглядывал женщину, скинувшую с себя лохмотья. Так она стала похожа на гусеницу, которая наконец-то освободилась от ошметков кокона и расправила восхитительные пестрые крылья.

– Да, он упорхнул, – Саркес сказал так, подумав о бабочках, с представительницей которых только что сравнил Агдеру. – Вместе с Ворон.

– Ты в нем уверен? – спросила женщина, присев на прохудившийся матрас. Саркес медленно шагал к ней, рассматривая две складочки жира на животе, поднимаясь взглядом к пышной, но немного обвисшей груди. Она так и манила пощупать себя.

– Я уверен в ошейнике, который висит на его шее, – прошептал Саркес, присев рядом с Агдерой, положив ладонь на бедро, нежно поглаживая взад-вперед. Ее нагота заводила мужчину в плен помешательства.

Агдера зажмурила здоровый глаз и сладко выдохнула. Ее вздох был глубоким и протяжным, как у человека, задержавшего дыхание на полминуты.

– А если его схватят?

– Я сразу же порву пергамент, – Саркес развернул её к себе за плечо. Осуществляя вспыхнувшее в голове желание, властно сжал рукой обмякшую грудь. Агдера поддалась его ласкам, позволяя сделать с собой все, что придет в голову Саркеса Яна.

– А если ты не успеешь узнать, что его схватили? – она тоже стала говорить шепотом. От этого их разговор делался капельку интимнее. В особенности ее хриплый голос и пониженный тон заводили предводителя Черных вестников. В тесных брюках Саркеса колыхнулось.

– Поверь, я успею, – сказал он, теребя твердую бусину соска. Она так славно поддавалась, что Саркесу моментально захотелось прильнуть к груди ртом и пососать розовенькую плоть.

Агдера рывком перехватила руку Саркеса, словно резко отрезвела после хмельного празднества.

– Постой, – сказала она. – Погоди.

– Что такое? – Саркес хмуро взглянул на Агдеру. Он ненавидел внезапные остановки. Ненавидел, когда срывались планы. Ему все еще хотелось гладить каштановые волосы и зарываться в них носом, хотелось целовать потрескавшиеся губы с вечным солоноватым привкусом, а еще он жаждал погрузиться в сладкое женское море и искупать Агдеру в нежных поцелуях и ласках. Но она только закрывалась от него и упиралась руками.