Текст книги "Из двух зол"

Автор книги: Флойд Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Роботы взяли ткань в операционной хирурга, – сказал Маркус. – Будете отрицать?

– Я же вам об этом и толкую, – подтвердил робот. – Весьма остроумное решение, если учесть сжатые сроки. Но заменить пришлось только половину водоемов.

– Каннибалы, – рявкнул Маркус, едва не сломав кресло, которое отшвырнул ногой.

– Что такое каннибалы? – спросил робот.

Но Маркуса уже не было. Он вернулся в зал и, когда подошел к столику, вполне овладел собой. Рассказать Уилбуру он не мог, потому что Уилбур успел поесть, только овощи лежали нетронутые. Маркус сел, снял с тарелок термоэкран и угрюмо уставился перед собой.

– Пап, ты разве не будешь есть? – спросил Уилбур.

– Погоди, дай отдышаться.

На вкус блюдо было недурно, но сама мысль о еде внушала отвращение. Маркус сурово взглянул на сына.

– Уилбур, с сегодняшнего дня не смей заказывать мясо. Пока мы на Земле, ешь только яичницу.

– Только яичницу? – недоверчиво переспросил Уилбур. – Ого, ведь она здесь страшно дорогая. Да я ее и не люблю без ветчины…

– Только яичницу, – повторил Маркус. Ему пришла в голову другая мысль. – Глазунью. Тут уж ни один повар не обманет.

Когда они вышли из ресторана, небо потемнело. После рабочего дня движение транспорта затихло, а увеселительная горячка еще не охватила улицы, сейчас непривычно молчаливые и пустынные. На глаза Маркусу попался высокий шпиль Справочного центра, сверкающий на фоне вечернего неба.

– Куда мы теперь? – спросил Уилбур.

– В гостиницу. Завтра у нас трудный день.

– А можно пешком? В подземке уже ничего не увидишь.

– Далеко идти.

– Да она вон там! Я перед завтраком и то больше хожу.

Маркус с одобрением отметил, что Уилбур воспользовался Справочным центром как ориентиром и правильно определил местонахождение гостиницы. Сказывается воспитание. Мальчик не заблудится даже в неразберихе огромного города.

– Она дальше, чем ты думаешь, но, если хочешь, пойдем. Может быть, это наш последний вечер на Земле. Во всяком случае, от души надеюсь.

Пошли дальше. И постепенно увидели все, что стоило видеть. Город велик и буйно разрастается, но ведь это лишь обыкновенный город, творение Человека. Дома высоченные, но построены, как и всякие дома, из камня и стали, из бетона и пластика. Женщины красивы, со вкусом одеты и причесаны, но сразу видно, что они всего лишь женщины. Магазины изысканны и разнообразны, но есть предел многообразию товаров, свободный полет фантазии не бесконечен.

Когда они наконец устали, до гостиницы было совсем недалеко. Искать транспорт не стоило, все равно он не помог бы выиграть время. До сих пор они шли по главным улицам – там было интереснее. Но Маркус быстро освоился с планировкой города и, когда они подходили к цели, решил срезать угол.

Становилось поздно, но уличные фонари не горели. Маркус усомнился, есть ли смысл идти таким путем. Решил, что смысла нет. В одном из подъездов сверкнула слабая красная вспышка, доказательство того, что запоздалое решение Маркуса правильно, но бесполезно. Закололо в коленях там, где полоснул красный свет, – и Маркусу вдруг почудилось, будто у него нет ног. Он подался вперед, пытаясь заслонить Уилбура, но потерял равновесие. Уилбур тоже пошатнулся, и они сшибли друг друга.

Чьи-то руки схватили Маркуса, подняли с земли. Он не в состоянии был сопротивляться. Да это и небезопасно. Парализатор не убивает, но, когда им орудуют небрежно или торопливо, дает неприятные осложнения. Маркус считал, что вряд ли опасность так уж велика, и не хотел злить победителей.

Придя в себя настолько, чтобы трезво оценить обстановку, Маркус увидел, что очутился между двумя домами в закоулке, отделенном от улицы каменной кладкой. Рядом сидел Уилбур, их обоих освещал тусклый луч.

– Не двигайтесь, – произнес голос, который старался звучать грубо и низко, но все же был на добрую октаву выше мужского.

Маркус припомнил, что его поднимали с земли маленькие нежные руки. Он попал в плен к женщинам. Бессвязные впечатления о городе улеглись в стройную картину. Маркуса не слишком удивляло все происходящее.

Луч света придвинулся, и Маркус различил фигуру женщины с фонариком. Позади нее стояли другие – все женщины. Но навести парализатор могут даже слабые ручки.

– Ни слова, – тихо сказал Маркус сыну. Уилбур ошеломленно кивнул.

– Перестаньте шептаться, – рявкнуло сопрано, ослепляя их фонариком. – Кто из вас женат?

Маркус вздохнул: так вон оно что. Плохо же приходится бедной Земле, если толстый, противный клерк получает высокооплачиваемую работу только потому, что он мужчина.

– Отвечайте же, – потребовал высокий срывающийся голос. – Кто из вас женат? На Земле, конечно.

Теперь, когда глаза привыкли к свету, Маркус отчетливо увидел девушку. Она была молода, не старше двадцати лет.

– Что за странный вопрос? Кто женат, тот женат. Это не зависит от того, на какой ты планете.

«На Земле, очевидно, зависит», – подумал он.

– Инопланетные! – радостно воскликнула девушка. – Я всегда мечтала найти инопланетного! Это настоящие мужчины. Так которого же, выбрать? – Она осветила фонариком Уилбура, тот заерзал, моргнул.

– Этот моложе, его, наверно, надолго хватит, – сказала она критически. – С другой стороны, он будет неловок и неумел. – Девушка обернулась к Маркусу.

– Вам надо побриться, – решительно сказала она. – Ваша борода седеет. Я выбираю вас. Пожилые мужчины очень милы.

– Нельзя меня выбирать, – возразил Маркус.

Девушка стояла совсем рядом, ничего не стоило отнять у нее и оружие, и фонарик. Но Маркус не мог стоять, не то что ходить, а поодаль сгрудились и другие женщины, может быть вооруженные, и смотрели на девушку, которая, по-видимому, была у них главарем.

– Видите ли, я женат. Уилма не одобрит, если я заведу себе вторую жену.

– Даже только на то время, пока вы на Земле? Я ведь немногого прошу. – Она направила луч фонарика на себя. – Разве, я вам не нравлюсь?

Девушка не была ослепительной красавицей, но, поскольку одежда прикрывала ее едва-едва – не меньше, чем разрешал закон, но и не больше, чем требовала мода, – Маркус по достоинству оценил ее привлекательность.

– Сколько вам лет? – спросил он.

– Много, – ответила она. – Через одиннадцать месяцев исполнится двадцать один.

– Вы прелестны, – сказал Маркус. – Будь я помоложе лет на пятнадцать-двадцать… и не женат… я бы стал домогаться вашей благосклонности.

– Но вы ведь и так домогались, – упрекнула его девушка. – Зачем вы шли темной улицей, если не искали любви?

Значит, вот что на Земле сходит эа любовь. Мужчин здесь, должно быть, втрое меньше, чем женщин. Это согласуется со всем тем, что довелось тут повидать Маркусу.

– Извините, что побеспокоил, – сказал он. – Но не забывайте, мы инопланетные. Ваших обычаев не знаем. Мы просто хотели срезать путь к гостинице.

Она махнула рукой, угрюмо признавая свое поражение.

– Будем считать, что я ошиблась. Но он-то почему не может? Он ведь не женат.

– Не женат и не женится ближайшие несколько лет. Ему еле семнадцать исполнилось. Я не дам согласия.

– Это ваш сын? У вас, значит, есть опыт. Вы уверены, что не передумаете и не женитесь на мне – только на тот срок, пока вы здесь? Не люблю я молодых людей. Наверно, оттого, что отец у меня был пожилой.

– Наверняка он был пожилой, – сказал Маркус. – Но из-за этого не следует считать меня неотразимым. – Он попытался встать, но ноги были как ватные, и он поспешно сел. Девушка бросила на него озабоченный взгляд.

– Больно? Вы, наверное, получили чересчур большой заряд.

Она отдала ему фонарик и отошла к женщинам, стоящим поодаль. Он услышал ее шепот. Но вот девушка вернулась. Она опустилась возле него на колени и стала растирать ему ноги.

– Я их отослала, – сообщила девушка. – Пойдут искать других. Сейчас была моя очередь сделать предложение пленнику, а вы все испортили.

Его рассмешила ее серьезность.

– Я убежден, что вы заслуживаете лучшего, чем можно найти при таких странных методах ухаживания. Но прежде всего вы должны помочь моему сыну. Он тоже получил заряд.

– Это уж точно, – пренебрежительно ответила она. – Но вы за него не волнуйтесь. Дети быстро приходят в себя.

– Пап, давай я ее стукну, – предложил Уилбур, вставая и осторожно сгибая колени, чтобы посмотреть, слушаются ли его ноги. – Она не имела права в нас стрелять.

– Это верно, но ты не имеешь права так разговаривать. Только тронь ее пальцем, и я тебя отколочу.

Не обращая внимания на Уилбура, девушка обняла Маркуса и помогла ему подняться на ноги. Хотя его должно было разубедить ее отношение, Маркус почувствовал, что стареет. Он удостоверился в этом, едва сделал первый шаг. Маркус мог ходить без посторонней помощи, но чувствовал себя так, будто из его ног выдергивали иголки – по две-три в секунду.

– Я провожу вас до гостиницы, – сказала девушка. – Может быть, на охоту вышли и другие брачные шайки. Увидят меня с вами – подумают, что вы моя добыча.

Маркус нахмурился, к счастью, в темноте этого никто не заметил. У Уилбура могло сложиться превратное мнение о женщинах. Трудно ему будет приспособиться к совершенно другим условиям родной планеты. Маркус представился девушке, представил сына и спросил, как ее зовут.

– Мэри Эллен.

– Это все? Фамилии нет?

– Конечно, есть, но я надеюсь ее сменить.

Маркус беспомощно вздохнул.

– Мэри Эллен, не будем говорить о свадьбе. Ясно? Тем не менее у меня есть насчет вас кое-какие планы. Я свяжусь с вами до отъезда.

Они подходили к залитой огнями магистральной улице, и Маркус почувствовал себя в безопасности.

– Я так надеялась, что вы это скажете, – тоскливо ответила девушка. Она порылась в крохотной сумочке и достала визитную карточку. – Как видите, здесь два имени. Я и Хлоя, моя сводная сестра. Она умница, я ее люблю, но надеюсь, вы ее не полюбите – во всяком случае, не полюбите больше, чем меня.

– Никогда. Но откуда у вас сводная сестра? Неужто вашей матери удалось вторично выйти замуж?

– Конечно, нет, – презрительно отозвалась девушка. – Женщине разрешается не более половины…

– Мэри Эллен!

– Ладно, не буду, – грубовато согласилась она. – Но вы же сами спросили.

Он и сам мог восстановить недостающие звенья. Поскольку женщины своей численностью катастрофически превосходят мужчин, им приходится делить мужей. Мужчинам разрешают нескольких жен, женщинам – никоим образом. Вероятно, многоженство на Земле было исторически неизбежно.

Земля – центр великой, стремительно развивающейся цивилизации. Мужчины покидают Землю, осваивают вновь открытые планеты, а женщины, как правило, остаются. Более того, с давно освоенных планет на Землю сплошь и рядом прилетают женщины, привлеченные блеском старинной цивилизации и высокооплачиваемой работой, не подозревающие, что за всем этим кроется.

Таким образом, положение на Земле частично разрешит одну из проблем его, Маркуса, планеты. Но основная задача – изменить название планеты оказалась труднее, чем он полагал. Маркус ждал завтрашнего дня без особого энтузиазма.

Он заметил, что Мэри Эллен с любопытством оглядывается по сторонам.

– Что-нибудь случилось? – спросил он.

– Нет. Просто мне странно, что вы остановились именно здесь – в самом центре района, где живут незамужние девушки. – Она усмехнулась. – По-моему, лучше будет, если я войду вместе с вами.

– По-моему, тоже, – сказал Маркус. Вот что имел в виду толстый клерк. Надо было послушаться его и остановиться в мужском отеле.

В вестибюле толпились женщины, причем, как подозревал Маркус, большинство дожидалось их возвращения. На планете с острой нехваткой мужчин слухи разносятся мгновенно. Может быть, ему померещилось, но он явственно расслышал вздох разочарования, когда появился вместе с сыном и Мэри Эллен. Девушка с лихвой вознаградила их за те неприятные минуты, которые им доставила. С лихвой, хотя она этого еще не знает.

Не останавливаясь прошли наверх, и Маркус отправил Уилбура в номер, а сам остался у двери попрощаться с девушкой.

– Хотите я к вам зайду? – спросила она с надеждой. – Право же, меня мучит совесть – я ведь повредила вам ноги.

– Вы сюда не войдете, Мэри Эллен. Я себе не настолько доверяю, чтобы оказаться с вами наедине.

– Это вы серьезно?

– Как нельзя более. – Он почти верил в это сам.

– Нам не обязательно жениться, если вы здесь недолго пробудете, – сказала она радостно. – Я вот думаю…

Он предостерегающе покосился на дверь.

– Мальчишка – ужасный зануда, – прошептала девушка. – Послушайте. Завтра я работаю, но вечером буду свободна. Посадите ребенка на карусель и приходите ко мне, ладно? – Она обвила руками шею Маркуса и пылко его расцеловала. Потом круто повернулась и сбежала вниз по лестнице.

Покачав головой, Маркус вошел к себе в номер.

Утром Маркус без труда связался с инфолегером. За довольно крупную сумму карта, якобы указывающая местонахождение А-КОВО, перешла из рук в руки. За дополнительную мзду к ней была приложена другая карта, с обозначением основных маршрутов общественного транспорта. Обе наверняка устарели, но, возможно, были правильны в той единственной части, которая интересовала Маркуса.

В путь отправились поздно, чтобы избежать утреннего часа пик. Не обошлось без недоразумений с транспортом. С первой попытки они заехали совсем не в ту часть города. Порасспросив пассажиров и роботов-дежурных, Маркус сообразил, как исправить дело. Он внес изменения в карту и вместе с Уилбуром вернулся на исходную станцию, причем по пути ошибся только раз. Ошибка произошла не по их вине. За то время, пока они возвращались, роль пересадочной стала выполнять другая станция.

Они быстро добрались до цели – быстрее, чем если бы прибегли к услугам Справочного центра. Здание А-КОВО тоже было выстроено в неоклассическом стиле. Однако оно не напоминало, допустим, пятиконечную или шестиконечную звезду, а казалось нагромождением детских лекал. Приглядевшись повнимательнее, Маркус убедился, что первое впечатление обманчиво. Должно быть, раньше в этом здании помещалось ведомство какого-то другого А. Скорее всего – А-ЖВ (анатомия: женщина; возлежащая).

Но, как бы ни выглядел А-КОВО снаружи, внутри там был кавардак. Маркус не мог пробиться к справочным кабинкам. Повсюду как угорелые носились роботы, выполняя бессмысленные действия, а рабочие выкрикивали команды, на которые никто не обращал внимания. Посреди пыли и суматохи стоял на помосте какой-то человек и с безмятежно-скучающим видом наблюдал за всей этой бешеной деятельностью.

– Переезжаем, – автоматически сказал он, когда Маркус подошел поближе.

– Куда?

– Не знаю. Зависит от того, кого удастся выжить.

Маркус смертельно побледнел. Переезжают неизвестно куда. Еще день – и его карта станет недействительной. А если этот человек не лжет, то даже Справочный центр не будет знать, где окажется завтра А-КОВО.

– Разве у вас нет плановой комиссии? – спросил Маркус. – Разве вам не сообщают, куда вы должны переехать?

Человек пожал плечами.

– Плановая комиссия есть. Но на ней слишком большая ответственность, ей пришлось переехать в более просторное помещение, так же как и нам. Пока она не устроится на новом месте, мы предоставлены самим себе.

Человек спокойно проговорил что-то в микрофон, и роботы-грузчики ускорили темп. Он снова повернулся к Маркусу и объяснил:

– Вчера вернулись три разведочных звездолета, битком набитые микроинформацией. Поэтому мы и переезжаем.

Маркус потер лоб. Он понимал всю сложность работы департамента. Информацию ведь мало хранить – надо ее довести до широкой публики. Для этого нужны новые кабинеты, роботы-клерки, люди-контролеры. Таков порядок вещей на Земле, но жаль, что в А-КОВО не подождали еще два-три дня.

– Нельзя же вынести все это добро на улицу. Кто-то должен знать, куда вы переселяетесь. Скажите, кто именно. Мне необходимо выяснить, где вы будете завтра.

– Э, нет. Кто выяснит, куда мы переселяемся, тот узнает, кого мы хотим выжить, – весело и хитровато ответил человек. – А те примут свои меры. Этого мы никак не можем допустить. – Человек почесал в затылке. – Вот что, если вы не лжете… если вы не шпион из министерства… я научу вас, как сегодня же протолкнуть свой вопрос.

– Я инопланетный, – сказал Маркус. – Ваши склоки меня не касаются. Мне бы только уладить одно дело – и сразу домой.

– Вид у вас и вправду инопланетный, – согласился человек. – Вот мой совет. Часть департамента еще функционирует. Идите к боковому входу. Там справочные кабины открыты.

Он отвернулся к микрофону и гаркнул в него, отдав какие-то распоряжения, ничуть не повлиявшие на ход событий.

Человек немного ошибся. Боковой вход был открыт, но в коридорах и кабинах громоздились вынесенные из помещений автоматические искатели информации. Однако Маркус не так легко сдавался. Теперь он уже привык к тому, что простейшие действия требуют сложнейших махинаций. Он подошел к входу со двора. Там тоже все было забито мебелью, но после недолгих, хоть и напряженных усилий Маркус протиснулся в кабинку, а Уилбур остался снаружи.

Лицо чиновника, откликнувшегося на вызов, было одновременно и сонным, и издерганным, а достичь такого выражения лица нелегко. Он зевнул, снял со стола ноги из уважения к вызову, и робот тут же унес письменный стол. Поскольку теперь чиновнику некуда было девать ноги, он покрепче уперся ими в пол, словно ожидая, что и пол вот-вот исчезнет.

Маркус толково изложил свое прошение и развернул карту, чтобы чиновник с ней ознакомился.

– Это оригинал, с которого была снята фотокопия: отец послал ее на Землю вместе со своими примечаниями. Не знаю, что получилось дальше. Возможно, изображение на пленке было неясное или ухудшилось в пути из-за радиации. А может быть, робот неправильно понял текст.

Чиновник на экране прищурился.

– Врежу-в-Харю. Режихау. Ха, ха. – Он коротко хохотнул, встал и начал было шагать по комнате. К его стулу направился робот, и чиновник поспешно уселся снова.

– Вот, можете убедиться, что он собственной рукой написал «Режихау», – сказал Маркус. – Он назвал планету своим именем – один раз это вправе сделать каждый путешественник. Ошибку надо исправить ради элементарной справедливости. А вот петиция, подписанная всеми жителями планеты.

Чиновник отмахнулся от документов.

– Неважно, кто подписывался, такие подробности не влияют на решение вопроса.

Он подпер голову рукой, несмотря на отсутствие стола, о который можно было бы облокотиться. Губы чиновника беззвучно зашевелились – он подыскивал ответ.

– Я хочу, чтобы вы встали на нашу точку зрения, – сказал он наконец. – Прежде всего, подумайте о звездолетчиках. Планет с красивыми именами сколько угодно. Сливовая Ветка, Самородок, Гребень Волны… А Врежу-в-Харю только одна. Это светлое пятно в рейсе. Звездолетчики смотрят на карту и видят: «Врежу-в-Харю». Они смеются. Смех – действенное лекарство от космической тоски. У вашей планеты название особенное.

– Не нужна нам такая особенность, – перебил Маркус. – Дошло до того, что мы и сами называем ее Врежу-в-Харю, когда не следим за собой. Кто поселится на планете, если она стала посмешищем?

Чиновник, казалось, не расслышал. Маркус повернул регулятор громкости звука, но, по-видимому, и со звуком, и с громкостью все было в порядке.

– Это лишь второстепенное соображение, – продолжал чиновник. – Вы хоть представляете, какое множество карт мы издаем? Из-за вас все они устареют. Подумайте о звездолетах, бороздящих космос, – многие вообще никогда не садятся на Землю. Как им переслать исправленные карты?

– Я рад, что вы заговорили об исправленных картах, – ответил Маркус. – Но исправленные карты не труднее переслать, чем новые, а вы ведь согласитесь, что новые карты издаются регулярно.

– Я не могу пожертвовать точностью, как бы там у вас ни капризничала горстка эгоистов, – заявил чиновник. Он встал, и на этот раз робот утащил кресло. Чиновник с улыбкой потянулся к привычной вертикальной картотеке. Ее на месте не оказалось, зато робот был тут как тут. Он ухватил чиновника за руку и попытался увести прочь. Чиновник еле высвободился.

– Вы ведь видите, что нам некогда. Приходите, когда эта передряга кончится. Тогда, возможно, я пересмотрю ваше ходатайство, которое в настоящее время вынужден отклонить.

Чиновник проворно удалился, а Маркус долго еще созерцал пустой кабинет, пока туда не пришел очередной робот и не снял экран на другом конце провода.

Маркус выкарабкался из кабины. На лице Уилбура было написано нетерпение.

– Я знаю, что сейчас далеко за полдень, – угрюмо сказал Маркус сыну. – Пойдем поедим. Яйца.

Уилбур отлично понимал, что протестовать не стоит. Они покинули А-КОВО, прежде чем заднюю секцию наводнили роботы-грузчики.

В тишине первого попавшегося ресторана Маркус заново рассмотрел всю проблему. Он не совсем провалил миссию. Одну важную задачу он может разрешить, не прибегая к помощи правительства. Откровенно говоря, без правительственной помощи будет даже лучше.

Но у Маркуса есть обязательства перед памятью капитана Мэтью Режихау. Отец назвал планету Режихау – и она останется Режихау.

Еще есть Уилма. Она попала на планету, когда и поселок, и она сама были совсем молоденькими. За Уилмой наперебой ухаживали, ее без конца развлекали, на нее со всех сторон сыпались предложения, и ей очень льстило, что она неизменно в центре. Тогда она ничего не имела против названия – ведь она была там самой хорошенькой, самой привлекательной девушкой. Других девушек было не так уж много.

Но планета изменялась, а вместе с ней изменилась и Уилма. Теперь у нее четыре сына, Уилбур старший. Четыре сына. Она не боялась, что они останутся холостыми. Ее сыновья умны, красивы и принадлежат к лучшему семейству; они легко найдут себе жен. А если не найдут, всегда можно отправить их в путешествие на планету, где женщины не дефицит.

Уилма оставалась ветреной даже после свадьбы. Маркус частенько удивлялся, каким чудом у нее глаза не выскакивают из орбит, когда на горизонте появляются чужие мужчины. Однако со временем она переросла эти забавы, кокон раскрылся, и оттуда вышла совершенно другая женщина.

Кокетливая девушка превратилась в хозяйку дома. Все вокруг нее стало безупречным. Заборы вокруг участка были выбелены, газоны всегда подстрижены. В доме все сверкало чистотой. Грязь с улицы никогда не попадала в комнаты. Уилма стала считать, что название Врежу-в-Харю не подобает ее планете.

Маркусу не обойтись без помощника. Это должен быть житель Земли, лучше него знающий все ходы и выходы. Маркус вынул визитную карточку Мэри Эллен; чем больше он всматривался в нее, тем больше убеждался, что такой помощник найден. Нет, не Мэри Эллен. Ее сестра.

Мэри Эллен и Хлоя – фамилии не указаны. По-видимому, таков обычай, так незамужние девушки оповещают мир, что ищут себе пару. Зато на карточке есть адрес обеих сестер.

Еще указана профессия обеих. Мэри Эллен – младший обслуживающий персонал (что-то непонятное). А вот у Хлои гораздо более интересная профессия. Она работает астрографом, старшим инспектором-астрографом.

Маркус ел торопливо, с каждым глотком он все отчетливее представлял себе план действий. Ключ ко всему – Хлоя. С ее помощью удастся изменить название Врежу-в-Харю. Маркус задумчиво улыбнулся. Он ей такое предложит, что она наверняка согласится помочь, даже если эта помощь противозаконна.

Мэри Эллен не было дома, зато была Хлоя, которая радушно приветствовала Маркуса и Уилбура. Маркус правдиво рассказал, как познакомился с ее сестрой. Хлоя неодобрительно отозвалась о брачных шайках, но Маркус промолчал, хоть в душе и был согласен. Ему не под силу изменить соотношение полов на Земле. Пусть общество довольствуется тем, что дано.

В противоположность Мэри Эллен, крупной блондинке, Хлоя была смугла и миниатюрна. Когда-то, наверное, ее считали хорошенькой, но ей не пришлось непринужденно и с достоинством вплыть в зрелый возраст – она перевалила за тридцать безмужней. На ней заметно отразилась душевная сумятица.

Она сердечно отнеслась к гостям, когда те вошли, и стала еще сердечнее, когда Маркус кончил излагать свой план.

– Да, что-нибудь сделаем, – спокойно проговорила она. – Я организую отряд добровольцев и переправлю группами по десять человек. Через несколько месяцев у меня будет отпуск, и тогда мы приедем с Мэри Эллен. – Она тревожно покосилась на Маркуса. – То есть если вы полагаете, что я тоже нужна.

– Вы нужны, – заверил он ее. – Нам нужны жены, матери, квалифицированные специалистки. Никто лучше вас не отвечает всем этим требованиям.

– В таком случае мы еще увидимся, – сказала она. – И не только по тем причинам, которые приходят вам в голову. Видите ли, у меня высокооплачиваемая работа, и я раньше могла выйти замуж. Но мне казалось, что этого не следует делать. Я хотела приносить пользу цивилизации, хоть она и забыла, что на свете есть такие люди, как я.

– Вы нужны планете Режихау, – подхватил Маркус. – Я вспомнил одного своего знакомого. Джо Эйнзуорта. Это тихий, задумчивый парень лет тридцати пяти – тридцати семи. Беда в том, что ему нравятся женщины красивые и в то же время умные. Я позабочусь о том, чтобы он вас дождался и разыскал.

Хлоя улыбнулась, и произошло чудесное превращение. Она стала по-настоящему красивой. Маркус ломал себе голову, существует ли на самом деле Джо Эйнзуорт. Должен существовать, пусть даже зовут его иначе.

– С этим вопросом покончено, – оживленно сказала Хлоя. – В остальном ваш план насчет Врежу-в-Харю – характерный пример нечеткого мышления. Во-первых, я служу не в правительственном учреждении, а в частной фирме.

– Вы ведь издаете официальные карты.

– Это верно. Но разрешите мне пояснить свою мысль. Какой кодовый номер у карты, на которую нанесена Врежу-в-Харю?

Маркус знал номер наизусть. Шифр карты, где ищут ту или иную звездную систему, почти так же важен, как и название. Хлоя закрыла глаза.

– Нет, – сказала она, открыв их снова. – Этим занимается другой отдел. Я не могу изменить название.

– Стоит только изменить, и новое название останется, – убеждал ее Маркус. – Я не постою за деньгами, только сделайте. Стоит ему попасть на карту, и никто уже ничего не скажет. Даже если кто-нибудь и заметит, он будет знать лишь одно: существует разночтение между старым и новым изданиями. Кто захочет выяснить вопрос до конца, тот обратится к первоисточнику. А первоисточник – это мы.

Хлоя мимолетно улыбнулась.

– Так дела не делаются. По-вашему, кто-то отправится за девятьсот световых лет узнавать, как правильнее – Врежу-в-Харю или Режихау? – Она закинула ногу на ногу; ноги были красивые. Должен найтись Джо Эйнзуорт.

– Ничего не выйдет, – сказала Хлоя. – Я не могу изменить название сама и не могу сунуть взятку, чтобы изменил кто-нибудь другой. – Она заметила, как он подавлен, и коснулась его руки. – Не отчаивайтесь. Есть другой путь. Инопланетным он никогда не придет в голову: ведь они не знают, что происходит за кулисами.

– Я-то насмотрелся, мне теперь все ясно.

– Не думаю. Вы заметили, что, когда вы наводите справки, вам всегда отвечает человек? И наверняка заметили, что он ничего не знает. Он должен проконсультироваться с роботом, а потом сообщить вам полученную информацию.

Об этом Маркус не подумал. Вездесущая вертикальная картотека на самом деле была роботом – запоминающим устройством. Отчего бы не наделить робота голосом и не уволить бесчисленных мужчин и женщин? Когда Маркус посмотрел на Хлою, этот вопрос был написан у него на лице.

– Роботы знают только логику, ничего больше, – пояснила Хлоя. – На большинство вопросов нельзя ответить просто «да» или «нет», необходим посредник, который учитывал бы ограниченные возможности искусственного мозга и переводил его слова широкой публике.

– Не понимаю, какой мне от этого толк, – сказал Маркус.

– Вы все время пытаетесь попасть к чиновнику, который должен убедиться в вашей правоте и изменить название. Забудьте о таком пути. Чиновник никогда в жизни не затруднит себя. Подайте письменное прошение.

– Мы писали прошения сорок лет подряд. Потому-то я и здесь.

Хлоя опять улыбнулась.

– За год правительство получает астрономическое количество писем. Впрочем, может быть, это не так уж много, если учесть, сколько людей во Вселенной. Как бы там ни было, письма с других планет никто не вскрывает, потому что со стороны невозможно судить, какие из них важные и какие нет. Их превращают в полужидкую массу и подают к гидропоническим водоемам как питательное вещество.

Маркус с сомнением кивнул.

– Понятно. Кто полагает, что его дело важное, тот приедет на Землю… как поступил я. И если ему откажут, он будет действовать через голову того, кто отклонил прошение. Этих бумаг тоже будет много, но все-таки гораздо меньше, и их можно рассмотреть в обозримый срок.

– Именно. И если вы правильно сформулируете свое прошение, вероятность того, что оно будет удовлетворено, очень высока, каким бы дурацким оно ни было.

– Оно не дурацкое. – Маркус потер руки. – У меня собраны все факты. Я даже во сне могу изложить их на бумаге.

– Кому нужны факты? – удивилась Хлоя. – Самое худшее, что можно придумать, – это оперировать фактами. Неужто вы не поняли, что я вам пытаюсь объяснить?

– Нет, – с глубоким вздохом признался Маркие.

– Начнем сначала. Мэт Режихау открыл планету и назвал ее своим именем. Важно ли это? Ничуть. Важно ли, что Врежу-в-Харю из-за своего названия будет медленнее заселяться? Опять-таки ничуть. Поселенцы, которых потеряет Врежу-в-Харю, осядут на тысяче других планет. Робот отклонят прошение, основанное на фактах, и с государственной точки зрения будет прав.

– Но вы же сами сказали, что роботы не рассматривают прошений.

– Не рассматривают, когда проситель обращается лично. Отказ робота вы бы сочли проявлением высокомерного бюрократизма. Но ведь вы не видите, кто обрабатывает письменные прошения. А на таких операциях государство применяет роботов, потому что они более исполнительны.

Для Маркуса это было чересчур сложно. Роботы рассматривают письменные прошения, но не лично изложенные. Роботы знают логику и только логику, а потому их не убеждают доводы разума. Он судорожно глотнул и посмотрел на Хлою.

– Что я должен делать? – спросил он.

– Напирать на эмоции, – ответила она. – Роботам эмоции чужды. Но они умеют распознавать эмоцию – так они сконструированы. Такое пустячное дело, как у вас, надо перенасытить эмоциональным фактором.

Планету только укажите. А потом упирайте не на справедливость вашего требования, а на причиненные вам страдания. Не бойтесь сгустить краски нарисуйте картину бедствий, которые принесла и будет приносить злополучная ошибка. Если вы все изложите достаточно убедительно, робот откажется от рациональных методов я удовлетворит ваше прошение.

Вот теперь начинало проясняться. По мере того как возрастала численность и сложность государственного аппарата, по мере того как ослабевал контакт между управляемыми частями, приходилось все более полагаться на логику машин. Но нечего было надеяться, что машины когда-нибудь осмыслят всю нелогичность человека. Алогичные требования заставляли призадуматься. Алогична гордость, алогичны, как правило, людские горести.