Текст книги "Любовная сделка"

Автор книги: Флора Дагерти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Флора Дагерти
Любовная сделка

Глава 1

Раздался скрип тормозов, и поезд начал замедлять ход.

Сидя в углу почти пустого купе второго класса, Элизабет Стентон просматривала перечень станций, которые она выписала из расписания. Она не бывала в этой части Англии, да и с чего бы ей тут бывать? Это был край миллионеров. Следующая остановка Парк Грин, где ее будет встречать Фред.

– Мы живем в сельской местности, – сказал Фред ей, когда позвонил в субботу и пригласил на прием, который устраивала его мать. – Я встречу тебя, только не опаздывай.

Он тут же повесил трубку, и Элизабет лишь улыбнулась про себя. За те шесть месяцев, что она проработала у Фреда Джеймса секретаршей, она уже успела изучить его манеру поведения с многочисленными подружками. Когда он начинал резко швырять трубку, это означало, что он был на грани того, чтобы расстаться с очередной из них. Элизабет не была его подружкой, но после вчерашнего вечера можно было бы понять, если бы она поверила, что вошла в их число.

Они с Фредом работали допоздна, готовя его поездку во Францию на следующей неделе, после чего он пригласил ее пообедать в небольшом ресторанчике рядом с офисом. Она обратила внимание, что он перебрал с выпивкой куда больше обычного, и когда они сели в такси, которое должно было доставить ее на станцию, он преисполнился любовных чувств к ней и стал уговаривать заглянуть к нему домой «на чашечку кофе». Зная Фреда, она не сомневалась, что кроется за этим предложением, но все же удивилась, поскольку раньше он никогда не подкатывался к ней. Она решила обратить все в шутку, сказав, что не одобряет ситуацию, когда секретарша заводит роман с боссом.

– Роман? – пробормотал он, дыша ей в шею, пока его рука шарила в поисках пуговичек на блузке. – О чем ты говоришь? Я хочу жениться на тебе, Бетти. Я всегда мечтал только о тебе. Давай, соглашайся, радость моя.

– Не глупи, Фред. Ты мечтал о куче других девушек.

– Нет, – продолжал настаивать он. Нет, только о тебе, дорогая, ты единственная и неповторимая, – он попытался поцеловать ее.

Всю дорогу до вокзала она боролась с ним.

– Так не забудь, любовь моя, в понедельник утром я снова сделаю тебе предложение, – прокричал он из опущенного окна машины.

Элизабет улыбнулась про себя. В понедельник утром едва ли он вспомнит о том, что нес. Она позволит себе даже пошутить над этим. Элизабет представила, какая у него будет при этом физиономия, и рассмеялась.

Но стоило ей переступить порог своего дома и увидеть расстроенную и перепуганную бабушку, как от ее хорошего настроения не осталось и следа. Бабушка рассказала, что по местному радио передали сообщение о зверском нападении на девушку, которая жила на соседней улице, и полиция предупреждает, что преступник может повторить нападение.

– Конечно же, теперь я не позволю себе уехать и оставить тебя тут одну, – простонала она. – Я просто не имею права уезжать.

– Но, бабушка, дорогая моя, ты должна ехать, – твердо сказала Элизабет. – И не волнуйся, одна я не останусь. Фред Джеймс, мой босс, только что сделал мне предложение. Я обручена, бабушка. Ну, не прелестно ли? И он, несомненно, будет рядом, когда ты уедешь. Скорее всего, он предложит мне побыть в обществе своей матери, пока будет во Франции.

Бабушка была изумлена, что и следовало ожидать, мрачно подумала Элизабет. Ведь она никогда даже не упоминала Фреда Джеймса, разве что в связи со своими рабочими обязанностями, и пожилая леди не знала, как воспринять эту неожиданную новость.

– Знаешь, я должна сама встретиться с твоим молодым человеком, – сказала она наконец, когда Элизабет принесла ей в постель горячее молоко, – и лично убедиться, что могу доверить тебя ему.

Элизабет твердо пообещала представить Фреда на следующий же день – в субботу – и провела бессонную ночь, размышляя, как ей все это организовать. Ее обожаемая бабушка ни в коем случае не должна отказываться от поездки: ей уже за семьдесят и трудно предсказать, сможет ли она в будущем совершить столь дальнее путешествие к своим родственникам.

Элизабет дала себе слово все сделать, чтобы бабушка поехала. Похоже, что этим утром все стало налаживаться само собой. Фред позвонил ей и пригласил на прием в загородный дом его матери. Она объяснит ему ситуацию, и когда он будет провожать ее, попросит зайти, чтобы представиться бабушке в роли жениха. Это вовсе не значит, что она собирается ловить его на слове и требовать, чтобы он выполнил свое обещание. Как только бабушка поднимется на борт самолета, на их «помолвке» будет поставлен крест.

Элизабет не сомневалась, что Фред согласится. Он хороший парень и поможет ей, тем более что наверняка понимал: она, конечно же, не восприняла всерьез его предложение, так что все могут быть довольны и счастливы. Поезд наконец подошел к платформе, и, выходя из вагона, Элизабет скрестила на счастье пальцы, надеясь, что все сложится так, как она задумала.

Она огляделась, но Фреда нигде не было. Мимо прошли несколько усталых бизнесменов с пухлыми саквояжами, которые вышли из вагона первого класса, расположенного в хвосте поезда. Наверное, Фред ждет в машине у здания вокзала, решила она.

Элизабет прошла мимо касс, бросив в урну билет, купленный в одну сторону, поскольку не сомневалась, что Фред отвезет ее домой.

– Ты уверена, что он проводит тебя до дома? – волновалась бабушка. – Я не могу себе представить, что тебе придется ночью одной идти через весь город.

– Конечно, уверена, – она усмехнулась. – Когда я вечером вернусь домой, то уже буду официально обручена. Может, даже у меня будет кольцо на пальце.

На привокзальной площади Элизабет остановилась. Никакой «БМВ» не ждал ее. Единственной машиной, стоявшей у обочины, было такси, которого, посасывая висящую изо рта сигарету, был всецело погружен в изучение результатов последних скачек.

Мимо, направляясь к стоянке, прошли бизнесмены, с интересом оглядев высокую стройную девушку в простеньком льняном платьице, с выразительными голубыми глазами. Через несколько минут их машины одна за другой покинули место парковки.

Элизабет начала уже слегка волноваться. Неужели она стала жертвой розыгрыша Фреда? Она не могла себе представить, что он сознательно заставил ее ждать, чтобы лишить уверенности в себе. Прошлым вечером он просил ее выйти за него замуж, и было ли это серьёзно или нет, но она сделала шаг ему навстречу.

Солнце только что село, и за кипарисами, окружавшими место стоянки, повис розовато-серый сумрак. Со стороны касс дул легкий ветерок, холодивший Элизабет шею между кружевным воротничком и откинутыми назад вьющимися волосами. Поежившись, она закуталась в бабушкину шаль и нетерпеливо стала ходить взад и вперед. Что делать? Возвращаться домой? Или оторвать единственного водителя такси от изучения результатов скачек и попросить довезти ее до дома Джеймсов?

Остановившись на последнем варианте, она, было, двинулась в сторону такси, и в этот момент на площади показался серебристо-серый «роллс-ройс» и остановился рядом с ней.

Шофер в серой ливрее вылез из машины и прикоснулся к козырьку фуражки.

– Мисс Стентон? Мистер Фред выражает сожаление, что не успел встретить ваш поезд. Он ждет вас дома. Прошу вас, – сказал он, открывая и придерживая заднюю дверцу «роллса», пока Элизабет садилась в машину.

Жаль, что Фред не смог встретить ее, ведь она предполагала, что по дороге она посвятит его в свой план.

– Прекрасный вечер для приема, – заметил шофер, когда, миновав тихую деревушку, они выбрались на прямую дорогу, обсаженную соснами.

– Да, великолепный, – рассеянно согласилась Элизабет, погруженная в свои размышления. А что, если прошлым вечером он в самом деле был настроен серьезно и решил обручиться с ней? Сомнительно, но не исключено. В таком случае, он должен был все рассказать матери и сегодня она станет предметом обсуждения для остальных гостей.

Впрочем, каковы бы ни были его намерения, она должна как можно скорее остаться с ним наедине.

«Роллс» миновал высокие каменные ворота, сбросил скорость и по длинной, выложенной гравием дорожке, окаймленной кустами, подъехал к внушительному строению из светлого камня. Элизабет увидела огромное скопление роскошных лимузинов – их было не меньше двадцати. Волнение охватило ее в ожидании предстоящих событий.

Как только водитель открыл перед ней дверцу, со ступенек парадного крыльца сбежал Фред. Он в самом деле очень симпатичен, подумала Элизабет: высокий, стройный с вьющимися золотистыми волосами и веселыми карими глазами. Но сейчас он даже не улыбался. Видно было, что он нервничает.

– Бетти… привет, рад, что ты выбралась. – Он положил ей руку на плечо и легко коснулся губами ее волос. – Можешь отогнать машину, Адам, маме сегодня вечером она не понадобится, – сказал он, повернувшись к шоферу. И, взяв Элизабет за руку, торопливо потянул ее по ступенькам в большой холл, пол которого был выложен изразцовыми плитками. В центре стоял старинный резной стол, а стены были увешаны картинами в тяжелых позолоченных рамах.

Едва Элизабет открыла рот, чтобы посвятить его в свой план, как он буквально затараторил:

– Мне так жаль, что я не смог встретить твой поезд. Всегда возникает такая куча мелочей, за которыми надо проследить, и мама вечно наваливает их на меня, словно у меня нет других дел. Тебе лучше снять шаль, в саду она тебе не понадобится. – Он приоткрыл дверь и едва не втолкнул ее в гардеробную.

Элизабет присоединила свою шаль к куче элегантных броских одеяний, висевших на вешалках, бросила на себя беглый взгляд в зеркало в тяжелой раме и вышла к Фреду, ожидавшему ее за дверью.

– Фред, мне необходимо кое-что сказать тебе до того, как… – начала она.

– Закуска снаружи, – перебил ее Фред и, обняв за талию, повлек за собой. Миновав оранжерею, они вышли на огромную террасу. – Давай поклюем что-нибудь до того, как гости все съедят. Я проголодался, не сомневаюсь, что и ты тоже.

Элизабет сделала последнее усилие.

– Дело в том…

Но он приложил палец к ее губам.

– Не нервничай, радость моя. Я и сам тут никого не знаю, это мамашина компания. Пошли.

Вздохнув Элизабет сдалась. Они оказались среди гостей, собравшихся на лужайке. Пусть Фред принесет ей что-нибудь поесть, и после этого она объяснит ему, что им нужно уединиться и поговорить, решила Элизабет. Она огляделась. Высоко в ветвях мигали китайские фонарики; гости, разбившись на группы, смеялись, болтали или сидели за маленькими столиками в ожидании начала пиршества. Между гостями сновали две служанки, разнося полные подносы. Дамы были в дорогих изысканных туалетах, и Элизабет выделялась в своем простеньком платьице из магазина готовой одежды. Впрочем, это неважно, она отнюдь не чувствовала себя участницей этого светского приема.

– А вот и мама, – сказал Фред. – Пойдем, я познакомлю тебя с ней. – Он провел ее на террасу, где худенькая изящная женщина давала указания одной из служанок. Когда та отошла, Фред подтолкнул Элизабет вперед.

– Мама, это Элизабет Стентон. Я говорил тебе о ней.

Вежливо улыбнувшись, миссис Джеймс протянула прохладную ладонь. На вид ей было лет пятьдесят с лишним. На ней был броский брючный костюм из черного крепдешина с широким инкрустированным поясом и длинные серебряные серьги.

– Как мило было со стороны Фреда пригласить вас, Элизабет, – проворковала она высоким голосом. – Надеюсь, что вы приятно проведете этот вечер.

– Благодарю вас, – пробормотала Элизабет. Пока вечер складывается не лучшим образом, невесело подумала она.

Взгляд миссис Джеймс скользнул по компании гостей, рассыпавшихся по лужайке.

– Фред, дорогой, похоже, полковнику и миссис Смит нечего выпить. Позаботься о них, пожалуйста, будь хорошим мальчиком.

Фред послушно подчинился, исчезнув среди гостей, и, как показалось Элизабет, с чрезмерной поспешностью, словно хотел поскорее отделаться от нее.

Миссис Джеймс прошла в дальний конец патио и села на деревянную скамью.

– Присядьте, Элизабет, мы немного побеседуем, – сказала она, указывая на место рядом с собой.

У Элизабет замерло сердце. Это приглашение могло означать лишь то, что Фред серьезно отнесся к помолвке и сообщил новость своей матери, которая, вне всякого сомнения, не обрадовалась ей. Простая секретарша вряд ли может быть подходящей партией для директора лондонского отделения фирмы «Джеймс и сыновья», одной из самых старых и солидных фирм – импортеров вина. Присев, Элизабет вся напряглась, пока миссис Джеймс внимательно разглядывала ее своими светло-серыми глазами. Неожиданно она улыбнулась, и ее суховатое лицо смягчилось.

– Вы и в самом деле очень симпатичная девочка, Элизабет. Я вполне могу понять своего сына, кроме того, он очень ценит вашу секретарскую работу.

– Я стараюсь, – с легкой запинкой ответила Элизабет. Ситуация в самом деле была абсурдной.

Миссис Джеймс положила руку ей на плечо и сжала его.

– Не сердитесь на меня, моя дорогая, я не собираюсь оказывать вам покровительство. Просто я боюсь, что вы можете болезненно воспринять то, что я обязана вам сказать, а я не люблю обижать людей.

– Думаю, я знаю, что вы собираетесь сказать мне, – перебила ее Элизабет, – и я должна…

– Прошу вас, моя дорогая, сначала выслушайте. Фред очень похож на меня. Он тоже очень чувствителен и терпеть не может обижать кого-либо, поэтому и попросил меня объяснить вам, чтобы у вас не создалось неправильного впечатления. Он достаточно импульсивен, в чем вы, я не сомневаюсь, уже успели убедиться, работая с ним, но он не может не понимать, что ему еще несколько лет предстоит утверждаться в фирме прежде, чем думать о семейной жизни. В течение двух последующих недель он будет во Франции, и мы оба считаем, что этого времени будет вполне достаточно, чтобы положить конец вашим отношениям.

Элизабет не верила своим ушам. Неужели Фред поручил матери выполнить эту неблаговидную миссию? Она буквально потеряла дар речи.

– Положить конец отношениям? Со мной? – с трудом промолвила она, вскипая от гнева.

– В общем да. – Миссис Джеймс поджала губы, что можно было бы считать выражением симпатии. – Мы постараемся найти вам другую работу и позаботиться, чтобы вы не пострадали в жалованье.

У Элизабет так дрожали ноги, что она с трудом встала. Еще несколько минут она обязана держать себя в руках.

– Можем ли мы поставить точки над i миссис Джеймс? Вы хотите сказать, что Фред сам попросил вашего вмешательства… в свои дела?

Миссис Джеймс сокрушенно кивнула:

– Бедный мальчик чрезмерно чувствителен.

– Неужели? – Элизабет в упор уставилась на пожилую женщину, которая тоже поднялась. – Ну что ж, спасибо, что ввели меня в курс дела, миссис Джеймс. Мне остается лишь переговорить с Фредом, после чего я покину ваш дом. Очень любезно было с вашей стороны пригласить меня.

Теперь миссис Джеймс, казалось, стала меньше ростом, чем была несколько минут назад, и с нескрываемым облегчением смотрела на Элизабет. Не исключено, что она ожидала потока слез и даже истерики.

Элизабет попыталась найти Фреда среди гостей. Она, конечно, выложит ему все, что она о нем думает, после чего отправится домой. Но Фреда нигде не было. Элизабет пересекла патио и вошла в оранжерею. И здесь его не было. Он явно скрывается от нее, как это он умеет, с яростью подумала она. Значит, ей остается только одно: взять шаль из гардеробной и уносить ноги из этого омерзительного дома, где ее так унизили, и как можно скорее, пусть даже ей придется пешком добираться до станции.

Очутившись в холле, она никак не могла припомнить, какая дверь в гардеробную. Вероятнее всего, эта, решила Элизабет, и открыла ее. За дверью оказалась большая комната, напоминающая кабинет, с рядами книг вдоль стен и креслом с высокой спинкой, стоящим у камина.

Она уже собиралась закрыть дверь, как вдруг что-то ударило ее по ноге с такой силой, что она чуть не вскрикнула. Опустив глаза, она увидела мячик для гольфа у своей ноги. Пожилой человек, лысый и толстенький, в ярко-красном жилете, возник в другой стороне комнаты.

– О дорогая, до чего неудачный удар. Надеюсь, я не покалечил вас, юная леди?

– Конечно, нет. – Подняв мячик, Элизабет протянула его незадачливому игроку в гольф. – Прошу прощения, что помешала вам. – Она повернулась, чтобы покинуть комнату, но он остановил ее.

– Ни в коем случае! Присядьте и поговорите со мной, чтобы я мог представить алиби, почему не присоединился к гостям моей дочери. – Элизабет, должно быть, смутилась, потому что он торопливо добавил: – Вы кого-то ищете? Может быть, я могу вам помочь?

– В общем-то да, я ищу Фреда и не могу найти его. Но я бы не хотела беспокоить вас…

– Никакого беспокойства. Вы оказываете мне услугу, моя дорогая. Мне до черта надоело мое собственное общество. Теперь, когда я ушел из фирмы на покой, семейство решило, что я должен обзавестись каким-нибудь хобби, но что-то подсказывает мне, что гольф – это не моя игра. – Он хитро улыбнулся, и его изрезанное морщинами лицо стало добрым и приветливым. – Кому обязан удовольствием встречи?

– Моя фамилия Стентон, – сказала Элизабет. – Элизабет Стентон.

– Рад познакомиться с вами, мисс Стентон, – он почтительно склонил голову. – А теперь присядьте, а я попробую разыскать для вас моего внука Фреда. Не удивительно, что вы потеряли его: этот дом – сущий крольчатник.

Он торопливо вышел из комнаты, а Элизабет опустилась в одно из огромных вольтеровских кресел у камина. Ей казалось, что с каждой минутой она становится все меньше и меньше. Слезы обиды и разочарования навернулись на глаза, и цветы в глиняной вазе на камине стали расплываться. И дело было не только в унижении, которое ей пришлось испытать, а в том, что теперь она не могла прибегнуть к помощи Фреда, которая ей так необходима. Она была готова к тому, что он может и отвергнуть ее идею, но теперь она вообще не могла ни о чем попросить его. Да умирай она от жажды в пустыне, она и глотка воды у него не попросит.

Внезапно дверь за ее спиной открылась, и она сжалась в кресле, поспешно вытирая глаза носовым платком. Если Фред увидит ее плачущей, он может неправильно истолковать это.

– Налей-ка мне чего покрепче, будь хорошим парнем, – услышала она голос Фреда.

Но не может же он так говорить своему дедушке?

– Мне пришлось представить Элизабет мамаше, – продолжал он, – чтобы она выдала ей все, что я сам не решился бы ей сказать. Я чувствую себя сущим подонком.

– Но ты ведь и есть подонок, не так ли, приятель? – услышала она низкий голос.

Элизабет попыталась встать, но ноги отказывались подчиняться. Ей оставалось лишь надеяться, что они пропустят по рюмочке и удалятся.

– Вот тебе – половинка на половинку. Этого с тебя хватит. Мы ведь не хотим, чтобы наша мамочка увидела, как ее золотой мальчик опять надрался, не так ли? – сказал низкий голос.

– Да заткнись ты, наконец, и перестань меня подкалывать! – огрызнулся Фред. – Думаешь, я сам не понимаю, что поступил с Элизабет не лучшим образом. Прошлым вечером… – Он, поперхнувшись, сделал глоток. – Мне в самом деле казалось, что я влюблен в нее.

– Ты исключительно редко обманываешься на этот счет, старина, – последовала насмешливая реплика.

– Ну, уж не тебе это говорить. Ты и понятия не имеешь, что такое влюбиться.

– Искренне надеюсь, что нет, – подтвердил собеседник. – Судя по тому, что я вижу вокруг, я все больше убеждаюсь, что любовь – это неприятность, которая неимоверно осложняет жизнь.

Элизабет сцепила пальцы. Ей стало интересно, что же это за тип, с которым говорит Фред.

– Ты спал с ней? – резко спросил низкий голос.

– Нет, – мрачно признался Фред. – Вот почему…

– Вот почему, как я полагаю, ты и понес эту ахинею о браке, а утром, продрав глаза и протрезвев, понял, что наделал, и постарался унести ноги. Перетрусив, ты побежал к мамочке за помощью, чтобы она тебя вытащила, – и не в первый раз, насколько мне известно.

– С твоей стороны гнусно это утверждать, – вспылил Фред. – Что ты корчишь из себя святого?

– Только не старайся убедить меня, что ты никогда не хотел затащить девушку в постель. Короткий смешок.

– По крайней мере, я никогда не пускал в ход как приманку обручальное кольцо. Ты хоть задумывался, в какое положение поставил эту девушку?

– В какое?

– Она ведь, кажется, твоя секретарша? Вряд ли она сможет работать с тобой после сего небольшого… э-э-э… недоразумения, если, конечно, у нее есть чувство собственного достоинства. И что ты собираешься делать? Выпихнешь ее обратно в машинописное бюро, как бросают в воду случайно пойманную рыбешку? Разумеется, ты даже и не думал об этом. Ты, в самом деле, подонок. А тебе не приходило в голову, какие могут быть последствия? Помнишь старую пословицу, на что может пойти оскорбленная женщина? Ты не боишься, что репутация твоей семьи будет вывалена в грязи? А если она поднимет шум, что ее изнасиловали или продаст всю эту историю в газеты на первую полосу?

– Не говори глупостей, – сказал Фред дрогнувшим голосом. – Элизабет себе этого не позволит… Она хорошая девочка, она не такая.

Циничный смешок.

– Ты в самом деле сущее дитя, Фред. Неужели ты еще не понял, что все девушки одним миром мазаны? Что все они скроены по одной мерке? Тебе бы лучше прикинуть, что ты будешь делать, пока она не взялась за тебя.

– О, черт, черт… черт… черт, – застонал Фред, – как все запуталось. А что мне ей сказать, Тед?

Тед! Наконец-то она поняла, кто был вторым собеседником. Тед Джеймс, председатель и управляющий «Джеймс и сыновья», кому принадлежали помещения на верхнем этаже и кого почти никогда не видели в главной конторе. Ну, теперь-то она сможет присмотреться к нему поближе. Ее словно подкинуло. Не в силах больше слушать все это, она, вскочив с кресла, предстала перед ними.

– У тебя нет необходимости вообще что-либо говорить, Фред, – спокойно сказала Элизабет. – Ты уже все сказал. – Она перевела взгляд с Фреда на другого мужчину, который стоял, небрежно прислонясь к книжному шкафу, со стаканом в руке и на его смуглом продолговатом лице ясно читалось, насколько его все это веселит.

– Бетти! – Щеки Фреда зарделись. Он смотрел на нее с таким видом, словно вот-вот разразится слезами. – Бетти! – он сделал шаг к ней. – Я не хотел… я не…

– Ты этого не хотел?! – резко спросила Элизабет. Она стояла, вытянувшись в струнку. Ее лицо в обрамлении блестящих золотистых волос, выражало такую решимость, словно она готовилась к ответственному сражению. – Не собираюсь извиняться, что невольно подслушала, – продолжала она, – ибо с первых же слов поняла, что мне представляется случай услышать правду, как говорится, из уст самой лошади. – Она в упор посмотрела на Фреда и добавила: – Или точнее – из кроличьих уст? – Она услышала, как от книжного шкафа донесся смешок, но не повернула головы в ту сторону. – Буду искренне благодарна, если кто-нибудь из вас вызовет мне такси, чтобы я могла добраться до станции.

– О чем речь, я сам довезу тебя, – попытался было возразить Фред.

В этот момент Тед подошел к Элизабет, теперь она могла разглядеть его.

Он был даже выше, чем мог показаться на первый взгляд. Его темные глаза обрамляли густые длинные ресницы, а впалые щеки придавали лицу аскетический вид. Под пиджаком хорошего покроя чувствовались широкие плечи. Весь его облик не оставлял сомнений, что он справится с любой ситуацией.

Элизабет слегка поежилась. Какое-то тревожное чувство сжало ей грудь.

– О'кей, кузен, – сказал он, презрительно скривив губы и бросив взгляд на Фреда, – твоя роль в этой небольшой драме подошла к концу. Мне все равно надо еще набросать кое-какие письма, так что я отвезу Элизабет домой. Идемте, – сказал он ей, – вам, наверное, еще надо найти пальто или шаль для бегства? Мы выйдем через боковую дверь – так мы ни с кем не столкнемся.

Элизабет была не в состоянии возражать. Кроме того, одного лишь взгляда на этого человека было достаточно, чтобы понять, что ее возражения будут тщетны. Он принял решение, и все остальное не имело для него значения. Но она ни в коем случае не позволит ему подвозить ее к самому дому. Он подвезет ее до вокзала, и не дальше.

– Благодарю вас, – сказала Элизабет и вышла из комнаты, даже не взглянув на Фреда.