Текст книги "КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ВОЕННОГО ДЕЛА"

Автор книги: Флавий Ренат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Пятый способ сражения похож на четвертый, но имеет то преимущество, что перед первой линией фронта ставятся легковооруженные и стрелки, чтобы благодаря их сопротивлению она не могла быть прорвана. Таким образом своим правым крылом ты нападаешь на левое крыло врага, а левым – на его правое. Если при этом удастся обратить врагов в бегство, то победа тотчас же обеспечена; если это не удалось, то центр не попадает в тяжелое положение, так как защищается легковооруженными и стрелками. Шестой вид боя превосходен, будучи почти подобен второму; им пользуются те, которые не очень полагаются ни на численность, ни на доблесть своих войск. И если все организовано как следует, то, несмотря на меньшую численность, всегда добивались победы. Когда развернувшийся боевой строй подходит к врагам, свое правое крыло брось на левое крыло врагов и там с самыми испытанными всадниками и самыми быстрыми пехотинцами начинай бой. Остальную же часть своего войска удали возможно дальше от линии противника и вытяни его в прямую линию, как вертел. Когда ты начнешь рубить левую сторону врага и с боков и с тыла, ты, без сомнения, обратишь его в бегство. В то же время враги не смогут послать помощь своим, находящимся в тяжелом положении, ни с правой стороны, ни из центра, так как твое войско стоит развернутым строем, вытянувшись наподобие буквы I, и в то же время отстоит довольно далеко от врагов. Таким способом очень часто сражаются во время пути. Седьмой способ тот, когда характер местности покровительствует вступившему в сражение. Также и в этом случае с менее многочисленным и менее сильным войском ты можешь выдержать нападение врага. Для этого нужно, чтобы с одной стороны ты имел, например, гору, море, реку, озеро, город (окруженный стенами), болота или крутой склон и чтобы с этой стороны враг не мог подойти к тебе. Остальное войско ты выстроишь прямой линией, но на той стороне, которая не опирается на природное укрепление, ты поставишь всех всадников и ферентариев. Тогда, вполне спокойный, ты вступаешь как тебе угодно в бой с врагом, так как с одной стороны тебя укрепляет природа места, с другой – стоит почти двойное количество конницы. Однако всегда надо помнить одно – и это является лучшим правилом – если ты хочешь сражаться одним правым крылом, то поставь там наиболее сильных, если левым, – то там расположи наиболее энергичных; если захочешь в центре устроить клин, чтобы им прорвать вражеский строй, то помести в клине самые обученные части войска. Победа обычно достигается немногими. Поэтому-то и имеет такое значение, чтобы отборные воины мудрым вождем ставились в тех местах, где этого требуют расчет и польза.

21. Многие неопытные в военном деле думают, что победа над врагом полнее, если они запрут врага или в узком месте или множеством своих вооруженных, так что ему не будет никакой возможности уйти. Но у запертого врага вследствие отчаяния растет смелость, и когда нет уже надежды, то страх берется за оружие. Охотнее умирает вместе с другим тот, кто наверное знает, что ему предстоит умереть. И поэтому заслуживает всякой хвалы мысль Сципиона, который сказал, что для врагов надо поправить дорогу, по которой они хотят бежать. Когда путь к отступлению открыт, все единодушно обращают тыл, и тогда врагов безбоязненно можно избивать, как стадо скота. И для преследующих нет никакой опасности, когда побежденные убегая повернули от врагов свое оружие, которым они могли бы защищаться. В этом случае чем больше будет численность врагов, тем легче будет уничтожить большую их часть. И нечего спрашивать о численности там, где раз испуганная душа не столько хочет уклониться от оружия врагов, сколько от их вида. [Между тем, запертые, если они даже малочисленны и слабы, они одним тем уже равны врагам, что, придя в отчаяние, знают, что ничего другого им уже не остается (кроме смелости).]

22. Изложив все, что военная мысль сохранила в наблюдениях и выводах своего искусства, мне остается теперь указать одно: как надо отступать перед врагом. Люди, сведущие в военном деле и прошедшие его на своем опыте, свидетельствуют, что никогда не грозит нам большая опасность. Тот, кто до столкновения велит отступать своему боевому строю, тот уменьшает уверенность у своих и придает смелости врагам. Но так как это в действительности происходит довольно часто, то необходимо объяснить, каким образомэто можно сделать наиболее безопасно. Прежде всего пусть твои воины не знают, что ты отступаешь потому, что хочешь уклониться от сражения, но пусть они думают, что их отзывают вследствие известной военной хитрости, чтобы заманить врага на более удобное для нас место и тем легче его победить, или что, вероятно, преследующим нас врагам устроена какая-либо засада. Ведь те, кто видит своего вождя потерявшим надежду на успех, уже готовы к бегству. Также надо всячески избегать того, чтобы враги заметили твое отступление и тотчас же бросились на тебя. Поэтому многие помещали всадников перед рядами своей пехоты, чтобы они рассыпавшись не позволяли врагам видеть, как отступали пехотинцы. Поэтому они уводили и отзывали назад своих воинов частями, начиная с первых рядов, оставляя остальных на своих местах, затем и этих тоже понемногу отзывали назад и соединяли с теми, которых увели сначала. Иные, обследовав тщательно пути, уходили с своими войсками ночью, чтобы на рассвете, когда враги это заметят, уже нельзя было захватить ушедших далеко вперед. Кроме того бывало, послав вперед к находящимся поблизости высотам легковооруженную часть войск, внезапно отдавался приказ всему войску итти туда, и если бы враги захотели преследовать, то они подвергались угрозе поражения со стороны тех легковооруженных, которые раньше заняли эти места, и той конницы, которая присоединялась к ним. Считается, что нет ничего опаснее, чем если против неразумно преследующих выступят те, которые были оставлены в засаде или которые раньше к этому приготовились. А это как раз особенно удобный момент для засады, так как по отношению к отступающим проявляется больше смелости, но и меньше предусмотрительности. А большая беззаботность неизбежно влечет за собой и более тяжелые последствия. Обычно внезапное нападение производится на неготовых еще к бою, принимающих пищу, утомленных от перехода, пустивших своих лошадей пастись и не ожидающих ничего подобного. Этого и нам самим нужно опасаться и, в свою очередь, при подобного рода благоприятном случае стараться истребить возможно больше врагов. Тем, кто попал в такое положение, не может помочь ни доблесть, ни многочисленность. Кто побежден в строю в открытом сражении, тот, несмотря на то, что и там знание военного дела оказывает большую помощь, все же в свою защиту может обвинять судьбу; тот же, кто сделался жертвой внезапного нападения или засады, не может оправдать себя и снять с себя вину за это, так как он мог избежать такой неудачи и при помощи подходящих разведчиков наперед уже все это узнать. Когда происходит отступление, применяется такого рода хитрость: обыкновенно немногим всадникам поручается преследовать прямым путем, сильный отряд посылается тайно в обход по другим местам. Когда всадники достигнут неприятельского войска, они делают незначительную попытку нападения и уходят. Враг думает, что если и была какая-либо засада, то он ее миновал, и уже оставив всякую заботу, предается небрежной беспечности. Тогда тот отряд, который был направлен сюда тайным путем, появляется внезапно и разбивает ничего не понимающих врагов. Многие, уходя от врагов, если им предстоит проходить через леса, посылают вперед людей занять узкие и крутые места, чтобы им там не попасть в засаду; кроме того они при помощи срубленных деревьев загораживают дорогу позади себя – это они называют «засеками», – чтобы отнять у противников возможность преследования. Можно сказать, что и для той и для другой стороны во время пути представляются обоюдно благоприятные случаи для засад. То войско, которое идет впереди в удобных долинах или покрытых лесами горах, оставляет после себя засады, и если враг наталкивается на них, то все войско возвращается и помогает своим; если войско преследует, то оно боковыми тропинками далеко вперед посылает легковооруженные отряды и не пропускает дальше идущее впереди неприятельское войско и, обманув его, запирает ему проход и спереди и в тылу. Если ночью неприятель спит, то и войско, которое шло впереди, может вернуться, а равно и преследующее в свою очередь, каково бы ни было между ними расстояние, может, внезапно догнав, обмануть и обойти его. При переправе через реки тот, кто идет впереди, всегда пытается уничтожить ту часть войска противника, которая перейдет первой, пока остальные отделены руслом реки; а те, которые следуют, ускорив свой путь, стараются внести замешательство в те части противника, которые еще не перешли реку.

23. Некоторые народы, как утверждают древние писатели, выводили в боевой строй верблюдов; так например, урциллиане, живущие внутри Африки… или остальные мазики практикуют это и до сих пор. Говорят, что животные этого рода, подходящие для песков и тех местностей, где приходится терпеть жажду, безошибочно находят дорогу, занесенную песком во время ветра. Но если не считать необычности их вида для тех, кому не случалось с ними встречаться, для войны они не имеют большого значения. Катафракты (панцырные всадники) вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен: их ловят арканами; против рассеявшихся пехотинцев в сражении они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов или смешанные с легионарной конницей, когда начинается рукопашный бой грудь с грудью, они часто прорывают ряды врагов. 24. Цари Антиох и Митридат пользовались в своих военных походах колесницами с косами, запряженными четверками коней. Вначале они вызывали большой страх, но потом стали предметом насмешек. Трудно для такой колесницы с косами найти совершенно ровное поле, малейшим препятствием она задерживается, а если поражена или ранена хоть одна лошадь, колесница уже выходит из строя. Но эти колесницы потеряли всякое значение главным образом благодаря следующему приему римлян: когда начинался бой, римляне быстро разбрасывали по полю капканы (трибулы); когда на них попадали катящиеся колесницы, они гибли. Капкан – это защитительное орудие, сколоченное из четырех заостренных кольев; как его ни бросить, оно крепко становится на трех кольях, а четвертым, поднятым кверху, наносит вред. Слоны, применявшиеся в сражении, величиною своего тела, ужасом своего рева, необычностью своего внешнего вида вначале приводили в смятение и людей и лошадей. Против римского войска впервые их вывел царь Пирр в Лукании, затем в большом количестве их имели Ганнибал в Африке, царь Антиох на Востоке, Югурта в Нумидии. Было придумано много способов сопротивления им. В Лукании центурион мечом отрубил у одного слона руку, которую называют хоботом; кроме того запрягались в колесницу два покрытых броней коня; сидящие здесь клибанарии (одетые в кирасу воины) направляли на слонов сариссы, т.е. очень длинные копья. Так как они были защищены железным оружием, то им не причиняли вреда стрелки, ехавшие на чудовище, благодаря быстроте коней они ускользали от нападения (озверевшего слона). Другие высылали против слонов одетых в брони воинов, притом так, что у них на руках, шлемах и на плечах были приделаны огромные железные острия, чтобы слон не мог схватить своим хоботом бойца, идущего против него. Но главным образом древние организовали против слонов нападения велитов. Велиты были легковооруженные юноши с очень подвижным телом, которые, сидя верхом, искусно бросали дротики. Они, проезжая мимо слонов на своих конях, при помощи более крепких дротиков с широкими наконечниками убивали этих зверей, а впоследствии, по мере того как возрастала смелость, собиралось много воинов, и они направляли на слона, как на обыкновенного врага, свои pila, т.е. метательные копья, и изводили его ранами. Кроме того пращники с фустибулами и пращами при помощи специальных круглых камней поражали индийцев, управлявших слонами, разрушали башни, в которых они сидели, и убивали их; и не было другого более верного средства для борьбы со слонами. Кроме того, когда эти огромные животные двигались, как бы с тем чтобы прорвать строй, то воины расступались и давали им место. Когда они оказывались в середине строя, то окруженные отовсюду толпами вооруженных они вместе со своими вожаками без малейшей раны [целые и невредимые] забирались в плен. Иногда следует позади строя помещать карробаллисты (баллисты на повозках) большего чем обычно размера – они дальше кидают копья и с большей силой; их ставят на повозки, запряженные парой коней или мулов, и когда чудовища приблизятся на полет копья, их пронзают этими копьями из баллист. Однако против слонов надо приделывать железные наконечники более широкие и более крепкие, чтобы их огромным телам наносить и большие раны. Я привел много примеров разных приспособлений для борьбы против слонов с тою целью, чтобы, если представится необходимость, мы знали, что нужно противопоставить столь огромным чудовищам.

25. Должно помнить, что если часть войска победила, а часть обратилась в бегство, то не надо терять надежды, так как в таком трудном положении твердость вождя может дать ему полную победу. Это случалось не раз в бесконечном ряде войн; и победителями оказывались те, кто наименее терял присутствие духа. При подобном положении считается более сильным тот, кого не может сломить неудача. Пусть он первый начнет снимать с убитых врагов оружие, как они говорят, «подбирать поле», пусть он первый кликами и звуками рожков празднует победу. Этой уверенностью он так напугает врагов, настолько удвоит уверенность у своих, что он вскоре уйдет с поля битвы победителем во всех отношениях. Но если по какому-либо несчастному случаю в бою будет разбито все войско, – это уже опасное поражение; однако многим выпадала удача поправить все дело; нужно уметь найти для этого верное средство. Действительно предусмотрительный, прозорливый вождь, вступая в открытое сражение, всегда должен предусмотреть на случай несчастия, – а это возможно при изменчивости военного счастья и человеческой судьбы, – как бы ему без больших потерь спасти побежденных. Если по соседству будут холмы, если в тылу имеется укрепление, если при отступлении прочих горсть храбрых воинов продолжает сопротивляться, они могут спасти и себя и своих. Часто уже разбитое войско, восстановив свои силы, уничтожало рассеявшихся и в беспорядке преследующих (врагов). У тех, кто уже празднует победу, никогда не бывает обычно более сильного перелома настроения, чем тогда, когда внезапно самоуверенную смелость сменяет страх. Но в конце концов, каков бы ни был исход сражения, полководец должен собрать остатки своего войска, должен вдохнуть в них решимость продолжать войну, обратившись к ним с соответствующим ободрением и восстановив их вооружение. Тогда можно делать новый набор, искать новых вспомогательных сил, и, что особенно служит на пользу в этот момент, подстерегши благоприятный случай, он должен на самих победителей сделать неожиданное нападение при помощи тайных засад и этим восстановить смелость у своих. Недостатка в таких благоприятных моментах не будет, так как вместе со счастьем и удачей человеческий ум становится всегда чересчур самонадеянным и неосторожным. Если кто этот (несчастный) случай считает концом всего, пусть подумает, что вначале исход всех сражений был скорее несчастлив для тех, кому впоследствии доставалась победа.

[26. Общие правила военных действий.

Во всех сражениях и походах главное правило таково: то, что тебе полезно, должно быть вредным для врага, то, что помогает ему, тебе всегда идет во вред. Поэтому мы не должны делать или не делать ничего, что соответствует его воле, но только то, что мы сочтем полезным для себя. Ведь ты начнешь действовать против себя, если будешь подражать тому, что он сделал в своих интересах, и обратно: то, что ты попытался сделать для себя, обратится против него, если бы он пожелал подражать.

Кто на войне больше наблюдает за ночными дозорами и пикетами, больше трудится над упражнением своих воинов, тот менее подвергается опасностям.

Никогда не должно ставить в боевой строй воина, которого ты раньше не испытал.

Лучше победить и укротить врага недостатком продовольствия, внезапными нападениями или страхом, чем сражением, в котором обыкновенно больше имеет значения счастье, чем доблесть.

Нет лучше плана, чем тот, которого не знает враг, пока ты его не выполнил.

Благоприятный случай на войне обычно больше оказывает помощи, чем доблесть.

Если ты побудил вражеских воинов перейти к себе или они сами переходят, если они это делают искренно, в этом много уверенности для нас в успехе, так как врагу наносят больший удар перебежчики, чем убитые.

Лучше в тылу боевого строя сохранять много отрядов в резерве, чем широко растянуть боевой строй.

С трудом может быть побежден тот, кто умеет правильно судить о войсках своих и своего противника.

Больше пользы от доблести, чем от численности.

Часто больше пользы приносит местность, чем храбрость.

Немногих людей природа рождает храбрыми: практика и опыт своими хорошими наставлениями делают такими гораздо большее число людей.

Благодаря труду войско процветает, от безделья стареет и слабеет.

Никогда не выводи войска в открытое сражение, если не видишь, что оно надеется на победу.

Внезапное пугает врага, обычное немногого стоит.

Кто неосмотрительно преследует, расстроив свои ряды, тот хочет отдать противнику победу, которую сам получил.

Кто заранее не приготовил продовольствия и всего необходимого, тот побеждается без оружия.

Кто превосходит врага численностью и храбростью, сражается квадратным строем; это – первый способ.

Кто считает себя неравным врагу, пусть правым своим крылом гонит левый фланг неприятеля; это – второй способ.

Кто уверен, что его левое крыло очень сильно, пусть нападает на правый фланг неприятеля; это – третий способ.

У кого хорошо обученные воины, тот должен начинать бой на обоих крыльях: это – четвертый способ.

У кого хорошее легковооруженное войско, пусть он нападает на оба неприятельских крыла, поставив перед боевым строем метателей дротиков и стрел; это – пятый способ.

Кто не полагается ни на численность войск, ни на их доблесть, если ему придется вступить в бой, пусть он ударит правым своим крылом на левое неприятельское, а остальные свои войска вытянет, наподобие вертела; это – шестой способ.

Кто знает, что он имеет войска или более малочисленные или более слабые, пусть – это седьмой способ – с фланга имеет себе для поддержки или гору, или город, или море, или реку, или что-либо иное.

Кто более уверен в своей коннице, пусть он ищет места, более подходящие для конницы, и ведет бой больше при помощи конницы.

Кто полагается на свои пешие войска, пусть выбирает местность для пешего войска и ведет бой пешими войсками.

Когда вражеский шпион тайно ходит по лагерю, все получают приказ днем войти в свои палатки, и шпион тотчас же обнаруживается.

Когда ты узнаешь, что твой план предательски сообщен противникам, тебе, конечно, следует переменить свое намерение.

Что нужно сделать, обсуждай со многими; но что ты собираешься сделать – с очень немногими и самыми верными, а лучше всего – сам с собой.

Солдат исправляют на местах стоянок страх и наказание; а в походах их делают лучшими надежды и награды.

Хорошие вожди вступают в открытый бой только при благоприятных обстоятельствах или при крайней необходимости.

Великим является намерение потеснить врага скорее голодом, чем оружием.

Каким способом ты намерен сражаться, пусть враги не знают, чтобы они не замыслили найти против этого какие-либо средства.]

Что касается конницы, то и относительно нее есть много указаний; но так как эта часть войска и по практике упражнений, и по роду оружия, и по высокому качеству лошадей много превосходит прежнюю, то я думаю, что мне нечего делать выборки из моих книг, так как и современные наставления по этому поводу вполне достаточны.

Изложены мною, о непобедимый император, все основные принципы, оправдавшие себя на практике в различные времена, достоверные примеры увековечены знаменитейшими писателями (древности) в их книгах, чтобы к твоей опытности в метании стрел, которой в твоей светлости дивятся персы, к ловкости и красоте твоей верховой езды, которой хотели бы подражать, если бы могли, племена гуннов и аланов, к быстроте бега, с которой не могут сравняться сарацин и индиец, к искусству тактики, которым гордятся наши экзерцирмейстеры, если хоть отчасти им обладают, – чтобы ко всему этому ты присоединил и знание правил, как вести бой, т.е. скорее как побеждать, поскольку в равной мере по доблести души и настроению ума ты являешь перед государством высокий пример долга как императора, так и воина.